Текст книги "Чертова ведьма"

– Верно, – обращает он взор на меня. – А ты?

– Отис! – гремит господин сердитый. – Поуважительней!

– Ничего, – смотрю на мальца. – Я Кейна, – и протягиваю ему руку.

– Вы пахнете, – принюхивается к пальцам.

– Чем же?

– Шоколадом, – снова принюхивается, – и карамелью.

– Верно, сегодня было много тортов с карамельной глазурью.

– Вкусные, наверное.

– Думаю, да; но твой, – склоняюсь к нему, – скажу тебе по секрету, самый вкусный.

И вижу смущение, щеки мальчика розовеют. Моя Настя тоже частенько краснеет. Стеснительность – хороший признак.

Комиссар Рекс тем временем проходит в зал, осматривается. Такое ощущение, будто сейчас начнет отпечатки пальцев снимать.

– Не желаете присесть? – указываю ему на деревянную лавку. – Пока я буду упаковывать торт.

Он молча садится, доска под ним нещадно скрипит. До чего же здоровый чертище.

– Кейна? – Отис уже еле сдерживается, так и вертится вокруг торта. – А можно мне его попробовать?

– Так, дома попробуешь. Вы же будете праздновать, задувать свечи.

– А мы и здесь можем! – переминается с ноги на ногу.

– Ну, не знаю. Как твой папа скажет. Он ведь твой папа? – шепчу.

– Да, да… Пап? – подбегает к Гаспаровичу. – Можно?

А черт так странно смотрит то на меня, то на своего сына:

– Если госпожа Кейна не против.

Ох как, я уже госпожой стала. Надо же, надо же, мои акции растут.

– Я не против, – честно говоря, разочаровывать его сына не хочется совсем. Эти горящие восторгом глаза мне хорошо знакомы. Только вот что случилось с комиссаром? Сидит хмурый, думу думает, будто сейчас важное что придумает. – Тогда мне понадобится твоя помощь, – указываю чертенку на стеллаж, – там есть пластиковые тарелочки и приборы. Неси.

Затем лезу под прилавок, имеется у меня тут кое-что. От прежних заказчиков осталось. Пять праздничных колпаков и три свистульки. Уж не знаю, есть ли такое в смежном мире.

Отис притом уже стоит рядом с тарелками и приборами в руках, а его хвост мотается из стороны в сторону.

– Расставляй, а я воткну свечи в торт. И вот, держи, – надеваю ему на голову колпак, – а этот для твоего папани, – даю второй.

– Спасибо, – чертенок торопится к отцу. – На, – сует ему в руки.

Господин Черт нехотя, но натягивает колпак.

– Вам идет, – усмехаюсь. До чего приятно лицезреть его недовольный вид.

В это время распределяю свечи, зажигаю, затем надеваю колпак на себя, беру свистульку.

– Отис, – даю ему встать рядом, – загадывай желание.

– Зачем? – смотрит на меня растерянно.

– Ну как же. Если загадать желание и задуть свечи, оно обязательно исполнится. Только нельзя никому рассказывать о том, что загадал.

– Точно исполнится?

– Точно, точно.

– Ладно, – поворачивается к торту, с минуту размышляет, параллельно дергая ушами. – Загадал! – выдает с улыбкой от уха до уха.

– Отлично. Теперь задувай и смотри, надо разом все. Господин комиссар, – возвращаю Адам Гаспарыча на землю, – не желаете примкнуть к празднующим?

– А, да, – поднимается, подходит к нам, но смотрит почему-то на меня. И взгляд такой, от которого по спине мороз.

– Задувай, Отис, – опускаю взгляд на мальчика.

Адам

Я глазам своим не верю. Таким сына не видел, пожалуй, никогда. Он робеет! И, силы нечистые, не хамит! А еще смотрит на рыжую бестию с небывалым восторгом, ходит хвостом за ней по мастерской. Думал, придется всячески краснеть и белеть за его поведение, но нет. Более того, Отис вообще забыл обо мне, скорей сунул этот несчастный колпак в руки и опять к ней поближе.

А ведьма! Тоже удивила. Конечно, бросает на меня свои зловредные взгляды, но на Отиса смотрит с добротой. Даже вон, решила устроить ему праздник прямо здесь. Жаль, времени маловато, все-таки мы задержались, попали в такую адскую пробку, думал, вообще опоздаем.

– Давай, Отис, – подаю-таки голос, – задувай.

И он набирает в грудь побольше воздуха. Задувает все свечи, после чего раздается жуткий звук, от которого у меня уши чуть ли не в трубочку сворачиваются.

– Это что еще такое? – смотрю, как ведьма дует в какую-то странную штуку.

– Это свисток, праздничный, – обдает меня убийственным взором. Ой, как страшно…

Но происходящее дальше меня вконец выводит из состояния равновесия. Кейна накрывает прилавок скатертью, после идет к чайнику, включает. Скоро на прилавке уже дымятся кружки с чаем. И ведьма приступает к торту, вернее, помогает Отису отрезать куски и раскладывает их по тарелкам. Но почему-то только два куска, себе не берет.

– А ты? – Сын первым делом хватается за третью тарелку.

– Это же твой торт, Отис, – вижу, как теряется.

– Но ты же на моем дне рождения, – чешет за ухом. – А значит, должна съесть торт.

– Ладно, тогда угощай.

Ей Отис отрезает сам, сам вонзает в кусок вилку, сам подает.

– Спасибо.

Что сказать, торт выше всех похвал. Шоколадный мусс и мягкие коржи тают во рту. Кейна действительно творит чудеса кулинарии. Недаром к ней такая очередь, я все-таки понаблюдал, поставил патрульную машину напротив переулка. Народ к ведьме идет и идет, кидают свои заказы в ящик. Но сейчас важнее другое – реакция Отиса на нее. Мой сын ведет себя как ребенок, а не как загнанный в угол зверек. Ему все интересно, ему все радостно, ему хорошо. Недаром говорят, что дети чувствуют тех, кто внутри несет добро. Да что там, я сам весьма странно реагирую на эту женщину. Словно какое-то шестое чувство срабатывает каждый раз, неспроста же хвост встает в стойку смирно. Опять вон рвется, но я держусь. И не смотреть на ведьму не могу, приковывает к себе. Видимо, она все-таки многое взяла от матери, о которой я тоже узнал. Потомственная ведьма, довольно сильная, но после первого неудачного брака с варлоком ушла в мир людей, где и осталась.

– С днем рождения, Отис! – Кейна ерошит ему волосы, после чего снова лезет под прилавок и достает оттуда пеструю плоскую коробку. – Держи, – протягивает сыну, – подарок от меня.

– Ой, а что это?

– Дома узнаешь, – смотрит на часы.

И я понимаю, что пора нам и честь знать. Тем более что скоро рассвет.

– Благодарю, – склоняю перед ней голову. – За все.

– На здоровье, – улыбается краешками губ. А глаза снова вспыхивают. Вот ведь… ведьма.

Пока она старательно упаковывает торт, я продолжаю наблюдать за ней. В каждом движении уверенность, ловкость. Но все-таки замечаю спешку и некую обеспокоенность. Видимо, мы ей доставили неудобства. В конце концов, я ведь ничего не знаю о ней самой. Чем живет, как, с кем? Невольно поворачиваюсь к входной двери, что ведет в ее мир. Там еще темно, но машины мелькают все чаще. Никогда не бывал в мире людей, впрочем, как и Кейна не бывала в нашем. Она родилась среди людей, ее мать не стала оформлять межмировой паспорт, что тоже странно. Вероятно, решила с концами порвать с родиной. Но коль в Кейне есть магия, то и право проживать на родине своих предков у нее тоже есть. Его только правильно оформить нужно. И почему я об этом вообще думаю?

– Отис, нам пора, – беру короб.

Сын хоть и неохотно, но послушно идет за мной, однако все время оборачивается. А Кейна следует за нами.

Перед закрытием ловлю ее взгляд. Так мы и смотрим друг на друга, пока портал медленно смыкается.

– Идем, – подталкиваю своего чертенка к машине.

А тот мигом впадает в привычное состояние: насупливается, плечи опускает, но подарок держит крепко.

– Тебе понравилось? Может, стоило дома отпраздновать? – Пусть хоть что-нибудь скажет, поделится впечатлениями.

– Давай закажем еще торт, – сразу оживляется он, – как-нибудь. У тебя ведь тоже день рождения скоро.

– О, вспомнил, – усмехаюсь. – Может быть. Только вряд ли госпожа Кейна захочет нас видеть снова.

– Это еще почему? – вскакивает со своего места, а чтобы не свалиться, цепляется за сидение хвостом.

– Ну, у меня с ней как-то не заладилось.

– С тобой, может, и нет, а со мной заладилось. Она добрая и красивая. И не жадная, вот, – трясет коробкой, – даже подарок подарила.

– Хорошо, я подумаю.

Домой возвращаемся под утро. Отис сразу поднимается к себе, а я остаюсь внизу и укладываюсь на диване. На сон осталось всего-то пара часов, потом в комиссариат. Мэр знатно накрутил нам хвосты. И когда уже почти задремываю, меня осеняет. Вот и ответ! Вот и решение! Я предложу ведьме работу! Няней. Предложу достойную оплату, уж точно не меньше того, сколько она зарабатывает на тортах. Да, да, да. В итоге быстро привожу себя в порядок, наведываюсь к сыну. А он лежит в кровати, подарок рядом. Кейна будет здесь, и они поладят с Отисом. Но прежде мне нужно больше информации о ней, к тому же необходимы документы. Ну, их я обеспечу без проблем. Главное, чтобы ведьма согласилась. Однако что-то мне подсказывает, переговоры будут не из легких.

Дорога занимает чуть больше часа.

Уже в своем кабинете вызываю помощника:

– Корсак, – сбрасываю куртку, – мне нужна информация. Срочно.

– Какого рода?

– Ведьма Кейна Артемовна Денисова.

– Кейна? Та самая Кейна? – Вижу, как его глаза лезут на лоб. – Вы все-таки обратились к ней?

– Да, она. Да, обратился. Но сейчас не об этом.

– Что-то не так? У Кейны проблемы?

– Нет у нее проблем, – бросаю на него злобный взгляд.

– Понял. Есть у меня знакомые на той стороне, помогут.

– И еще, оформи запрос на получение вида на жительство на ее имя и отправь в посольство. К запросу приложи данные о родителях.

– Будет сделано.

А дальше дела насущные. Совещания за совещаниями, два выезда на места преступлений. Ограбили высокопоставленных членов городского совета, как тут не поехать и не засвидетельствовать свое почтение. Раньше я презирал их всех, считал жалкими бюрократами, оторванными от реалий жизни, впрочем, мнения своего не изменил, но в силу занимаемой должности теперь вынужден нет-нет, да расшаркиваться перед этими толстосумами. Все-таки от них зависит бюджет управления, а это зарплаты моих коллег, оснащение и прочее, прочее, прочее.

До вечера так и катаюсь по городу, параллельно позваниваю Отису и каждый раз на вопрос: «Как дела»?» – слышу: «Норм». Откуда только он взял это жуткое словцо? Что это вообще такое «норм»? И уже собираюсь ехать домой, как получаю сообщение от помощника: «Я все достал». Тогда мчусь обратно в комиссариат.

– Господин Герон, – в кабинет заходит довольный Корсак с пухлой папкой в руке. – Вы просили информацию по ведьме.

– Уже? – резко опускаюсь в кресло.

– Да. Она добропорядочная и законопослушная гражданка, информация о ней в общем доступе, даже напрягаться не пришлось.

– Давай сюда.

Наконец-то я узнаю, кто такая эта Кейна. И скорей выпроваживаю Корсака, ибо на сей раз сдержать свой хвост не в силах. Как только за помощником закрывается дверь, хвост становится трубой. Но мне уже плевать, на все плевать, кроме того, что содержится в папке.

Итак…

Карина Артемовна Денисова, двадцать пять лет. По образованию бухгалтер-экономист, два года как индивидуальный предприниматель. Семейное положение. О! В разводе, имеет пятилетнюю дочь. Вот это новости.

Встаю и начинаю наматывать круги по кабинету. У нее тоже ребенок, и тоже воспитывает одна. С этим сложнее. С другой стороны, что ей терять? А дом у меня большой, все поместятся. И Отису будет веселее.

Кейна (Карина)

Мне срочно нужен выходной. Хотя бы один малюсенький выходной.

Кое-как разлепляю глаза. И понимаю, что сил встать просто нет. Ноги до сих пор гудят, поясница отваливается, голову точно стальным обручем стянуло. Но надо, надо встать, забрать от соседки Настю, проводить в детский сад и опять ехать на работу. Видимо, я слишком много на себя взяла. Чтобы делать столько тортов, нужно больше людей, больше площади, больше оборудования. Тетя Маша и Валентина Ивановна стараются, очень, но стоит признать, сил в них уже не так много, возраст как-никак. Да и я не всесильная, несмотря на то что владею магией, пусть и самой примитивной.

Ох, еще ж обещала этому Артему встречу. Как не вовремя. И так дочь не вижу, моя малышка то в садике, то у Лены. В общем, схожу сегодня с ним в кафе и расставлю все точки над «ё». Мужчинам в моей жизни пока нет места. Да и желания нет, если честно. На свидания надо ходить с легким сердцем, легкими мыслями, а у меня везде засада. Упущу свой звездный час, уже не наверстаю. Сейчас важнее дочь и работа.

Поначалу мне думалось, что в семье главным должен быть мужчина. Его задача обеспечивать, решать серьезные вопросы, а моя – быть хорошей женой и матерью, поддержкой мужу, вести хозяйство. Только все это оказалось мечтами наседки-идеалистки. Муженек довольно скоро начал упрекать, потом ужимать в расходах, хотя тратила я всегда с умом. Дошло до того, что он стал пересчитывать памперсы и ругать меня, мол, я слишком часто их меняю трехмесячному ребенку. И в какой-то момент супруг решил, что с него хватит. Хватит тратить время и деньги на тех, кто не дает ему полноценно радоваться жизни.

– Привет, зайчонок, – обнимаю дочку, передаю Лене коробку с пиццей.

– Ты в порядке, Карин? – соседка как-то подозрительно на меня смотрит.

– А что такое?

– Глаза у тебя огненно-красные. Ты бы взяла себе денек-другой на передышку, нельзя же так. Сломаешься.

– Да, надо бы.

И когда провожаю Настю в детский сад, на душе становится так погано. Мой ребенок постоянно с кем-то, я упахиваюсь на работе, а должна еще идти с холеным красавчиком на свидание. Чего ради? Что мне с этого свидания? Что мне с этого красавчика?

В мастерскую еду с явным желанием отказать господину красивому. Кофе попить и дома могу. А он уже тут как тут, ждет у дверей.

– Доброе утро, – улыбается как всегда сахарно, однако улыбка довольно быстро сходит с губ. – Вы себя хорошо чувствуете?

– Доброе. Да, хорошо.

– Не хотите никуда идти, верно?

Он что, ясновидящий? Или по моему лицу настолько все очевидно?

– Вчера был тяжелый день. Спала всего два часа.

– Тогда вам определенно нужно отвлечься, – вдруг берет он меня под руку. – Уверяю, надолго не задержу.

Ну ладно. Сейчас мне чашка кофе и правда будет не лишней, но потом я отважу Артемона, есть у меня годами отработанная схема.

– Хорошо, только предупрежу своих помощниц, – и я ныряю в мастерскую. – Теть Маш, я отбегу на полчасика.

– О-о-о, милая, можешь и на часик, и на два отбежать, – смотрит она на меня с сочувствием. – Ты сегодня вообще спала?

– Вроде бы…

– Понятно. Иди, иди, мы пока тут сами. Благо, знаем, что делать.

Что ж, вперед.

– Я готова, – возвращаюсь к Артему.

– К чему? – усмехается.

– К кофе.

В кофейне напротив уютно, мы сюда часто с дочкой заглядываем. У них в обеденное время шикарные ланчи.

Артем подводит меня к столику у окна, помогает снять пальто, выдвигает стул, задвигает стул уже вместе со мной. Галантен, однако. Затем снимает пальто с себя. Фигурист, весьма. Но до комиссара Рекса ему все же далеко, тот здоровенный, брутал-бруталище, одна ручища, как две Артемовы. А взгляд до чего проникновенный. Так, что-то не том я думаю. Всякие черти в голову лезут.

– Чего желаете? – подает мне меню кавалер.

– Латте с карамельным сиропом.

– И все?

– Да.

Себе Артем заказал двойной эспрессо.

Кофе нам принесли быстро. И вот мы остались один на один, теперь как бы разговоры разговаривать надо. Но Артем не торопится. Видимо, испугался или понял, что ему такого «счастья» не надо. И правильно, мне тоже не надо. Вот сейчас посидим, попьем кофею, перекинемся парой фраз о погоде и разойдемся. Даже тяжелую артиллерию привлекать не придется.

– Вы меня простите, – наконец-то поднимает он взгляд, – но мне искренне вас жаль.

– И почему? – вдруг резко просыпаюсь.

– Вы замучены. И это в корне неправильно. Молодая красивая девушка не должна так вкалывать.

– У меня есть причина так вкалывать, – решаю выложить все карты.

– Ребенок? – вдруг огорошивает он; ну точно ясновидящий.

– Да.

– Карина, – подается вперед Артем, – давайте перейдем на «ты».

– Давайте.

– Хорошо. Ты мне нравишься, очень. И понравилась давно.

– Давно?

– Да, просто ты меня не замечала, а я держался в стороне, не решался подойти. Практически каждый день ты садишься в тридцать шестой автобус в восемь двадцать, едешь сюда, но возвращаешься уже не автобусом.

– Следил за мной, выходит? – Меня аж как-то передергивает от его откровений.

– Я всего лишь раз сел в автобус, когда у меня сломалась машина, в тот день и встретил тебя. Теперь вот даже привык ездить общественным транспортом. С выделенными линиями так и вовсе получается быстрее, чем на машине. Не подумай только, я не псих и не преследую тебя. Просто боялся получить отказ, потому и медлил.

– Зря медлил, я все равно откажу, потому что у меня нет времени на свидания, на отношения.

– Понимаю, прекрасно понимаю. И хочу помочь.

– Помочь? – расплываюсь в широкой улыбке. – Как же ты хочешь мне помочь?

– Да как угодно. Если я тебе не нравлюсь, то ладно, приму и оставлю тебя в покое. Но если все-таки хоть чуть-чуть есть симпатия, то я был бы счастлив с тобой встретиться снова, потом еще и еще. Был бы рад помочь с работой, я занимаюсь подбором персонала для крупных компаний, провожу тренинги, у меня много знакомых.

О как! Сразу расписал целый план действий. Он уже не ясновидящий, он супермен какой-то.

– Мне надо подумать над твоими словами, но прости, ничего обещать не буду.

– Хорошо, я согласен.

– Спасибо за кофе, – допиваю до конца.

– Я наберу на следующей неделе?

Согласно киваю. В какой-то степени его разумность и поступательность подкупают. Правда, смущает тот факт, что товарищ из-за меня привык кататься на автобусе. Интересно, как долго длится эта слежка? Но спрашивать не хочу.

Артем провожает меня до мастерской, после чего садится в джип цвета мокрого асфальта, который припаркован в пяти метрах в кармане.

Чего им всем от меня надо? Ну ладно, первому торт понадобился для сына, здесь все прозрачно чисто, к тому же он представитель закона. А этот кто есть такой? И главное, как мастерски окучивает. Видит, я на всех чертей похожа после трудовой ночки, так сразу про помощь запел. Кадры-то он мне найдет, и тренинг, наверное, проведет. А еще что сделает? И да, я злая! Сегодня особенно. Так бы и превратила кого-нибудь в жабу, если бы могла.

Весь день пролетает за работой.

Хорошо хоть сегодня приду домой вовремя, заберу дочку из сада. Но проверить почту все-таки надо.

И только открываю портал, как в дверь вваливается Черт Гаспарович. Опять, что ли, караулил? Я от неожиданности аж ключ роняю на пол.

– Напугал? – смотрит он на меня с высоты своего исполинского роста, пока я заглядываю под стеллажи в поисках ключа. – Прошу прощения, не хотел.

– Чего вам от меня надо, господин комиссар? – Ага, вон он, родимый. Достаю ключ. А когда хочу подняться, натыкаюсь на огромную ручищу черта.

– Позвольте, – хватает он меня без всякого на то согласия и ставит на ноги. – Я хочу с вами поговорить по очень важному делу.

– С тортом что-то не так? – Только не это. Ну за что?

– Нет-нет, с тортом все прекрасно. Сын его почти доел.

– Как вы можете разрешать ребенку есть столько сладкого? – прячу ключ под китель.

– В общем, – явно торопится он, – мы могли бы присесть?

– Да, прошу, – указываю в сторону зала.

Адам Гаспарыч сбрасывает с себя куртку, являя взору идеальную фигуру, а форма ему однозначно идет, затем садится на высокий стул, на котором обычно заседаю я, мне же остается облокотиться на прилавок, если я сяду, то буду смотреть на него, аки блоха на королевского дога.

– Я вас слушаю, – кладу ладони на столешницу.

– У меня к вам предложение, – выпячивает грудь вперед, – деловое.

– И? – начинаю тихонько барабанить пальцами.

– Мне нужна няня для сына.

– Вам няню посоветовать? Но разве в смежном мире…

– Нет-нет, – перебивает, – я хочу вам предложить работу няни. Вы очень понравились Отису. Так уж вышло, что ему сложновато найти общий язык с окружающими, а вы…

– Так, стоп, – уже перебиваю я. – Я никогда не работала и не планирую работать няней. Я кондитер, – проговариваю слова как для умственно отсталого, потому что именно на такого сейчас и тянет господин комиссар. – Пеку торты и пирожные. – Нет, ну подумать только.

– Я в курсе, – кривится, – не дурак, успел заметить.

– Тогда как, позвольте спросить, вам такое вообще в голову взбрело? У вас что, нет агентств по подбору подобного персонала?

– Агентства есть, но нужного мне специалиста нет.

– Боюсь, я ничем не смогу помочь, господин Герон. Это вы совсем не по адресу.

– А если я предложу оплату, которая превысит ваш нынешний доход в полтора раза?

– Но вы не знаете моего дохода. К тому же, помнится, вы были крайне огорчены стоимостью торта, даже обвинили меня в шкурничестве, а теперь готовы на такие финансовые жертвы? Не пойму логики.

– Был огорчен, да, но потом понял свою неправоту. Извинился, между прочим, – подается вперед, и я чувствую его одеколон. Такой сладковатый, чуточку пряный, довольно приятный, я бы сказала, вкусный.

– Нет. Вынуждена отказать. Я живу в мире людей, здесь мой дом, моя работа, моя… – Нет, про дочку ему знать необязательно.

– Ваша дочь, – заканчивает он за меня. Вот жучило! Все узнал.

– Да, – складываю руки на груди, – моя дочь.

– Так, я не против.

– Не против чего, простите?

– Того, что вы вместе с дочкой будете жить и работать у меня. Ну, работать будете вы, не дочь, естественно. Уверяю, условия у меня более чем комфортные.

– Охотно верю, но, господин комиссар, – поднимаюсь, желая поскорее прекратить этот странный и бессмысленный разговор, – нет. Это мое последнее слово. Нужен будет торт, милости прошу, а с этим вопросом не ко мне.

Я, конечно, детей люблю. И с Ленкиной детворой порою тоже сижу, но няней идти – нет уж. Тем более к черту в смежный мир, где я никогда не была. Чур меня, чур.

– Уверены? – резко меняется он в лице.

– На все сто.

– Ладно, – поднимается. – Но я не прощаюсь, – и покидает мастерскую.

Господи, как с цепи сорвались. Один помогать рвется, точно Красный Крест, второй в няньки зазывает. Вот оно мне надо было? Мама как-то рассказывала, что черти жутко прилипчивые, и настоятельно советовала избегать с ними тесных контактов. Что ж, она была права. А этот еще и шишка местная – целый комиссар округа. Все, пора домой, пока мой мозг окончательно не вспух.

Адам

Уверена она на сто процентов! За тортиком милости прошу…

В комиссариат возвращаюсь несолоно хлебавши. Как знал, как знал, что разговор приблизительно так и закончится, но думал – соблазнится на деньги. Какой там, бизнес-ведьма, е-мое! Надо искать другой способ. Только, боюсь, законными методами тут не обойтись.

– Господин комиссар, – в кабинет заходит Корсак, – пришел ответ из посольства. Они согласны дать вид на жительство, но требуют личного присутствия госпожи Денисовой или как минимум ее подписи в анкете.

– А разве моей недостаточно?

– Правила изменились. Месяц назад комиссар восточного округа погорел на торговле рабочими визами.

– Ах, да-да… помню. Ладно. Есть какие-нибудь новости по душителю?

– Пока нет, работаем.

Теперь главный вопрос, где взять подпись ведьмы. Хотя… И снова мой путь лежит в Отдел контроля межмировой торговли, на сей раз с официальным запросом, как положено.

Иного выхода у меня нет, Отису нужна забота, а я не могу быть везде и сразу, физически не могу.

Через полчаса гоблин выдает весь пакет документов госпожи Денисовой. Здесь, на мое счастье, есть подписанные ею бланки. Дальше еду к знакомой ведьме, за небольшую плату она частенько помогает мне. В свое время спас Ришу от тюрьмы, она по дурости связалась с некромантом-аферистом, с которым они решили подзаработать на торговле дохлыми кошками, вернее, временно оживленными, выдавали их за уникальную породу. Некроманта отправили за решетку, ведьма же отделалась штрафом.

А Риша хорошо устроилась, купила домик, как и мечтала, близ кладбища. Чудно, чудно, но мрачновато.

Ставлю машину около невысокого заборчика, дальше иду по узенькой тропинке. Гляди ты, садик себе развела, живоглотов с птицеедами насажала.

Вот и она! Как раз ковыряется в клумбе.

– Адам, – поднимается с колен худенькая Риша. Кажется, с годами она становится все бледнее и бледнее, неудивительно, отец некромант все-таки. – Как я рада тебя видеть, – отряхивается от земли, собирает горшки с рассадой. – Как жизнь?

– Ничего.

– О, силы нечистые, что за синие круги под глазами? Работа или сын?

– Все вместе. Ты как?

– Чудесно. Наконец-то нашла себя. Развожу этих красавцев, – и гладит по бутону живоглота, а тот и рад, ластится, извивается. Жуть какая. – Потом продаю. Ты знал, что живоглоты однолюбы? Они невероятно преданные, быстро привыкают к хозяину, поэтому их лучше всего пристраивать слепыми ростками. Эти уже большие, – чешет ему лепестки, – они мои. Ты ведь мой? – достает из баночки опарыша и трясет над зубастой пастью, – мой? Ну-ка, кто у нас проголодался? – а тот аж трясется от нетерпения, слюной капает.

– Риша, у меня к тебе дело есть, – отхожу подальше от ее славного питомца. Знаю я этих тварей, если оказаться на их территории, обглодают до костей.

– Мм, – закусывает губу, – опять мухлюешь с законом?

– А у тебя есть лицензия на разведение птицеедов? – усмехаюсь.

– Ладно, ладно. Кто не без греха, верно? Идем, – манит за собой.

Дома у нее очень даже уютно, Риша девушка хозяйственная, опрятная.

– Присаживайся, – указывает на диван, – чаю? – и, не дожидаясь ответа, наливает. – Ты говори, говори, я тебя слушаю.

– Подпись нужна на документе.

– Угу… и все? – подает чай.

– Все.

– Хм… даже не потребуешь с тебя ничего взамен за такую просьбу-то, – расплывается улыбкой. – Покажи.

Тогда даю ей бланк с подписью. Риша смотрит как-то слишком долго.

– Легкая рука у этой ведьмы. – Губы искривляются в ухмылке. – Зачем она тебе?

– Для дела, Риш, для дела.

– Сугубо личного?

– Типа того. Так что? Поможешь или мне напомнить про лицензию?

– Да помогу, помогу. Давай сюда руку, – опять же без спроса хватает за руку. – Эш-ш-ш мосса, эш-ш-ш Кейна, нунлад ди Адам, – и тонкая струйка зеленой магии перетекает с подписи на бланке на мою руку, проникает внутрь. – Все.

– Спасибо, – в знак приличия, а главное, доверия выпиваю чай. – Мяты многовато.

– Зато своя, с огорода. Удачи, господин комиссар. Она тебе понадобится.

И сдается мне, неспроста ведьма так долго разглядывала подпись, что-то уже вызнала. Но чему меня всегда учил отец – это не лезть к ведьме с расспросами. Да и что такое она могла узнать о Кейне? Что та мать-одиночка? Это я и без нее знаю.

– Спасибо. Ты, кстати, подумай о лицензии. Тебе же спокойнее будет.

– Я всегда спокойна, Адам, я живу на кладбище, мой папаша был некромантом. Спокойствие у меня в крови.

– Ну, смотри. И еще: будь осторожнее.

Мы выходим из дома, а вокруг уже темно, с кладбища ползет туман, обволакивает питомцев Риши, отчего те закрывают бутоны.

– Из-за душителя?

– Да.

– Я слышала. Жертвой стала молоденькая ведьма.

– Боюсь, что она будет не последней. Поэтому постарайся не ходить одна после заката, особенно через лес.

– Ты его поймаешь, я в этом уверена. – Риша провожает меня до калитки.

– До встречи, береги себя.

– Да-да, до встречи, мой комиссар.

Ведьма улыбается так загадочно, что мне делается не по себе. Что же она такого узнала? Или просто в свойственной ей манере решила сбить с толку? Ладно, не до ее ухищрений мне сейчас. Пора домой, а завтра утром первым делом отправлюсь в консульство.

Уже скоро Отис будет под присмотром. А Кейна смирится, никуда не денется, потому что деваться ей на самом деле будет некуда. К счастью для меня, она не знает законов нашего мира; вернее, знает далеко не все, что нужно.

Два дня спустя…

Кейна (Карина)

– А почему бы и нет, Карин? – Лена разлила чай по кружкам, достала мои плюшки. – Ты вот-вот и в больничку сляжешь с такой сумасшедшей нагрузкой.

– Думаешь, чужим ребенком заниматься – меньше нагрузки? Да это сумасшедшая ответственность.

Я ей рассказала о предложении Черта Гаспаровича, само собой, утаив информацию о том, откуда господин черт и что он, собственно, черт.

– Я же сижу с Настей, и ты с моими сидишь. Ничего, справляемся.

– Это другое.

– Как по мне, так то же самое. И раз он согласен, чтобы ты была с Настькой, то вообще супер. Будешь и при работе, и с дочкой. Сейчас ты на разрыв, посмотри на себя, кожа да кости уже, взгляд шальной.

– Но я люблю свое дело.

Да и согласиться можно было бы, если предложение поступило бы из моего мира, а не из смежного. Тот мир для меня чужой. К тому же я столько сил вложила в мастерскую, чтобы иметь то, что имею сейчас. Я верю, однажды она начнет работать на меня, я найму людей, арендую большую площадь, возьму в лизинг оборудование, организую доставку и буду просто контролировать процесс. Надо лишь набраться терпения.

– Знаешь, я тоже люблю свою работу. Честно. Но, блин, если бы могла не работать, не работала бы, а занималась мелкими. Олег получает недостаточно, а вместе у нас хоть что-то путевое выходит. Да и радует, что после четырех я уже свободна.

– Олег у тебя молодчина. Старается, как может.

– А что у тебя с этим, как его… Артемом?

– Да ничего. Позванивает, мягко настаивает на встрече, я мягко отнекиваюсь.

– Может, зря отнекиваешься? Раз его не пугает, что у тебя дочь, не пугает твой, прости заранее, замученный вид, то…

– Нет у меня времени, Лен, нету.

– Нашлось бы время. Могли бы, например, все вместе сходить в парк, зоопарк, да хоть на площадке детской посидеть на лавке. Просто ты на себе заранее крест поставила. А когда очнешься, уже поздно будет. Кстати, а этот товарищ, что тебя в няни звал, он как? Ничего? Или женат?

– Насчет жены не знаю. Но даже если жены нет, ни за что и никогда. Свят, свят. Самовлюбленный черт.

– Все они черти порой.

– Этот самый натуральный, – усмехаюсь.

– Ну, все, все, навешала ярлыков. Один черт самовлюбленный, другой – Красный Крест. Злая ты…

– Не я такая, жизнь такая.

Сегодня снова на работу, слава богу, к трем. Мария Федоровна раздаст готовые заказы, примет, надеюсь, новые, мне останется подготовиться к завтрашнему дню. Поеду с дочкой. Ей нравится смотреть, как я работаю, иногда помогает, но чаще просто играет. А мне нравится смотреть на нее за игрой.

– Мам, я готова, – стоит мой кукленыш в сером пальто-шинели, белых колготах и длинных сапожках. И такая же рыжая, как я.

– А берет не забыла? – спрашиваю, бросая в сумку телефон, записную книжку, куда обычно переписываю заказы с данными клиентов.

– Не забыла, – натягивает на голову серый берет с помпоном. Прямо маленькая Мэри Поппинс. – А мы потом зайдем в кафе?

– Обязательно.

Ей всего пять, а наряжается так, как я никогда не наряжалась. Все по цвету, все по моде.

– Ой, Валерку забыла.

– Тогда беги скорей.

Через пару минут возвращается мое чудо с вязаным зайцем в руках.

А погодка шепчет. Солнце вовсю сияет, легкий ветерок колышет кроны деревьев, отчего на землю падает листва. Теплая в этом году осень, но мне все равно прохладно. К счастью, автобуса долго ждать не приходится. И едем мы с комфортом, народа почти нет.