Текст книги "Игра на вылет"

– Алло?

Она задержала дыхание, ожидая ответа. Из всех трудностей, возникающих при постоянных переездах с места на место – задержки рейсов, нарушение биоритма, безликие гостиничные номера, невозможность поддержания личных отношений, – одним из самых раздражающих факторов было отсутствие определителя номера. За пределами родной страны определитель номера не работал, поэтому каждый звонок мог стать как приятным, так и неприятным сюрпризом.

– Чарли? Это я. – Голос Джейка звучал так, словно ее брат находился отсюда не за пять, а за миллион миль.

– Привет, я иду в душ. Как дела?

– Просто хотел уточнить – все в силе? Ужинаем вечером все вместе? Дэн придет? Мне надо подтвердить заказ, поэтому я должен знать, сколько нас будет. Кстати, папа хочет сегодня отпраздновать твой день рождения.

– Хм… думаю, будем только мы – ты, я, папа и Тодд. Дэн ясно дал понять, что когда он не работает, у него свои дела. Или, может, ты хочешь пригласить кого-то еще? Раз уж мы празднуем день рождения…

Чарли перекинула чистое полотенце через шею и направилась к выходу с корта. Навстречу ей шла Наталья Иванова, красивая русская, в данный момент занимавшая первое место в мировом теннисном рейтинге. Когда Наталья проходила мимо, ее сумка с ракетками больно ударила Чарли по бедру.

– Извини, – вежливо сказала Чарли.

– Что? Ты мне? – спросил Джейк.

– Нет, не тебе. Столкнулась кое с кем на выходе с корта. Ничего страшного.

Наталья фыркнула.

– Да, ты давай заботься о своих манерах, а я позабочусь о своей победе, – насмешливо сказала она.

Чарли не успела придумать ответ. Наталья отвернулась и последовала за своим тренером и спарринг-партнером, болтая с ними на гламурной смеси французского, русского и английского языков.

– Терпеть ее не могу! – прошипела Чарли в трубку, растирая красные царапины на бедре. – Почему она такая стерва? Я стараюсь быть вежливой, а она всегда так зло со мной говорит.

– Ты о Наталье, я угадал? Хорошо. Преврати свой гнев в желание победить. Хотел бы я увидеть вас двоих в финале. Да и весь мир хотел бы. И, конечно, твои спонсоры.

Чарли так сильно сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. Финал Большого шлема. Против Натальи. За такую возможность она отдала бы все, что угодно. Все долгие годы тренировок на корте и в тренажерном зале, годы пота и жертв – все это будет оправдано, если она получит шанс победить Наталью на глазах у всего мира.

Чарли до сих пор в подробностях помнила их первую встречу. Она выступала в нескольких соревнованиях в западной части США. Ее отец тогда еще не нанял Марси и сам сопровождал Чарли в поездках за пределами родного региона. Наталья в течение многих лет тренировалась в одной из спортивных академий Флориды, но ее мать (и по совместительству ее менеджер) была не в восторге от тамошнего уровня подготовки, поэтому она перевела Наталью в маленькую престижную академию возле Сакраменто. Впервые Чарли и Наталья играли друг против друга в турнире «до четырнадцати лет», где обе дошли до полуфинала, и Чарли была поражена, увидев, что Наталья откровенно жульничает на ударах по линии. На большинстве юниорских турниров не присутствовали линейные судьи или судьи на вышке, однако юным теннисисткам постоянно внушали понятия о спортивной чести и этике. Наталья тогда выиграла, и следующие два года она побеждала в каждом матче против Чарли. Наконец, при поддержке Марси, на турнире «до шестнадцати лет», который проводился в Боулдере, штат Колорадо, Чарли подала официальную жалобу, и на корте присутствовал наблюдатель. В тот день Чарли ее впервые обыграла, и она до сих пор помнит, с какой ненавистью смотрела Наталья, когда Чарли подняла в воздух турнирный трофей.

Так возникло их непримиримое соперничество – по крайней мере, со стороны Натальи. Сама Чарли не любила конфликты и всегда старалась сглаживать острые углы. Мать внушала ей, что в любой ситуации нужно вести себя достойно, поэтому Чарли держалась от Натальи подальше. К сожалению, Наталья не облегчала ей задачу: при случае говорила Чарли колкости, пыталась увести у нее Марси и кокетничала с каждым парнем, к которому Чарли проявляла хоть малейший интерес. Не только Чарли была ее мишенью – Наталья была злой и мстительной со всеми в турне. Особенно безжалостна она была с привлекательными ровесницами, тем более, если их показатели угрожали ее первому месту в рейтинге.

– Чарли? – окликнул Джейк.

– Ах, да, прости. Мне надо бежать. У меня обед с Тоддом – он хочет поговорить о стратегии, – а потом тренажерный зал с часу до трех. И я еще надеюсь успеть на массаж, прежде чем ехать обратно в отель. Ужинаем в шесть?

– Заметано. Я скажу папе. Он сейчас гуляет по центру Мельбурна, практикует свой акцент Крокодила Данди на ни в чем не повинных владельцах магазинов.

Чарли засмеялась. Наталья бросила на нее гневный взгляд.

– Тихо на корте! – крикнула она.

– Не надо так волноваться, – проговорила Чарли себе под нос. – Я уже ухожу.

Глава 6
Нет больше милой девочки

Мельбурн.

Январь 2016

Парень в узком европейском костюме налетел на Чарли, едва она вошла в ресторан.

– Шарлотта! Как я рад вас видеть!

Чарли рылась в памяти, соображая, кто он такой. Муж какой-нибудь теннисистки? Вряд ли: смахивает на гея… хотя в наши дни их не разберешь. Коллега Джейка из «Элит атлет менеджмент»? Приятель Тодда? Человек, с которым она общалась десяток раз и который может обидеться, если она не вспомнит его имя?

– Привет! Я тоже очень рада! – воскликнула она, пожалуй, чересчур восторженно. Только бы не пришлось его кому-нибудь представлять.

– Отличный первый матч! – с не меньшим восторгом откликнулся парень.

– Спасибо, мне определенно повезло. Скрестим пальцы, чтобы завтра все прошло не хуже.

– Да, вы ведь играете завтра днем! Обслужим вас наилучшим образом.

Так, по-видимому, он работает в этом ресторане.

Помощница Тодда зарезервировала столик в «Ботаникал» еще месяц назад. В какой бы город они ни приезжали, Тодд выбирал для ужина самый модный ресторан.

«Это твой имидж!» – неизменно отвечал он, когда Чарли спрашивала, почему нельзя пойти в менее пафосное заведение.

– Ваш отец и брат уже за столиком. Тодд еще не приехал, но он позвонил и сказал, что уже в пути.

Не пришел рано – опоздал, невольно подумала Чарли.

– Вы знакомы с Тоддом?

– Дорогая моя, этот человек приводил сюда каждого своего ученика с тех пор, как мы открылись. Всех лучших теннисистов. Сюда приходят, чтобы отпраздновать победу, и сюда же приходят, чтобы ронять слезы в минералку, когда проигрывают.

– Надо же. Не знала.

Чарли последовала за все еще безымянным метрдотелем по обеденному залу. За большим столом в углу сидела большая компания словацких теннисистов, теннисисток и их тренеров. Чарли старательно отвернулась.

Увидев ее, мистер Сильвер поднялся из-за стола.

– С днем рождения, дорогая, – сказал он, обнимая дочь.

От него всегда пахло одним и тем же лосьоном. А еще теннисом – сочетанием аромата новых теннисных мячей, солнечного света и запаха синтетического покрытия корта, которым каждый, кто проводит свою жизнь на кортах или вблизи них, пропитывается насквозь.

– Спасибо, – пробормотала Чарли. – Но ведь мой день рождения только на следующей неделе.

– Лучше отметить сегодня, пока мы здесь все вместе. Это двойной праздник, ведь позади – первый большой матч.

– Двадцать пять лет. Я уже старая, да?

Чарли села на стул, который отец для нее выдвинул, и подняла взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как Джейк пожимает руку метрдотелю и кладет в его карман маленький листок бумаги.

Когда мэтр, пожелав им приятного вечера, удалился, Чарли повернулась к Джейку:

– Ты дал ему свой номер?

– Не суй нос не в свое дело, – огрызнулся Джейк.

Подошедший официант налил в их бокалы воду из графина. Джейк выпил залпом и попросил еще.

– Разве у вас нет более современного способа? Какие-нибудь лучи, которые посылают с телефона на телефон? Специальное приложение для айфона, где он мог бы заценить твои грудные мышцы, прежде чем согласиться на свидание? – Чарли ткнула брата.

– Ты очаровательна.

– Я просто слышала, что геи, как правило, используют для знакомства самые передовые технологии.

– Ладно, ладно, давайте все успокоимся, – попросил мистер Сильвер.

Отец совсем не был удивлен, когда Джейк на первом курсе колледжа ему открылся. И все же он внезапно замолкал и неловко ерзал при любом открытом обсуждении сексуальной ориентации сына. Что, естественно, бесконечно забавляло Джейка и Чарли.

– Привет, семья Сильвер, – пробасил Тодд.

Дизайнерские джинсы и пиджак не могли скрыть грушевидную фигуру. Иссушенное солнцем лицо и постоянно слезящиеся глаза прибавляли к сорока четырем годам Тодда верных десять лет. Он часто моргал и облизывал губы, чем только усиливал сходство с рептилией.

Прежде Чарли считала его внешность неприятной, но теперь, когда он стал ее тренером, она увидела в ней нечто успокаивающее. Когда постоянно находишься среди неестественно привлекательных людей, хорошо иметь рядом кого-то, кто не ослепляет великолепием. Кого-то, кто не заигрывает с тобой, будто случайно задевая рукой твою задницу, обходится без сальных шуток и не пожирает глазами других женщин. Да, он организовал для нее гостиничный номер, смежный с Марко, в надежде, что они переспят, но по сравнению с большинством мужчин-тренеров Тодд был просто мечтой.

Отец и Джейк встали, чтобы пожать Тодду руку.

– Здравствуйте, мистер Фелтнер, – официально проговорил мистер Сильвер. Отец, не любящий напыщенности, рядом с Тоддом терялся.

– Зовите меня Тодд!.. Питер, Джейк, Шарлотта, рад всех вас видеть. – Тодд сел и тут же жестом подозвал официанта. – Джентльмены, позвольте предложить вам текилу. Здесь шикарный выбор.

Чарли старалась не улыбаться, видя, как отец и брат молча кивнули. Отец обычно пил пиво, а Джейк предпочитал водку, но возражать никто не стал.

– Отлично. Нам по шесть рюмок, пожалуйста, – сообщил Тодд официантке. Отец побледнел, Джейк опустил глаза. – И газированную воду с лимоном для дамы.

С лаймом, подумала Чарли, но тоже промолчала.

Последовала пауза. Потом Джейк, словно очнувшись, сказал:

– Ну, к делу, ребята. В команде Сильвер происходят захватывающие события, так что давайте их обсудим. Тодд, почему бы тебе не начать?

Чарли была довольна, что Джейк взял на себя ведение разговора. Пару лет назад, когда она официально назначила его своим менеджером, пошли толки. Мол, «мамаджеры» годятся для юных звезд кино, а не для профессиональных спортсменов. Десятки агентов обоего пола – знающих, опытных людей – буквально дрались за работу с Чарли, и когда она выбрала двадцатишестилетнего Джейка, все дружно бросились закатывать глаза и обвинять ее в непрофессионализме. Джейк не сразу всему научился и успел наделать ошибок, но оно того стоило: в команде Чарли появился человек, которому она могла полностью доверять. И теперь, когда у руля стоял Тодд, это казалось особенно важным.

Официантка вернулась с текилой и приняла у них заказ.

Все сделали по глотку. Тодд опрокинул целую рюмку, откашлялся и заговорил:

– Ну, какие у нас новости… Главная из них: я только что получил официальный отчет по медосмотру Шарлотты. Доктор Коэн подтверждает, что правая нога и левое запястье полностью зажили. На рентгене все идеально.

Джейк и ее отец похлопали. Чарли, не вставая, изобразила книксен.

– Дино, физиотерапевт, которого я настоятельно рекомендовал, – крупный специалист. Если он сумел помочь Федереру восстановиться после той травмы плеча, он сможет помочь нашей Чарли с чем угодно. Хорошо бы он ездил с нами на все Шлемы и обязательные турниры Премьер-серии. Конечно, удовольствие не из дешевых. – Тодд широко развел руки в стороны. – Но решать вам.

– Физиотерапевты, которых предоставляют на турнирах, обычно очень хорошие, – сказала Чарли. – Ты и сам так говорил во время нашей первой встречи в Лос-Анджелесе.

Тодд собрал великолепную команду, однако обходилась она очень дорого. Деньги, конечно, все время поступали – и от выигрышей, и по спонсорским контрактам, – но доходы пока не покрывали расходов. Помимо самого Тодда, Дэна и Джейка, Чарли теперь платила зарплату трем штатным сотрудникам, а также оплачивала их гостиничные номера, питание и билеты.

– Как заплатишь, так и получишь, – сказал Тодд, откидываясь на спинку кресла с таким видом, будто глупость сидящих за столом его утомила.

– Вернемся к обсуждению этого вопроса позже, а пока, если Чарли устраивает помощь турнирного физиотерапевта, наверное, лучше привлекать Дино по мере необходимости, – заявил Джейк. – Что еще нового?

– Ну, как вам всем известно, я разработал для Чарли совершенно новый подход к тренировкам. В значительной степени благодаря основам, которые вы, Питер, заложили, база у нее хорошая. Отличные удары с отскока, уверенная игра на задней линии, твердая подача, а ее игра у сетки – одна из самых сильных среди девочек.

Слово «девочек» Чарли покоробило, но она опять промолчала.

– Шарлотта, на мой взгляд, должна сфокусировать всю свою энергию и внимание на моральной составляющей. Без психической жесткости ей победителем не стать. Надо забыть о милой малютке Чарли с очаровательной улыбкой и вечными извинениями. «Ой, простите, ударила слишком далеко от вас. Простите, что встала у вас на пути. Простите, но была моя очередь тренироваться на корте», – высоким голосом передразнил он. – Хватит этого дерьма! Отныне мы будем работать над ее, так сказать, ментальным преображением. Я хочу сделать Чарли агрессивной. Пробивной. Устрашающей. Думаете, мужчины просят у соперников прощения и обнимаются? Нет! И девчонки не должны.

Тодд взял еще одну рюмку, понюхал ее и закинул в рот. Все сидящие за столом смотрели, как он облизывал губы.

Мистер Сильвер покосился на Чарли, но она отвела взгляд. Тодд совершенно прав.

– Я понимаю, – сказала Чарли. – Пожалуй, мне и правда не помешало бы стать более агрессивной.

– Пожалуй?.. Совершенно точно! Все, нет больше милой девочки с розовой лентой и сияющей улыбкой. Это серьезный бизнес с серьезными ставками, и пора вести себя соответственно.

Отец Чарли откашлялся.

– Я уважаю ваше мнение, Тодд, и в определенной степени с вами согласен. Но разумно ли тратить столько сил и энергии на попытки изменить личность Чарли? Может, я старомоден, однако я все еще вижу некоторую ценность в достойном спортивном поведении, особенно в таком виде спорта, как теннис.

Тодд хлопнул ладонью об стол.

– Конечно! Я не намерен превращать ее в стерву. Хотя, поверьте мне, это было бы не так уж плохо. Сегодняшние девчонки – они жесткие! У них крепкие мышцы, как у мужчин, они бьют по мячу сильно, как мужчины, и они готовы на все, чтобы выиграть. Просто взгляните на тех, кто на вершине, – они красивые, и они жесткие. Сильные соперницы, все до одной. Вот о чем я говорю.

Чарли испытала облегчение, когда официантка принесла еду. Она заказала лосося, потому что ела его вечером накануне победы в первом круге. Глупое суеверие, конечно – не лучше, чем гадать на картах таро или стараться не наступать на трещины в тротуаре, – но что поделаешь. Она будет есть на ужин лосося перед каждым матчем, пока не проиграет. И будет так же заплетать косу и перевязывать ее лентой, после ужина пить ровно две кружки мятного чая и выключать свет ровно в десять часов. «Как сюда вписывается секс с Марко?» – спросила себя Чарли. Она спала с ним в ночь после своей победы; следуя логике, надо будет сделать это опять…

– А как насчет физподготовки? – спросил отец, отрезая кусочек бифштекса.

Тодд прожевал, проглотил и опрокинул в глотку еще одну рюмку текилы.

– В смысле?

– Марси говорила, что несколько лет назад теннисистке достаточно было находиться в разумно приличной форме, однако в последнее время женская игра превратилась больше в соревнование по выносливости и прочности мышц.

– А зачем, вы думаете, я перевел Чарли на новую диету? У нее отличная фигура, но ей нужно сбросить еще пару килограммов. Она станет худой и сильной.

Чарли отпила глоток газированной воды и посмотрела на свою рыбу с гарниром из зелени. В дни матчей была разрешена определенная высокоуглеводная еда – овсянка на воде, цельнозерновые макароны, выбранные диетологом протеиновые батончики, – но в дни тренировок еда была скучной. И почему надо выслушивать, как люди при тебе обсуждают твою фигуру? А самое странное, что после двух официальных матчей в режиме Тодда все это больше не казалось странным.

– Ну, по-моему, она и сейчас выглядит великолепно, – заметил отец, и Чарли почувствовала, что краснеет. – Я имею в виду – с точки зрения выносливости.

Спустя два или три года после того, как умерла мать, Чарли нашла в бардачке отцовской машины две книги: «Воспитание дочери с достоинством и уважением. Руководство для родителей» и «Что должен знать о девочках отец-одиночка». Углы страниц были загнуты, а главы отмечены закладками. Отец даже делал заметки на полях, вроде: «Не всегда комплимент внешнему виду – комплимент внутренним качествам» или «Чаще говорите ей, что она достаточно хороша такая, как есть». Чарли плакала целых полчаса, сидя в одиночестве на водительском кресле потрепанного джипа, которого всегда так стеснялась перед одноклассниками, представляла, как отец бродит по книжному магазину в поисках пособия, которое поможет ему сориентироваться в трудной задаче воспитания двоих маленьких детей, и у нее сжималось горло.

– Разумеется, она великолепно выглядит! – чуть ли не пропел Тодд. – Тем более доверьтесь мне. Я довел вес Адриана с девяноста килограммов до восьмидесяти пяти – и что? В этом году он выиграл «Ролан Гаррос».

– Да, но помимо веса Шарлотты – который, между прочим, я лично считаю идеальным, – как насчет других аспектов физической подготовки? Марси была убеждена, что если уменьшить время на корте в пользу тренажерного зала, это принесет неплохие дивиденды с точки зрения…

– При всем уважении, Питер, я – не Марси. – Тодд отложил вилку и повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. – Конечно, Шарлотте необходимо быть в хорошей спортивной форме. Но это ни черта не будет значить без всего остального! Да, ее удар слева прекрасен. Но, повторяю, этого недостаточно. Да, она должна закрывать весь корт и не выдохнуться за жаркий трехсетовый матч. Но что потом? Правильный настрой, вот что. Хочет ли она этого добиться? По-настоящему хочет? Хочет так сильно, что уже ощущает победу на вкус? Если да, то пусть покажет. Недостаточно просто выйти на корт; она должна быть готова пройти по трупам соперниц. Как раз для того, чтобы помочь ей в этом, вы меня и наняли.

Чарли бросила на отца благодарный взгляд: он не стал напоминать присутствующим, что сам он Тодда не только не нанимал, но и возражал против его кандидатуры.

– Слюнтяи не побеждают в турнирах Большого шлема. В теннисе все как в жизни: хорошие парни всегда проигрывают. Мне далеко не сразу удалось расшевелить Адриана. И угадайте, что дальше? Он начал выигрывать. Этот фермер был кротким, как ягненок, – все время, везде, где бы ни выступал. А когда он выходил на корт после работы со мной, противники знали и чувствовали: его единственная цель – порвать их в клочья. Нет ничего важнее такого настроя.

– Это правда, – сказала Чарли.

Она сомневалась, что согласна с ним полностью, однако против списка побед его учеников возразить было нечего. А к чему привело настойчивое стремление Марси к честности и хорошим манерам? К двойной травме и падению в рейтинге, вот к чему.

– За новые стратегии и светлое будущее! – провозгласил Джейк, поднимая рюмку.

Он всегда умел разрядить неловкую ситуацию.

Чарли подняла свой бокал с водой, отец по-прежнему держал в руке полную рюмку, и они чокнулись с Джейком и Тоддом.

– За новую, воинственную Шарлотту, которая растопчет соперниц! – подхватил Тодд. – Начни прямо завтра с той плаксивой хорватки.

– И за счастливый двадцать пятый день рождения! Пусть этот год будет для тебя еще лучше, чем прежние, – произнес отец, улыбаясь Чарли.

– У тебя день рождения, детка? Я не знал. Поздравляю. – Тодд опрокинул в себя очередную рюмку.

Да, Тодд – не Марси, но Чарли была уверена, что Тодд Фелтнер – именно то, что ей нужно. В двадцать пять лет, на пике спортивной формы, она пока еще не добиралась до финала Шлема. Это должно произойти сейчас – или никогда.

– Обсудим остальные темы, вроде имиджа, в другой раз, – сказал Тодд, листая что-то в своем телефоне. – Тут уже есть много такого, что следует обмозговать.

– Имиджа? – переспросил мистер Сильвер, вскинув брови.

– Новой Чарли нужен новый, более яркий имидж. Сексуальный и гламурный. Не волнуйтесь, мы не будем создавать образ проститутки. Просто что-то более утонченное, чем «девчушка с косичкой». Трудно принимать соперника всерьез, если он выглядит, словно двенадцатилетний подросток. Особенно с таким потрясающим тел… такой классной фигурой, как у Чарли. Просто грех не воспользоваться этим.

Даже Тодд, видимо, заметил убийственный взгляд мистера Сильвера, потому что поспешил добавить:

– Не беспокойтесь! Основной упор будет на теннисе, мы продолжаем совершенствовать ее технику, физическую форму и психологический настрой. У меня много идей по поводу имиджа – одежда, прическа, пиар и прочая ерунда, – но я прослежу, чтобы Чарли тратила на это лишь необходимый минимум энергии. Я заставлю стилистов выстроиться в очередь на работу с ней. Чарли должна думать только о темпе, точности, уверенности в себе. И победе.

Казалось, весь стол вздохнул с облегчением, когда официантка поставила на стол шоколадный торт с горящей свечкой. Отец и Джейк начали было петь, однако Чарли, чувствуя себя неловко перед Тоддом, жестом их остановила.

Обычно она любила минутку подумать над своим желанием и только потом задуть свечу – крепко зажмурив глаза, чтобы все непременно исполнилось, – но сейчас она чувствовала нетерпение Тодда. Она задула свечу, ничего не загадав, и повернулась к Джейку:

– Нам пора ехать.

Джейк понял, что сестра хочет поскорее уйти.

– Боюсь, у нас не хватит времени для кофе, – объявил Джейк. – Прием для участников турнира уже начался, и Чарли нужно там хотя бы на минутку показаться.

Джейк принял счет, подписал его и сунул корпоративную карту в кошелек.

– Спасибо за ужин, Сильверы. Было познавательно, как всегда, – сказал Тодд, вставая раньше остальных. – Шарлотта, завтра утром в восемь в вестибюле гостиницы. Завтрак пришлю тебе в номер в семь тридцать. Легкая двухчасовая тренировка, потом ранний ланч. Выспись хорошо.

Чарли кивнула, делая мысленную заметку, что к завтраку надо быть готовой уже в семь, а в вестибюле быть в семь тридцать. Когда Тодд ушел, отец обогнул стол, чтобы обнять ее.

– Поверь, папа, я знаю, что делаю. Тодд тоже знает, – произнесла она.

– Конечно, дорогая. Я тебе доверяю. Мне просто неприятно, что он с тобой так суров. Я всего лишь твой старый папа и, наверное, немного предвзят, но, по-моему, ты прекрасна, какая есть.

– Он приведет меня к большим победам, – заверила Чарли, отчаянно надеясь, что это правда. – Марси не сумела этого сделать.

– Марси привела тебя на двадцать третье место в мировом рейтинге. Я бы сказал, что это неплохо.

– Она была недостаточно жесткой! И в результате я сама была слабовольной. А как я проиграла Уимблдон, потому что она облажалась в выборе одежды!..

– Любой может допустить ошибку, Чарли. Бог свидетель, я наделал их немало, пока вас растил. Нельзя из-за одного промаха увольнять хороших людей, – тихо сказал он, протягивая к ней руку.

Чарли отодвинулась.

– Я не смогу стать лучше как теннисистка, если мой тренер не будет толкать меня вперед каждую минуту каждого дня.

– Тогда, похоже, ты выбрала правильного человека. Я уже не претендую на хорошее знание профессионального тенниса, но здравый смысл мне подсказывает, что турниры выигрывают верные удары, хорошая физическая подготовка и преданность делу. А не наряды или спонсорские контракты. И не самоуверенность, если на то пошло.

– Знаешь, когда пятеро твоих учеников выиграют Большой шлем, тогда я прислушаюсь к твоему мнению. А пока положусь на Тодда.

Отец отпрянул, как пощечины.

– Извини, – прошептала она.

Он помолчал.

– Нет, ты права. Это не мое дело.

– Конечно, твое, папа! Я не должна была так говорить. Никто не сделал для меня больше, чем…

Джейк хлопнул их по плечам, сияя, словно он только что выиграл в лотерею.

– Готова, Чарли? Поехали, заскочим на прием. Папа, я вызвал такси, чтобы тебя отвезли обратно в отель.

– Подожди, пап, мы можем поговорить еще минутку? Я правда не хотела…

– Поехали, поехали. Уже девятый час. Отбой у Чарли в десять, у нас осталось не так много времени. – Джейк подталкивал их к двери, и Чарли старалась не замечать, что люди в ресторане за ними наблюдают.

Мистер Сильвер наклонился и поцеловал ее в щеку.

– С днем рождения, Чарли. Извини, что полез не в свое дело. Просто беспокоюсь. Ты лучше знаешь, что тебе нужно.

Когда их с Джейком машина отъехала, Чарли обернулась и взглянула на отца через заднее стекло. Он смотрел им вслед. Она хорошо помнила, как он радовался, обнаружив в четырехлетней малышке способности к теннису. Первые несколько лет отец ежедневно брал ее с собой на грунтовые корты, где он преподавал с двадцати двух лет, и обучал ее всему. Когда Чарли говорила, что хочет вместо спортивного клуба пойти с одноклассниками в городской бассейн или на качели, мистер Сильвер объяснял, как ей повезло, что она начала тренироваться так рано. У нее еще вся жизнь впереди для бассейнов и игр, говорил он, но только сейчас, в юном возрасте, у нее есть шанс поставить базовую технику и отточить навыки, чтобы все это стало второй натурой. Он повторял снова и снова: «У тебя есть талант. Ты должна его развивать». И хотя были моменты в детстве, когда ей надоедало часами тренироваться на корте, все искупалось, когда она слышала восхищение в голосе отца. Ни о Джейке, ни о других детях, которых тренировал в клубе, он никогда не говорил с таким уважением, с каким говорил о Чарли. Он ходил с Чарли по магазинам, выбирая для нее спортивную одежду и теннисный инвентарь, и тратил часы на разработку занятий и упражнений, в которых, по его мнению, она больше всего нуждалась на тот момент.

Его требования постепенно возрастали: сначала она тренировалась на корте по часу, потом по два, а потом и по три часа. Чарли редко играла с друзьями после школы, не брала уроки балета и не играла в школьной футбольной команде. Она по-настоящему любила теннис, – и все же однообразие порой начинало раздражать. Попыталась вмешаться мать Чарли – иногда за спиной отца приглашала домой двух-трех одноклассников Чарли, чтобы дети поиграли вместе или посмотрели кино в гостиной. Однако мистер Сильвер всегда находил способ вытащить ее на корт. Так продолжалось много лет. Он постоянно подталкивал дочь к тому, чтобы больше тренироваться, и Чарли и любила его, и обижалась на него за это. Так, возможно, продолжалось бы до окончания школы, если бы мать перед смертью не попросила его поклясться: он не станет так сильно давить, будет больше поддерживать ее и меньше муштровать. Мать просила его пообещать: только сама Чарли решит, хочет она играть в теннис или нет. Чарли помнила октябрьский вечер, когда ей было одиннадцать лет – жаркое бабье лето и пронзительно-голубое небо. В тот день умерла мать, и в тот день отец перестал на нее давить.

Чарли даже не замечала, что по ее лицу текут слезы, пока не почувствовала на плече руку Джейка.

– Что не так? Дело в отце? Не обращай на него внимания, он сам не свой в последнее время.

– Я нагрубила ему… – Чарли вытерла слезы и посмотрела на брата. – Ты о чем?

– Ничего, все в порядке. Сейчас ты не должна думать ни о чем, кроме завтрашнего матча. Как себя чувствуешь?

– Прекрасно.

– Ты для папы – центр вселенной и всегда им останешься, даже если разок ляпнешь что-нибудь гадкое за обедом. Можешь уже успокоиться?

Чарли вытирала глаза, стараясь не размазать тушь.

– Да.

– Хорошо. Не хотел говорить раньше, но да ладно: я очень близок к подписанию для тебя нового спонсорского контракта. Большого контракта.

– Да? Насколько большого?

– Больше прежних.

По голосу было слышно, что он ухмыляется.

– «Мерседес»?

– Больше.

– «Ральф Лорен»?

– Больше.

– Что может быть больше, чем «Ральф Лорен»?

– Будешь угадывать? Или мне сказать?

– Если я правильно помню, ты встречался с людьми из «Ральф Лорен». По-моему, ты говорил, что они рады подписать контракт с американкой, но нужно было прояснить все с «Найк», чтобы убедиться, что они ни в чем не пересекаются на корте. Или я что-то путаю?

Чарли старалась всегда быть в курсе всех переговоров, которые Джейк вел от ее имени, но в этих делах было слишком много деталей.

– «Сваровски».

– «Сваровски»? Серьезно? Ты шутишь.

– Я серьезен, как никогда.

– Они не работают с теннисистками. Ты мне сам это говорил!

– Да, говорил. По-видимому, они никогда не встречали достаточно гламурной для них теннисистки. Но им понравился новый имидж, который мы с Тоддом для тебя распланировали. Сила, уверенность. Ты – только в чуть более роскошном варианте. Они, наверное, надеются, что сейчас, когда твой рейтинг упал после травмы, они смогут сбить цену, но я этого не допущу.

Автомобиль подъехал к отелю «Парк Хаятт» как раз в тот момент, когда Наталья выходила из красного кабриолета «Ламборгини». Она была в красном платье от Валентино, расшитом бисером, с глубоким вырезом на спине и разрезом, открывающим ногу до бедра, в блестящих серебристых туфлях на высоченном каблуке.

– Впечатляет, – восхищенно пробормотал Джейк.

– Ты видел, каким образом у нее вдруг выросли волосы? За одну ночь? Кто, черт возьми, способен ухаживать за нарощенными волосами во время турне? – прошептала Чарли. – Я рада, когда хватает сил вымыть голову.

– Чарли, Чарли, Чарли. Ты такая наивная! – Джейк положил руку на ее спину и повел сестру к красной ковровой дорожке. – С ней повсюду ездят личные визажист и парикмахер.

– Не может быть!

Они миновали толпу фотографов, снимающих Наталью, и уже почти вошли внутрь, когда Чарли кто-то окликнул. Она обернулась.

– Привет, Шарлотта! Не ожидала, что ты придешь, – с холодной усмешкой сказала Наталья.

Чарли сделала медленный вдох, напоминая себе, что нужно оставаться спокойной.

– Ну, поскольку это обязательный прием для участников турнира, а я, вообще-то, участник…

Наталья прищурилась.

– Может, найдешь себе сегодня парня. Всякое случается!

Чарли едва удержалась, чтобы не сказать ей о Марко. Но прежде чем она успела придумать ответ, Джейк слегка толкнул ее в бок.

– Привет, Наталья, – сказал Джейк, целуя девушку в щеку. – Рад тебя видеть.

Наталья перевела взгляд на Джейка, нисколько не стараясь замаскировать наглый оценивающий взгляд.