Текст книги "У каждого своя цена"

– Потрясающе, Келл, просто потрясающе…

– О да. Почему бы тебе не попытаться составить список гостей? Предположим, планируется торжественное мероприятие для «Аспрей»8181
  Знаменитая британская ювелирная фирма


[Закрыть] в честь открытия их первого бутика в США. Местом проведения выбран магазин на Мэдисон-авеню, и основная забота компании заключается в том, что американцы хуже знакомы с их брендом, чем англичане, и, значит, нужно повысить осведомленность населения о товарах «Аспрей». Подбери-ка человек пятьсот: четыре сотни обычных гостей и сотню знаменитостей и работников прессы соответствующей специализации. Конечно, в жизни на мероприятие приглашают максимум сто пятьдесят – двести человек, но ты попрактикуйся.

Я была готова практиковаться до бесконечности, но наш маленький урок занял все утро, и мое похмелье мало-помалу принимало угрожающие размеры и требовало немедленного внимания.

– Я подготовлю список к понедельнику, – выдала я со всем энтузиазмом, какой смогла наскрести, осторожно поднимаясь со стула и стараясь не оступиться от головокружения.

– Подумай заодно о потенциальных фаворитах вечеринки – гвоздях программы. Да, Бетт…

– А?

– Ты собираешься повидаться с Филипом в выходные?

– С каким Филипом? – Мыслями я еще находилась в базе данных, но беседа, оказывается, снова плавно съехала на мою личную жизнь.

– Бетт! – засмеялась Келли. – С роскошным супержеребцом, в чьей постели ты спала прошлой ночью. Вы планируете встретиться, верно?

– Ах да, с Филипом. Все не совсем так, Келли, как бы сказать…

– Бетт, не продолжай. Ты ничего не обязана объяснять. Это твоя жизнь. – Келли явно не замечала юмора ситуации. – Надеюсь, вы вместе проведете выходные. Может быть, поужинаете в «Мацури», а затем зайдете в «Бунгало» или «Маркизу»8282
  «Мацури» – японский ресторан, «Маркиза» – стильныйклуб для «золотой молодежи»в Челси


[Закрыть]?

– Э-э-э… не уверена, что он мне позвонит, но если позвонит, тогда…

– Он позвонит, непременно. Рада слышать, что ты поддерживаешь мое предложение. В противном случае, признаюсь, сочла бы тебя сумасшедшей. Сегодня я ухожу рано, так что хороших тебе выходных.

– Конечно. Постараюсь. Вам тоже хороших выходных, – пробормотала я, сантиметр за сантиметром пододвигаясь к двери, не в силах поверить, что только что пообещала начальнице продолжать спать с парнем, с которым еще не переспала. – До понедельника.

Уже подняв телефонную трубку, Келли улыбнулась мне на прощание и показала два больших пальца. Я направилась на свое место рядом с Элайзой, пару раз наткнувшись на широкие улыбки сотрудников и реплики «отличная работа» или «прекрасный ход с Филипом». Элайза уже ушла на ленч (читай: «литр воды „Фиджи“, пакетик молодой морковки и полдюжины „Мальборо лайтс“»), согласно записке, оставленной на моем компьютере, поэтому я придвинула телефон и набрала номер Пенелопы.

– Привет, ну как ты? – спросила подруга.

– Ничего, а ты? – Мой детонирующий голос звучал приглушенно и напряженно, словно перед взрывом.

– Отлично. Спасибо, что пригласила вчера на ужин. Было… очень интересно.

– То есть тебя чуть не стошнило?

– Нет! Бетт, я ничего подобного не имела в виду. С моей стороны – никакого недовольства, просто это несколько отличалось от того, к чему мы с тобой привыкли. Надеюсь, ты не в претензии за мой ранний уход, но я просто с ног валилась. Как прошел остаток вечера?

– Ты спрашиваешь из вежливости или просто не видела утренних «Новостей»? – Я мысленно скрестила пальцы, надеясь, что Пенелопа еще не в курсе.

– Из любезности, дорогая. Эвери сунул мне газету, едва я проснулась, и я с трудом удержалась, чтобы не позвонить тебе в ту же секунду. Требую подробного репортажа с места событий. Начни, пожалуй, вот так: «Когда я увидела его в „Бунгало“, на нем была черная рубашка в рубчик и черные брюки, длина по внутреннему шву тридцать четыре дюйма. Он купил мне водки „Столи ванилла“ и „Спрайт“. Продолжай с той же степенью детализации.

– Пен, мне сейчас не очень удобно говорить, – буркнула я, убедившись, что половина сидящих за «круглым столом» жадно прислушиваются к разговору, изобразив подчеркнутое внимание к мониторам компьютеров.

– Бетт! Ты шутишь! У тебя был секс с одним из самых красивых парней свободной страны, и не хочешь рассказать мне об этом?

– Да не спала я с ним!!! – не выдержав, заорала я в телефон.

Кайли, Лео и еще несколько сотрудников одновременно ухмыльнулись.

– Ага, конечно, – произнес Лео одними губами.

– Как скажешь, – услышала я чей-то шепот.

У Лео округлились глаза, выражая мысль: «Господи Иисусе, но ведь не такая же ты дура!»

На мгновение я почувствовала себя польщенной. Ну и что, если только шлюхи спят с первым встречным? Пусть лучше окружающие удивляются, что Филип Уэстон снизошел до ночи любви со мной, чем судачат, будто он приютил меня из жалости и едва ли присел на кровать, которую я заняла.

– Ну-ну, – отозвалась Пенелопа. – Как трогательно. Ладно, значит, ты с ним не спала. Верю. Единственный вопрос: почему, черт побери? Уверена, тебе не нужно напоминать, что сейчас у тебя нет бойфренда. Почему ты не уступила? В постели Уэстон наверняка неподражаем!

Не выдержав, я рассмеялась, впервые за утро осознав, что шум поднимать не из-за чего. Если меня не собираются увольнять за неподобающее поведение, ставшее достоянием общественности, так почему не отнестись к случившемуся с юмором?

– Не все помню из того, что произошло прошлой ночью, – прикрыла трубку ладонью. – Порасскажу тебе все, что нарою в памяти, когда вечером приду домой.

– Не получится. Мы с Эвери сегодня ужинаем у его родителей – это, к сожалению, решено. Давай завтра вечером встретимся за бокалом вина в «Черной двери»?

– Я бы с удовольствием, но у меня заседание книжного клуба с ужином и вином. Наверное, итальянским.

Пенелопа вздохнула:

– Похоже, встречу придется отложить до следующих выходных – по работе меня на неделю посылают в Цинциннати. Сможешь в следующую субботу вечером?

Как ни непривычно было иметь планы встретиться с кем-либо, кроме девушек из книжного клуба, Уилла или Пенелопы, но работа мало-помалу просачивалась и в мои выходные.

– Конечно, правда, я только что пообещала Келли, что схожу с коллегами на разведку – оценить, годится ли новый клуб для вечеринки «Плейбоя». До праздника шесть месяцев, но все уже в панике. Пойдем с нами!

Пенелопа колебалась. Чувствовалось, идея ей не по душе, но подруга не могла ответить «нет», проговорившись, что свободна.

– Уф, конечно, было бы здорово. Обговорим детали на неделе. Да, и если вдруг «вспомнишь» что-нибудь о прошлой ночи, не забудь мне рассказать.

– Стерва, – не осталась я в долгу. Пенелопа лишь засмеялась. Я тоже улыбнулась:

– Удачного тебе развлечения в компании будущих свекра и свекрови. Внимательно выслушай, что тебе скажут насчет внуков – сколько должно быть мальчиков, а сколько девочек, и с каким цветом глаз. В конце концов, теперь у тебя определенные обязательства…

Было очень приятно слышать, что Пенелопа опять смеется.

– Беттина Робинсон, я не уверена, что ты достаточно компетентна в подобных вопросах, особенно если учесть твои сомнительные подвиги за последние двадцать четыре часа… Поговорим после.

– Пока. – Повесив трубку, я решила, что такие ночь и утро заслуживают второй булочки с маслом и уложенными сверху ветчиной, яйцом и сыром.

Предстояло составить список гостей на пятьсот человек и наметить фаворитов вечеринки, но эта Европа могла подождать. В отличие от моего похмелья.

9

Много воды утекло с тех пор, когда я проводила субботние вечера в развлечениях, и даже Уилл прошелся насчет моего ощутимого волнения, невольно заставив почувствовать себя еще более жалкой.

Очередь возле «Святилища», где я ожидала Пенелопу, была жуткой. Многочисленные девицы приглаживали выпрямленные, как у японок, волосы, а их кавалеры, подкрепившись стейками, крепко держали спутниц, дабы те, раскачиваясь из стороны в сторону, не рухнули с высоты своих каблуков.

Сентябрьская ночь выдалась холодная, особенно после невыносимо знойного лета, но собравшиеся, казалось, забыли, что на улице не июль. Куда ни посмотри, всюду обнаженная кожа, обработанная скрабом, отполированная, подвергнутая восковой эпиляции, увлажненная, загорелая и натертая кремом с блеском, – обширные бронзовые декольте, матово поблескивающие животы и верхняя часть бедер, которую обычно показывают лишь на пляже или у гинеколога.

Некоторые покачивались в такт медленной мелодии, просачивающейся из-за внушительных стальных дверей, со сладостной дрожью предвкушая развлечения грядущей ночи: после первого мартини кровь ускоряет бег по жилам, ягодицы щекочет от пульсации музыки, дым сигареты обжигающий, но вкусный, вокруг столько шансов прижаться собственной выхоленной кожей к чьей-то не менее прекрасной…

Нет ничего более опьяняющего, чем субботняя ночь в Нью-Йорке, когда стоишь возле одного из лучших в городе нового клуба, в толпе красавиц, ощущая диковинные флюиды, пробуждающие самые смелые ожидания и фантазии… если, конечно, повезет попасть внутрь.

К моему удивлению, Уилла не обрадовал репортаж о ночных квазипохождениях племянницы. Я позвонила ему после работы в надежде, что дядя не опустится до каких-то «Сенсаций Нью-Йорка» и еще ничего не знает, но здорово ошиблась. Похоже, в городе не осталось тех, кто не читает «Сенсаций Нью-Йорка». Хуже того, ее читают из-за колонки светских сплетен, блестяще написанной неизвестным автором.

– Бетт, твой дядя уже чуть ли не по потолку бегает в ожидании твоего звонка. Сейчас я его позову, – произнес Саймон довольно официально, даже не спросив, как мои дела или когда в следующий раз ждать меня на ужин, как делал обычно.

– Бетт, неужели ты? Знаменитость собственной персоной соизволила позвонить своему старому дяде?

– Какая еще знаменитость? О чем ты говоришь, черт побери?

– О, не знаю, может, о маленькой вчерашней статье? Твой новый бойфренд весьма в моде, а его… победы сплошь и рядом запечатлены для потомства на страницах глянцевых журналов. Не попадались?

– Мой бойфренд? Полагаю, речь идет о его светлости-известности Филипе Уэстоне?

– Вот именно, дорогая, вот именно. Не об этом я мечтал, всячески поощряя тебя выбраться из банка и найти парня, но что я понимаю в этой жизни? Старик, вынужденный терпеть легкомысленный образ жизни прелестной молодой племянницы. Раз ты считаешь привлекательным этого испорченного молодого бездельника, британца до мозга костей, то я ни единым словом не выражу протеста…

– Уилл! Кто-кто, но ты обязан знать, что нельзя свято верить всему, что пишут в газетах! Все было совсем не так.

– Ну, дорогая, ты немного опоздала с объяснениями, все уже ознакомились с творением выдающейся авторши колонки. Маленькая тварь, похоже, ничем не брезгует, но у нее отличный нюх на сенсации. Говоришь, не ходила к нему домой? В таком случае рекомендую как можно быстрее добиться опровержения. Зачем тебе подобная репутация?

– Все не так просто, – удалось мне выдавить.

– Понятно, – помолчав, отозвался дядя. – Послушай, это совершенно не мое дело. Главное, чтобы тебе нравилось, на остальное не обращай внимания. Хватит об этом. Мы увидим тебя завтра в «Эссекс-Хаус»? Сейчас разгар брачного сезона, из свадебных объявлений узнаем, кто отхватил приз. Не забудь свою стервозность.

Я пообещала, но мне было неуютно. Что-то изменилось, и я не могла понять что.

– Бетт, сюда, – позвала Пенелопа чуть громче, чемнадо, сидя в такси рядом с водителем и показывая мне на заднее сиденье.

– Привет, как раз вовремя. Элайза и команда уже в клубе, но не могла же я позволить тебе войти в одиночестве.

– Bay, отлично выглядишь. – Подруга осмотрела меня с головы до пят. – Где взяла такую прелесть?

Я засмеялась, довольная, что Пен заметила. Я проработала в «Келли и компании» меньше двух недель, но уже устала постоянно одеваться как на похороны. Засунув поглубже в шкаф однообразные коричневые костюмы, я вырвала пару страниц из «Лаки» и «Гламура» и прямиком направилась в «Барниз»8383
  «Барниз» – сеть дорогих универмагов


[Закрыть]. Стоя у прилавка, я мысленно прикинула, сколько лет придется расплачиваться за это барахло, и храбро вручила продавщице кредитку. Когда девушка протянула ее назад, клянусь, карточка была теплой на ощупь. За один день я спустила все деньги, отложенные на черный день, и могла поцеловать в задницу медицинскую страховку.

Пусть одежда и не от кутюр, но я была очень довольна собственным новым обликом. Джинсы «Гурдзон», стоившие больше, чем я платила в месяц за воду, жилье и электричество; шелковый с кружевными бретельками кислотно-зеленый топ; приталенный твидовый жакет, который ни к чему не подходил, но продавец по имени Жан-Люк заявил «восхитительно»; сумочка-кошелек от «Луи Вюиттон», купленная мне Уиллом на двадцать первый день рождения, ибо, по дядиным словам, преступно выпускать девушку во взрослую жизнь без единой дизайнерской вещи в активе. «Добро пожаловать на длинный путь безмозглого потребительства и брендопоклонничества», – сказал он тогда.

Пять лет прогорбатившись в «Ю-Би-Эс», отдавая банку восемьдесят часов жизни в неделю, я совершенно не имела времени тратить деньги, поэтому некоторые сбережения на черный день образовались без всяких усилий с моей стороны. После месяца безработицы и оргии покупок у «Барниз» от заначки не осталось ни цента, но моя задница еще никогда не выглядела так восхитительно в дениме. Стоя возле «Святилища» среди стройных красивых женщин, я ощущала себя одной из них. Признаюсь, это чувство стоило жертв.

– Привет, – обняла я подругу. – Тебе нравится? Концептуальное заявление типа «я не крутая, но над этим работаю». Что скажешь?

– Выглядишь превосходно, – улыбнулась моя на-веки-лучшая-подруга. – Сегодня вечером кое-кто планирует повидаться с неким английским божеством?

– Вряд ли. Не думаю, что Филип Уэстон звонит девицам, которые не падают в его постель как спелые груши и немедленно не раздвигают ноги. Хотя тем, кто падает, он, пожалуй, тоже не звонит. Нельзя отрицать, он красавец, но невероятно высокомерен и занят лишь собой.

– А это никому не по душе, – подхватила Пенелопа с комической серьезностью.

– Конечно, нет. Хватит стоять, все уже внутри, здесь холодно. Пойдем в клуб.

– Ты же видишь, очередь. Что там происходит? Можно подумать, бесплатные медленные танцы с Бритни Спирс или еще что-нибудь.

– Я знаю мало: клуб открылся вчера вечером и, по прогнозам, станет наикрутейшим эксклюзивным клубом, ВИП-зоной на стероидах. Келли хочет, чтобы мы проверили слухи, и если клуб оправдает ожидания и окажется престижной тусовкой, мы зарезервируем помещение для мероприятия «Плейбоя».

Больше года назад «Плейбой» обратился в «Келли и компанию», договорившись о постановке манхэттенской версии нескончаемого празднования пятидесятилетнего юбилея: отмечать начнут в Чикаго, продолжат в Лас-Вегасе, Майами, Нью-Йорке, а кульминацию следует ждать в особняке в Лос-Анджелесе. Обязательства, сама понимаешь, грандиозные – крупнейший проект за время существования компании, подготовка к плейбоевскому празднику поглощает буквально все рабочее время.

Сегодня на собрании Келли торжественно вписала «164» в специальный бюллетень оставшихся до вечеринки дней, а затем спросила о последних новостях. Списочные проводят одновременный поиск в базах данных знаменитостей первой и второй величины, составляя и уточняя список гостей, обреченный на успех. Остальные половину рабочего дня принимают звонки от разных людей из всех районов города, всячески уклоняясь от присылки приглашений или, наоборот, выпрашивая приглашения для себя, клиентов или для себя и клиентов сразу.

Вообрази подготовительный ажиотаж в сочетании с маниакальным упорством Хефа, который категорически требует хранить в строжайшей тайне сведения о месте проведения, дате, времени и гостях праздника, и получишь картину полного хаоса.

– Я посмотрела, что о «Святилище» пишут в «Сити сёрч»8484
  «Сити сёрч» – справочный сайт, где приведены данные по увеселительным заведениям Нью-Йорка


[Закрыть]. Там приводится цитата из интервью с менеджером клуба насчет ожидаемой ими «в высшей степени креативной» клиентуры. Мне казалось, это определение больше применимо к меню, нежели к людям, но что я могу знать?

Недавно меня осенило, что концепция эксклюзивности является организационным принципом жизни на Манхэттене не в последнюю очередь из-за перенаселенности крошечного острова. Ньюйоркцы инстинктивно соревнуются за что угодно, от такси в час пик и свободных мест в метро до сумок от «Гермес» и сезонных абонементов на игру «Нике». На изучение труднодоступных заведений уходят годы. Ледяные распорядительницы в лучших ресторанах города надменно требуют заказывать столики за полгода вперед. Манхэттенская народная примета: «Если в клуб вы прошли беспрепятственно, скорее всего, туда идти не стоило». Еще в эпоху «Студии 54»8585
  «Студия 54» – ночной диско-клуб в Нью-Йорке, открытый на Пятьдесят четвертой улице в 1977г. и сразу ставший местом паломничества знаменитостей – Сальвадора Дали, Лайзы Миннелли, Энди Уорхола, Мика Джаггера и т.д


[Закрыть], а может, и до этого (если тогда существовали ночные клубы), тусовщики превратили в соревнование даже посещение модных ночных клубов. На вход в лучшие заведения существует своего рода ценз, как, например, сегодня вечером. Войти с главного входа – всего лишь начало: это по силам любой второкурснице Нью-Йоркского университета в топе на бретельках. «Крутой бар? – услышала я чье-то замечание в адрес „Святилища“. – Да лучше сходить во „Фрайдис“ в Хобокене». Элайза подробно объяснила, почему нужно сразу проходить в ВИП-зону – дескать, это единственное место, где наблюдается хоть какое-то «реально крутое действо». Джаггер и Боуи устраивали вечеринки в овеянных легендами отдельных кабинетах «Студии 54». Сегодня Лео, Джей-Зет и Линдсей8686
  Джей-Зет (Шон Корей Картер, р. в 1969г.) – афроамериканец, знаменитый рэпер и исполнитель музыки в стиле хип-хоп; Линдсей – видимо, Арто Линдсей, поп-музыкант и продюсер, «человек двух культур» – бразильской и нью-йоркской


[Закрыть] правят бал на безопасном удалении от назойливых, любопытных взглядов завсегдатаев, которые, естественно, из кожи вон лезут, чтобы попасть в ВИП-зону.

До недавнего времени я легко мирилась с тем, что я не ВИП, – мне как-то не приходило в голову, что я могу попасть в число очень важных персон. Открытие ВИП-зала в соседнем с ночным клубом помещении разожгло во мне праведный гнев. В знак приближения того, что я не могу интерпретировать иначе, чем начало апокалипсиса, мой дантист, доктор Куинн, недавно открыл ВИП-зал ожидания в собственном офисе. «Чтобы солидные клиенты ждали с комфортом, – пояснила медсестра, – вы можете посидеть в холле». Я сидела в скромной, заполненной вульгарной публикой приемной, листая справочник двухлетней давности, желая, чтобы толстый джентльмен рядом со мной прекратил щелкать жвачкой. С тоской глядя на дверь с табличкой «ВИП», я фантазировала насчет шикарной стоматологической страны чудес, простирающейся за порогом, смирившись с тем, что всегда буду по эту сторону двери. Однако спустя всего несколько месяцев я стою возле «Святилища» в сногсшибательном новом прикиде с кучей потрясных приятелей, ожидающих меня внутри. Похоже, Фортуна ко мне подобрела.

Девица, как две капли воды похожая на Эбби, чмокнула в щечку охранника у дверей и проскользнула в клуб, но с того места, где мы стояли, нельзя было сказать точно, она это или нет.

– Пен, ни за что не догадаешься, кого я недавно встретила. Как же я забыла тебе сказать? В тот вечер, когда ты ушла из «Киприани» после ужина, в «Бунгало» образовалась Водоворот.

Пенелопа обернулась ко мне как ужаленная. Она ненавидела Эбби больше, чем я, если такое возможно. Пенелопа смотрела сквозь Эбби с тех пор, как на втором курсе та зажала ее в душевой и посоветовала не принимать близко к сердцу, что папаша Пенелопы спит с секретаршей, – это же никак не отразится на его любви к дочери! От шока Пенелопа едва смогла выговорить: «Откуда ты знаешь?» – на что Эбби с ухмылкой ответила: «Тоже мне, тайна!» Разразившийся вскоре скандал с подменой доклада по истории, естественно, отношений не улучшил.

– Ты видела эту мерзкую карлицу, шлюху и не сказала мне? Что она о себе наплела?

– Обычный вздор. Теперь она Абигайль, не Эбби, поэтому я через слово называла ее Эбби, и, мол, она в самом водовороте медиамира, с чем тебя и поздравляю. Вставила новые сиськи и перетянула полморды, но тварь все такая же.

– Девица, которая пройдет по голове матери на шпильках, если это поможет ее карьере, – пробормотала Пенелопа.

– Пройдет и не поморщится, – весело подтвердила я. – Нам еще повезло.

Взяв Пенелопу под руку, я нагло подошла ко входу, минуя очередь, в надежде своим видом внушить секьюрити некоторое уважение. Чернокожий охранник, явно страдавший аллергией на мужское начало, в огромном «африканском» парике, сетчатой футболке с длинными рукавами и сексуальных розовых лайкровых колготках уставился на нас из-под накрашенных светящейся тушью ресниц.

– Вы в списке? – спросил он неожиданно грубым голосом для креатуры, отлично понаторевшей в трансвестизме.

– Н-н-ну а то! – небрежно бросила я. Пауза. – Да, конечно, мы в списке. Мы из «Келли и компании».

Ответа не последовало. Охранник даже не взглянул в список на клипборде, и я решила, что он меня не расслышал.

– Сегодня днем я беседовала с менеджером и договорилась о визите! Мы здесь для того, чтобы проверить, подойдет ли клуб для проведения…

– Имя! – рявкнул секьюрити, не проявляя интереса к моим объяснениям. Не успела я произнести свою фамилию, четверо парней в костюмах эпохи семидесятых и девушка в наряде, смахивающем на прикид малолетней проститутки, отодвинув меня, подошли ко входу.

– Ромеро, дорогой, убери эту дурацкую веревку. Нам не терпится согреться, – протянула девица, осторожно коснувшись ладонью щеки трансвестита-секьюрити.

– Конечно, Софи, заходи без церемоний, – благоговейно проворковал тот, и лишь тут я поняла, что «шлюха-нимфетка» – сама Софи Даль8787
  Софи Даль – знаменитая британская модель


[Закрыть]. Компания прошла внутрь, приветственно покивав вышибале, засиявшему от гордости и счастья как медный грош. Не меньше трех минут он приходил в себя и еще две минуты вспоминал, что мы стоим и ждем.

– Робинсон, – сказала я с ноткой раздражения. – Ро-бин…

– Я знаю, как пишется, – огрызнулся охранник с неприкрытым раздражением. – Да, к счастью, вы в списке, иначе нипочем не прошли бы в клуб сегодня вечером.

– М-м-м… – Это все, что я смогла выдавить в ответ на столь занимательную информацию.

Вышибала положил руку на бархатную веревку, но не сразу поднял ее. Слегка нагнувшись, он обратился к Пенелопе, не потрудившись понизить голос:

– К вашему сведению, девочки: вы выглядите куда паршивее, чем большинство наших клиентов.

Пенелопа хихикнула, явно не понимая, что наше новое знакомое отнюдь не шутит.

– Эй, я говорю это персонально для вас, – повысил голос секьюрити. Очередь, только что оживленная и говорливая, замерла, и я ощутила, как пятьдесят пар глаз сверлят наши спины. – Мы любим стильных девочек. Поработайте в этом направлении, и люди к вам потянутся.

В голове крутился вихрь возможных колких ответов, но губы отказывались подчиняться, поэтому мне удалось промолчать. Прежде чем я поняла, что происходит, очень молодая и очень высокая девушка с такой огромной грудью, какую можно увидеть только в Лос-Анджелесе, подошла к нам с краткой, но высокоинформативной лекцией о новейших модных тенденциях.

– В последнее время очень популярен стиль сороковых, – сообщила она с ласковой улыбкой.

– А? – отозвалась Пенелопа, озвучив то, о чем я думала.

– Конечно, это лишь один из вариантов, но весьма эффектный. Черно-белая гамма и ярко-красные губы. Какие-нибудь винтажные туфли на каблуках от «Прады». Что-нибудь концептуальное. Нужно выделяться в толпе, понимаете?

За спиной я услышала одобрительный смех.

А-а-а, выделяться, значит. Я обратила внимание, что девушка выглядит даже не как участница программы «Хочу лицо знаменитости»8888
  Любой парень или девушка, выиграв конкурс в этой программе, может пройти серию пластических операций и профессионального макияжа, чтобы стать похожим на какую-нибудь знаменитость


[Закрыть], а как пародия на стиль.

Сказала я это вслух? Конечно, нет. Что мы сказали? Что мы вообще сделали? Абсолютно ничего. Вместо того чтобы проявить хоть малую толику, хоть йоту уважения к себе, мы подставили левую руку для обязательной печати и пристыженно миновали поднятую, наконец, бархатную веревку. Чашу терпения переполнила фраза, долетевшая из-за закрывшихся дверей, когда искусственно увеличенная в нужных местах жирафиха заявила цирковому шуту на входе: «Все было бы не так плохо, знай они свое место».

– Мы не спим? Неужели это произошло на самом деле? – спросила ошеломленная Пенелопа.

– Похоже, да. Боюсь даже спрашивать, насколько жалкими мы выглядели.

– Не подберу слов для описания глубины унижения, которое мы только что испытали. Как будто смотришь «Опасность»8989
  «Опасность» – телевикторина


[Закрыть] – знаешь все ответы, но вспоминаешь их на десять секунд позже, чем нужно.

Я уже хотела предложить поправиться неразбавленной водкой в больших количествах, но Элайза нашла нас раньше, чем мы водку.

– Отличная тусовка, – выдохнула она мне на ухо, помахав Пенелопе в знак приветствия. – Смотри: в дальнем правом углу – Кристин Дэвис. Напротив нее – Сюзанна Сомерс. Случайный набор, конечно, но все-таки знаменитости. Слева, не совсем в углу, скорее посередине – Стинг обнимается с Труди Стайлер. В середине зала, на круглом кожаном диване, – Мэгги Райзер и Кармен Касс. Дэвид слышал, они говорили, будто вот-вот подъедет Зак Позен9090
  Кристин Дэвис – актриса, известная нам по роли Шарлотты в телесериале «Секс в большом городе»; Сюзанна Сомерс – актриса, автор книг по диетологии; Стинг и Труди Стайлер – семейная пара, рок-певец и актриса; Мэгги Райзер – знаменитая модель; Кармен Касс – модель, известная, в частности, по рекламе духов «Жадор»; Зак Позен – талантливый молодой нью-йоркский дизайнер


[Закрыть]…

– Bay. – Пенелопа притворилась, что это произвело на нее впечатление. – Сегодня здесь людно, да, Бетт? Может, возьмем чего-нибудь выпить?

– Я не закончила, – прошипела Элайза. Взяв меня за локоть и подперев плечом, она продолжала внимательно осматривать зал. – Вон, у боковой двери, флиртует с официанткой, – Итон Хоук. Видишь, ему неуютно в присутствии нового друга Умы, Андре Балаза9191
  Итон Хоук – актер, бывший муж Умы Турман; Андре Балаз – предприниматель


[Закрыть], вон он сидит с деловыми партнерами, первый диван справа. О, смотри! Вон безобразная коротышка-лесбиянка, печатается в Интернете – не может не писать о том, сколько минетов ей удалось сделать за ночь. Смотри, устроилась у дальних столиков и наблюдает за присутствующими. Завтра она все опишет в блоге, причем подаст дело так, словно веселилась вместе со всеми, а не шпионила целую ночь. О-о-о, смотри, прямо за ней – автор «Раш и Маллой»9292
  «Раш и Маллой» – колонка светских сплетен в «Нью-Йорк дейли ньюс»


[Закрыть]. Там их меняют как перчатки, поэтому никто не знает точно, кто они, но у нас есть источник, оперативно присылающий по факсу фото и биографии новеньких…

Да, не похоже, что Филип сегодня здесь. Очень плохо. Держу пари, ты хотела его увидеть.

– Филипа? Да нет, не очень, – соврала я довольно правдоподобно.

– То есть он так и не позвонил? Обидно. Я знаю, каково это, Бетт. Не принимай на свой счет, но у Филипа явно очень странные вкусы.

Я уже открыла рот, чтобы сказать, мол, мне наплевать, позвонит Филип или нет, я даже не оставила ему своего номера телефона, хотя он и просил, но тут же поняла, что в объяснениях нет смысла. Вопрос чувствительный, лучше его не трогать. Кроме того, меня действительно задело, что Филип не объявился, по телефону или иначе.

Пройдя за Элайзой к составленным в круг диванам, обитым белой замшей, – феноменальная глупость для зала, где люди едят, пьют и снимают кого-нибудь на ночь, – мы с Пенелопой поздоровались с Лео, Кайли, Дэвидом и неким персонажем, кого Элайза представила как «мозг всего производственного процесса».

– Здравствуйте, я Бетт, это моя подруга Пенелопа. – Я протянула руку низенькому еврею, почему-то со стрижкой каре.

– О как! Дэнни.

– Без Дэнни мы бы сюда не попали, – вздохнула Элайза, и сидящие за столом согласно закивали. – Он разработал и предложил концепцию соединения нашего проекта и «Святилища». Верно, Дэнни?

– Точняк.

Я задалась вопросом, для чего малорослому еврейскому пареньку из Грейт-Нек или Дикс-Хиллз притворяться, будто он вырос на баскетбольных площадках или спортивных загончиках Габрини-Грин.

– Значит, очаровашка на входе – ваш человек? – поинтересовалась я.

Элайза метнула на меня предупреждающий взгляд. Дэнни явно не почувствовал иронии:

– Что, педик? Да без разницы. Главное – бдит как бздит, не пускает сюда всяких недотеп, а мне ничего другого от него не надо.

О как. Пенелопа пресерьезно кивнула, незаметно пихнув меня в бок, а я закусила щеки изнутри, чтобы не рассмеяться. Если сравнивать Дэнни сейчас и его же две минуты назад, можно сказать, парень разговорился.

– Дэнни, а как вы пришли к идее назвать ночной клуб «Святилищем»? – Пенелопа с интересом устремила на него взгляд широко открытых глаз.

Дэнни поперхнулся пивом «Стелла Артуа» и уставился на Пен, видимо, силясь понять, на каком языке к нему обратились. Затем, скосив от умственного напряжения глаза, потер ладонью наморщенный лоб и покачал головой из стороны в сторону:

– Чувиха, в других местах хрен знает как напряжно. Очередь перед «Бунгало» – полный армагеддец, в «Соло-Хаус» кишмя кишат журналюги и прочие медиагады. Я прикинул, что нужно место, которое… ну, как это… слово забыл… Ну, где расслабиться.

– «Святилище»? – любезно подсказала я.

– О, точно, – кивнул он с явным облегчением. Количество перхоти в его волосах вызывало изумление.

К сожалению, прежде чем занимательная беседа подошла к логическому концу – то есть, когда Элайза слопала бы еще одну пилюлю викодина9393
  Противокашлевое лекарственное средство, по вызываемому привыканию сравнимо с кодеином


[Закрыть], а Дэнни запомнил название собственного клуба, – краем глаза я заметила в толпе до боли знакомый загар.

– Боже мой, это он, – громко прошептала я пестрой компании, подавшись вперед и пригнувшись с целью спрятаться и проконсультироваться.

Все посмотрели на меня.

– Филип, Филип Уэстон здесь. Только что вошел с этой, этой, этой… м-моделью, – прошипела я, не отдавая себе отчет, сколько бессильной ревности прозвучало в моей фразе, и как я после этого выглядела.

– Бетт, уж не ревность ли я слышу в твоем голосе? – прошептала Элайза мне на ухо, наклонившись поближе. – А я уж поверила, что у тебя иммунитет к чарам Уэстона. Слава Богу, нормальная американская девчонка, не голубых кровей какая-нибудь. Правда, если Филип тебя интересует, это не значит, что и ты его…

– Эй, чувак! Уэстон! Дуй сюда! – позвал Дэнни, и не успела я моргнуть, как Филип чмокнул меня в губы в знак приветствия.

– Привет, любовь моя, так и знал, что найду тебя здесь. Ты можешь убежать, но скрыться от меня невозможно…

– Пардон? – пискнула я, уверенная, что и поцелуй и комментарий мистера Уэстона предназначался кому-то еще. Например, сногсшибательной красотке, терпеливо ожидавшей в трех футах позади.

– В прошлый раз ты не оставила швейцарам телефон. Как это у вас называется? Игра в недотрогу? Что ж, я всегда любил хорошие игры, решил подыграть и нашел тебя сам.

Я заметила, как за спиной Филипа Элайза рухнула на диван с весьма неэстетично отвисшей нижней челюстью. От шока, наверное.

– Какая еще игра? – буркнула я, не удержавшись.

– Обычно девушкам нет нужды от меня убегать, любовь моя, если ты понимаешь, о чем я. Приятель, могу я получить «Тэнк»9494
  Имеется в виду джин «1 энкерей»


[Закрыть] с тоником? – Он обратился к Дэнни, словно тот был нашим официантом.

– Щас-щас, уже несу, – засуетился Дэнни. Подобную расторопность можно увидеть, лишь, когда призом за услугу обещаны наркотики или девушки.

– Да, и для Сони тоже чего-нибудь. – Филип повернулся к девице с бесконечными ногами. – Соня, куколка, что тебе взять? Имбирное пиво? Овощной сок? Говори же со мной, дорогая!