Текст книги "Когда меркнет свет"

Глава 8

– Ной, не хочешь рассказать папе, что ты сделал вчера? – спросила Элли Свит приторным голосом, от которого у Блейка побежали мурашки. Она позвонила и попросила его зайти к ней с Ноем после занятий. Теперь Блейк сидел рядом с Ноем на детском стульчике за голубым столиком в милом, ярком, желтом школьном кабинете. Он посмотрел на своего бледного сына, сидящего с опущенной головой. Сегодня утром он сам отвез Ноя в школу и за ним приехал. Элли Свит смотрела на его ребенка из-за стекол своих модных очков в пластиковой оправе, и Блейк сразу почувствовал себя на стороне мальчика – неважно, что он натворил.

– Все в порядке, приятель, – мягко сказал он. – Можешь мне рассказать.

Ной уставился на трещину в столе.

– Ной? – повторил он.

Молчание.

Блейк начал раздражаться.

– Ты ударил Алекс портфелем, да, Ной? – спросила мисс Свит.

Ной поджал губы. Начал дергать коленом.

– Разве это хорошо, приятель?

Он искоса посмотрел на отца.

– Зачем ты это сделал? – спросил Блейк.

Внимание его сына снова переключилось на трещину в столе. Колено задергалось быстрее.

– Знаешь что? Иди, подожди меня в машине. Хочу поговорить с мисс Свит один.

Ной резко поднял голову, на его лице отобразилось множество эмоций – страх, гнев, надежда. У Блейка дрогнуло сердце.

– Иди, – мягко сказал он. – Вот ключи.

Он дождался, пока за сыном закроется дверь.

Блейк обратился к мисс Свит:

– Наверняка его спровоцировали. Ной – не агрессивный ребенок. Даже наоборот. Излишне чувствительный. Настолько, что я даже за него волнуюсь.

– Причина тут не важна, мы не можем потворствовать насилию в любых проявлениях, мистер Саттон. Наши ученики должны понимать, что есть лучшие способы разрешения конфликтов – обсуждение. Третейский суд. И одноклассники уже не в первый раз жалуются на такие вспышки у Ноя.

– Вы видели, что произошло?

– Нет, но…

– Получается, какой-то ребенок на него наябедничал, и вы сразу верите? Вы что, не заметили, что у него тоже царапина на голове? Может, тот мальчик первым его ударил. Почему вы не вызвали сюда с родителями этого Алекса?

– Эту.

– Простите?

– Алекс – девочка.

– Он ударил девочку?

– Мистер Саттон, вы должны поговорить с сыном. Я уже говорила с Райаном и Пэгги Миллар, родителями Алекс. Возможно, она спровоцировала Ноя, но насилие – неприемлемая реакция. Мы не потерпим, если это происшествие повторится. В следующий раз вы будете разговаривать с директором. А последствия… Ну, думаю, это обсуждать пока не стоит. – Она улыбнулась. Приторно.

Блейк прочистил горло, внезапно и с удивлением почувствовав близость с отцом, вспомнив его борьбу с Джеффом. Ной – чувствительный, творческий мальчик, как его дядя. Как его мама. Интроверт с богатой фантазией – в его голове таится много темных, секретных мест.

– Послушайте, он переживает потерю матери…

– Я знаю. – Элия Свит слегка кивнула головой. – Мы понимаем. Понимаем, что вам обоим сейчас приходится нелегко. Но с тех пор прошел уже целый год, мистер Саттон. – Она замялась, очаровательно покраснела. – Вы с Ноем не думали обратиться к специалисту? Можем порекомендовать вам…

Блейк резко вскочил на ноги.

– Я с ним поговорю. Разберусь. Спасибо.

Он выскочил из дверей школы, разгоряченный от адреналина, переполненный эмоциями, которые не мог пока даже сформулировать. Мелкий дождь освежал его лицо, пока он шел по парковке. Увидел маленькую фигурку Ноя на пассажирском сиденье и сжал челюсть, обрушив весь гнев, бурлящий внутри, на Райана Миллара. Ему никогда не нравился этот тип, даже в начальной школе, – он не доверял ему. Ни на йоту. Он бил Райана пару раз в жизни и был не менее жестоко бит в ответ.

Вот они, прелести жизни в маленьком городке. История повторяется, семейная неприязнь переходит из поколения в поколение.

* * *

– Алекс Миллар наверняка сказала что-то, что тебя очень расстроило, Ной. Я понимаю. Но если ты не расскажешь, что именно она тебе сказала, я не смогу тебе помочь. А если эта Миллар снова тебя доведет и ты не сдержишься, им придется принять меры. Тебя выгонят из школы, и что тогда?

– Плевать.

Блейк крепко держался за руль. Ной сидел рядом с ним с тремя коробками свежей пиццы на коленях. Люси растянулась на заднем сиденье. Блейк взял сына с собой по делам, не хотел оставлять его дома одного после поездки в школу. Багажник пикапа был заполнен краской и другими материалами для продолжения ремонта «Крэбби Джек». Темнело. Дождь усилился, аромат пиццы смешался с запахом мокрой псины.

Блейк подъехал к Т-образному перекрестку на прибрежном шоссе. Дворники работали вовсю. Он чувствовал себя таким чертовски одиноким. Совершенно непонятно, что делать. Он снова вспомнил папу и Джеффа, как он сам пытался защитить старшего брата от их мужественного отца, разгневанного сыном, предпочитающим искусство, а не моряцкую жизнь на пристани. Булл Саттон придерживался старомодных викторианских взглядов, вероятно, привитых ему собственным отцом. Он всегда был скор на физическую расправу и замечания. Буллу не хватало рядом женщины, ее мягкости, и Блейк подозревал, что отец очень тяжело перенес смерть его мамы.

Вспоминая собственное детство, Блейк понимал одно: строгость тут не поможет. Он должен завоевать любовь Ноя. Оставаться спокойным, понимающим, открытым. Добрым. Терпеливым. Он глубоко вздохнул, борясь с желанием отправиться прямиком к гаражу Миллара.

Он посмотрел на три коробки пиццы, потом на часы. Поддался порыву и повернул налево, к юго-западному кварталу, идущему вдоль леса.

– Куда мы едем? – вдруг спросил Ной, внезапно выпрямившись.

– Так ты со мной поговоришь?

Но Ной отвернулся, глядя в залитое дождем окно. Блейк включил радио, чтобы заполнить пустоту. Зазвучал музыкальный проигрыш, и началась программа.

…это КейСи-ФМ, ваши глаза и уши, голос побережья. Сегодняшние сплетни: маленькая птичка напела нам, что местная знаменитость Мэг Броган вернулась, чтобы принять вызов, брошенный ей несколько недель назад ведущим «Вечернего шоу» Стамосом Статхакисом, который предложил ей написать историю Шерри Броган. Ее возвращение пробудило интерес к старому преступлению, и сегодня утром «Прибрежная газета» сообщила, что ее ведущий корреспондент выясняет подробности убийства, некогда потрясшего этот город…

Черт. Она уже заварила кашу.

Ной посмотрел на приемник, потом на отца и немного оживился:

– Ты можешь сказать мне, куда мы едем?

– Так ты поговоришь со мной?

Ной снова сердито отвернулся.

Блейк въехал на последнюю улицу и проехал вдоль ряда стоящих у леса домов.

– Хочу посмотреть, дома ли мой старый друг. – Он засомневался, но решил, что это может пойти Ною на пользу. – Она знала твою маму. Они учились в одном классе.

Ной поскреб ногтем наклейку на коробке из-под пиццы.

– Как ее зовут?

– Мэг Броган.

Ной резко посмотрел на него.

– Когда она росла в Шелтер-Бэй, ей пришлось очень непросто. Она потеряла маму в детстве, как и ты. – Он притормозил, подъезжая к дому Броганов. – Ее сестра и отец тоже умерли.

– Почему они умерли?

Бинго. Он нашел лазейку. Блейк замялся, пытаясь определить, насколько откровенно стоит рассказывать историю, которая скоро возглавит список местных новостей.

– Ее сестра, Шерри… На нее напал плохой человек…

– Плохой человек убил ее?

– Да, а потом ее отец, который очень разозлился, нашел того плохого человека. И… – Черт, зачем я вообще начал это рассказывать… – И застрелил его.

– Насмерть?

– Да.

Ной смотрел на Блейка, открыв рот. В глазах светилось изумление.

– Это про них сейчас говорили по радио – Мэг Броган и ее сестру Шерри?

Блейк искоса глянул на сына.

– Да.

– Ты тоже общался с Мэг в школе, как и мама?

– Я дружил с ней большую часть жизнь. Еще с тех пор, когда был младше тебя.

– Ты с ней встречался?

Откуда такой вопрос?

Он откашлялся.

– Да. Она была мне очень близким другом. Во многих смыслах. Много времени проводила на пристани, со мной и твоим дядей Джеффом.

Блейк повернул к дому Броганов. Ворота, так долго закрытые на цепь, теперь были широко распахнуты. Дом стоял среди дождя и тумана, под тяжестью крон дремучих деревьев. Блейк медленно заехал, разглядывая яркие граффити.

– А мама?

– Мэг была задолго до твоей мамы. Она уехала из Шелтер-Бэй буквально в тот же день, как закончила школу.

– Почему?

– Чтобы строить свою жизнь заново.

Он остановился возле фургона Мэг, у тенистой стены дома. Окна гостиной были по-прежнему заколочены. Блейка охватило чувство тревоги и чего-то еще более мрачного и сложного, словно, заходя с сыном в этот старый дом Броганов, он может пересечь точку невозврата. Существует ли она для человека со свободной волей? Он заглушил мотор.

Ной рассматривал стену, разукрашенную красной краской из баллончика.

– Кто это написал?

– Вандалы. Этот дом долго стоял пустым. Так бывает.

Ной посмотрел на него. Между ними вновь появилась слабая связь. Блейк поблагодарил про себя Бога и глубоко вздохнул.

– Ты не против поделиться пиццей, приятель?

* * *

РАСШИФРОВКА: Часть 1 записанного допроса, ТАЙСОН МАК

Дата: 8/12/1993

Продолжительность: 41 минута

Место: Участок шерифа Чиллмоук-Кантри

Провели: шериф Айк Ковакс и детектив Джим Ибсен

Присутствовали: Ли Альбис, представитель защиты

Мэг быстро проглядела преамбулу расшифровки и подвинула лампу поближе к документу. В гостиной с заколоченными окнами было темно. Она сосредоточилась на чтении.

ТМ: Я же сказал вам, я привез ее домой. Шерри была в порядке, когда я ее привез.

ШК: Домой? Прямо к двери?

ТМ: Гм, нет. Почти до дома. Я…

ШК: Так привез ты ее домой или нет? Можно поточнее?

ТМ: Я высадил ее в дальнем конце улицы, в самом начале тропинки, идущей вдоль леса, за последним рядом домов. Она была в порядке. Смеялась.

ДЖ: В комнату зашел детектив Джим Ибсен, значок 439.

ШК: Почему на тропинке? А не возле ее дома?

ТМ: Она не хотела, чтобы ее видели со мной родители, ее отец.

ШК: Почему?

ТМ: Она… Гм…

ШК: Потому что у тебя плохая репутация в отношении девушек, Мак, да? И Джек Броган знает, что ты за тип?

ЛА: Мой клиент не может отвечать за мысли Джека Брогана.

ТМ: Дело не в этом…

ЛА: Тай, ты не обязан им отвечать.

ШК: Тогда в чем дело?

ЛА: Тай…

ТМ: Я ее высадил! Она была в порядке. Все было по взаимному согласию, мы хорошо провели время. Я поехал домой. Она была в порядке.

ШК: Мак, мы найдем на ней твою ДНК? У нее под ногтями? В тех презервативах? Ты задушил Шерри Броган после того, как оттрахал, или во время изнасилования? Мы найдем твою сперму в ее теле, Мак? Красотка Шерри, вся искалеченная и мертвая среди дюн. Чем она так тебя огорчила?

ЛА: Шериф, достаточно. Его пока не осудили, и мы отсюда уходим. Тай?

ТМ: Я не обижал Шерри. Я никогда не делал женщинам больно. Да, у нас был секс. И довольно… энергичный. Так что – да, вы найдете мою ДНК. Она этого хотела. Она поехала со мной, потому что хотела!

ЛА: Тай?

ШК: А ты знаешь, как доставить женщине удовольствие, да, парень? Секс был хорош, она была хороша, да, Мак? Может, все зашло слишком далеко? Вышло из-под контроля? Нужно было поставить ее на место?

ДЖ: Ли Альбис и Тайсон Мак покидают комнату.

ШК: Парень, ты что, язык проглотил?!

ДИ: Ковакс, спокойно. Нужно время. Мы его расколем.

Мэг вздохнула и оторвалась от чтения. Она теряла ориентацию во времени. Читала всю прошлую ночь, лишь ненадолго заснув прямо на бумагах. Стол был заставлен грязными кружками. В комнате пахло несвежим кофе. Из дневника мамы Мэг поняла, что большую часть этих документов ее мама скопировала у Ли Альбис, адвоката Тайсона Мака, одного из лучших уголовных юристов Портленда, которая постепенно отошла от дел и вышла на пенсию, переехав в Чиллмоук-Кантри. В Чиллмоуке она работала волонтером в консорциуме адвокатов.

Она взялась за дело Тайсона Мака, потому что уже давно вела борьбу с тем, что характеризовала как классовые предубеждения в юридической системе. Тайсон Мак был лишен гражданских прав, и, по ее мнению, из него хотели сделать козла отпущения. Он был сыном иностранки-нелегалки, которую депортировали, когда ему было три года, после чего его «вырастил» Киван Мак, алкоголик, за которым были известны случаи проявления агрессии и сексуального насилия.

В этих коробках было все: от записей полицейских допросов до показаний свидетелей, отчета о вскрытии Шерри и фотографий с места преступления – Мэг пока не смогла решиться их рассмотреть, после беглого взгляда на черно-белую фотографию голого тела ее сестры, распластанного в грязи. Она положила эти отчеты в отдельную папку, с которой собиралась работать позже.

Еще Мэг обнаружила, что Ли Альбис по-прежнему жила в Чиллмоуке, большом городе в нескольких милях езды по побережью. И телефон у нее был прежний. Пожилая женщина-юрист сразу заняла одну из верхних позиций в ее списке.

Снаружи подъехала машина, хлопнула дверь. Мэг резко подняла голову, ее пульс участился. Недостаток сна, прочитанные материалы, литры кофе расшатали ее нервы. Она отодвинула стул, медленно подошла к кухонному окну и выглянула наружу. За ее фургоном припарковался черный пикап. Черт.

Она посмотрела из кухни в гостиную, на стол. Он был завален бумагами.

В дверь постучали.

Мэг охватила тревога. Она поспешила в прихожую, замешкалась. Глазка нет.

Этому здесь никто не обрадуется. Ни книге, ни тебе… Будь осторожна, Мэг…

Она чуть приоткрыла дверь.

– Блейк?

– Привет.

На его суровом лице заиграла улыбка. Мэг наполнило знакомое чувство родства. Но его сразу сменила подозрительность.

– Что ты здесь делаешь? Чего ты хочешь?

Его улыбка угасла.

– Мэг, ты ужасно выглядишь. Что случилось?

Ее ладонь метнулась к волосам. Они были скручены в неряшливый пучок, отовсюду выбивались непослушные завитки. Она не стала заморачиваться с макияжем и не меняла одежду со вчерашнего дня, накинув поверх старый свитер отца. Мэг нашла его в шкафу. Ее мама оставила все как есть, словно дожидалась возвращения Джека Брогана из тюрьмы. И когда Мэг увидела старый свитер, ее охватили воспоминания. Она достала его из шкафа и зарылась в него носом, вдыхая давно забытый запах отца, вспоминая, как в детстве он держал ее на руках, сажал к себе на плечи, подбрасывал в воздух, построил ей дом на дереве и обрабатывал расцарапанные коленки.

Она поплотнее закуталась в свитер.

– Я в порядке. Просто занята.

Блейк посмотрел ей за плечо, в темный, пыльный дом.

– Завтра должны привезти новые окна и приедет бригада по чистке фасада, – сообщила она, пытаясь говорить обыденным тоном. – Блейк, что ты здесь делаешь?

И вдруг из-за угла дома появился маленький мальчик со светлыми волосами и тонким лицом. Он держал в худых руках коробки с пиццей. От аромата еды у нее сжался желудок. Мэг не ела весь день. Ела ли она вчера? Нужно купить еды, или она умрет с голоду.

Мальчик посмотрел на Мэг. Зеленые глаза.

– Привет, – поздоровался он.

Она откинула назад непослушную прядь, внезапно смутившись.

– Привет, – ответила она мальчику, вопросительно глядя на Блейка.

– Что ты делаешь здесь в темноте, Мэг? – Он протиснулся мимо нее в дом.

– Подожди. – Она схватила его за руку.

Он замер.

– Пожалуйста… Подожди минутку. – Она понеслась в гостиную и начала сметать со стола гору бумаг. Но он не стал ждать. Зашел и встал в проходе, наблюдая, как она поспешно пытается собрать документы обратно в солидные папки.

– Секундочку, ладно?

Она собрала все обратно в коробки и открыла сейф в стене. Он наблюдал, как она складывает туда коробки и дневник. Она заперла сейф.

– Готово. – Она выдавила улыбку и вытерла руки о джинсы. Ребенок стоял рядом с Блейком, по-прежнему держа коробки с пиццей и глядя на нее своими ясными зелеными глазами.

– Ты в порядке? – спросил Блейк.

– Все нормально.

– Значит, мы можем войти? Я подумал, ты могла проголодаться. – Он жестом указал на коробки.

– Конечно. – Она включила весь свет, который могла, и заморгала от внезапной яркости, словно крот, вылезший на свет.

– Это Ной. Мой сын. Ной, это Мэг Броган.

Мэг замерла. Медленно повернулась. И пристально посмотрела на ребенка, словно заново увидев его, – как она сразу не поняла? Почему ее разум не замечал очевидного? Он был даже похож на Эллисон, такой же бледный и светловолосый. Потом она медленно подняла взгляд, посмотрела на Блейка. Он внимательно смотрел на нее.

– Я… Не знала, что у тебя есть сын. – Она прочистила горло. – Господи. Ной, очень рада с тобой познакомиться.

– Иди отнеси коробки на кухню, Ной, – попросил Блейк. Ребенок повернулся и отправился на кухню.

– Ужасно выглядишь, Мэг, – мягко сказал он, подходя ближе. Заходя в гостиную, в ее личное пространство. Ее сердце забилось сильнее, быстрее. Она смущенно хихикнула, снова убрала волосы со лба.

– Мне следовало догадаться, что у тебя есть дети. А я так зациклилась на себе. Я… Он единственный или есть еще?

– Только Ной, – ответил он, пристально глядя ей в глаза, излучая какую-то странную энергию.

Она сглотнула, невольно теребя большим пальцем помолвочное кольцо.

– Он так похож на нее, на Эллисон. Какой я ее помню. Но у него твои глаза.

– Что ты прятала? Убирала в сейф?

Прежде чем она успела ответить, вернулся Ной. Ребенок пристально посмотрел на Мэг. Она покраснела и поплотнее укуталась в свитер.

– Ты знала мою маму, – сказал Ной.

Мэг бросила очередной вопросительный взгляд на Блейка. Он никак не отреагировал.

– Я… Да, конечно. Мы с Эллисон учились в одном классе. Но я с ней давно не виделась. Она сегодня зайдет?

– Она умерла.

* * *

Мэг сидела напротив Блейка за обеденным столом. Ной жевал пиццу справа от нее. Было в этом что-то сюрреалистичное – они втроем в этом пыльном, заколоченном доме, едят при свете ламп. Мэг снова посмотрела на обручальное кольцо Блейка. Он это заметил. И молча встретил ее взгляд.

Итак, он вдовец. Почему ей кажется, что это все изменило? Почему у нее появилась какая-то дикая надежда? Она резко встала.

– Пойду сделаю чай.

На кухне она включила чайник и встала у окна, глядя в темноту и дожидаясь, пока закипит вода. На нее смотрело собственное жалкое отражение, рябое от потоков воды. Мэг бросила взгляд на телефон, лежащий на столешнице. Она слышала, как он пищал. Сообщение от Джонаха с просьбой позвонить. Она так и не перезвонила. Сзади подошел Блейк, принес тарелки. Поставил их в раковину.

– Я включил Ною телевизор. Надеюсь, ты не против.

– Надо же, он что, подключен? Я была уверена, что аккаунт Ирен отключили, когда она уехала. Надо проверить.

– Посудомойка есть? – Он поднял тарелки.

– Сломана.

Еще один пункт в списке дел.

Он включил воду в раковине.

– Что случилось с Эллисон? – спросила она, опуская чайный пакетик в мамин чайник – Тара всегда любила пить чай. Привычка, унаследованная от матери-ирландки.

– Рак груди. Она умерла всего год назад.

– Я не знала, – тихо произнесла Мэг.

– Конечно, не знала. – Он налил средство для мытья посуды в раковину.

– Блейк, очень тебе сочувствую.

Он не поднял взгляда. Сбросил с тарелок остатки пищи и опустил их в теплый мыльный раствор. Мэг наблюдала, как двигаются его большие руки. Сильные, умелые руки. Руки, которые когда-то к ней прикасались.

– Он прекрасен, – мягко сказала она. – И правда очень на нее похож.

Он вздохнул и поставил чистую тарелку в сушилку.

– Сначала твой папа, а потом, так скоро – Эллисон… Должно быть, ужасно тяжело. Тебе. И Ною.

– Мы справляемся. У нас есть план. – Он посмотрел на нее, улыбнулся, но глаза оставались печальными.

– Поэтому ты ушел из армии?

– Да.

Больше он ничего не сказал. Мэг смотрела на него, пытаясь прочитать между строк. Ей вдруг захотелось узнать о нем больше, как можно больше. Но при этом она чувствовала, что не имеет права стать частью его жизни. Это она его бросила. У нее свои планы, с Джонахом. И Шелтер-Бэй в них не входит.

Он закончил мыть посуду, спустил воду из раковины и вытер руки полотенцем. Мэг с удовольствием наблюдала, как перекатываются мускулы под загорелой кожей его предплечий, покрытой золотистыми волосками. Ей вспомнилось, как он выглядел тем последним летом, когда работал с голым торсом на доке, как волосы у него на груди переходили в соблазнительные завитушки между твердыми кубиками пресса. Он поймал ее взгляд и на мгновение замер. В этой тишине между ними промелькнуло электричество. Она сглотнула.

– Чайник кипит, – сказал он.

Она быстро повернулась. Радуясь возможности отвлечься, она залила пакетик кипятком.

– По радио сказали, – заговорил он, вешая полотенце, – что ты пишешь книгу про Шерри. Ты уверена, что хочешь в это ввязываться? Потому что эта история уже живет своей жизнью. Может получиться нехорошо.

Она сразу подумала о мамином дневнике и ее записях.

– Почему должно получиться нехорошо, если всем нечего скрывать?

– Просто мои мысли, Мэг. Очень многие хотят навсегда об этом забыть. Некоторые из них до сих пор живут здесь.

Ее снова охватило раздражение.

– Так вот зачем ты приехал? Чтобы меня остановить?

– Может, я приехал привезти тебе еды? Посмотри на себя. Ты даже не включила в розетку холодильник. Что ты делала все это время здесь, в темноте, в этом разбитом доме, который нужно отмыть? Что за бумаги прятала в сейф?

Она облизала губы, сомневаясь, как много можно ему рассказать, насколько можно доверять. Мэг не привыкла доверять людям. Она разучилась верить в тот день, когда ее отец убил Тайсона Мака и превратил его тело в кровавое месиво.

Он посмотрел на ее бриллиант, потом снова в ее глаза.

– Знаешь, что меня беспокоит? – заявила она. – Тот факт, что мои планы, похоже, напугали столько людей.

– Например?

– Почему-то тебя. Помощника шерифа Дейва Ковакса. Он приезжал раньше, вчера. – Ее вдруг изумило, как бежит время. – Предупредить меня.

– Дейв приезжал сюда?

Она кивнула.

– Как только я подъехала. Словно он поджидал меня здесь. Предупредил, чтобы я не подходила к его отцу или матери. Оказывается, у Айка проблемы с сердцем, давление, и оказывается, я могу его убить. Еще Дейв упомянул, что скоро выборы, и он будет претендовать на пост шерифа.

Блейк фыркнул.

– Да. И он делает упор на преемственность и опыт отца. Понимаю, почему старое дело его отца, закончившееся гибелью главного подозреваемого, может угрожать Дейву. – Он умолк, словно почувствовав невысказанный вопрос. – Мэг, что ты от меня скрываешь?

– Я хочу знать, почему ты тоже видишь в этом угрозу. Что тревожит тебя?

Он опустил руки на край раковины и с силой выдохнул. Какое-то время стоял так, словно борясь с собой, а потом медленно повернулся к ней.

– Это личное, – тихо, мягко сказал он. Протянул руку и убрал с ее брови прядь волос, заправив ее за ухо. Его кожа была грубой. И теплой. У Мэг участился пульс.

– Я забыл тебя. У меня были планы. Но когда я снова тебя увидел… Мне не хотелось опять разбиваться на осколки. Я вел себя эгоистично. – Он умолк, опустил руку. Но продолжал пристально смотреть ей в глаза. Его губы были так близко. – Ты можешь мне довериться, поняла?

– Блейк, я…

Вдруг раздался какой-то шум. Оба повернулись. В проходе, наблюдая за ними, стоял Ной. Блейк кашлянул и отодвинулся от Мэг. У нее заколотилось сердце.

– Эй, приятель, и давно ты там стоишь? По телику ничего хорошего?

Ребенок продолжал молчать, сжав руки в кулаки. Он сердито смотрел на Мэг.

– Ной, – Блейк подошел к сыну, – ты в порядке?

– Папа женился на маме только потому, что ты уехала! – крикнул Ной Мэг.

Она опешила, посмотрела на Блейка. Он стал бледным как мел.

– А теперь она умерла! – Голос Ноя повысился, стал тоньше. Глаза наполнились слезами. – И теперь папа застрял со мной, ребенком, которого он никогда не хотел! – Ной повернулся к отцу. – А теперь она вернулась! – Он показал на Мэг. – А как же мама? Как же я?

– Ной, ох, Ной, иди сюда… – Блейк наклонился, чтобы обнять мальчика. Но тот с силой оттолкнул его.

– Отстань. Ты мне тоже не нужен!

Ной развернулся и побежал к входной двери. Распахнул ее настежь и выскочил в мокрую, холодную ночь.

– Ной! – крикнул Блейк и побежал за сыном. Обернулся у двери и сказал: – Мэг, прости, понятия не имею, что за муха его укусила. Он никогда так себя не вел…

– Беги скорее, догоняй. Ты ему нужен.

Дверь закрылась. Она услышала, как на улице хлопнула дверца машины. Мэг схватилась руками за голову.