Текст книги "Лес душ"

Глава 5

Спустя несколько мгновений нас окружает с полдюжины наездников с луками, стрелы которых нацелены на нас.

Принц Мейлек выходит из круга своих блейдов. Я тут же падаю на одно колено, кланяясь так низко, что мой лоб касается его штанины. Когти его скакуна впиваются в мягкую почву, когда тот подходит. На свой страх и риск я все же бросаю на него быстрый взгляд сквозь ресницы. Олень с тремя рогами, эмблема рода Санкоров, красуется на груди его черных доспехов. Золотая заколка удерживает его черные волосы у короны на его голове, орнамент на заколке служит признаком принадлежности к королевской крови.

Его взгляд изучает обстановку, давая мне время осознать, как все это выглядит со стороны. Как нам теперь выбираться из всего этого?

Принц Мейлек подталкивает своего скакуна вперед, по его лицу невозможно прочесть, о чем он думает. Солдат, которого я ударила по горлу, тоже припал на одно колено, преклоняясь. Он едва тихо стонет, что приносит мне маленькую крупицу злорадного удовлетворения. Как и вид татуированного, который валяется лицом вниз, уткнувшись в траву, поскуливая.

Принц говорит, обращаясь к солдатам:

– Поднимайтесь и проваливайте обратно в долину. Я разберусь с вами позже.

Они спешат подчиниться, останавливаясь ненадолго лишь для того, чтобы оторвать татуированного от земли. Он кричит от боли, когда его несут.

Когда все трое уходят, принц Мейлек смотрит на макушку склоненной головы Саенго, а затем на ее косу, валяющуюся рядом. Наконец его карие глаза опускаются со всем своим вниманием на меня. Я поспешно опускаю взгляд. Неприлично смотреть прямо в глаза члену королевской семьи.

– Встань, – приказывает он мне.

Напрягаясь от боли, я медленно поднимаюсь на ноги. Держу украденный меч опущенным в своей руке. Стрелы его блейдов по-прежнему нацелены на меня.

Он сидит верхом на своем драгуле, чешуя которого переливается, как жемчуг, так что мои глаза оказываются примерно на уровне его бедра. Два пояса, указывающие на высокое положение, завязаны вокруг его талии сложным эвейвианским узлом.

Принц Мейлек больше ничего не говорит. Я не знаю, как он поведет себя, будучи в роли капитана, а не принца. И хотя он всего на два года старше меня, как руководителя Гильдии принца, я часто видела его за те годы, что провела там. До сих пор помню, как его уверенная рука помогала мне правильно поставить меч во время сложных пируэтов и как он ободряюще кивал мне перед экзаменом.

Помимо Саенго он также является одним из немногих, кто знает, что я являюсь ученицей Кендары. После того как я закончила Гильдию принцев, мы по большей части пересекались лишь у дверей мастерской Кендары. Тем не менее после всех тех лет, что я его знаю, я ни разу не стояла перед капитаном королевской армии. Я понятия не имею, чего мне от него теперь ожидать.

– Офицер заявил о двух пропавших вчера вивернах, – наконец произносит он.

Я ничего не отвечаю. Мы вряд ли можем возразить на то, что пренебрегли своими обязанностями и покинули свои посты во время доставки припасов, однако я не стану признавать свою вину. Вместо ответа я медленно провожу языком по разбитой изнутри щеке, снова пробуя кровь на вкус.

– К тому же, – продолжает принц Мейлек, – сокол с неприятными новостями прибыл сегодня поздней ночью. Талонский чайный дом сгорел дотла и, как утверждается, из-за атаки шаманов.

Чтобы добраться до нас так быстро, он, очевидно, прибыл прямиком из долины Крайнес. Он должен был быть там, когда наша делегация с провизией должна была прибыть.

Саенго рядом со мной таращится на свои ботинки. Ее ноздри раздуваются при каждом вдохе. Она, как и я, побаивается его, однако за этим чувством скрывается скорее беспокойство, чем страх.

Не знаю, как могу это знать, но понимаю, что беспокоится она по большей части за меня. Уверена в этом так же, как и в том, что солнце сядет на западе, что листья осенью опадут, что прошлой ночью Саенго умерла. До этого, пока я сражалась с солдатами, думала, может, эти эмоции остались со мной после увиденного бездыханного тела Саенго, но теперь понимаю, что это вовсе не так. Ее эмоции горят тихо, но уверенно, как пламя свечи. Я ощущаю их тепло, ощущаю, как они колышутся, и вздымаются, и колеблются, мне даже не нужно прикасаться или смотреть на нее, чтобы знать.

Эта новая связь с Саенго меня пугает, вероятно, даже больше, чем тот факт, что мы окружены блейдами, готовыми убить нас по команде своего капитана.

– Саенго Панг, – говорит принц Мейлек, отчего Саенго напрягается в позвоночнике. – Твой двоюродный брат Джонья Тао был найден при смерти рядом со сгоревшим чайным домом. – Его взгляд опять перемещается на меня. – И владелица дома заявила о девчонке, описание которой подходит под твое, Сирша Ашвин, сказав, что та прибыла незадолго до атаки. Однако вместо того чтобы незамедлительно возвращаться в Вос-Тальвин, чтобы указать на преступление, ты сбегаешь. Что я должен думать?

Его голос звучит так, будто он уже принял решение. Хотела бы я видеть выражение его лица.

– Мне нужно увести вас с собой для дальнейшего допроса.

– Те шаманы на нас напали, – произношу я, цепляясь за свою наглость. – Мы едва выбрались оттуда живыми. – Я указываю на валяющуюся кучей рядом с Яндором одежду, которую сменила до этого. – Ваше высочество, – добавляю я поспешно.

Принц Мейлек говорит добродушно:

– Если это и правда так, то вам совершенно нечего бояться.

Мне есть чего бояться, но я лишь резко киваю подбородком. Он должен понять, что я имею в виду.

Я бы предпочла порку от офицера вместо его бестолкового обещания. В Гильдии по крайней мере понимала, где мое место. Но рядом с принцем Мейлеком меня выводит из себя его спокойная манера общения, потому что понимаю, что нельзя доверять словам. Он умеет успокаивать людей, но я прекрасно осведомлена о его тактике. Никогда не умела делать это так же легко, как он.

Принц Мейлек выбирается из своего седла и спрыгивает на землю. Мои пальцы рефлекторно сжимаются крепче вокруг рукоятки меча. Силой воли заставляю себя расслабиться, заставляю себя держать меч опущенным вниз. Как Тень, я бы пожертвовала своей жизнью ради него. В конце концов, он все еще мой принц. Однако умереть, защищая его, вовсе не то же самое, что преклонить голову и передать свою жизнь в его руки.

– Вам никто не причинит вреда, если вы невиновны, – он указывает на мой меч. – И если ты отдашь мне свой клинок и больше не будешь калечить солдат.

– И почему вы станете верить моим словам?

– Потому что ты верила моим когда-то.

Мою грудь сдавливает от воспоминаний. В свой второй год обучения в Гильдии принца, когда мне было двенадцать, офицер хлестнул меня палкой по рукам за то, что я была так глупа и осмелилась одержать верх над ним в тренировочном поединке. Я не могла держать в руках меч несколько дней. Принц Мейлек обнаружил меня у фонтана в парке, сжимающей свою раненую руку. Он развернул измазанную кровью повязку и обмыл мои костяшки с такой заботой, какую я вряд ли когда-то забуду.

– Я прикажу, чтобы офицера сняли с должности, – пообещал он тогда.

Сейчас, когда пятеро стрелков держат свои стрелы наготове, целясь в мое сердце, принц мог бы с легкостью приказать нам идти за ним и доставить нас прямиком к королеве. Вместо этого, однако, он выбрал путь дипломатии. Пусть он и показывает себя как человек чести, однако годы опыта и обучения у Кендары позволили мне уяснить, что у каждого есть своя личная, тайная цель.

И все же я не знаю, что еще делать, кроме как сдаться и ждать, когда появится подходящая возможность. Меч выпадает из моих пальцев, ударяясь о землю с глухим металлическим звуком.

Принц Мейлек дает знак своим блейдам, которые послушно убирают свои луки и стрелы.

– Они не станут сбегать, – говорит он, и в его голосе слышится предостережние, принадлежащее капитану. – Не так ли?

Я скрещиваю руки.

– Сбегать некуда.

– Хорошо. Погоня бы испортила утро и мне, и тебе.

Принц Мейлек позволяет нам закончить собирать свои вещи. Блейды отходят, что дает мне возможность поговорить с Саенго. Как только мы забираемся в свои седла, то отправляемся сквозь деревья, скача в две линии.

Несмотря на то что Саенго скачет позади меня, мне не нужно видеть ее, чтобы убедиться в ее безопасности. Связь между нами поддерживается даже сейчас, пламя ее беспокойства не переставая жжет мне спину. Мои пальцы сильнее сжимают поводья Яндора. Что же я с ней сделала? С нами сделала?

Яндор издает гортанное ворчание, негодуя от моих тревог. Я глажу его по шее, успокаивая, хотя это движение помогает успокоить и мои собственные мысли.

Теперь, когда я не нахожусь в опасности быть моментально застреленной из лука, я изучаю густые заросли этой части леса, которые могли бы послужить мне в помощь. К сожалению, пока принц Мейлек путешествует с нами, мои возможности ограниченны. И я не могу рисковать, вынуждая Саенго оказаться посреди моего поля боя. Не стану совершать одну и ту же ошибку дважды.

Мысленно я вздыхаю и перевожу взгляд на своих стражников и их скакунов. Никогда не видела драгулей так близко прежде. Драгули, как и дрейки, являются двуногими подвидами драконисов.

Каждая деталь драгуля принца Мейлека намекает на его статус. Его чешуя белоснежная, с переливающимися розоватыми вкраплениями. Его голова широкая и шипастая, а нос короче, чем у дрейков. Золотые доспехи покрывают его тело, начиная от места на носу над ноздрями, переходя на лоб, а затем опускаясь на шею. Четыре сияющих черных рога закручиваются над его головой, тоже раскрашенные золотистым узором, который роскошно сочетается с его обмундированием. Свирепых помощников в бою и символ высокого статуса – драгулей – получают в свое распоряжение лишь рейвины и блейды, элитные войска Эвейвина.

Я задумываюсь, удалось бы Яндору вообще сбежать от них или драгули быстрее? Дрейки крупнее, не такие изящные, однако у Яндора нет груза в виде помпезных доспехов.

– Блейды, – бормочу я, тихо фыркая.

Принц Мейлек косится на меня, а затем снова на блейдов.

– Согласен, они могут вести себя порой весьма угрюмо, но что именно тебя так раздражает?

Я опускаю голову. Не планировала, чтобы он услышал.

– Дело в мантиях? – он поправляет свою собственную, и материя вьется позади него, наполненная воздухом. – На самом деле очень неудобно, но идеально подходят для драматичных моментов.

В любой другой ситуации я бы засмеялась. Однако теперь я лишь хмуро гляжу на деревья перед нами.

– Простите меня, ваше высочество. Я просто задумалась кое над чем.

– Что ж, поделись со мной.

– Владелица чайного дома должна была сказать вам, что прошлой ночью к ней пришли трое шаманов, но нашли тела только двоих. В компании из пяти блейдов и трех солдат вашей главной задачей должны быть поиски и поимка шамана, который сбежал, а не двоих четверокурсников.

Он поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня, раздумывая.

– Теперь я понимаю, почему Кендара так тебя нахваливает.

При упоминании имени Кендары я продолжаю смотреть строго перед собой.

– Неужели?

Эта мысль наполняет меня радостью и опасной, хрупкой надеждой.

– Постоянно. – Его голос звучит смущенно, признавая это, хотя я понятия не имею почему. – У меня такое чувство, что я уже все о тебе знаю.

– Даже я сама не все о себе знаю, – мягко говорю я, вспоминая свое отражение в водной глади и те незнакомые мне глаза. Если Кендара так свободно с ним обо всем разговаривает, она должна безоговорочно ему доверять.

Однако это меня не удивляет. Когда принц Мейлек и Кендара находятся рядом, лицо и голос Кендары смягчаются так, как никогда не смягчались при мне. Наверное, я мало слышала, как матери разговаривают со своими детьми, но достаточно, чтобы понять, что между Кендарой и Мейлеком связь подобного рода.

Я всегда завидовала ему, потому что он получает такую теплоту от Кендары, когда я с трудом могу заслужить от нее доброе слово. Бывали времена, когда думала, что она меня любит, но она всегда быстро разрушала эти глупые подозрения. В день, когда я начала свои тренировки у нее, подарила ей букет цветов, что, как я надеялась, будет с моей стороны жестом уважения и знаком благодарности.

«Мы не друзья, – сказала она мне тогда, выкинув букет с перил своего балкона. – Мы не семья». Я больше не была ни ребенком, ни студентом, ни даже девочкой. Если я хотела добиться успеха, то должна была стать Тенью, незримо тянущейся в преддверии ночи. А если необходимо, то и кинжалом, смертельно жалящим во тьме.

С того самого момента каждый шаг, который я предпринимала, был моим шагом к заветной цели.

Теперь же, если я не смогу найти способ закрепить свое место рядом с ней, снова стану никем. Не солдатом. Не Тенью. Опять просто девчонкой, у которой даже нет настоящего имени.

– Раз уж ты доказала, что являешься отличным наблюдателем, поведай мне: что ты думаешь об этой атаке? – спрашивает принц Мейлек.

Я сжимаю губы, раздумывая, что – если вообще что-то – сказать. Учитывая его теплые отношения с Кендарой, не могу придумать причины, по которой не могу сказать ему, что шаманы были намерены убить Тень. Кроме того, в моих же интересах заручиться его доверием и доказать, что я не была к этой атаке причастна.

Я рассказываю ему о шамане со скрещивающимися мечами.

– Она должна знать, что это была ловушка.

– Я сделаю все, чтобы ее оповестили, а также приму меры, чтобы ее защитить.

Я киваю, соглашаясь. С Кендарой все будет в порядке. Помимо арсенала оружия, что она хранит в своей башне, она никуда не ходит без своих любимых клинков, прикрепленных к ее поясу, – два меча, которые она никогда не позволяет мне трогать. Она даже дала им имена: Суриаль и Нийя, в честь солнца и луны.

– Шаман либо украл брошь у истинного информатора, либо обманул королеву и собирался устроить засаду во время встречи с самого начала. – Вероятно, предпринять попытку ослабить власть королевы тем, что убил бы ее лучшего шпиона и наемного убийцу. – Вам уже удалось его допросить?

Когда между нами повисает молчание, я искоса гляжу на подбородок принца. У него светло-бронзовая кожа теплого оттенка, мощная челюсть и полные губы. Когда он был еще в Гильдии, эти губы почти всегда были сложены в улыбку. Теперь же, несмотря на то что выражение его лица остается беспристрастным, его сомнения подталкивают меня на мысль.

– Вы его не поймали, – гнев и изумление сдавливают мне грудь. Мои руки сжимают поводья Яндора. Почему блейды покинули земли чайного дома и двинулись на юг, если до сих пор не нашли шамана? Учитывая, что тот, скорее всего, попытается сбежать в империю, им нужно быть на севере, никак иначе.

– Я отправил поисковую команду блейдов на север, – объясняет принц Мейлек. – Но также не могу исключать возможность того, что он отправится на юг, в Вос-Гиллис. Огромный портовый город, где можно легко исчезнуть. Я отправил остальных вперед без меня, но, когда о вас с Саенго позаботятся, снова отправлюсь на поиски. Возможно, его уже даже поймали.

Возможно, но не гарантировано. Мысль о том, что шаман может сбежать, выводит меня из себя. Хуже того, я даже ничего не могу с этим поделать.

Солнце уже садится, и тонкая полоска озаряет подножие леса перед нами. Дорога не так давно начала уходить вниз, что означает, мы уже недалеко от окраин Коралловых гор. Мои мысли мрачнеют все больше по мере того, как мы идем дальше. Я не знаю, как мне выбраться из этой ужасной ситуации.

– Тебя ранили? – внезапно спрашивает он.

Мои плечи выпрямляются.

– Я в порядке, ваше высочество.

– Твоя шея напрягается каждый раз, когда твой дрейк делает резкий толчок, – говорит он. Мне интересно, почему он так внимательно за мной наблюдает. Наверное, понимает, что у меня в голове все еще зреют планы побега. – Но ты хорошо это скрываешь.

Все это время я намеренно держала выражение своего лица настолько беспристрастным, насколько могла. Он, должно быть, неимоверно талантлив в чтении чужих эмоций. Я не отвечаю на его обеспокоенное замечание, и не важно, было ли то искренним или нет, принц не донимает меня дальнейшими расспросами.

После долгого времени, которое кажется как несколько бесконечных часов, он оглядывается через плечо и обменивается со своими блейдами взглядом, который я не могу разгадать. Через минуту наша дорога делает крутой поворот и стремительно уходит вниз. Я едва успеваю затаить дыхание, чтобы не вскрикнуть от боли, вызванной резким скачком. Хватаю Яндора за поводья, чтобы он приостановился. В ту же секунду двое блейдов скачут вперед, чтобы меня окружить.

Я знаю, что это за место, хотя была здесь всего один раз. Даже окружающая нас дикая природа не может скрыть колющий запах тюрьмы и вонь отчаяния. Перед нами открывается вид на долину Крайнес.

– Почему мы пришли сюда? – тихо спрашиваю я. Боюсь, что, если спрошу хоть чуточку громче, принц уловит ноты тревоги в моем голосе. – Я думала, вы ведете нас обратно в Вос-Тальвин.

Он протягивает руку, чтобы взять мои поводья.

– Моя сестра не позволяет входить шаманам в столицу по любой причине, кроме одной.

Публичная экзекуция. Мой страх возрастает, усиливающийся от опасений Саенго, от которых я теперь не могу избавиться. Ее эмоции трансформируются из тепла в жар, а потом в огонь, пытающийся заглушить мой собственный. Это изматывает, и я хочу сказать ей прекратить, но не знаю, понимает ли она вообще, что делает.

Я опускаю подбородок и закрываю глаза, делаю глубокий вдох. И вот опять эта ползущая по рукам и ногам паника сидит во мне так же уютно, как на гвоздях. Голос Кендары звенит в моей голове: «Всегда будь дисциплинирована. Держи себя в руках. Играй свою роль». – Я делаю медленный, успокаивающий выдох.

– Тебе придется остаться здесь для допроса, – голос принца Мейлека звучит до отвращения логично. – Пока мы не выясним, что на самом деле произошло в чайном доме.

Играй свою роль. Что ж, хорошо. Это я могу. Пока что. Пусть думает, что заслужил мое доверие. Как только он передаст меня кому-то другому, тогда, вероятно, я смогу придумать подходящий план побега. Я поднимаю подбородок и послушно киваю, давая понять, что не стану возражать и сражаться. Принц Мейлек отпускает мои поводья.

Расположенный между подножиями двух гор и окруженный крутыми склонами тюремный лагерь должен быть идеальной ловушкой, ни шанса на побег. Но это мы еще посмотрим.

Со своей высокой точки обзора я вижу, как долина стелется перед нами. Крошечные хижины стоят рядами у одной дальней стороны. Земля сухая и взъерошенная, изрытая сотнями, а может, и тысячами ног заключенных. Вдалеке толкают тележки, завозя и вывозя их из тоннеля в горе. Работают поодиночке или в группах, носят вещи из леса, воду из родника, который проходит здесь, и камни из шахты. Все, начиная от построек и заканчивая работниками, окутывает тяжелая пыль.

Неуверенность запускает корни в мое сердце, но я заставляю себя продолжать смотреть. Единственное, что выглядит здесь живым, это небольшие садики около хижин, ряды политой земли, где начали всходить побеги. Низкая каменная стена формирует основание территории тюрьмы. Выше же тянутся толстенные железные решетки, которые вдвое выше моего роста.

Принц Мейлек ведет нас вперед, к тусклому серому зданию с огромными воротами, у которых я, к своему ужасу, нахожу делегацию, которую мы с Саенго вчера бросили. Хатчлеты уже построились и водрузили свои рюкзаки за спины. Виверны еще не забрались на спины своих дрейков и толпятся у пустой телеги и офицера Болдиса. Рядом с ним охранник, одетый в темно-зеленую с серебром униформу эвейвианской королевской армии, однако они прекращают свою беседу, чтобы вытаращиться на нас.

Узнав меня, офицер Болдис меняется в лице, и его удивление быстро превращается в самодовольную ухмылку. Жуткое желание ударить его кулаком по лицу пожирает меня, несмотря на все мои мысленные попытки держать себя в руках. Все равно в конечном итоге это я смотрю на него с удовлетворением, когда передаю ему поводья своего дрейка, и он видит изменившийся цвет моих глаз. Его румяная рожа бледнеет, а рот раскрывается сам собой.

Я одариваю его кривой улыбкой, наслаждаясь его шоком. По крайней мере пока мой взгляд не перемещается на хатчлетов и сопровождающих их вивернов. Они тоже замечают мой новый цвет глаз, и их перепуганные взгляды становятся для меня неприятным напоминанием того, как во мне все изменилось. Я рада, что принц Мейлек уводит меня внутрь здания.

Мы заходим в большой внутренний двор. На противоположной его стороне находятся запертые железные ворота с острыми наконечниками сверху – единственный вход в тюрьму. За ними земля выглядит как грязное коричневое месиво, окруженное красивыми, но пугающими вершинами гор. Рожденные шаманами неспешно расхаживают по своим делам, их утомленность, словно оковы на шее, притягивают их к земле.

Они сами по себе служат напоминанием того, что случается, когда королева выбирает тебя в число своих личных врагов. Мой желудок скручивает от отчаяния.

Принц Мейлек дергает своего драгуля, заставляя того остановиться во дворе, и выбирается из седла, спрыгивает на землю. Нехотя я делаю то же самое. В ту же секунду двое стражников подбегают ко мне и заключают мои руки в железные оковы, из-за которых браслет из кости тролля вонзается мне в кожу на запястье. Я стискиваю челюсти и мучаюсь от боли, не подавая вида. Единственное, что меня хоть как-то успокаивает, так это то, что принц Мейлек отгоняет их одним взглядом, как только они пытаются нацепить оковы и на Саенго.

– Сколько нам придется пробыть здесь? – спрашивает Саенго, ее отчаяние видно даже без нашей эмоциональной связи. Но с этой связью я чувствую себя так, словно меня утягивает куда-то под воду, с оковами еще и вокруг моих лодыжек.

– До того как я поговорю обо всем с королевой. Хотя Сирше придется остаться здесь, думаю, я смогу отправить тебя в Вос-Тальвин в скором времени.

Саенго втягивает носом воздух, ее взгляд мечется между мной и блейдами, пока какие-то мысли не дают ей покоя. Затем она хмурится и дергает своего дрейка, приглашая того идти вперед, перед тем как слезть с него рядом со мной.

– Я не оставлю Сиршу.

– К сожалению, это не тебе решать, – говорит принц Мейлек, и резкость возвращается в его голос.

Ее гнев наполняет меня, точно шторм, собирающийся внутри, набирающий мощь, силу и скорость. Разрушительность. Я всегда знала, что Саенго лишь на вид спокойна и послушна, что ее покорность и вежливость в Гильдии есть не что иное, как притворство сродни моему. Однако ощущение всей глубины ее недовольства, зарождающегося и разбивающегося словно волна об меня, заставляет понять, как же много Саенго скрывает.

Я поднимаю свои руки. Цепи между оковами звенят, когда я кладу одну ладонь на ее грудь, точно поверх шрама, который теперь красуется поверх ее сердца.

– Со мной все будет в порядке, – я пытаюсь вложить в эти слова всю уверенность, что у меня есть, до последней капли, чтобы она могла мне поверить. – У тебя есть покровительство твоего отца, который может тебя защитить.

Саенго заключает меня в объятия. Я зажмуриваюсь, пока мы прижимаемся друг к другу, окруженные запахом пыли, дыма и отчаяния. Ураган ее эмоций поглощает меня, подкатывая к моей глотке и заполняя легкие. Вместо этого я пытаюсь сфокусироваться на ее руках вокруг моих плеч и делаю вдох, напоминая себе, что я могу вообще-то дышать.

– Ну хватит, – твердо говорю я наконец. – Пока ты еще никуда не уходишь. Соберись, Панг.

Один из блейдов кладет руку на ее плечо, вынуждая нас отпустить друг друга. Двое других блейдов становятся по бокам от меня, пока ведут к заднему входу в здание. И тут же огонек эмоций Саенго ослабевает внутри меня. Мне стыдно, что часть меня рада наконец остаться в одиночестве, один на один лишь со своими чувствами.