Текст книги "Наша новая жизнь"

Глава 3

Наступило утро пятницы. Софи открыла глаза и взглянула на часы. У нее выходной. Прогноз сообщал, что погода будет прекрасной, и она уже знала, как проведет день. Отбросив одеяло, она поднялась с кровати, быстро натянула джинсы и майку. Клей был в Далласе на встрече с одним из своих акционеров, поэтому этот день полностью в ее распоряжении. Она возьмет хорошую лошадь и насладится поездкой верхом по техасским просторам. Офис Клея был переведен на ранчо, а сама Софи жила в городке Роял. Но она пользовалась разрешением Клея брать его лошадей.

Отказавшись от привычного утреннего кофе с тостом, Софи проехала шесть миль к ранчо «Летящий Эверетт». Остановив автомобиль рядом с конюшней, она вошла в главное здание и направилась в правый коридор. Свежие запахи люцерны и мелиссы ударили в нос, кружили голову. Она услышала ржание Прыгуна еще до того, как приблизилась к деннику.

Когда Клей в первый раз увидел Софи на конюшне, то очень удивился. Она объяснила ему, что выросла среди лошадей и скучает без них. И тогда он тут же сказал, что она может ездить на любой лошади на ранчо в свободное время. Это вошло у нее в привычку. Софи сегодня выбрала черно-белого Прыгуна. Ему так же не терпелось покинуть стойло, как ей сбежать из офиса. Она проверила его подковы и накинула седло.

Софи вывела Прыгуна из конюшни к северным воротам и услышала голос Клея. Она очень удивилась.

– Доброе утро. Ты отменил свою встречу?

– Да. Я в любом случае должен поехать в Даллас на следующей неделе, вот и решил, что тогда и встречусь с акционерами. День чудесный. Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

– Нет, конечно. – Софи перекинула поводья через шею Прыгуна и ласково его потрепала. – Значит, доктор разрешил тебе сесть в седло?

– Разрешения я не спрашивал.

– Но ты все равно это делаешь.

– Уж в седло-то я смогу взобраться без проблем.

Что за противный тип. Софи посмотрела на его лицо. Глаза блестят, на губах соблазнительная улыбка. У него такой вид, словно он предлагает ей разделить с ним общий секрет. Намекает на ту ночь? Ночь была потрясающей, но больше этого не повторится.

А Клей уже шел к денникам с самыми породистыми скакунами. Хромота очевидна, но ему наплевать. Лошади навострили уши и приветствовали его тихим ржанием.

Дорога Клея к выздоровлению была долгой, и Софи не могла не восхищаться его упорством – он стремился добиться стопроцентного восстановления. Он изумлял врачей, чьи виды на его будущее не были оптимистичными. Уж кто-кто, а Софи знала, насколько он здоров физически.

Спустя недели после той памятной ночи Софи задерживалась в офисе намного дольше положенного, чтобы предотвратить общение с Клеем помимо работы. Если Клей и догадался, почему она это делает, то ничего не говорил. Но здесь не офис, здесь нет барьера личным разговорам. Что она скажет, если он заговорит об их взаимном влечении? Она не знает.

Клей вернулся с выбранной лошадью – крупным гнедым мерином, и они поскакали к воротам, открывающимся на восточное пастбище.

Местность очень напоминала Софи ту, где она выросла. Когда она в первый раз села здесь на коня, то почувствовала тоску по дому. Но это лучше, чем сидеть по выходным в коттедже, который она снимала на окраине Рояла.

Софи любила ездить на запад по старой скотоводческой тропе через рощицы мескитовых деревьев. Она останавливалась у озер с зеркальной неподвижной водой – в этом районе таких хватало. На этот раз они с Клеем отправились в более скалистую местность, где тропа поднималась вверх.

– Я подумал, что по пути проверю ограду, – сказал Клей. – Проволока опять обвисла. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Не возражаю. Я никогда не ездила в эту часть твоего ранчо.

– Гористую местность труднее пересечь, но стоит добраться до верха, как перед тобой открывается изумительный вид. Это одна из причин, почему я купил ранчо здесь.

Они ехали молча, пока Клей не спросил:

– Как ты стала такой искусной наездницей? Где научилась сидеть на лошади?

– Дома, – поколебавшись, ответила Софи. – У отца небольшая молочная ферма, и мы всегда держали пару лошадей. Мы с сестрой ездили верхом при каждом удобном случае. И родители тоже это любили. Наверное, я унаследовала это от них. Мне ничего так сильно не хочется, как ездить верхом.

Софи заметила, что Клей поджал губы, пряча улыбку.

– Согласен. Нет ничего лучше, как оседлать кого-нибудь.

– Я не имела в виду быка.

– И я не об этом.

Она закатила глаза на его попытку сказать скабрезность.

– А ты? – спросила она. – Ты вырос среди лошадей и скота?

Глупо, конечно, задавать такой вопрос человеку с его жизненным опытом, но Софи мало что знала о его детстве, и у них не было возможности поговорить так, как сейчас.

– Меня посадили в седло, когда я еще был в подгузниках, – улыбнулся Клей. – Быть ковбоем – это все, чего я хотел до подросткового возраста, пока не узнал про девочек.

– Наверняка ты в этом преуспел.

– Да уж. – Он бросил на нее озорной взгляд через плечо. – Но я был еще и неплохим ковбоем.

Софи покачала головой. Она как раз и угодила в сети этого мастера на все руки.

– За все годы, что мы работаем вместе, не помню, чтобы ты рассказывала мне о своей жизни. Теперь я знаю, что ты выросла на ферме. Расскажи еще.

Ее прошлое… Вопрос прозвучал неожиданно, и Софи почувствовала, как напряжение охватывает все тело.

Сам того не осознавая, он заставил ее вспомнить ужас, который привел к тому, что она уехала прочь из дома, и уехала так далеко, как только смогла. Конечно, те воспоминания никуда не делись, но она старалась об этом не думать. Здесь ее никто не знал и не имел причин узнать о ее прошлом. Софи это устраивало.

– Нечего рассказывать. Типичный городок. По вечерам в пятницу играют в футбол. Каждую среду специальное горячее блюдо в единственном кафе в городе. Это либо тушеное мясо, либо стейк из цыпленка. Очень скучно.

– А что привело тебя в Техас?

Опасный вопрос прозвучал.

Софи повела плечом:

– Да не было особых причин. Просто захотелось пожить в другом месте.

Клей открыл было рот, чтобы спросить еще, но передумал, к облегчению Софи. Она не была готова к его вопросам. В следующий раз будет начеку.

Песчаная дорога петляла среди деревьев, поднимаясь все выше. Деревья здесь были более высокими, мощные дубы и величественные сосны. Клей остановился и указал назад, туда, где они начинали свой путь. Вид был захватывающий. Среди хвойных деревьев Софи разглядела контуры ранчо с обширным расчищенным участком вокруг дома и стоящих в отдалении конюшен. Лошади и скот щипали сочный взошедший овес.

– Поломанная ограда вон там, – указал Клей.

Они преодолели небольшой подъем и спешились. Действительно, несколько тросов в ограде провисли, один лежал на земле. Клей занялся починкой, а Софи наблюдала Клея Эверетта за черной работой. Прежде всего он ковбой, и в душе всегда будет ковбоем, а ковбой может и ограду починить. Только бы не навредил связкам и сухожилиям! Но сказать ему что-то в этом духе она воздержалась. Пора кончать хлопотать вокруг него и без конца волноваться. Да, он прошел через ад, но выжил, и ему лучше.

Внизу слева Софи увидела голубую поверхность воды.

– Пойду к озеру, – сказала она.

– Хорошо. Закончу и приду к тебе. На другой берег не переходи – там небезопасно.

– О’кей.

Софи села на Прыгуна и спустилась по тропе. Чтобы добраться до озера, ушло пять минут. Перед ней красочная картинка, похожая на открытку: мерцающая вода, рыжие скалы, зеленая трава. Софи спрыгнула с коня, оставив его щипать траву, а сама вскарабкалась на большой валун.

Что-то в воде привлекло ее внимание. Она присмотрелась и увидела косяк рыб – они чем-то кормились. Жаль, что у нее не оказалось ни хлеба, ни зерен, чтобы бросить им. В следующий раз, когда они с Клеем вернутся сюда, она не забудет принести что-нибудь.

Господи, о чем только она думает? Она вообразила, что они приедут вместе! Возможно, она и вернется сюда как-нибудь, но очень сомневается, что вместе с ним.

На небе не было ни единого облачка, легкий ветерок сдул волосы с лица и играл листьями на деревьях. Вдруг сильные руки упали ей на плечи. Клей уселся на валун, обхватив ее ногами и прижав к себе, – его руки у нее на груди.

– Удачное место для отдыха, – сказал он.

– Я наблюдала за рыбами. Видишь их?

– Они питаются живущими на поверхности насекомыми и мелкой рыбешкой. Надо было захватить складную удочку. Тогда на ужин у нас была бы форель.

– Форель? Она вкусная?

– Ты никогда не ела форели? – изумился Клей.

– Нет.

– О, необходимо расширить твой вкус. Я не большой знаток, но тебе следует попробовать форель со специями в масле. Мне очень нравится, когда ее готовят на костре.

– Может, когда-нибудь и попробую.

– Я и сам могу приготовить это для тебя.

– Ты умеешь готовить?

– Могу. Ничего изысканного, но накормить горячей, сытной едой смогу.

– Хотелось бы удостовериться.

– И мне. – Клей наклонился, потерся лицом о ее шею и тихим мягким голосом проговорил прямо ей в ухо: – Софи, ты мне разрешишь… разрешишь опять?..

Разговор ушел от рыб к более опасным вещам. Софи ощутила тепло, разливающееся внизу живота.

– Софи, я хочу тебя. Ты ведь знаешь.

Их ночь… это неправильно и не должно повториться. Каждая клеточка в ее теле буквально кричала, что ей не следует совершать ошибку дважды. Вдруг Клей улегся спиной на камень и одним движением устроил ее поверх себя, лицом к нему. Руки Софи упирались в его широкие плечи, она смотрела прямо в изумрудно-зеленые глаза. Его тело, мускулистое, гибкое, тянуло к себе.

– Поцелуй меня, – прошептал он.

Она услышала, вернее, догадалась. Она настолько созвучна ему, что услышала бы его слова, будь он от нее на милю.

– Глупая мысль.

– А по-моему, мысль замечательная. – Одной рукой Клей приподнял ей голову и приблизил ее губы к своим, жарким и жадным. Не колеблясь, он заполнил ей рот своим языком. Все это было ей уже знакомо… и многое другое. Клей, несомненно, самый сексуальный мужчина из всех, с кем ей приходилось сталкиваться. Он искуситель, которому трудно сопротивляться.

За те месяцы, что прошли после трагедии с ним, чувства Софи к нему росли медленно, но неуклонно. Но вместо того, чтобы остеречься и держаться от него подальше, она все сильнее привязывалась к нему. Он изменился, стал серьезнее, беспечный весельчак и ветреный любовник ушел в прошлое.

Софи разрывалась на части. Ей хотелось близости с ним, очень хотелось, но разум подсказывал, что надо бежать от него, и бежать быстрее. Она всегда знала, что он безжалостный человек, но не выпускал это свое качество наружу. А после предательства невесты уже не сдерживался и не контролировал свой гнев и резкость. Почему же инстинкт самосохранения ей отказывает?

Одно она знает твердо: эта тяга к боссу станет причиной разлада между ними.

Софи отвернула лицо, оторвав рот от его губ. Ей не хватало воздуха. Боже, что происходит? Она лежит на валуне, Клей – под ней, его твердый член давит ей на низ живота. Она услышала его стон, и желание горячей струей обожгло все внутри. Клей сжал ладонями ей грудь, расстегнул блузку, оттянул в сторону бюстгальтер и припал жаркими губами и языком к тугим кончикам сосков.

Сквозь туман и шум в голове Софи различила какие-то голоса.

– Клей, – прошептала она. – Клей, кто-то сюда идет.

– Ну и пусть.

– Нет! Клей, остановись. Пожалуйста. – Софи задыхалась. У нее не было сил его оттолкнуть.

Он все же внял ее словам, сделал несколько глубоких вдохов и сел.

– Софи, я хочу тебя. Хочу до боли. Одного раза недостаточно. Сочти это дружеским предупреждением. Мы продолжим в другой раз.

Он протянул руку и помог ей встать. Она быстро поправила бюстгальтер и застегнула пуговицы на блузке. Клей смотрел на нее – глаза жадно блестели.

К ним на лошадях приближались три работника с ранчо.

– Мы приехали чинить обвисшую ограду, – сказал один из них. – Но кто-то нас опередил.

Мужчины разговаривали, а Софи подошла к своей лошади, села в седло, поджидая Клея. Ковбои развернули коней и направились обратно на конюшню, Клей же с усмешкой посмотрел на Софи и сказал, садясь на лошадь:

– Ну, это было неплохо… пока нам не помешали.

– Что? – нахмурилась она.

– Мисс Прескотт, вы знаете, как показать мужчине, что он желает. – Он тряхнул головой и направил коня по дороге, ведущей к ранчо.

Софи последовала за ним, мысленно обозвав наглецом.

Глава 4

Лето пришло в Техас, принеся с собой повышение температуры, грозы, когда в небе гремит гром, но редко проливается дождь. Несмотря на жару, жизнь и на ранчо, и в самом городе Роял била ключом. Сегодня вечером в Техасском скотоводческом клубе будет празднование Дня независимости США. Сзади клуба пристроили обширную террасу с натянутым тентом на случай дождя и павильон для оркестра из двенадцати музыкантов. Будет еще фейерверк, так что в этом году празднование намечается особенное.

Софи вызвалась помочь в организации мероприятия, заказать вино, коктейли, а также рюмки и бокалы, тарелки, блюда и другую посуду. Она занималась похожими приготовлениями и раньше, когда Клей устраивал официальный обед из шести смен блюд для пятидесяти пар гостей у себя на ранчо. Хотя сегодня народу будет больше, но это ничто по сравнению с тем приемом.

Софи пришла в клуб и сразу окунулась в приготовления. Десятки помощников занимались каждый своим делом. Она узнала ковбоев с ранчо – Джорджа и Алана, – с помощью еще двух работников они разгружали ящики с вином и шампанским, коробки с посудой для коктейлей и относили все в кладовку.

Для сегодняшнего события Софи выбрала фарфор от Уильяма Авингтона в красно-бело-голубых тонах с золотыми ободками и золотыми кругами на тарелках, золотые ободки были и на кофейных чашках, блюдцах и вазочках для мороженого. Но, как сказала ей Симона Паркер, цена одного комплекта посуды – двести долларов, так что большого убытка не будет, если что-нибудь разобьется. Софи улыбнулась на слова Симоны. Не так отмечали День независимости дома, где отец жарил на заднем дворе хот-доги на самодельном гриле, мама готовила свой фирменный картофельный салат и запекала фасоль, а все подавалось на бумажных тарелках. Взрослые получали пиво, а дети лимонад. Теперь она обосновалась в совершенно другом мире. Как ей это удалось?

– Ты почти закончила? – Ей не надо оборачиваться, она и так знает, что это Клей.

– Да. Я тебе нужна?

Софи бросила взгляд на Гейл Браун, одну из помощниц, – та молча стояла, уставившись на Клея. Он наклонился к Софи и прошептал:

– Спроси меня об этом, когда мы останемся вдвоем. – А громко он произнес: – Тебя подвезти домой?

– Спасибо. Не откажусь. – И переключила внимание на помощницу: – Итак, Гейл, на чем мы остановились?

– Вино… Мы проверяли бокалы. – Гейл продолжала пожирать глазами Клея.

– И?..

– А… Вот здесь фужеры для шампанского, привезли на прошлой неделе. Ожидается пятьсот членов клуба и гостей, судя по прошлым годам. Если больше, то бригада на кухне задействует посудомоечные машины.

– Софи, у меня тут счет на все бокалы и фужеры. – Теперь другая помощница вызывающе улыбалась Клею. – А куда все ставить?

Софи огляделась и предложила:

– Разделим напитки, поставив на стойки те бокалы, которые к ним положены. У нас шесть буфетных стоек. И еще туда надо выставить подносы для использованной посуды. Места хватит только на тридцать – сорок бокалов, остальные придется приносить по мере надобности.

– Хорошо, – сказала Гейл. – Пойду позову Марту, и начнем этим заниматься. – И снова уставилась на Клея.

Софи улыбнулась.

– Не забудь проверить, чтобы в буфетах было достаточно салфеток и палочек для коктейлей. Мы ни о чем не забыли?

– Что? Нет вроде. – Гейл повернулась к Софи.

– Очень хорошо. Ты, случайно, не знаешь, привезли две ледовые скульптуры?

– Что? Я их не видела, да и вообще не слышала про них.

– Придется сделать пару звонков. Спасибо за помощь, Гейл.

– А… да… не за что.

Когда Гейл ушла, Софи сердито посмотрела на Клея.

– Что такого я сделал?

– Ты смущаешь женщин, – сказала Софи, получив в ответ ухмылку.

Клей прекрасно знал, как он действует на слабый пол.

Он стоял и терпеливо ждал.

– Я только позвоню насчет ледовых скульптур. – Софи достала мобильник. Убедившись, что скульптуры уже в пути, Софи повернулась к Клею: – Прибудут через час. Этим займется кто-нибудь еще.

Клей положил большую теплую ладонь Софи на поясницу и препроводил ее из здания к своему автомобилю. Когда они уселись в его «порше спайдер», он с улыбкой сказал:

– Я заеду за тобой в восемь. Фейерверк планируют начать в девять.

– Я не собираюсь на фейерверк – посмотрю из дома.

– Тогда я тоже посмотрю вместе с тобой. Я должен появиться в клубе, но не надолго. Тогда в девять часов, о’кей?

– Клей, я устала. И все, чего я хочу, – это спокойного вечера с горячей ванной. Уверена, что найдется достаточно дам, которые с радостью составят тебе компанию.

– Ты не права, но в любом случае я их не приглашу. Я хочу, чтобы со мной пошла ты, и мы вместе посмотрели бы фейерверк из клуба. Я хочу, чтобы моей гостьей была ты. – Он понизил голос: – Я хочу быть с тобой.

– Мы вместе пять, а иногда шесть дней в неделю, – засмеялась Софи. – Я тебе наверняка надоела.

– Ты мне никогда не надоешь.

– Клей… – Дело не в том, что она не хотела быть с ним. Она мечтала о нем ночи напролет, а недавно начала предаваться мечтам и на работе – вот до чего она докатилась. Ее не волновало, кто в городе видел их вместе, или слухи о связи между ними. Несомненно, об этом судачили после бала-маскарада. Но после жуткой истории в ее родном городе любовная связь с миллиардером – ничто. Хотя Клей ничего не знает о том случае. Она не готова рассказать ему. Не готова вообще обсуждать это.

Ей было действительно тяжело жить после той любовной ночи два месяца назад. Видеть его ежедневно в офисе, отвечать на телефонные звонки, исполнять его поручения, быть вежливой с женщинами, которые ему звонили, извиняться, когда он им не перезванивал, – это невыносимо. Он говорил, что хочет общаться исключительно по делу. Почти половина звонивших дам не желали сообщать ей суть своего дела. Как бы она ни старалась что-то у них выудить, ответ был один: это личное. Когда она выкладывала ему на стол кипу листков с сообщениями, он бросал на них беглый взгляд и смахивал в мусорную корзинку, подмигивал ей и одаривал улыбкой, от которой сердце у нее начинало рваться наружу.

– Софи, мы будем смотреть на фейерверк и есть хот-доги на бумажных тарелках…

Он что, смеется над ней? Его лицо подтвердило: да, смеется, шутит.

– Едва ли это входит в меню.

– Мы будем любоваться на красоту в небе и танцевать.

Клей положил правую руку на рычаг переключения скоростей в своем элегантном «порше», повернул голову к Софи и встретился с ней взглядом.

– Я не хочу причинять тебе неудобства. Не хочу, чтобы ты стала предметом городских пересудов. Но я хочу быть с тобой там, где нет ни телефонов, ни компьютеров. Я все время думаю об этом.

Она молча кивнула, обозвав себя полной дурой.

У автомобиля, который за три секунды набирал скорость от нуля до шестидесяти миль, не ушло много времени, чтобы пронестись по городу и остановиться у ее дома. Клей заглушил мотор и с томлением в глазах посмотрел на Софи.

– Ладно. Если ты хочешь устроить праздник, я пойду, – сказала она.

– Заберу тебя в восемь. – И блеснул пленительной улыбкой.

Интересно, почему он улыбается: оттого, что выиграл спор, или оттого, что рад провести вечер с ней?

– В восемь, – подтвердила она. – Спасибо, что подвез.

Он подождал, пока она не дошла до передней веранды, и укатил. Ох уж эти ковбои! Они обожают свои игрушки в виде настоящих и стальных коней.

Длинный черный лимузин медленно подъехал к бело-голубому коттеджу и остановился. Клей пригласил Софи стать его парой на празднике Дня независимости и, затаив дыхание, ждал, когда она к нему выйдет. Ему было известно, что несколько мужчин приглашали ее за неделю до этого, и он знал, что ни одного приглашения она не приняла. Хотя он не горел желанием связать свою жизнь с другой женщиной – даже с Софи – после своей бывшей невесты, тем не менее не хотел того, чтобы другой мужчина встал между ним и Софи. Она с колебаниями согласилась пойти с ним. С той любовной ночи два месяца назад Софи старалась не приближаться к нему. Ну, просто быстроногая лань во время сезона охоты. Да так оно и есть, потому что он ее преследует. И догонит. Это лишь вопрос времени.

Он никогда не был так ослеплен женщиной, как у него случилось с Софи Прескотт. Она излучала сексуальность, начиная от локонов рыжих волос и кончая розово-красными ноготками на ногах. И остальное было не менее эротичным.

Выйдя из лимузина, Клей заставил себя не бежать к ее двери по лужайке перед домом. Он постучал в дверь, и, когда она открыла, его мозг впитал ее всю. Софи была сногсшибательна в платье выше колен с глубоким вырезом. На многослойном синем шифоне блестели крошечные хрустальные бусинки. Туфли на шпильках тоже блестели. Длинные темно-рыжие волосы были приподняты и поддерживались серебряными заколками, в ушах сверкали сережки. И не важно, с настоящими бриллиантами или нет. Она эффектна, великолепна. Клей ощутил, как все мышцы в теле напряглись, в паху пожар. Черт подери, каким образом он продержится весь вечер, когда с ним вот такая Софи? Он-то думал, что подарит ей праздник с фейерверком, оркестром и танцами под звездами, но сейчас он представляет Софи исключительно в своей постели… простыни скомканы, их потные тела переплелись. Легкий запах духов и ее запах… запах Софи…

– Ты выглядишь… прекрасно.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Ты и сам выглядишь совсем не плохо.

Они прошли к лимузину, Клей помог ей сесть, и через минуту они уже ехали к клубу. Клей чувствовал на себе взгляд Софи. Он привык к разным взглядам женщин: мечтательным, страстным, изумленным и часто испуганным. Софи смотрела так внимательно, словно никогда раньше не видела. О чем она думает? С другими женщинами ему удавалось это понять, а с ней – нет. Они пять лет проработали вместе, большую часть этого времени находились в соседних комнатах. Когда Софи нанималась на работу, то она только что закончила колледж, и должность помощника администратора показалась ей подходящей. Клей не очень хорошо представлял, как ее знания подойдут для секретарской должности, но согласился взять ее временно. Скоро стало ясно, что он не прогадал – она оказалась вполне квалифицированным сотрудником.

Софи и тогда ему нравилась. Оглядываясь назад, Клей не мог понять, почему он оказался помолвленным с Вероникой. Она выросла в богатстве и хвасталась тем, что всегда имеет то, что пожелает. Клей попался ей на крючок. Хотя он не верил и половине того, что она говорила, но у нее были и достоинства, в основном в спальне. Очевидно, он, дурак дураком, видел лишь то, что она хотела, чтобы он увидел. По мере того как росла его известность вместе с банковским счетом, женщины, подобные Веронике, лезли из всех щелей. Клей добился всего сам и допустил, чтобы собственное «я» затмило ему здравый смысл.

Тот бык едва не стоил Клею жизни, но и оказал ему услугу – Вероника продемонстрировала свое истинное лицо. А Софи стала еще более важным человеком для Клея. Он соврал бы, сказав, что не страдал, когда Вероника его бросила, не пожелав выходить замуж за калеку. Но ему повезло: большинство мужчин, поступивших как полные дураки, не встретили в жизни такую Софи, когда почва уходит из-под ног. Спустя годы ему наконец-то удалось ее соблазнить, и ту ночь он не скоро забудет. Но у Софи было много другого, помимо любовного восторга в постели.

Она – первая женщина, с которой Клей хотел быть постоянно, потому что она по-настоящему ему нравилась. Она привлекала своей сообразительностью – а он это очень ценил, – своим складом ума, тем, как она разговаривала. Он уважал ее взгляды, ее независимость, которая защищала ее от слепого следования чему-либо. Он хочет получить от нее больше и физически, и эмоционально, и умственно… и он получит это.

Они приехали в клуб, вышли из лимузина и направились к парадному входу. Сгущались сумерки, заходившее солнце бросало последние лучи, и Софи, казалось, вся сверкала. Она – совершенство, и пропади пропадом фейерверк. Он хочет одного: найти темный, укромный уголок, где сможет обнять ее и погрузиться в огонь, который горит у нее внутри – он знал, что горит. Он не в силах отвести от нее глаз.

Словно читая его мысли, Софи покраснела и отвернулась.

Рядами стояли столы с вкусно пахнущей едой, официанты снимали серебряные крышки с блюд и звонили в колокольчики, призывая к ужину. Клей и Софи присоединились к очереди и наполнили тарелки мясными закусками, овощами, салатами и десертом. Клей провел Софи к дальнему столику, откуда удобно будет смотреть фейерверк.

– Ты проголодалась? – спросил он, развернув льняную салфетку и положив на колени.

– Ужасно. Но не представляю, как смогу все это съесть. Столько всего вкусного. А что взял ты? Ребрышки и нарезку говядины?

– Решил попробовать и то и другое.

Клей довольно быстро опорожнил свою тарелку, а Софи свою отставила – доедать не было сил.

Объявили о начале фейерверка, приглашая тех, кто ужинал внутри клуба, выйти. Но прежде на помосте появился Шейн Дельгадо, владелец отеля «Беллами».

– Друзья, – произнес он в микрофон, – перед тем как мы начнем, я хочу поделиться с вами очень важным для меня сообщением. – Он улыбнулся Бранди Лолесс, даме его сердца. – Бранди ответила мне «да»!

Никому в Техасском скотоводческом клубе не надо было ничего объяснять. За два квартала видно, как сияют их глаза. Громкие аплодисменты, одобрительный свист и крики «Поздравляем!» пронеслись над толпой.

– Спасибо. Мы надеемся, что вы придете к нам на свадьбу. Гейб Уолш и Челси Хант будут шафером и подружкой невесты.

Софи посмотрела налево и увидела улыбающуюся Челси – она радовалась за подругу. Челси была техническим директором сети мясных ресторанов «Хант и компания». А справа от Софи сидел Гейб, владелец охранной фирмы, со связями в ФБР. Он тоже улыбался во весь рот. Софи было жаль, что они всего лишь друзья, ей казалось, что из них получилась бы отличная пара. Но то, как Гейб смотрел на Челси через зал, говорило о том, что он того же мнения.

Аплодисменты раздались снова. Теперь микрофон схватил красавец Тоуби Макиттрик, хозяин ранчо.

– Раз уж вечер объявлений, то для тех, кто, возможно, не знает: у нас с Нейоми родилась девочка. – По широкой улыбке было видно, как он гордится женщиной, составившей счастье его жизни. Она предпочла брак с ним удачной карьере стилиста на собственном шоу местного телеканала, хотя ходили слухи, что она может вернуться к работе. Снова раздались аплодисменты, охи и ахи, крики поздравлений.

Как только Тоуби закончил свое объявление, прогремел первый взрыв фейерверка, и взгляды всех устремились к небу. Красочные картинки сменялись одна другой, оркестр сопровождал это зрелище.

Клей взглянул на лицо Софи. Она, положив подбородок на ладони, казалось, вся была поглощена тем, что творилось наверху. Клей любовался ею. Она восхитительна. Черты лица такие тонкие, почти совершенные, губы полные, чувственные, длинная нежная шея. Она заморгала, улыбнулась и повернулась к нему. Легкий румянец появился на белоснежной коже, ясные голубые глаза искрились – они сказали ему все, что он хотел узнать.

Ему сделалось жарко, джинсы едва не треснули от напряжения. Он отодвинул стул и встал, взял Софи за руку и поднял на ноги.

– Хочешь потанцевать?

– Да нет.

– Фейерверк скоро закончится. Как насчет того, чтобы уехать отсюда, пока нет затора на дороге?

Она кивнула, и Клей, не отпуская ее руки, направился к выходу. Лимузин тут же был подан, он усадил Софи, сел рядом. Вести пустой разговор не хотелось. Он слишком долго находился около Софи, не обнимая ее. Он прижмет ее к себе не в танце – он овладеет ею, а до того момента в голове никаких мыслей.

– Мы едем ко мне, – сказал он водителю.

– Почему? – удивилась Софи.

Он взглянул на нее:

– Ты знаешь почему.

Автомобиль нес их вперед подобно молнии в ночи. Они доехали за пять минут и остановились у главного дома ранчо. Клей вышел, обогнул лимузин, открыл дверцу и протянул Софи руку. Дом светился огнями и казался даже огромнее, чем днем. У дверей их никто не встретил.

– Где же прислуга?

– Я отпустил всех на ночь.

Клей повернулся к Софи. Ждать еще минуту просто невозможно. Он притянул ее к себе, припал ко рту. Она мгновенно разомкнула губы, побуждая языком продолжать. Руки Клея нащупали молнию на спине и расстегнули, стали дергать бретельки на плечах, и тут только он сообразил, что они еще не в доме. Он подхватил ее и понесся по лестнице в спальню. Там наконец разделался с платьем и занялся своей одеждой, скинул пиджак, не сводя глаз с Софи, расстегивал пуговицы ковбойской рубашки. Ботинки, джинсы полетели в сторону. А перед ним стояла Софи в мягком лунном свете. Он взял в ладони ее лицо. Она – его. И он не намерен отпускать ее очень-очень долго.

Всплеск адреналина, подобный тому, который охватывал его в доли секунды перед тем, как поднимался щиток в загоне, выпуская оседланного им быка, охватил и теперь. Клей поднял Софи и опустил на постель. Она обвила руками его за шею, а когда он прижал ее бедрами, застонала. Он тоже застонал, но это скорее походило на рев.

– Ты готова? – произнес Клей, покрывая поцелуями ее шею. – Я больше не могу терпеть. Ты сводишь меня с ума, Софи Прескотт.

Она развела ноги, и он просунул два пальца внутрь ее лона, ощутив влажное тепло. Со стоном она приподняла бедра, чувствуя, что вот-вот взорвется. И взорвалась, подобно вспышке фейерверка. Клей делал все возможное, чтобы это длилось подольше. Затем осторожно убрал руку и устроился поверх Софи.

Она тяжело дышала, не в силах говорить. Разорвав пакетик из фольги, он поспешно натянул презерватив и сжал ей бедра. Его уже ничто не могло остановить. Она полностью в его власти, полностью принадлежит ему.