Текст книги "Такие люди опасны"

Глава 12

В Сиу-Фолс я провел около часа, а потом как бешеный гнал в Спрейхорн. На выезде из Оук-Бенд меня даже остановил полицейский. Я показал ему удостоверение Агентства, и он сразу смягчился. Даже предложил сопроводить меня. Я ответил, что не хочу привлекать внимание к собственной персоне. Он вернулся к патрульной машине, а я поехал в Спрейхорн.

«Крайслера» у мотеля я уже не застал. Вошел в свой номер, собрал вещи, положил чемоданы в багажник. В номере постарался стереть свои отпечатки пальцев. Я не сомневался, что в конце концов они опознают в Ричарде Джоне Линче Пола Кавану, но не хотел облегчать им жизнь. Если же фотоснимок моего удостоверения, сделанный О'Гарой, потеряется, а я успею протереть все, что следует, в моем кабинете, они могли меня и не раскрыть.

Когда Даттнер вернулся, я сказал, что неплохо бы вооружиться.

– На дороге меня остановил коп, – пояснил я. – Правда, отпустил, увидев удостоверение, но мог бы и увезти в участок. Дай мне что-нибудь солидное. Чтобы валило с ног.

Я выбрал «магнум» сорок четвертого калибра. Такая пуля остановила бы лося. Нашлась у Даттнера и лишняя наплечная кобура. Я надел ее прямо на форменный китель, под тулуп.

Рассказал о Спрэге.

– Он приведет с собой людей?

– Четверых.

– Они могут проговориться.

– Нет. Он не скажет им, зачем они ему понадобились. Говорит, они политически благонадежны, хотя одному Богу известно, что он под этим подразумевает. Но он им ничего не расскажет, пока они не приедут в нужное место, а там говорить им будет не с кем. Для водителя грузовика голова у него варит отлично.

– Похоже, хороший человек.

– Не любит ни красных, ни черных, ни желтых. Ура-патриот, грудью пошел бы на пулеметы, поэтому я склонен думать, что он идиот. Понятия не имеет, во что я его втянул.

– Может, оно и к лучшему. Дорожные знаки раздобыл?

Я открыл заднюю дверцу и вытащил табличку с надписью «ДОРОЖНЫЕ РАБОТЫ».

– Другого не подвернулось. Как думаешь, сойдет?

– Вполне. – Даттнер отнес табличку к «крайслеру», открыл багажник. Там лежали небольшие козлы, пара знаков «ОБЪЕЗД» и металлические прутья. – Пришлось выкинуть запаску и домкрат, а то не хватило бы места. И что бы я делал, если б спустило колесо? Остановил бы проходящий автомобиль и убил водителя, ничего другого не оставалось. А в такой час на этих дорогах проходящего автомобиля я мог дожидаться битый час, – он достал знакомый мне пузырек, кинул в рот две капсулы, протянул пузырек мне. Я покачал головой.

– Надо оставаться бодрым.

– Я в форме. А ты лопаешь их, как леденцы.

– Обо мне не волнуйся.

– К ним же развивается привыкание. Зачем тебе это?

– Обо мне не волнуйся. Я ими уже пользовался. Знаю, когда надо остановиться.

– Тебе виднее.

– Зато сон они отшибают. Это я могу гарантировать.

– Понятно.

Возможно, я отказался от бензедрина, потому что моему организму его и так хватало. Усталости я не чувствовал, без труда мог сконцентрироваться на главном, буквально вибрировал от распирающей меня энергии. Возможно, причину следовало искать в выбросе адреналина, но складывалось впечатление, будто одна из моих желез непрерывно подпитывает кровь амфетаминами[15]15
  Амфетамин – другое название фенамина.


[Закрыть]. В прошлую ночь я спал мало, потом ни разу не сомкнул глаз, но сонливости не было и в помине. Даже поездка в Сиу-Фолс ничуть не утомила меня.

Однажды, правда, возникло ощущение дискомфорта, но не из-за утомления. Просто я отвлекся.

Произошло это, когда Джордж отбыл на «крайслере», а я только собирался поехать на базу. Выдалось несколько свободных минут: я мог не думать о намеченной операции, ничего не делать, вот и допустил ошибку, позволив себе расслабиться.

Начал размышлять о будущем, не о нескольких последующих часах или днях, а о том, как жить дальше.

Вспомнил свой остров. Мне следовало сразу отбросить такие мысли, потому что остров и операция никоим образом не соотносились между собой. Или одно, или другое, и никак иначе. А я вот стал прикидывать, как распоряжусь миллионом долларов. Разумеется, куплю остров, пусть и через подставных лиц. Налажу там быт. К примеру, решу вопрос с водой. Сколько же можно возить ее бутылками!..

Или вот тайфуны. До их прихода оставалось не так уж много времени, а Флориде-Кис всякий раз доставалось от них по первое число. Сильный ветер мог разнести мою хибару по бревнышкам. А вот бетонные стены могли и устоять. Конечно, жить в каменном доме – совсем не то, что в деревянном, но не хотелось оставаться без крыши над головой.

А потом мои мысли плавно перетекли к Шарон. Поначалу я удивился, что вообще подумал о ней, потом попытался прикинуть, когда вспоминал о ней последний раз. Выходило, что давно. Мысль о том, что Шарон будет жить со мной на острове, не вызвала у меня активного неприятия. Я уже представлял себе, как мы беседуем у костра, потом...

Вот тут я одернул себя и вернулся к действительности.

Завел двигатель и выехал со стоянки мотеля. Не мог усидеть на месте, хотя на базу намеревался приехать несколько позже. Мысли о Шарон очень уж отвлекали. Все, что не имело непосредственного отношения к текущим событиям, – из головы прочь! Будущее таило в себе миллионы «если». Что-то я мог рассчитать, что-то предугадать, что-то стало бы для меня сюрпризом, и совокупность этих что-то превратится в мой завтрашний день. Но пока у меня хватало забот с днем, что предшествовал завтрашнему.

Часовой ночной смены меня знал. Как-то раз я уже приходил ночью на базу, главным образом для того, чтобы посмотреть, как налажена охрана, и познакомиться с часовым. Мне повезло. На базу в такой час заглядывали немногие, и он меня запомнил. Так что на этот раз я быстро миновал ворота. Я поставил машину, огляделся. Автомобиля Бурка и О'Гары не заметил. Часового в здании я видел впервые. Меня он не знал, однако пропустил, просмотрев документы. В кабинете я быстренько протер те поверхности, которых могли касаться мои пальцы, вышел на улицу, проделал то же самое с машиной, на случай, если мне не придется ею воспользоваться. Рассчитывать на такое не приходилось, но хотелось хоть чем-то занять свободное время.

Вернувшись в кабинет, я достал из денежного пояса документы Уолкера и добавил к ним те, что еще оставались в бумажнике. Я словно сжигал за собой мост, зная при этом, что больше мне по нему не ходить. Скоро документы майора Джона БВИ Уолкера превратились в горстку золы на дне зеленого металлического ведра для мусора. Я оставил лишь водительское удостоверение Уолкера, потому что Линч таковым не обзавелся.

Я посмотрел на часы. Четыре пятьдесят пять. Снял телефонную трубку, спросил у дежурного по базе, который час. «Четыре пятьдесят девять», – ответили мне. Я перевел стрелки и протер те поверхности, к которым прикасался после того, как в последний раз вошел в кабинет.

День "D"[16]16
  День начала боевых действий (операций).


[Закрыть], пять утра. Девяносто минут до часа "Ч"[17]17
  ремя начала операции.


[Закрыть].

Нет. До часа "Ч" времени больше, он в промежутке от ста десяти до ста пятидесяти минут. Если грузовики покинут базу в половине седьмого, им понадобится никак не меньше двадцати минут, чтобы доехать до засады.

До часа "Ч" два часа плюс-минус какие-то минуты.

Через два часа Джордж Даттнер и я должны остановить четыре бронированных грузовика и двухдверный «форд». Разобраться с четырьмя водителями с револьверами, четырьмя охранниками с автоматическими винтовками, сидящими в кабинах, четырьмя охранниками с М-14, затаившимися в кузове грузовика, направляющегося в Амарилло, и двумя майорами армейской разведки, вооруженными Бог знает чем.

Я вышел из здания, где находился мой кабинет, и зашагал к складу. Вновь повалил снег. То ли нам это было на руку, то ли нет. Сразу я разобраться не смог, а потому перестал об этом думать.

* * *

Бурк и О'Гapa уже прибыли и тоже маялись от безделья. Бурк наблюдал, как сержант по снабжению выдает амуницию группе рядовых. О'Гapa ходил кругами.

Он-то меня и заметил.

– Что ты узнал? Мы ждали тебя как минимум через час. Пара дней в форме, и начинаешь чувствовать себя солдатом?

– Что мне, лежать в постели и ждать, пока зазвенит будильник? – Я покачал головой. – Я не сплю только потому, что не ложился. Всю ночь мотался по округе, как полоумный.

– Они все-таки связались с тобой?

– Связались. Решили, что телеграмма – способ ненадежный, и послали какого-то идиота на частном самолете. Он приземлился в Сиу-Фоле и позвонил мне оттуда.

– И что?

– Ему велели встретиться со мной лично, а приказы и в нашей конторе являются приказами. Он застрял в Сиу-Фолс, поэтому горе пришлось идти к Магомету. Ездил в Сиу-Фолс.

Мой рассказ напомнил Бурку один эпизод, случившийся с ним в Лондоне, и он убил несколько минут, знакомя нас с подробностями. Я не помню, о чем шла речь. Так что едва ли он поделился с нами чем-то интересным.

Когда Бурк закончил, О'Гара спросил, какие у меня планы.

– Еду с вами. Наша контора восприняла происходящее в Техасе серьезнее, чем я думал. Такое ощущение, что они накрыли колпаком полштата.

– Великолепно!

– Я еду с вами, не путаюсь под ногами, но при необходимости оказываю содействие. Кто бы мне сказал, что сие означает. Моя основная задача – быть на связи. Создается «горячая» линия. Я сообщаю им даже о том, что мы остановились, чтобы облегчиться.

– Вообще-то это наша работа, но твое начальство хочет знать, как мы с ней справляемся.

Я кивнул.

– Спать мне не придется, поэтому хотелось бы знать, сколько нам ехать до Амарилло. Семьсот миль?

– Семьсот – это для вороны, по прямой, – ответил О'Гapa. – Нам же ехать порядка девятисот.

– Какую вы планируете среднюю скорость? Сорок пять?

– Сорок пять, но, думаю, за сорок нам не выйти. Ориентировочное время прибытия – завтра в четыре утра. Двадцать – двадцать два часа в пути.

Я посмотрел на него.

– Если тебе нужен декседрин[18]18
  Стимулятор центральной нервной системы.


[Закрыть]... – начал О'Гара.

– Я предпочитаю бенни, но всему есть предел. Жаль, что я не отоспался прошлой ночью. – Я помялся. – Если мне не придется сидеть за рулем, я, откровенно говоря, горевать не стану.

– То есть ты предпочел бы не брать свою машину?

– Совершенно верно.

Они переглянулись.

– Если бы я пригласил тебя поехать с нами...

– Я бы не отказался.

– Не уверен, что такое возможно, Дик. Мы нарушим инструкции, а нас за это по головке не погладят. По существу, мы не выполним приказ. В машине должны быть только Фил и я. Конечно, мы закрыли бы на это глаза, будь ты военным, но ты штатский, и нам врежут по первое число, если об этом станет известно.

– Да как они об этом прознают?

– От них не скроешься. Боюсь, ничего не выйдет.

Бурк согласно кивнул.

– Мы можем найти тебе водителя. Он довезет тебя до Омахи. Ты отоспишься, а там высадишь его и сам сядешь за руль.

Вот этого мне как раз и не хотелось. Зачем добавлять им лишнего человека. Я сделал вид, что думаю.

– Вот что я вам скажу. Меня больше волнует, что будет после Омахи. Сейчас-то я в полном порядке, но рано или поздно бенни прекратит на меня действовать. Отсюда я поведу машину сам, а в Омахе вы найдете мне водителя.

– Как скажешь.

На том мы и порешили, оставив меня в исходной точке. Я и не ожидал, что они пустят меня в свой автомобиль. Мы с Джорджем пришли к выводу, что это наилучший вариант, поэтому я попытался его осуществить, не питая, впрочем, особой надежды на успех.

– Давайте еще раз пройдемся по маршруту, – предложил я. – Если, конечно, есть время. Вчера я не присматривался к отрезку пути от базы до Омахи.

– Это самая легкая часть.

– Я понимаю, но хотелось бы знать, в каком порядке пойдут машины, какие приняты меры предосторожности. Вы поедете последними или за грузовиком, идущим в Амарилло? И где ехать мне?

Мы прошли в комнатушку у дальней стены, использующуюся для отдыха караула, и они мне все рассказали. Техасский грузовик они поставили последним, так что их «форд» следовал за ним, замыкал колонну и одновременно прикрывал самый важный груз. Я мог ехать где угодно. Они только не хотели, чтобы я возглавлял колонну и вклинивался между «фордом» и грузовиком, направляющимся в Амарилло.

– Так я могу ехать последним?

Они не возражали. Мы обсудили и другие вопросы, когда меня осенило:

– А если я поеду в техасском грузовике?

– В кабине только два места, Дик.

– Я про кузов. У вас там четыре солдата с М-14, думаю, не помешает и пятый. Я могу сидеть или спать. Если же что-то случится, в кузове будет на один ствол больше.

– Нет места! – отрезал Бурк. – Там тесно и четверым.

– Вы уверены? Я могу залечь на каком-нибудь ящике.

Мне отказали, что меня не удивило. По двум причинам. Во-первых, я не имею права находиться в армейском грузовике. Во-вторых, все свободное пространство понадобится охранникам. Я заметил, что охранников лучше посадить в кузов в Омахе, чтобы на конечном участке пути те сохранили бодрость. Они об этом уже подумали и в Омахе намеревались поменять всю четверку. Но зачем охранники на начальном участке, недоумевал я.

Они переглянулись.

– Ты прав, – признал О'Гара. – Не нужны. Но ты же знаешь, как все получилось. Сначала мы решили, что охранники нужны, потом поняли, что в Омахе их надо менять, но теперь придется везти этих четырех до Омахи. Ничего, пусть прокатятся.

– Почему бы не оставить их здесь?

– Это трудно. Им зачитали приказ, их проинструктировали, они получили оружие и патроны. – О'Гара фыркнул. – Армия есть армия. Если мы оставим их здесь, Болди Уинди начнет вонять, можешь в этом не сомневаться. Конечно, эти парни ничего не узнают, но поедут они лишь потому, что их проще взять с собой, чем сразу оставить на базе.

Я привел еще пару аргументов, но больше давить не стал. Конечно, мы не рассчитывали на эту четверку с М-14, и они могли крепко осложнить нам жизнь, но не оставалось ничего другого, как смириться с неизбежным. Предлагать человеку разоружиться – не лучший способ установить с ним доверительные отношения. Если б я и дальше бил в одну точку, у них наверняка возник бы вопрос, а чего это я так волнуюсь из-за четверки охранников.

Конечно, мне хотелось поехать в кузове, где я мог спокойно разобраться с этой четверкой, но не сложилось. И мы вновь вернулись на круги своя: я – в «шеви», оба майора – в «форде», водители и охранники – на грузовиках.

К этому времени трейлер Спрэга, должно быть, уже прибыл на место. Да и Джордж занял исходную позицию.

* * *

Иногда и в армии все делается вовремя. Не просто иногда, но довольно часто, поэтому нельзя заранее исключать такой вариант. На этот раз все так и вышло. Урча моторами, грузовики выстроились в колонну у ворот. Я сел в «шеви», завел двигатель, подъехал к последнему грузовику, встал чуть правее и сзади. Фил Бурк поставил «форд» рядом с моим «шеви», в затылок последнему грузовику. О'Гара бежал вдоль колонны, отдавая последние приказания водителям, потом поспешил назад, крикнул что-то мне, но внезапный порыв ветра отнес слова. О'Гара сел в «форд» рядом с Бурком.

Я взглянул на часы. В шесть тридцать, минута в минуту, первый грузовик выкатился из ворот.

И тут я услышал голос О'Гары.

– Горбатый – Контролю. Горбатый – Контролю. Мы едем туда, где тепло, бедные вы страдальцы. Шесть тридцать. Шесть три ноль, мы едем...

Радио. Он говорил по радио.

Радио в нашем плане заложено не было.

Глава 13

Я выехал из ворот следом за «фордом» Бурка и О'Гары, в десяти или двенадцати ярдах. Чуть отстал, сунул руку за пазуху, вытащил «магнум», положил на сиденье.

По-прежнему шел снег, но боковой юго-западный ветер сдувал его с лобового стекла. Я был в перчатках из тонкой кожи и крепко сжимал руль.

Радио. Мы не заложили в наш план радио, так как полагали, что толку от него ноль. Вероятно, Бурк и О'Гара поддерживали связь с базой «Форт Джошуа Три». Но какова мощность передатчика? На каком расстоянии обеспечивался устойчивый прием? Миль пятьдесят? Может, и меньше, при плохой погоде. Так к чему затевать такую мороку? Я решил, что подобную идею мог высказать только генерал Болдуин Уинден, а Бурк и О'Гара решили не спорить, чтобы ублажить старого козла.

Его-то они ублажили, а мне добавили хлопот. Ведь я намеревался симулировать аварию, съехав в кювет. Они бы подъехали, чтобы вытащить меня на дорогу, а я вывел бы их из игры.

Теперь мне можно было об этом забыть. Увидев мою машину, в кювете, они не стали бы останавливаться, просто связались бы с базой и вызвали техничку.

А это никуда не годилось.

Я занервничал. Думал лишь о том, что мы все ближе и ближе к засаде, а наш план провалился. Следовало быстро найти ему замену, но в голову не лезло ничего путного. Я сжал пальцы в кулаки и забарабанил по рулю. В итоге едва не оказался в кювете. Машину потащило юзом, и мне удалось выровнять ее в самый последний момент.

Затем я надавил на педаль газа, сокращая расстояние до «форда». Правая рука легла на «магнум». «Пуля в заднюю шину снимет все вопросы, – решил я. – Они слетят с дороги и, возможно, даже не поймут, что в них стреляли, подумают, что лопнула камера. Идущий впереди грузовик не остановится, и тогда...»

Я положил тяжелый револьвер на колени. До «форда» – двадцать пять ярдов, я мог сократить расстояние вдвое. Мог даже попасть в колеса, если б стрелял с земли, положив револьвер на бруствер, если бы опробовал «магнум», если бы знал, куда уходит пуля, вверх или вниз, вправо или влево, если бы не дул боковой ветер.

А из кабины движущегося автомобиля при удаче мне удалось бы попасть в багажник или заднее стекло, но уж никак не в колесо.

Я вернул револьвер на сиденье, посмотрел на спидометр. До пересечения с последней боковой дорогой чуть больше полутора миль. Сразу за перекрестком их машину надо остановить.

Я сократил расстояние до восемнадцати ярдов. Колонна шла со скоростью сорок две мили в час – неплохое достижение для таких погодных условий. Я смотрел то на «форд», то на спидометр.

Вот и боковая дорога. В пятидесяти ярдах справа, на обочине, стоял «крайслер» Джорджа. Когда я миновал перекресток, его фары дважды мигнули: все, мол, готово.

Я одновременно надавил на клаксон и на педаль газа.

Машина рванулась вперед, едва не врубившись в «форд». Я вырулил влево, поравнялся с «фордом». Бурк махал мне рукой, требуя, чтобы я откатился назад. Держа руль левой рукой, я наклонился над сиденьем пассажира, указывая правой на задние колеса «форда».

– Твое колесо! – крикнул я.

Он приложил ладонь к уху. Я вновь указал на задние колеса, произнес те же слова, но медленнее, чтобы он прочитал их по движению губ. Затем сжал рукоятку револьвера. Если он не остановится...

«Форд» притормозил, скатился на обочину. Я поставил «шеви» рядом, перегнулся через пассажирское сиденье водителя, опустил стекло.

– Заднее левое колесо. Оно вот-вот отвалится.

– Что-нибудь с шиной?

– Нет, с колесом. – Пальцы правой руки крепко сжимали рукоятку «магнума». – Его болтает, словно пьяного. Началось это несколько минут назад. Оно может слететь в любой момент.

О'Гара вышел из машины, рукой дав знак грузовику продолжать движение. Не думаю, что водитель увидел остановившиеся легковушки. Бурк включил радиопередатчик, решив связаться с Контролем. Я вылез из кабины через дверцу водителя, на ходу засунув «магнум» в наплечную кобуру. Обошел «шеви» сзади. О'Гара присел, чтобы получше рассмотреть колесо.

– Просил же механиков все проверить!

– Должно быть, они не затянули болты.

– Чертовы идиоты!

Бурк выскочил из кабины, направился к нам.

– Они высылают машину.

– Ты с ними связался?

– Да. Приедет бригада ремонтников. Конвой мы, конечно, догоним, но подобная безалаберность просто бесит.

Я сунул руку за пазуху. О'Гара все сидел на корточках у колеса. Бурк стоял рядом. Хвалил меня за то, что я вовремя заметил поломку. Я старался не слушать его, ни о чем не думать.

О'Гара ничего не почувствовал. Плавным движением я выхватил револьвер, и пуля вошла ему в голову за левым ухом. Я повернулся к Бурку. Он застыл. Даже выражение лица не успело измениться. Грохот первого выстрела еще отдавался в ушах, когда я вновь нажал на спусковой крючок. Все легче, чем стрелять по колесу движущегося автомобиля. Он-то стоял на месте, меньше чем в пяти футах от меня, и пуля снесла ему полголовы.

Не прошло и двух секунд, как я уже говорил по радио, чуть изменив голос, имитируя бостонский выговор О'Гары.

– Горбатый вызывает Контроль! – рявкнул я. – Горбатый вызывает Контроль. Придержите грузовик. Ложная тревога, снег набился под крыло. Повторяю, ложная тревога, придержите грузовик. Подтвердите, пожалуйста...

Грузовик задержали. Позвонили часовому у ворот в тот самый момент, когда он собирался открыть их перед грузовиком с ремонтниками.

Я оставил свою машину на дороге и поехал дальше на армейском «форде».

Не прошло и минуты, как я догнал конвой. Грузовики стояли с выключенными двигателями, напоминая слонов в цирке, ожидающих выхода на манеж. Я объехал их слева и остановился перед баррикадой.

Соорудили ее на совесть. Трейлер Спрэга наискось перегородил дорогу. Перед ним лежала на боку легковушка, вроде бы столкнувшаяся с трейлером. На самом деле никакого столкновения не было. Легковушку Джордж украл ночью, а парни Спрэга слегка помяли ее и перевернули.

Я вышел из «форда». Несколько солдат топтались у перевернутой легковушки, ожидая, что кто-то объяснит им, как жить дальше. Остальные не вылезали из кабин. Четверки охранников из кузова техасского грузовика не было видно. Я прошелся вдоль колонны.

– Все из машин! – крикнул я. – Быстро! Все из машин!

Кабины опустели. Оружие солдаты с собой не взяли. Кто-то спросил, что случилось с другими офицерами. Я ответил, что у них сломался автомобиль.

– Где эти идиоты? – грозно вопросил я. – Кто-то же сидел в легковушке, не мог этот чертов трейлер ехать сам по себе.

Солдаты заглянули в легковушку, в кабину трейлера.

– Никого нет, сэр.

– Должно быть, их увезли в больницу. А нам оставили разгребать эту кучу дерьма.

Какой-то солдат предложил объехать перевернутую легковушку и трейлер слева. Я одарил его свирепым взглядом.

– По снегу, солдат? Ты серьезно?

– Я думаю, места на дороге хватит, сэр.

– Вспомни, что мы везем, солдат. С таким грузом по дороге-то ехать опасно. И уж не дай Бог перевернуться!

– Да, сэр, – вытянулся в струнку солдат. «Да, сэр», разумеется, означало другое: ну и кретин же этот офицер. Но вслух он таких слов произнести не посмел. Майор Джон БВИ Уолкер, может, и умер, но его форма по-прежнему вызывала должное уважение.

– Сначала уберем легковушку, – решил я. – Потом заведем двигатель трейлера и очистим дорогу. Где четверо из последнего грузовика?

– Они отказываются покинуть пост, сэр.

– Скажите им, чтобы немедленно шли сюда.

Двое парней о чем-то пошептались. Заговорил один, капрал:

– Они отвечают, что им приказано оставаться на посту.

Я оглянулся. Джордж приближался к колонне на моей машине. Значит, уже поставил знак объезда. Мы перекрыли дорогу и спереди, и сзади. Я направился было к последнему грузовику, который шел в Амарилло. Откажутся ли они подчиниться прямому приказу? Решил, что могут. И тогда, открыв задние двери, я увижу направленные на меня четыре дула М-14.

– Что ж, приказ есть приказ. – Я повернулся к солдатам. – Сколько вас? Восемь человек, так? Может, мы справимся и сами. Вы, капрал, вставайте сюда.

Я расставил их около легковушки, затем как бы ненароком оказался около заднего борта трейлера.

– Взялись покрепче. Попробуем завалить ее направо. Начинаем на счет три. – Я стукнул по борту. Внутри скрипнул открываемый засов.

– Один, два...

Задний борт откинулся, превратившись в трап.

– Всем застыть! Ни звука! Не двигаться!

Они подняли головы. Сначала увидели «магнум», потом Спрэга и его парней, с ружьями в руках выбегающих из трейлера.

– Вот и хорошо. Держитесь за легковушку, и с вами ничего не случится. – Я повернулся к Спрэгу. – Отличная работа! Держите их на мушке. Никаких разговоров и стрельбы. Дело еще не закончено.

Я направился к техасскому грузовику. Джордж затормозил рядом со мной. Я рассказал ему о четверке с М-14, Он коротко кивнул, пошел следом.

В задней дверце имелось отверстие-глазок. На уровне глаз, если стоять в грузовике, и в паре футов над головой тех, кто на земле. Я встал у задней дверцы – вне поля видимости сидящих в грузовике – и приказал им вылезать.

– Нам запрещено покидать кузов, сэр, – последовал ответ. – Ни при каких обстоятельствах.

– С вами говорит майор Уолкер. Дорога перегорожена перевернувшимся автомобилем, и нам нужны люди, чтобы оттащить его в сторону.

– Нам приказано...

Я допустил ошибку. С каких это пор офицер должен уговаривать солдата!.. В уставе такого не прописано.

– С кем я говорю?

– Сержант Льюис Флинт, сэр.

– Сержант Флинт, приказываю немедленно вылезать из грузовика. Повторяю, это приказ, сержант.

Последовала пауза. Я бросил взгляд на перевернутую легковушку. Восьмерка солдат стояла вокруг. Спрэг и его парни держали их на мушке.

– Извините, сэр, но нам велено не подчиняться никаким другим приказам до прибытия в Омаху. Простите, сэр...

Я хотел что-то сказать, но Джордж коснулся моего плеча. Я повернулся. В руке он держал жестяной цилиндр. Пять дюймов в длину и дюйм в диаметре. Совсем как контейнер для бутана, из каких заправляют газовые зажигалки. Джордж шепнул, что его надо поднять. Я переплел пальцы. Он поставил ногу на импровизированную подставку, подпрыгнул, одной рукой ухватился за край глазка. Другой поднес к отверстию баллончик. Десять секунд что-то шипело, в кузове кто-то натужно кашлянул, потом все стихло.

Джордж спрыгнул вниз и сунул баллончик в карман.

– Этот грузовик вскроем последним. Пусть постоит десять минут с закрытыми дверцами. Кузов придется проветрить до того, как начнется разгрузка.

– Что ты туда напустил?

– Нервный газ. Эффективен в замкнутых объемах, быстро рассеивается на открытых пространствах.

– Я не знал, что он у тебя есть.

Джордж усмехнулся.

– У меня много чего есть. Отлично ты с ними разобрался. Я боялся, что ты разучился стрелять, но ты оказался на высоте. Почему изменились планы?

Я рассказал ему о радио.

– Тогда не будем терять времени. Возможно, они должны выходить на связь через определенные интервалы. Мне, кстати, очень понравился твой Спрэг.

– Что ты ему сказал?

– Ничего определенного. Да и потом, командир-то ты. А я мальчик на побегушках. Что умного я мог сказать?

– Отлично.

Мы остановились у «шеви». Джордж достал с заднего сиденья «томпсон», и мы зашагали к патриотам, охранявшим солдат.

– Мистер Спрэг, граждане, вы уже познакомились с моим коллегой, мистером Гандерсоном.

Они кивнули.

– Хорошо. Операция проходит по плану, но времени у нас в обрез. Мистер Гандерсон займется пленниками. – Джордж взмахнул «томпсоном», и солдаты сбились в кучку на обочине. – Им не причинят вреда, – заверил я Спрэга. – Они хорошие американские парни. Не их вина, что они стали пешками в заговоре леваков. Но придется подержать их под арестом. Четверых мы уже вывели из строя. Специальным газом. Его действие скоро закончится, но пока они без сознания.

Спрэг кивнул. Наш подход ему очень нравился. С собой он привел мужчин помоложе, до тридцати. Высоких, широкоплечих, в брюках из плотной ткани, башмаках на толстой подошве, овчинных куртках. Один отращивал бакенбарды, остальные обходились без растительности на лице.

– За дело! – приказал я. – Время дорого.

Спрэг залез в кабину трейлера, завел двигатель, и, подав трейлер чуть назад, сбросил легковушку в снег. Один из его помощников сел в кабину первого грузовика, осторожно развернул его, подогнал к трейлеру. Задний борт они использовали как трап и начали переносить тяжелые ящики.

Я посмотрел на часы. Шесть минут восьмого.

Второй раз я взглянул на часы через тринадцать минут, когда открывал дверцы техасского грузовика. Распахнул их и отскочил в сторону, прикрыв лицо рукой. Нервные газы разные, и у каждого свой принцип действия. Одни парализуют дыхательную систему, другим достаточно соприкоснуться с кожей. Каким газом пользовался Джордж, сколь долго он сохраняет эффективность, я не знал, но, как говорится, береженого Бог бережет.

В половине восьмого я залез в грузовик. Автоматические карабины М-14, которых я опасался, лежали на полу. Из них так и не выстрелили. Солдаты в неестественных позах, с посиневшими лицами лежали тут же, и я понял, что использованный Джорджем газ парализовал дыхательную систему. Едва ли кто мог поверить, будто они всего лишь спят, поэтому я по одному вынес их из грузовика и уложил в снег. Снял с них форменные куртки. Им холод уже не страшен, а куртки могли понадобиться людям Спрэга.

Я залез в грузовик за М-14. Вытащил их из кузова. Этот автоматический карабин я знал как свои пять пальцев. Он не раз спасал меня в бою. Сейчас за океаном использовались более совершенные модели, и некоторые жаловались, что их часто заклинивает. Помню, поначалу мы говорили то же самое о М-14.

Я держал по карабину в каждой руке, и на мгновение мне почудилось, что я вновь в Лаосе. Мелькнула мысль, а смогу ли я разобрать и собрать карабин в положенный срок, и тут же ее сменила другая – нужны ли такие навыки сейчас в Америке, но я выкинул эти мысли из головы и пошел посмотреть, как идут дела у парней Спрэга.

Они не могли бы работать лучше, если б им платили за каждый час. Один грузовик за другим подгонялся к трейлеру, и их содержимое исчезало в его необъятном чреве. Ящики маркировались кодовыми словами, так что мне оставалось только догадываться, какие научные чудеса таились внутри. Газовые гранаты, биологическое оружие, атомные мины. Наука не стояла на месте, и человек в полной мере использовал достижения технического прогресса для собственного же уничтожения. При бережном использовании этого добра вполне хватило бы для того, чтобы в нескольких штатах не осталось ничего живого. Разумеется, использовать все не сумел бы никто...

Они закончили разгрузку третьего грузовика. Парень с бакенбардами подогнал к трейлеру четвертый, тот, что следовал в Техас. Все работали как проклятые, поэтому я направился к Джорджу.

Солдат он усадил в снег. Сам, присев на корточки, остался на дороге. Автомат лежал у него на коленях. Он спросил, как дела. Я ответил, что идет разгрузка последнего грузовика.

– Охранники?

– Я положил их на обочину.

– Как они?

– Еще без сознания.

– Хорошо. – Он улыбнулся. – Приятно вновь выйти на дело?

– Никуда я не вышел.

– Как так?

Я предложил ему сменить тему. Один из сидящих в снегу поднял руку. Тот самый капрал, что хотел объехать трейлер по снегу. Я подумал, он сейчас попросится в туалет.

Джордж спросил, что ему нужно.

– Я хочу выйти отсюда живым, – последовал ответ.

– Выйдешь, – успокоил его Джордж.

– Я не хочу изображать из себя героя, сэр. – Он помолчал, словно задумался, пристойно ли называть кого-то из нас сэром. – Никто из наших ребят не хочет изображать из себя героев. Мы не знаем, что вы задумали, и... э... не хотим знать. Это все, сэр.