Текст книги "Земля Сэкеттов"

Надвигается шторм. И пусть приходит шторм или его вообще не будет, но мы непременно должны воспользоваться приливной волной, и, если нам будет сопутствовать удача, мы снова окажемся на плаву и выйдем на большую воду. Брайен Темпани тоже вышел на палубу, взглянул на небо и сразу же велел матросам убрать все лишнее, поднять на борт все приспособления и инструменты, оставленные на берегу, и все закрепить.

– Может быть, именно в штормовую погоду нам и удастся ускользнуть, – предположил я.

– Мы попытаемся оседлать шторм, – сказал Темпани, – и уйдем вместе с ним. По крайней мере, какой-то шанс у нас есть.

На палубе появилась Абигейл. Ветер рвал на ней юбку, и я подошел ближе, чтобы заслонить ее от ветра, пожалев при этом, что на мне не было теплой одежды.

– Барнабас Сэкетт, – мечтательно произнесла она. – Знаешь, у тебя прекрасное имя.

– Не имя красит человека, а человек, который его носит, – ответил я. – Мой отец отменно потрудился, создавая себе имя, думаю, что и мне удастся кое-чего добиться в жизни. Времена меняются, многие стремятся облагородить себя. У нас теперь развелось очень много так называемых джентльменов, которые ничего не способны сделать своими собственными руками и вообще ничего собой не представляют. В то же время есть множество простых благородных людей, обычных мастеровых, которые обладают незаурядными талантами и по праву могли бы занять достойное место в обществе, если у них появился бы хоть один шанс. – Я сделал широкий жест рукой. – Здесь, на этой земле, есть все возможности для этого.

– Весьма вероятно. Однако, если сюда наедет множество народа, будет ли эта возможность доступна всем?..

Я усмехнулся.

– Весь секрет в том, чтобы оказаться здесь в числе первых и принять участие в создании законов, по которым будут жить все остальные.

– Но ведь это может сделать король, – возразила она.

– Несомненно. Но король-то далеко отсюда, а выполнение его распоряжений требует определенного времени, и кроме того, пока сюда дойдет его распоряжение, оно по пути может претерпеть существенные изменения. К тому же здесь нет королевского двора, а значит, нет и придворных. Вот почему нужны сильные, храбрые и умные люди, а эти качества как раз чаще всего присущи простым людям, а не джентльменам.

– Тебе здесь нравится? – спросила она.

Я окинул взором береговую линию, зеленую и прекрасную даже под хмурыми дождевыми облаками.

– Да, очень. На этой земле есть все, о чем можно только мечтать. Сейчас мы поплывем в Англию, но я непременно снова сюда вернусь.

Она долго и пристально всматривалась в мое лицо. Что Абигейл собиралась ответить мне тогда, я так и не узнал. На мостике появился капитан Темпани и громовым голосом отдал команду:

– Все по местам! Идет прилив!

Не успел он закончить, как вдоль борта к носу корабля прокатилась волна и, чуть стихнув, отхлынула назад, унося с собой в море немного песка.

– Смотрите, вот и он, легок на помине! – воскликнул Джублейн. – Идет на всех парусах!

Да, несомненно, это был «Веселый Джек». Он стремительно приближался к нам.

Глава 17

Все же «Джек» был еще довольно далеко от того места, где вынужденно находились мы, да к тому же ему не особенно благоприятствовал попутный ветер. Несомненно, он намерен атаковать нас. А мы все еще беспомощно торчали на песке, и вся наша боевая оснастка состояла из нескольких пушек малого калибра.

Теперь пришла пора действовать мне, и я моментально принял решение, без лишних слов и даже не советуясь с капитаном Темпани.

– Саким! Джублейн! Корвино! Сюда… ко мне! – Я схватил за ворот какого-то пробегавшего мимо матроса и, указав на пушку, приказал:

– Быстро накинь на нее петлю и закрепи. Действуй!

Прибежал Саким, и я приказал ему подтащить наш вельбот ближе к борту и пересесть в него, потом опрометью бросился в каюту за своим длинным луком и стрелами, частично изготовленными мною самим, частично привезенными из Англии.

– Придется покувыркаться! – крикнул я Сакиму. – Сегодня нам предстоит хорошая работенка!

С палубы нам спустили в вельбот небольшую, но очень мощную чугунную пушку, которую сразу же установили на огневую позицию и закрепили страховочными ремнями. В обычных условиях наш вельбот был легким и быстроходным судном, но сейчас он глубоко осел в воду из-за большой перегрузки, и нам пришлось основательно повозиться, чтобы уравновесить вес пушки. Не задерживаясь ни минуты, мы отвалили от корабля, подняли парус и устремились к большой воде пролива.

Приливная вода быстро поднималась, но, естественно, требовалось определенное время, чтобы вывести на большую воду такой корабль, как «Тигр». Когда я оглянулся на «Тигра», то увидел, что по распоряжению Темпани к носу корабля была привязана лодка, которая тащила буксирный канат, а команда со всей силой налегла на него.

Даже если на «Веселом Джеке» и заметили наш вельбот, то наверняка не придали ему никакого значения. Пиратам был нужен «Тигр», и заполучить его они хотели не сидящим на мели, а в полном порядке, на плаву, и, естественно, желали, чтобы всю работу по его спасению выполнил кто-то другой. А сейчас «Джек» подходил все ближе к береговой линии, готовясь предложить «Тигру» либо немедленно сдаться на милость победителя, либо принять бой, и тогда он будет неминуемо разнесен в щепки.

Мы на вельботе начали маневрировать, пытаясь сблизиться с «Джеком». Мною в данный момент руководило желание создать неожиданные и непреодолимые трудности для «Джека» и тем самым дать «Тигру» немного драгоценного времени, необходимого для того, чтобы выйти на большую воду, а то, что я намеревался совершить, казалось, было верхом безумия. В данный момент все зависело от маневренности вельбота, которая безусловно была ограничена из-за размещения на нем пушки.

Мы совершенно явно шли на сближение с «Джеком». Но, как ни странно, на «Джеке» на нас по-прежнему не обращали никакого внимания. Приблизившись на расстояние выстрела, мы навели нашу пушку на главную мачту «Джека» и поднесли зажженный фитиль к запальному отверстию.

Через мгновение прогремел выстрел, и наш вельбот бешено скользнул от отдачи по воде. С палубы «Джека» до нас донеслись панические крики, затем кто-то рявкнул в рупор, чтобы мы убирались ко всем чертям, или нас раздавят как букашку.

Нам не удалось повредить мачту, но наше ядро угодило в фальшборт и палубную надстройку, находившуюся как раз перед мачтой. В результате была повреждена часть парусной оснастки, и щепки фальшборта и надстройки разлетелись в разные стороны.

С большой осторожностью мы вновь зарядили пушку. На борт мы взяли с собой только восемь ядер и порцию пороха для точно такого же количества выстрелов.

Лишь теперь пираты открыли артиллерийские бойницы с нашей стороны и выкатили пушку. Стоя на коленях, я прицелился и выпустил стрелу из моего огромного лука прямо в артиллерийское окно. Должно быть, мой выстрел привел их в замешательство, хотя вряд ли я смог причинить им какой-либо ущерб.

Мы совершили очередной маневр и опять сблизились с «Джеком», но на этот раз обогнув его справа; тщательно прицелившись, мы произвели второй выстрел. На этот раз ядро ушло немного выше и угодило в надстройку позади рулевого управления.

Почти одновременно с нашим выстрелом прогремел выстрел одного из орудий «Джека», и его ядро вспенило воду всего лишь в нескольких футах от нас. Но мы представляли собой значительно меньшую по сравнению с «Джеком» мишень, и, прежде чем они успели снова перезарядить орудие, мы сделали крутой разворот прямо под его кормой и теперь уже оказались у его левого борта, причем на таком расстоянии, что уже ни одна пушка «Джека» нас не могла достать.

Мои ребята сразу же открыли огонь из стрелкового оружия. Джублейн поразил одного из пиратов пистолетным выстрелом. Пираты предприняли маневр, намереваясь таранить нас, однако Саким, предвидевший это, уже успел отвалить в сторону, а затем, неожиданно развернувшись, вернулся на прежнее место.

Один из пиратов выскочил на корму и произвел бесполезный выстрел в нашу сторону. Снова прогремел артиллерийский выстрел. Мы увидели поднявшийся дым после выстрела одного из кормовых орудий «Тигра», через несколько минут прогремел еще один выстрел.

Какие разрушения нанесли орудия «Тигра», мы не видели, хотя, маневрируя, подошли почти вплотную к «Джеку», фактически мы парализовали стрельбу бортовых пушек. Теперь мы увидели, что на корме появились пираты с мушкетами.

Я выпустил стрелу и попал в одного из них, стреляя во второго, я промахнулся и… неожиданно для себя крепко выругался.

Саким повернулся и вопросительно посмотрел на меня.

– В чем дело? – закричал он.

– Мы идиоты. Мы просто позабыли об очевидном.

Теперь все ребята устремили взоры на меня.

– Руль, – прокричал я. – Мы находимся совсем рядом с ним. Нужно немедленно снести его.

Джублейн как раз успел перезарядить пистолет.

– Отлично! Приготовились!

– Подходи ближе, Саким! – Я изготовился для стрельбы из лука.

«Веселый Джек» начал разворачиваться, чтобы дать возможность артиллерийским орудиям правого борта открыть огонь по «Тигру».

Мы подошли к «Джеку» почти вплотную. Джублейн снова поднес горящий фитиль к запальному отверстию нашей пушки. Прошло мгновение, показавшееся нам вечностью, затем прогремел выстрел, за которым последовала отдача. Четырехфунтовое ядро угодило прямо в стойку крепления руля и разнесло его на кусочки. Не теряя ни секунды, Джублейн снова зарядил орудие. Мне доставляло истинное удовольствие наблюдать за действиями друга, безусловно, он был грамотным артиллеристом и хорошо знал свое дело, работал он четко, проворно и очень аккуратно. И снова прогремел выстрел нашей пушки… руль сорвался со стойки крепления и утонул. Корабль, который всего лишь несколько мгновений тому назад буквально нависал над нами, теперь начал отставать.

Саким переменил галс, и мы, разворачиваясь, начали уходить в сторону. Это необходимо было сделать немедленно, так как, находясь рядом с большим кораблем, мы на какое-то мгновение утратили контроль над ветром. Теперь опять благоприятствовал ветер нам, и наш вельбот стремительно выскользнул из-под тени «Джека». Рявкнули несколько орудий, и их ядра вспенили воду рядом с нами, осколки одного из них вырвали несколько щепок у нас из бортов, однако вельбот не утратил маневренности, и мы ушли от «Джека».

«Джек» между тем развернулся своим пушечным бортом в сторону берега, поэтому его артиллерия уже не могла вести прицельный огонь по «Тигру». Несколько пиратов лихорадочно расправляли паруса, остальные сгрудились на корме, видимо пытались приладить нечто похожее на запасной руль.

Но к этому времени «Тигр» уже вышел на большую воду! Вся его команда выполняла маневры, способствующие отходу от берега. Уже было поднято несколько парусов, а баркас продолжал буксировать его, выводя в глубокие воды пролива. Когда «Тигр» завершил разворот, с его кормы прогремело два пушечных выстрела, которые основательно повредили корабельную оснастку «Джека»: несколько поперечных рей с треском рухнули с мачт на палубу. Наконец наступил долгожданный момент – паруса «Тигра» наполнились ветром и он начал быстро набирать скорость.

Буксировочный канат, который тащил баркас, был обрублен, а он сам на какое-то время был пока оставлен в стороне – его подберут позже.

Мы заняли выжидательную позицию, наблюдая за «Джеком». Бардл, надо отдать ему должное, был настоящим морским волком. Сейчас он манипулировал парусами, чтобы завершить правый разворот, члены команды работали весьма слаженно и четко. Теперь «Тигр» подошел к нам, и один из матросов бросил нам линь. Саким моментально закрепил его, а Корвино перебросил петлю линя на нашу пушку. Другим линем, брошенным с корабля, мы пришвартовались к борту «Тигра», однако лишь после того, как на корабль была поднята пушка и наш буксировочный канат был надежно закреплен.

Я последним перебирался на корабль, и на мгновение я, задержавшись на веревочной лестнице, окинул взором побережье. Вдали, над желтоватыми дюнами виднелся зеленый лес, окутанный сероватой дымкой, а кругом – безграничный голубой простор. Да, несомненно, это была прекрасная страна… Я покидал ее с огромным сожалением. Медленно перебирая руками по перекладинам лестницы, я взобрался на борт, а наш вельбот свободно покачивался на буксировочном канате. Темпани стоял на капитанском мостике, и рядом с ним была Абигейл.

– Хорошая работа, Сэкетт, – сдержанно поблагодарил он меня. – Просто замечательная.

Мы направили наш корабль на северо-восток, подыскивая удобный выход в океан. По дороге к тому месту, где мы встретились, Темпани тоже немного занимался торговлей, и весьма удачно. Сейчас у меня была пушнина… в количестве достаточном, чтобы с лихвой оплатить затраченное время, но мне все же хотелось слегка приумножить ее количество, тем более что в трюмах еще оставалось свободное место.

– Что будем делать дальше? – поинтересовался Джублейн.

– Теперь возьмем курс на север, – ответил я, – но если по пути мы кое-что обнаружим, то я приму решение зайти в большой залив[8]8
  Чесапикский залив.


[Закрыть], который находится к северу отсюда. Там мы сможем свалить несколько хороших стволов корабельной древесины, а также сжечь на месте большое количество плавника и прибитого к берегу леса для получения поташа.

Мы так и поступили. На берегах громадного залива мы обнаружили отличную корабельную древесину и сразу же срубили несколько стволов в качестве заготовок для корабельных мачт. В то же время мы сожгли громадное количество древесины и пополнили наш «меховой» груз сорока тоннами поташа. Одновременно мы на всех стоянках продолжали товарообмен с индейцами.

Постоянно общаясь с индейцами, мне удалось получше узнать этих необычных людей и по достоинству оценить их острый ум и проницательность, способность быстро распознать фальшь и по достоинству оценить порядочность, а также болезненную реакцию на любое оскорбление и неуважение и благоговейный восторг перед храбростью и героизмом. Поскольку вся жизнь индейцев во многом зависела от их личной храбрости, они и ценили ее превыше всего. Им постоянно приходилось проявлять храбрость и на охоте, и на войне, ну а для того, чтобы завоевать уважение у соплеменников, кроме личной храбрости требовалась еще и сообразительность.

Наш маршрут пролегал главным образом по небольшим заливчикам и бухточкам в устьях рек, и мы надеялись, что Бардл не сможет обнаружить нас здесь. Но мы также прекрасно понимали, что охота на нас продолжается. Ведь на «Джеке» и артиллерия была намного мощней нашей, и команда более многочисленной и состояла сплошь из бандитов и головорезов.

И вот наконец, загрузившись до краев пушниной, поташом и корабельной строительной древесиной, мы отправились к английским берегам.

– Как чудесно вновь оказаться дома, – мечтательно сказала Абигейл за ужином.

– Да, конечно, – нехотя согласился я, – но я обязательно снова вернусь к этим берегам.

Темпани оторвался от своей тарелки с супом.

– Если даст Господь и мы благополучно вернемся в Англию, – заметил он, – мы сможем выручить громадные деньги.

– Весьма вероятно, – согласился я.

– А там у тебя есть друзья, которые с большим нетерпением ожидают твоего возвращения.

– Возможно, – уклончиво ответил я. – Но на все это я мало надеюсь. Свое будущее я должен создавать сам, собственными руками, в этом я твердо убежден. А мое будущее, как мне кажется, находится там…

– В скором времени в плавание выйдет Госнолд, а кроме того, уже открыто стали поговаривать о том, чем в действительности занимается Рэйли. Так много хороших людей исчезло на этих громадных океанских просторах… Нам крупно повезло.

В последующие длинные и зачастую штормовые ночи мы подолгу беседовали о разных вещах. В частности, о возможности создания торговых факторий, об удобном месте в Лондоне для нашей будущей конторы, о доках и портовых складах, откуда можно было бы отправлять на кораблях наши товары или вести на месте оптовую торговлю. Имея надежного компаньона в Лондоне, Темпани мог бы руководить морскими экспедициями и определять маршруты кораблей, а я лично мог бы оставаться в Америке… Я твердо верил, что в скором времени мы сможем основать компанию и открыть свое дело.

– Есть ли у тебя на примете надежный человек для работы в Лондоне? – поинтересовался Темпани, наморщив лоб. – Я сам так долго отсутствовал, что затрудняюсь сделать правильный выбор.

– Такой человек есть. Хотя он – хороший пройдоха, но очень добропорядочный человек. Я имею в виду Питера Таллиса.

– Ты уже как-то упоминал о нем. Можно ли ему доверять?

– Думаю, что можно. Если он даст нам честное слово, то верить ему можно будет… а он настоящий дока в подобных делах. У него большой опыт по части торговых дел, он знает нужных людей, и, кроме того, ему известно буквально все, что происходит в Лондоне. Лучшего кандидата на эту должность трудно подыскать.

– Тогда советую, не откладывая, поговорить с ним.

Я уже размышлял о подобном развитии наших дел и даже наметил некий план действий. Думал я также и о том, как лучше организовать разгрузку трюмов, и как распорядиться принадлежащей мне частью товаров, и как к тому же по справедливости разделить наш товар между мною, Джублейном и Корвино. Обо всем этом надо было побеспокоиться заранее.

И вот наконец мы вошли в Темзу, пристально вглядываясь во множество мерцающих огоньков. Поразительно, как много их было вокруг.

Неожиданно Джублейн схватил меня за локоть.

– Барнабас… ты только взгляни!

Я посмотрел в указанном им направлении и почувствовал легкий шок: меня захлестнула волна паники и обыкновенного человеческого страха.

А волноваться и тревожиться и впрямь было из-за чего.

Мы увидели «Веселого Джека», который умудрился вернуться домой раньше нас, и, судя по его оснастке и внешнему виду, это произошло уже несколько дней тому назад.

Несомненно, Ник Бардл был уже давно на берегу и, несомненно, успел повидаться с Рупертом Дженестером.

Они наверняка теперь подстерегают меня.

Глава 18

На борт «Тигра» поднялись портовые служащие и докеры, предложившие свои услуги, но Темпани вежливо отказался от их предложений.

– Это та еще банда, хотя есть среди них и неплохие ребята, но большинство – отпетые жулики. На этот раз рисковать не станем. Мы сами проведем швартовку и используем свой баркас для доставки экипажа на берег. – Он пристально посмотрел мне в глаза. – Ну а ты, парень, побереги себя. На берегу я, конечно, расскажу кому следует о том, как у нас проходило плавание и как удача сопутствовала нам, а также посоветуюсь о наших дальнейших планах.

– Корвино уже отправился на променад за Питером Таллисом, – сообщил я. – Я же остановлюсь на постоялом дворе «Рыцарский плащ» и пошлю оттуда весточку своему другу Хазлингу. Если Таллису не известно, как обстоят дела, то уж Хазлинг наверняка все знает.

Когда мы грузились в наш баркас, некоторые портовики посылали нам свои проклятия из-за того, что мы не воспользовались их услугами, но вскоре отстали от нас и разбрелись по своим причалам. Однако одна из шлюпок все же продолжала держаться поблизости и, казалось, следовала за нами.

– Ну вот, – полушутя, полусерьезно заметил Джублейн. – Мы снова движемся навстречу неприятностям…

Вернувшись на английскую землю, Темпани и Абигейл сразу же отправились домой, а я с другом – в «Рыцарский плащ». Я решил так: если Дженестер желает сводить со мной какие-то счеты, пусть попробует. Я все еще пребывал в эйфории, ощущая себя победителем.

Мы направились по пустынным узким улочкам, обходя лужи и колдобины, кучи мусора и нечистоты, которые местные жители выливали из окон своих домов прямо на улицу. У меня из-под ног опрометью выскочила зазевавшаяся крыса, за ней последовало еще несколько подобных теней.

Джублейн шел рядом.

– Все это мне не очень нравится, Барнабас. Я нюхом чую запах смерти.

– Но не нашей смерти, запомни! – спокойным тоном возразил я. – Если уж кому и суждено умереть сегодня ночью, то это будет кто-то другой.

– Будем надеяться, – сухо ответил Джублейн.

Моя правая рука лежала на рукоятке шпаги, а Джублейн сжимал в левой руке готовый к бою обнаженный кортик, тесно прижав его к телу, а его правая рука также держала рукоятку шпаги. Все же, несмотря на наши опасения, на этот раз все обошлось благополучно. Мы вынырнули из темноты одной улицы и очутились на другой, хорошо освещенной, которая была к тому же намного шире; Джублейн с облегчением отправил свой кортик в ножны.

Я осторожно, чуть повернув голову, оглянулся назад и заметил тень, метнувшуюся в сторону аллеи. Я подумал, что кое-кто в такое время суток предпочитает, чтоб их не увидели и не узнали, и я был уверен, что некоторые из них были вполне респектабельные и добропорядочные люди. Признаться, я отлично понимал, что имел в виду Джублейн, когда сказал, что «нюхом чую запах смерти». У меня самого было точно такое же предчувствие.

Возле «Рыцарского плаща» горел фонарь, а внутренний двор к тому же еще дополнительно освещался светом из окон гостиницы.

Мы протиснулись в глубь большого зала и облюбовали столик в углу. Сегодня вечером у меня не было желания пить вино, и я заказал большую кружку доброго английского эля, поскольку в глотке у меня пересохло от волнения и от ходьбы по пустынным темным улицам.

Нам подали эль, а потом, после долгих увещеваний и дополнительной мзды, нам принесли несколько толстых кусков ветчины, булку и несколько больших яблок. Мы были ужасно голодны, совсем как морские ястребы.

В зале обслуживала девушка с крутыми плечами и румянцем во все щеки, которую я приметил еще в прошлый раз, – очень отзывчивая и приветливая, которая, как мне показалось, положила глаз на Джублейна, несмотря на его скверные манеры.

Вскоре она оказалась рядом с нашим столом. Было очень здорово, что она запомнила меня и Джублейна.

– Вам записка, – прошептала она. – Ее оставили здесь еще два дня тому назад. Не уходите, сейчас я вам ее принесу.

Она задержалась у нашего стола всего лишь на какое-то мгновение, будто что-то поправляя рядом с нами, и быстро исчезла.

– Приятная девушка, – заметил я, подтрунивая над Джублейном. Он ничего не ответил и лишь уставился глазами в дно кружки с пивом.

– Ты знаешь, – сказал он мне, – именно таких вот девушек я и опасаюсь. С теми, которые намереваются тебя ограбить или одурачить, довольно легко справиться, но вот с такой, как она… Если в такую влюбиться, считай – пропал парень.

– Тогда мне лучше подыскать себе другого партнера, – пошутил я. – Думаю, что у нее серьезные намерения.

Рядом с нами, за одним из соседних столиков, за кружкой пива сидел какой-то парень с обветренным лицом, торчащим пучком непричесанных волос и белесыми ресницами. Это был широколицый детина с толстыми и грязными ручищами. Казалось, что он все время озирается по сторонам, но при этом упорно избегает смотреть в нашу сторону, поэтому я пришел к выводу, что он подслушивает наш разговор.

– Рядом с нами сидит кувшин, – сказал я Джублейну, поднимая кружку с элем, – с большими толстыми ручищами.

Глаза Джублейна понимающе улыбались. Он сидел спиной к тому детине.

– Смогу ли я достать его своей шпагой?

– Конечно. Хоть это, безусловно, и негодяй, но я полагаю, что его большие руки ничего не сжимают. Думаю, что сейчас мы оставим все же этот кувшин в покое и выясним, сидит ли он здесь в одиночестве.

– Предположим, – согласился Джублейн, – но я хотел бы срубить кусочек для наживки, чтобы дать ему попробовать.

Вскоре розовощекая официантка появилась вновь, подошла к нашему столу и принесла каждому еще по кружке эля. Она сделала вид, что отвернулась от нас в другую сторону.

– Заплатите мне прямо сейчас, – попросила она. – За мной наблюдают.

Мы достали деньги и положили их на стол. Она же протянула руку, чтобы собрать монеты со стола, и в то же мгновение незаметно бросила на стол сложенный листочек бумаги. Как бы невзначай я положил руку на стол и накрыл записку ладонью. После того как она ушла, мы еще продолжали какое-то время нашу трапезу. Менее всего я желал чем-либо навредить этой самоотверженной девушке, которая желала нам помочь. Потом незаметно расправил сложенный вчетверо листок, не беря его в руки. Рука писавшего мне была хорошо знакома, и я прочел Джублейну содержание послания:

«Выписан ордер на твой арест. Тот, о ком мы говорили, находится при смерти. Тебя бросят в тюрьму или попытаются убить. Делаем все, что в наших силах. Тот, кто бы мог нам помочь, был отправлен в сельскую местность и насильно удерживается там под предлогом оказания ему наилучшей медицинской помощи. К нему никого не допускают.

К. Х. «

– Нас ожидают серьезные неприятности, – сказал я.

– К тому все и шло, – живо отреагировал Джублейн.

– Пошли, давай побыстрее сматываться отсюда. – Я быстро встал, но в этот момент чья-то рука тронула меня за рукав.

Рядом стояла розовощекая официантка.

– Идите за мной, – позвала она нас. – Вас ожидают у входа.

Мы сразу же последовали за ней. Она привела нас к темному и узкому проходу, ведущему не во внутренний двор, а к пустырю за гостиницей, и указала нам темную дорожку.

– Идите по ней, – прошептала она. – Она выведет вас к реке!

Мы быстро пошли, почти побежали. У меня не было никакого желания валяться на тюремных нарах. А мне было известно, что в тюрьмах порой по многу лет содержались также и невинные.

Дорожка круто сбегала вниз по небольшому холму и вела к оврагу, а затем – к протекающей за ним реке. Мы вышли на какую-то полянку, заросшую камышом, а затем, идя вдоль берега, – к небольшому пирсу.

Это оказался старый, заброшенный причал, которым, очевидно, не пользовались уже длительное время. Его деревянная обшивка давно сгнила и провалилась во многих местах, а сквозь дыры в настиле можно было видеть сверкающие отблески на воде. К сожалению, шлюпки мы здесь не нашли. Все заросло камышом, а вода в реке казалась темной тягучей массой.

И тут среди тишины до нас донесся стук закрываемой гостиничной двери. Потом кто-то снова открыл ее, и мы заметили свет зажженного фонаря. И чей-то громкий голос:

– Это единственный путь!

– Чепуха! – возразил ему другой, более тихий голос. – Оттуда нет выхода, разве что переплыть Темзу.

Однако он ошибался.

На самом деле тропинка существовала, и мы пошли именно по ней.

Пробираясь по глинистому отлогому спуску к набережной, мы шли плечом к плечу, беседуя о Новом Свете и о том, что нам довелось увидеть там, о Лондоне, о том, как вкусно готовят в ресторане «Рыцарский плащ». В данный момент мы были трезвыми, как никогда, и поэтому не отказались бы выпить прямо сейчас по кружке пива. Мы продолжали идти все дальше и дальше по какой-то улице, словно шагали по широкому бульвару, и, казалось, что это были вовсе не мы, только что удравшие от двух полицейских офицеров ее величества.

– Погоди, Джублейн. Мне кажется, что кто-то преследует нас.

Он посмотрел по сторонам.

– Действительно, так и есть, их всего лишь двое. Может, расколем их, мой друг, и отправим прямо к матери Темзе? Она поглотила уже столько всякого дерьма и отбросов, что по ней теперь плавают лишь только прекрасные корабли.

– Пошли дальше. Не видишь, что ли, прямо перед нами какие-то огни, а кто станет там приставать с вопросами к двум возвращающимся откуда-то вместе джентльменам?

– У которых башмаки заляпаны глиной?

– Кое-где этим действительно могут заинтересоваться. Но только не в нынешнем Лондоне. Сейчас можно встретить сколько угодно приличных мест, где джентльмен может запачкать обувь глиной. Смотри, вот и таверна!

Это была старая развалюха весьма непрезентабельного вида, самое заурядное заведение подобного рода, однако наружная дверь была приветливо распахнута. Мы свернули за угол и вошли внутрь.

Старый деревянный потолок с низкими перекрытиями и стропилами заставил меня несколько раз пригнуть голову, по всей большой комнате были в беспорядке расставлены столы и лавки, с длинным столом посередине. А в самом углу располагалась низкая стойка, откуда подавали и разносили напитки. В зале находилось несколько моряков торгового флота, несколько мастеровых, а за передними столами сидела ватага грубых и вульгарных парней, которые могли быть либо ворами, либо даже еще более страшными уголовниками.

Как только мы вошли, они уставились на нас и больше уже не спускали с нас глаз. Они сразу же обратили внимание на башмаки. Мы же с независимым видом прошли в дальний конец комнаты и уселись за столик, который как раз освободился перед нашим приходом. На столике стояло несколько пустых пивных кружек. Я осторожно расстегнул запор на моей шпаге и положил ее поудобнее для моей руки, и это не ускользнуло от внимания негодяев.

Один из них через весь зал бесцеремонно направился прямо к нам. Это был сухощавый парень, с повязкой на одном глазу и в замызганной уродливой шляпе, украшенной какими-то ощипанными перьями. Одежда на нем была под стать шляпе, однако держался он уверенно и с чувством собственного достоинства.

– Здесь нет нужды хвататься за шпагу, мой друг, – обратился он ко мне. – Да, здесь обретаются воры, но мы никогда не гадим в собственном гнезде, а здесь наша малина, наш притон. Прекрасное местечко, не так ли? Здесь всегда поглощают много пива и рассказывают захватывающие истории всякого рода храбрые парни, которые в конце концов сваливают на ночевку в какую-нибудь берлогу поблизости. Однако прекрасной может быть только наша собственная жизнь, а не всякое хвастовство и вымышленные грезы!

– Однако у всякого, кто имеет хоть малейшую надежду, всегда остается шанс на удачу, даже у отъявленного хвастуна, потому что когда их двое, они также стремятся воплотить мечту в реальность. Знаю по собственному опыту!

– Может быть, ты и прав, не знаю и не буду оспаривать. В этом случае тогда, вероятно, и у меня есть хоть какой-то шанс и надежда. – Он внимательно посмотрел на Джублейна, и у него исчезли все сомнения.

Мой же респектабельный внешний вид был для него загадочен и непонятен. По внешнему виду и по манерам меня можно было принять за джентльмена, однако на мне были перепачканные грязью башмаки, к тому же и появился я неожиданно, прямо из ночи, да к тому же еще и в той части города, которая пользуется сомнительной репутацией.

– Что-то я никак не могу тебя понять… джентльмен, – сказал он, обращаясь ко мне в раздумье. – Однако я вижу, что лицо твое обветрено и огрубело от непогоды, а таким оно не бывает ни у одного джентльмена. И мне известно, откуда этот бронзовый загар, хотя здесь и полумрак, это лицо, могу сказать, было выдублено морем и непогодой. – Он дружески улыбнулся мне, и в его глазах светилось веселье. – Значит, вы и являетесь теми двумя, которые по ночам бродят по грязным тропинкам, и вы те двое, которые только что вернулись из далекого плавания. А корабль, который только сейчас вошел в Темзу, – это «Тигр», который вернулся из плавания в Америку. А ищейки ее величества повсюду охотятся за двумя парнями с того корабля.