Текст книги "Юность Розы (сборник)"

Фиби поняла это, так как обладала достаточным умом и здравым смыслом, хотя и была всего лишь девочкой из приюта.

– Мне кажется, пока никаких чудес не нужно, мисс. Благодарю вас за то, что вы хотите для меня сделать, – ответила она, вытирая слезу, совсем непоэтично катившуюся по носу.

– Да я еще ничего и не сделала, только угостила вас сладостями. Вот, возьмите еще. И подумайте, что я могу для вас сделать. А мне надо пойти переодеться. До свидания. И не забывайте, что я вас удочерила!

– Вы дали мне то, что слаще всех конфет на свете, и я никогда этого не забуду.

Фиби тщательно вытерла руки и с чувством пожала маленькую ручку Розы. Черные глаза Золушки были полны благодарности, когда она смотрела вслед уходящей девочке.

Глава VI
Комната дяди Алека

Вскоре после обеда – Роза даже не успела как следует рассмотреть все подарки – доктор Алек предложил ей поехать вместе с ним, нанести визиты и вручить подарки тетушкам и их сыновьям. Роза с радостью согласилась, так как ей очень хотелось обновить подаренный дядей бурнус[2]2
  Бурну́с – плащ с капюшоном, сделанный из плотной шерстяной материи, обычно белого цвета.


[Закрыть]. Бурнус был очень хорошеньким, с прелестным капюшоном и забавными шелковыми кистями.

Большая коляска была доверху набита пакетами и пакетиками, свертками и сверточками. Даже на козлах лежали индийские боевые булавы, огромный китайский воздушный змей и полированные рога африканского быка.

Дядя Алек, подтянутый, загорелый, одетый, по своему обыкновению, в синий костюм, сидел на краешке сиденья и, вытянув шею, как зачарованный смотрел на знакомые с детства пейзажи. А Роза, завернувшись в мягкий бурнус, откинулась на спинку сиденья. Под стук колес ей хорошо мечталось. Девочка представляла себя сказочной восточной принцессой, объезжающей свои владения.

Три визита были весьма краткими. У тетушки Майры обнаружилось обострение простуды. Тетушка Клара попыталась устроить светский прием, а тетушка Джейн пустилась в такие нудные рассуждения о населении, промышленности и политике Европы, Азии и Африки, что дядя Алек ретировался при первой же возможности.

– Я надеюсь, что у тетушки Джесси нам все-таки удастся приятно провести время. Может быть, мальчики будут дома, – сказала Роза.

Она облегченно вздохнула, когда за холмами показался дом тетушки Джесси.

– Этот визит я специально оставил напоследок. К этому времени ребята уже должны вернуться из школы. Да вот и Джеми – караулит нас у ворот. Скоро ты увидишь и весь клан.

Как только Джеми увидел приближающихся гостей, он испустил пронзительный свист. И ему – с луга, из дома, из сарая – отозвалось восторженное эхо. И вот уже со всех сторон к ним весело бежали двоюродные братья.

– Ура! Дядя Алек!

Ребята напали на коляску, как разбойники с большой дороги. Они вытащили из нее все пакеты и свертки, а «пленников» с ликованием повели в дом.

– Мамуля! Мамуля! Они приехали! И привезли чудесные подарки! Спускайся скорее к нам! Посмотри, как тут весело! – кричали Уилл и Джорджи.

В комнате царил хаос. Бумага, в которую были упакованы подарки, валялась под ногами вместе с веревочками, которыми были перевязаны свертки. И среди всего этого разгрома бегали взволнованные мальчишки со своими «разбойничьими трофеями».

Тут появилась тетушка Джесси. Ее чепчик сбился набок, но лицо светилось такой добротой, что любой бы подумал, что даже помятый головной убор служит ей украшением. Не успела тетя поздороваться с Розой и доктором, как мальчики обступили ее; каждый показывал свои подарки, и она радовалась вместе с ними. Перед тетей размахивали африканскими рогами, будто собирались забодать, над головой вращали боевыми булавами, ее колени завалили удивительными предметами, привезенными со всех сторон света, а семь взбудораженных мальчиков говорили разом. Но тетушке это нравилось; она сидела и, улыбаясь, всем восхищалась, все объясняла, не обращая внимания на шум.

А шум стоял такой, что Роза зажала уши, а доктор даже пригрозил, что сейчас уедет. Тут наступила относительная тишина. И пока дядя Алек в одном конце комнаты принимал благодарности членов клана, в другом тетушка вела дружескую беседу с племянницей.

– Ну, дорогая, как идут твои дела? Я думаю, теперь лучше, чем прежде?

– Тетя Джесси, думаю, что теперь, когда приехал дядя, я буду счастлива. Он делает странные вещи, но он так добр ко мне и я люблю его.

И Роза, крепко прижавшись к тетушке, рассказала ей обо всем, что случилось, закончив повествованием о ящике с подарками.

– Я очень рада, моя дорогая. Но должна сказать кое-что важное: не позволяй дяде баловать тебя.

– Но мне нравится, когда меня балуют, тетя.

– Я не сомневаюсь в этом, но если через год ты будешь без меры избалована, все станут осуждать Алека, а тебя передадут другому опекуну. Это будет очень обидно, не правда ли? Он от души желает тебе добра и может сделать много хорошего, но его доброе сердце берет иногда верх над рассудком.

– Мне это даже в голову не приходило, но теперь я не дам себя избаловать; хотя не знаю, как это сделать, – сказала Роза с беспокойством.

– Не противься, когда дядя советует делать что-нибудь полезное для твоего здоровья; слушайся и люби его; ради хорошего иногда можно чем-нибудь и пожертвовать.

– Я буду так делать, непременно буду. Но если у меня возникнут проблемы, могу я прийти к вам? Дядя советовал мне это.

– Можешь, дорогая, мы вместе разберемся с твоими проблемами, – тетушка Джесси ласково прижала к себе кудрявую головку Розы.

Она глядела на девочку с нежностью, прекрасно понимая, какое лекарство нужно этому ребенку. Розе было до того хорошо и уютно, что она просидела бы так долго-долго. Но тут раздался тоненький голосок Джеми:

– Мамуля, как ты думаешь, Поуки будет довольна, если я подарю ей несколько раковин? Роза поделилась своими подарками с Фиби, и это очень хорошо с ее стороны. Можно я тоже так сделаю?

Джеми необычайно взволновал рассказ кузины об удочерении.

– Кто это, Поуки? – удивленно спросила Роза, услышав такое странное имя.

– Поуки – моя кукла. Хотите с ней познакомиться? – спросил Джеми.

– Да, я очень люблю кукол, только не говори мальчикам, а то они будут смеяться надо мной.

– А надо мной они не смеются и часто играют с моей куклой. Но она больше любит меня, – с этими словами Джеми убежал.

– Я привезла с собой старую куклу, но прячу ее: ведь я слишком взрослая, чтобы играть с ней. Но выбросить не могу, я так ее люблю, – прошептала Роза на ухо тетушке Джесси.

– Можешь приходить и играть с куклой Джеми, когда захочешь, мы тут любим кукол, – предложила тетя, загадочно улыбаясь.

В эту минуту появился Джеми. И Роза поняла, почему улыбалась его мама. Кукла оказалась хорошенькой четырехлетней девочкой, которая шла так быстро, как только позволяли ее маленькие ножки. Она подбежала к груде ракушек, набрала их полную горсть и сказала, сверкая белозубой улыбкой:

– Все это Джеми и мне, Джеми и мне!

– Вот моя кукла. Хорошенькая, не правда ли? – спросил Джеми, с гордостью глядя на свою любимицу.

Мальчик стоял, заложив руки за спину и широко расставив ноги, – поза, которую он старательно копировал у братьев.

– У тебя очаровательная куколка, – сказала Роза, восхищенная новой игрушкой.

– Она такое любопытное создание, любит совать везде свой крошечный носик.

И это действительно было так. Поиграв с ракушками, резвая малютка принялась рассматривать все, что попадалось ей на глаза. Арчи поймал малышку в ту минуту, когда она принялась сосать шахматные фигуры из слоновой кости, полагая, что они сахарные. Картинки на рисовой бумаге были тоже подхвачены ею, разорваны и положены в маленький кармашек. И она едва не раздавила страусиные яйца, усевшись на них.

– Джеми, уведи ее отсюда! Поуки – вредитель, не лучше глупенького щенка, девочку нельзя оставлять тут, – скомандовал старший брат, взял малышку за руку и подвел к Джеми. Тот встретил маленькую безобразницу с распростертыми объятиями, заявив при этом брату:

– Я хочу удочерить Поуки, как Роза удочерила Фиби! И вы все, большие мальчики, должны быть очень ласковы с ней. А ты ее прогоняешь!

– Удочери ее, детка! Но тогда я подарю тебе клетку, в которой ты будешь ее держать. Подумай, как же ее можно тут оставить, если она себя ведет, как озорная обезьянка.

С этими словами Арчи направился к своим сокровищам. Тетушка Джесси, чтобы разрядить атмосферу, сказала, что уже поздно и малышке пора домой.

– Моя кукла лучше вашей, не так ли? Она умеет ходить, говорить, петь и танцевать, а ваша не умеет ничего, – сказал Джеми, с гордостью глядя на Поуки, которая в эту самую минуту принялась забавно танцевать джигу[3]3
  Джи́га – старинный кельтский народный танец, популярный в Ирландии и Шотландии.


[Закрыть] и петь:

 
– Где ты была сегодня киска?
– У королевы у английской.
– Что ты видала при дворе?
– Видала мышку на ковре[4]4
  Перевод С. Маршака.


[Закрыть].
 

После этого представления она удалилась, сопровождаемая Джеми. По дороге они наткнулись на груду ракушек, которые рассыпались с оглушительным грохотом.

– Нам пора ехать, Роза, мне хотелось бы вернуться домой до заката. А ты не хочешь прокатиться с нами, Джесси? – спросил сестру доктор Алек.

– Нет, благодарю, но вижу, что мальчикам очень этого хочется. Если ты ничего не имеешь против, пусть они проводят вас до дому. Только в дом они не войдут. Это им позволяется только по праздникам.

Едва тетушка Джесси произнесла эти слова, как Арчи скомандовал:

– Мы обещаем. В седла, господа, поторопитесь!

– Отлично!

Через мгновение в комнате не осталось ни одного мальчика.

Юные всадники неслись во весь дух. Упитанные лошадки, впряженные в коляску, решили не уступать шетландским пони в резвости. Они припустили с такой скоростью, что Роза в страхе ухватилась за руку дяди. Им даже удалось вырваться вперед. Но Арчи и Чарли не могли с этим смириться и не успокоились до тех пор, пока коляска не осталась далеко позади.

Бен с азартом принял вызов, и гонка продолжилась к общему удовольствию.

– С вами в цирк ходить не надо! – засмеялась Роза.

Возле дома мальчики спешились и встали, словно почетный караул, по трое у каждой дверцы коляски. Дядя Алек торжественно подал руку царственной особе, помогая ей выйти из экипажа. Потом клан попрощался, ребята вскочили на лошадей и помчались с диким криком, который назывался у них арабским.

– Теперь, когда все кончилось благополучно, я открыто заявляю, что поездка была просто великолепной, – призналась Роза.

Она поднималась по ступенькам лестницы, а шелковые кисти на бурнусе покачивались в такт ее шагам. Это ужасно понравилось девочке.

– Я куплю тебе пони, как только ты немного окрепнешь, – сказал дядя Алек, с ласковой улыбкой глядя на племянницу.

– О, нет, нет! Не надо! Какой кошмар! Пони будет подо мной шевелиться! Он будет смотреть на меня! Да я же просто умру от страха, – Роза трагически сложила руки.

– Разве ты трусиха?

– В отношении лошадей – да.

– Ну, значит, нечего об этом и думать. Пойдем, посмотрим лучше мою новую комнату.

Дядя Алек больше ничего не сказал, и они в молчании стали подниматься по лестнице. Идя за ним, Роза вспомнила советы тетушки Джесси. Она уже раскаивалась, что говорила с дядей так резко. А потом совесть ее совсем замучила…

– Теперь осмотри все хорошенько и скажи мне, что ты обо всем этом думаешь, – сказал доктор.

Он открыл дверь, пропуская Розу вперед. Тут из комнаты выскользнула улыбающаяся Фиби с метелкой и совком в руках, поклонилась и побежала по своим делам.

Роза вошла и замерла от восхищения. Сияющими глазами она смотрела на чудесно преобразившуюся комнату.

Эта комната была кабинетом, по чьей-то прихоти пристроенным к библиотеке. Кабинетом никто не пользовался, и комната долгие годы пустовала. Лишь на Святки, когда дом заполняли многочисленные гости, в ней появлялись люди. В комнате было три окна. Одно выходило на восток, и из него открывался чудесный вид на залив. Второе окно смотрело на юг, в сад, и высокие каштаны протягивали к нему ветви с набухшими почками. Третье окно было обращено на запад, из него виднелись холмы и вечернее небо. Румяный закат озарял комнату волшебным светом. Было слышно, как мягко шумит море, как малиновки щебечут: «Доброй ночи!» – порхая с ветки на ветку.

Это было первое, что увидела и услышала Роза, войдя в комнату. Ее чистая детская душа мгновенно откликнулась на открывшуюся красоту. Потом девочка увидела, как изменилась комната. Прежде пустая и мрачная, теперь она была полна света и тепла и обставлена со сдержанной роскошью.

Красочный индийский ковер покрывал весь пол, еще несколько ковриков с кокетливым рисунком лежали там и тут. Старинная подставка для дров была начищена до зеркального блеска, а в широком камине пылало радостное пламя, изгоняя промозглый дух необитаемой комнаты. Бамбуковые кресла и стулья уютно расположились вокруг изящных маленьких столиков; на одном из них стояла премиленькая рабочая корзинка, на другом лежало несколько знакомых книг. Альков занимала белая кровать, на которую с прекрасной картины смотрел кроткий лик Мадонны. Японские ширмы были немного отодвинуты, и за ними виднелся мраморный столик. На нем лежали туалетные принадлежности тонкой работы, выдержанные в белых и голубых тонах. Там же стояла большая медная ванна. Около нее висело пушистое турецкое полотенце и лежала губка, почти такой же величины, как голова Розы. «Дядя, верно, любит холодную воду, как утка», – от этой мысли девочка поежилась.

Потом она с любопытством заглянула в полуотворенную дверь маленькой комнаты с заманчивыми шкафчиками, полочками и ящичками, содержимое которых так восхищает сердца детей.

«Вот самое подходящее место для моих новых замечательных вещей. Интересно, а что здесь будет хранить дядя?» – подумала Роза.

«Ах! Какой очаровательный туалетный столик!» Вот первое, что пришло Розе в голову, когда она его увидела.

Над столиком висело старинное круглое зеркало в тяжелой раме. Раму украшал позолоченный орел, в клюве он держал голубой бант. Бант поддерживал белый кисейный полог, обрамлявший зеркало с обеих сторон. На столике расположились пара хорошеньких серебряных подсвечников, щетка для волос с ручкой из слоновой кости, фарфоровая спичечница и несколько маленьких подносов для разных мелочей. Но самое главное украшение столика составляла голубая шелковая подушечка для булавок. Она была кокетливо обшита кружевом, а по углам ее украшали розочки. Эта подушка очень удивила Розу, да и весь туалетный столик как-то не вязался с образом дяди. И Роза подумала с хитрой улыбкой: «Ну и ну! Дядя-то, оказывается, настоящий денди!» Но тут доктор прервал ее размышления. Он открыл дверцы одного из шкафов и, поманив Розу таинственным жестом, сказал:

– Я знаю, что люди любят вместительные шкафы. В таких шкафах удобно хранить одежду. Как ты думаешь, в этом шкафу поместятся мои вещи?

Роза заглянула в шкаф и вздрогнула, хотя увидела там самые обыкновенные вещи, какие и встречаются в шкафах: платья, башмаки, ящички, сумки и так далее. Но черные платья в шкафу были маленькими! Башмаки, которые стояли под ними, тоже никак не подошли бы на ногу доктора Алека, зеленая картонка, из которой высовывался серый шарф, и… О, конечно, это ее мешок для лоскутков, с дыркой в одном углу, висел тут же на двери. Роза быстрым взглядом окинула всю комнату и поняла, почему тут все было слишком нарядно для мужчины, почему ее молитвенник лежал на столике у кровати и почему к голубой подушечке для булавок были пришиты розочки. Радостная мысль, что этот маленький рай приготовлен для нее, вдруг озарила девочку и, не зная, как выразить свою благодарность, она в восторге бросилась на шею дяде:

– О, дядя! Вы слишком добры ко мне. Я буду делать все, что вы пожелаете: буду ездить на диких лошадях, принимать холодные ванны, есть противную овсянку и перестану затягивать талию, чтобы доказать, как глубоко благодарна вам за эту прелестную комнату.

– Так она тебе нравится? Но почему ты думаешь, что она твоя, моя девочка? – спросил доктор Алек, очень довольный, и, сев на стул, посадил к себе на колени взволнованную племянницу.

– Я не думаю, я знаю, что она для меня! Я вижу это по вашему лицу и чувствую, что совсем не заслужила этого. Тетя Джесси говорит, что вы меня избалуете и что я не должна позволять вам этого делать. О Господи, может быть, я должна отказаться от этой прелестной комнаты? – Роза посмотрела на дядю с таким выражением, как будто нашла бы в себе достаточно мужества для такого поступка. Правда, она не могла представить, кому нужна эта жертва.

– Очень обязан за это миссис Джесси, – сказал дядя, недовольно хмурясь, хотя в глубине души сознавал, что сестра права. Но вот светлая улыбка озарила его лицо, и он весело сказал:

– Это часть твоего лечения, Роза. Ты будешь жить в этой комнате потому, что здесь весело, здесь много солнца, много свежего воздуха. Здесь ты можешь принимать холодные ванны. Воздух, солнце и вода – вот твои главные лекарства. А еще ты будешь сама наводить в комнате порядок и содержать ее в чистоте. Фиби научит тебя, как это делать. Она будет твоим другом и твоей учительницей. Как тебе это понравится, моя дорогая?

– О, очень понравится! Я сделаю все возможное, чтобы быть хорошей пациенткой. Но я, право, не думаю, чтобы кто-нибудь мог заболеть в такой комнате, – пролепетала Роза со счастливым вздохом. Она глаз не могла оторвать от своего нового чудесного жилища.

– Я вижу, мои лекарства тебе нравятся больше, чем лекарства тетушки Майры. Ты же не захочешь выбросить их в окошко?

Глава VII
Поездка в Китай

– Пойдем, моя девочка, я хочу дать тебе еще одно новое лекарство. Я думаю, ты примешь его не так охотно, как последнее, но со временем полюбишь и его, – сказал доктор Алек спустя неделю после большого сюрприза.

Роза сидела в своей комнате, где с удовольствием проводила бы все время, если бы это было позволено. Она взглянула на дядю с улыбкой, так как уже не боялась ни его самого, ни его лекарств. Ей даже было интересно узнать, что же это за снадобье. Последним средством была работа в саду; девочка помогала дяде приводить в порядок цветочные клумбы. При этом она узнала много нового и занимательного о растениях. Хотя Роза изучала ботанику в школе, но там наука эта казалась ей сухой материей. Сравнить нельзя с тем увлекательным уроком, который преподал ей дядя Алек.

– А какое это лекарство? – спросила она, беспрекословно откладывая свою работу.

– Соленая вода.

– И что я с ней буду делать?

– Надень-ка новое платье, которое вчера прислала мисс Хемминг, и приходи на берег моря, там я тебе все покажу.

– Хорошо, дядя, – ответила Роза покорно.

«Купаться еще слишком рано, он, наверное, захочет меня покатать на этой ужасной лодке», – с содроганием подумала она, когда доктор вышел.

Новое голубое фланелевое платье, отделанное белыми тесемками, и матросская шапочка с длинными лентами отвлекли ее внимание от предстоящего испытания. Громкий свист напомнил девочке, что дядя ожидает ее. Она быстро побежала через сад по песчаной тропинке, ведшей на берег моря, к пристани, которая, как и дом, тоже принадлежала тетушкам. У причала доктор Алек снаряжал симпатичную лодку, белую с красным. Суденышко мягко и неторопливо покачивалось на волнах.

– Какая красивая лодка и как необычно названа. «Бонна Белль» очень милое имя, – проговорила Роза, стараясь скрыть волнение.

– Она твоя, садись и учись управлять рулем, грести ты пока не в силах.

– Разве все лодки так качаются? – спросила девочка, останавливаясь, якобы для того, чтобы поправить шапочку.

– О да; а когда на море шторм, лодки подбрасывает, как ореховую скорлупу, – ответил дядя-моряк, не подозревавший о ее страхах.

– А сегодня штормит?

– Нет, море достаточно спокойно; ветер, кажется, меняет направление, но мы успеем вернуться к тому времени, когда погода изменится. Поедем.

– Вы умеете плавать, дядя? – Роза крепко ухватилась за протянутую ей руку.

– Я плаваю, как рыба.

– О, пожалуйста, держите меня крепче, пока я не сяду в лодку! Отчего это руль так далеко?

И, подавив вздох, Роза села на скамейку и ухватилась за нее обеими руками. Вид у девочки был такой, будто она ждала, что сейчас набежит большая волна и опрокинет лодку.

Доктор Алек, казалось, не обращал внимания на ее страхи. Он терпеливо учил Розу пользоваться рулем. Она так усердно старалась запомнить его наставления, что забывала вскрикивать «Ой!» каждый раз, когда лодку качало волной.

– Ну, куда же мы поплывем? – спросила она.

Свежий ветер дул ей в лицо, и скоро лодка уже вышла на середину залива.

– Поплывем, например, в Китай.

– Разве это не очень далекое путешествие?

– Нет, когда я гребу. Вот обогнем мыс, повернем к пристани, и ты увидишь Китай минут через двадцать.

– О, я так хочу увидеть Китай!

Девочке очень захотелось узнать, что же дядя затеял. Но пока они плыли в загадочную страну, Роза любовалась чудесными видами.

Она смотрела на «Муравейник», окруженный зеленеющими рощами, провожала взглядом знакомые дома, стоявшие вдоль берега моря, – величественные, комфортабельные и живописные. А когда лодка обогнула мыс, ее глазам открылся простор большого залива, наполненный кораблями с высокими мачтами и развевающимися на них флагами. Но даже самые высокие мачты не могли соперничать с устремленными в небо шпилями старого города.

– Мы едем туда? – спросила Роза.

Ей еще не приходилось смотреть на город с моря. Отсюда богатый старый город выглядел необыкновенно привлекательно.

– Да. У нашего дяди Мэка тут есть еще один магазин – с товарами из Гонконга. Я думаю, ты не откажешься посетить его?

– О, я очень люблю ходить в магазины дяди Мэка. Там всегда столько всего любопытного! А Китаем я сейчас интересуюсь еще больше, чем раньше, потому что вы там побывали.

– Я тебя познакомлю с двумя китайцами. Они только что приехали из Китая. Ты, конечно, будешь вежлива и приветлива с Вонг Ло и Фун Си.

– Конечно. Только не заставляйте меня с ними разговаривать. Вдруг меня рассмешат их забавные имена и необычный вид – косички, раскосые глаза. Позвольте мне просто молча ходить за вами, это будет гораздо лучше.

– Отлично! Теперь правь прямо к тому большому кораблю с необычным флагом. Это «Раджа». Если хочешь, мы можем подняться на корабль.

Они плыли между кораблями по зеленой прозрачной, спокойной воде. Все было ново и необычно для девочки – незнакомые запахи, незнакомые звуки. Но все это очень ей нравилось, и она воображала, будто они и в самом деле очутились в Гонконге. Наконец, они подплыли к «Радже». На палубе громоздилось множество ящиков и тюков, которые переносили в трюм крепкие мускулистые грузчики. Они легко взваливали большие тюки себе на спины. Самые тяжелые грузы поднимали краном. Кран зацеплял тюк, поворачивался и опускал его в широкие двери, где ноша исчезала, будто в глотке голодного великана.

Доктор Алек и Роза поднялись на палубу «Раджи», и девочка могла все хорошенько рассмотреть. Она с любопытством исследовала корабль, рискуя потеряться, утонуть или быть раздавленной.

– Ну, малышка, скажи, хотелось бы тебе совершить вместе со мной кругосветное путешествие на таком вот замечательном корабле? – спросил ее дядя, когда они отдыхали в капитанской каюте.

– Конечно, с удовольствием. Но если уж путешествовать, то не на этом вонючем и грязном суденышке. Другое дело, плыть на большой красивой яхте, чистой и удобной. Чарли говорит, что так только и нужно путешествовать! – ответила Роза, неодобрительно оглядывая каюту.

– Ты и Чарли с вашей роскошной яхтой – не настоящие Кэмпбеллы, раз не любите запаха смолы и морской воды. Ладно, нам пора на берег, мы же собирались поболтать с жителями Поднебесной империи.

Пройдя по восхитительному большому магазину, они нашли дядю Мэка в его кабинете беседующим с желтолицыми господами. Тут было множество образцов разных товаров, редкостей и всевозможных только что привезенных сокровищ. Все это лежало в беспорядке.

Чтобы не мешать беседе взрослых, Роза устроилась в тихом уголке между фарфоровым идолом и зеленым драконом. Но тут оказалось, что Фун Си сидит на ящике с чаем как раз напротив Розы, уставившись на нее похожими на бусинки черными глазками. Девочка смутилась и решительно не знала, что делать.

Мистер Вонг Ло был пожилым джентльменом, одетым в обычную американскую одежду. Его косичка была уложена аккуратным узлом на затылке. Он вел деловой разговор с дядей Мэком на обычном английском языке. Словом, ничего интересного, Роза смотрела на него с разочарованием.

Зато Фун Си был настоящим китайским китайцем, начиная от башмаков с высокими каблуками, похожими на джонку[5]5
  Джо́нка – деревянное парусное грузовое судно.


[Закрыть], и кончая пуговкой на шляпе, фасоном напоминавшей пагоду[6]6
  Па́года – буддийская постройка, выполненная в форме павильона или многоярусной башни.


[Закрыть]. Он был одет в настоящий китайский костюм с шелковым жакетом и широкими брюками. Фун Си был невысок, полноват, ходил забавными маленькими шажками. Глаза его были очень узки, а желтое лицо слишком широко. Да, это был самый настоящий китаец!

Дядя Алек сказал Розе, что Фун Си приехал сюда, чтобы получить образование, что он еще очень плохо говорит по-английски, а потому просил ее быть снисходительной к бедному юноше.

Фун Си, действительно, был молод, хотя казался едва ли не старше, чем господин Вонг Ло. Роза обещала быть любезной, но никак не могла придумать, как ей занять необычного гостя, который, казалось, сошел с картинки, нарисованной на рисовой бумаге. Когда он кивал головой, как игрушка, изображавшая мандарина[7]7
  Мандари́н – прозвище чиновников феодального Китая.


[Закрыть], Роза едва удерживалась от смеха. Девочка не успела еще преодолеть своего смущения, как дядя Мэк, видя, как два маленьких человечка смотрят друг на друга и не знают, что им делать, решил помочь им познакомиться. Он взял один из ящиков, передал его юноше со словами, которые тому очень понравились.

Фун Си встал и принялся очень осторожно открывать ящик, а Роза с любопытством смотрела, что будет дальше. Прежде всего он достал из ящика чайник, при виде которого Роза всплеснула руками от восхищения. Он был сделан в виде маленького китайца: шляпа служила крышкой, косичка – ручкой, а трубка – носиком. Фарфоровый китаец стоял на ногах, физиономия у него была такой же широкой и улыбающейся, как у Фуна, когда тот распаковывал чайник. Роза весело засмеялась, и юноше это было очень приятно.

Затем на свет были извлечены две симпатичные чашечки с крышками и алый поднос, дополнявшие сервиз. Розе невольно захотелось попробовать чаю в «китайском стиле», без сахара и сливок.

Поставив сервиз на маленький столик перед Розой, Фун показал жестами, что дядя дарит ей этот сервиз. Роза таким же способом ответила ему. И Фун опять уселся на ящик из-под чая. И, не имея другой возможности беседовать, они улыбались и кланялись друг другу самым глупым образом, до тех пор пока Фуна не озарила новая идея. Вскочив с места, он побежал так скоро, как только позволяла ему одежда. Роза надеялась, что он не принесет ей жареную крысу или тушеного щенка, или какое-нибудь экзотическое блюдо в этом роде, от которого из деликатности она будет не в силах отказаться.

Ожидая возвращения своего забавного нового друга, она «совершенствовала» свой ум, отчего тетушка Джейн наверняка пришла бы в восторг. Джентльмены беседовали о разных интересных вещах. Роза слушала их очень внимательно, надеясь когда-нибудь при случае поразить окружающих своими познаниями. У девочки была хорошая память, и в ту минуту, когда она старалась запомнить, что Амой отстоит от Гонконга на двести восемьдесят миль, Фун прибежал обратно.

В руках у юноши, как сначала показалось Розе, была маленькая шпага. Но вот Фун развернул сверток, и она увидела огромный веер. Китайцы, даря кому-то веер, таким образом желают благополучия и счастья. Фун подал веер Розе и произнес китайский комплимент, который немало позабавил бы девочку, если бы она понимала по-китайски, конечно. Но ее очаровали звуки китайского языка.

Веер был просто потрясающим. Роза никогда не видела ничего подобного. Он был разрисован необыкновенно искусно, но вместо линейной перспективы китайский художник использовал особый прием, «плавающий» фокус. Прекрасная леди, с голубыми вязальными спицами в волосах, сидела на островерхой величественной пагоде. На другом рисунке ручей, казалось, втекал в парадную дверь дома почтенного джентльмена и вытекал из дымохода. Третья картина изображала стену, которая прорезала небо, как зигзаг молнии, а птица с двумя хвостами кружилась над одиноким рыбаком, лодка которого направлялась прямо на луну.

Роза с удовольствием рассматривала бы веер еще очень долго, к большому удовольствию Фуна. Но она взмахнула веером, поток воздуха взъерошил волосы дяди Алека, и тот, будто очнувшись, вспомнил, что давно пора возвращаться домой.

Сервиз был снова тщательно упакован, Роза с сожалением сложила веер. Дядя Алек взял несколько пакетиков с отборными сортами чая в подарок старым тетушкам. Им оставалось только попрощаться со всеми, что они и сделали. А Фун отвесил девочке такой церемонный поклон, каким китайцы, пожалуй, удостаивают лишь своего императора.

– Мне кажется, будто я и на самом деле побывала в Китае, – поделилась впечатлениями Роза, оглядывая содержимое лодки, когда они отправились в обратный путь.

Вонг Ло подарил ей замечательный зонтик. Дядя Алек захватил фонарики для украшения ее балкона. Большой веер лежал у Розы на коленях, а ящик с чайным сервизом притулился в ногах.

– Это неплохой способ изучения географии, как ты думаешь? – спросил дядя, от которого не ускользнуло то, с каким вниманием девочка слушала разговор взрослых.

– О, это очень приятный способ! Мне кажется, что я сегодня узнала о Китае больше, чем за все то время, что провела в школе. А ведь я была прилежной ученицей. Ничего особо интересного нам о Китае не рассказывали, помню только, что оттуда привозят чай и шелк и что у китайских женщин очень маленькие ступни. Я заметила, как Фун смотрел на мои ноги. Они, наверное, показались ему огромными, – ответила Роза, с внезапным презрением взглянув на свои хорошенькие башмачки.

– Мы заведем карты и глобус, и я покажу тебе, в каких краях побывал, и расскажу о своих путешествиях. Думаю, это будет тебе полезно.

– Вы очень любите путешествовать, и вам, боюсь, будет очень скучно здесь, дядя. Знаете, тетушка Изобилие говорит, что вы, наверное, уедете отсюда через год или два.

– Очень может быть.

– О, а что же тогда станет со мной? – судорожно вздохнула Роза.

По тому, с каким отчаянием это было сказано, дядя Алек с радостью понял, что девочка к нему искренне привязалась. Он поспешил ее утешить:

– Если я и уеду, то возьму с собой и мой маленький якорь. Что ты об этом думаешь?

– Это правда, дядя?

– Правда, племянница.

Роза даже подпрыгнула от радости, сильно качнув лодку. Но даже не обратила внимания на такой пустяк. Лицо девочки светилось от восторга, в голове у нее роились тысячи вопросов, которые она хотела задать дяде Алеку. Но не успела она открыть рот, как доктор сказал: