Текст книги "Until I Die. Прежде чем я умру"

Until I Die
Прежде чем я умру
Лука Каримова

© Лука Каримова, 2017

ISBN 978-5-4485-6472-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

« – Я хочу быть спутницей вашей жизни!

– У меня уже есть спутница. Ее имя одиночество. Я всегда был одинок, даже когда думал, что рядом со мной те, кто меня любит»

El cuerpo del deseo

«Игры со смертью могут быть захватывающими. Кажется, что ты постиг и обуздал ее… ан нет!

У смерти припасено много секретов, которые будоражат воображение…»

Наталья Солнцева

Выражаю благодарность своему редактору А. В. Чигорину-Даценко, который самым первым прочитал эту книгу и уговорил не бросать ее.

Все персонажи и описываемые события являются вымышленными. Любое совпадение с реальными людьми случайно.

Введение

Этот февраль во Флоренции выдался теплым и солнечным, в то время как в Москве были холод и снег.

Радует, что я могу спокойно прогуливаться по улице, не ощущая под ногами противную слякоть. Когда здесь наступает полноценная зима, город превращается в сказочное место, слегка припорошенное пушистыми снежинками. Со смотровой площадки Микеланджело открывается прекрасный вид на бурлящую реку, протекающую под Понте-Веккьо.

Скольжу взглядом по куполу собора Санта-Мария-дель-Фьоре, башне Палаццо-Веккьо. Этот город – мое убежище от событий прошлого.

В любое время года Флоренция наполнена большим количеством туристов, от которых я спасаюсь в какой-нибудь уютной кофейне или любимом баре.

Сощурившись от лучей закатного солнца, я посмотрел в сторону гор и вдохнул полной грудью: «Свобода! Вот что я чувствую сейчас». В Москве мне было намного хуже.

Мегаполис и быстрый ритм жизни не для меня. Когда вокруг так много людей и все куда-то спешат, когда ты задыхаешься в общественном транспорте и единственное убежище – это собственная квартира. Работа и дом – круговорот событий. Каждый день похож на любой другой. «Я перестал замечать окружающих меня людей, входящих и выходящих на разных станциях метро и автобусных остановках». Перед глазами промелькнули воспоминания: поднявшись по ступенькам вместе с потоком толпы, я покинул злополучный метрополитен и иду к остановке, к которой как раз подъехал автобус. Небольшая очередь из пассажиров быстро выстроилась в неровную линию. Каждый норовил скорее пройти в теплый салон и занять удобное место. Когда я вошел последним, в конце осталась пара незанятых кресел, и я присел у окна «Честно говоря, я не большой любитель ездить на автобусах. Куда привлекательнее трамваи или троллейбусы, особенно в центре города. Есть возможность любоваться архитектурой Замоскворечья». Рукавом протираю запотевшее стекло, что бы как следует рассмотреть улицу в предновогодних огоньках.

Загруженная дорога пятничного вечера, все спешат покинуть слякотную Москву. Будто медленная гусеница, вереница из транспорта минует светофоры и совершает плавные повороты.

«Нет, хватит с меня такой жизни!» – я покачал головой, отгоняя мысли прочь.

Солнце клонилось к закату, оставляя после себя разноцветные мазки алого и желтого оттенков. Постепенно, город наполнялся теплом уличных фонарей, которые точно светлячки, наводнили собой окружающее пространство. Очертания гор, пересекающих Тоскану, укрывала дымка тумана, переходящая в облака на голубовато-сиреневом небосклоне.

Сделав глубокий вдох, я спустился к набережной, решив пропустить стаканчик в любимом «Gecko Bar».

В этом месте я завсегдатай. Ко мне на встречу выходит улыбающаяся Дэнила. Ее длинные волосы цвета спелой пшеницы колышутся в такт быстрым шагам. Она всегда очень приветливая, но сегодня мне не хочется отвлекать ее разговорами, поэтому я присаживаюсь за барную стойку и прошу Исайю налить мне виски с колой.

Впервые я зашел сюда во время очередной прогулки, это было перед моим Днём рождения. Я как раз искал место, где можно было бы отметить и спокойно посидеть. В итоге, все закончилось тем, что я познакомился с этими ребятами, которые скрасили ненавистный мне день и впервые за долгое время, я смог искренне улыбнуться и расслабиться.

– Как продвигается твое творчество? – спросил по-английски Исайя.

Я сделал маленький глоток из стакана с потрескавшимися кубиками льда: «Он знает» :

– Надеюсь, что скоро закончу. – Книга была написана мной в возрасте двадцати лет, тогда я приезжал к бабушке. Но к сожалению, до сих пор редактирую текст. — Ты там тоже есть. Куда же без веселого бармена. «Думаю, что моему ангелу-хранителю было бы приятно узнать, что я наконец-то хоть и не так быстро, но все же выхожу из своей затянувшейся депрессии».

К нам как раз подошла Дэнила, поставив на стойку поднос с пустыми стаканами, она заказала пару бокалов вина и один мохито:

– Надеюсь, народ еще подойдет. – Проговорила она, вычеркивая записи в блокноте и возвращая его в карман передника.

Я ободряюще ей улыбнулся, и в который раз осмотрел помещение: серые стены под камень, высокие столы со стульями, большой телевизор. Дальше по коридору, в глубине заведения располагались столики, где сидели обычные посетители, и только я оставался верным месту у барной стойки.

Посидев так еще некоторое время и поболтав о кино с Исайей, я расплатился по счету и, поцеловав Дэнилу на прощание в щеку, отправился в сторону квартиры.

На улице уже достаточно темно. Каждый раз, покидая бар, я возвращаюсь домой со спокойной душой и без каких-либо тревог. Свернув на улицу «Corso dei tintori», вхожу в дом и поднимаюсь по ступенькам на верхний этаж.

Закрыв дверь, тем самым отсекая от себя весь остальной мир, я вдохнул родной запах: пахло яблочной туалетной водой и кофе. Переодевшись, я ненадолго задержался перед окном спальни, которое как раз выходит на здание библиотеки и набережную Арно. Темные воды реки отражают горящие в окошках домов огни, тянущиеся вдоль набережной. Странно, но у меня возникло чувство дежавю.

Закрыв глаза, я вспоминаю сон, который мне недавно приснился: там шел дождь, и мои волосы быстро намокли. Смахнув челку со лба, я осмотрелся: над рекой поднимался туман, а вокруг – ни души. Флоренция буд-то вымерла: ни жителей, ни туристов, никого, кроме меня, и только шум дождя, нарушал пугающую тишину.

Вдруг, я услышал шаги, ко мне подошел незнакомец и стал что-то говорить, но я не понимал, что именно, видя лишь шевеление его губ. Мой взгляд привлекла вода в реке: черная и блестящая. Я не мог оторвать взгляд от ее глади. Арно стала бурлить, и в воде образовался водоворот, быстрая воронка которого гипнотизировала меня, туманя зрение. Из нее слышались крики, но кому они принадлежали? Я только чувствовал, что должен попасть туда. Краски окружающего места заплясали перед глазами, что-то ледяное обволакивало мое тело, засасывало в этот речной водоворот.

Я больше не чувствовал дождя, не видел ничего. Откуда-то доносился знакомый женский голос, который напевал песню на непонятном мне языке. Пахло яблоками…

На журнальном столике в гостиной меня ждал ноутбук. Сев за него, я отметил, что достаточно далеко продвинулся в работе над книгой и, кажется, скоро смогу отправить её в издательство.

Кликнув мышкой, экран загорелся: на рабочем столе была единственная папка с названием «Until I die».

«Прежде чем я умру» – это название было выбрано не случайно. Мои персонажи умирали и возрождались после смерти. Так же и я, чувствую, что от произошедшего в прошлом – часть меня умерла…» Я открыл текстовый документ и стал читать: «За время ежегодных поездок в моей голове сформировалось четкое мнение о том, что вокзал – это именно то место, где я встречаюсь и расстаюсь с частью своей жизни…»

Глава 1

Україна. Мiсто Бердичiв11
  город Бердичев, находится в Житомирской области Украины


[Закрыть]

Время: 21:37

«За время ежегодных поездок, в моей голове сформировалось четкое мнение о том, что вокзал – это именно то место, где я встречаюсь и расстаюсь с частью своей жизни…».

Лука взглянул своими голубыми глазами на группу пассажиров, расположившихся в зале ожидания:

«Удивительно, никогда бы не подумал, что буду писать эти строки, сидя на вокзале. Люди рассматривают прибывших пассажиров, но тут же забывают об увиденном, словно вокруг них никого нет. Они читают книги, листают журналы, слушают музыку, едва слышно разговаривают по мобильным телефонам. Самое печальное, когда происходят важные события, я не всегда могу записать собственные мысли в блокнот. И они забываются».

Сколько он себя помнил, Лу всегда отличался наблюдательностью: подмечал разные мелочи и детали не только в окружающих его вещах, но и в людях, чем часто удивлял маму или бабушку.

Впервые общаясь с незнакомым человеком, он уже мог составить о нем своеобразный жизненный портрет, но на вопрос мамы: «С чего ты это взял?» – маленький Лука пожимал плечами, он и сам не мог объяснить, просто чувствовал. Особенно хорошо ему удавалось понять что-то о тех, с кем случилось несчастье. Его интуиция развилась очень быстро и вместе с тем, он стал четко ощущать настроение человека.

Даже в детстве ему было интереснее общаться и слушать взрослых, чем играть со своими сверстниками. Они только и могли, что размазывать сопли по щекам, ломать очередную машинку или клянчить сладкое у родителей.

Лука был особенным ребенком, и его мама это прекрасно понимала.

В отличие от других матерей, она не боялась брать четырехлетнего сына с собой в такие места как музеи, выставки или даже в театр. Потому что всегда знала, что Лука – ее маленький Лукошко – как она ласково его называла – будет вести себя как настоящий джентльмен. Не станет капризничать, плакать или о чем-то просить. Так же спокойно она могла оставить его одного дома, обложив книгами с разноцветными обложками. Только вот детские сказки мальчику быстро наскучили. В пять лет он спокойно разговаривал на итальянском, английском и украинском языках, не считая русского. Правда читать книги он предпочитал только про себя и очень не любил учить стишки, тем более рассказывать их взрослым. Публичные выступления пугали Луку, ему становилось не по себе, в таких случаях он обычно обнимал мать за ноги, уткнувшись в её колени, и молча глотал слезы. Женщина не настаивала, она и сама с горечью вспоминала, как ее в детском саду заставляли учить стихи.

Что касается внимания со стороны отца, то в детстве, совсем крохой, Лу испытывал к этому взрослому и статному мужчине лишь страх и трепет. Что-то настораживало и пугало мальчика, но он старался не выказывать этого, потому что мама всегда говорила: «Тебе нечего бояться, кроме собственных ошибок». Казалось бы, не самые подходящие слова для пятилетнего ребенка, но Лука очень четко и ясно их осознавал в своей голове. Он всегда считал маму надежной защитой и опорой, верил, что она сможет помочь ему, поддержать, дать нужный совет.

Именно мама всегда занимала центральное положение в его жизни, а отец со временем стал мелькал где-то на заднем плане, весь в делах. Кажется, что картины в отцовской галерее Лука видел чаще, чем самого папу. Не смотря на то, что до определенного возраста, именно Луцио возил сына на плавание, большой теннис, учил кататься на велосипеде и роликовых коньках.

Жить во Флоренции Лу нравилось больше, чем в Москве. Здесь все было по-другому, даже времена года. В то время как в феврале в Москве было снега по колено, в цветущем итальянском городе светило солнце или слегка накрапывал дождик. Во Флоренции они жили в просторной квартире недалеко от библиотеки и набережной Арно. Очень часто Лука с мамой переходили на противоположную сторону реки и шли в сады Боболи. Мама брала с собой засушенный хлеб, и они кормили уток в большом фонтане.

А потом родители решили развестись. Это прошло так спокойно и незаметно, что Лука даже не ощутил никаких изменений в их жизни. Главное, что он по-прежнему был с мамой. Конечно, его спрашивали, с кем он хотел бы остаться, – небольшая формальность, на которую он со всей свойственной ему серьезностью ответил: «С мамой».

Так они на некоторое время перебрались к бабушке в Украину. Бердичев сразу понравился мальчику своей простотой и спокойствием, но он все равно скучал по Флоренции с ее архитектурой и некоторой сказочностью, как из волшебной истории.

Знакомство с домом бабушки и самой старушкой, которая видела внука всего раз в жизни – когда он родился – было «аппетитным». Так это воспринимал мальчик. В доме всегда пахло чем-то вкусным: свежим хлебом, булочками с корицей, яблочными пирогами и разными сортами чая, особенно мятного. От старушки, кроме спокойствия и гармонии исходил легкий, цветочный аромат, хотя порой Лу точно не мог определить, чем же пахнет: скошенной травой, сеном, розами из цветника или же мелиссой, щедро высаженной вокруг дома.

В Бердичеве он начал ходить в школу. Шумных итальянских детей здесь заменили дружные бердичевские ребята. Лу неплохо находил общий язык со сверстниками и учился на «отлично». Со спокойной душой мама смогла оставить его на попечение бабушки, чтобы вернуться в Италию.

С отцом он общался крайне редко, но на все праздники и окончание каждого класса получал очень дорогие подарки в красивой упаковке. Вначале он радовался, а затем пришел к выводу, что подарок – возможность откупиться от сына, чтобы тот не мешал жить отцу новой жизнью, без него и мамы. Эта мысль послужила главной причиной неприязни Лу к отцу, однако он ни разу, даже в редких разговорах по телефону не выразил своего недовольства. Впрочем, беседы их были короткими и сухими. Бабушка по этому поводу ничего внуку не говорила, только старалась отвлечь его чем-то. Так Лу стал посещать музыкальную и художественную школы – это был его первый поход в городскую крепость или «Собор босых Кармелитов».

Здание, как из средневековых сказаний о рыцарях и ведьмаках, борющихся с темными силами, заставляло Лу с раскрытым ртом разглядывать собор. От него веяло загадочной, притягательной силой.

Тогда-то, у Луки впервые ярко проявились странные способности. Он начал четко видеть все плохое, будь то произошедшее в жизни незнакомого прохожего или преподавательницы по живописи, которая вчера похоронила родственника.

Образы и видения мелькали перед его глазами цветными картинками и что самое странное – это совсем его не пугало. Непонятно почему – может из-за богатого воображения, может – из-за книг фэнтези, которыми он зачитывался. При этом Лу четко знал, он не такой как все, и о своих способностях предпочитал никому не рассказывать. Это давало пищу для размышлений и со временем он начал вести об этом дневниковые записи: «Сегодня в автобусе мое внимание привлекла незнакомая женщина, на вид лет тридцати пяти. Ее поникшую фигуру облегал черный свитер, очерчивая складки на животе. Изможденное, полное тоски лицо со свежей ссадиной на переносице рассказало мне о ее нелегкой жизни. В этом человеке я остро ощутил напряжение и страх, она была готова сорваться с места и сбежать от того, кто причинил ей боль. Именно это отражалось в глубине затравленных серых глаз. У неё на коленях ютился маленький, тщедушный ребёнок – должно быть, не старше четырех лет. У матери и сына были коротко острижены волосы: тонкие, как паутинки, пепельного цвета. Взгляд мальчика был отрешенным, он молча смотрел в окно. Тогда-то, их чувства, нахлынули на меня подобно волне. Я ощутил боль и страх, которые эхом оттолкнулись от их израненных душ»

Скрип колесиков чемодана отвлек Луку от воспоминаний: он обвел взглядом зал ожидания, полупустой в такое время: «Выйди за рамки и дай себе волю» выведя ручкой надпись, убрал блокнот в рюкзак, и устало потер виски. Бесцельно просидев целый час, ему так и не удалось выжать из своей головы ни одной идеи для новой «Заметки». «Что-то ничего не получается. Чтож, вернусь домой – завтра будет новый день и новая пища для размышлений. Бабушка права, когда занимаешься творчеством невозможно из себя что-то выдавить просто так» поднявшись с кресла, перекинул рюкзак через плечо.

Ему нравилось гулять по ночному Бердичеву. Минуя близкие сердцу аллеи, площадь, ночные кафе с веселыми компаниями людей, парк имени Тараса Шевченко: «Я никогда не видел себя живущим в большом и шумном мегаполисе. Москва – это поглощающий энергию вампир». Поэтому Лу любил такой спокойный Бердичев. Звездное небо маленького городка было ближе его сердцу, чем исполинские высотки Москвы и ее быстрый ритм жизни.

Диктор оповестил о прибытии очередного поезда и в зал ожидания вошел первый из сошедших с него пассажиров. Незнакомец остановился под аркой с часами и лениво осмотрелся. Его примечательная внешность привлекла внимание Луки, так что он застыл в дверях, разглядывая незнакомца.

Если бы в тот миг, Лу знал, чем закончится эта встреча, он бы поторопился скорее покинуть вокзал, но пронизывающий взгляд серо-голубых глаз, приковал его к одному месту.

Между бровей, этого держащегося как аристократ – важно и несколько высокомерно парня, был прочерчен тонкий шрам, который подчёркивал недовольство на чистом лице. Темно-русые волосы торчали на макушке, делая прическу слегка небрежной. Поверх черной футболки с ромбовидным вырезом, висела тонкая цепь с крестом, а в мочке уха поблескивало серебряное колечко.

За разглядыванием, Лу не сразу понял, что его тоже изучают, а когда их взгляды встретились, лицо незнакомца приобрело агрессивные черты раздражения. Смутившись, Лука скрылся за дверью, покинув помещение.

***

Как только Ян ступил в зал ожидания, он бегло осмотрелся, оценивая обстановку: тусклый свет ему никогда не нравился, сразу создавалось впечатление, что находишься в больнице. Пыль, покрывающая толстым слоем тяжелые люстры, железные урны с торчащими из них пивными бутылками, из горлышек которых тянет тошнотворной кислятиной. Растрескавшиеся плиты под ногами и желтые стены с облупившейся краской по углам, запах старости «И нагло разглядывающий меня смертный.» – мальчишка, как истукан, стоял в дверях и не сводил с него взгляда. «Сколько веков существую, а реакция всегда одна! Невежды!» – он чуть не сплюнул от отвращения.

Ян нервно дернул сумку за ремень, чтобы та не съезжала с плеча, и со злостью посмотрел на черноволосого паренька: «Дать бы тебе по морде за подобную наглость, но, пожалуй, воздержусь. Я должен быть хорошим» мысленно негодуя на обитель светлых и Старших архангелов, вышел на улицу: «Нужно покурить».

Добираться от Москвы до Бердичева на поезде было малопривлекательным путешествием, но приказ есть приказ, и он не посмел ослушаться архангела Михаила22
  главный архангел, являющийся одним из самых почитаемых Архангелов в таких религиях как христианство, иудаизм и ислам. В православии его называют Архистратигом, что означает глава святого воинства Ангелов и Архангелов


[Закрыть]. «Орущие дети, пьянчуги, храпящие мужики и ворчливые тетки в очереди в туалет. Все эти отвратительные запахи самого поезда и людей. Приятного мало, я скажу, – закурил сигарету, сверля злобным взглядом ночное небо, – забросили в провинцию. Будь добр дружок, поезжай как все смертные!».

До сих пор в ушах Яна звучал голос Михаила: «Ты отбудешь на место, как обычный человек – это необходимо». Ангел поморщился: «Да, конечно, попробуйте ехать в закрытом помещении, где душно, полно раздражающих тебя людей. Мне пришлось потратить время на изнуряющую поездку, вместо того чтобы нежиться под солнцем на Адриатическом море!». Ян специально не стал брать папку из библиотеки Келестис33
  лат.Caelestis – Небесный. Обитель архангелов, ангелов.


[Закрыть], с данными о назначенном ему подопечном: «Теперь может пройти масса времени, прежде чем я отыщу его и приступлю к выполнению своих обязанностей». Ему казалось, что так он досадит Старшим архангелам. Маленькая пакость, не более. Жаль только, удовлетворения ему это не принесло. С одной стороны, он позлорадствовал, а с другой – это ведь его подопечный, которому необходима помощь.

С годами Ян стал амбициозным и эгоистичным. Все делал так, чтобы никто в Келестис, не считал его тем, кто жаждет помогать смертным: «Быть светлым – это как клеймо, которое обязует меня делать лишь добрые дела, думать о благе других, что же в таком случае остается для себя? Нет уж, не в этой жизни! Я буду таким, какой есть. Вопреки остальным».

Поэтому, еще со времен обучения в университете светлой обители, Яну всегда доставалось больше других за его проступки, то он умудрился проникнуть в бордель на фабрике «Красный октябрь» и завести знакомства с демоницами и другими темными, то баловался в черном колдовстве, что уже было неслыханной дерзость. Старшие архангелы пытались всячески пресекать подобные вылазки, наказывали, как только могли, чтобы проучить молодого ангела за непотребное поведение. Однако, чтобы кто не делал, Ян оставался при собственном мнении и жизненной позиции. Вместе с тем, он не мог не удивлять преподавателей своей поразительной и цепкой памятью, тягой к знаниям, хоть и не всем, поскольку на некоторых лекциях ангел попросту спал или прогуливал, пока его честолюбивые одногрупники исписывали своими скрипучими перьями один свиток пергамента за другим.

Когда пришло время вступить в ранг ангела-хранителя, многие светлые с замиранием сердца ждали этого часа. Но с первым подопечным в виде финального экзамена, Ян справился идеально, в отличие от других новоиспеченных Хранителей. С последующими смертными все проходило так же хорошо, пока это не надоело самому ангелу. Он рассчитывал на то, что и в этот раз в подопечные ему достанется девушка, и уже представлял, какой она будет: «Умна и недурна собой – это точно» мечтательно улыбнулся: «А не как в прошлый раз, невменяемая особа, которую нужно было направить на путь истинный – истеричка какая-то» недовольно скривил губы: «Лучше бы я занимался чем-то другим, а не работал психологом таких убогих и сирых бабенок». За дерзкие мысли пара перьев на его крыльях почернели, Ян остро почувствовал это, подобно тонкой игле пронзившей сердце. Простые смертные видели в нем привлекательного молодого человека, но никак не ангела.

Люди медленно брели со своими чемоданами и сумками к припаркованным на стоянке машинам. Ян докурил сигарету и подошел к желтому такси. Чтобы его отвезли до нового места жительства:

– Добрый вечер, уважаемый. Соборная площадь, дом двадцать четыре, корпус один, пожалуйста, – вежливо обратился он к водителю, прочитав адрес на кусочке пергамента.

– Залезай, — скомандовал мужчина, предусмотрительно открыв дверь, – только я рублями не принимаю, гривны имеются? – деловито спросил он.

Ян убрал бумажку в карман и сделал вид что ищет деньги, пока не вытащил из того же кармана несколько купюр украинской валюты:

– А як же – переходя на местный язык, ответил ангел.

Когда такси доставило Яна к нужному дому, и доброжелательный водитель умчался, ангел осмотрелся: перед ним было здание обычной пятиэтажки из красного кирпича без лифта. Здесь он должен был пожить некоторое время у одной смертной, которую посоветовал Михаил.

Напротив дома, в тусклом свете фонарей, возвышалась старая крепость. Наверху купола был четко виден парапет: «При желании, туда можно подняться…» Ян очень любил различные старинные сооружения, замки, и, особенно, подземелья с катакомбами. Именно в таких местах сохранялось сосредоточие древней магии, которая подпитывала как темных, так и светлых, тут можно было спрятать любой артефакт, не боясь, что его обнаружат и украдут.

Поднявшись по лестнице на пятый этаж, Ян позвонил в нужную квартиру и стал ждать. Дверь распахнулась резко, едва не ударив ангела по носу. Чьи-то цепкие пальцы с длинными красными ногтями обняли его за плечи, не дав рассмотреть собеседницу, и прижали к внушительного размера бюсту. Ангел резко выдохнул от неожиданно сильной хватки.

– Дорогой мой, ты добрался! – воскликнула женщина, выпуская парня из своих объятий и давая ему возможность вдохнуть полной грудью, – Мишель меня предупредил, что ты приедешь на поезде, мы бог знает, когда с ним познакомились, а тут такие новости! – Щебетала хозяйка, впуская парня в свою квартиру. – Меня зовут Анжелика, а ты Ян. «Мишель. Я запомню это ласковое обращение к генералу легиона Начал» — Ангел широко улыбнулся, и женщина приняла эту улыбку на свой счет.

Это была высокая и подтянутая дама лет сорока с копной черных, вьющихся волос спускающихся ниже лопаток. Ее бархатный, под цвет красных ногтей, спортивный костюм идеально подчеркивал широкие бедра, немного расплывшуюся с годами талию, и как уже заметил, а точнее почувствовал Ян – пышную грудь. Доброе женское лицо с чуть вздернутым носом и румяными щеками располагало к дружной беседе, эта женщина только что закончила печь пироги и была готова угостить ими весь мир. Ангел принюхался «Выпечкой и вправду пахнет» в животе неприятно заурчало.

– Боженьки! Да ты у меня голодный после дороги! – Дамочка всплеснула руками и схватила с плеча Яна сумку, чуть не свалив самого парня на пол. «Она что, качается? С такой-то силищей». – Ангел потер плечо и захлопнул входную дверь, отсекая ночной сквозняк от тепла, распространяющегося по уютной квартире. Сидя за столом в большой кухне, и уплетая вареники с картошкой, обильно поливая их сметаной, Ян ощутил себя подростком, о котором заботиться его собственная тетушка.

Ангела порадовал факт, что Анжелика относилась к тому типу людей, которые не будут просить что-то им рассказывать, потому что сами заболтают кого угодно. В первую очередь женщина поведала Яну о ремонте в ее квартире:

– Кухня была ужасно малюсенькой! Поэтому в мою гениальную голову пришла идея соединить ее с гостиной. И вуаля! Много места и так по-современному! – хлопнула в ладони и подлила Яну еще компота в стакан, — ты ешь, ешь, твоя комната выходит, как раз на улицу, сможешь полюбоваться нашим костелом «Босых кармелитов» — погрустнела – К сожалению, в Бердичеве мало интересных мест – это ведь не Европа, – подперев щеку ладонью, принялась с умиленным видом наблюдать, как ангел ест. – Ты знаешь, я так рада, что Мишель посоветовал тебе остановиться у меня. Одной тут та-а-а-а-к одиноко! – протянула женщина, вставая из-за стола и подходя к холодильнику. Выудив оттуда бутылку белого вина, она достала два фужера и поставила на стол перед Яном:

– А теперь, выпьем за твой приезд! — огорошила ангела Анжелика.

Ян чуть не поперхнулся компотом, и, отставив стакан в сторону, вытер рот во время поданной салфеткой.

– Не хочешь вина? Тогда, может, тяпнем водочки? – на ее добродушном лице читалась искренняя радость от их встречи, и Ян решил для себя, что сегодня побудет добрым.

Сначала они выпили по бокалу вина, потом еще по одному и еще, пока Анжелика не ударилась в воспоминания о своем знакомстве с Мишелем. Абсолютно трезвый, Ян все еще был зол на Михаила, за то, что тот приказал ему ехать на поезде, как обычному смертному, и поэтому, рассказы об архангеле его не привлекали.

Ангел решил, что хозяйку пора укладывать спать, он галантно сопроводил женщину в ее комнату. Анжелика еще что-то болтала себе под нос пьяным голосом, когда Ян вышел из ее спальни, закрыв за собой дверь. «Ну и денек…» – он покачал головой и отправился на кухню убирать остатки ужина со стола. В мусорное ведро отправились две пустые бутылки из-под вина и горстка оберток от шоколадных конфет. «В ближайшие пару часов я точно не усну» покинув квартиру, отправился изучать окрестности.

Гуляя по освещенной улице и рассматривая погасшие витрины магазинов, Ян увидел заведение, возле которого стояла группа молодежи. Вывеска гласила: «Амстердам». Ангел усмехнулся: «Веселое должно быть местечко, но вряд ли здесь есть своя улица Красных фонарей, как в настоящих Нидерландах».

На первом этаже располагалось кафе, которое в такой поздний час уже было закрыто.

Бар располагался в подвальном помещении. Спустившись следом за всеми посетителями вниз по лестнице в местную «клоаку», как он уже понял, стоило приметить парочку демонов, соблазнявших глуповатых девиц коктейлями «Не пройдет и пары часов, как они уйдут отсюда с душами этих дурех, а те, как ни в чем не бывало, продолжат себе жить».

«Амстердам» оказался неплохим баром с современным дизайном: вдоль стен стояли красные диванчики, а при входе было установлено большое зеркало, которое обступили девушки с косметичками, прихорашивающиеся ради своих кавалеров.

Ян поискал взглядом свободное место и увидел его в углу, рядом с круглыми столиками и пуфиками: «Здесь отличный полумрак и на меня никто не будет пялиться». У проходившей мимо официантки, ангел заказал себе виски со льдом: «Надеюсь, алкоголя там будет больше, чем воды…». Из угла он мог свободно наблюдать за смертными, прибывающими в бар: «Какие же они скучные. Прошли века, а желания у всех остались прежними: деньги, секс, алкоголь, наркотики и снова секс». Со скучающим видом он расселся на пуфике. Официантка принесла виски, окинув ангела мимолетным взглядом: «Какой красавчик!» — Ян прочел ее мысли и сделал глоток из стакана: кусочки льда тихонько потрескивали, напиток не разочаровал «Хоть бы у кого-то было что-то поинтереснее, чем эти глупости о внешности» уловил в воздухе свежий яблочный аромат «Так пахнет только в яблочном саду обители светлых».

У барной стойки, устроившись на высоком табурете и медленно помешивая ложкой кофе, сидела девушка с короткой стрижкой. Незнакомка повернулась к ангелу лицом, ее задумчивый взгляд бродил по гостям бара. Склонив голову на бок, половину лица скрыла косая челка. Было странным, видеть, что среди всех, только она одна пьет кофе.

«Ощущение что мы где-то встречались…» хотел, как следует рассмотреть ее ауру, но в баре была слишком плотная дымка от кальяна.

Девушка продолжала спокойно пить кофе, делая заметки в своем блокноте, пока к ней не подошел высокий молодой человек с дорогой фотокамерой. Он встал напротив, загородив ее от Яна, так что ангелу пришлось извернуться, чтобы лучше разглядеть происходящее. Фотограф показывал отснятый материал вечеринки и широко улыбался, довольный проделанной работой.

Ян прислушался к их разговору:

– Вадим, удали мою фотографию. Я там неудачно вышла. — Попросила она, изучая себя на маленьком квадратном экране камеры.

Фотограф покачал головой:

– Нет уж! У меня свое видение, ты тут отлично вышла! – Он просмотрел другие фотографии. – Никто в баре больше не сидит и не пишет, как ты. Так что – это очень оригинальное фото! — И он стал весело пританцовывать в такт музыке.

– О да! – с сарказмом отметила она. – Видение великого фотографа Вадима!

Парень довольно выпятил грудь, но тут его стали дергать за плечи посетители, чтобы он их сфотографировал.

– Иди, хватит прохлаждаться! – прикрикнула на фотографа девушка, легонько толкая того в грудь.

Вадим скривил смешную рожицу и двинулся к столикам, за которыми сидела дружная компания. Ян осушил свой стакан и подошел к барной стойке, расплатиться по счету. Он встал рядом с девушкой, но она даже не обратила на него внимание. И тут его осенило. – «А вдруг это Она – моя новая подопечная?!» Только он хотел это проверить, прикоснувшись к девушке, как его оттеснили двое парней. Ян раздраженно кинул несколько купюр на стойку и покинул заведение: