Текст книги "Разговор за круглым столом"

– А ты не хочешь ей написать от себя записку, в которой и спросишь: нравишься ли ты ей или нет, а?

– Не знаю. – ответил я безразлично, не спуская с нее глаз.

– Хорошо… – продолговато произнес Слава и спросил, воспользовавшись моим положением. – А если я сейчас все же напишу на бумажке вопрос от тебя, ты же не будешь? – спросил он быстро невнятно.

Я ничего не ответил, не расслышав хорошо вопроса.

– Значит да? – переспросил он уже громко и четко.

– Да, да. – ответил я машинально.

– Ладно…

Тогда он написал записку, аккуратно ее сложили вдвоем и положил на парту, за которой сидела Катя. В этот момент прозвенел звонок. Все сели на свои места.

– Ну, готов узнать ответ, а? – спросил он у меня, улыбаясь.

– Что за ответ? – спросил я в недоумении.

– Я про записку к Кате, которую я написал от твоего имени.

– Ты что с ума сошел! – начал я тихо возмущаться, дабы не обратить внимание учительницы. – Ты реально это сделал?!

– Да. Я у тебя же спросил и ты ответил можно.

– Ох, какой же ты дурак! – сказал я. – Неужели она уже прочитала…

Но посмотрев на нее, я не заметил ничего подозрительного. Да и бумажки никакой не лежало на столе.

На протяжении всего урока я сидел и думал только об этой глупой записки:

« Зачем, зачем?! Что ж ему не сиделось на одном месте?! И я тоже молодец, совершенно не слушал о чем он говорит… А если она уже прочитала и передала записку своим подружкам? Мне же тогда конец! Нужно что-нибудь придумать заранее в оправдание. Скажу, что надо мной решили так пошутить, вот и все. В чем-то это и правда. »

Как только прозвенел звонок, Катя собрала весь мусор со своей парты и выкинула в корзину. Ни одним глазом она не посмотрела на меня. Я подошел к корзине со Славой и начал, не привлекая к себе внимания, разглядывать краем глаза содержимое.

– Блин, вот там бумажка, в углу самом. – сказала Слава.

– Значит она выкинула ее?

– Получается. Не посмотрела все-таки, а жаль.

– А откуда ты знаешь, что не посмотрела? Вдруг она видела, что ты написал и просто решила не отвечать?

– Не думаю. Она ни разу не посмотрела на тебя и не посмеялась, значит ничего не видела.

Целых две последующие недели я жил в страхе, что быть может она все знает про меня. Но Слава оказался прав. Общалась она со мной абсолютно также, как и до этого. Ничего не изменилось в ее отношении к мне. И я был этому рад, но в глубине, вполне возможно и нет.

Слава чуть не натворил самый ужасный, но вполне возможно и прекрасный поступок. И так двойственно у него получалось все в своей жизнь, даже в его характере гармонировали самые разные качества. Полностью убедился я в этом, когда в десятом классе, он рассказал мне одну историю, которая была основана, как он говорит, на реальных событиях, чему я не верю, но сама идея рассказа была достойна внимания:

– «Веселый мужичок» —

– В мире очень много плохих людей и часто мы этого не замечаем. – утверждал я, сидя весь скукоженный на холодной скамейке.

– А ты понимаешь, что у каждого человека существуют разные критерии зла. Это все слишком относительно и субъективно. Кто-то будет считать, что убийство любого человека – это настоящее зло, а кто-то нет. И таких примеров можно привести миллион. – отвечал Слава, достав из кармана пачку сигарет.

– В какой-то степени ты прав, но я думаю та традиционная система «добра и зла», которая существует в наши дни и будет еще долго существовать – вполне имеет место быть. Если мы откажемся полностью от этого, то мир превратится в бардак и анархию.

– Смотря как посмотреть. Если мы говорим про чисто моральное значение слова «добро» или «зло» – тогда я согласен, но есть вещи, где так легко разграничить не получится. Например: идейные взгляды людей, отношения между людьми и т.д. Уж очень трудно определить, что такое добро и зло, что хорошо, а что плохо…

– Таким образом можно будет оправдать абсолютно любой поступок.

– Вполне возможно, но у человека все же есть совесть, достоинство – важные спутники их жизни, благодаря которым общество до сих пор не сгнило. Но смотря на то, куда мы все катимся – гниль нас охватит полностью.

Мы находились в том возрасте, когда хочется говорить о важных вещах нашей планеты и нашего разума. С одной стороны со Славой нельзя было не согласиться в некоторых местах (хотя нельзя было только из-за их очевидности), но от разговора с ним оставалось какое-то недоумение, которое у меня никак не получалось выразить словами. Слава был очень двояк и взгляды его тоже.

– Слишком уж много разных людей и тем самым мыслей на нашей планете. Это и является главной причиной, из-за чего мы никогда не сможем сделать наш мир идеальным.

– Но есть все поймут, что такое добр…

– Да никто никогда не поймет. – перебил Слава, вальяжно выпустив табачный дым изо рта. – Без зла, не будет и добра. А порой нужно совершать поступки переступающие порог морали, ради высшей, гуманной цели.

– Нет, точно нет. Такие люди никогда не станут героями и тем более их никто не будет уважать.

– Не знаю, не знаю… Я помню где-то прочитал историю про одного очень странного мужика, которого обожал весь, но после одного случая все начали его ненавидеть. И мне кажется это хороший пример того, как нужно некоторым людям позволять делать те вещи, которые обществом всячески отрицаемы.

– Тогда все люди начнут себя считать уникальными и будут совершать преступления, но конечно же ради величайшей идеи.

– У большинства все же есть совесть и они не позволят себе такого сделать.

– Ну…

– Короче, тот мужик в одной небольшой деревушке. – начал он рассказ, прикуривая порой сигарету. – Не помню его имени, но назовем его… Гаврила. – усмехнулся он.

– Гаврила?

– Да, Гаврила. Назовем его так, особо это не имеет значения:

«В общем он жил в деревушке, населения которого не превышало и трехсот человек. Все дети его очень любили и уважали, так как по натуре он был достаточно добрым, позитивным человеком; очень редко можно было его встретить в плохом настроении. Был он всегда в общении очень прост и открыт, особенно с детьми; Гаврила никогда в своей жизни не проходил мимо играющих детей, не поговорив с ними или немного поиграв. Детей он очень любил и зачастую настолько заигрывался с ними, что пролетало несколько часов. Увидев такую картину, люди в основном говорили про него: «Веселый мужичок.», и не более. Этого словосочетания было вполне достаточно; излишние слова, какими бы они не были – наводили бы больший туман вокруг этой простой личности.

Его простота жизни проявлялось во всех сферах: и в быту, и в общении, и на работе… Какой бы важности человек не стоял перед ним, Гаврила всегда разговаривал со всеми людьми одинаково, что делал он скорее всего не специально, дабы показать себя как абсолютный простолюдин, который знает все тяжкое бремя народа. Нет. Со всеми он общался с одинаковым уважением – он был таким открытым человеком и никогда в жизни не подумал бы о подстраивании к разным личностям, из-за этого можно указать на его наивность и недальновидность личности.

И образ добросовестного Гаврилы, который занимал одну из важнейших должностей в той деревушке – он был почтальон. Пробыл он правда на этой должности не долго, но образ добрейшей души почтальона – остался у многих людей в сердцах.

Один раз в эту деревушку приехал один молодой мужчина, солидной наружности. Скорее всего у него здесь проживала бабушка и он решил ее навестить, приехав из города, который находился в двух часах езды на машине. Услышав так много хвалебных историй о Гавриле от бабушки, молодой человек очень заинтересовался и попросил бабушку встретиться со знаменитым почтальонам. Как только они встретились друг с другом и немного пообщались, молодой человек прямо предложил ему работу в городе.

– Хорошая зарплата, удобный график работы, дружный, общительный персонал… Советую подумать. Я просто наслышан о вашем трудолюбии, прекрасном характере. Мне кажется вы созданы для этой должности.

– Я благодарен, но мне нужно время…

– Кстати, в вашем распоряжении будет служебная машина, на которой вы сможете ездить от сюда до города.

– Не знаю…

– Соглашайтесь, соглашайтесь. Вы явно ничего не потеряете.

– Ну, ладно. Давайте попробуем.

– Отлично!

После этого дня Гаврила каждое утро ездил в город, проводил там весь день в работе и где-то под вечер возвращался к себе домой.

Жил он в небольшом домике с подвалом под землей. Внутри все было чисто, аккуратно. Умывался он ровно в десять часов вечере, после тяжелого, нагруженного дня.

Общение с детьми у него продолжалось все таким же. Нанявшись на другую профессию, из-за которой у него появился стресс, он все равно с доброй улыбкой со всеми приветствовался и общался. Дети все также его любили, называли дядей Гаврилой и никогда не упускали момента познакомить новых своих друзей с ним.

Прошло полгода, год, а Гаврила все продолжал работать. Характер остался все таким же, но мнение народа о нем уже изменилось. Если раньше его очень любили и ценили, то теперь они чуть ли не возвели его на престол царя. Он был приглашенным на все день рождения, на все именины, на все свадьбы, на все веселые мероприятия. Без него уже не могли представить своей жизни. Произошло это резкое изменение, после того как он раздал почти все заработанные им лично деньги семьям и детям. Как бы люди не отказывались от таких подарков, Гаврила все равно стоял на своем и насильно отдавал им деньги.

Как только это история дошла до города, следовательно, до его коллег и начальника, ему сразу же выписали премию и предложили новую должность с еще большей зарплатой. Конечно же причиной этому была не только его щедрость, но и невероятное трудолюбие; порой он засиживался намного дольше, чем нужно было.

Так и шли его дни. Все его любили, уважали. Раздача денег не ограничилось только одним разом, теперь это происходили ежемесячно. Люди, дабы сохранять приличие все же отказывались, но уже и они, и сам Гаврила знали, что деньги все же будут отданы, несмотря на их сопротивления.

Все в деревне стало прекрасно. Люди начали красиво облагораживать свои улицы, дворы. Жизнь становилась все приятнее и приятнее с каждым днем.

Но естественно, сейчас что-то должно произойти ужасное, из-за чего все резко поменялось. И так и произошло.

Возвращаясь домой уже поздно вечером, по дороге ему встретились две девочки. Первой было лет четырнадцать, а второй лет семнадцать. Шли они не торопясь, постоянно смеялись над чем-то. Увидев перед собой дядю Гаврилу, они сразу же подбежали к нему и громко поздоровались, на что он улыбнулся и спросил об их самочувствии, семье. Они ему задорно отвечали и даже немного разговорились. Затем Гаврила позвал их к себе в гости, пообещав им сделать интересный подарок, на что они естественно согласились, так как упускать такой возможности было бы просто глупо.

Пока они шли до дому, девочки постоянно разговаривали и пытались вовлечь в их беседу Гаврилу, на что он ничего не отвечал и молча продолжал идти.

Последние недели у Гаврила все сильнее развивался стресс, из-за чего он не мог заснуть и ему приходилось принимать снотворные. С каждым новым днем ему становилось все тяжелее работать, общаться с людьми, жить… Если раньше от рутины он получал удовольствие, то сейчас все радикально поменялось. Если бы он не нашел отвлекающее от рутины хобби, благодаря которому он мог бы расслабиться и отдохнуть – жить ему оставалось бы не более трех месяцев. Но он смог выйти из этой ситуации, только немного по-другому…

Они вошли в дом. Гаврила посадил у стола на кухне и предложил налить им соку. Не дождавшись положительного ответа, он сразу налил два стакана и в каждый из них засыпал снотворное, предварительно его раскрошив. Как только он положил им на стол стаканы, они начали пить.

– А как вас зовут-то? – спросил он, легонько улыбнувшись. – Я узнал вас по лицу, просто с запоминанием имен проблем.

– Меня – Катя. – ответила девочка постарше.

– А меня – Елена. – ответила вторая.

– Ах, точно, точно. Эх, жаль я уже не такой молодой как вы… Гулял бы сейчас себе вдоволь, не волновался бы ни о чем… Но назад, к сожалению, ничего вернуть нельзя, как бы нам этого не хотелось…

Спустя некоторое время обе девочки спали, используя друг друга в виде опоры. Гаврила долго, не издавая ни единого шума, смотрел на эти тела. Он прекрасно понимал, что их судьба находится в его руках и упустить эту возможность ему совершенно не хотелось. Удивительно, но он даже на секунду не задумался о другом исходе; он знал, что теперь они в его распоряжении и отпускать их он не был намерен.

Гаврила встал, перекинул уснувшее тело Кати на правое плечо, придерживая ее рукой за бедра, а левой рукой схватил Лену и перенес их обеих в свою комнату. Открыв опускную дверь на полу, ведущую в подвал, он аккуратно спустил их по лестнице и посадил каждую на стул. Сделав второй заход, он спустил третий стул и тарелку с едой.

Оставив все так, он поднялся обратно, закрыл люк, разделся и лег в свою кровать, уснув крепким и самым сладким сном в его жизни.

На следующее утро его разбудили стуки и не останавливающиеся крики из подвала.

Встав с кровати, он пошел на кухню, взял нож, который лежал на столе и пошел к девочкам. Как только он открыл опускную дверь, девочки, увидев в его руках нож, отошли к дальней стенке и со страхом ожидали дальнейших действий.

Спустившись, Гаврила осмотрел их спокойным взглядом и начал говорить с небольшой улыбкой:

– Не бойтесь так, я вас не собираюсь убивать. А нож – только ради своей безопасности, но со временем вы привыкните и к таким мерам прибегать мне не придется, во всяком случае я надеюсь на это… Вы поймите, я не ужасное животное, как вы наверное думаете… Нет, ни в коем случае… Вы меня прекрасно знаете, наверняка слышали о моем отношении ко всем людям, как я забочусь о нашей маленькой деревушке, пытаюсь финансово помогать всем нуждающимся… Так давайте вы мне в этом поможете. И от вас не требуется чего-то фантастически сложного. Просто сидите здесь тихо, разговариваете друг с другом, играйте в настольные игры, которые я вам обязательно принесу скоро; с голоду вы точно не умрете – в этом я ручаюсь. По вечерам, когда я буду возвращаться после работы, мы будем вместе проводить время, общаться, веселиться… Главное мне хочется показать вам, что я не изверг или тиран. Я не нуждаюсь в вашей смерти. Я прошу у вас только уважения и не более; любить меня я не заставляю. Уверен, в скором времени мы станем настоящей, дружной семьей.

Гаврила после сказанных слов замолк на некоторое время, ожидая какого-либо ответа от них. Но осознав, что поддерживать разговор они не будут, он продолжил:

– Да, вы меня ненавидите… Но, ничего… Свыкнетесь, вам некуда деваться больше, как бы вам не хотелось. И я не угрожаю вам; это настоящая правда, вам придется быть со мной и жить здесь. А в каких условиях вы будете содержаться и как будет проходить ваше время – это уже зависит от вас. Поэтому думайте, думайте. Понимаю, вы сейчас запутаны от резко изменившейся обстановки, но другого выхода нет. Надеюсь вечером вы уже заговорите и не будете смотреть на меня такими глазами. – сказал он и направился после этого к лестнице. – И кстати, – произнес Гаврила, остановившись. – мои дорогие Катя и Елена, если вы думаете, что ваши кто-нибудь услышит, то вы далеко ошибаетесь. Конечно вы все равно попытаетесь, но я вас предупредил.

Гаврила оставил им еду и уехал на работу, с нетерпением ожидая вечера.

Рабочий день прошел как всегда. Гаврила чувствовал себя нормально, никакой перемены в нем ее произошло; все общались, как обычно, никто и не подозревал с кем они разговаривали.

Возвращаясь уже домой, он все время думал о предстоящей встречи. Ему не давала покоя мысль, об их возможном суициде, во время его отсутствия, хотя он тщательно осматривал комнату и вещи, которыми они могли бы совершить самоубийство. Была бы их смерть для него горем – сказать очень трудно, как бы это не выглядело очевидно со стороны. Гаврила был все же весьма странным человеком и все это знали, но никому бы не пришла мысль в голову, что этот человек может заключить людей в «подземную темницу» – это было невозможно.

Гаврила зашел домой. Перед тем как спуститься к ним, он просидел на своей кровати около пяти минут, не переставая думать о сложившейся ситуации. Он прекрасно осознал, что без них жизнь его больше никогда не наладится и все будет идти по наклонной; его ничего больше не сможет спасти.

Он медленно встал с кровати, подошел к люку, открыл его и спустился к Елене и Кате. Обе сидели все на тех же местах, казалось, что после его ухода они ни о чем не говорили друг с другом и сидели в полной тишине. Гаврила ясно заметил в их лицах, что мнение о нем не было изменено.

– Ладно, значит будет надеяться на время, другого варианта нет. – произнес он, всматриваясь в их лица. – Время – лечит все, слава богу.

Он спустил еще один стул и сел напротив них, пытаясь разглядеть какие-либо чувства в их взглядах. Обе смотрели прямо ему в глаза, практически не моргая, только изредка опуская взгляд на свои колени.

– У меня есть отличная идея, которую вы наверняка поддержите. Давайте, поиграем в игру? Как вам?

Они ничего ему не ответили.

– Я объясню суть и вам точно понравится, если вы конечно не решили просто убить меня, что тоже в принципе можно понять. В общем, – в этот момент он достал из кармана две ручки и скомканные два кусочка листика. – Смотрите, каждая из вас должна написать ту сумму денег, которая была подарена мною вашим любимым семьям. А я попробую отгадать. Правда веселая игра?

После сказанных слов, Катя и Елена посмотрели друг на друга удивленными, расширенными глазами. У Гаврилы не сходила с лица широкая улыбка и он продолжал сидеть молча, ожидая хоть одного слова, хоть малейшего звука от них.

Тогда девочек охватил безумный страх, от которого им никуда не сбежать. Перед ними сидело настоящее животное, которое в любой момент могло наброситься на них и разорвать на части, скорее всего ничуть не сожалея о содеянном.

Елена все же не смогла выдержать и крикнула со всей на Гаврила:

– Что ты от нас хочешь?! – кричала она в бешенстве. – Почему, почему ты так с нами поступил?! – слезы градом хлынули из глаз. – Ты же никогда не был таким?! Вся деревня тебя обожала, все тебя уважали, любили и что с тобой произошло?

– Ты хочешь узнать, что же со мной произошло?.. – проговорил он протяжно, опустив свой взгляд на пол. – Я никогда таким не был, да? Вы думаете, что я плохой человек, да? – спросил он, замолчав и оставаясь все в том же положении.

– Да, да, да! Как ты до этого догадался?! – спросила Катя иронично, вступив в разговор и нервно засмеявшись.

– Вы хоть представляете через что мне пришлось пройти, а?! – крикнул он, подняв свой свирепый, огненный взгляд. – Вы совершенно не имеете никакого понятия о настоящей жизни! Вы хотя бы один раз в жизни задумывались о других людях, которые находятся в более ужасном положении чем вы?! Все, абсолютно все на земле одинаково! Я потерял всю мою семью: пока отец спился, затем умерла от старости – хоть кто-то из вас всех пришел мне посочувствовать?! Ни один человек! Никто, ни одна душа не захотела навестить меня, поинтересоваться моим состоянием. Всем было без разницы, всем… Никто про меня даже не вспоминал. Конечно, я дурак свыкнулся с этой мыслью, что я людям не нужен, но с сегодняшнего дня я буду помогать всем, кому только смогу. Я со всеми общался прелестно, все меня любили, здоровались со мной, начали узнавать, но хоть кто-то был мне по-настоящему близок? Нет. Всем хотелось меня просто знать, быть со мной знакомым и в случае чего поговорить несколько минут об общих делах – и на этом все. Все меня любили как веселого, доброго дядьку. Я и не могу сказать, что было противно ощущать себя в этом образе, скорее даже наоборот, но у меня не было близкого человека, которому я бы мог высказать все свои изрядно уже изношенные чувства. Теперь появились вы. Игра, естественно, не простая. Вы задумывались, сколько я сделал для вас, для ваших семей, для ваших родственников, друзей?.. Вы понимаете, как прекрасно у меня получилось преобразовать нашу жизнь в лучшую сторону? Все жители нашей деревни чувствуют себя прекрасно; жаловаться на жизнь стало уже дурным тоном. Сколько замечательных детей смогли осуществить свои мечты, сколько родителей перестали волноваться о пропитании всей семьи, сколько бездомных собачек, кошечек смогли обрести дом и семью. Вы задумывались об этом?! И ответьте мне на один вопрос – могу ли я что-то сделать ради себя? Абсолютно простой вопрос, на которой сможет дать ответ любой адекватный человек.

Они продолжали смотреть на него испуганно и не могли выговорить.

– Что ж вы молчите-то, а?! – крикнул Гаврила, швырнув в их сторону тарелку, лежащую до этого на полу. – Почему вы ничего не говорите?! Неужто вы меня боитесь?! Нет, боятся меня ее надо! – продолжал он, повышая голос с каждым словом. – Неужели мой вид так пугает людей?

– Н… Н-нет. – ответила Катя шепотом.

– Нет?! Хорошо, я думал совершенно по-другому! Мне уж показалось вы реально меня боитесь!

– А как по-твоему мы должны себя вести? – спросила тихо Елена. – Ты нас держишь здесь насильно, угрожаешь, а мы должны не бояться?

– Я… – начал Гаврила абсолютно спокойным, равномерным голосом. – я не хочу вас напугать. Мне хочется дать вам понять, какую я важную роль сыграл в вашей жизни и как вы должны помочь мне.

– Такому извергу как ты – мы никогда в жизни не подадим руку помощи. Теперь ты понял?

– Значит, – произнес он выдохнув после глубокого вдоха. – вы не хотите мне помогать? Вы хотите испортить жизнь всему вашему окружению, да? То есть вы все равно продолжаете думать только о себе и не обращаете внимания на других, да? Хорошо… – сказав это, он медленно встал со стула, оперевшись руками о свои колени. – Тогда, приступим сразу к делу.

После этого он резко набросился на Катю и начал зверски ее избивать до потери сознания. Бедная Елена пыталась ее защитить, била Гаврилу, кусала, но все было тщетно. Ей оставалось только сидеть в углу комнаты и смотреть, рыдая, на происходящий ужас наяву.

Как только Гаврила закончил с Катей, он сразу же проверил ее пульс, дабы быть уверенным, что она жива. Катя просто потеряла сознания, пульс у нее продолжал биться.

– А с тобой, дорогая моя, мы поступим так как надо. – сказал он, поднявшись по лестнице наверх.

Когда Гаврила вышел, Елена моментально припала к окровавленному лицу Катю. Она рыдала над ней, гладила ее слипшиеся от крови волосы, целовала и проклинала все живое на земле.

Спустя три минуты Гаврила вернулся с веревкой в руках. Елена, увидев его, не отошла от тела Кати ни на шаг.

– Жива она, жива. Не волнуйся. Тебя сейчас будет явно не до этого. – сказал он, подходя к Елене с веревкой.

Она сопротивлялась как могла, но как бы сильна не была женщина в такие критические моменты, непреодолимое желание мужчины никак не получиться женщине остановить физически.

Гаврила привязал ее грудью к сидушке, также завязав ей руки и…

Не знаю какие мысли приходят в голову во время таких ситуаций. И вообще возможно о чем-либо думать, когда ты не являешься хозяином своего тело и начинаешь ощущать всю беспомощность своего положения?..

Следующим утром Гаврила решил не спускаться к ним. Как только он вышел из дому, ему послышались гулкие голоса исходящие из другого дома. Напротив проходили две пожилые женщины и поздоровались с ним:

– О, доброе утро, Гаврила! Слышал недавнюю новость?

– Доброе, доброе… Нет, не слышал.

– Пропали две девочки. Вот уже второй день как от них ни слуху, ни духу.

– Надеюсь с ними все будет хорошо. Но вы знаете нынешнюю молодежь: им бы только позлить взрослых и заставить их переживать. Может они где-то спряталось в лесу и сидят там, ждут, пока родители с ума не сойдут.

– Не думаю, что эти девочки способны на такой поступок; они всегда обращались ко всем с уважением, культурно общались со всеми… Они не могли бы так поступить. Здесь и вправду что-то страшное случилось.

– Все вернется на свои места; судьба в таких случаях всегда карает преступников и помогает жертвам. Но вполне возможно, жертв никаких и нет.

– Ладно, я вижу ты на работу торопишься. Не будем тебя задерживать. – произнесла женщина мило улыбнувшись и пошла дальше под руку со своей подругой.

Когда они завернули за угол, Гаврила резко развернулся и побежал обратно к себе домой. Он быстро вошел в свою комнату и спустился в подвал.

– Ну, как вы тут, дорогие мои? У меня есть для вас новость. Хотите услышать?

Елена и Катя еле подняли свои тела и показали всем своим видом, что готовы слушать его.

– Вот люди спохватились, все начали волноваться.

Девочки ничего ему не говорили в ответ и просто продолжали сидеть на полу молча с еле открытыми глазами.

– Вижу, вы сейчас не в духе обсуждать это, поэтому поговорим вечером с вами. Давайте, не унывайте здесь без меня. Еду я вам оставлю, не волнуйтесь.

Все последующие дни вся деревня не могла нормально спать. Дома, которые принадлежали семьям жертв, всегда были заполнены всяким народом. Все пытались успокоить родителей, заверить их в хорошем исходе.

Гаврила в свою очередь не пытался как-либо скрываться от людей и часто посещал эти дома, где он разговаривал со знакомыми и узнавал разные мнения о произошедшем происшествии.

Следствие велось около двух месяцев. Несмотря на ужасное горе произошедшее в этой деревне, благоустройство и состояния домов, улиц с каждым днем улучшалось. Гаврила помогал всем кому только мог; одним только родителями Елены и Кати он отдал такую сумму денег, с помощью которой они могли бы прожить еще два года без каких-либо трудностей.

Гаврила смог полностью изменить ту среду, которая так нуждалась в чем-то новом. Он смог влюбить в себя все население и о нем могли бы еще долго вспоминать как о самом прекрасном человеке, который рождается раз в столетии, но в один миг Гаврила все уничтожил.

Безусловно полиция нашла преступника и вернула все на свои места. Удивительно, как за один день из самого обожаемого человека, которого буквально обожествлял весь народ и защищал его как нечто сакральное, неприкосновенное – Гаврила превратился в образ настоящего, безжалостного монстра, о чьих заслугах конечно же все забыли.

Вины своей, Гаврила, до последнего не признавал. Суд приговорил Гаврилу к 20 годам лишения свободы.

– Веселый мужичок был, да жаль в конце с ума сошел. – говорил кто-то из толпы.»

– Как я в первый раз подрался —

Произошло это в десятом классе и это абсолютная правда; до этого я никогда не дрался в своей жизни, хотя были случаи, когда был очень близок к этому. На тот момент мне очень сильно нравилась девочка из параллельного класса по имени Соня, которая в дальнейшем сыграет одну из важнейших ролей в моей жизни.

Я не был с ней знаком и всегда пытался найти какой-либо повод, чтобы познакомится с ней. Но для меня это было очень тяжело, так как до одиннадцатого класса я был весьма застенчив и скромен в общении с девочками. Мне всегда хотелось быть таким же простым в общении как мои одноклассники, но все попытки никогда не венчались успехом и зачастую даже наоборот производили странный, нелепый эффект на девочек. Спустя множеств стараний преодолеть себя и попробовать превратить в другую личность – я в конце концов смирился с мыслью, что у меня этого сделать не получится и просто решил быть самим собой.

« Почему у них так просто получается все делать? Если я буду вести себя абсолютно также как они, то все подумают, что со мной что-то не так. И это обидно, на самом деле. Быть в роли хулигана или дурачка рядом с умной, культурной девочкой намного прикольнее и интереснее. В моем же случае я даже не знаю как у нас будут распределены роли, потому что на хулигана, дурачка я не похожу и как понял изображать из себя таковых тоже у меня получается плохо. А мне хотелось бы быть именно таковыми рядом с Соней, с которой конечно я пока незнаком, но скоро надеюсь все изменится. Хотя как я собираюсь это делать, если даже боюсь приблизиться к ней более чем на пять шагов? »

Тогда я не знал, что отношения могут быть совершенно разных видов и тем самым роли не должны распределяться только одним, неизменным путем. Впоследствии я осознал, насколько любовь к человеку может отличаться в сравнении с другими людьми; как можно по-разному любить и воспринимать, ощущать эту же самую любовь. Любовь не имеет никаких границ и даже она может уйти в самую крайнюю форму, что зависит безусловно от типа человека и его мышления.

« Нет, мне точно надо что-нибудь придумать и решить наконец таки этот вопрос, которые я уверен будет меня волновать еще долгое время. Надо попытаться обратить ее внимание на себя каким угодно способом, только не выстроив из себя полного идиота. И как это можно сделать? Подарить тайно подарок, не подписав от кого – интересная идея, но весьма глупо; особенно если окажется, что я ей совершенно неинтересен и безразличен. Можно попытаться начать разговор через социальные сети – но как это будет выглядеть? Я не смогу, чувство стыда полностью меня поглотит… Надо, чтобы мы познакомились в реальной жизни, после какой-нибудь смешной, интересной ситуации. А что может быть интересно Соне? Надо подумать, надо… »

Соня выделялась среди своих одноклассниц в первую очередь своей внешностью: она выглядела старше своих одноклассниц и одевалась тоже соответственно более элегантно, грациозно, строго. Соня была выше своих подруг, но не намного; она была блондинкой стриженной под каре. Главными составляющими ее школьной формы являлись: белая рубашка, туго заправленная в черную, облегающую юбку, колготки телесного или черного цвета и обычные, всегда ухоженные кеды – не влюбиться в нее было бы очень тяжело, особенно для такого романтика каковым я и был.

Я всегда пытался всячески скрывать свои романтизированные взгляды на девушек, любовь и в общем жизнь, а также часто обманывал самого же себя, приводя абсолютно нелепые аргументы, в которых я сомневался, но искренне хотел, чтобы они оказались правдой. Тогда мне казалось, что девушки не нуждаются в романтиках, как бы они этого не отрицали. И в какой-то степени я был прав, но в дальнейшем сам же и убедил самого себя в принятии своих чувств и взглядов, от которых намеренно, идя против самого себя, отказаться практически невозможно.

Конечно на тот момент я не мог рассуждать так ясно, как пишу сейчас об этом; все мои мысли всегда перемешивались друг с другом и превращались в ту безликую массу, в которой ты интуитивно видишь главный смысл, заложенный тобой, но системно не можешь их как либо разобрать или прочитать.