Текст книги "Соучастники в любви"
Автор книги: Луна Лу
Жанр: Остросюжетные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Взглядом ищу свою куртку, в кармане которой всегда лежит баллончик. На всякий случай. Куртка висит на спинке стула, и от этого знания мне становится чуть спокойнее. Мало ли что взбредет в голову моему нежеланному гостю.
Оборачиваюсь на притихшего Дивера. Он рассматривает полароидный снимок, висящий на круглом зеркале у столика, и при виде этого у меня что-то сжимается в груди. Это фотография меня и Элайзы на пляже во время наших последних каникул. Дивер берет фото в руки и присвистывает:
– Скрывать такое под одеждой – преступление, Бель! – Он нагло ухмыляется.
– Положи на место!
Это фото слишком значимо для меня, и я не хочу, чтобы оно было поводом для его тупых шуток. Пытаюсь отобрать у него фото, но он поднимает руку с ним и смеется. Я снова беспомощна. Дивер на голову выше меня, и я не могу достать снимок.
Не понимаю этого парня! Вчера он был так добр ко мне, а сейчас издевается, нарочно выводя меня из себя.
– Это не смешно, придурок! – раздосадованно бросаю я.
– А мне кажется, что смешно, – Дивер ухмыляется, глядя мне в глаза. – Видела бы ты свое лицо сейчас.
Он заливается смехом, все еще держа руку с фотографией в воздухе так, чтобы я не могла ее достать. Поэтому решаю дождаться, когда его рука заболит, и ему придется ее опустить.
– Рада, что тебе весело!
– Знаешь, Бель, не будь ты такой занудой, за тобой бы парни толпами бегали, – говорит он, оглядывая с головы до ног.
– Не будь ты таким придурком, Дивер, – от тебя бы девушки не сбегали! – пытаюсь я уколоть его в ответ. Мне все равно, что он обо мне думает! Но мне не нравится, что он ведет себя так распущенно. Хочется чем-то стукнуть его, чтобы эта самодовольная ухмылка сошла с его лица.
– Ну, поверь, с девушками у меня нет проблем.
– Как так? Неужели девушкам нравятся беглые преступники?
– Ты мне скажи.
Дивер произнес это так тихо и серьезно, что у меня вдруг пересохло в горле. Я могу лишь ответить едва слышно:
– Верни фотку.
Без слов он подходит ближе и протягивает мне фотографию. Я выхватываю ее у него и сжимаю в руках, боясь выпустить, а потом подхожу к столику и вешаю фото на место.
– Это Элайза? – тихо спрашивает Дивер.
Я киваю, все еще стоя к нему спиной.
Спустя несколько секунд я решаюсь все же заговорить о прошлой ночи:
– Дивер, насчет вчера… – я прерываюсь, слыша, как он медленно подходит ближе. – Спасибо. Но… – запинаюсь, боясь показаться неблагодарной. – Почему?
Возможно, спрашивать у такого человека, почему он был неожиданно добр ко мне, – не лучшая идея. Возможно, нужно просто быть благодарной, и все. Но я хочу знать, почему в один день он мне угрожает, в другой – утешает, в третий – издевается. Может, вчерашняя ночь ничего для него и не значила, но для меня эта поддержка значила многое.
– Не знаю, – вздыхает Нейтан. – Видел, что тебе это нужно.
Он прав. Мне необходимо было излить кому-то душу. Даже если этим кем-то был Дивер.
– Почему ты пришел сегодня?
Его дыхание становится все ближе. Чувствую, что он стоит прямо за мной.
– Это нужно мне, Бель, – его голос совсем рядом. – Не хочу быть один.
Пожалуй, это последнее, что ожидала услышать от Дивера. Я бы поверила в то, что он пришел снова допрашивать меня. Или даже убить. Но то, что Нейтану Диверу вдруг понадобилась моя компания, – звучит безумно. Я растерянно молчу и слышу лишь его тяжелое дыхание над своим ухом и стуки разбивающихся об окно капель дождя.
Глава 16
Изабель
Au/ra – Panic Room
– Что случилось? – наконец спрашиваю я, все еще стоя спиной к Нейтану.
– Я в дерьме. У меня проблемы.
«Конечно, у тебя проблемы. Ты преступник. В розыске», – думаю я, но все же продолжаю спрашивать:
– Расскажешь?
– Мы ведь договорились, что я не стану больше впутывать тебя в свои дела.
Дивер прав. Но после вчерашней ночи я чувствую, что что-то изменилось. Он помог мне. И теперь я хочу помочь ему.
– Ты уже меня впутал. И сейчас ты в моем доме, и я хочу знать причину, – говорю я и наконец решаюсь повернуться к нему.
Его лицо оказывается слишком близко, от неожиданности и неловкости я отхожу в сторону и сажусь на край кровати. Но он тут же подходит и садится рядом, касаясь моего плеча своим. И я понимаю, что с Нейтаном Дивером неловкости не избежать. Этот парень вообще знает, что такое личное пространство?
– Скажи, Бель… У того пацана из школы была татуировка с вороном? – вдруг спрашивает он.
В растерянности отвожу взгляд. Откуда он узнал про татуировку? Ведь я ему так и не рассказала.
– Можешь не отвечать, – говорит Дивер спокойно. – Я уже понял. Просто хотел убедиться.
С минуту помолчав, он вдруг поворачивается ко мне и признается:
– Я не убивал Рика.
Я удивленно смотрю на него.
– Тогда почему полиция считает, что это сделал ты?
– Потому что объективно в тот вечер у меня была причина. И я сам не знаю, что сделал бы, если бы не помешали копы, – он говорит это так… спокойно. Будто для него убить своего приятеля – это нормально.
– Какая причина?
Я чувствую, что Дивер открывается мне, и я могу спросить у него сейчас что угодно. Меня распирает от любопытства.
Нейтан нервно проводит пальцами по своим еще влажным из-за ливня волосам, а его дыхание становится тяжелым.
– Ну… Ты спрашивала, что было в той коробке…
– Да, – нетерпеливо киваю я.
– Там была дохлая крыса.
Неужели я таскала с собой труп крысы в тот день?! Не понимаю, зачем кому-то было платить мне за доставку мертвого грызуна.
– Я решил, что это послание. Что у нас в банде завелась крыса, понимаешь? – говорит он, и я киваю. Дивер с горечью вздыхает: – К этому давно все шло. Ходили слухи, что Рик ненадежен, что у него какие-то связи с другой бандой. И я взбесился…
Вспоминаю, как он орал на Рика на том пустыре.
– Я стал требовать от него признания. И, черт… – Он огорченно прикрывает глаза рукой. – Я ведь собирался убить его, Бель. Ему было лет шестнадцать, совсем еще пацан…
Я молчу, думая лишь о том, что, если бы я не доставила эту проклятую коробку, Рик мог бы быть жив, а Дивер и его семья – свободны.
– Когда появились копы, началась суматоха. Видимо, тогда кто-то и застрелил Рика, чтобы это повесили на меня.
– Зачем кому-то делать это? – нетерпеливо прерываю я.
Удивительно: как он злился прежде, когда я задавала много вопросов, а сейчас сам мне все выкладывает.
– Думаю, от меня хотят избавиться… Появилась новая банда. Эти гребаные «Вороны». Хотят отжать нашу территорию, – говорит он, стиснув зубы от злости.
С минуту подумав, я говорю:
– Но если кто-то убил Рика, то крысой был не он?
– Да, – нервно кивает Нейтан. – И кто-то хотел, чтобы я подумал на Рика. Чтобы подставить меня.
– Но… – я запинаюсь. – Если от тебя хотят избавиться, то не проще ли было бы… ну… убить тебя?
– Хороший вопрос, – Дивер издает нервный смешок. – В этом и соль. Кто-то затеял со мной грязную игру. Кто и зачем – пока не знаю.
– И поэтому ты вернулся в город? Чтобы выяснить, кто «крыса»?
В ответ Дивер лишь кивает, задумчиво глядя куда-то перед собой.
– Но это же слишком опасно… Тебя разыскивает полиция.
– Я не успокоюсь, пока не узнаю, почему мои люди от меня отвернулись. Больше мне терять и нечего.
– А что за новая банда? Кто они? Чего хотят? – не унимаюсь я.
Я слышала много слухов о местной преступной группировке из восточного района, и сейчас я хочу узнать все.
– Ты ведь в курсе, чем я занимаюсь, Бель? – Он глядит мне прямо в глаза.
– Ну, эм… Говорят, твоя банда продает наркотики и все такое…
– «Вороны» хотят занять наше место. Торгуют каким-то некачественным дерьмом по дешевке. И им уже почти это удалось.
Дивер снова задумчиво замолкает, глядя в пол. Сейчас он выглядит таким открытым. Уязвимым. Дивер подтверждает, что продает наркотики и что он собирался убить шестнадцатилетнего пацана, и вместо того, чтобы прогнать его или вызвать копов, я почему-то хочу его утешить.
«Боже, что с тобой не так, Изи?!»
Мысли в моей голове перебивают одна другую. Я столько хочу спросить у него, пока он все еще такой. Пока не стал привычным Дивером.
Я хочу спросить его о банде, о его прошлом, о том, как он сидел в психушке, об отце и многом другом. О Нейтане Дивере ходят ужасные слухи. В последние годы весь Хеджесвилль боялся и сторонился его, все считали его мерзким отбросом, опасным фриком.
Но сейчас мне трудно поверить, что герой тех слухов и этот грустный пьяный парень, сидящий на моей кровати, – один и тот же человек.
Пока я собираюсь с мыслями, Дивер вдруг поворачивается и глядит прямо мне в глаза. Снова он будто смягчился и смотрит на меня, прямо как в тот вечер, когда я привезла его семью в трейлер. Но сейчас я замечаю в нем что-то ещё. Какую-то… глубину. Тепло?
– Ты мне веришь, Бель? – неуверенно спрашивает он.
– Да, – тихо отвечаю я. И я действительно верю, хотя и сама не понимаю почему.
Он продолжает сидеть, уставившись на меня. Я пытаюсь понять, что значит этот взгляд. Уверена, он сейчас думает, что я свихнулась. Потому что я думаю о том же.
Не сказав ни слова, Дивер лишь медленно протягивает руку и осторожно заправляет переднюю, еще влажную после душа прядь волос мне за ухо. От этого небольшого теплого прикосновения по моей спине пробежала дрожь. Но эта прядь не мешала мне. Боже, зачем он это сделал?
– Почему, Бель?
– Не знаю, – растерянно шепчу я. – Просто верю.
Но почему он спрашивает? Что, если он снова издевается надо мной? Что, если он сейчас рассмеется мне в лицо? Что за наивная дура поверит убийце, когда тот говорит, что он – не убийца?
Но я никогда не была наивной. Я никогда не была доверчивой дурочкой. Я всегда относилась к людям с подозрением и недоверием, особенно после того, что случилось с Элайзой. Но сейчас я чувствую, что он честен со мной. Я не чувствую подвоха. Не чувствую тревоги. Не чувствую опасности.
Я ему никто. Я не полиция. У Нейтана Дивера нет ни одной причины врать мне.
Он не ухмыляется. Не смеется надо мной. Он лишь молча проводит большим пальцем по моей щеке, а затем едва касается им моих губ, и я ощущаю, что мне перестает хватать воздуха.
Какого черта он творит? Почему я не могу пошевелиться? Чувство, будто все внутри горит. Но это не страх. Это нечто другое, незнакомое. Черт, почему мне не страшно? Он ведь одной рукой может свернуть мне шею!
Вместо этого Дивер переводит взгляд чуть ниже и наклоняется ко мне. Настолько близко, что я ощущаю его прерывистое горячее дыхание на своем лице, а сама перестаю дышать. И когда он касается меня своими губами, я не отстраняюсь. Его жар, как лава, мгновенно передается мне. Ощущение, будто из комнаты вдруг выкачали весь кислород. Все тело покрывается мурашками, и бешеный пульс от его прикосновений заглушает голос разума, пока я отвечаю на поцелуй. Но, ощутив вдруг горечь алкоголя на языке, я отшатываюсь от него. Он же пьян. Он же Нейтан Дивер. Это безумие. Полное безумие. Что я творю?!
Я не осмеливаюсь взглянуть на него. Вскакиваю с кровати и, не поворачиваясь к нему спиной, спешно отхожу в другой конец комнаты, словно загнанный в ловушку зверек. Если Дивер вновь окажется близко ко мне или еще раз коснется меня, я за себя не ручаюсь.
– Извини, перегнул… – шепчет он, и я вижу, что он сам не свой. Я не понимаю. Он расстроен? Разочарован? Зол? Чертов Дивер! Почему я никогда не могу понять его?!
– Зачем ты… – начинаю я, но тут же и отвечаю на свой вопрос: – Ты пьян. Ты не в себе. Дивер, уйди… – прошу я, потому что так правильно.
Трезвый Дивер не сделал бы этого. А значит, пьяному Диверу я этого не позволю.
– Бель, не надо… – он медленно поднимается.
«Только не подходи ко мне. Прошу, только не подходи».
– Нет. Уйди, – я качаю головой, будто это поможет мне избавиться от него.
– Я не хотел…
– Я тоже, – стараюсь говорить настолько сухо, насколько способна, но это звучит скорее отчаянно.
Дивер тяжело вздыхает, а я молюсь, чтобы он ушел. Мне нужно понять, что сейчас произошло. Что это значит? Почему я позволила себе?
Если поведению Дивера есть объяснение, то какое оправдание у меня? Я ведь ответила на поцелуй. Пускай всего на пару мгновений. И я насладилась ими. Я – идиотка.
Больше никогда не взгляну ему в глаза. Мне до смерти стыдно!
– Позволь мне остаться, Бель.
Его голос звучит так мягко, что я вновь начинаю поддаваться. Таять, позволяя лепить из меня все, что ему хочется.
Дивер приближается. У меня нет сил говорить ему «нет», поэтому я лишь качаю головой и отхожу назад, но упираюсь спиной в шкаф. Нейтан подходит вплотную. Я уже ощущаю влажную от дождя футболку. Чувствую исходящий от него жар. Я не решаюсь взглянуть ему в глаза. Молюсь, чтобы ливень, который хлещет на улице, ворвался в комнату и облил меня, приведя в чувства. Иначе я вот-вот расплавлюсь.
– Ты права, я пьян. Я не в себе. Как я сяду за руль в таком состоянии?
– Какой ты законопослушный, Дивер, – язвлю я, рассматривая татуировку с птицей на его шее.
Я злюсь на него за то, что он многое себе позволяет. Но еще больше я злюсь на себя. За то, что сама позволяю это ему.
– Ты же не вынудишь меня совершить еще одно преступление? – говорит он вполголоса.
Вместо ответа я опускаю взгляд на узоры над его ключицами. Тогда он осторожно берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в лицо. Его брови нахмурены, но, несмотря на слова, в его оливковом взгляде нет никакой злости. Только мольба. И я сдаюсь.
Все еще злюсь, но больше не могу говорить ему «нет», не могу заставить его уйти и не могу отойти от него сама. Собрав остатки воли, я могу лишь сказать:
– Ты спишь на полу.
Глава 17
Изабель
Alice Jemima – Toxic
– Ты серьезно, Бель? – ухмыляется Дивер.
– Да. Не хочу воспользоваться тобой, когда ты пьян, – я пытаюсь язвить, но выходит лишь жалкая попытка сопротивления.
Такое поведение обычно помогает мне скрывать свои чувства от других людей, но с Дивером все иначе. Каким-то образом он знает, что я чувствую. Даже если я говорю обратное.
– Как благородно с твоей стороны, Бель, – он снова проводит пальцем по моей щеке, и я еще сильнее вспыхиваю.
Я понимаю, что если буду продолжать стоять так близко к нему, то могу совершить очередную глупость. Закрываю глаза и дрожащими ладонями аккуратно отстраняю Дивера от себя, едва касаясь его пальцами. От этого секундного прикосновения кончики моих пальцев будто электризуются. Я не могу соображать, когда он рядом. Не после того, что произошло буквально минуту назад.
Ничего не сказав, я выбегаю из комнаты и залетаю в ванную, закрыв за собой дверь. Теперь я наконец открываю глаза и начинаю приходить в себя. Прислонившись спиной к двери ванной, я понимаю, что только сейчас могу глубоко выдохнуть.
– Бель? – его голос из-за двери снова нарушает мое дыхание. – Ты там в порядке?
«Черт, иди нахрен, Дивер!» – мысленно отвечаю я.
Чувствую, как горят мои щеки, и прикрываю лицо руками, будто он может меня сейчас видеть.
– Да, – отвечаю дрожащим голосом.
«Боже, Изи, соберись! Стоило пьяному парню поцеловать тебя, как тебе сорвало крышу!»
Но ведь это не просто парень. Это Нейтан, мать его, Дивер.
Он молчит, но я все еще чувствую его присутствие за дверью. И я говорю настолько спокойно, насколько это возможно:
– Иди спать, Дивер. Можешь лечь на кровати.
– А ты?
– Я посплю в другой комнате.
Так будет правильно. Я не могу его сейчас видеть. Я злюсь на него и на себя. Сейчас мне нужно разобраться со своими мыслями и чувствами. И я могу сделать это лишь в уединении.
Некоторым людям проще справляться с тяжестью чувств, разделяя их с кем-то – с друзьями, семьей, любимыми. Но я из тех, кому необходимо время от времени бывать в одиночестве, чтобы прочистить голову и разобраться с гнетущими мыслями и эмоциями.
Наконец я слышу удаляющиеся тяжелые шаги в коридоре. Кажется, Дивер ушел. Вздыхаю с облегчением и отрываю наконец свое трясущееся тело от деревянной двери.
Подхожу к раковине и опираюсь ладонями на ее ледяную поверхность, и холод немного отрезвляет меня. По привычке смотрю в зеркало и вдруг замечаю на своем лице слезы.
Но какого черта я плачу? Если подумать, то Дивер даже не обидел меня. Не сказал ни одного грубого слова. Не причинил боли.
Он поцеловал меня. И это было… приятно?
Но тут же мой внутренний голос вносит поправку: пьяный Нейтан Дивер.
И почему от этого небольшого уточнения мое волнение от произошедшего моментально сменяется растерянностью, а затем превращается в замешательство, сопровождаемое трусливым смущением?
Боже. Поцелуй с Дивером длился всего секунду. Но за эту секунду я почувствовала больше тепла, чем за весь прошедший год.
Не знаю, сколько времени я уже сижу на полу в ванной. Понимаю, что хочу спать, и мне все равно придется выйти отсюда. Рано или поздно.
Умывшись ледяной водой уже, наверно, в пятый раз, я прислоняюсь к двери и вслушиваюсь: тишина. Может, Дивер уже уснул? А может, он вообще ушел?
Я отпираю дверь настолько тихо, насколько это возможно. Медленно дергаю ручку, но она издает скрип, и я резко останавливаюсь. Невольно задержав дыхание, вслушиваюсь снова: все еще тишина. Выдыхаю.
Выйдя из ванной, легкими шагами ступаю в сторону своей комнаты. Заглядываю в приоткрытую дверь: Дивер развалился на моей кровати в темноте, нарушаемой лишь слабым светом луны, пробивающимся сквозь задернутые шторы. Тишина прерывается лишь его ровным сопением.
Не соображая, что делаю, я на носочках подхожу к нему и мысленно молюсь, чтобы он сейчас не проснулся. Накрываю его одеялом, потому что он по-прежнему одет в сырую футболку.
Я выхожу из комнаты, прикрыв дверь, и иду спать в комнату Рейли.
– Изи?!
Я просыпаюсь от громкого возгласа Рейли. Обнаружив себя в ее комнате, вскакиваю с кровати. С тревогой вспоминаю вчерашний вечер и то, что Дивер заснул в моей комнате.
Рейли вопросительно глядит на меня. Что, если она заходила в мою комнату и столкнулась с Дивером? Как мне объяснить ей, что в моей кровати спит парень, которого разыскивает полиция?!
– Рейли, прости…
– За что? – удивленно спрашивает тетя. Она не выглядит разозленной, и это хороший знак. – Почему ты не у себя?
– Я… хм… – все еще пытаюсь окончательно проснуться. – В моей комнате было холодно ночью… Наверное, что-то с отоплением… – сочиняю я на ходу, протирая глаза.
– Ладно, – вздыхает Рейли, роясь в комоде напротив кровати. – Позвоню мастеру сегодня, пусть проверит батареи. А тебе пора собираться в школу.
«Черт! Точно!»
Из-за Дивера я совсем голову потеряла. Даже уроки не сделала!
Спешу в свою комнату. Не знаю, хочу ли увидеть его там. Я все еще не пришла в себя после вчерашнего.
Я осторожно открываю дверь и заглядываю внутрь. Увидев пустую комнату, вздыхаю с облегчением. Удивительно, но кровать аккуратно заправлена. Даже аккуратнее, чем обычно заправляю я. Будто на ней никто и не спал.
Может, я совсем свихнулась, и это был сон? Странный, реалистичный и такой эмоциональный сон?
Но подойдя ближе к кровати, я ощущаю знакомый запах. Запах Дивера. Свежий, немного травяной, мятный.
Значит, все же не сон.
И почему-то на секунду что-то глубоко внутри меня затрепетало от этого осознания. Я невольно трясу головой, будто пытаясь избавиться от абсурдного, нежелательного чувства.
«Как глупо, Изи!»
Резкий поток прохладного ветра заставляет меня обернуться, и я замечаю, что окно открыто. Видимо, Дивер ушел через него.
Но почему он просто так ушел? Почему не разбудил меня? Что, если он больше никогда не захочет говорить со мной? Или что, если, наоборот, захочет большего? А вдруг он вообще не вспомнит эту ночь? Насколько сильно он был пьян? Возможно, так было бы даже лучше. Если он не вспомнит об этом, я тоже сделаю вид, что ничего не было. Так будет проще. Правильнее.
Глава 18
Изабель
Aviva – Drown
Пока учительница литературы дает очередное домашнее задание, я смотрю на единственную пустующую парту в классе. На парту, за которой сидел бы Дивер, если бы он не был бандитом и имел привычку посещать школу, как все нормальные люди.
Интересно, подружились ли бы мы с ним при нормальных обстоятельствах? Если бы он был простым учеником Ричардсон Хай Скул, общался бы он со мной? Или с такими, как Линда? Был бы он спортсменом или зубрилой? Хм, с его физическими данными, вероятно, он был бы капитаном футбольной команды. Но затем я вспоминаю о нашей разнице в возрасте и о том, что он пропустил несколько лет обучения в психушке, и осознаю, что при нормальных обстоятельствах мы даже не учились бы в одном классе.
Я разрываюсь между боязнью упустить что-то важное на учебе и желанием уйти со следующих уроков, чтобы поехать в трейлер. Вдруг Дивер сейчас там? Я чертовски боюсь встретиться с ним после вчерашней ночи, но настолько же сильно я хочу определенности.
Одна часть меня хочет спрятаться от Нейтана Дивера и больше никогда с ним не разговаривать. Потому что я не уверена, какие ответы хочу получить.
Но рациональная и решительная часть меня хочет ворваться в трейлер и получить ответы на все вопросы. Зачем он поцеловал меня? Жалеет ли он? Значило ли это для него хоть что-то? Или поцелуй с девушкой для него ничего не значит? Ведь наверняка он развлекался по-всякому со многими…
О, нет, я не хочу даже об этом думать. Я свихнусь.
Мой разгоряченный внутренний монолог прерывает звонок. Урок закончился, и ученики срываются с мест и покидают кабинет.
– Мисс Харт, задержитесь, – строго говорит мне миссис Боланд.
Наспех собрав вещи в сумку, подхожу к учительнице.
– Да, мэм?
– Изабель, учитывая то, что ты пережила похищение на прошлой неделе, я не торопила тебя с эссе, – она изображает сочувствующую мину. – Но мы уже закончили разбор «Преступления и наказания», поэтому жду твою работу к концу недели.
Понимаю, что отлынивать вечно не получится, но из-за проблем с Дивером я совсем забыла об этом эссе.
– Но это же… послезавтра? – я с ужасом понимаю, что все еще не прочла книгу.
– Да, – безразлично отрезает она, даже не глядя на меня.
Выйдя из кабинета, я вспоминаю, что оставила книгу в трейлере. Видимо, встречи с Дивером все же не избежать.
Справившись с доставкой нескольких посылок по Хеджесвиллю раньше запланированного, решаю поужинать в закусочной перед поездкой к Диверу. Мне совсем не хочется готовить самой, а Рейли на очередном дежурстве. Заказываю стандартный ужин, но, когда мне его приносят, я понимаю, что не хочу есть. Я все еще не могу перестать думать о Дивере, и из-за этого у меня странное ощущение в животе.
Я сижу, бездумно глядя на кусочек жареного картофеля в своей руке и пытаясь вызвать у себя аппетит, и вдруг слышу знакомый голос:
– Невкусный ужин, мисс Харт?
Оборачиваюсь и вижу офицера Миллса. Он указывает взглядом на мою все еще полную тарелку. На этот раз он в обычной одежде – в синей куртке и джинсах. И я мысленно подмечаю, что в ней он выглядит намного лучше, и его присутствие теперь не напрягает так сильно, как прежде.
– Вы прислушались и взяли себе выходной? – говорю я, кивая на его одежду.
– Да, – отвечает он, присаживаясь за мой стол. – Вы же не против? – добавляет уже сев, вежливости ради.
Обычно я предпочла бы поесть в одиночестве. Но сейчас я буду рада, если кто-то сможет отвлечь меня от мыслей о Дивере. Даже если это будет коп.
– И вы совершенно случайно оказались здесь, офицер?
В этот момент Миллс жестом зовет официанта, и тот, подойдя, наливает ему кофе.
– Если честно, так и есть. Я зашел выпить кофе.
Миллс улыбается мне так искренне, будто и не помнит, как я взбесила его в прошлый раз. Он либо слишком добрый, либо слишком тупой.
– Но я рад, что встретил здесь вас. Как раз хотел поговорить.
– Ну конечно, – вздыхаю я разочарованно. Я понимаю, что аппетита у меня не появится, так что подвигаю тарелку ближе к нему: – Угощайтесь.
– Спасибо, – вежливо улыбается он, поправляя свои волосы.
– О чем вы хотели поговорить?
– О вашей сестре… Только, прошу, не наставляйте на меня свой перцовый баллончик, – говорит он, и я вдруг замечаю, что впервые не впадаю в отчаяние и ярость при упоминании Элайзы, хотя и тоскую о ней по-прежнему. Неужели разговор с Дивером помог?
– Ладно.
– Я покопался в отчетах, поспрашивал…
– Не стоило. Вы новенький, а это дело – старое и мутное, – зачем-то предупреждаю я. Но, уверена, он и сам понимает это.
– И все же. Вы неоднократно заявляли, что она была изнасилована, так? – он говорит осторожно, будто я могу взорваться от каждого слова. Я киваю, и Миллс продолжает: – Но в отчете о вскрытии ни слова об этом. Почему вы так уверены?
– В отчете это намеренно скрыли. Моя тетя работает в больнице, и она узнала, что на самом деле на теле Элайзы были… характерные следы. Но есть люди, которым выгодно было скрыть это. И сейчас у нас нет никаких доказательств.
– Кому это было выгодно, по-вашему?
Удивительно, но он – первый коп, который проявляет искреннюю заинтересованность в этом деле. Кажется, Миллс и правда пытается помочь.
– Всем, кто находился на вечеринке в ту ночь. Всем этим богатеньким ублюдкам, метящим в Гарвард. Если бы история с Элайзой всплыла… Не видать бы им светлого будущего.
– Насколько надежен источник? Или, может, вы не так поняли про следы… – без упрека рассуждает Миллс.
– Офицер, – я устало вздыхаю, потому что говорила это уже миллион раз другим копам. – Я знаю свою сестру. Элайза была самым жизнерадостным и сильным человеком, которого я знала. Я ни за что не поверю, что она сделала это с собой без причины.
Хоть я и чувствую ноющую боль в груди, когда думаю о сестре, но произносить ее имя стало легче.
Миллс понимающе кивает. Неужели он верит мне?
– Вы знаете парней, которые были на той вечеринке? – спрашивает он. – Я просмотрел протоколы и не нашел там полного списка. Только имена свидетелей, и все они – девушки.
– Да, все они были из нашей школы. Это была небольшая вечеринка, в узком кругу. Я еще год назад составила список, который отнесла шерифу. Но Осборн послал меня с ним куда подальше, – фыркаю я.
– Поделитесь им со мной?
Миллс смотрит мне прямо в глаза, и я вижу по его взгляду, что он честен и действительно хочет помочь.
– Конечно. Пришлю вам по почте. Но чем это поможет?
– Скажу честно, – вздыхает он, – не думаю, что удастся что-либо доказать. Но, может, мы хотя бы узнаем, кто это сделал. Я проверю каждое имя, и, может быть, выяснится, что на кого-то из них уже поступали подобные жалобы или обвинения.
– Это имеет смысл, – соглашаюсь я.
Да, наказать виновного не получится. Но, если я узнаю его имя, возможно, мне станет легче. Но я все еще не понимаю, зачем это нужно Миллсу. Вдруг он надеется, что в ответ на эту услугу я сдам ему Дивера?
– Почему вы пытаетесь мне помочь, офицер?
Он опускает голову и, с минуту подумав, говорит:
– То, что произошло с Элайзой, – ужасно. И дело действительно кажется мутным.
– Тогда тем более безопаснее будет вам не лезть в это…
– Я буду осторожен, – он слегка улыбается, но я не верю ему до конца и все еще не понимаю причин его интереса.
Оставшуюся часть вечера мы говорили на бытовые темы. Он рассказал о себе – как с детства мечтал стать полицейским, как учился в академии. Я рассказала ему о школе и планах на будущее. Странно, но за весь вечер он даже не упомянул имя Дивера. Когда мы наконец доели вдвоем мой несчастный ужин, я попрощалась с Миллсом, и мы разошлись.
После общения с Миллсом я чувствую приятную легкость.
На улице уже стемнело, и я решаю отложить свою поездку в трейлер до завтра. Понимаю, что я будто ищу повод отложить неизбежный разговор с Дивером. Я понятия не имею, как он поведет себя и как мне следует вести себя.
Когда я оказываюсь в кровати, то долго не могу уснуть. Глаза устало закрываются, но мысли не утихают, не позволяя провалиться в сон. Снова и снова прокручиваю в голове поцелуй с Дивером. И то, что было до него. И после. И все возможные варианты нашего с ним будущего разговора. И запах Дивера, оставшийся на постели, только подпитывает мое воображение. Это раздражает.
Наконец я не выдерживаю и, вскочив, сдергиваю все белье с кровати и бросаю его в корзину для грязного белья.
Улегшись на свежие простыни, я понимаю, что больше откладывать встречу с Дивером нельзя. Иначе я сойду с ума.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?