Текст книги "Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель"

Лутц Кох
Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель

От автора

Если вы собираетесь насладиться очередными дифирамбами в честь увенчанного славой полководца «Третьего рейха», генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, можете сразу же отложить эту книгу в сторону. Она не может представлять никакого интереса и для тех, кто мечтает о ремилитаризации немецкого духа.

Во время работы над этой книгой автор и издательство ставили перед собой принципиально другие задачи: во-первых, исчерпывающе осветить таинственную подоплеку и загадочные обстоятельства вынужденного самоубийства Роммеля, которые до сих пор не известны широким кругам немецкой общественности. Мы считаем своим гражданским долгом заявить, что имеем дело с ничуть не прикрытым политическим убийством.

Во-вторых, мы хотели взглянуть на мир и на войну глазами солдата, прошедшего сложный путь от искреннего сторонника идей национал-социализма (который, тем не менее, не только не носил золотого нацистского значка, но и никогда не был членом НСДАП!) до оппонента и убежденного противника Адольфа Гитлера. По-военному прямой и решительный Роммель называл фюрера «несчастьем немецкого народа».

В-третьих, для нас стало важнейшей задачей возвращение доброго имени человеку, выстрадавшему право на просветление, раскаяние и очищение. На нелегком пути духовного обновления немецкой нации жизненный подвиг генерал-фельдмаршала Роммеля должен стать нашим нравственным ориентиром. Судьба маршала символизирует трагедию многомиллионной нации, в ней как в зеркале отразилась судьба нескольких поколений немцев.

Размышляя о трудной судьбе своего героя и всего немецкого народа, Томас Манн написал в своем романе «Доктор Фаустус» проникновенные слова:

– …Благоговейный трепет и священный восторг охватывают меня всякий раз, когда я размышляю о трагических судьбах великого немецкого народа. Со всей страстностью мятежного германского духа он устремляется к высотам человеческого бытия, чтобы в слепом рвении низвергнуть себя в бездну отчаяния и хаоса. Верю в него и знаю – он найдет в себе достаточно сил, чтобы отречься от кровавого прошлого, отринуть ложных кумиров, и в который уже раз выйдет на путь духовного возрождения и возвышения…

…Да, мы птицы другого полета – мы непредсказуемый народ с загадочной германской душой. Мы поклоняемся року и последуем за своей судьбой хоть в бездны ада…

Осмысление последних месяцев жизни и трагической судьбы патриота Германии, его героических усилий свергнуть власть Гитлера и вызволить немецкий народ из мрака и хаоса «Третьего рейха», поможет нашей стране найти свой путь в новое светлое будущее. Он отдал самое дорогое за счастье своего народа – жизнь!

Роммель был обманут, как миллионы его соотечественников и многие миллионы людей во всем мире, поверившие демагогическим заверениям и обещаниям «фюрера всего немецкого народа». Ему удалось вырваться из цепких объятий лжи, преодолеть обстоятельства и восстать против тирана, но кровавые палачи Гитлера оборвали его жизнь…

Мы думаем о будущем, поэтому хотим знать правду о прошлом…

«ДЕЛО РОММЕЛЯ»

Был ли Роммель «партийным генералом» или заговорщиком и революционером? Какие тайны хранила загадочная душа «военного гения» и «величайшего полководца всех времен»? Что привело его в ряды офицерской оппозиции – понимание изначально спорной, а позднее откровенно преступной внешней и внутренней политики диктатора или давление обстоятельств? Какое отношение имел генерал-фельдмаршал к событиям 20 июля 1944 года? Если Роммель действительно входил в группу Вицлебена, Бека, Штауффенберга, Герделера и Лейшнера, как он представлял себе послевоенное будущее Германии? О чем мечтал маршал – о необходимой передышке для «нового броска на Восток» и сепаратном мире на Западе или о предотвращении национальной катастрофы и коренных демократических преобразованиях в стране?

В обществе не ослабевает интерес к недавнему прошлому, и за последние несколько лет множество людей задавали мне немало таких и подобных им вопросов. Принимая самое непосредственное участие в подготовке этого издания, я ставил перед собой задачу заполнить «белые пятна» в биографии Роммеля и воздать должное памяти патриота Германии. «Дело генерал-фельдмаршала Роммеля» позволяет нам увидеть скрытые от постороннего взгляда процессы, происходившие в недрах национал-социалистической диктатуры, и по «достоинству» оценить то негативное воздействие, которое оказывал Адольф Гитлер на германские вооруженные силы в течение шести лет войны.

В средствах массовой информации все чаще поднимается вопрос о пресловутой «вине генералов». В рамках этого литературного исследования я попытаюсь дать ответ на этот и многие другие вопросы. Стоящая в центре повествования масштабная фигура маршала Роммеля, единственного из всех немецких полководцев последней войны, кто прошел тернистый путь нравственного искания и гражданского становления, позволяет всесторонне осветить и такую важнейшую проблему, как «Гитлер и его генералы».

Итак, занавес поднят! Демонический фюрер вверг народы Германии, Европы и всего мира в хаос войны… Рядом с Роммелем возникают неординарные фигуры и других германских фельдмаршалов: Моделя, Клюге, Рундштедта, Кессельринга и Кейтеля – и каждый из них сыграл свою роль в судьбе «лиса пустыни». Генералитет представлен именами Фрича, Бека, Гальдера, Гудериана, Цайцлера и Йодля, но все они только статисты, время от времени появляющиеся в мизансценах кровавой драмы, главную роль в которой играет Эрвин Роммель…!

Мне довелось стать участником многих событий минувшей войны, поэтому книга во многом основывается на пережитом и информации, полученной из заслуживающих доверия источников. По разным причинам до сих пор ограничен доступ ко многим архивам последнего десятилетия, некоторые документы безвозвратно утрачены, а другие продолжают ждать пытливого исследователя. В своем творческом поиске я руководствовался исключительно интересами истины и использовал различные источники информации: от мемуаров союзнических военачальников до стенограмм телефонных разговоров, имперских архивов и протоколов Комиссии по военным преступлениям. Все доступные публикации, высказывания очевидцев и участников событий были неоднократно проверены и перепроверены. Вместе с тем я полностью отдаю себе отчет в том, что личность фельдмаршала Роммеля засверкала бы новыми неожиданными гранями, если бы в ходе работы над книгой мне удалось разыскать еще больше архивных документов и свидетельств очевидцев тех драматических событий.

Отмеченные шекспировским пафосом трагедийности жизнь и судьба маршала Роммеля неразрывно связаны с грандиозной драмой всего немецкого народа. Я хочу сказать о том неизбывном чувстве национальной вины, которую во все времена самым парадоксальным образом всегда разделяют и палачи, и их жертвы. В том смысле, в каком написал об этом в своем прекрасном сонете «Вина» Альбрехт Хаусхофер:

 
Да, я виновен, но не так, как вы…
Мне нужно было раньше начинать
Бесчестие бесчестием называть.
Я осудил себя и не боюсь молвы.
Я в рубище, с повинной головой…
Я попытался совесть обмануть.
Лишь покаяние мне может честь вернуть.[1]1
  Перевод Н. Лаврова.


[Закрыть]
 

Чтобы одержать окончательную победу над нацизмом и нацистской идеологией, совершенно недостаточно дежурных фраз и поверхностных суждений. Лозунги и призывы не заменят серьезного изучения причин прихода Гитлера к власти, методов удержания власти, развязанного в стране террора (любимое выражение диктатора – «не бояться последствий»), стратегии и тактики самой кровавой войны в истории человечества. Германия, Европа и весь мир заплатили слишком большую цену за свое «прекраснодушие» в 30-е годы. Не случайно фашизм и национал-социализм отметили своей дьявольской печатью всю первую половину XX века – и здесь не обойтись без серьезного анализа социально-экономических, религиозно-философских, геополитических и всех прочих предпосылок появления «коричневой чумы».

Диктаторские режимы Европы поддержали стремя, усадили в седло и отправили в бешеный галоп апокалипсических всадников фюрера. Огненным смерчем пронеслись они через три континента, сея смерть, разрушение и страх. Потребовались объединенные усилия всего цивилизованного мира, чтобы выбить их из седла и сбросить в бездну небытия…

Роммель противопоставил себя порочности диктатора и его системы. Увенчанный славой, окруженный всеобщей любовью и почестями, он всегда был для немцев «народным маршалом». Даже его противники, с которыми он сходился на поле боя, относились к нему с уважением и высоко оценивали его полководческое мастерство и профессионализм. Германии и всему миру представляется редкая возможность в несколько неожиданном ракурсе взглянуть на масштабную фигуру полководца и открыть для себя совершенно нового человека, с необыкновенно развитым чувством гражданской ответственности, пламенного патриота Германии. Путь духовного становления личности и трагическая судьба солдата – это немой укор тем, кто до сих пор не готов избыть в своей душе тяжелое наследие прошлого.

Еще в юности Роммель избрал для себя карьеру профессионального военного и как личность состоялся именно в армии. В мирное время он занимался военной подготовкой и патриотическим воспитанием подрастающего поколения, а в годы войны выполнял свой профессиональный солдатский долг на фронтах двух континентов. Рутина казармы и фронтовые будни долгое время были основным содержанием его жизни. В рядах вооруженных сил он встал на тернистый Путь раскрепощения сознания, переосмысления прошлого и восхождения к высотам человеческого духа. Путника, идущего этим долгим и многотрудным Путем, поджидает тяжесть потерь, боль утрат и горечь разочарований. Роммель был не первым, кто оступался, падал и отступал на два шага назад после робкого движения вперед! Но без сомнения, он был единственным представителем высшего военного руководства «Третьего рейха», который яростно и бескомпромиссно боролся за целостность «своего» внутреннего мира.

Только «выскочки от военной истории», не имеющие ни малейшего представления о реалиях фронтовой жизни главнокомандующего группой армий, могли обвинять его в использовании самых агрессивных и боеспособных дивизий Ваффен СС под командованием Зеппа Дитриха на европейском театре боевых действий во время отражения союзнической операции вторжения. Малокомпетентные политики упрекали его в нерешительности и непоследовательности, забывая об ограниченных возможностях армейского «заговорщика». Даже его друзья, предающие сегодня гласности конфиденциальные разговоры в узком кругу, не понимают, что и перед ними он был вынужден представать в маске «верноподданного генерал-фельдмаршала вермахта». Не следует забывать и о том, что Роммель был живым человеком, а не ходячей добродетелью, поэтому в споре между устоявшимися казарменными привычками и обретенной внутренней свободой «дух» не всегда одерживал победу над «плотью»!

Оппоненты обвиняют его в том, что «все было сделано слишком поздно». На первый взгляд, эти безапелляционные слова, произнесенные на опустевшей сцене безлюдного зрительного зала, могут показаться смелыми и эффектными. Лично я считаю такую постановку вопроса умозрительной и бесполезной. Не нам, его современникам, судить его – пусть это сделают наши потомки!

Собственно говоря, этот вопрос потерял свою актуальность и перешел в разряд чисто «академических» еще со времен конференции в Касабланке, когда союзники обнародовали свои недвусмысленные требования к правительствам «Оси» о «полной и безоговорочной капитуляции». Растаяла последняя, призрачная надежда внутригерманской оппозиции на политическую поддержку извне, потому что ни один народ, ни один государственный деятель, а тем более офицер, не согласятся капитулировать безоговорочно.

Фигура Эрвина Роммеля интересна для нас тем, что изначально он не относился к числу таких концептуальных оппонентов национал-социализма, как Бек, Вицлебен, члены группы Крейсау, посол Хассель или даже Рек-Малечевен… Из Савла он стал Павлом![2]2
  Намек на библейский миф об апостоле Павле, который из гонителей христиан стал поборником христианства. (Прим. перев.)


[Закрыть] Многомиллионная нация очнулась от гипнотического сна и ужаснулась, оглянувшись на свое недавнее прошлое. Слова раскаяния и отречения от ложных идеалов были произнесены…

Личность одного из выдающихся полководцев Германии продолжает вызывать пристальное внимание военных историков. В последнее время за рубежом появилось несколько монографий, посвященных немецкому фельдмаршалу. Образ Роммеля несет в себе огромное воспитательное значение: он доказал немцам, что духовное очищение не только возможно, но и является необходимостью.

В его лексиконе не было слова «невозможно»! Он доказал это еще во время 1-й мировой войны, когда воевал в Альпийском батальоне. Медаль «За заслуги», кавалером которой стал лейтенант Роммель, командование вручало только лучшим из лучших. Его талант делать из невозможного возможное, а поражение превращать в победу в полной мере проявил себя в ходе африканской кампании. В своей книге «Пехота наступает», которая была переведена на многие европейские языки и сделала его имя известным в военных кругах, Роммель сформулировал свое профессиональное и жизненное кредо – никогда не капитулировать! Его упорство и настойчивость в достижении цели всегда были непонятны осторожным, предусмотрительным и готовым к «разумному компромиссу» людям. Гордый и независимый человек, он не следовал просто в фарватере своей судьбы, он поднимался над обстоятельствами и сам становился своей судьбой! Истина не была для него чем-то, дарованным свыше или благоприобретенным в миг озарения, истинным было то, что рождалось в муках, оставляя саднящие и кровоточащие раны. Только родные и близкие могли догадываться о нравственных исканиях фельдмаршала, но и они видели только самую вершину айсберга. Роммель мучительно боролся с самим собой, но внешне оставался безупречным в рамках своего традиционного «генеральского» поведения. Даже для его соратников оставалась невидимой эта яростная внутренняя борьба, не говоря уже о тех, с кем орбита его жизни пересекалась случайно.

На моем рабочем столе лежат две фотографии из архивов военной хроники. Беспристрастный «летописец» запечатлел на одной из них Роммеля «образца 1942 года» – это оптимизм, целеустремленность, атака! Я вижу человека, для которого не существует слово «невозможно». Следующий снимок сделан два года спустя, в 1944 – и передо мной совершенно другой человек: постаревший, осунувшийся, с глубокими морщинами в уголках глаз, но по-прежнему не отступающий и не сдающийся!

Свой отпечаток на изменившееся лицо наложил груз возросшей ответственности – за два года командир дивизии Роммель вырос до командующего группой армий. Но в большей степени его преобразили полные тягостных раздумий бессонные ночи, подтачивающее здоровье и силы болезненное переосмысление своей жизни. С фотографии на меня смотрит умудренный жизнью человек. Такой чуть ироничный и просветленный взгляд бывает у людей, много повидавших и испытавших на своем веку, а ледяной проблеск жесткости и решительности не имеет ничего общего с безжалостностью и упрямством солдафона, которому нет ни малейшего дела ни до нужд солдат, ни до бед своего собственного народа. Глядя на фотографию 1942 года, понимаешь, за что его любили в войсках и почему солдаты были готовы идти за ним в самый ад. Лицо на снимке 1944 года навевает мысль о мудром старшем брате, познавшем всю боль, печаль и разочарование этого мира и готового поделиться с тобой своим знанием… За несколько месяцев до кровавой развязки Роммель окончательно преобразился, и очень многие из тех, кто был рядом с ним в течение последних трех лет, смиренно молили Бога, чтобы он даровал правый путь этому человеку и его многострадальному народу.

Рядом с Роммелем я провел три фронтовых года, сначала в Африке, а потом в Европе. После окончания войны я проработал еще три года, собирая материал о выдающемся полководце. Шесть лет изучения «проблемы Роммеля» позволяют мне утверждать, что я достаточно хорошо узнал этого человека и побудительные мотивы его действий. Поворотным пунктом его жизни стала Нормандия: Роммель задыхался от недостатка времени – в тугой клубок сплелись попытки удержать трещащий по швам фронт, инстинктивное на уровне рефлексов неприятие диктатора, антиправительственные настроения и противодействие армиям вторжения.

Окончательное разочарование в военном и политическом руководстве страны произошло в Герлингене, где он проходил курс лечения после полученного ранения. В ходе разговоров с женой, бесед с ближайшими друзьями, раздумий во время продолжительных прогулок в лесах вокруг Герлингена он все отчетливее понимал, во что превратили Германию Гитлер и его приспешники. Памятуя о судьбе участников событий «20 июля», он не ждал пощады и для себя. «Слишком поздно» – эти слова огненными буквами были начертаны на его судьбе. Здесь не было его дивизий, которые он мог бы выдвинуть против ненавистного диктатора. Обещанное Гитлером новое назначение оказалось очередной лицемерной ложью, и забрезживший было слабый огонек надежды погас, а следом за ним угасла и жизнь фельдмаршала.

Какие же уроки должны извлечь мы, оставшиеся в живых современники Эрвина Роммеля? Никогда нельзя принимать желаемое за действительность и довольствоваться лежащим на поверхности, поэтому только неустанно «ищущему» дано проникнуть в самую суть явлений. Нельзя совершать сделку с совестью, чтобы не превращать жизнь в бесконечную вереницу невыполненных обязательств и несделанных дел. Только всеобщее участие в государственной политике может воспрепятствовать приходу к власти нечистоплотных людей. Мы должны раз и навсегда положить конец расовой ненависти, диктатуре, насилию, преследованию инакомыслящих…

В рамках обновленной Европы и установления нового, справедливого мирового порядка самыми важными законами должны стать гуманизм и терпимость.

Прежде чем начать трагическое повествование о жизни и судьбе генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, я посчитал своим долгом высказать свое отношение к описываемым событиям и обозначить приоритетные темы литературного труда.

Квекборни Билефельд, март 1949.

Лутц Кох

Глава 1. СОЛДАТ ОТЧИЗНЫ

СТАНОВЛЕНИЕ

Когда 15 октября 1944 года все радиостанции Германии передали сообщение о скоропостижной смерти генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, миллионы немцев в тылу и на фронте застыли в скорбном молчании. Имя Роммеля и проведенные под его руководством боевые операции вермахта во время французской кампании, в Северной Африке и против союзнического фронта вторжения на европейском театре военных действий были в ряду самых ярких страниц военной истории «Третьего рейха» и 2-й мировой войны. В разгар самых ожесточенных боев на фронтах трех континентов о его великих победах и о рыцарских методах ведения войны слагали легенды и его братья по оружию, и его смертельные враги!

Кошмар «трехтысячекилометрового марша смерти» – отступления от лежащего в 104-х км от Александрии Эль-Аламейна в Тунис, ставший вопреки воле Роммеля «Сталинградом пустыни», – тоже связывают с его именем. Но даже поражениям не удавалось бросить тень на безупречную репутацию «народного фельдмаршала». Это напоминало античные мистерии,[3]3
  В античные времена мистериями назывались тайные ритуальные культы древнейших божеств. (Прим. перев.)


[Закрыть] а после выяснения всех обстоятельств гибели маршала стало очевидным, что немецкий народ не сотворил себе ложного кумира – Роммель действительно был достоин любви и уважения соотечественников.

Искреннюю скорбь безутешной нации разделили почитатели его воинского таланта во всем мире. Мир услышал печальный перезвон погребальных колоколов и на мгновение затих… Фельдмаршал Монтгомери, противостоявший Роммелю на полях сражений от Эль-Аламейна до Нормандии, высоко ценил немецкого полководца за его рыцарское отношение к противнику, за беспримерную отвагу и за гениальную дерзость его стратегии, которая позволяла ему не только противостоять интересам Британской империи в Северной Африке, но и в течение длительного времени одерживать победы над английской армией. Уже после капитуляции Германии он заявил журналистам:

– Я искренне сожалею о том, что не застал в живых фельдмаршала Роммеля и не могу пожать его честную и мужественную руку…

Широкий общественный резонанс вызвала история Манфреда Роммеля, старшего сына генерал-фельдмаршала. Генерал де Лэттр де Тассиньи, главнокомандующий французской оккупационной армией в Германии, в знак глубочайшего уважения к памяти его великого отца, Эрвина Роммеля, выпустил из фильтрационного лагеря долговязого подростка, призванного в люфтваффе в начале 1945 года:

– Идите, юноша, вряд ли вы научитесь чему-нибудь за колючей проволокой. Поступите в один из старейших университетов, где учились выдающиеся философы Германии (речь шла об университете города Тюбинген), и постоянно обдумывайте все, что произошло с вами и вашей страной. Никто не заставляет вас отрекаться от того, чем немцы по праву гордятся. Постарайтесь составить здравое суждение о человеконенавистнической идеологии, которая привела вашу Родину в ее нынешнее состояние…

Через некоторое время генерал де Тассиньи пригласил Манфреда Роммеля в штаб-квартиру французских оккупационных войск в Баден-Баден и сказал ему, что Франция никогда не забудет имя фельдмаршала Роммеля, не признававшего никаких кодексов, кроме рыцарского кодекса чести, а все французы всегда будут с уважением относится к памяти его отца.

Известный английский военный публицист Лиддел Харт высказал свою точку зрения в книге «По другую сторону холма» («The other side of the hill»):

– Начиная с 1941 года, фигура Роммеля стала самой заметной среди генералов вермахта. Он единственный из всех, кому удался столь ошеломляющий «скачок» из гауптманов в фельдмаршалы. Такой успех нельзя объяснить только личными качествами Роммеля, по всей видимости, мы имеем дело с хорошо продуманной и тщательно спланированной Гитлером военной карьерой… Роммелю предстояло стать «Покорителем Африки», а Эдуарду Дитлю – «Героем Заполярья». Оба начинали как лояльные исполнители, и как военачальник Роммель в большей степени оправдал возложенные на него надежды, чем Дитль. Что касается лояльности, то здесь Верховный главнокомандующий совершил явную промашку: когда Роммелю стало окончательно ясно, что Гитлер и Германия несовместимы, он сделал выбор в пользу последней и выступил против своего господина…»

Монтгомери, де Лэттр де Тассиньи и Лиддел Харт, каждый в меру своей компетентности и глубины проникновения в «проблему Роммеля», высказали субъективную точку зрения на маршала и его роль в истории немецкого общества. Общим для этих и великого множества аналогичных им высказываний других авторов было то, что все они отмечали его личностную неординарность, внутреннюю порядочность и высокий профессионализм.

Если даже его противники не скрывают своего восхищения и уважения, то нам, немцам, остается только низко склонить головы перед светлой памятью героя, отдавшего жизнь за светлое будущее своего народа!

Эрвин Роммель родился 15 ноября 1891 года в Хайденхайме, близ Ульма (Баден-Вюртемберг) в семье преподавателя гимназии. После успешного завершения гимназического курса выбрал карьеру профессионального военного и летом 1910 года в чине фанен-юнкера[4]4
  Последнее солдатское звание перед унтер-офицерскими чинами в немецкой армии во время 1-й мировой войны. (Прим. перев.)


[Закрыть] был принят в пехотный полк «Король Вильгельм» Вюртембергской армии (6-й Зюртембергский пехотный полк, 124), дислоцировавшийся в Вайнгартене.

После курса общевойсковой подготовки поступил в военную школу в Данциге и в 1912 году был произведен в лейтенанты. Боевые товарищи прозвали его «жизнерадостный лейтенант из Вайнгартена». Он пользовался авторитетом у солдат и был на хорошем счету у командования. Юный Роммель был не только хорошим солдатом «со светлой головой» и быстрой реакцией, но и прекрасным спортсменом – закаленным, сильным, ловким, выносливым. Войсковая стажировка новоиспеченного лейтенанта была внезапно прервана в 1914 году. Началась 1-я мировая война.

Лейтенант Роммель принял свой первый бой, когда ему исполнилось 23 года. Вскоре в полку заговорили о его смелости и решительности. Он стал первым из лейтенантов своего полка, кому был вручен «Железный крест» 1-й степени. Высокую награду Роммель получил в январе 1915 года, а незадолго до этого, в конце сентября 1914, сразу же после начала боевых действий, мужество и отвага принесли ему желанную награду всех германских фронтовиков – «Железный крест» 2-й степени. Летом 1915 года он был произведен в оберлейтенанты и назначен командиром роты.

Военная карьера оберлейтенанта Роммеля круто изменилась после появления в составе Вюртембергской армии горнопехотного батальона, чье формирование началось в Мюнзингене в октябре 1915 года. Решение специфических боевых задач, стоящих перед альпийскими частями, требует от каждого горного пехотинца той меры инициативы, самостоятельности и самодостаточности, которая не нужна или даже вредна в других родах войск. Слиться с суровой и величественной альпийской природой, раствориться во льдах и скалах – и внезапно атаковать неприятеля. Это была стихия Роммеля!

Как боевой командир Роммель состоялся в горных войсках Баден-Вюртемберга, в окружении своих соотечественников, ведущих кровавые бои на фронтах 1-й мировой войны. Он принял под свое командование 2-ю роту Вюртембергского горнопехотного батальона, заслужив любовь и уважение всех чинов своей новой роты. Все без исключения восхищались молодым ротным командиром. По воспоминаниям сослуживцев, он был «строг и требователен на службе, общителен и приветлив вне казармы». В роте царил дух солдатской взаимовыручки и товарищества. После всесторонней общевойсковой подготовки и не менее тщательной специальной горнолыжной выучки в Арльберге (Роммель на всю оставшуюся жизнь стал поклонником этого военно-прикладного вида спорта и первоклассным лыжником) горный батальон был отправлен на фронт. Боевое крещение состоялось в конце 1915 года в Вогезах, в боях с французскими альпийскими стрелками и отборными частями противника. Как опытный скульптор оберлейтенант постепенно «вылепил из сырого материала» одно из самых боеспособных подразделений вюртембергской армии. Во время румынского похода горный батальон не посрамил честь боевого знамени в боях под Валарией, Одобешти и Кошной. Роммель временно исполнял обязанности командира батальона и особо отличился во время штурма Кошны. Несмотря на полученное ранение, он остался на переднем крае и продолжал руководить штурмующими вражеские укрепления войсками. В те далекие осенние дни 1916 года проявился особый дар Роммеля сполна использовать военную хитрость в бою. Уже в то время будущий полководец умел скрытно перебросить резервы, мастерски обойти неприятеля с флангов, прорваться в тыл, окружить, расчленить и уничтожить вражеское подразделение. Преисполненный боевого азарта, он мог лично возглавить батальон горных егерей, штурмующий боевые порядки врага, если того требовала логика боя. Суть его командирского таланта заключалась в умении найти парадоксальное и неожиданное для неприятеля, но логически безупречное решение боевой задачи любой степени сложности. На фронте проявилась еще одна ошеломляющая грань его воинского таланта: умение найти самое уязвимое место в обороне противника и, не оставляя ему времени на размышление, атаковать вопреки всем и всяческим ортодоксальным канонам воинского искусства – когда самым главным козырем становится… отсутствие козырей!

Начавшийся сразу же после завершения румынской кампании поход в Италию стал очередной, еще более сложной проверкой на прочность для горного батальона Вюртембергской армии. Тяжелейшие горные баталии закалили характер и укрепили дух Роммеля, теперь молодой офицер не сомневался в том, что сделал правильный выбор в жизни – армия навсегда стала его судьбой. Чем сложнее и запутаннее становилась оперативная ситуация, тем изобретательнее действовал двадцатичетырехлетний «вундеркинд». Многие боевые операции Роммеля времен итальянской кампании уже отмечены печатью гениальности – он стал добиваться неслыханных для того времени тактических успехов, если исходить из численности бывших под его началом подразделений. 10 декабря 1917 года за решивший исход всего сражения захват населенного пункта Монт-Матажур Эрвин Роммель был награжден высшей германской наградой за храбрость – медалью «За заслуги». Прорыв под Толмейном, Лонгароном и Пиавом прославили молодого офицера и горную пехоту Баден-Вюртемберга! Не щадящий ни себя, ни противника, идущий напролом Роммель даже умудрился попасть в плен, когда в горячке рукопашного боя преследовал отступавшего врага и далеко оторвался от своих солдат. Удача не покинула его – очень скоро ему удалось совершить побег и вернуться в расположение германских войск. Блестящий молодой командир, идеальный пехотный офицер, он лишний раз доказал всем, что для него не существует слово «невозможно».

Появление оружия массового поражения и новейших средств ведения боевых действий уже в годы 1-й мировой войны угрожало превратить древнейшее искусство воевать в кровожадную привычку убивать своих ближних. И только высоко в горах, где не применялись новейшие системы вооружений, воюющие стороны соблюдали правила игры и воевали по неписаному кодексу рыцарской чести. Здесь каждый боец ощущал себя личностью, а не безымянным винтиком бездушной машины для убийства. В горах все было иначе, чем во Фландрии или в окопах Вердена, когда тысячи солдат и офицеров ждали неминуемой смерти во время массированного артиллерийского удара по площадям или после безжалостной газовой атаки. Монументальное величие устремленных в небо горных вершин, покой и возвышенная гармония природы навсегда остались в сердце Роммеля. Наверное, он не раз вспоминал свою боевую молодость и белоснежные пики далеких гор, когда четверть века спустя судьба бросила его в безбрежный океан африканских песков.

В октябре 1918 года Эрвину Роммелю было присвоено очередное воинское звание гауптман, а после заключения перемирия он как опытный офицер-фронтовик продолжил службу в рейхсвере,[5]5
  Вооруженные силы Германии (1919–1935), созданные на основе Версальского договора, состоявшие из сухопутных войск и флота. (Прим. перев.)


[Закрыть] командовал пулеметной ротой в Штутгарте… С 1929 года преподавал в пехотной школе Дрездена. Роммель всегда был аполитичным человеком, поэтому индифферентно воспринял известие о приходе к власти Адольфа Гитлера в 1933 году. Ханс фон Зеект, командующий рейхсвером, настойчиво рекомендовал своим подчиненным не «увлекаться» политикой даже во внеслужебное время, а всецело посвятивший себя армейской жизни гауптман Роммель совершенно не интересовался «политической злобой дня». Один из многочисленных биографов полководца так описывает его отношение к бурным политическим событиям того времени: