Автор книги: Лю Цысинь
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
Бабочка[9]9
混沌蝴蝶, 11 июля 1999 г.
[Закрыть]
Изучать хаос начали в 1960-х годах, когда ученые осознали, что довольно простые математические уравнения позволяют моделировать системы, столь же неупорядоченные, как бурный водопад. Незаметные различия в исходных данных способны обернуться огромными расхождениями в результатах – подобный феномен называют «сильной зависимостью от начальных условий». Применительно к погоде это выливается в «эффект бабочки»: сегодняшнее трепетание крыльев мотылька в Пекине через месяц может вызвать ураган в Нью-Йорке. …Сильную зависимость от начальных условий нельзя назвать абсолютно новым понятием. Она давно отражена в фольклоре:
23 марта, Белград
Четырехлетнюю Катю, спавшую в палате на пятом этаже детской больницы, разбудил грохот бомбежки. Она выглянула в окно, но в темноте ничего не было видно. Куда громче и страшнее, чем глухие взрывы, звучали торопливые шаги в коридоре, которые, как ей показалось, сотрясали все здание.
Елена, мать Кати, подхватила дочку на руки и выбежала из палаты. Они влились в толпу, спешившую к лестнице в подвал. Александр, отец Кати, и его русский друг, которого все называли по фамилии – Резник, вышли из соседней двери, но поспешно направились вверх по лестнице, навстречу потоку пациентов и медиков. Елена не заметила их. Весь последний год она была занята исключительно заботами о Кате. Девочка тяжело страдала от уремии, и Елена отдала ей почку для пересадки. Сегодня Катю должны были выписать из больницы, и радость за дочку отодвинула у матери на второй план даже страх от начала войны.
У Александра мысли были обращены в совсем другую сторону. С этой минуты ему предстояло посвятить всего себя войне. Он стоял рядом с Резником на крыше больницы и рассматривал разгоравшиеся тут и там пожары. Небо над их головами было усеяно бриллиантовыми трассами зенитных снарядов.
– Вспомнил анекдот, – сказал Александр. – В одной семье была красивая, но очень упрямая дочь. Вдруг рядом с их домом построили военные казармы. Солдаты, они и есть солдаты, что с них взять, и они постоянно заигрывали с девушкой, а отец, естественно, с ума сходил от беспокойства. Вдруг кто-то сказал ему, что его дочь беременна! Услышав новость, он с облегчением вздохнул и сказал: «Слава богу, наконец-то случилось».
– Анекдот совсем не в русском духе, – сказал Резник.
– Я долго его не понимал, но теперь до меня дошло. Когда что-то, чего давно боишься, случается, то и впрямь испытываешь нечто вроде облегчения.
– Александр, ты не Бог.
– Ну, об этом мне напомнили и паразиты из Министерства обороны, – сухо ответил тот.
– То есть ты все-таки ходил в правительство? И там не поверили, что ты можешь находить атмосферные метеочувствительные точки?
– А ты сам поверил?
– Сначала нет, но как только понял, как работает твоя математическая модель, поверил.
– Там никто не стал проверять модель. Они просто не поверили мне.
– Но ты же не выступаешь против партии.
– Я вообще не выступаю! И не касаюсь политики. Возможно, дело в том, что я говорил во время гражданской войны.
Пока они разговаривали, взрывы прекратились, зато разгорелись отдаленные пожары, их тускло-красные отблески подсвечивали два самых высоких здания города, возвышавшиеся на противоположных берегах Савы. Башня Ушче в Новом Белграде, где располагалась штаб-квартира Социалистической партии Сербии, отчетливо выделялась на фоне пламени, а напротив, через реку, чернела громада отеля «Палас», контуры которой трудно было разглядеть в темноте, и поэтому она казалась странным отражением первого здания.
– Рассуждая теоретически, твоя модель может работать, но ты, возможно, упустил из виду одну немаловажную деталь, – задумчиво произнес Резник. – Чтобы рассчитать одну метеочувствительную точку и механизм ее активации, даже самым мощным компьютерам Югославии потребуется самое меньшее месяц.
– Я учел. И именно поэтому обратился к тебе. Я хотел бы воспользоваться твоим компьютером в Дубне.
– А почему ты решил, что я пойду тебе навстречу?
– Я лишь надеюсь на это. Но ведь твой дед был военным советником у Тито и получил ранение в битве на Сутьеске…
– Весомый аргумент. Ну а где я возьму исходные данные о состоянии атмосферы по всему шарику?
– Они имеются в открытом доступе. Хотя бы из сети Всемирной метеорологической организации. Они получают данные в режиме реального времени со всех спутников, а также чуть ли не со всех действующих метеопунктов на суше и на море. Однако это огромный объем данных, и по телефонной линии он не пройдет. Понадобится выделенный кабель со скоростью передачи не менее миллиона бит в секунду.
– Такой у меня есть.
Александр вручил Резнику небольшой портфель с номерным замком.
– Тут все, что может понадобиться, но самое важное – компакт-диск. Я записал там все программы для моделирования атмосферы, около шестисот мегабайт – почти весь объем диска. Это некомпилированный исходный код на языке Си, так что твоя машина-монстр должна без осложнений его прочесть и запустить, – объяснил он. – Там также лежит спутниковый телефон, подключенный к модифицированному GPS-приемнику. С их помощью можно увидеть мое точное местоположение в любом уголке Земли.
Резник взял портфель.
– Прямо сейчас я уеду в Румынию, а оттуда прямиком в Москву на самолете. Если не случится каких-нибудь непредвиденных задержек, то завтра же я позвоню тебе по твоему спутниковому телефону, и обсудим подробности работы с твоей мифической метеочувствительной точкой. Но сомневаюсь, что эффект удастся усилить, как ты предполагаешь. Управление стихиями лучше оставить Богу.
* * *
Резник ушел. Александр забрал жену и дочь, и они поехали домой. У впадения Савы в Дунай он остановил машину, все трое вышли и долго молча смотрели на черную гладкую воду. Затянувшееся молчание прервал Александр:
– Я когда-то предупреждал, что, если начнется война, мне придется уйти из дома.
– Папа, ты боишься бомб? – спросила Катя. – Возьми меня с собой. Я их тоже боюсь. Они такие шумные!
– Нет, милая, я буду искать способ сделать так, чтобы бомбы вовсе не падали на нашу землю. Папе придется поехать очень далеко, в такие места, куда нельзя взять Катю. Честно говоря, папа и сам не знает, куда поедет.
– А как ты помешаешь бомбам падать? Найдешь сильную армию, чтобы она нас защищала?
– Армия не понадобится, Катюша. Папе нужно всего лишь в нужное время попасть в нужное место, которое находится где-то на Земле, и сделать там простое дело, например вылить ведро горячей воды или закурить сигару. Всю Югославию накроет тучами и туманом, и люди, которые бросают бомбы, не смогут найти цель!
– Зачем ты рассказываешь ей это? – вмешалась Елена.
– Почему бы и нет? Все равно в это никто не верит, в том числе и ты.
– В прошлом году ты отправился в Австралию и включил на берегу промышленный вентилятор, уверяя, что таким образом вызовешь дождь в засушливой Эфиопии…
– Причиной неудачи стали не ошибки в моей теории или математической модели. У меня, к сожалению, не было достаточно быстрого компьютера, поэтому, пока я рассчитывал место нужной точки, она уже сместилась под влиянием атмосферных флуктуаций!
– Александр, ты живешь в мире грез! Но я не собираюсь изгонять тебя оттуда. Я ведь вышла за тебя прежде всего потому, что ты увлек меня этими самыми мечтами… – В ее голосе прозвучала затаенная грусть. Она родилась и выросла в боснийской мусульманской семье. Когда она пять лет назад бежала из осажденного Сараева и вышла замуж за своего однокурсника по институту, серба, отец и брат, фанатичные националисты, готовы были расстрелять ее из автоматов.
Александр отвез жену с дочерью домой и, не задерживаясь, отправился на машине к румынской границе. Поездка выдалась нелегкой. На шоссе оказалось множество заграждений с блокпостами, движение то и дело прерывалось военными колоннами и одиночными грузовиками, так что границу он пересек только на следующий день около полудня. Зато дальше его ничего не задерживало, и уже к закату он прибыл в бухарестский международный аэропорт Отопень.
25 марта, Дубна
В ста тридцати километрах к северу от Москвы, среди лугов, находится небольшой, густо засаженный соснами городок, который, как ни странно, не затронул упадок столицы. Течение времени здесь остановилось, о чем свидетельствуют часто попадающиеся бюсты Ленина. Шоссе, ведущее в город, проходит через туннель под каналом Москва—Волга, въезд в который все еще украшен лозунгом советских времен «Слава труду!», написанным огромными буквами. Здесь живет шестьдесят тысяч человек, и почти все они ученые. Город называется Дубна и является исследовательским центром по атомным технологиям и ядерному оружию еще со времен Советского Союза.
В центре города стоит недавно построенное здание, разительно контрастирующее своим элегантным, даже авангардным внешним видом с окружающей архитектурой в советском стиле. На втором этаже здания расположен изолированный компьютерный зал, оснащенный, как ни странно, суперкомпьютером «Крей» американского производства. Машина не самой новой модели, но не так давно она входила в список оборудования, строго запрещенного к экспорту в Восточный блок стран не существующего ныне СЭВа. Четыре года назад Россия, Соединенные Штаты, Великобритания, Германия и Франция совместно создали исследовательский центр высоких технологий. Западные страны надеялись, что щедрое финансирование и хорошие условия для исследований помогут отвлечь российских ученых от работы в странах, не одобряемых Западом. В первую очередь это касалось физиков-ядерщиков, которые в нынешних условиях вряд ли могли где-то еще рассчитывать на заработок больше жалкой сотни долларов США в месяц. Ну а Россия делилась бы с Западом плодами от проводимых здесь работ. В Дубне находился филиал более крупного центра, но Россия не имела своих суперкомпьютеров, что сильно затрудняло исследования. Чтобы исправить положение, американцы доставили туда «Крей». За работой огромного компьютера следили американские инженеры; они же должны были контролировать любое программное обеспечение, которое туда запускали.
Если бы компьютер мог чувствовать, он, несомненно, томился бы от скуки. Поселившись здесь три года назад, он по большей части простаивал, лишь периодически устраивая самодиагностику. Горстка аспирантов с нескольких кафедр электроники Московского государственного университета время от времени вводила через терминал этажом ниже вычислительные программы, но эти программы он мог бы легко обрабатывать во сне – если бы когда-нибудь спал.
Поздно вечером 25 марта суперкомпьютер «Крей» получил с сетевого терминала программу, написанную на языке Cи, а потом команду провести компиляцию. Программа оказалась огромной, самой большой из всех, с которыми компьютеру случалось работать за последние годы, но размер не произвел на него впечатления. Раньше он видел программы, содержащие более десяти миллионов строк кода, правда, во время выполнения обнаруживалось, что большая часть кода представляет собой механизированные циклы и преобразования пикселей, предназначенные для создания маловразумительных моделей трехмерной анимации. Компьютер запустил компилятор и рассеянно начал переводить код Си, строку за строкой, в единицы и нули своего родного языка, отправляя невообразимо длинную строку чисел во внешнее хранилище. Закончив компиляцию, он сразу же получил команду на выполнение. Компьютер немедленно засосал массу единиц и нулей, которые выплюнул всего несколько мгновений назад, обратно в оперативную память и, ухватив тонкую нить из запутанного клубка кода, начал выполнять программу.
И тут суперкомпьютер «Крей» непроизвольно резко вздохнул и содрогнулся. В одно мгновение программа породила более миллиона матриц высокого порядка, три миллиона обыкновенных дифференциальных уравнений и восемь миллионов уравнений в частных производных. Маленькие математические монстры широко разинули свои жадные пасти и ждали исходных данных. Вскоре по отдельному каналу со скоростью 10 Мбит/с потекли данные. Компьютер с трудом различал элементы этого потока – группа за группой параметров давления, температуры и влажности. Исходные данные, подобно раскаленной лаве, хлынули в море матриц и уравнений, чтобы довести все до кипения. Каждый из тысячи с лишним процессоров суперкомпьютера вышел на максимальную производительность. Вздымая чудовищные мутные волны данных, по огромному электронному миру его памяти пронесся тайфун логических операций.
Шторм продолжался сорок минут, которые компьютеру показались столетиями. Наконец, доведя свою мощь до предела, он все же обуздал бушующий в нем мир. Тайфун слабел, волны постепенно уменьшались, а потом буря полностью прекратилась, и необъятное море начало кристаллизоваться и съеживаться. В конце концов оно сконденсировалось в крошечное ядро данных, которое непрерывно мерцало в безграничной пустоте оперативной памяти компьютера. Затем семечко лопнуло, отослав несколько строк данных на экран терминала, находившегося на первом этаже.
Резник, сидевший перед экраном, взял спутниковый телефон:
– Первая чувствительная точка обнаружена. Она дрейфует в области с координатами от двадцати двух до двадцати пяти градусов северной широты и от тринадцати до пятнадцати градусов западной долготы. Активирующее воздействие: резко охладить чувствительную точку. Где это? Минуточку… О! Александр, тебе нужно мчаться в Африку!
27 марта, Мавритания
Пока вертолет низко летел над выжженной солнцем пустыней, Александру казалось, что он вот-вот задохнется в этой изнуряющей жаре. Чернокожий пилот, однако, ее как будто не замечал и непринужденно болтал всю дорогу. Необычный белый пассажир сразу возбудил в нем любопытство. Сойдя с авиалайнера в международном аэропорту Нуакшота, тот прежде всего нанял легкий вертолет. Затем купил в ресторане рядом с терминалом переносную холодильную камеру и положил туда большой кусок льда. Вместе с камерой он загрузил в вертолет еще и тяжелую кувалду. Точно указать пункт назначения пассажир не смог и просто велел вести вертолет в пустыню по тому направлению, которое указывал. Во время полета он все время прижимал к уху большой телефон странного вида, подключенный к чему-то вроде игровой приставки. Пилот видел подобное устройство, когда работал с геологами, занимавшимися поиском меди, и знал, что это GPS-приемник.
– Скажите, друг, вы приехали из Каира? – спросил пилот на чересчур правильном, будто из учебника, французском языке. Ему приходилось все время кричать, чтобы его было слышно сквозь грохот мотора.
– Я прилетел в Каир с Балкан и там пересел на другой самолет, – ответил Александр, не слушая толком, что ему говорят.
– Прошу прощения! С Балкан? Там сейчас идет война, не так ли?
– Можно сказать и так.
Резник, голос которого доносился по телефону с расстояния в шесть тысяч километров, сказал, что нужная точка четко видна. До нее пять километров, положение стабилизировалось, и она медленно дрейфует.
– Американцы бросают туда много бомб и даже «Томагавки», не так ли? – Пилот издал звук, довольно похожий на вой пролетающей над головой ракеты и воскликнул: «Ба-бах!». – Скажите, друг, вам известно, сколько стоит «Томагавк»?
– Думаю, что около полумиллиона долларов США.
«Александр, внимание! Осталось всего три тысячи пятьсот метров».
– Ого! Белые люди очень экстравагантно себя ведут. На эти деньги можно было бы распахать плантацию или устроить водохранилище. Можно было бы накормить много людей, не так ли?
«Александр, три тысячи метров!»
– Зачем Америка воюет? – продолжал пилот. – Вы не знаете? Я слышал, что Милошевич убил четыре тысячи человек в каком-то месте под названием Косово…
«Александр, две тысячи метров. Опять переместилась налево!»
– Возьмите левее! – рявкнул Александр.
– Что? Левее? Ладно. Так?
Александр повторил вопрос по телефону.
«Слишком сильно влево».
– Слишком сильно влево.
– Сказали бы точно, куда нужно, – проворчал пилот. – Так нормально?
– Резник, так нормально? – негромко спросил Александр в трубку.
«Прямо, не отклоняясь. Полтора километра».
– Отлично, так и держите. Спасибо, дружище.
– Да не за что. Вы хорошо платите. Итак, я говорил о том, что он убил четыре тысячи человек. Но если помните, два года назад в Африке тоже убивали людей…
«Тысяча метров».
– …в Руанде.
«Пятьсот метров!»
– …убили пятьсот тысяч человек…
«Сто метров!»
– …и никому дела не было…
«Александр, ты точно над метеочувствительной точкой!»
– Садимся здесь! – перебил пилота Александр.
– …вы, думаю, уже забыли об этом… что? Садимся? Здесь? Понял. Надеюсь, посадочные лыжи не увязнут в песке… Ладно, прибыли. Подождите немного, не выходите сразу, чтобы глаза песком не засыпало.
С помощью пилота Александр вынул из кабины холодильную камеру, вытряхнул оттуда куб льда, который уже начал подтаивать, и бросил его на песок. Вокруг, над пустыней, стояло переливающееся знойное марево.
– Постарайтесь не обжечься, – усмехнулся пилот, когда Александр воздел кувалду над куском льда.
«Взмахну крылышком бабочки ради моей исстрадавшейся страны», – беззвучно прошептал он, застыв на мгновение с полузакрытыми глазами, и обрушил тяжелый молот на лед. Кусок разлетелся на сверкающие осколки, которые, едва соприкоснувшись с раскаленным песком, таяли, как невесомые грезы. Прохладный бодрящий ветерок чуть повеял и рассеялся в знойном воздухе.
– Помилуйте, друг мой, что вы делаете? – спросил пилот, ошалело наблюдавший за его действиями.
– Можно сказать, ритуал. Тотемический обряд, вроде ваших танцев с огнем, – сказал Александр и со смехом отер пот со лба.
– Ритуал и какое-то тайное заклинание – вы о чем-то молили своего бога?
– О дожде и тумане, дожде и тумане, которые прикрыли бы мою далекую родину.
29 марта, Белград
В эту ночь Кате спалось лучше, чем когда-либо за последние недели, несмотря даже на то, что накануне новая почка начала отторгаться и поднялась температура. Мать попросила соседку, работавшую медсестрой, сделать инъекцию иммунодепрессанта, привезенного из больницы, и Кате стало немного лучше. Но, что гораздо важнее, в ту ночь почти не было бомбежки, лишь несколько отдельных взрывов где-то вдалеке, так что жильцам их многоквартирного дома не пришлось в полночь бежать в подвал и дожидаться там рассвета. На следующий день Катя узнала, почему так получилось.
Утром Катя проснулась поздно, уже в девятом часу, но на улице все еще было темно. Выйдя на балкон, она увидела, что все небо затянуто тяжелыми темными тучами. А внизу между деревьями разливался туман.
– Боже мой! – вырвалось у Елены, когда она тоже увидела это зрелище.
– Мама, это папа сделал?
– Наверно, нет. Но если тучи продержатся еще несколько недель… то, возможно, окажется, что это и впрямь его работа.
– А где папа сейчас?
– Не знаю. Он у нас бабочка – порхает по миру то туда, то сюда.
– Таких некрасивых бабочек не бывает! – заявила Катя. – И вообще, я не люблю, когда тучи.
29 марта, директива по объединенным военно-воздушным силам № 1362
Отправлено из: Оперативный штаб ЭЙРКОМ[12]12
Объединенное авиационное командование Воздушно-космических сил НАТО (Allied Air Command – AIRCOM).
[Закрыть]
Полный текст разослан: АФСАУТ, СЕТАФ[13]13
Объединенные вооруженные силы НАТО на Южно-Европейском театре военных действий (Allied Forces, Southern Europe); Южно-Европейская тактическая группа сухопутных войск США.
[Закрыть] и главнокомандующему 6-м флотом США.
Разведывательное донесение M441 из источников EAM и NM[14]14
EAM – метеорологическая служба Европейского командования ВВС США; NM – Национальная метеорологическая служба США.
[Закрыть] оказалось ошибочным (см. Базу данных полевых условий «ASD119», метеорологический раздел) и было исправлено в разведывательном донесении M483.
Боевые директивы № 1351, 1353 и 1357 настоящим изменяются следующим образом.
Следующий раздел доведен до всех передовых операционных баз в Италии (Комизо, Авиано, Казерма-Эдерле, Ла-Маддалена, Сигонелла, Бриндизи) и Греции (Суда-Бей, Ираклион, Афины, Неа-Макри).
Также передан: Средиземноморская авианосная ударная группа.
Отменить все удары B-3[15]15
Имеются в виду ракеты с лазерным наведением и ракеты с теленаведением.
[Закрыть], назначенные боевыми директивами № 1351 и № 1357 по группам целей GH56, IIT773, NT4412, BBH091145, LO88, 1123RRT и 691HJ (перечислены под ‘TAG471’ в базе данных целей).
Продолжать удары B-3, назначенные боевой директивой № 1353 по группам целей PA851 и SSF67 (см. упомянутый список).
Удары A-2[16]16
Подразумеваются крылатые ракеты «Томагавк».
[Закрыть], назначенные боевыми директивами № 1351, 1353 и 1357, остаются в силе.
Следующий раздел доведен: База ВВС Авиано.
Увеличить количество наблюдательных полетов на малой высоте для оценки AF 3 последствий продолжающихся ударов B-3.
СТРОГО СЕКРЕТНО
Количество копий: 0
29 марта, Дубна
– Александр, Александр! Слушай, сформировалась вторая метеочувствительная точка между двадцатью девятью градусами и тридцатью градусами северной широты и ста тридцати тремя и ста тридцати четырьмя градусами западной долготы. Движется быстро, но стабилизируется. Механизм активации: сильно взболтать воду. Да, знаешь, это в открытом море.
31 марта, неподалеку от западного берега острова Рюкю
Сколько хватало глаз, поверхность Восточно-Китайского моря была гладкой, как голубой шелк. Лишь мчавшееся полным ходом маленькое рыбацкое суденышко оставляло на ней длинную пенящуюся борозду.
На кормовой палубе рыбак-окинавец, с выдубленной почти дочерна от постоянного пребывания на солнце кожей деловито заворачивал пачки тротила в водонепроницаемую бумагу. Его столь же просоленный напарник как раз начал присоединять электрический капсюль-детонатор, вложенный в связку взрывчатки, к длинному проводу, подключенному к детонатору. Александр стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Рыбаки болтали во время работы. Из уважения к Александру они говорили по-английски, хоть с сильным акцентом, но свободно. Как и во всем остальном мире, темой их дискуссии были войны.
– Я думаю, для нас это хорошая новость, – сказал один из японцев. – Прецедент. Если в будущем возникнет проблема с Северной Кореей или Тайванем, наши «Сейберхоки» и американский авианосец как подойдут и как зададут им. Красота!
– Сраные америкашки, терпеть их не могу! Как бы мне хотелось выкинуть их всех с Окинавы вместе с их воющими самолетами!
– Головой бы подумал, дурак! Если тут не будет военной базы, кто будет покупать нашу рыбу? И самое главное, ты же японец! Должен понимать, что лучше для Японии.
– Ну, как бы это проще объяснить… Ивата-кун, мы с тобой разные. Ты с семьей приехал сюда десять лет назад, а мой род живет на Окинаве уже невесть сколько поколений. Когда-то здесь было независимое царство, так что и ты, и американцы здесь чужие.
– Хироси-кун, ты бы сам себя послушал. Губернатор Ота – поганая сволочь, и ты не первый человек, которому он вдувает в уши всякие гадости… О, мистер, готово.
Александр взял плотно упакованную взрывчатку, прошел на самую корму, приложил спутниковый телефон к уху и ждал.
– Мистер, если вы хотите добыть рыбу этой штукой, то лучше бы нам перейти в другое место!
– Я не хочу добывать рыбу, мне нужно только взволновать воду, – ответил Александр.
– Деньги ваши, так что делайте как хотите, конечно. Последнее время на Окинаву приезжает все больше и больше чудаков вроде вас.
«Александр, Александр! Ты на метеочувствительной точке! Создавай возмущение!»
Александр опустил сверток в море.
– Осторожнее! Смотрите, чтобы провод не намотался на винт! – крикнул один из рыбаков, глядя на провод, который быстро разматывался и уходил через транец. Александр положил палец на кнопку детонатора.
«Взмахну крылышком бабочки ради моей исстрадавшейся страны…»
Из-под поверхности донесся глухой прерывистый рев, и в тридцати метрах от кормы поднялся, сверкая на солнце белыми брызгами, огромный столб воды. Он тут же рухнул обратно в море, поверхность некоторое время кипела и пенилась, но вскоре все успокоилось.
– Я же говорил, что вы тут ничего не поймаете, – пробормотал один из рыбаков, окинув привычным взором безмятежную гладь.
1 апреля, Белград
– Мама, тучи не уходят уже три дня! Их, конечно, папа сделал! – воскликнула Катя, глядя в окно.
Двое предыдущих суток небо было затянуто плотной, но светлой облачностью, а сегодня тучи потемнели, обрели стальной цвет и низко нависли над городом. Из них падал моросящий дождь, непрерывно поливавший стоявшие на страже над Савой белую башню и черный дворец.
Елена покачала головой:
– Я думаю, это Бог о нас заботится.
1 апреля, воздушное пространство над Югославией. Эскадрилья «F-117»
ПЕРЕДОВОЙ ПУНКТ БОЕВОГО УПРАВЛЕНИЯ: «Черный красавчик», «Черный красавчик», вы летите над целью.
«F-117»: «Циклоп», «Циклоп», видимость цели нулевая. Я над облаками, высота четыре тысячи пятьсот.
ППБУ: Я лечу под облаками, высота тысяча восемьсот. Только что опробовал лазерный целеуказатель. Точно зафиксировать цель для атаки не удается. Слишком густой туман.
«F-117»: «Циклоп», попробуйте телевизионное наведение.
ППБУ: Пробую телевизионное наведение… «Черный красавчик», точно зафиксировать цель для атаки не удается. Чтобы атаковать, вам придется выйти ниже облачного слоя. Облака начинаются в двух тысячах метров над целью.
«F-117»: Готов приступить к атаке. «Циклоп», фиксируйте результат удара.
ППБУ: «Черный красавчик», снижение запрещаю! Под облаками активно работает зенитная артиллерия, наблюдаю излучение радара «Тамара»[17]17
Радар «Тамара» – радиолокационная система чехословацкого производства эпохи Варшавского договора, использующая уникальный метод пассивной локации. Станции «Тамара» были способны обнаруживать истребители-стелс «F-117» и «B-2», и поэтому пилоты авиации НАТО панически боялись оказаться в зонах их действия.
[Закрыть] с земли!
«F-117»: «Циклоп», я снижаюсь. Мы не можем снова вернуться ни с чем!
ППБУ: «Черный красавчик», приказываю набрать высоту! Забыли Боевой устав? Майор Грант, вы хотите под трибунал?
* * *
Грант снова взял штурвал на себя и отклонил вправо. Угловатое тело «F-117» начало лениво приподнимать нос, а потом вошло в крутой восходящий вираж и, пронизывая толщу облаков, устремилось в сторону Италии. Грант пробурчал себе под нос, взглянув на панель управления крылатыми ракетами Мк.12 с лазерным наведением:
«Черт возьми, получается, что я зря подписал своим именем эти милые бомбочки, перед тем как вылететь из Италии…»
1 апреля, директива по Объединенным военно-воздушным силам № 1694
Отправлено из: Оперативный штаб ЭЙРКОМ.
Полный текст разослан: АФСАУТ, СЕТАФ и главнокомандующему 6-м флотом США.
Разведывательные донесения M769 и M770 из источников EAM и NM снова оказалось ошибочным (см. Базу данных полевых условий «ASD119», метеорологический раздел). Рейтинг надежности разведданных вышеупомянутых источников был снижен с T1 до T3.
В боевые директивы от № 1691 до № 1690 настоящим вносятся поправки в соответствии с оценкой воздушного ущерба после удара ND224 и данными наземной разведки от S24.
Следующий раздел доведен до всех передовых операционных баз в Италии (Комизо, Авиано, Казерма-Эдерле, Ла-Маддалена, Сигонелла, Бриндизи) и Греции (Суда-Бей, Ираклион, Афины, Неа-Макри).
Также передан: Средиземноморская авианосная ударная группа.
Отменить все удары B-3, назначенные боевой директивой № 1681 и всеми последующими директивами по группам целей TA67 – TA71, 110LK, TU81, GH1632, SPT4418, MH703 и BR45 – BR67 (перечислены под ‘TAG471’ в базе данных целей).
СТРОГО СЕКРЕТНО
Количество копий: 0
2 апреля, Дубна
– Александр, третья метеочувствительная точка. Регион в пределах координат семьдесят шесть – семьдесят семь градусов южной широты и девяносто два – девяносто три градуса восточной долготы. Механизм активации – резкое повышение температуры в чувствительной точке.
Тебе, дружище, придется отправиться в Антарктиду. Сначала в чилийский городок Пуэрто-Наталес. Не пытайся нанять там судно, все равно не успеешь. Там живет один мой друг, аргентинец, участвовавший в последнем исследовании озонового слоя Антарктики, человек очень ловкий. У него есть собственный самолет, и он сможет доставить тебя прямо на Землю Мэри Бэрд, к метеочувствительной точке. Может быть, у него там даже есть что-то вроде базы. Возможно, добраться до точки тебе удастся не сразу, и за это время эффект от предыдущего воздействия может угаснуть. Тогда небо над страной расчистится на два-три дня. Но не переживай – антарктическая точка очень стабильная. Она дрейфует в небольших пределах и благодаря морозу может существовать очень долго. А что самое главное, ее можно использовать неоднократно! Так что ты можешь остаться там – условия, естественно, будут далеки от курортных – и обеспечить полмесяца туч и тумана на Балканах!
4 апреля, Белград
– Мама, солнышко! – взвизгнула Катя, глядя с балкона в голубое небо.
Елена не смогла сдержать вздох.
– Александр, ты все-таки не настоящий мессия.
И тут же раскатисто загремело, где-то неподалеку посыпалось битое стекло. И снова грохот, и с потолка полетела побелка.
– Катюша, надо быстрее идти в подвал!
– Нет! – заплакала девочка. – Я люблю солнышко!
6 апреля, Антарктида, Земля Мэри Бэрд
– До чего же чистый и тихий мир! Я остался бы здесь навсегда! – воскликнул Александр.
Они летели на высоте двух тысяч метров; подернутое дымкой солнце, стоявшее низко над горизонтом, окрашивало бескрайнюю ледяную равнину под ними в чарующе нежный, голубоватый цвет.
Пилот, подтянутый крепкий аргентинец по имени Альфонсо, скосил на него взгляд и сказал:
– Скоро этой чистоте придет конец. Туризм в Антарктике стремительно развивается. На первых порах он ограничивался Южными Шетландскими островами, но теперь двинулся на материк. Морские круизы и обзорные полеты стали уже массовым явлением. Моя туристическая компания процветает, и мне никогда не придется разводить скот или ловить рыбу, как это делали наши родители.
– Но ведь туризмом дело не ограничивается – разве ваше правительство не объявило, что собирается разрешить иммиграцию на антарктический материк?
– А почему бы и нет? В конце концов, Аргентина намного ближе к Антарктиде, чем любая другая страна! Рано или поздно мир пустит кровь этой земле и изувечит ее так же, как и Балканы.
В следующее мгновение в трубке спутникового телефона прозвучал голос Резника:
«Александр, у нас небольшая проблема. Американцы закрыли доступ в компьютерный зал «Крея».
– Думаешь, они обнаружили нашу работу?
«Нет, до этого не дошло. Я сказал им, что мы заняты моделированием атмосферных процессов, что, в общем-то, чистая правда. Сам понимаешь, отношения с Западом у нас нынче натянутые, и это не могло не сказаться на вычислительном центре. Но ты будь наготове – я скоро все улажу».
Самолет пробежал по снежному полю и остановился неподалеку от небольшого домика, сложенного из теплоизоляционных плит и стоящего на четырех высоких столбах, чтобы постройку не заметало снегом.
– Это построила английская экспедиция, а я обновил и ремонтирую понемногу время от времени, – сказал Альфонсо. – Продуктов и горючего тут хватит самое меньшее на месяц.
7 апреля, Белград
У Кати опять началось отторжение пересаженной почки. Снова поднялась температура, девочка то и дело хныкала во сне. Лекарство, которое дали им в больнице при выписке, закончилось, и нужно было ехать через весь город за следующей порцией.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
