Текст книги "Любимая воина и источник силы"

В ожидании, пока все закончат, никак не могла отогнать образ замаскированной сети, висящей среди ветвей, как будто оказаться на «сонной поляне» само по себе мало.

Наконец все разобрались, где ловушка.

– А это разве не опасно? – спросил кто-то. – Если бы это место кто-то из нас не заметил?

– Во-первых, вы для того и учитесь на оборотников, чтобы без труда выживать в Чаще и помогать выжить другим. А во-вторых, – Аркенч подняла с земли увесистую палку и с размаха запустила в ту сторону, под испуганный возглас Селии. Я тоже едва не зажмурилась, представляя, как споры лжедождевиков разбросает на метры вокруг. Но ничего не произошло, лишь пробежала рябь по прозрачному защитному контуру, которым, как оказалось, была окружена «сонная поляна». – Природники на третьем курсе совместно с сияющими практикуются, – как ни в чем не бывало пояснила Роксана и потопала дальше.

Еще одним ключевым днем для нашей группы стал день «первой охоты», как назвала его инструктор Аркенч. И ее кровожадная ухмылка, как обычно, посулила нам новые испытания. Следом за преподавателем мы отправились не на полосу препятствий, а к зверинцу на дальнем конце территории. Туда, где ранее отрабатывали навыки управления живыми организмами при помощи эмпатии.

– Оборотники – хищники. И это, как вы знаете, неспроста! Мы воины, призванные действовать силой там, где не может договориться друид-природник, или там, где вообще нет времени на долгие разговоры. Мы дольше других способны в одиночку выжить в Чаще, так как мы очень близки ей. Конечно, далеко не все из вас посвятят свою жизнь подобной работе, – Аркенч почему-то посмотрела на меня, – но каждый должен понимать, находясь в Чаще, следует быть готовым отнять жизнь, главным образом ради того, чтобы добыть пропитание или для защиты. Сегодня каждому будет предоставлена дичь в соответствии с ипостасью, а позже потренируемся и в естественной среде, но это уже после экзаменов.

– А есть дичь придется? – неожиданно напрягся Кэсси.

Ой зря он это! Губы Аркенч растянулись в довольной улыбке, а среди нас прибавилось бледных лиц.

– Если хотите пятерку – конечно.

Сглотнула, наблюдая, как бледные позеленели, но потом успокоилась, все ж в облике зверя несколько иные эмоции и инстинкты, а мы сейчас лишь тренируемся ими управлять.

В целом зря боялась, дело пошло успешно.

В большой загон выпускали животное, соответствующее ипостаси студента. Задание было несложное: зайти, обернуться и съесть.

Первоначальное волнение сошло на нет, когда, в десятый раз наблюдая, как кто-то довольно облизывает окровавленные усы, мы следили за процессом, выкрикивая советы и посмеиваясь над неудачниками, если тем не с первого раза удавалось изловить добычу. Особенно старались студенты со схожей ипостасью, до кого еще не дошла очередь. Видать, сами себя подзадоривали. Поглощение непривычной пищи особо не отразилось на нас. Стошнило только Мориа, когда она, обернувшись, поняла, что проглотила мышь.

Глядя на белого кролика, такого пушистенького и чистого, испытала чувство, что надо мной издеваются. Осмотревшись, увидела парочку природников со старшего курса, которые присматривали за местным зверинцем. Парни с интересом наблюдали, что же я стану делать. Наверное, надеялись, что растаю от умиления и не смогу выполнить задание? Чуть отпустив эмпатию, подтвердила свои догадки.

– Не сможет.

– Сможет.

– Не, ты что? Он же такой ми-и-иленький. Смотри, она сейчас расплачется.

Мои глаза сузились, а через миг окружающие лицезрели большую изящную кошку. В ипостаси и правда белый зайчик скорее вызвал ассоциации с десертом, и я не преминула этим воспользоваться, прежде чем человек во мне подавил звериное сознание. Молниеносный прыжок, хруст костей, горячая кровь на языке, показавшаяся вкуснейшим из деликатесов. Быстро покончив с трапезой, повернулась к следящим за мной шутникам. Хлестнув по бокам хвостом, перемахнула невысокое ограждение. Один, заорав, упал на спину. Кажется, кричал, что я озверела от крови. Второму надо отдать должное, он попытался усмирить меня эмпатией. Нет уж, парень, это могу только я. Став человеком, доверительно придвинулась к нему и, указав большим пальцем на товарища, передразнила:

– Смотри, кажется, он сейчас расплачется.

После чего неспешно удалилась уверенной походкой, чувствуя кожей восхищенные взгляды.

А еще всех развеселил Кэсси.

После дополнительных занятий с Аркенч он уже гораздо лучше управлялся со своим псом, но все равно регулярно что-нибудь отмачивал, непоседливая натура проявлялась и в ипостаси. Этот урок не стал исключением.

Волкодав медленно приблизился к предназначенному ему кролику, который то ли от страха, то ли от полного отсутствия инстинкта самосохранения почему-то не желал убегать. Понюхал, потрогал лапой и, фыркнув, отошел.

– Сожри его, пес! – крикнул кто-то из ребят.

– Не ешь, он заразный! – со смехом посоветовал Джентор.

Сандр отошел подальше, сделав недоуменное выражение морды, чем вызвал приступ громогласного хохота. После, лениво перетащившись через невысокое заграждение, принялся всех обнюхивать. Я отметила, что Аркенч ему не мешает, наблюдая за происходящим с плохо скрытым весельем. Наконец чувствительный нос ткнулся в карман к нашему второму медведю – угрюмому парнишке, который мало с кем в группе общался.

– Чего тебе? – буркнул тот. – Отстань! Да отстань же! – парень закрутился на месте, а Кэсси деловито дергал его за оттопыренный карман формы, пока оттуда не выпала прихваченная за завтраком булочка. Проглотив ее под протесты увальня, Сандр снова стал собой. Давясь смехом, Аркенч провозгласила:

– Хорошо, Хортес. Четыре.

– Это почему четыре? Я что, по-вашему, какого-то дохлого зайца загрызть не смогу?

– И чего не загрыз вместо моей булки? – обиженно буркнул медведь.

– Он и так дохлый. Фу!

А вечером мне прислали букет белых лилий с коротенькой запиской без подписи:

Примите мое искреннее восхищение.

Букет явно был не от Галэна, а потому без зазрения совести поставила его в вазу.

Глава 5

Верд

Уже почти месяц я жил в Чаще, обустроившись неподалеку от нейтрального источника. С пропитанием проблем не было, я без зазрения совести использовал ипостась. Новости приходили вместе с патрулем. Тут мне помогла моя слава.

Молодой воин из новеньких, с которым нас поставили в пару, оказался готовым тело продать лесным бесам за Верда Аллакири. И когда я торжественным шепотом объявил, что у меня есть для него секретное задание, не задавая лишних вопросов и сверкая очами, помог мне «потеряться». В парнишке скрывался недюжинный актерский талант, так искренне он объяснял командиру патруля, как я отошел по нужде и не вернулся. Меня даже искали, но нашли лишь немного крови да форменную шапку. Этот же парень регулярно оставлял записки в условленном месте, в которых подробно сообщал, что происходит в мире. Он очень старался, а потому часто приходилось перелопачивать много лишней информации.

Из главного же, как я понял, ни в официальных источниках, ни в специальных армейских не было ни слова о нападениях на академию, а значит, Льяра в безопасности. К тому же Райд обещал за ней присмотреть. Второй по важности новостью, которую я узнал еще в самом начале своего вынужденного отшельничества, было сообщение о болезни Даториана. Мы не были близки со сводным братом, да я могу по пальцам пересчитать случаи, когда вообще перемолвились хоть словом. Но, ипостасью клянусь, тут явно что-то нечисто. Не верю я в болезнь наследного принца. А вот в то, что отец и его заставил принести клятву верности на источнике, – очень даже. Но тогда, если я прав, то выходит – он заговорщик?

Принц Норанг старше на двенадцать лет. Он всегда относился ко мне только как к бастарду, хоть я и был признан отцом сразу после рождения. Император любил мою мать гораздо больше, чем покойную королеву, и, похоже, это Даториана задевало. Что ж, это я мог понять, а потому не держал обиды.

Теперь я отчасти понимал, почему отец меня сюда отправил и для чего был нужен этот фарс. Весьма убедительный, кстати.

Вердерион Аллакири эрсман гораздо более значимая политическая фигура, чем Вердерион Аллакири рядовой. В случае заговора я, как верный подданный империи, гарантированно встал бы на защиту императора. За мной пошла бы и большая часть войск. Логично, что такую фигуру попросту постарались бы устранить еще до того, как вскроется заговор.

Тогда-то меня и осенило – уже пытались!

Перед глазами промелькнул тот самый бой во время Первой ночи. А это навело на новую мысль. Выходит, Даториан как-то связан с культистами? Но это уже измена! Возможно ли, что и покушение на него всего лишь инсценировка? Своего рода алиби? А чтобы принц все же предстал перед судом, нужны веские доказательства. Может, именно поэтому мне приказано следить за нейтральным источником?

После всех этих выводов я занялся наблюдением с усиленным рвением. Оборудовал несколько точек на деревьях, куда легко переносился тенями при необходимости. И даже спал в зверином обличье, что делало сон более чутким. Единственная проблема – приходилось четко следить за временем, проведенным в ипостаси. Но и тут я отмечал, что почти не испытываю прежних неудобств. На удивление покладист стал мой зверь, небывалая гармония царит между нами.

Сидя в секрете, устроенном в развилке ветвей могучей сосны, проводил глазами наш патруль, совершающий вечерний обход вокруг источника. Выждал, пока пройдут замыкающие оборотники. Мелькнули внизу серые спины и исчезли между могучих стволов. Зевнул, окинув взглядом набившую оскомину картину.

Идеальная двадцатиметровая сфера нейтрального источника как гигантская драгоценность, наполовину погруженная в выступ скальной породы, словно в оправу. Или скорее жемчужина, под прозрачной поверхностью которой клубится облаками энергия. Молочно-белое свечение, особенно заметное в сумерках и в темноте, исходило от него, привлекая насекомых и ночных животных. Вроде и красиво, но само место какое-то мрачное. Будто предупреждает о чем-то. Здесь отсутствовали любые привычные мне виды флоры и фауны, которые превращали ночную Чащу в сказочный пейзаж.

Мой замыленный взгляд за что-то зацепился. Какое-то искажение пространства, как бывает перед тем, как…

Перед тем как сработает световой портал!

Именно они с тихим шелестом раскрывались повсюду вокруг источника. Мобильные порталы. Много. Я насчитал больше двух десятков, и это только то, что видно с моей точки. Из порталов появились культисты, человек по пять из каждого. Некоторые тащили с собой девушек. В том, что это пропавшие во время нападений друидки, я не сомневался. Избитые и, скорее всего, неоднократно изнасилованные, обезумевшие от ужаса, они даже не кричали. Их грязные обнаженные тела были изрезаны кровоточащими рунами.

Культисты распределились по кругу. Увешанные костяными украшениями, с рогатыми черепами на башках, с кривыми ножами на поясе. Но были и те, кто носил мечи, они расположились поодаль, явно охраняя. Особенно колоритные завели напев, от которого у меня по телу побежали нехорошие мурашки. Кажется, в Чаще стало мрачнее. Так и лесных бесов вызвать недолго, хотя что это я? Вроде именно это и есть их цель?

Их вой, хотя если подумать, то скорее гортанное мычание, перемешался с криками и плачем. Я до боли сжал зубы, а толстая кора подалась под пальцами. Мой зверь же будто затаился, и это настораживало. Фанатики, не занятые в хоре, принялись яростно насиловать девушек, и от этого зрелища мне захотелось вырвать на себе волосы! В горле встал комок, мешавший дышать, и я не сразу понял, что это слезы. Я уничтожу этих тварей. Всех до единого! Ни один не уцелеет, даже если придется посвятить этому жизнь!

Все закончилось быстро и неожиданно. Насильники вздернули своих жертв за волосы и нескольких швырнули прямо в источник. Гладкая поверхность всколыхнулась, далеко вокруг озарив местность багрянцем, и поглотила еще живые, дергающиеся и вопящие тела. Остальным тут же перерезали горло и потащили, методично окропляя землю вокруг. Побросав трупы, культисты исчезли во вспышках.

Обычно Чаща и ночью не умолкает, но сейчас воцарилась тишина. Гнетущая и мрачная, и не было слышно ни шороха…

Я невольно обернулся, облившись холодным потом.

Никого.

Бесовщина!

Тьфу! Лучше даже и не думать о таком. Ничто со времен детских кошмаров не производило на меня столь тяжкого впечатления. Но что-то подсказывало, я увидел то, что должен был увидеть.

Все к… К Великой Матери!

Хватит конспирации, нужно возвращаться в штаб и приказать, чтобы больше с источника не спускали глаз, пока там не разбудили что-нибудь такое, по сравнению с чем вся Чаща домом родным покажется.

Приказать…

Я хмыкнул. А не много ли ты о себе возомнил, рядовой Аллакири?

Как бы то ни было, следует срочно связаться с лордом Сатемом, а лучше сразу с отцом.

Перешел тенями прямо в штаб Сатор-Юти, и меня с ходу чуть не снес раздраженный крик.

– Где я вам возьму проклятого Аллакири?! – что есть мочи орал эрсман Данмэ на стоящего напротив роймана. Тот то и дело вздрагивал, терпеливо сжимая зубы при очередной витиеватой и малоцензурной фразе, каждая из которых прямо или косвенно была связана с моей персоной. Некоторое время я с интересом слушал. Кое-что стоило того, чтобы запомнить. – Этот ваш дутый герой умудрился в первом же патруле потеряться и сгинуть, дери его бесы! – Тут я поморщился, уж больно свежи были впечатления чего-то жуткого за спиной. – Наверное, раньше Чащи и не нюхал! Что я, по-вашему, должен ответить советнику?!

Слабые попытки роймана указать на меня жестами пропали втуне. Эрсман, закончив очередную гневную тираду, присмотрелся.

– Чего дергаешься, как контуженный?!

– Кхм! – решил я заявить о себе, и Данмэ подпрыгнул. – Предлагаю доложить советнику, что вышеозначенный, – я повторил нелестный трехэтажный эпитет, – рядовой Аллакири нашелся.

– Р-рядовой Аллакир-ри?! – эрсман буквально прорычал мое имя. Вот это глотка! – Где вас носило?! – Ройман, взглянув с сочувствием, бочком-бочком подвинулся к двери. – Я вас под трибунал отдам за такое самоуправство! Пока честные парни защищают государство, вы шляетесь неизвестно где!

– Я месяц шляюсь по Чаще, выполняя секретное поручение нашего императора, – оборвал его ровным голосом, но на удивление это подействовало.

Старый вояка внезапно успокоился и сел в свое кресло. Окинув меня цепким взглядом водянистых глаз, приметил следы этого самого месячного пребывания в Чаще. Но особенно меня выдавал запах. Нет, я, конечно, мылся. В ручье…

– Рассказывайте, если можете, – махнул он рукой, все еще до конца мне не веря, я это чувствовал обостренной эмпатией, а эрсман был не в состоянии хорошо закрыться после такого потрясения.

– Все это время я вел наблюдение за нейтральным источником. Меньше получаса назад случилось нечто из ряда вон, – я вкратце пересказал увиденное.

В результате эрсман согласился переместиться тенями, чтобы увидеть все лично. Сказать, что он был шокирован, это ничего не сказать.

– Мне нужна связь с советником Сатемом… Или нет, с самим императором.

Стоит ли говорить, что на меня посмотрели как на сумасшедшего?

– Вы шутите?

Вздохнул.

– Просто скажите, что это по поводу Аллакири.

Но этого не понадобилось, так как эрсмана вызвали снова. Еще бледный после мысленного разговора, Данмэ сообщил хриплым голосом:

– Сам Теневой маг… – он некоторое время молча жестикулировал, прежде чем продолжить. – Я кратко обрисовал ситуацию, и он просил вам передать, что распоряжением императора вы восстановлены во всех правах и званиях. Гарнизон Сатор-Юти переходит под ваше командование, а я назначен заместителем, если, конечно, вы не пожелаете кого-нибудь другого на эту должность.

Для старого офицера это был удар.

– Эрсман Данмэ, поступим следующим образом. Формально я принимаю гарнизон, но вы продолжите здесь командовать, это при условии, что все в порядке, – я многозначительно на него посмотрел, предвкушая в душе искреннее рвение. – Если мне потребуются какие-то изменения в организации, сообщу, и мы вместе решим, как сделать лучше. Уверен, у вас большой опыт в организации, мне же ближе полевая работа.

Показалось, что вояка выдохнул свободней.

Остаток ночи провели, обсуждая и корректируя планы. Подготовили и отправили подробный отчет о моих наблюдениях. Послали к источнику группу исследователей под усиленной охраной. К сожалению, просто окружить его защитным периметром было невозможно. Так же, как и заблокировать порталы.

К утру мне доставили коробочку с амулетами вызова.

Едва нацепил на шею цепочку с простым черным камнем, как тот потеплел и дернулся.

– Отец?

– Здравствуй, сын. Рад, что ты в порядке, – он замялся, впервые на моей памяти. – Прости, Вердерион, но так было надо. Твой сводный брат, принц Даториан, установил во дворце прослушку, используя артефакты сияющих. Я ее обнаружил, но не был уверен точно, кто замешан. Он или Сатем. После тебя, в тот же день, оба принесли мне клятву, и Даториан… Он не был честен, – голос отца дрогнул, похоже, предательство старшего сына его подкосило. – Источник это почувствовал и закапсулировал принца в тенях как угрозу. Я пустил слух о его болезни…

– Все нормально, отец. Я понимаю, – и мне не удалось скрыть горечи в голосе, все же обида так просто не проходит.

– Верд, я не могу доверять Сатему полностью, хоть он и поклялся. Яррант настолько силен, что вполне мог воздействовать на тени источника. Будь предельно осторожен и держись подальше от его дочери. Здесь моя воля остается прежней. Так надо. Сатем не потерпит тебя рядом с ней. – Я сжал зубы, и отец снова прочел мои мысли, как ни парадоксально это звучит, когда и так ведешь мысленную беседу. – С твоим докладом я ознакомился. Это невероятно, но, к сожалению, подтверждает мои догадки. Фанатики пытаются придать источнику окраску. Совершенно новую и небывалую. Если им удастся задуманное, вряд ли это приведет к чему-то хорошему. Нужно поднять архивы, изучить старые рукописи. Доверить это я сейчас не могу никому. Тебе уже передали гарнизон? Если надо, проси подкрепление. Снять твой отряд с академии?

Я соображал быстро:

– Ни в коем случае! Отец, фанатикам по какой-то причине нужны друидки, а где больше всего наделенных умением управлять энергией жизни девушек, как не в академии?

– Боюсь, что ты прав. Действуй. Только, сын… Все равно пока и думать забудь о дочке советника.

Отец прервал связь, оставив меня в растерянности, но уже не без надежды.

Глава 6

Льяра

До экзамена осталось всего два с половиной дня.

Первокурсники, бледные, осунувшиеся, с кругами под красными глазами и шальными взглядами, как сомнамбулы бродили по Древу, порой натыкаясь друг на друга и зачастую что-то бубня себе под нос.

Несмотря на то что отчисление нам не грозило, все понимали, Чаща рано или поздно все расставит по местам. Еще одним, пожалуй, более реальным стимулом была практика. Короткая, всего в одну неделю, но очень важная для будущей карьеры. Не попасть на практику было плохим признаком, и даже выдавшиеся вместо нее каникулы никого бы не обрадовали. Но допуск получали исключительно те, кто получал на экзаменах только четверки и пятерки. Троечники не годились по одной простой причине – никто не желал брать на себя лишнюю ответственность за их жизни.

Ходили споры, кому живется легче. Многие придерживались мнения, что у теневиков и сияющих дела обстоят проще, хотя лично я в этом сомневалась. Наш мир обманчиво благополучен. Кому нужен теневой маг, неспособный призвать тени или настроить портал? А уж теневик-воин, который не умеет сражаться, так вообще звучит как бред. Так же и сияющие. Казалось бы, сиди себе в лаборатории, занимайся артефактами, да только кто тебя туда пустит, если ты неуч? А вне безопасных стен без элементарных навыков ты тоже не особо нужен. Надо ли говорить, что и для семьи, какой бы знатной она ни была, маг-недоучка – это позор. Лучше вовсе не иметь способностей, тогда и спрос будет несколько иной.

В империи же так – имеешь дар, изволь приносить пользу человечеству. Вот и корпели мы, как только могли. Старшекурсники же над нами посмеивались да пугали мрачными перспективами при каждой возможности.

А нам, друидам, и подавно важно хорошо учиться. Вся наша работа в будущем связана с Чащей, и тот, кто планирует прожить долгую и желательно счастливую жизнь предпочтительно в здоровом и целом теле, старался что есть сил.

К сожалению, из-за подготовки к экзаменам поиски информации о нейтральном источнике пришлось отложить. Справедливо рассудив, что еще неделя погоды не сделает, решила заняться этим сразу после экзаменов или на практике.

Отложив учебник по обороту, устало откинулась на подушки. Кажется, не осталось уже ни одной позы, в которой было удобно читать, а буквы плыли перед глазами.

– И как так может быть? – сказала, ни к кому конкретно не обращаясь. – Такая интересная практика и невообразимо нудная теория. Формулы-формулы-формулы, о которых совершенно не думаешь, превращаясь в зверя…

– Да уж… – Тилья зевнула и потерла покрасневшие глаза. Кажется, подруга не спала уже вторые сутки. – Когда дело касается анатомии оборотников, мне хочется вздернуться. – Растянув рот в новом зевке, она даже не подумала прикрыться.

Пару секунд сопротивлялась, но удержаться не смогла.

– Хоть бы, – начала говорить Кэс, но, поддавшись поветрию, тоже зевнула, да еще и сладко потянулась вдобавок, – хоть бы нас в одну группу поставили.

– Это вряд ли, – отозвалась Тилья. – Слышала, наоборот, всех стараются перемешивать, ведь в реальной ситуации не факт, что рядом окажутся твои товарищи. Нужно уметь быстро приспособиться друг к другу, действуя в команде. Это своего рода еще одно испытание, кажется, за скорость притирки могут дополнительный балл дать.

Мы переглянулись с Кэс. Уверена, что и она вспомнила вступительный экзамен, где перед лицом опасности кучка незнакомых ребят сумела объединить усилия и защищаться.

Машинально вперилась в учебник и поняла, что не могу больше усвоить ни строчки, а в голове какая-то каша. Хорошо хоть, за три дня до экзаменов нам отменили занятия, оставив только практику в Чаще и полосу препятствий. Если честно, мы с радостью бежали туда, пользуясь легальной возможностью хоть ненадолго забыть про учебники и размяться.

– Давайте спать, а? – предложила внезапно для самой себя.

– Я за! – неожиданно радостно отозвалась Кэс, захлопнув учебник по травологии. – В глазах расплывается.

– А я немного посижу, пожалуй, – Тилья упорно, нахмурив брови, продолжила штудировать, правда, понаблюдав, как мы уютно устраиваемся на своих местах, быстро сдалась и, испустив блаженный стон, повалилась на кровать.

Я уже почти задремала, когда почувствовала вызов.

Отец.

С тех самых пор, как он появился у нас в комнате после вечеринки, мы снова общались, но я все еще не простила его, а потому так ни разу дома и не появилась, ссылаясь на учебу.

Амулет лежал рядом на тумбочке, даже руку протягивать не надо.

– Элья, не спишь?

– Привет, пап. Только что легла. Что-то важное?

Кажется, отец понял, что я не жажду продолжать разговор. И хотя его голос звучал, как и прежде, мягко, меня не покидало ощущение, что я причиняю ему боль. Он испытывал вину. Да и не ощущение это было, а моя натренированная эмпатия. Видимо, от меня отец не считал нужным закрываться наглухо. А еще он очень устал и чем-то удручен.

– Да. Ты бы не могла вернуться в поместье, например, завтра?

– Нет! – прозвучало резко, но какое-то упрямство не позволяло мне простить лорда Сатема.

– Элья, нам нужно подготовиться, – увещевал отец. – Завтра вечером мы приглашены на ужин.

– Папа, у меня через два дня экзамен! Нет ни минутки свободной!

Отец ласково рассмеялся, расслышав панические нотки в моем голосе и умудряясь мысленно донести до меня отголоски нежности.

– Уверен, ты уже полностью готова, а расслабиться перед испытанием не помешает.

– Что за ужин? – звучало так соблазнительно, и с каждой секундой я все больше склонялась к тому, чтобы поддаться.

– Это сюрприз, но подготовиться придется как следует. Выбрать наряд, сделать прическу… Ну, всякие ваши женские штучки…

Помолчала, мучительно раздумывая над заманчивым предложением.

– Хорошо. К какому часу надо быть готовой?

– С утра?

– Нет.

– Тогда так. Ужин в семь, посчитай сама, сколько времени тебе понадобится на сборы.

– Пусть нарядом займется Ханиссия, у меня нет на это времени, а я буду к четырем. Ой! А как же я попаду в поместье? Как пользоваться порталом, я теперь знаю, но вот кодов доступа к нашему у меня до сих пор нет. Это странно, не находишь?

– Прости, и правда я глупец! Так привык, что тебе это не нужно… Завтра я зайду за тобой и все покажу.

– Хорошо, спокойной ночи!

На следующий день к назначенному времени я была у портальных площадок. В эти дни покидать академию не запрещалось, и некоторые студенты предпочитали готовиться дома.

– Элья, – отец распростер руки для объятий, и я разрешила ему прижать меня к себе, на мгновение ощутив жгучую потребность снова сталь маленькой девочкой, не знающей никаких забот.

Легкая дурнота, и мы вышли из портала дома.

– Оэльрио! Госпожа! Вы совсем забыли старую Нисси!

Няня, наплевав на приличия, которые столько вдалбливала в мою голову, первая бросилась меня обнимать. Я внезапно растрогалась, почувствовав прилив нежности и доброты к этой женщине, которая посвятила мне свою жизнь. Едва успела утереть слезы, как меня тут же увлекли кормить-наряжать-причесывать, а отцу, как это часто бывает, пришел вызов по работе, и он удалился в свой кабинет. Если честно, вздохнула с облегчением. Не готова я пока делать вид, что ничего не произошло.

Слуги, что встречались по пути, радостно приветствовали, засыпали вопросами, и все было бы хорошо, если бы все как один не принялись радостно поздравлять с предстоящей помолвкой.

– Ничего об этом не хочу слышать! – не выдержала и рявкнула я после очередного причитания о том «какповезлонашейдевочке». – Эта тема отныне закрыта.

Под строгим взглядом челядь разом поникла.

– А вы изменились, госпожа, – рискнул выдать дворецкий, уважительно поклонившись.

– Ты прав, Рэдклиф, прежней глупышки больше нет. Не стоит меня поздравлять с тем, что я стала разменной монетой.

Настроение испортилось, слуги тихонько разошлись, оставив меня наедине с мыслями. Я даже подумала, что не такая уж и хорошая идея была приехать в поместье заранее, но тут снова появилась Ханиссия и увлекла меня в гардеробную.

К назначенному времени мы собрались в портальной зале.

– Элья, – отец подвел меня к большому зеркалу, – ты прекрасна.

Рядом с наряженным в черный с серебром выходной камзол лордом Яррантом я показалась себе совсем взрослой. Длинное платье из баснословно дорогого барчина цвета «морских волн во время шторма», как назвала его Ханиссия, оказалось одновременно плотным и мягким. Асимметрично расшитый прозрачными и бирюзовыми камнями лиф, хотелось бы верить, что это лишь поделочные, а не драгоценные. Юбка платья книзу плавно расходилась в стороны, а открытые плечи согревала легкая накидка из органди, отделанная по краю арендолльским кружевом и застегнутая на одну пуговичку из крупного прозрачного бриллианта. Волосы завили мягкими локонами и, изящно уложив, перекинули на левую сторону. Маникюр-макияж, и я вроде как уже не я, а какая-то леди из высшего света. Парадокс в том, что так оно и есть, но только вот я никогда ею себя не чувствовала.

– Дай-ка руку. Это мамино, – пояснил лорд Сатем, защелкивая на моем левом запястье широкий браслет, украшенный тремя рядами сверкающих, как роса на солнце, камешков.

– О! Это же росиниты!

Весьма редкие по своей природе, округлой формы камни, способные накапливать и хранить огромное количество энергии жизни.

– Верно. Браслет – защитный артефакт. Активируется движением руки, – отец показал, каким именно. – Редкая вещь, но несовершенная. Будет использовать твою собственную энергию как ближайший источник для подпитки.

Я понятливо кивнула. Мы уже проходили на уроках причины, по которым полноценные защитные артефакты невозможно создать.

– Спасибо.

– Не за что. И вот еще, – отец надел мне на шею тоненькое изящное ожерелье из некрупных прозрачных бриллиантов и одного бирюзового по центру.

– Тоже артефакт?

– Просто украшение, – улыбнулся лорд Сатем, – но тоже принадлежало твоей матери.

Он поцеловал меня в висок и посмотрел на часы.

– Пора бы ему появиться, – нетерпеливый взгляд то и дело возвращался к порталу.

– Мы еще кого-то ждем? – удивилась я.

В ответ над одной из портальных площадок сгустились тени, а когда опали, перед нами предстал Верд Аллакири.