Текст книги "Царевна не лягушка"

Глава 14

Тамара

Терренс, не останавливаясь, прошагал по длинному коридору, потом на какой-то круглой платформе типа лифта мы поднялись наверх (слабак, мог бы и по лестнице тащить женушку!), потом опять по коридору (он что, в лабиринте живет, что ли, как Минотавр?), пинком ноги распахнул дверь, судя по глухому звуку, из толстого дерева (не прогрызть, если что), а затем уложил меня на кровать в чем была, то есть, в платье, туфлях и вот этом вот всем. Благо, кокошника не было, а то бы я совсем себя мертвой царевной почувствовала.

Когда там уже начинать кричать? Где вообще Митька? Мамочки мои, это что, сейчас произойдет то самое? Долг будет отдан коллекторам… Тьфу, супругу! Так, а что тут происходит? Аааа! Где Митька? Спасай меня, мелкий поганец, а то я за себя не отвечаю!

Муженек решил, что консумировать брак необходимо сию секунду, а потому набросился на меня, как блоха на собаку, принявшись целовать. Я поначалу уворачивалась, пыталась отползать, протестовала и отпихивала его. Мы даже запыхались от такой возни на кровати. Он ко мне, я от него.

– Эмерида! – строгим голосом рявкнул Терренс, схватив меня за лодыжку, когда я почти нырнула вниз головой на пол. – Что за поведение?

– А чего ты ко мне лезешь? – возмутилась я, приподнимая голову и сдувая прядь волос с лица.

– Вообще-то я твой муж! – возмутился в ответ король, от удивления выпустив мою ногу, чем я и воспользовалась немедленно, а если сказать по-простому, то брякнулась со всей дури на пол.

– Это не дает тебе право набрасываться на меня, будто я… будто я… Твоя собственность!

Я вскочила на ноги и возмущенно глянула на него. Ишь ты, выискался сатрап! То, что он мой муж, не означает, что я тут должна лечь голая с табличкой между ног, указующей «вход здесь»!  А как же чувства? Ну, не любовь, конечно, а хотя бы уважение? Я ж не лошадь какая!

– Конечно, не лошадь, – хмыкнул он, поднимаясь и хмурясь. – А моя жена! И женился я для того, чтобы ты мне родила наследников! Как ты это планируешь делать?

– А ты думал, жена – бессловесное мясо, что ли? Бери и тыкай? – возмутилась я.

– Что? – брови его поползли вверх. – Откуда ты таких слов-то набралась?

– А что? – я возмущенно вспыхнула, уперев руки в бока. – У вас тут так и считают, похоже! Не лошадь даже, а овца бессловесная – сиди в уголочке, когда мужу понадобилась, он выведет, воспользуется, а потом опять в уголочек! И удобно как!

– Да ты, смотрю, революционерка! – он хмыкнул, развеселившись. – Думаю, будет весело с тобой, маленькая Эми. И что значит – у вас тут? А у вас там?

Я насупилась и подозрительно смотрела на него исподлобья. Он что, шутит? И не сердится? Или сердится?

– Я отдельно от отца жила! – сообщила возмущенно, сложив руки на груди, так как заметила, что платье сползло вниз, оголив ее до самых сосков.

– И набралась, похоже, всякого, – сухо заметил он. – Тобой вообще не занимались и не контролировали, что ты читаешь и чем живешь?

Я качнула головой. Надеюсь, не соврала.

– Ну и сюрприз мне подкинули! – вздохнул Терренс.

Удивительно. Я думала, он будет злиться, накинется на меня. Мало ли, какие тут порядки! В нашей истории были моменты, когда женщину как человека не воспринимали, могли и изнасиловать или даже убить. Вдруг здесь также? Но пока не было похоже, что король собирается набрасываться на меня. Может, мне удастся потянуть время, пока Митька не появится? Может, он уже что-то придумал, удастся меня отсюда выдернуть и вернуть домой? И пусть потом этот Терренс разбирается с отцом Эмериды, отчего та сбежала и как теперь быть. Я вообще не при делах! У меня скоро отпуск заканчивается, второклашки мои придут учиться, а я тут! Так что надо максимально оттягивать момент брачного долга, это вообще ко мне не относится, я ни у кого взаймы не брала, отдавать нечего. Все будет в свое время и так, как я захочу! А если вдруг кто-то не согласен (я кинула при этой мысли взгляд на «мужа»), то это его проблемы!

– Эмерида! – рявкнул Терренс, врываясь в мои мысли.

– М? – я на всякий случай отступила назад, за кровать.

– Я спросил, как ты видишь выход из создавшегося положения!

Он спросил? Что-то я отвлеклась.

– Ну, давай подождем месяцок, узнаем друг друга получше, – пожала я плечами.

Глаза мужа опасно прищурились, ноздри затрепетали, челюсти крепко сжались. Он откинул голову назад, сунул руки в карманы брюк, смерил меня взглядом.

– Это твое последнее слово? – уточнил тихим голосом.

– Да! – я решительно кивнула.

Вместо ответа Его Величество сорвался с места и выскочил в дверь, хлопнув ею с такой силой, что посыпалась штукатурка. Я постояла немного на месте, потом пожала плечами. Ишь, какой нежный, смотри ка! Потом обошла комнату – обстановка была простая, хоть и дорогая, судя по качеству обоев на стенах и мебели. Да, здесь явно не экономили на материалах – настоящее дерево, покрытое прозрачным лаком, все подобрано по цветовой гамме – в пастельных тонах, и видно, что дизайнер, или как тут этот специалист называется, с любовью обдумывал каждый сантиметр пространства.

Терренса с его нервами я вовсе выкинула из головы – покинул спальню и ладно, как говорится, баба с возу… Ну, то есть, в нашем случае, король из спальни – кобыле, то есть, мне, легче. На всякий случай заперла дверь на засов, который удачно оказался на месте, а потом скинула свадебное платье, оставшись в тонкой нижней рубашке и чертовых панталонах, а потом прошла в ванную. На удивление, помещение оказалось вполне современным – никаких тебе горшков или дыр в полу, чего я опасалась, а потому вечерние мероприятия были вполне комфортными. Вот только зубы не удалось вычистить, но хоть рот выполоскала, а то при возвращении домой кариес лечить не входило в мои планы.

Вернувшись в комнату, на всякий случай обошла ее еще раз по периметру, обнаружила какую-то дверь. Любопытство терзало меня, конечно, но желание спать было сильнее.   Заперла и этот проход на всякий пожарный все таким же засовом, скользнула в постель и вытянулась под прохладным одеялом. Все-таки, переживания девиц до добра не доводят. Как бы не обморщиниться. Ну да ладно, как говорила одна из книжных героинь, подумаю об этом завтра. Утро вечера мудренее и все такое… И провалилась в сон.

******

Бооооже, кто ж заставлял так надраться вчера на чертовой свадьбе, а?

Я с трудом оторвала голову от подушки, услышав стук в дверь.

– Ваше Величество! – послышался приглушенный женский голос. – Его Величество уже проснулся и ожидает вас за завтраком.

Кто кого ожидает? Это она со мной что ли разговаривает? В голове набатом звучал молоток или дрель, будто противный сосед решил просверлить мне дополнительное отверстие в черепе, в котором уже до этого бульдозером выкопал яму размером с лунный кратер.

Стук повторился. Бум-бум-бум!

И в голове тут же усилилась боль. В последний раз я испытывала похмелье в прошлом году, когда после получения диплома мы пошли в ресторан, где ни в чем себе не отказывали. Воспоминания того вечера и ночи изредка вспышками меня озаряли до сих пор периодически – вот я пью на скорость с парнем с параллельной группы, вот я размахиваю откуда-то взявшимся полотенцем над головой, скача на ком-то по типу родео (это был конкурс, а не то, что вы подумали!), потом провал и очередная вспышка – мы с девчонками в туалете обсуждаем филейные части парней, а я говорю, что так и шлепнула бы бармена по попке. Ужас! Надеюсь, я его не шлепнула, потому что следующим воспоминанием была такая же ужасная головная боль, как сейчас, и мама с таблеткой антипохмелина рядом и ухмыляющимся лицом.

– Ваше Величество?

Кто тут это величество-то?

Кряхтя, я сползла на пол и пошлепала босыми ногами к двери. Засов, с вечера казавшийся надежным, сейчас выглядел обычным шпингалетом, который без труда взломала бы кошка лапой, а уж Терренс при желании и вообще не заметил бы его.

За дверью оказалась девушка моего возраста в светло-коричневом платье и чепце, с выражением озабоченности на курносом лице.

– Госпожа! – с облегчением выдохнула она. – Слава богине, вы проснулись! Его Величество ждет вас на завтрак, сказал, не начнет без вас.

– Подождет,  -буркнула, смущенная обращением ко мне.

И в самом деле, раз я вышла за короля, ну, вернее, Эмерида в моем лице, но сути это не меняет, то, получается, я – королева? Тьфу, мать вашу за ногу! Вот же докатилась ты, Томка! Хотела всего-навсего-то деньжат подзаработать и машину купить, а попала в какую-то мрачную сказку сразу в собственную свадьбу. Где там академии волшебные, ректоры красивые, магические способности? М? А то понапишут в своих книжках всякую чушь про это, а в реальности оказывается вон что. И вообще, где этот домовой, который обещал помогать во всем?

Служанка смешно округлила глаза и рот, произнесла глубокомысленное «о», потом смутилась, покраснела, кинула косой взгляд на расхристанную кровать (ну а что, да, мне то жарко, то холодно, ночью я могу сто раз положение поменять!), а потом пробормотала:

– Его Величество будет злиться.

Я зевнула.

– Ты пришла меня разбудить? – спросила девушку, а увидев кивок, продолжила: – Тогда считай, что миссия выполнена, – и захлопнула перед ее носом дверь.

Нет, это издевательство – за окном едва-едва рассвело, а величество уже копытом бьет и жрать требует! Но мне-то совершенно необязательно это делать!

Медленно дошла до постели, задумчиво почесала нос, потом зевнула, сладко потянулась и скользнула под одеялко, укутавшись по самые брови. Нет уж, если я теперь королева, то мне просто положен королевский сон! И не надо тут об обязанностях! На удивление, боль в голове отступила, я согрелась и уже начала проваливаться в сон, даже какие-то невнятные первые картинки замелькали перед глазами, как вдруг дверь резко распахнулась, ударившись о стену.

– Ты не явилась на завтрак! – пророкотал голос Терренса.

Ррррр!

– И что? – я приподняла голову, откинула с лица волосы и хмуро взглянула на «супруга».

– Я ждал! – информировал он, скрестив руки на груди.

Еще б ногой топнул для полной картины, право слово! Он мне напомнил моего ученика Петю Васечкина, тот тоже считал, что есть только его мнение и неправильное. Но там-то человеку семь лет всего лишь, а этому…

– А сколько тебе лет?

– Что? – оторопел король. – Какое это имеет значение?

Я молча ждала, сверля его взглядом.

– Тридцать восемь!

– Я так и думала! – легла, повозилась, уютно устраиваясь. – Старики обычно рано поднимаются. Им то суставы ноют, то еще что…

– Что? – опять удивился муженек.

Он начинает повторяться.

– Говорю, иди по своим старческим… эээ… жутко важным делам, а я буду спать. Не мешай!

– Эмерида! – рявкнул Терренс, явно начиная злиться.

Я вздохнула. И сам не спит, и другим не дает. Пришлось принять вертикальное положение, подтянуть одеяло к подбородку и уставиться на эту раннюю королевскую пташку в ожидании ответа. Хорош! Гладко выбритый, с короткими волосами, сверкающий черными глазами, муж явно не тянул на старикана. Мне даже смешно стало, когда я представила, что вряд ли на утро первого дня супружеской жизни он ожидал от жены таких слов. А что? А нечего было молоденькую девицу в жены брать! Сколько там той Эмериде лет-то? Восемнадцать? Девятнадцать? Да он по сравнению с ней как папочка. Тьфу, право слово! Это мне уже почти двадцать пять стукнет, и то староват для меня король, а для девчонки сопливой он и вовсе дедом кажется. В общем, я бы тоже сбежала.

Вздернув бровь, ждала продолжения марлезонского балета, который и не замедлил последовать.

– Если ты немедленно не встанешь и не соизволишь присоединиться ко мне за завтраком, я тебя сам лично выволоку в чем ты есть! – заявил Терренс.

Однако! Ох, какая это мука – воспитывать, как говаривала некая мультяшная дама.

– Рискни! – предложила ему, хмыкнув. – Только имей в виду, что мне стыдно не будет, а вот тебе будет. Все-таки не у меня ж жена в трусах по дому бегает.

Король побледнел, желваки заиграли на лице, глаза опасно прищурились.

– Значит, война? – спросил он.

– Как хочешь. – пожала я плечами. – Так что, будешь выволакивать, или я спать?

Не удостоив меня ответом, он метнулся к выходу и опять шандарахнул дверью так, что послышался шорох осыпающейся штукатурки. Этак он скоро дом разнесет. Ну и ладно.

Снова занырнула под одеяло и закрыла глаза. Хорошо-то как!

Глава 15

Эмерида

– Давай руку! – скомандовал Алекс, а когда я сунула свою ладонь куда-то вверх, дернул за нее и вновь поставил на ногу. – Предвижу, что, если я от тебя в ближайшее время не избавлюсь, ты или разнесешь мой дом к демонам, или убьешься насмерть. А у меня не такой большой сад, чтобы там трупы всяких… ведьм закапывать.

– Их сжигать лучше, – муркнул кот, вылизывая взъерошенную шерсть на боку.

– Кого? – в голос спросили мы, обернувшись на него.

– Так ведьм, – охотно пояснило животное, важно раздувшись. – Чтоб наверняка знать, что померла, лучше сжечь. А то, помню, был случай, одну пустили по реке с камнем на шее, так она выбралась и потом долго и со вкусом мстила обидчикам.

– Хм… – задумчиво оценил меня взглядом Алекс.

– Не надо тут! – обиделась я, на всякий случай отпрыгнув подальше. – Я плавать не умею, зато кусаюсь хорошо.

Попытка моя увеличить расстояние между собой и коварным будущим убийцей ведьм не удалась, так как я еще не вполне овладела методикой передвижения на одной конечности и вполне закономерно шлепнулась назад.

– Да чтоб тебя! – выругалась.

День какой-то дурацкий сегодня! Я как неваляшка, только и падаю к ногам этого сероглазого. Ноги, кстати, красивые. Мускулистые, покрытые темными волосами, а уж место, где они сходились, и вовсе взгляд притягивало. Я ж до этого никогда так близко мужчин не видела, а уж с такого интересного ракурса – тем более. И все-таки, какие ж странные панталоны на нем! И бугор этот мягкий! Неужели и у нас в мире такие вещи носят? И вообще, как-то неприлично начинать знакомство со всего того, что с нами случилось со вчерашнего вечера. Я все-таки царевна, хоть и в бегах. И тут мне вдруг стало обидно еще больше, в носу противно защипало, в глазах возникли слезы, стало жалко себя. Сижу тут несчастненькая, со сломанной ногой, ушибленной попой, с противным котом, с не менее противным мужчиной, еще и ведьма к тому же. И всхлипнула.

– Чего это она? – подозрительно кивнул Алекс Аристофану.

– Пфф! – фыркнул тот. – Женщины! Может, ноготь сломала?

Алекс с интересом глянул на меня, а я исподлобья на него посмотрела и едва удержалась, чтоб язык не высунуть. Все норовят бедную меня обидеть!

В одной из книг, тайно утащенных Митькой из дворцовой библиотеки под покровом ночи, я вычитала, что если человека выдернуть из зоны комфорта (демоны знают, что это за зона такая), то он начинает творить выдающиеся вещи. Вот честно, со вчерашнего дня никакого комфорта я не ощущала, но пока не то что творить, даже на малюсенькую вытворюшку не было ни сил, ни желания. А ведь еще предстоит как-то выбираться отсюда, не век же мне куковать в доме Алекса, так и привыкнуть можно.

В тот момент, когда он опять протянул мне руку, а я готова была за нее уцепиться, боковая дверь открылась, впуская в помещение высокого блондина с мрачным выражением лица, которое при виде нашей экспозиции вытянулось и стало удивленным. Брови мужчины взлетели вверх, отчего на лбу появились глубокие горизонтальные морщины, глаза расширились, и было такое впечатление, что он сейчас скажет «а что это вы тут делаете?», но он сдержался, только кашлянул удивленно, а потом выдавил:

– Доброе утро!

– Доброе, – отозвался хмуро Алекс и то же самое пискнула я.

– Кофе? – мужчина убрал удивление с лица и вытянулся, а сероглазый же, уцепив в очередной раз за это многострадальное время суток мою ладонь, дернул вверх.

– Предложите девушке! – процедил он, внезапно хватая меня на руки и направляясь к двустворчатым дверям, сейчас крепко закрытым, но при нашем приближении распахнувшимся.

Я едва успела повернуть голову, желая знать, куда меня тащат, как увидела уютную гостиную в голубом цвете, с белоснежной мягкой мебелью, рядом с которой стоял квадратный столик, на котором красовалась ваза с цветами, распространявшими чудесный аромат.

Водрузив меня на диванчик, Алекс нахмурился.

– Уже боюсь оставить тебя, чтоб ты не свалилась и не свернула себе шею, – мрачно прокомментировал он и повернулся к выходу, где узрел Аристофана, как раз степенно вплывающего с высоко задранным хвостом. – Хоть одна метка от тебя, животное, и ты пинком под зад полетишь осваивать новые горизонты! – заявил ошеломленному коту и вышел вон.

Мы с пушистым молча уставились друг на друга. И в этой тишине отчетливо прозвучало бурчание кошачьего желудка, будто раскат грома.

– Вот до чего доводят меня эти ваши разборки! – пожаловался Аристофан, запрыгивая на диван и устраиваясь поудобнее. – Надеюсь, сейчас принесут что-то существенное.

Будто услышав его слова, в гостиной появился тот высокий человек, что крайне удивился недавно нашему присутствию в холле. В руках он нес поднос с дымящимся кофейником и аккуратной белой кружечкой, на специальном блюде лежали маленькие то ли булочки, то ли пончики, а также стояла чашка для кота. Виртуозно расставив все на столике и подвинув его ближе ко мне, мужчина взял чашку со странными кусочками чего-то съедобного и поставил на пол.

– Подкармливаю изредка бродячих кошек, – пояснил он на мой немой взгляд. – Не сомневайтесь, вашему котику это понравится.

Я посмотрела на кота, еле сдерживая смех. По его взгляду можно было дргадаться, что еще слово – и бедному мужчине придётся туго.

– Эттто что? – зашипел Аристофан, вздыбив шерсть.

– Говорящий кот! – ахнул в изумлении дядька, смешно всплеснув руками.

В глазах его, округлившихся до безобразия, плескался ужас, лицо побледнело, а весь вид говорил, что того и гляди рухнет на пол. Он и рухнул, но не на пол, а на диван, обмахиваясь рукой.

– Говорила мне мама, иди в гинекологи, – пожаловался он, – и руки в тепле, и нервов поменьше!

Кто такие эти загадочные гинекологи, я не знала. Наверное, какие-то специалисты по животным. Ну или любители вязать варежки. Да не суть.

– Я что, должен это жрать? – укоризненным тоном уточнил фамильяр, все же обнюхав чашку и скривив морду. – Где фуа-гра, я спрашиваю? В иные времена нас на руках носили, ценили и восхищались, а тут, я смотрю, никакого уважения! Даже захудалой сметанки не принес! А это что у вас? – вспрыгнув на столик и едва не сметя толстой попой кофейник, он сунул нос в чашку, фыркнул, смешно чихнул, потом запрыгнул на диван, прошелся лапами по мне, приблизился к мужчине, и без того находившемся в полуобморочном состоянии, и заглянул ему в глаза. – Не стыдно, говорящий человек?

Мужчина отпрянул и побледнел еще больше.

– Да подожди, Ари! – решила я вмешаться. – Ты с наскоку на него насел, человеку аж плохо! Как зовут вас, любезный?

– Федор я, – просипел тот слабым голосом.

– Будете кофе, Федор? – строго спросила я.

В какой-то книге вычитала, что со слабыми духом людьми сюсюкать нельзя. Раньше-то мне не на ком практиковаться  было, а тут можно разгуляться во всей красе.

– Буду! – неожиданно согласился тот. – С сахаром, пожалуйста.

Я подала ему чашку, в которую предварительно булькнула два кусочка белого сахара, мужчина с благодарностью принял ее, отпил глоток и зажмурился.

– Я ж не со зла, – открыв глаза, сказал он, покосившись на Аристофана. – Говорящих котов отродясь не видал.

– Будете плюшку? – миролюбиво подала тарелку с непонятной выпечкой и с умилением проследила, как тот с наслаждением принялся жевать.

– Спасибо! – спустя минуты две сказал Федор, поднимаясь. – Вы уж извините, – обратился к коту, – что не признал в вас магическое животное.

Тот важно распушился.

– Сейчас все мигом исправлю. У меня там и телятина есть, хотите?

– Хочу! – мигом среагировал наглец, спрыгивая с дивана. – Пойдем, глянем, чем там фуагру вашу заменить можно.

И они ушли. Я мигом заскучала. С моей ногой ни на воздух не выйти, ни по комнате не походить, одни неудобства. Хотя…

Осмотрев помещение, пришла к выводу, что панорамные двери вполне подходят, чтобы через них попытаться оказаться в саду. Авось, сейчас не холодно, и не выпала роса, на которой я могу поскользнуться и окончательно доломать свою ногу или еще что другое. Учитывая мои открывшиеся внезапно способности к падениям на ровном месте, я еще и не то могу.

Отодвинув столик, поднялась, опять подкрутила юбку и рванула к выходу. Эх, так ведь и привыкнуть можно! А будь я толстушкой? Ох, представляю, как бы колыхались мои складочки при таком способе передвижения.

Наверное, пришла мне мысль, будь я толстушкой, я бы и не рискнула сбегать. Задавила жениха интеллектом… то есть, весом, и сказала бы, что оно само.

В саду оказалось… интересно. Мощеные красноватым камнем дорожки разбегались в разные стороны, аккуратно подстриженные кусты и деревья радовали зеленью, трава отчего-то тоже была вся ровная, сочно-изумрудная, так и манившая завалиться в нее и вдыхать, вдыхать, вдыхать аромат цветов, которые виднелись вдали. Эх, не доберусь я до них, похоже. Зато вот до лавки точно допрыгаю.

Усевшись на скамейку с удобной изогнутой спинкой, откинула голову назад, подставив лицо солнышку и замерла, закрыв глаза. Лучи скользили по лицу, рисуя веснушки, коих и без того было бесчисленное множество, обласкивая контур губ и щеки. Хорошо-то как! На душе отчего-то стало радостно и даже как-то непонятно, будто в предвкушении праздника. Сердечко радостно забилось, захотелось петь, скакать, взбрыкивая ногами, как неокрепший жеребенок, смеяться в голос. Странное ощущение!

– Заааачееееем тыыыыыы выыыыышлаааааа? – раздался отчего-то глухой голос кота прямо в ухе.

– Ты такой смешной! – я хихикнула, открыв глаза и увидев огромную усатую морду над собой.

Захохотав, вдруг поняла, что не могу остановиться. Все казалось таким нереально кукольным, острые углы сменялись гротескными изогнутостями, будто на картинках новомодных художников, которые я так и не сумела понять. Смешные деревья, смешные цветы, и кот тоже смешной!

Он спрыгнул с лавки, став похожим на льва – только вместо гривы у него была огромная голова. Подбрасывая зад, поскакал, будто заяц, в дом, а уже через минуту оттуда выбежал Алекс, уже одетый, застегивающий на ходу рукава рубашки.

– Кто тебе разрешил выходить? – тоже глухим голосом и вытягивая гласные, спросил  он строго, потом схватил меня на руки и потащил в дом.

Вблизи его лицо не казалось  кукольным. Гладко выбритое, оно манило своим свежим ароматом. Я потерлась носом о его щеку, потом уткнулась в шею, зачем-то лизнула и хихикнула.

– Ты пахнешь так вкусно! – сообщила ему, обвивая рукой и запуская пальцы в жесткие черные волосы, после чего удостоилась мрачного взгляда. – А тебе говорили, что ты красавчик?

Кот вился где-то  ногах, я его не видела, но слышала, как он мурчащим тоном что-то спрашивает у сероглазого, а тот что-то отвечает, только слов разобрать не могла. Звуки стали казаться далекими, глаза закрылись сами собой, уже сквозь густой сон я ощутила, как меня положили на что-то твердое, и отрубилась.