Текст книги "Неженка"

Попытавшись выбраться, разжать его руки, встать на ноги, я потерпела крах. Мои силы были ничем по сравнению с силищей модифицированного. Только тогда, когда он решил спустить меня на пол, я смогла уверенно встать на ноги, но отодвинуться от него хотя бы на миллиметр у меня не получилось. Мне просто не дали этого сделать.

Стиснув меня в болезненных объятиях, Эльдер пальцами сжал мою шею, волосы на затылке и впился в мои губы пугающим поцелуем. Казалось, что мужчина себя не контролировал. Казалось, что он просто сошел с ума.

– Отпустите! – вскрикнула я, мотнув головой, чтобы избавиться от чужих губ.

– Нет, – холод, с которым он произнес это одно-единственное слово, поражал. – Нет, – повторил он тверже, ярче, опалив мои губы дыханием, и вновь попытался меня поцеловать.

– Прошу вас, мне больно! – Как могла в этой скованности, я крутила головой, не давая прикоснуться к своим губам.

Быстро обездвижив мою шею, вынуждая запрокинуть голову из-за сжатой в кулак косы, он с поразительной злостью, даже с ненавистью припечатал:

– Но ты хотела именно этого. Ты провоцировала меня, Веролика.

– Нет, пожалуйста, н…

Он больше не выпускал мои губы из плена собственных губ. Целовал с каким-то отчаянным сумасшествием, с бешенством, будто мстил мне за все слова, которые я не имела права говорить ему как директору, за все взгляды, которые бросала на него, и не думая смущаться или отворачиваться. Да я даже не делала вид, будто наши глаза встретились случайно! Я действовала открыто, откровенно и ни в чем себе не отказывала.

А теперь расплачивалась за все и сразу, застигнутая врасплох.

Ужас от неизбежного смешивался с желанием. Да! Меня волновало каждое прикосновение Эльдера! Кожа покрывалась мурашками от его тяжелого дыхания. Каждая секунда нескончаемого поцелуя рождала жаркие волны, что расходились по телу от поясницы до затылка, проникая даже в кончики пальцев на ногах. Эти волны собирались в самом низу живота, накапливаясь, сворачиваясь в тугой узел.

Я была натянута как струна и в то же время стойко осознавала, что еще немного – и сил сопротивляться у меня уже не останется.

Тонкая ткань трещала по швам, буквально разрываясь под напором имсита. Уложив меня прямо на ковер в холле, он болезненными поцелуями покрывал мое тело, целовал ключицы, шею, лицо, прижимая руки к полу, не давая ни шанса на инициативу, к которой я все равно пока была не готова.

В эту самую секунду я не могла решить, готова ли я переступить через порог, через грань, за которой все навсегда изменится. А оно изменится – он женится на мне, я добьюсь этого, в крайнем случае, шантажом.

Почувствовав себя настоящей дрянью, ощутив активное копошение совести, которая до сих пор не давала мне покоя по поводу моего обмана, я вдруг не смогла сдержать слез. Не хотела плакать, не планировала, даже мысли подобной не было, но, подумав о том, как мне придется поступить с Эльдером, я нашла в себе жалость.

Именно жалость. К себе. Потому что я не хотела поступать так с ним. Меня вынудили, приперли к стене, не давая иных вариантов. Но я не хотела и тем не менее собиралась.

Услышав мой всхлип, заметив мои слезы, мужчина замер надо мной. Серебро его глаз, что плавилось, чернело, затягивало поволокой страсти, неожиданно посветлело. Тихий протяжный стон, дикий рык и слова, что сочились сквозь зубы:

– Я просил тебя не играть. Я просил!

Казалось, он подумал, что я плачу из-за него, но это было совсем не так. Да, мне было страшно, потому что для меня это первый раз. Да, я ощущала стыд, потому что фактически лежала нагая перед модифицированным: пижама давно превратилась в тряпочки. Но я ощущала желание, пылала от страсти и…

Проклинала себя. Все должно было случиться не так и не здесь. Я стремилась к этому, но все же планировала перейти к стадии ухаживаний. Цветы, незначительные подарки от имсита – все это должно было случиться с нами. Он должен был влюбиться в меня, потерять голову, а не вот это вот все на холодном полу. Он должен был, но…

Страшное шипение, переходящее в звериный рык, меня напугало. Увидев, как меняются его глаза, как пылают ярче, а черты лица заостряются, в то время как плечи словно разрастаются, становятся больше вместе с руками и шеей, я сделала то единственное правильное, что вообще должна была сделать в этот момент. То, что всегда делала мачеха, когда отец был на грани того, чтобы утратить контроль.

Я поцеловала Эльдера, стараясь вернуть человечность, не дать зверю обрести контроль. Я его поцеловала и получила ответ на свой поцелуй:

– Неженка, нежная моя… – шептали его губы, пока пальцы мягко скользили по изгибам моего тела.

Но в следующую секунду они сомкнулись на моей талии, причиняя реальную боль, а холл сотряс новый рык. Уже не приглушенный, не контролируемый.

Зверь отчаянно рвался наружу и, кажется, выигрывал.

Не собираясь ждать развязки этой истории, находясь в шаге оттого, чтобы быть разорванной на части, я выхватила один из шприцов с запястья модифицированного. Все имситы обязаны были носить такие браслеты с инъекциями на видном месте, чтобы в случае непоправимого их могли экстренно вывести из строя, а фактически – успокоить, на несколько часов лишая возможности двигаться.

Вколов инъекцию прямо в шею, я услышала звук, с которым раствор ввелся под кожу.

Серебряные глаза мужчины, что освещали своим потусторонним светом весь холл, опасно вспыхнули ненавистью. Зажмурившись, я ждала удара, но вместо этого директор выпустил меня из своих объятий. Упав на спину рядом со мной, он часто дышал.

– Беги. Просто беги, – произнес он еле слышно, дрожащей рукой доставая из кармана своих штанов связку пультов и ключей.

Схватив все без разбора, я впервые последовала его совету. Потому что знала: через несколько часов он очнется. И не факт, что человеком. В этом случае мой запах будет последним из тех, что он ощущал.

В этом случае монстр возьмет мой след.

Глава 9
Особое предложение

По щекам неспешно, будто отдельно от меня, катились обжигающие слезы. Ворвавшись в нашу с Агнес спальню, я растормошила ее и вкратце объяснила причину ночной побудки, велев разбудить и остальных девушек. Все мы должны были срочно покинуть территорию фермы и обратиться за помощью в поселение.

А впрочем, не мы…

Страх сжигал сознание, туманил голову. Не глядя побросав в чемодан все свои вещи, я спешно одевалась и обувалась. Блондинка смотрела на меня огромными глазами, плохо соображая со сна и не понимая, что со мной творится.

– Живо разбуди остальных! – рявкнула я от души, тормоша девушку за плечи. – Все на выход!

Найдя в связке пультов и ключей пульт от ворот и ключ от мота, я забрала только их. В связке имелись целых два ключа от летных авто, и именно их я всучила Агнес. В том, что у Эльдера есть здесь транспорт, я не сомневалась. Чего только в его ангарах не было, так что быстро смотаться из особняка воспитанницы точно успеют.

Не желая вновь видеть распластанного на полу имсита, я выбежала в ночь прямо из общей гостиной. В темноте найти гараж было проблематично, но я сумела, пусть и потеряла около пятнадцати минут.

Как я и думала, кроме мота здесь стояли два летных авто и какой-то странный транспорт, похожий на мот на четырех колесах. Не акцентируя на нем внимания, я шире открыла высокие гаражные ворота и оседлала черный мот, предварительно закрепив на нем чемодан. Пальцы дрожали, руки тряслись, поэтому завести его мне удалось лишь с третьей попытки, но я была упрямой и эту черту характера в себе очень любила.

Главные ворота, ведущие к поселению, открывала уже на ходу. Пульт выбросила здесь же, закинув его в ближайшие кусты. Точно знала, куда ехала, поднимая клубы пыли: мой путь пролегал к пристани, что располагалась на краю городка.

Промчавшись через распахнутые настежь ворота, я пролетела улицу и с трудом успела затормозить, описывая задним колесом полукруг. Отцепив от крепления чемодан, дотащила его до ближайшей лодки. Их здесь на берегу было несколько, но я выбрала самую маленькую, а значит, самую юркую, на мой взгляд.

Вытолкнув ее на тихую водную гладь у причала, спешно забралась, едва не свалившись, и села на весла. Шум от мота разбудил кого-то – в нескольких домах загорелись те самые странные лампы без свеч и электричества, но меня это уже не волновало. Я гребла что было силы, чтобы поскорее оказаться на соседнем материке.

Что я буду делать там? Я не знала, но и здесь оставаться для меня было просто небезопасно.

Я плыла долго и упорно. Работала веслами в этой кромешной темноте, но то ли берег все еще был далеко, то ли ночь не позволяла увидеть дальше собственно носа. Тяжелое небо совершенно точно заволокло темными тучами, раз я не видела ни светила, ни мерцания звезд. Но меня это не приводило в отчаяние. До поры до времени.

Когда силы просто иссякли и даже упрямства не осталось, я со всем прискорбием была вынуждена признать, что окончательно потерялась в этих водах. Понимала, что мой поступок снова не был продуман и я действовала на авось, и оттого еще больше расстраивалась. Но что я могла сейчас сделать?

Повернуть назад? А в каком направлении это “назад”? Огни поселения давно скрылись из виду, и я даже примерно не представляла, в какой стороне находится причал. Плыть дальше? Я была опустошена, слишком устала за эти несколько часов. Сил на очередное сражение с несправедливостью этого мира у меня просто не осталось.

Хотелось плакать, разрыдаться в голос и просто исчезнуть. Раствориться, словно меня и не было. Тогда бы этот кошмар точно закончился. Тогда бы меня наконец не трогали, вынуждая идти на отчаянные, нелогичные и в какой-то степени даже сумасшедшие поступки. А кто еще, кроме сумасшедшей, мог посреди ночи выкрасть чужую лодку и отправиться на другой материк, зная, что воды кишат страшной живностью, а в поселении двуликих мне не обрадуются?

Только сумасшедшая, и этой сумасшедшей была я.

Я разревелась. Позволила себе это, понимая, что здесь мне прятаться не от кого, меня просто никто не увидит. Плакала с чувством, пытаясь избавиться от страхов, от невыносимой тяжести в груди, просто от мыслей, от которых уже устала. Не знала, сколько рыдала, и даже не поняла, в какой именно момент уснула. Зато проснулась с четким осознанием, чего хочу от этой жизни.

Расслышав тихие голоса, что изъяснялись на непонятном для меня наречье, я с готовностью распахнула веки. Над лодкой, а значит, и надо мной склонились незнакомые мужчины и женщины в нарядах, что несли в себе собирательный образ из привычных для меня вещей, шкур животных и плетений из листьев и камней.

Я как-то сразу поняла, что каким-то чудом все-таки попала по адресу – возможно, лодку прибило к берегу и уже потом ее вытащили на голубой песок, чтобы найти в ней меня. Что самое интересное, чемодан по-прежнему лежал у меня под ногами.

Не заметив, что я очнулась, женщина продолжала о чем-то спорить с мужчиной, пока все остальные предпочитали молчать. Нормальная такая женщина, я бы даже сказала – обычная, с нормальным таким, совершенно обычным мужчиной.

Не желая прерывать их в разгар эмоциональной беседы, что сопровождалась жестами, я выждала несколько минут, а потом все-таки не вытерпела и взяла женщину за руку, что лежала на краю лодки. Шесть заостренных копий тут же были наставлены на меня в нескольких сантиметрах от моей шеи. Но, даже не обратив на них должного внимания, я, с чувством шмыгнув носом, попросила:

– Съешьте меня, а?

И слезы снова полились стеной, но эту истерику, в отличие от прошлой, я хотя бы могла контролировать.

Сказать, что я удивила двуликих, – это ничего не сказать. Явно засомневавшись в моей адекватности, мужчина произнес какую-то абракадабру, обращаясь все к той же женщине. Выслушав его, она с беспокойством взглянула на меня и сама сжала мои пальцы. Ее ответ я тоже не поняла.

Зато, к своему удивлению, услышала родную речь. Заговорил со мной, как ни странно, мужчина. Выглядел он примерно лет на пятьдесят.

– Твою лодку принесло на материк двуликих, – пояснил он даже без акцента, будто наш язык для него был родным. – Это Ата – глава племени двуликих, – показал он на ту самую женщину, которую я по-прежнему продолжала держать за руку. – А я ее муж, Пастин Торль. Они не едят людей, но твоя просьба ее обеспокоила. Тебе требуется помощь?

– Требуется, – кивнула я с готовностью и поспешно. – Спрячьте меня, пожалуйста, а?

Пастин Торль оказался кем-то вроде переводчика между двуликими и людьми. Перестав угрожать мне копьями, коренные жители племени по приказу Аты отправились обратно в поселение. Мы же неспешно шли позади них, тихо переговариваясь между собой. Женщина тоже шла с нами, но преимущественно молчала, больше слушая то, что для нее переводил супруг.

А переводить пришлось многое. Понимая, что от моей искренности напрямую зависит моя судьба, я была предельно откровенна. Рассказала о том, как оказалась здесь, на этой планете, какой жизнью жила на Земле и какое будущее ждало меня, если Ата откажется мне помогать. Мне действительно нужна была их защита, а они должны были понять, какие проблемы это может принести. Подставлять племя я не желала.

– Ата разрешает тебе остаться в племени, но ненадолго, – спустя некоторое время перевел для меня Пастин.

– Мне нужно чуть больше месяца. Как только мне исполнится двадцать один год, я окончательно стану совершеннолетней и буду свободна от любых притязаний.

Расшифровав для женщины мою торопливую речь, Пастин выслушал ответ. Пока глава племени говорила, я старалась по ее мимике заранее понять ее решение, но сделать мне это не удалось. Слишком эмоциональными были ее речь и жесты.

– Моя супруга не может принять решение так скоро. Ей необходимо время, чтобы все как следует обдумать. Окончательное решение будет зависеть от того, как ты проявишь себя в племени.

Ответ меня разочаровал, но я постаралась не показать этого, чтобы Ата не посчитала меня неблагодарной. Кивнув в знак того, что приняла такое решение женщины, больше не проронила ни слова. Да и не осталось времени на пустые речи, честно говоря. За поворотом показались высокие ворота, сделанные из деревянных столбов, связанных между собой. По такому же принципу был сделан и забор, ничуть не уступающий по высоте воротам. Только столбы были вбиты в землю.

Открыв перед нами ворота, полуобнаженные мужчины заперли их, стоило нам только оказаться внутри поселения. От городка на другом материке оно отличалось самым кардинальным образом. Здесь не использовали ни дерево, ни кирпич для строительства домов. Да и самих домов как таковых не было. Вместо них по периметру забора стояли лачуги, сделанные из глины, высушенной травы и палок, похожих на тростник.

Дорога, ведущая от ворот, петлей огибала круг, выложенный из камней и шкур, в центре которого ярко пылал огонь. На шкурах сидели представители племени всех возрастов, но больше всего было женщин и детей. Последних сейчас, видимо, кормили завтраком, что заставило мой живот громко заурчать.

– Простите, – повинилась я, чувствуя себя неловко.

– Можешь присоединиться к завтраку, пока мы уладим некоторые вопросы, – указал мужчина рукой в сторону костра, но, заметив мою стеснительность, сам провел к камням.

Как на инопланетянина на меня смотрели только дети. Получив широкий зеленый лист, на который было наложено странное белое пюре в окружении ягод и орехов, я с сомнением пробовала выданное мне блюдо под любопытными взглядами малышей. Они смешливо шептались, а женщины одергивали их, но речь я все равно не понимала.

Пюре оказалось на удивление вкусным. Теплое, будто его варили, оно не напоминало мне ничего из того, что я ела раньше. Я даже не могла сказать, из чего оно, а спросить было не у кого. Мой переводчик ушуршал вместе со своей женой.

Я старалась есть медленно, чтобы дождаться возвращения главы племени или ее супруга, но они все не приходили. Дети завершили завтрак, женщины ушли по своим делам, а я все сидела на камнях, не зная, куда себя деть. Чтобы как-то себя занять, переплетала косу, достав из чемодана расческу.

А дети подбирались все ближе ко мне, обступая, словно жертву охоты. Сначала я не понимала, чего это они так странно себя ведут, но потом разглядела в их руках расчески. Самые обыкновенные гребешки разного цвета.

– Вы хотите, чтобы я вас заплела? – спросила я, пытаясь жестами показать, что хочу сказать. – Ну, волосы вам красивыми сделать? Расчесать?

Не знаю, как они поняли меня, но дальнейшие мои объяснения не понадобились. Выстроившись в своеобразную очередь, они друг за другом занимали место передо мной, притащив мягкую шкурку. Усаживаясь между моими коленями ко мне спиной, протягивали расчески. Видимо, для них это было не в новинку, чего не скажешь обо мне.

Сначала я чувствовала себя несколько скованно, но чем больше детей я заплетала, тем проще мне становилось с ними общаться. Мальчишкам заплетала скромные простые косы, с которыми они не выглядели бы смешно, а на девчонках отыгрывалась как могла. Тут были и сложные плетения, и кольца, и рогалики, и даже сетки. Последние занимали больше всего времени, потому что состояли из множества тонких косичек, переплетенных между собой, но оно того стоило. Прически на длинных волосах смотрелись красиво и аккуратно.

Когда я уже заканчивала прическу последней девочке, а рядом со мной дети играли в камешки – игру, которую я придумала для них тут же, чтобы занять любопытных, – рядом со мной появился Пастин. Осмотрев дело рук моих, он неопределенно хмыкнул, но ничего не сказал.

– Пойдем, заселяться будешь. Мы тебя пока в дом Малики поселим.

– А это не слишком неудобно? Наверное, надо сначала у нее спросить? – забеспокоилась я, но в противовес своим словам спешно поднялась и схватила чемодан, готовая следовать, куда скажут.

Лачугу мне выделили на самом краю поселения, недалеко от грядок. То, что передо мной именно грядки, было видно отчетливо. Здесь росли кукуруза и перец, зеленый горошек и, кажется, картофель. Что там было дальше, разглядеть не удалось.

Отодвинув серую шкуру какого-то животного, я забралась в крепкое на вид строение. Крепким оно казалось и изнутри. В центре находился небольшой очаг – отделенное камнями место под кострище, а слева имелась неплохая кровать. Я видела матрас, постельное белье, подушку и даже шкуру, что использовалась в качестве красоты, добавляя уюта.

Справа стоял небольшой шкаф. За одной створкой можно было на вешалки повесить вещи, а за другой находились полки с книгами, полотенцами и сменным постельным бельем. Пол тоже был устлан шкурами.

Поставив чемодан рядом с кроватью, я обернулась к мужчине, ожидая от него каких-нибудь заданий.

– Как обустроишься, найдешь меня, – произнес Пастин, собираясь уходить.

– Да мне и обустраивать-то нечего, – пожала я плечами и запоздало расщедрилась на благодарность: – Здесь уютно, спасибо.

– Это дом моей дочери. Если не хочешь обустраиваться, то пойдем. В поселении всегда есть работа.

В этом я убедилась почти тут же. Сначала мне поручили принести воды. Не стакан и даже не ведро. Я сбилась со счета, пока ходила туда-сюда к озеру и обратно. Причем выпускали меня через противоположные ворота, что находились за огородом. Вода нужна была женщинам, чтобы сварить обед. Готовили здесь не каждый для себя, а сразу для всего племени. Работу выполняли поочередно, и ответственных назначала Ата.

Натаскав воды вместе с молоденькими девушками, что пару раз ругались на меня за то, что вместе с водой в ведро попадали мелкие блестящие камушки, я отправилась помогать готовить обед. Но меня быстро выперли. Я даже без переводчика поняла, что у меня руки-крюки и растут они из другого места.

Пристроив меня к Ате, усмехающийся Пастин снова ушел. Глава племени на берегу все того же озера собирала с детьми блестящие камушки. Эти камушки буквально и были берегом. Насколько я поняла, их приносило с озера.

– Знаете, я, конечно, плохо разбираюсь, но, кажется, вот эти красные – это рубины. А эти зеленые – изумруды, – показала я женщине, пытаясь поделиться своим мнением. – Может, вам стоит обратиться к ювелиру?

– Алы-мази, – проговорила она по слогам, указывая на все камни в моей ладони.

– Алы… Алмазы?! – изумилась я, по-новому взглянув на камни, по которым все без стеснения топтались. – Да вы шутите!

– Нит, – отрицательно покачала она головой. – Иза.

«Иза» переводилось как что-то вроде «продолжай». Я и продолжила, не посмев ослушаться, но все равно про себя не прекращала удивляться. Мы сортировали камни по деревянным коробам, собирая их по цветам. Множество красных, зеленых и белых разбавлялось изредка найденными синими и желтыми. Племя фактически проживало в окружении невероятных богатств, но относилось к ним как к чему-то незначительному, что валялось под ногами.

Набрав коробки, мы вернулись обратно в поселение уже к обеду. Судя по всему, меня причислили к детям, потому что в очереди на умыться и вымыть руки я стояла вместе с ними. С ними же отправилась к костру, чтобы получить деревянную миску с супом, который здесь преимущественно пили.

Выхлебав все без остатка, я получила горсть странных листьев и кусок зажаренного на костре мяса. Аромат этого мяса разносился по всей округе. Сыпанув мне поверх мяса розовых ягод, женщина, отвечающая за кормление детей, пошла к остальным, а я поняла, что выбора-то у меня особо нет. Просто приборов мне снова не дали. Глянув, что дети едят прямо руками, захватывая мясо листьями и дуя на обожженные пальцы, я последовала их примеру.

Ата стояла в стороне вместе с мужем и отстраненно наблюдала за мной.

Разобравшись с сытным обедом, я помогла другим женщинам накормить малышей. Они бегали вокруг нас в своих вторых ипостасях, что несколько напрягало и создавало некоторые проблемы. Их приходилось отлавливать по одному и кормить с рук все той же едой, только перемолотой или порезанной на мелкие кусочки – это зависело от возраста.

Кого мне только не приходилось держать и кормить. Первым был темно-зеленый котенок, чья вторая часть совершенно точно была от змеи. Она вырывалась, царапалась и даже пыталась меня несколько раз куснуть, но, унюхав еду в моих руках, жадно кинулась, чуть не откусив мне пальцы.

Вторым мне попался оранжевый бычок, который прыгал в длину не меньше полуметра. Вот с его отловом я очень сильно навозилась, но упрямства мне было не занимать, так что и он был накормлен.

Страху на меня нагнал резвый паучок с телом то ли собаки, то ли волка. Он долго отказывался от перемолотого супа, но стоило намешать туда мяса, как дело сразу же пошло.

Последней мне доверили накормить маленькую волчицу, так похожую на щенка. Она стрелялась острыми иглами, что росли прямо из ее спины. Приходилось прятаться за камнями и дожидаться особого момента. Стоило ей только потерять меня из виду, как я бросилась на нее сбоку и быстро уложила мягким пузиком на себя. Миску пришлось просить поднести. Так и кормила ее лежа, придерживая за лапы.

Отпустив безобразницу к остальным накормленным, я поднялась и отряхнулась. Мои любимые штаны были перепачканы, но меня это мало волновало.

– А ты молодец, – похвалил меня Пастин. – Еще не устала?

– Да как-то не до усталости было, – весело усмехнулась я, наблюдая за носящимися малышами. – А почему они не оборачиваются?

– Одни – потому что еще слишком маленькие, а другие – потому что во второй ипостаси им безопаснее. Сразу после рождения двуликие оборачиваются и не трогают свое человеческое тело примерно до года. Так им проще принимать пищу и выживать. Животная ипостась сильнее, и ей требуется особое развитие. Человеческая часть также растет и развивается, но навыки они начинают получать только после года. Где-то до шести лет половину дня дети проводят в одном виде, а вторую в другом. Затем меняют при необходимости.

– Честно говоря, это очень сложно для меня.

– Сложно, потому что в первый раз в своей жизни ты столкнулась с другим видом. Вот поживешь здесь и ко всему привыкнешь. Если ты не устала, у меня для тебя есть еще одно задание.

Для того чтобы выполнить еще одно задание, мне пришлось покинуть поселение вместе с мужчиной. Мы вышли через главные ворота и прошагали вдоль забора до поворота, где я и увидела стройку. На расчищенной земле уже установили часть ограждения, что продолжало забор по одной стороне. Там же стояли уже две построенных лачуги и одна в процессе.

– Поможешь ребятам со строительством? – предложил мне Пастин.

– Я? Не уверена, что у меня хватит навыков для этого, – поделилась я откровенностью. – Я не… я не умею строить… эм… такие дома.

– Было бы желание. Научиться не так уж и трудно.

Проводив меня к недостроенному домику, мужчина остановился, высматривая кого-то в его нутре.

– Эй, Эльза. Я привел тебе помощницу, – заглянул он внутрь и тут же отклонился, пропуская блондинку.

Увидев недавнюю знакомую, я немного стушевалась. Во-первых, не ожидала встретиться с сестрой Эльдера в ближайшее время, а во-вторых, не ожидала встретить ее именно здесь.

Несколько потупившись, я выдавила из себя натянутую улыбку.

– Неженка? Ты чего здесь забыла? – воскликнула она излишне эмоционально.

– О, так вы знакомы? – обрадовался Пастин. – Тогда я оставлю вас одних. У меня еще есть на сегодня дела.

Спешно покинув нас, мужчина скрылся за поворотом. В молчании проводив его взглядами, мы снова посмотрели друг на друга. Я тянула время, не желая отвечать на вопрос, а модифицированная сверлила меня заинтригованным взором.

– Ну и? Как ты здесь оказалась? – Девушка явно сгорала от нетерпения.

– Я попросила политическое убежище, – нехотя выдавила я слова.

– Чего?

– Я тут, как бы так сказать, скрываюсь. От всех.

– И от моего брата?

– И от него тоже, – кивнула я. – Так ты покажешь, что я должна делать?

– Э, нет! Не отходи от темы, сестренка! – отрицательно покачала она головой, а ее глаза буквально засветились от азарта. – Я хочу знать все!

Я честно пыталась отвязаться от Эльзы, но она оказалась просто невыносимой девушкой. Первое впечатление о ней дало лишь приблизительное понимание ее характера, а теперь она раскрылась передо мной во всей красе. И пусть она меня не допрашивала, но легче было выложить все и сразу, чем терпеть ее нытье еще несколько часов.

Сухо изложив только факты, уложив свои проблемы в три предложения, я замолчала, ожидая реакции, но все мои даже самые невероятные предположения не оправдались. Обозвав мое семейство неласковыми словами, модифицированная громко и бурно выругалась.

Интересно, а если бы я рассказала о том, что произошло у нас с ее братом, она бы так же эмоционально отреагировала?

– А ты здесь какими судьбами? – перевела я тему, не желая ничего больше рассказывать о себе.

– Ну… Я, конечно, не убегала посреди ночи в никуда. Все было гораздо проще: меня похитили.

Рассказ Элааизы был куда больше и эмоциональнее моего. Попутно обучая меня использовать глину для строительства лачуги, она начала еще с тех времен, когда только впервые прилетела на Малли. Ее знакомство с Фави – тем самым парнем, который пытался выкрасть меня в неизвестном направлении на своем плече, – было не менее экспрессивным. Он просто схватил ее и утащил в поселение, а на всех, кто пытался подойти к его дому, где сидела взаперти модифицированная, недобро скалился.

Она могла бы ему противостоять запросто. Ее сила превосходила его, но уже тогда девушка не могла причинить ему боль. Он понравился ей своим напором, понравился тем, что пытался общаться с ней несмотря на языковой барьер. Таскал ей полевые цветы, выдранные с корнем; тушки мелких животных и птиц и полную пасть драгоценных камней и жемчуга. Он пытался за ней ухаживать, пусть и в странной манере.

Словно подслушав, что мы беседуем о нем, на горизонте появился Фави. Я даже не рассмотрела его среди тех, кто устанавливал забор. Они работали лопатами, выкапывая ямы для столбов.

Заметив парня, Эльза мгновенно изменилась. Из нее будто ушли сила и та мощь, что ощущалась придавливающей стеной. У всех модифицированных была тяжелая аура, однако теперь она словно исчезла. Передо мной была молоденькая девушка, влюбленная, счастливая, мягкая и покладистая. Она, словно кошка, ластилась к Фави, касаясь кончиками пальцев его обнаженной груди.

Смутившись, чувствуя себя будто за подглядыванием, я отвернулась. Их объятия, их взгляды напомнили мне о том, что произошло вчера между мной и Эльдером. Все это время я отгоняла от себя тягостные мысли, но они с упорством наглой мухи возвращались.

Я снова ощущала его губы на своих губах, снова чувствовала бесшабашные поцелуи, что лишали меня силы воли, выбивали дух. Я была ошарашена, дезориентирована, но наслаждалась каждой секундой, каждым касанием.

Колкие мурашки вновь прокатились по коже, стоило мне вспомнить… вспомнить все. Не будь он на грани утраты контроля, неизвестно, чем бы закончилась эта ночь.

– Эй, Неженка, мы работать-то будем? – окликнула меня девушка.

Повернувшись, я поняла, что пропустила расставание этой влюбленной парочки. Эльза снова была одна.

Мы занимались строительством дома до самого вечера. К ужину почти закончили – работали уже над крышей, когда за нами пришла Ата. Осмотрев лачугу, женщина осталась довольна и, судя по мимике, похвалила нас. Я светилась, как начищенный чайник. Это было первое мое такое масштабное задание, и я гордилась тем, что смогла помочь Эльзе.

Ужин прошел отлично. Уставшая, но при этом действительно чувствующая привкус свободы, я не ожидала, что этот день может стать еще лучше.

Сначала заголосила ребятня, побросав свои тарелки и ринувшись к воротам, а уже потом я увидела симпатичную блондинку. Она совершенно точно не была модифицированной.

– Это Малика, – кивнула Эльза в сторону девушки и приветливо помахала ей.

В свете огней от костра и факелов, что были вставлены прямо в землю, освещая дорогу, я все всматривалась в тонкий стан, но никак не могла понять, как она стала первопроходцем, фактически верглавнокомандующей этой планеты. Да даже эта планета была названа в честь нее – Малли.

Мне всегда казалось, что на ее месте должна быть взрослая женщина. Такая жесткая, сильная, непрогибаемая дама, а на самом деле она была совсем ненамного старше меня. А еще ее явно любили в племени.

– Что за выражение лица? – спросила Элааиза, едва девушка остановилась рядом с нами, бросив на меня неопределенный взгляд. – Это Веролика, она временно живет в племени. Так что с лицом?

– Завтрашний рейс срывается, – тяжко вздохнула Малика. – РиАнт задерживается на Красной планете: там песчаная буря и они не могут взлететь. Придется снова просить кого-нибудь подменить его.

– И в чем проблема? Найти веркомандира здесь не трудно.