Текст книги "Чаша Сварога. Славянская сага. Славянский эпос. Начало начал"

73. Ночь Купалы – еще один праздник. Подарок Перуна.

Помня о печальной судьбе любимого сына Семаргла, стали на земле в дремучем лесу в самой середине лета праздник устраивать. Был этот день, а вернее ночь была таинственной и прекрасной.

Духи чего только не придумывали, чтобы людей испытать и закалить.

Распустили они слухи о том, что тот, кто первым доберется в самую страшную глушь и исполнит все, что от него по пути потребуется, тот подружится в том году с Долей и исполнит она самые заветные его желания.

Услышал про эти обещания Перун, и решил он бросить им свой огненный цветок.

Столько Велес за это время для них сделал, а он только грохочет на небесах да чертей пугает. Надо тоже что-то хорошее сотворить.

Цветок и на самом деле был чародейским. Лада сама когда-то подарила его Перуну. Только у него с цветком не очень получалось, желание наполовину исполнялось. Захотел он на Диве жениться, все так и вышло. Но Велес тут же возник. И пришлось Перуну пожалеть о том, что мало они знакомы были и торопился он. Не только с женой своей рассорился, брата навсегда потерял. И вроде женат, а радости от этого никакой нет. Так и во всем. Потому чертям Перун цветок и подбросил – век у людей короток, вдруг у них все не так скверно будет, как у него. Да и потом, люди все могут на чертей списать, это ему терпеть такое приходится.

Так цветок на земле и оказался.

Черти обрадовались. Они поняли, что сбывается то, что они придумали. Боги словно слушают их пылкие речи и исполняют тут же. Так в самой гуще дремучего леса, куда не каждый из смельчаков и доберется, заполыхал цветок дивный и чудный.

Он и на самом деле исполнял желания. Только недаром черти предупреждали счастливчика:

– Бойтесь своих желаний, они исполняются.

Еще как исполнялись. Порой так, что вроде сбылось все, чего хотелось, а только хуже сделалось. Но тут всегда оправдание находилось – не то желание было, не того и не так они хотели – вот и вся беда

Одно только было неизменно – ровно в полночь в чаще лесной полыхал цветок Перуна, многое обещал, манил в чащу людей отважных. Не становилось их со временем меньше, ведь каждый думал о том, что у него все будет самым лучшим образом.

Так и жили в ожидании счастья первые люди на земле.

74. Купала и Кострома. История любви

А для нас с вами давно пора перенестись в самое начало, и вспомнить ту самую грустную историю про Купалу и Кострому. Сколько времени прошло, а не могут о ней забыть на земле. А было все так.

У Семаргла – повелителя огня и Купальницы родились сын и дочка в один год. Прекрасными они были, пылкими и яркими. Но беда случилась. Налетели гуси-лебеди, да и унесли младенца. Метался Семаргл, где только не искал он его, только нигде найти не мог – хорошо его спрятали силы темные. Накануне с Нием поругался Семаргл, а тот никогда не прощал такого.

Печальной была Купальница все это время. Только говорили ей пряхи, что вернется сын ее, ничего дурного с ним там не может случиться.

– А здесь? – вырвалось у нее, – странными показались ей слова прях.

Но замолчали они. Тревог не убавилось. Радоваться или огорчаться, она ничего этого не ведала тогда.

Была такая вот теплая летняя ночь, когда Кострома вместе с остальными вышла к реке, пустила венок свой по воде и стала ждать. Принес ей венок прекрасный юноша. Глаз оторвать от него девица не могла.

– А ты говорила, что нет для тебя достойного жениха, – напомнили ей подруги.

Ничего не ответила им дева, отошла от них и пошла за Незнакомцем.

Раз он нашел ее венок и принес, значит это судьба.

Но еще и не ведала Кострома, как и что повернуться может. А утром и стало всем ясно, и девушке тоже, что была она в эту чудную ночь с братом своим. Это Купала вернулся в свой мир, чтобы, наконец, взглянуть на те дали, где он когда-то родился. Судьба оказалась к ним слишком жестокой. Богиня Морена только усмехнулась, когда увидела их.

– Ты говорила, что тебе никто не нужен, но он – твой брат, и ты готова быть с ним, – твердила богиня.

Кострома еще млея от радости не понимала, о чем говорит богиня. Но постепенно она стала вникать в эти слова.

– Этого не может быть, – прошептала девица.

– Этого не может быть, – говорил Купала, когда бродил по опушке заповедного леса.

Они оба жили еще до заката, но больше не видели друг друга. На закате Костроме взглянула в последний раз на этот мир и шагнула в лесное озеро.

Больше ее никто не видел, кроме Старика – водяного. Он долго ворчал о том, что лучше бы это была простая девица, а с этой сколько возиться придется. Она не произносила ни звука, казалась особенно тихой и несчастной в те дни и часы. Она не узнала о том, что к рассвету, когда все готовы были разойтись и отправиться отдыхать, Купала шагнул в огонь. Больше никто его там никогда не видел. Он словно бы перестал существовать в этом мире. Так и стал самым жаркий летний день самым печальным. О том, что случилось, духи уже не смогли забыть, они об этом все время рассказывали и людям.

75. Лель. Музыка.

Музыка в мир славян пришла в те самые летние дни, когда расстались навсегда, едва только встретившись Купала к Костромой.

Удивилась тогда Лада тому, какими грустными и тихими были те летние ночи. Однажды она не выдержала, и отправила туда Леля.

– Отправляйся на землю к людям, подари им музыку, – говорила Лада

Юный и прекрасный бог любви спустился с небес на землю. И неожиданно музыка полилась над этим миром. Она была так прекрасна.

Сначала никто не заметил даже грусти, в ней звучавшей, так поражены были те, кто слушал ее впервые. Но быстро они удивились той тоске и печали, которая возникла в душах.

Жива только молча смотрела на юного музыканта, Морена же совсем не хотела молчать.

– Как странно ведет себя такой юный и прекрасный бог любви, а ведь это понятно.

– Что же тебе понятно? – не выдержала Жива, она не хотела, чтобы кто-то слышал такое речи Морены.

– А все понятно, не будет у него никогда любви. Его наградили таким талантом и забрали любовь.

– Я слышала уже такое где-то.

– Да везде так, тот, кто владеет музыкой, не может любить, как все смертные.

Живе не хотелось верить в то, что говорить Морена. Она верила и надеялась, что это пройдет. Пройдет еще немного времени, и он начнет петь красивые и веселые песни. А с ним рядом будет кто-то из прекрасных дев. В этот миг Лель поднялся и заговорил:

– Хочет ли кто-то научиться музыке?

Несколько безусых юношей обратились к нему. С печалью на них взглянул Лель.

– Но я вас сразу должен предупредить, никогда и никого не сможете вы полюбить и на любовь других ответить тоже не сможете.

Переглянулись парни. Некоторые из них незаметно ушли, трое все-таки остались там.

– Хорошо, я предупреждал вас, это ваше решение.

Все вместе они отправились в замок волхва.

Оттуда раздавалась самая восхитительная музыка.

Так все и было потом, Лель отбирал себе учеников, они уходили от остальных, возвращались совсем другими – преображенными и были загадочными и печальными с той поры. Но какая же музыка царила в этом мире.

76. Воспитание людей.

Лель пел свои грустные песни, у него появлялись ученики, а что же все остальные. Первые люди к тому времени плодились и множились.

Сначала они догнали и обогнали великанов, а потом уже и не собрать, не сосчитать их было

Когда Ярила с Даждем спускались на землю на праздники или просто в заповедном лесу погулять хотели, Ягу навестить, с котом блины поесть, поговорить, они забыли о том времени, когда здесь жили и учились – столько всего произошло, что не упомнить. То они никак не могли поверить в то, что это те самые неудачные их творения – люди.

Как их теперь так много было на каждом шагу, объяснить почти невозможно. Но было еще одно дурное предчувствие, и кот им на то намекал, что лучше люди со временем не стали. Больше – это не значит лучше. И столько духам с ними было хлопот и забот, что те часто богов поминали.

– Недобрым словом, – подчеркнул кот. Мог бы и не говорить. Если бы те не волновали их, то и говорить не о чем было бы.

Решили боги посмотреть правде глаза и на людей внимательнее взглянуть. Ведь они за них отвечали в какой-то мере.

То, что они увидели, повергло в шок Ярилу и озадачило Даждьбога.

– Они в Ирий пробраться хотят, – говорил Даждь, сам видел, никакие огненные реки и мосты ледяные, никакие горы высокие их удержать не могут.

– Они со Змеями драться готовы, – отвечал Ярила, – сам слышал, как Горыныч Соловью жаловался. Какие-то палицы и мечи раздобыли, да и рванули вперед.

– Они из леса ушли, отдельно от всех поселились, а духи не собираются там оставаться.

– Это ничего, когда первые помрут, оставим их, будут Домовые, к ним Кикимор приставим, вот и ладно все будет.

– А души куда девать?

– Придется Нию с чертями в Пекле потесниться, я видел долины забвения у греков, вот там они и будут, и духам зимой не так скучно, с ними останутся.

Так постепенно они и назвали все заботы и хлопоты, которые на головы их и всех остальных духов и свалились после того, как появились у них люди. И по недосмотру и беспечности самих богов те остались живы и невредимы. Только не выдержал Ярила и спросил:

– А как думаешь, нам от отцов наших не достанется, когда они все это узрят и узнают?

– Когда это случится, – отвечал Ярила, – твоего черти только волнуют, он за ними носится, а мой, он примет любых, ему что бы не было, лишь бы не пусто и не скучно, а уж люди ему скучать не дадут.

По всему получалось, что все у них не так и плохо был

Лирическое отступление

Волки и призраки

 
Я знаю, мы были волками когда-то.
И так не хотели людьми становиться.
И вой при луне – за былое расплата-
Нам волчья свобода ночами приснится.
И снова зовет меня серая стая
Туда, в тишину заповедного леса.
Где Леший нас снова на дело сзывает,
Мы видим, мы слышим, мы знаем про это.
 
 
На темной поляне луна серебрится.
И дивные ели нависли над нами.
И странно кричат нам незримые птицы,
Которые к нам прилетят, и тумане
Какие-то призраки будут метаться,
И песню затянет свою Берегиня.
Мы были волками, и в бешеном танце
При блеске луны мы собрались и ныне.
 
 
Какие-то тайны нам снова знакомы.
Какие – то песни похожи на вой.
Мы вольные волки, нет дела до дома
И Леший ведет нас во мрак за собой.
И ведьмы летят, и незримые птицы
Во тьме нам расскажут о том, что бывало
И в лунную ночь нам с тобою приснится
Нагая русалка во мгле танцевала.
 

77. Серый волк (чародей-оборотень) – перевозчик.

С людьми, а вернее, душами умерших, надо было что-то делать. Для них быстро определили место – Пекло. В самом начале по повелению Лады сама богиня Морена их туда и отправляла.

– Ний будет судить о том, кто и чего достоин, – неожиданно произнесла она.

Перун и Велес переглянулись. Они полагали, что кто-то из них этим займется.

– Нет, – отрезала Лада, – ты слушком добр (она взглянула на Велеса), а ты никогда не был справедлив (Лада припомнила расправу над братом).

– Если ты с ним так обошелся, то что же будет с ними?

Надо было признать, что она права. Молчал Велес, а Перун все-таки возник:

– Что же, он один будет все решать?

– Не один, – говорила Лада.

Оглянулась вокруг. Перед ними стоял Семаргл, но Лада даже не думала о нем. Растерялась богиня. Только когда мелькнул и появился Стрибог – он все время был далеко, а тут нагрянул вдруг.

Лада помнила о его бесстрастии, о том, что никому никогда, даже Сварогу не подчинялся старший сын.

– Стрибог, он везде успеет, и туда заглянет на пару часов на суд.

Даже не особенно ведая о том, что случилось, Стрибог согласился. На этом они и решили – судьбы уходящих душ должны судить Ний и Стрибог. Теперь дело оставалось за малым, нужен перевозчик, тот, кто доставит их туда…

№№№№№№№№

Только людей становилось все больше, и однажды представ перед Стрибогом и Нием в Пекле около корней Мирового дерева, отказалась Морена возиться с умершими.

– Моя жизнь не может быть такой мрачной, да и не стану я успевать, – говорила она.

– Что же нам делать? – спрашивал Повелитель Ветров.

– А что, мало у вас чертей и зверья всякого, ведь так просто они туда-сюда ходят, пусть делом займутся.

И на самом деле Ний что-то слышал, а Стрибог знал, что черти именно для этого и были созданы, чтобы за людьми приглядывать.

Правда, не особенно ему хотелось чертей все время тут встречать, ведь они могли дурной пример его собственным чертям показывать. Да и суматоха, и путаница со временем будет страшная, если сотня чертей туда-сюда пройдет, что они натворят, что сделать успеют. Черти явно не годились для этого. И самый шустрый из чертей, черт Игнат, когда услышал, о чем они там говорят, и встрял в разговор богов.

– А волки на что. У нас чародеи волками оборачиваются, да и вообще говорят, что люди волками были когда-то – они друг друга прекрасно понимают.

– Может ты сам такого волка и найдешь?

Вроде бы просил Ний, но попробовал бы он эту просьбу не исполнить.

№№№№№№№

Вместе с Мореной отправился черт Игнат назад, и стали они спорить по дороге, как и где ей помощника отыскать. Так незаметно и оказались в лесу заповедном. А там как раз чародей Волх в волка превращался. Нож воткнул и перевернулся. Перед ними уже стоял огромный и красивый волк. Был он самым сильным, но не злым чародеем, это и черт и Морена знали.

Только сам чародей не ведал, какую долю они для него определили. Переглянулись эти двое, подошли к тому пню, где нож был. Постояли немного, потом спокойно и уверенно вытащила нож Морена, черт только глазом моргнуть успел. Спрятала она его в складках одежды своей, словно его и не было. Оба они исчезли в тот момент. До утра волк не вернется, а потом они встретятся с ним и объяснят ему, что делать следует. Только пусть он сначала привыкнет к своему положению.

С такими вот размышлениями черт с Мореной и расстались.

№№№№№№№

Черт Игнат так и не решился взглянуть в глаза волка. Морене пришлось все делать самой. Она и рассказала о Пекле, о том, что от него требуют Ний и Стрибог.

– Нож у Ния, он отдаст его тебе, когда сам захочет, пока ты должен послужить ему. Не потеряй души по дороги, доставь их туда, больше от тебя ничего не требуется.

Целый день бродил волк, словно неприкаянный. Ночью черт, да и все, кто был поблизости, слышал, как он выл на луну.

Черт Игнат был уверен, если бы тогда нож оказался у него, то он не выдержал и вернул бы его на место. Но Морена не собиралась этого делать, как бы жалобно волк не выл.

– Чего ты? – спросила она у пригорюнившегося черта.

– Да жалко мне его?

– Так может ты сам вместо него этим и займешься?

Черт промолчал, куда-то спрятался. Его можно было уговорить, особенно, когда волк так выл. Только потом он сможет убедиться на своей шкуре, что именно добрыми делами дорога в Пекло и стелется. Этого черту совсем не хотелось. Потому он просто укрылся от всего, случившегося.

№№№№№№№

Волк – чародей стоял один на один с Мореной. За ее спиной стоял Ний, на Стрибога ему тоже особенно надеяться не приходилось – он успел несколько раз поругаться с тем – таким вот вольным и независимым оказался чародей.

Сначала ему было очень тяжело, а потом он привык нестись с душой во тьму и лететь еще быстрее назад.

Ко всему привыкает даже человек за свой короткий век, а уж волк или дух в бесконечности и вовсе ко всему привыкнуть может. Он был добр, только какая разница уходящей душе, вернуться в мир она все равно не могла.

Скитаться в заповедном, а то и дремучем лесу не хотелось тоже. А в долине забвения они могли, наконец, успокоиться и забыться. Так все с людьми и утряслось.

Яга и кот Баюн подружились с волком. Они знали обо всем случившимся больше, чем он сам, но говорить ему ничего не стали. Зачем, если все равно ничего не изменить.

– Чем меньше знает волк, тем он спокойнее, – решили эти двое.

Так все и протекало в веках. О ноже все забыли. Волк уверен был в том, что он создан для того, чтобы помочь уходящим людям перебраться в другое пространство. Никто лучше и быстрее его сделать этого не мог Он не был свободным, но ради растерянных, несчастных, умерших, готов был терпеть все, что связанно с его несвободой.

Пусть между землей и Пеклом, дорога в один конец на спине у огромного серого волка – это была последняя точка в творении миропорядка на земле. Как только все это определилось и установилось, больше ничего такого нового в мире этом не совершалось, до рокового часа. Когда в болотах потонуло все, что было так прекрасно и казалось вечным.

78 Кикиморы и Домовые, а в каждом доме, они охраняют то ли людей от всего остального мира.

К тому времени великаны исчезли без следа. Первый и последний из них Святогор, оставив этот мир, бродил где-то в горах, ждал своего часа, остальных и в помине больше не было.

Они сделали свое дело – сдвинули горы, провели реки, как-то место расчистили, да и пропали теперь уже без следа. Их было мало, и сами они оказались неприспособленными к жизни совсем.

Другое дело люди. Те только сначала казались маленькими и слабыми, а на самом деле были сильны. Вернее, не сами даже по себе, но решили молодые боги, что надо их сохранить, потому что если они исчезнуть и придут на их место другие, то они будут еще хуже. Кто им такое внушил, непонятно, но так оно и было.

Долго беседовали Даждь и Ярило и так, и этак судили да рядили. Но всем было видно, что без духов не обойдутся люди.

Так и появились среди них Домовые. А Кикиморы вынуждены были своей богине подчиниться. Они поселились то в домах, то в курятниках, если в тех домах никак ужиться не могли. Но как бы они не ссорились, и как бы не противились, но хорошо понимали, кто стоит за ними– с Мокошью шутить было бесполезно, о Яриле и говорить нечего. Даждь более мирным казался. Только видимость обманчива. Спалить он мог запросто. Потому если они и капризничали и даже бунтовали, то быстро успокаивались, и все возвращалась в прежнее русло.

Хорошо было остальным лесным духом, жили они себе, не тужили, иногда только с людьми сталкивались. А тут совсем другое дело. И невольно хотелось Кикиморам убежать туда – в лес, некоторые убегали и на болотах даже прятались.

Только далеко не все так делали. Самые серьезные и ответственные там, в поселках оставались. Они и сами порой не ведали, мир ли от людей защищают, людей от мира, но оставались и жили.

Что еще придумать можно было? Если бы люди не ссорились со всем остальным миром, если бы прислушивались к другим знакам и тому, что хотели им духи поведать. Но не случилось такого. Тогда все и обрушилось для них раз и навсегда.

79. Ведьма среди людей.

В заповедном лесу подрастала ведьма.

Когда она в первый раз встретилась с волхвом, то еще понятия не имела о том, что и как будет происходить. Уселся он перед девицей на поваленной дерево, да и заговорил:

– Ужились люди в этом мире, пусть они и дальше остаются тут, рядом с духами.

Только надо обязательно, чтобы был кто-то между ними. Они без тебя пропадут, – говорил волхв, и она должна была поверить ему, а что еще оставалось?

И с того самого часа, все в жизни маленькой ведьмы переменилось. Она почувствовала свою ответственность за людей, и волхв должен был ей в том помочь, но самое главное – будет так, как она сама это сделает.

Быть и женщиной, и духом, и знахаркой. В какой-то момент ей стало очень страшно, но потом она успокоилась, и все немного изменилось в ее реальности.

Волхв смотрел на нее и видел те времена, когда она станет главной ведьмой заповедного леса. И вот тогда, одни будут ее бояться, другие придут к ней, и если ей хватит силы, воли и мудрости, то она сможет встать над ними, быть с ними рядом и самое главное, он должен позаботиться не только о ее долгой жизни, но и о том, чтобы она смогла передать знания.

Конечно, есть Яга, и она будет всегда, но этого недостаточно для того, чтобы мир продолжал оставаться. Хотя люди будут тупы и неблагодарны. Он закрыл лицо руками, пытаясь увидеть, то, что должно случиться, или наоборот боялся все это видеть и слышать.

То, что будут творить со временем люди со своими ведьмами, этого лучше сразу сейчас не видеть и не слышать. Ажбета взглянула на волхва. Она была ведьмой, и она поняла, что видел он что-то странное и страшное, но никак не могла понять, что же именно.

Нет, лучше пока о том не знать вовсе, – уговаривала она себя. Так в тот день и закончилась первая их встреча в заповедном лесу. Но произошло самое главное – теперь у людей была своя ведьма.

79 Упыри и злыдни среди усопших,

Люди начали умирать, когда приходил их срок. Это для духов было новым и необычным. Сначала они вообще не поняли того, что происходит.

Нет, кого-то из зверюшек съесть, конечно, могли. Но чтобы человек упал и не шевелился больше, это было что-то новое и непонятное. И сразу же бросились все к Яге, чтобы спросить у нее, что делать в этим телом.

– А что с ним делать? – отвечала Яга, – несите – ка его на костер, пусть оно сгорит без следа. Душу его уже забрал Ний на суд к себе, там со Стрибогом они и решат, куда ее отправлять, а тело пускай себе горит.

Так и определились раз и навсегда.

Странный это был костер. Смотрели и духи и животные на него, ничего они сказать не могли. Вроде был человек, и нет его, словно и не было никогда прежде.

– И так нам с ними возиться придется, – тяжело вздохнул Леший.

– Не все они у тебя помирать будут, кто-то в поле, кто-то дома, – старалась его успокоить Кикимора, под руку подвернувшись. Но он что-то не особенно успокаивался.

И когда все наладилось, и кто-то сумел в Ирий вскарабкаться, кто-то оставался в Пекле у Ния, то появились и духи, которые с покойниками и были связанны. Их было несколько теперь на земле. Первыми упыри в лесу возникли. Шустрыми они были, и от волка убежали, и от Лешего спрятались. Ни Пекло ни Ирий им не был нужен с той поры.

Близки им оказались и каженники – случайно умершие, те, кого тайком закопали, а тело огню не придали. Вот и ходили они по земле, и все просили и людей и духов по-человечески их похоронить. Они успокаивались, если тело находили и сжигали, а если нет, то так и шатались по этому миру, и не было им пути и дороги не было никуда. И наконец, появились кромешники, то кто все время между мирами оставался, они обычно искали и дожидались своих врагов и обидчиков. Когда те появлялись, то они хватали их, живых или мертвых, да и тащили туда во тьму.

Лешие их не трогали, они тоже были уверены в том, что каждый должен получить по заслугам. И не собирались все они вместе с коварными духами – злыднями, покой им давать.

Тайна с той поры окутывала заповедный лес, и для людей он казался уже не таким и веселым и безопасным местом, как был прежде. Особенно если водились за ним какие – то обиды и смерти. Те, кто совершил зло, понимали, что в любой момент могут встретиться с тенями и духами, которые станут их преследовать. Немного находилось дерзких и отважных, а скорее безрассудных, готовых идти на такое.

80 Первый ученик волхва – ведьмак.

Если в мире славян были ведьмы, то там должны были быть и ведьмаки. Так оно и вышло.

Как-то волхв оказался в бане, где появился на свет мальчик с отметиной на правом плече.

Это потом всем стало ясно и понятно, что это за отметина такая. Тогда никто этого знать не мог. Но метку Волхв сразу заметил, и понял, что появился он здесь и сейчас не случайно.

Когда ведьма отлучилась, а мать ребенка лишилась чувств, потому что роды оказались очень трудными, ребенок куда-то бесследно исчез. Можно не сомневаться в том, что он оказался в дремучем лесу, в замке волхва.

Кто-то из чертей даже говорил о том, это подтвердил и Домовой, у которого пропала Кикимора.

Только ни черт, ни Домовой не рискнули бы туда заглянуть и убедиться в том, что все это так и есть. Они с самого начала знали, что если о чем-то не хочет говорить волхв, то этого не надо им и знать, иначе бы он все поведал сам. Но как же хотелось узнать о том, почему старик забрал ребенка, и что там происходило.

Черти никто так и не решился к нему пожаловать, а вот кот Баюн все-таки заглянул, не удержался.

– Он его всему обучает, – сообщил доверительно тот, чего они там только не делают.

Кот пока никому не сказал о том, что ведьмак будет бороться с чудовищами, которые хотят уничтожить людей. Он просто пытался сам понять, кто является чудовищем, а кто нет. Вот хотя бы он сам, к кому его можно было отнести?

Этого кот не знал, решил, что с этим парнем надо быть особенно осторожным, и был. А потом он подумал, поговорил с Лешим, и решил, что проблемы надо решать постепенно. Так и решал. Но одно было понятно всем – у них появился ведьмак. И даже кто не стал бы спорить с тем, что парень он был толковый.

– У нас есть не только призраки, но и оборотни, – тихо говорил кот, когда они столкнулись с Ягой наконец, та ничего не сказала, только пожала плечами.

Если есть каженники и привидения, то почему бы ни быть оборотням? В заповедном лесу все пригодятся. А если они смогут бороться с теми, кто стоит у них на пути, тогда ведьмаками тем не будет цены вовсе.

Так мир заполнялся колдунами, духами и люди рождались и умирали в свой час.

Пока между ними и богами была целая пропасть. Только что Велес спустился с небес на землю, но его не было видно и слышно. Хотя скоро он точно появится, и тогда станет богом всего живого, а ему ведьмаки понадобятся обязательно. Так долго беседовали Леший заповедного леса с Водяным. Они уже успели полюбить эти беседы при ясной луне. В тишине ночного леса, когда угомонились даже черти, так легко и приятно было обсуждать все, что происходило в мире.

81. Богатыри – лучшие среди людей Илья.

Мы давно не заглядывали на небеса в Ирий. Взоры и духов и богов были прикованы в это время к земле, к ее центру – заповедному лесу. Там происходило все самое важное.

Великаны постепенно куда-то исчезли, пропали. Их с самого начала было не особенно много, но они уходили в горы, скрывались в море, где-то исчезали. Кто-то из них, говорят, оказался в подземном мире у Ния, там тоже было для них место, только не на земле.

Все знали, что первым на земле появился Святогор, он последним землю и должен был покинуть. В те времена, когда Велес утвердился в мире и стал богом всего живого, он еще появлялся то там, то тут. Но это уже становилось большой редкостью – встреча с самим Святогором.

Даже Яга летала далеко, на край света, чтобы с ним свидеться и переговорить.

Возвращалась она назад печальной. Наверное, что-то такое прочитала в Книге Судеб, о том, что разлука им предстоит вечной. Зато на земле стали рождаться богатыри. Нет, они конечно появлялись в самом начале, но по одному, а тут их было целых три сразу.

В Рязани родился Добрыня у княгини – колдуньи, которая смогла выйти замуж за князя, в Ростове у жреца появился сын Алеша, а в Муроме самом уже Илья народился. Правда, пока он сиднем сидел, так ведь это пока. Вот именно с Ильей из Мурома смерть Соловья и уход в подземный мир последнего великана – Святогора и был связан.

Кот Баюн и Яга о том в последнее время только и говорили, словно у них не было других каких разговоров.

– И что будет? – спрашивал у старухи кот.

– Да ничего особенного, измельчает мир, перессорятся они, передерутся, внуков и правнуков своих в рабство отдадут, вот и все, что будет.

Кот удивился, говорила она словно о каких-то мелочах малозначительных.

Никогда он ее такой странно и растерянной не видел. Только спокойствие ее было еще невероятнее.

– А что, с этим ничего нельзя сделать? – спрашивал кот.

Он и сам поражался собственному задору, прямо в бой идти был готов.

– Ты с судьбой и Мокошью спорить собрался? – удивленно спрашивала его Яга.

Нет, он, конечно, погорячился, не собирался он с ними спорить и никогда не соберется. Только ведь она что-то может такое сделать? А как только слух прошел о приближении Ильи, так не только у кота, но и у Соловья задор пропал. Не свистел он больше совсем, сидел и помалкивал.

Но добрался до него Илья Муромский. Ведь он тоже от судьбы своей не мог уйти.

– Святогора в гроб вогнал, теперь за Соловья принялся, – ворчал Леший, но и он на этот раз был печален и мог расписаться в полном своем бессилии.

После исчезновения из дремучего леса и Ильи и Соловья, они о том старались не говорить и не вспоминать. Больно им обидно было сознавать такое, и деваться некуда.

Одно только они знали точно – на земле в те дни, когда появился Илья и исчезли Святогор с Соловьем, новое, совсем иное время наступило.

Все громкие события в один миг стали историей, хотя только вчера случились они. А все, что теперь с немощным князем Владимиром и его богатырями было связанно, стало настоящим.

– Они лучшие среди людей, – говорил Водяной Лешему.

– Среди людей может и лучшие, – соглашался тот, – только одного не пойму, нам с ними что делать и как быть?

– Терпеть и жить с ними, а что еще остается.

На том они и сошлись, слов больше у духов не было. Они наблюдали молча за новым миром.

82. Добрыня и Горыныч. Горыныч едва сбежал от Добрыни в горы и не хочет оттуда выходить,

Вслед за Ильей в этот мир пришел и Добрыня. Долгим и тернистым оказался его путь. В избушке ведьмы Маринки пришлось ему задержаться. Говорят, что она даже туром его оборотила.

Сказка это или быль, никому точно неизвестно. А вот то, что пропала сама ведьма и на ее месте оказалась сорока с Маринкиными глазами – это было точно. С этим спорить никак нельзя было.

Но Добрыня двинулся из своей Рязани прямо в Киев. И вот здесь он и встретил Горыныча на берегу.

Если верить черту Захару, а он никогда не врет, то богатырь в это время беспечно купался в речку, Горыныч решил, что он должен сокрушить его, да так и сделал, и бросился на безоружного.

Броситься-то он бросился, только и Велес не дремал в то время. Он остановлен был. А богатырь выскользнул из лап его, только его и видел Горыныч, глазами своими всеми шестью мигнуть он не успел. Но потом все наладилось у них, если так можно сказать. Битва началась страшная. И для Горыныча, судя по всему, была она последняя.

Только знали духи, а людям этого знать не дано было, что Горыныч был бессмертен, а потому все, что на самом деле произошло, так это мнимую кровь пролил, да в горы и сбежал без оглядки, только его и видели.

Дальше история Горыныча становится особенно туманной и почти никому непонятной.

То ли призрак, то ли реальный Змей стал появляться и тут и там. То радугой на небесах разбрасывался, то вроде колодец захватывал. Но это уже не мифы были, а сказки настоящий, потому никто ничего толком сказать не мог. А так как никто уже не сомневался, что с ним что-то все-таки произошло, то и стали Добрыне победу над Змеем приписывать.

Добрыня никогда себе чужих заслуг не приписывал, он, наверное, просто и сам не знал правды, убил он Змея или не убил его, кто такое вообще знать может наверняка. Вот потому рязанский князь и оставался Змееборцем, вопреки всему.