Электронная библиотека » Любовь Сушко » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 3 мая 2023, 07:00


Автор книги: Любовь Сушко


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Моя любимая – Кикимора
Сказки для взрослых
Любовь Сушко

© Любовь Сушко, 2023


ISBN 978-5-4493-1940-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НЕ РОДИСЬ КИКИМОРОЙ

Сказки для взрослых


Ну что, долетался?


Утро было солнечным. Да что там – слепящим. Весь мир заповедного леса казался сонным маревом.

Даже лягушки квакать перестали, а про остальных и говорить нечего. Три веселых лягушонка ждали вкусных и жирных комаров. Но комары не особенно хотели становиться едой для лягушат, пока они еще сами искали себе еду, чтобы растолстеть немного и насладиться жизнью. Все известно, что даже и не съеденные и не прибитые комары живут очень мало – одни сутки всего. Жизнь коротка, но дни их яркие и кровавые, как у любых существ из тех, кто привык проливать чужую кровь. А ведь народная мудрость гласит – тот, кто чужую кровь проливает, тот и своей поплатится, это все знали, а живые комары только о том догадывались, но скоро узнают.

Об этом и размышлял кот Макар, расположившись в тени около болота. Он решил изучить жизнь именно в гиблом месте по двум причинам, потому что сюда никогда не заглядывал Баюн. Он был уверен в том, что он и болото – вещи несовместные, а еще и потому, что после столкновения с Лебедью он убедился в том, что многого не знает и не ведает. Уж если на озере появляются белые лебеди с черными душами – душегубки, то, что говорить о болоте, которое безжалостно глотает все, что тут окажется.

Вот накануне девицу проглотило. Она убегала от вовсе не доброго молодца. Что тот хотел сделать, коту сказать было трудно, но он точно знал, что ничего хорошего тот делать не собирался. Девица убегала без оглядки. И пока закаркал вороненок, завыл волк, и замурлыкал кот, девица уже была в самом его центре гиблого места.

А тот непутевый парень (таких в царстве у Гороха было большинство) хотя и хотел в таком месте глухом сначильничать, но решил, наверное, на бегу, что жизнь ему все-таки дороже, чем упрямая девица, тормознул на самом берегу, плюнул, почти в кота попал, и отправился прочь. Он крикнул ей о том, что она еще пожалеет о том, что такого парня оттолкнула. Но девице уже не до жалости было, она исчезла в ирясине быстро.

Девицу спасти не удалось. Притворно рыдала Болотница, но вороненок пояснил своему коту, что рыдает она от досады, что этого парня заманить не смогла в свои руки загребущие, а не потому что ей девицу жаль было.

Наверное, вороненок прав, Болотницу он знал не первый день. Болотный ворчал – к нему уже столько девиц напрыгало, что девать было некуда. Макар понимал, что он стал невольным свидетелем еще одной трагической сцены. Баюн бы только хвостом махнул и внимания не обратил, а он никак не мог забыть и очень переживал, не каждый день у тебя на глазах девицы тонут, да и было бы из-за кого.

И в тот момент и раздался пронзительный вопль, вероятно, того самого героя, потому что дюжина пчел, видевших, что он натворил, укусили его разом, это вороненок коту рассказал – он уже и туда слетать успел и посмотреть, что это мужик орет на весь лес, словно на двух ежей сразу наступил обеими ногами. Но это были не ежи, как он успел выяснить на лету.

– И тебе его нисколько не жаль? – поинтересовался кот.

– Да что его жалеть – то, он легко отделался, – каркал вороненок, -зато надолго запомнит этот день, а пчелы молодцы, хоть им и не жить больше на свете, но померли они красиво.

Макар невольно почесался, он вспомнил, как недавно его укусила только одна пчела– шишка образовалась, а орал он так, что все вороны и совы слетелись, чтобы взглянуть на то, что на этот раз могло с любимым котом Яги случиться. Баюн бы орать не стал. Он умел сдерживаться.

Макар забыл об утопшей девице, своя шкура ближе к телу, и уже сожалел о покусанном парне. Так не только у котов, но и у людей бывает, когда мы рыдаем над малым, и нас очень мало волнует большое.

Но не успел Макар это все хорошенько обдумать, потому что над головой его зажужжал шмель. Какой же он был огромный, толстый и полосатый. Красавец, да и только.

Кот сидел, открыв рот, даже голодные лягушки о комарах забыли, все взоры на него были устремлены. И гнался он за тремя пчелами сразу. Это, вероятно, были те пчелы, которые не успели парня укусить, или не захотели кусать. Им хотелось прежде, чем умереть, со шмелем немного развлечься. А парней таких кусай, не кусай, они ничего не понимают, и не откажутся от насилия все равно, так что умирать напрасно, не познав радостей жизни?

Шмель же решил развлечься сразу с тремя девицами, только не особенно поворотлив был, судя по всем, они улетали от него не особенно быстро, он гнался за ними, уже изрядно вспотев. И эта игра могла продолжаться довольно долго, если бы в экстазе своем шмель не наткнулся в воздухе на какого-то жука, большого и черного. У жука не было в голове никаких игривых мыслей, он был занят делом, и не заметил шмеля, так и врезались. Хотя трудно было понять, как можно было не разлететься когда в небесах так много места. Но столкновение все-таки произошло.

И жук крутанулся на месте, но удержался и полетел дальше, а вот шмель, камнем полетел вниз, в то самое болото.

Пронзительно каркнул вороненок, заорал Макар, как будто одна из пчел снова его укусила, на самом деле ему было так жаль шмеля, как и девицу несчастную он не жалел. Девица что, а шмель был такой толстый, полосатый и красивый, может быть единственный в своем роде. Потому он и бросился по кочкам туда, даже не думая о том, что сам то он потонет еще быстрее, чем вырубленный шмель. Нет, Макар хотел спасти оглушенного шмеля.

Вороненок вопил на всю округу, так что все вороны слетелись со всех сторон. Он бы не орал так, если бы его убивали. Кот уже добрался до шмеля, который был еще жив, но лишившийся чувств, лежал неподвижно. Над ним кружили беспомощно те три пчелы, за которыми он недавно гнался, кот осторожно подхватил его, и стал тонуть в тот самый момент, вместе со шмелем в зубах. А чего он еще мог дождаться после такой прыти. Болото оказалось беспощадным

Если бы Яга не пролетала мимо, не услышала ворон, и не поняла, что произошло, хотя вороненок каркал сбивчиво и разобрать, что он говорил было трудно, а старуха была еще и глуховата. Тогда он устремился в центр болота, Яга полетела за ним, решив проверить, что он там раскаркался, и, понимая, что так орать он мог только из-за своего любимого кота, она и поняла, что его там, куда летит вороненок и надо искать.

Она подхватила Макара в тот момент, когда из болота торчала только голова и хвост. Вот за голову и хвост и схватила. Было больно и страшно. Он и переживал за шмеля, и думал о том, что на этот раз ему от Яги точно достанется.

Он не верещал даже, она решила, что помер уже от разрыва сердца, и никакая живая вода не поможет. Но когда она отпустила его на траву, он тут же оклемался, и первым делом выбросил на лист подорожника шмеля.

– А это что еще такое? – усмехнулась Яга, – ты чего там нарубался.

– Он не нарубалася, – подсказывал вороненок, – он спасал шмеля.

Яга внимательнее взглянула на полосатый, немного подмоченный комок, но она его все-таки опознала, потому что такой сексапильный шмель был единственный в округе, и он всегда лишался чувств от избытка страсти, и порой в самые неподходящие моменты, и его приходилось откачивать и приводить в чувства другим.

– Долетался, -ворчала Яга, – чуть кота моего не погубил, смотри, Макар, если будешь за кошками носиться так как он, – она указала пальцем на шмеля, – то точно потонешь в том самом болоте, а меня не будет рядом.

Кот молчал. Вороненок молчать не хотел.

– Я буду с ним рядом, – заверил он, – мы спасали и снова спасем нашего кота.

Кот уже лапой трогал шмеля, тот обсох немного, открыл глаза, и увидел перед собой огромную лапу с когтями. Сначала ему казалось, что кот хочет его когтем проколоть, и он зажужжал.

– Вот балбес, – возмущался вороненок, – да он же тебя спас, сейчас бы уже с девицей другой на дне общался, но вряд ли она бы тебе так уж и понравилась.

Пчелы, окружившие его, подтвердили, что все правильно каркает вороненок. И тогда шмель устыдился своей подозрительности. Но ведь недаром говорят, что у страха глаза велики.

Он потом часто прилетал к своему коту и подолгу рассказывал ему о своих похождениях. И кот постигал Камасутру шмеля, интересное скажу вам это повествование, только почему -то никому больше об этом ни шмель, ни кот не рассказывали, потому нам о том ничего неизвестно.

Какой же ты Змей (Если к другому уходит невеста)


Мужи благородные, не заботятся о похищенных женах, ведь если бы они захотели, то не были б похищены

Геродот


Начиналась новая жизнь. Горыныч только что заверил матушку свою, что больше не станет красить никаких девиц. Она молча на него смотрела, в глаза заглянуть старалась, но глаз у него было на трех головах шесть, потому все увидеть не могла даже Яга.

– Да и где они, эти девицы, – говорил Яге Змей.

Он оглядывался в разные стороны. Там вроде бы и на самом деле девиц не было пока. И Змей самодовольно улыбнулся, оскалив все три пасти.

Ему было очень обидно, оттого, что он выбился из доверия. Но у Яги на то были свои причины. Сколько раз говорил он ей, что это последняя девица, и не нужна она ему вовсе. Конечно, не нужна, мертвая – то девица кому нужна. А они в лапах его мертвели и не в переносном, а в прямом смысле. Берегини его и слушать не хотели, и снова приходилось ей то уговаривать, то пугать этих дев праведных. Но многие из них когда-то им же тоже похищены и погублены были, чертей заставлять что-то сделать, чтобы они хоть к Морскому царю новых невест Змеевых пристроили. Потому что добрый Водяной уже и слышать ничего не хотел, в его озере от русалок яблоку некуда было упасть.

– Он всех девиц заморить решил? – спрашивал Леший, когда все повторялось снова и снова, и новое девичье тело Яга пыталась к ним определить.

И нечего было ей ответить, а сам Горыныч от ответа уходил, вернее, улетал, вот Яга и стала врагом всех духов, и очень тяжело ей было оправдываться за все, чего не совершала, да еще и его выгораживать. Хорошо хоть уважали да боялись, а то бы и вовсе бросили в ту самую печку, куда она молодцев вовсе не добрых порой провожала, когда уму -разуму их учила, да никак не могла научить, и понимала, что толку не будет никакого, чтобы не мучились, вот к Нию их и провожала без сожаления всякого.

Такая вот беда случилась в лесу заповедном. Конечно, случилась она не вчера, просто накопилось и наболело в душах духов в последнее время изрядно, и деваться некуда от всего этого стыда и сраму стало.

Змей сидел на поляне понурый, а черти рассказывали ему, что без девиц, особенно мертвых, тоже вполне можно обойтись. Он и сам пока понимал, что можно, да это только пока. Хотя и убеждал Ягу Змей, но знал он, что если что-то такое в пустынном месте произойдет, то не мог он поручиться, что не цапнет еще одну красавицу.

– Да какие красавицы, – хмыкнул черт Прохор, он был яростным женоненавистником, трех чертих со света сжил, правда, и сам одного рога лишился и полхвоста последняя женушка отхватила, теперь таким вот красавцем и остался.

– Какие красавицы. С высоты твоего полета они все кажутся красивыми, а ты ее ближе рассмотри, наверняка Кикимора какая-нибудь.

Все остальные черти по поводу Кикимор помолчали, если хоть одна подслушивала, а они любят слушать всегда, то не только у Прохора может рог оторванным быть.

Он и сам замолчал, у него – то рог только один остался, а что потом? Но самое главное, что он жизнью своей рисковал, а Горыныча, похоже, так ни в чем и не убедил, Змей есть Змей.

№№№№№№


А в то самое время, пока черти полосатые убеждали Горыныча, что девиц он все-таки должен оставить в покое, чтобы их в покое Яга оставила. Черти вовсе не были такими уж бескорыстными парнями, просто, когда она сама нервничала, то и им никакого покоя не давала. В то самое время царский сын Макар поджидал красну девицу Раду. Правда, она успела уже от ворот поворот царевичу дать, потому что был он еще и дурачком, при чем, не в сказочном, а прямо смысле, и если бы кто-то увидел этого царевича, поговорил с ним немного, то понял бы эту боярышню Раду.

Но никто, даже отец родной, ничего слышать не хотел, и девице вовсе не сочувствовал. И когда она попробовала к родителю за помощью обратиться, то только ярость и увидела.

– Царевич тебе не нужен, за пастуха замуж пойдешь, он краше будет да умнее.

Сказал это отец сгоряча. Наверное, бываю пастухи краше царевичей, и их даже ненароком и боярской дочке полюбить можно, только их пастух Игнат был ничем не лучше царевича, потому и выбор у девицы был маленький, да что там, вовсе никакого выбора не было.

А как только она вышла с девицами погулять, так и заметила, что царевич за ней шагает. Она заметалась, не могла понять, что делать дальше, домой бежать бесполезно, защиты просить не у кого. Вот и побежала Рада, куда глаза глядят, а именно в сторону леса заповедного. На духов да богов и была у нее последняя надежда.

И надо сказать, что бегала девица быстро. А так как царевич был без коня, он же подловить ее пошел да и украсть, если снова не согласиться с ним быть, то и угнаться он за ней не мог, выбился из сил совсем, потому что не особенно за своим здоровьем следил, девицы красные да игрища разные его больше волновали.

Так они и добежали до той поляны, на которой Горыныч с чертями сидел, и все еще беседу вел о том, как жить дальше.

Вот Рада прямо к Горынычу на среднюю шею и бросилась. Потому что его оббежать она никак не могла, да и не собиралась оббегать.

Она слышала еще от бабки своей о том, что Змей девиц ворует, и была уверена в том, что он ей и нужен. Если кто-то мог спасти ее от царевича и пастуха, и отца родного, то только Горыныч.

Черти расхохотались, такого они увидеть никак не ожидали, а Горыныч оторопел. Ни одна девица прежде не обнимала его так жарко. И он успел забыть, все, что говорил и Яге и чертям. И слышал только голос Рады, глаза ее видел и приходил медленно, но верно в экстаз.

– Забери меня, унеси скорее, не хочу больше тут быть.

Черти свистнули, увидев царевича, краем уха они слышали то, что говорила девица, и старались напомнить Горынычу, что он обещал и должен быть благоразумным, ведь три головы у него все-таки, а не одна.

Но царевич приближался, и был он настроен решительно, да что там, агрессивно.

Парень уже и меч доставал на ходу, думать особенно было некогда. Горыныч еще раз услышал впервые за все столетия, что прекрасная девица (он успел ее разглядеть) просила его украсть, и обхватив ее лапами, как всегда делал, жест был заучен до мелочей, рванулся в небеса.

Черти обступили царевича, решив выяснить, что он собирается делать дальше. Пока он рвал и метал, и беленился все больше. Девицу у него из под носа увели, и кто – Змей коварный. Он понимал, что теперь ему придется по приказу царя еще за этим гаденышем отправляться и убивать его. Тем более, что дюжина чертей были тому свидетелями, уже никак не отвертишься, но ему этого меньше всего хотелось, а куда деваться?

– Я убью его, все три головы его оторву, и как такую наглость только терпеть можно было, – возмущался царевич.

– Ты осторожнее, я не знаю, кто там должен Змея убить, но точно знаю, что не ты, – подсказал ему черт Прохор.

Но царевич махал мечом, того и гляди, невинных чертей порубит, и слушать ничего не собирался.

Черти поняли, что все напрасно. И бросились к Яге, чтобы предупредить ее о том, что случилось. Если кто-то и мог принять решение о том, как им всем жить и быть дальше, то только она одна.

Яга уже слушала Филина Власа и руками махала от полной беспомощности. Чертям и говорить ей ничего не пришлось. Они только молча стояли, сбившись в кучу с очень виноватым видом, хотя и не особенно понимали, в чем их вина состояла. Но на всякий случай, делали вид, потому что от людей знали, что повинную голову меч не сечет. Яга убивать их не собиралась, но в печку у Нию сбросить вполне могла.

– Да чего еще ждать – то от змея этого бестолкового, – как баба простая взмахнула она руками. – И что вы от него хотите, девица ему на шею кинулась, и царевич хорош, ведь хотела его в печку затолкать, не посмотреть, что сын царский, да жалко стало, такой никчемный, вот и дожалелась, девку догнать и уговорить не может, так теперь мечом и машет только.

№№№№№№


Утром все княжество провожало царевича на борьбу со Змеем Горынычем, и на освобождение его суженой. Ни у одного не повернулся язык сказать правду, что сбежала она от него. Потому что кому такая правда нужна была, а царь-государь быстро в темницу отправит. Нет, хоть и никчемный, но царевич, и пусть проветрится, если сгинет, то на тризне погулять можно будет, да медовухи попить за душу его мятежную, ну а если Змея победит, то такой пир царь закатит, что даже и не представить пока. Хотя в последнее верилось с трудом и больше это было на чудо– расчудесное похоже, но чего только в мире этом не случается. Им -то и в том и в другом случае пировать придется, вот и осталось только дождаться царевича живого или мертвого.

№№№№№

Горыныч пробудился в объятиях девицы, он по случаю ее спасения научился молодцем оборачиваться. Вернее, он всегда это умел делать, только не было в последние лет 200 в том необходимости, мертвой невесте все равно молодец или Змей перед ней, а эта живая и невредимая была.

Яга к ним заглянула, предупредила, что царевич с дюжиной воинов в его сторону двигается, не мог он позора им учиненного снести. Но Змей ошалел от счастья, и только лапой махнул. Да она и сама знала, что не суждено этому герою Змея убить, сколько бы он мечом своим не размахивал, против Судьбы и Мокаши все равно не попрешь. Пусть разомнется да потешится. Но Змею она этого говорить не стала, чтобы бдительность не терял, а то вдруг какую шутку боги сыграть с ними захотят.

И когда они, наконец, добрались до логова Змиева, и услышала Рада голос рога, на битву зовущего, она оставила Змея в замке, и вышла на открытую площадку к ним.

Аж передернулся царевич, как красавицу увидел.

– Жива значит, а он, что тебя на поединок отправил со мной, или без боя отдает.

– Не поумнел ты за это время, – бросила она ему, – пришла я сказать тебе, что не нужен мне ты, и царство не нужно, со Змеем я остаюсь.

Царевич оторопел еще больше, конечно, ему особенно драться и не хотелось, не был он в своей победе над Змеем уверен, обессилил в дороге, но чтобы такое услышать из уст той, которую он освобождать сюда заявился.

Оглянулся на своих царевич, словно спрашивая, что делать дальше. А филин Влас подлетел и сел на плечо ему.

– Я не советовал бы тебе с ним сражаться.

И он указал на того красавца златовласого, который рядом с Радой стоял.

– А это кто такой, – вырвалось у запыленного обтрепанного царевича.

– Это Змей, тот самый, иногда он и так выглядит, ну чем не бог молодой.

– А я чем хуже? – не унимался царевич.

– А давно ты на себя в озеро смотрелся.

Царевич хотел сказать, что за всю дорогу и не смотрелся ни разу, да и помыться забыл, так спешил со Змеем посчитаться, но говорить ничего не стал, да и что слова, когда и без них все понятно было.

Яга успела сюда в тот момент, когда дело шло к развязке, задержаться в дремучем лесу пришлось, и Соловья – Разбойника рассвистевшегося так, что дюжину девиц уморил, успокоить. Так от внучка к сыночку и металась, словно других дел у нее не было.

– Ты все мечом машешь, Окаянный, – напустилась она на него.

И сначала и сама своего Змея в добро молодце не узнала, она уж и забыла, когда он так оборачивался.

– А это кто там еще на мою голову навязался.

И только когда он голос подал, она плюнула с досады на ни в чем не повинного Змея, и все-таки попрекнула его:

– Все над старухой издеваешься, перекрасился так, что и не признать, и все царевича нашего позоришь.

Но он ей определенно в таком виде нравился. Ворчала она добродушно, это все заметили.

– А ты бы хоть помылся, расчесался, царевич еще называешься, я старуха и то, делов бы с тобой иметь не стала. На болоте лягушка и та от тебя ускачет.

– А я и гляжу, – выглянул из-за ее спины черт Прохор, – что все лягушки разбежались кто куда.

Царевич не стал ждал, пока Яга продолжит его перед всем честным народом позорить, свистнул своих воинов и помчался прочь: черт, Яга и Горыныч, и невеста, которая спасаться не хотела – это много для него для одного. А ну их всех к Лешему.

Вот Леший и встретился ему в первом попавшемся лесу, выслушал, и даже посочувствовал притворно.

– Уж не знаю, – говорил он, – что на этой Раде свет клином сошелся.

– Не сошелся, конечно, – заявил царевич, но что я последний в царстве своем, и не могу выбрать ту, какую хочу.

– Можешь -то можешь, – согласился Леший, – только если она тебя выбрала, а так, все без пользы всякой будет. А если она к Горынычу сбежала от такого царевича, плюнь и забудь.

Царевич почесал свой грязный чуб, и решил, что Леший над ним все-таки издевается, а может, он Горыныча не видел в новом обличии, тогда ладно, старого Горыныча он все-таки красивее будет.

Все видел Леший, просто был он созданием добродушным и всегда хотел успокоить бедных и несчастных.

Вернулся наш царевич домой, и очень разочаровал своих приближенных, потому что ни тризну им справлять не пришлось – был он жив и невредим, ни победу праздновать, потому что и черту понятно, что никакой победы не было, не пришлось им погулять. Конечно, воинам запрещено было рассказывать, что в походе боевом происходило, да разве шило в мешке утаить. А как узнали они, про то, что на самом деле было, так уже и не понимали, плакать им или смеяться.

Но сказку сочинили другую потом, про то, как рубил их царевич голову чудовищу, невесту свою освободил и героем вернулся назад.

Сказка на то, и сказка, чтобы рассказывать не как все на самом деле было, а как быть должно, а кому там интересно, что еще случилось с ними со всеми.

Только очень сожалели о том, что попировать так и не пришлось


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации