Текст книги "Золотое Слово Святослава. Князья и воины"

ГЛАВА 6 РЕАЛЬНОСТЬ

Князь вспомнил о том, как однажды его воевода решил пошутить о том, что если над ними есть какая-то власть, то только эта белокурая девица. И никто не заметил, как метнулся к нему Василек, как точным ударом сбил его с ног, а когда воеводу уносили прочь, то такая тишина воцарилась за его спиной, словно вся площадь к этому моменту вымерла. Они только шарахались в разные стороны, когда князь проходил мимо.

Через день донесли ему о том, что воевода мертв, но он даже не заметил, ничего не сказал. Но больше никто ничего сказать так и не решился.

Любава, конечно знала эту историю, она не огорчилась, когда все услышала. Она была уверена, что отец все делает правильно.

Василек знал, что Святослав один из многих, у кого больше прав на Киев, но бороться ему пришлось отчаянно. Наверное, в той борьбе он и надорвался. Был женат, даже говорили, что любил свою жену. Но когда уже в Киеве его загнали братья в угол, что ему еще оставалось, только обратиться к нему, и забрать его дочь в жены или заложницы. Иначе не сможет он Киев удержать. Даже его родной брат, заполучив Чернигов затаился там и помогать не собирался – такова реальность. Но обо всем этом надо было подумать прежде. Если бы сватовство и свадьба не проходили так поспешно, и не очаровала бы его Любава, тогда все было бы по-другому. Вот и остались в душе странная тоска и вина. И не оставляли они его сознания. Он словно бы на время оглох и ослеп, а после того, как черное дело было сотворено, снова прозрел и должен был поверить в то, что совершалось.

Оставалось только ждать известий из Киева и теряться в догадках, что и как там происходит. И хорошо, что сыновей его мало интересовала судьба сестры, и они не рвались в сражение. И кажется в мире ничего страшного не творилось, и Святослав не лишил полоцкого князя любимого сокровища.

– А может он не так плох, несколько лет назад ведь никто и представить не мог, что он станет великим князем, а Киев нынче в его руках. Ведь все забыли о сильном роде Олега, и вот опять о нем надо бы подумать. Видно не так плох был Святослав все-таки. Просто наверное, сам Василек так мрачен был, словно ничего хорошего больше для него и не осталось.

Надежда снова вернулась в его исстрадавшуюся душу, где царили разочарование и тоска. И он чувствовал, что все можно поправить, и сила, и власть еще вернутся к нему.

Он усмехнулся, когда вспомнил, какие надежды возлагал на Изяслава, и хотя для его дочери тот был стариком и был женат, вряд ли он отказался бы от своей жены, он думал о союзе с тем князем. Давно уже сгинул в отчаянном сражении тот князь, несколько раз до того он был изгнан из Киева, и надежды никак не оправдал, а все равно героем казался, душой прикипел к нему и к мечте о столице старый князь. Хотя он не смог удержать то, что ему по наследству досталось от великого отца.

Сколько было и сколько еще будет несбывшихся чаяний, а жизнь неуклонно течет вперед, и даже трудно представить, какие еще открытия и подарки она им всем готовит.

№№№№№№

Первые послы сообщили о том, что Мария покинула град до появления князя. А встретили их там радушно, и дочери его там хорошо, никаких обид нет и в помине. О прежней княгине никто не вспоминает, а она там полноправная хозяйка стала.

Вроде и вести были хорошие, но кольнуло сердце князя. Впрочем, и никогда прежде Любава ни на что не жаловалась и не плакала, даже когда ей было очень больно и страшно. Он больше удивился бы, узнав, что она льет слезы в три ручья. Но тревоги все равно не рассеивались. И эта жена его из монастыря, князю все больше с ней хотелось встретиться.

ГЛАВА 7 ПРЕД ЛИКОМ МАРИИ

Князь взял только дюжину воинов, никому ничего не сказав, оставив свой Полоцк старшему сыну, поехал неизвестно куда. Даже жена его должна была признаться, что она не ведает, куда он отправляется. И в душе ее поселилась страшная ревность. Она давно не была так юна и хороша, как в ту пору, когда они поженились. Как-то поспешно она состарилась, и потому не ждала от него защиты и одобрения. Она знала о многочисленных его изменах, но старалась о них не думать.

Боялась она только того, что по примеру Святослава привезет он молодую жену и ее заставит отправиться в монастырь. Она то лила слезы, то молилась о том, чтобы всего этого не случилось.

Она молила его о том, чтобы все оставалось как прежде и даже подумать не могла о том, что если он сжалится над ней, то вовсе не потому что она о том просила.

По дороге Василек думал о том, что многие жены, родившие наследников, и ставшие неугодными будут доживать свою жизнь в монастыре, и все они должны быть готовы к такой участи. Но случай с Марией был особенным и не только потому, что он был связан с его дочерью

Немного узнав Святослава, он склонен был думать, что тот живет не только умом, но и сердцем, и может поддаваться каким-то порывам. Потому разговоры о том, что он был влюблен в свою жену, не удивили Василька. Потому ему и хотелось увидеть Марию и поговорить с ней. Пусть он все узнает, и тревоги его улягутся, потому что так жить невыносимо. Он должен знать, что ждет там его дочь, готовиться ли ему в поход на Киев или наоборот поддержать князя во всем.

№№№№№№

В монастыре было как всегда тихо и пусто. Даже когда все монахини собирались для молитвы, и тогда тишина стояла странная, и пустота ощущалась кожей. Может потому, что тут не было не только излишество, но и основного ничего не было тоже.

Но многие перебрались сюда из убогих жилищ, а потому всего этого просто не замечали. И пустая комната казалась роскошью небывалой. И жизнь им тут была раем по сравнению с той, в огромном семействе. Но если ты приехал из дворца, то все иначе выглядит, конечно.

Чувства Марии были почти всегда одинаковыми – тоска, уныние, безразличие ко всему, что тут творится.. Ее не трогали, оставляли в покое, зная, что там случилось в Киеве. Но сама она казалась себе самой несчастной в мире, который выбросил ее и жил прежней жизнью.

Она дивилась тому, что кого-то эта жизнь могла радовать и забавлять, каким странным все это казалось. Молитвы, послушание, тяжкий труд, разве для этого приходит человек в этот мир?.

Когда появились незнакомые всадники, то по повадкам одного из них стало понятно, что это князь. А так как никто из них ни разу не видел Святослава, то решили, что приехал к жене он, может быть хочет забрать ее назад. Одни монахини завидовали тому, что ее заточение закончилось, другие радовались, думая о том, что она перестанет грустить и станет прежней, нельзя же жить в таком состоянии.

Василек не обращал внимания на монахинь, пристально его разглядывающих, а сразу пошел к настоятельнице. Только она одна знала Святослава, говорила с ним, а потому ее обмануть было не так просто. Хотя они были почти одного возраста, но совершенно разные даже на вид. Она не сомневалась только в том, что этот человек заговорит о Марии, и пожаловал он к ней. Хотя князья заглядывали сюда и прежде, но этот искал княгиню.

– Кто ты? —спросила она спокойно.

Этот человек незнаком с ней и легко может обмануть ее, хотя и находится в божьем месте.

– Я должен с ней встретиться и поговорить, я знаю, что жена Святослава тут у вас скрывается от мира.

– И зачем они затеяли все это, – подумала, тяжело вздыхая монахиня, теперь будут носиться туда, сюда, и все поступают скверно с бедной княгиней, а она не может даже защитить ее, вот жизнь какая пошла.

– Я спрошу, захочет ли она принять тебя, – спокойно отвечала монахиня, она не боялась перечить грозному князю. И всем своим видом настоятельница подчеркивала, что находится у себя дома и не позволит распоряжаться в ее владениях.

ГЛАВА 8 НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ

Настоятельница специально не плотно прикрыла дверь в келью Марии. И князь остановился перед дверью, а потом шагнул туда. Она ни о чем нре успела спросить, когда он стоял перед Марией, и они в первый раз встретились глазами, явно оценивая друг друга.

Монахиня могла только наблюдать за происходящим.

– Я должен был узреть тебя, княгиня, – заявил Василек.

Она поняла, что князь не терпит, когда ему перечат. Если бы она была не в монастыре, то остановила бы его. Но тут она не могла себе такого позволить.

– Нам надо поговорить, – заявил князь, оглянувшись на настоятельницу.

Ему было все равно, как она к нему относилась, заправлял всем он сам.

Настоятельница повернулась к выходу. Мария оставалась около белой стены, прижавшись к ней спиной, словно она не удержалась бы без посторонней помощи, и молча смотрела на него.

– Кто ты? – спросила Мария, ей не хотелось ошибиться, – что хочешь узнать от меня.

– Я полоцкий князь, – наконец раскрыл он тайну, – моя дочь теперь со Святославом

Княгиня поняла, что не ошиблась и только произнесла:

– Как посмел ты ко мне приехать? Ты решил сделать мне еще больнее, а не по твоей ли воле я теперь здесь?

И она показалась такой несчастной, что не привыкший жалеть других Василек проникся к ней сочувствием.

Наверное, самое лучшее было развернуться и уйти, не продолжать этой мучительной беседы. Но он проделал такой долгий путь, что не мог так просто все оставить. Да и не привык князь отступать. Напрасно наделась Мария на то, что он замолчит и уйдет, такого не случилось.

– У него моя дочь, и я должен знать, почему он с тобой так обошелся, – не сдавался Василек.

– Видно ты любишь свою дочь, – отвечала монахиня, – и мне тоже непонятно, отчего ты отдал ее Святославу, зная, что есть я, а о ней он даже не ведал, пока не встретился. Неужели ты думаешь, что он что-то из себя представляет как великий князь, а не просто игрушка в руках у Рюрика, а то и Всеволода, которого никогда не видно и не слышно, но он все время рядом. Рюрик там всегда, и как только ему захочется, Киев будет в его руках, что тогда станет с твоей дочерью и внуками.

Она порадовалась, что причинила ему не меньшую боль, чем он ей, потому что он не мог ожидать от нее таких речей, такой смиренной и покорной она казалась.

– Моя дочь сумеет за себя постоять, такой я ее растил, и видно не напрасно. Он не любит ее и никогда не полюбит так, как тебя, но куда же привела тебя та любовь? Он не собирался оставаться в накладе перед княгиней. Но и она оказалась достойным борцом.

– Это я посоветовала ему жениться на княжне, сам бы он на такое не решился, потому как понимала, как дорог ему Киев, какой урон причинил ему Рюрик. Я не могла найти иного выхода, ему нужен был союз с тобой больше, чем моя любовь, так все и решилось. Сначала он о том слышать не хотел, но угрозы Рюрика все сильнее были, а после проигранной схватки ничего ему больше не оставалось, как только согласиться со мной. А теперь, когда ты все знаешь, уходи, не мучь меня больше, еще неизвестно, что с твоей дочерью будет и кому из нас больше повезло, мне или ей.

– Убирайся отсюда, – услышали они оба голос Святослава, непонятно откуда взявшегося.

Как странно, что они столкнулись в той келье, так, что и не разойтись. Каким нелепым и глупым все показалось в тот миг.

Это скорее всего правда, она сама по глупости или от большого ума толкнула его в объятья Любавы, коварная, властная и несчастная жена. И он прибежал к ней, как только вернулся домой. На самом деле все оказалось еще хуже, чем он думал сначала. Его тревоги стали еще сильнее. Он слетел вниз по деревянной лестнице и направился к своим воинам, словно за ним гналось какое-то чудовище.

Воины не видели Святослава, потому что он появился с другой стороны и оставался для них незамеченным.

ГЛАВА 9 ПОВЕРЖЕННЫЙ ВЛАСТЕЛИН

Он проснулся на рассвете, как обычно. Конь, как всегда был уже оседлан, оставалось только подождать свою свиту и отправится в чистое поле погулять. Заниматься какими-то делами рановато, больших забот пока нет.

Но когда все собрались, сетуя на то, что князь так торопится, его уже и след простыл. И это стало новой темой для пересудов, хотя никто не мог наверняка сказать, куда он от молодой жены направился, ведь он раньше не был женолюбцем, так что же случилось теперь.

И уже в пути князь понял, куда он должен направиться, куда бросала его бесова рука – конечно монастырь. Этот камень должен быть сброшен с его души как можно скорее. Ведь устал он уже думать о той, которая оказалась по его вине в плену.

Перед монастырскими вратами князь остановился нерешительно. Странно было тут появляться после всего случившегося., но и оставить все как было он тоже не мог. Он заметил воинов во дворе монастыря и очень удивился, а потом пошел туда с другого входя, вовсе не хотел, чтобы воины Рюрика его тут увидели.

Он пытался понять, кто из князей и зачем пожаловал в монастырь. Но расспрашивать ничего не стал и сразу направился в келью Марии.

Настоятельница сидела в жестком кресле, не в силах пошевелиться. Она не была слишком любопытна, а Василек своим вторжение, двигаться, что-то выяснять она больше не хотела.

А вот в келье жены кого угодно надеялся увидеть Святослав, но не Василька, потому он и не сдержался. Что могло понадобиться его новому родственнику тут, чего он хотел от бедной женщины. Но прислушавшись к разговору, он перестал считать ее бедной, она вела себя уверенно и спокойно. Потому не в силах больше скрываться и подслушивать, князь и шагнул туда.

Василек исчез где-то словно его и не было, они остались вдвоем.

Она подняла на него свои прекрасные очи, как бы спрашивая, долго ли еще он собирается ее мучать и зачем он тут появился.

– Я не знаю, зачем я тут, – заявил Святослав, словно она его о том спрашивала.

– Все произошло так быстро, я не успел ничего объяснить и проститься с тобой не успел, – неуклюже оправдывался он.

– А к чему прощаться, долгие прощания, долгие слезы, не надо мне всего этого, решили и ладно.

Княгиня странно поджала губы, так, что он не ведал, что подумать.

Тогда она спросила сама:

– Скажи, а какая она, молодая и красивая, почему он так печется о ней?

Что было на это сказать. Врать ему не хотелось, говорить правду язык не поворачивался, но он все-таки сказал

– Она лучше, чем я мог бы подумать, и он ее любит по-настоящему.

– А ты? – тут же спросила Мария, словно она разговаривала с братом, а не с мужем.

И по тому, как он долго молчал, она поняла, что он должен был ей ответить, но заговорил он о другом.

– Все не правильно, все не так вышло, как хотелось, я не знаю, должен ли я такой ценой удерживать город.

– Конечно, должен, иначе все жертвы были напрасны, а разве с этим можно смириться?

– Мы такого не хотели, – согласился Святослав, -да что теперь о том говорить.

Было понятно, что он просто не хочет молчать, потому что молчание кажется ему невыносимым.

– Иди к ней, – усмехнулась Мария, – она ни в чем не виновата, она просто игрушка в наших руках. Обо мне не беспокойся, тут светло и тепло, меня никто ни к чему не принуждает, все обойдется. И такое смирение появилось во всем ее облике, что невозможно было поверить в то, что эта женщина так яростно недавно говорила с половецким князем. Но кто же до конца поймет и разберет женщин?

– Прости меня, -склонил голову Святослав.

И она поцеловала его в лоб, как покойника. Сухими и холодными казались ее губы, а поцелуй бесстрастным, и там были и горечь и прощение, так, словно она заранее все ему прощала. И никто бы не убедил его, что она не права, что она несчастна. Да и что вообще творилось в ее душе, как знать.

Но так просто уехать Святослав все-таки не мог. И он отправился к настоятельнице, которую знал еще задолго до появления Марии. Он до сих пор от нее ни слова не услышал.

Она все так же сидела в кресле, словно окаменела, но Святослава это не удивило. Сколько нашествий на монастырь было в этот день, трудно ко всему отнестись спокойно.

– Зачем приезжал этот человек, – прямо спросил он, так, словно все еще не ведал, кто такой Василек.

– Хотел узнать, почему ты бросил княгиню, он очень о своей дочери волнуется. Говорят, он ее очень любит.

Но чтобы снова не говорить в этих стенах о Любаве, о том, что натворил сам князь, он перешел к другому.

– Я не знаю, стоят ли все жертвы этого града и этого стола, может Игореву историю принял близко к сердцу, но я должен был вернуть то, что он потерял, мне это казалось тогда по силам, но как же быть с душой, ведь дважды я продал ее дьяволу.

Монахиня испуганно перекрестилась, умоляя его, чтобы он не произносил этого имени тут. Но Святослав никогда особо не старался следить за своими речами.

– Я пошел у нее на поводу, – он говорил о Марии, но я не думаю, что это правильно.

– Как ты там не было, но это сделано и город теперь твой, за все приходится платить, ты не лучше и не хуже других.

Он разозлился еще больше, но усмехнулся.

– Конечно, в сравнении со Святополком Окаянным, я никого не травил и не убивал, но твоя тюрьма, разве это не та же могила, куда заживо погребена Мария?. И не шипи на меня, и не говори, что я не прав, что это рай на земле.

– Я и не говорю, – отвечала монахиня.

Она пропустила мимо ушей все его колкости и грубости

Все так, только не всегда человек живет там, где хочется, делает то, что ему хочется. Ты не сможешь сделать великими княгинями всех девиц, которые о том только и мечтают.

– Но могу ли я сделать несчастной ту, о которой так давно мечтал?

– Она привыкнет к этой жизни и только время рассудит, кто был прав, а кто виноват. Если ты сможешь удержать столицу и порадуешь своих предков, то и будет это плата за все. А кого-то всегда приходится приносить в жертву.

Князь не мог с ней согласиться, но и возражать не стал, потому что не мог выразить словами все, что чувствовал.

– Береги ее и не принуждай ни к чему, – на прощание то ли попросил, то ли приказал он

– Да мог бы и не говорить этого, – отвечала монахиня.

№№№№№№№

Когда Мария очнулась и подошла к окну, она увидела, как Святослав вскочил на коня и понесся от монастыря прочь.

– Он до сих пор еще был тут? – рассеянно подумала она, – но где он был и о чем говорил.

Она-то думала, что он давно умчался. И не в силах оторвать взора от такой знакомой, родной фигуры, она все смотрела ему в след, как больно и печально все было на самом деле.

– И все-таки он приехал ко мне, -старалась утешить себя княгиня. Потянутся бесконечные дни в одиночестве и неволе. И только глухой ночью в мертвой тишине ей будет сниться дворец, наряды и драгоценности, к которым все время она была равнодушна. Но до которых ей не дотянуться и никогда больше не придется носить. А этого теперь хотелось больше всего, как и всего невозможного.

ГЛАВА 10 НОВАЯ ЖИЗНЬ

Рюрик пожаловал в Киев первым из удельных князей, и не потому, что он строил крепость на киевской земле и был ближе других. Ему просто любопытно было взглянуть на новую жену Святослава. Он понимал, почему она тут появилась.

– Старик боится, – подумал он про себя и хочет заручиться поддержкой Полоцка. Так глядишь и дух Рогволода вызывать начнет, на что только не пойдешь, чтобы удержать Киев. Он не понимает, что ничего этого не потребуется, я дал ему слово не входить в город и сдержу его, пока жив, ну а потом пусть делает, что захочет. Он помрет сам, я уж точно ничего для этого предпринимать не стану. И никакой Игорь мне не будет страшен.

Рюрик часто задумывался о том, кто имел на Киев больше прав, чем он, и знал, что успокоится только если устранит главного своего соперника. Он не станет идти в открытое сражение, не прослывет братоубийцей. Ему нужно было признание и почет, а какой там почет, если руки окажутся в княжеской крови, и о справедливости, которая на стороне Святослава, он заикнуться не сможет. Нет, все будет иначе. Он с чистой совестью покинет мир, когда настанет его черед. Они все равняются на Владимира Святого, которого Святым только умалишённый назвать может. Так вот в сравнении с ним, они все почти герои. Такой славы в веках Рюрику вовсе не хотелось. Вот потому грозный Всеволод и не понимает его. Ну и пусть не понимает, главное, чтобы он с собой жил в мире и согласии.

Рюрик приехал взглянуть на Любаву. О ней столько говорили вокруг. И он пожалел о том, что его жена жива, и он не сможет жениться на полоцкой княгине и увести или украсть ее у Святослава. Но ведь скорее всего это вторая Рогнеда, тогда его спокойной жизни наступит конец.

Он должен был признать, что в этом Святослав обошел его дважды, и от первой жены так ловко избавился, и вторую заполучить. Но стоит ли она таких жертв?

Она была хороша, немного насмешлива и невозмутима. Наверное, ради такой можно было полмира завоевать и все бросить к ее ногам. Жаль, что душа Гаральда не вселилась в его тело.

– Я знаю кто ты, – услышал он голос княгини, – не надейся на мою благосклонность.

– Вот как, – отвечал Рюрик, – Святослав будет за тобой, как за каменной стеной. Марии такая прыть и не снилась

– И дружина моего отца будет тут, если понадобится, – напомнила ему Любава.

– И это мне ведомо, я ж не чужой в Киеве, – только тогда его, а не меня назовут братоубийцей.

– Странно, и тебя мучает совесть, вот невидаль-то какая.

– А мне казалось и тебе неведомо многое, не только Мария, но и ты принесла себя ему в жертву?

Рюрик больше не скрывал досады и явного разочарования.

– Я не знаю этой жены, никогда ее не видела, но себя жертвой не считаю. Я знаю, на что шла, стоять на этом буду до конца. И он поверил в то, что она будет стоять до конца.

– Я видел ее и знаю, она просто так тебе своего мужа не уступит, – чтобы как-то уколоть Любаву, произнес:

– Он наверняка и теперь у нее, коли нет его тут, а вся свита на месте, вот и посмотрим, чем все это закончится, кто из вас победит.

Княгиня ожидала услышать всякое, но не такое, ей было отчего оцепенеть на месте, хорошо, что в соляной столб не прекратилась.