Текст книги "Снежный король. Сны об Александре Блоке"

Глава 3 Нашествие

Но прав был гениальный писатель, с появлением Алекса в их доме, профессор навсегда потерял покой. Он заметил смятение дочери. Он понимал, что ни одна из них не сможет ему противостоять. Демону оставалось только избрать для себя жертву. И можно не сомневаться в том, кого он выберет. Самое хрупкое и невинное создание. Хотя все четверо они были такими. Он посмотрел на нее, и она была уже полностью в его власти с этой минуты.

Она ждала его появления. Она дышала, говорила, улыбалась, только думая о нем, она никуда не уходила из дома, потому что он мог появиться в любую минуту. Она начинала скучать и страдать, как только такое случалось. Ее сестры могут перевести дыхание, опасность миновала для них, и только она оказалась в этой жуткой западне. Алекс, его Сашенька останется в сетях этого гениального паука. Музыка поможет если не удушить ее, то сделать его рабыней навсегда. И не мог успокоиться профессор с той минуты. Только он беспомощно улыбался, понимая, что от своей судьбы еще никому никогда уйти не удавалось.

Но мог ли он желать такой судьбы для своей дочери? Нет, конечно, хотя остальные кажется не замечают этого, не чувствуют никакой тревоги. Она могла сделать счастливым любого хорошего человека, а достанется Демону, по роковой случайности, потому что ему хотелось удивить своих гостей, и позволить им послушать этого пианиста. Ведь это и на самом деле чудо, только отчего все может так обернуться. Гости насладились и ушли, а что теперь делать ему самому?

Но разве нет никакого выхода? – думал он в ту самую минуту. Выход есть всегда. И он готов был забыть обо всех правилах приличий, только не слишком ли все поздно?

Сможет ли он сокрушить Демона? А может ли не вступить в схватку с ним? Иногда ему казалось, что бороться с ним невозможно.

Но ради любимой дочери и он готов был на многое, хотя оставался всегда миролюбивым созданием.

№№№№№

Она так мила и так наивна. Я смогу быть с ней спокоен, – размышлял в тот момент Демон. – Она озарит мою жизнь этим чудным светом. И только отец ее не так добр и прост, как кажется. С ним надо быть осторожным. Это только тактичность и воспитанность. Но он может дать отпор, да еще какой.

И в своих владениях он никогда не примет чужака, как бы не любил свою дочь.

Тогда он и решил увезти ее подальше, чтобы тот сам позвал его назад и позволил поселиться в его доме. И тогда, вернувшись, он добьется большего. И он верил, какое-то время, что сможет вернуться в холодную столицу. Но сможет ли она вести хозяйство и жить вдали от своих родственников, не сбежит ли она от него раньше срока? Хотя она стала его женой, бракосочетание проходило в каком-то тумане, и должна за ним следовать. Она поможет осуществиться всем его планам.

Она любила романы Тургенева, и сама вышла из того времени, из старинной усадьбы. И подобно Елене, она готова была жертвовать собой, ралли того, кого ждут великие дела, и кого дала ей судьба. То, что он выбрал из всех ее – вселяло в душе невероятный восторг. Она готова была к любым трудностям и лишениям. Если она и не понимала чего-то, то только того, что так тревожится и печалится ее отец. Она никогда прежде не видела его таким. Но он заблуждается, тревоги его напрасны, ей достался лучший из мужей. И скоро он в том убедится.

№№№№№

Когда Пианист возвращался в полночь с той самой вечеринки, он вспомнил о том, какое впечатление производил на окружающих. Серое, бесцветное, какое-то испитое лицо знаменитого писателя, их ропот. Они не могут его забыть. Это не в их власти, – самодовольно думал он. И только профессор, он не мог скрыть тревоги и презрения.

Но он рассказывал о писателе, который заметил его. И она радовалась вместе с ним и слушала «Лунную сонату». Но играл он как-то рассеянно, что на него совсем не было похоже. И потом, когда он попрощался, ей показалось, что он либо чем-то очень расстроен, или едва скрывает ярость. Она уверяла себя, что ошиблась, такого просто не может быть.

Он раздумывал, не оставить ли ее, не остановиться ли вовремя. Но он никогда не умел останавливаться, как не стремился к этому. Ради чего и кого он должен расставаться с этим чудным созданием? Она его единственная радость. Он никогда от нее не откажется. Ярость в душе его на холодном ветру улеглась немного. А потом, завалившись в кровать, он заснул и окончательно успокоился.

Он вспомнил о пышной и многолюдной свадьбе. Как профессор согласился, сказать трудно, но она состоялась. Он был грустен среди общего веселья. И порой ему казалось, что панихиду, а не свадьбу справляли они тогда. Жених, ставший в одночасье мужем, убеждался в том, что ничего особенно не изменилось.

Он вспоминал, как накануне, старшая из сестер пыталась поговорить с ним, но на все своим пылкие речи встретила только холодную и раздраженную усмешку.

Это воспоминание разозлило его еще больше. Но почему он железной хваткой вцепился в девушку и не отпускал ее. И когда он отпустит ее, будет ли она еще жива? Или произойдет это слишком поздно.

Софья отшатнулась от окна, когда смотрела, как он уходил из профессорского дома. А что, если она просто завидует своей сестре, так рано выходившей замуж, да за такого талантливого и великолепного мужчину.

Стоило подождать. Возможно, ей еще будет стыдно за свои слова.

Глава 4 Молодая жена

Алекс видела и помнила какие-то дурные знаки в храме, но тогда не обратила на них внимания. Но вспомнила о них немного позднее.

Взглянув на своего жениха во время венчания, она со страхом подумала о том, что совсем его не знает. Что-то тревожное и пугающее зародилось в душе ее в те минуты. И это не просто свадебное волнение и суматоха. Ей стало в тот момент не только грустно, но и по-настоящему страшно. Но пока она оставалась среди своих близких, было горько и страшно представить, что она может покинуть их, а только о том муж ее и думал.

– Я напрасно не слушала отца и ничего не замечала, – говорила она.

Но очарование его оказалось слишком велико. И оставалось только ждать того дня и часа, когда придется покинуть родительский дом. Она даже не заикалась о том, чтобы тут оставаться, муж ее и слушать об этом не хотел.

Почему все они знали, а она ничего не видела, беды можно было избежать. Она обреченно прощалась и собиралась в дорогу. И при мысли о том, что она больше может никогда сюда не вернуться, наворачивались слезы на глаза.

– Я смогу все изменить, я буду счастлива, – говорила она.

Но утешения оказались такими слабыми. Она еще раз взглянула на сестру. И та ничего не сказала ей – ни слова. Но она ощущала себя в какие-то минуты уверенной и сильной.. Как такое можно было понять?

Но запал ее прошел, когда они впервые остались одни. Она сжалась от ужаса. Ни о какой красе она не думала больше, а обаяние его казалось зловещим и жутким. Ужас в глазах его передался и ей. Она невольно отпрянула и всем своим видом показала, что очень боится его. Увидев ее замешательство, он усмехнулся. Она узнала, как он нетерпим и груб, какие вспышки ярости владеют его душой, какой могильный холод исходит от него. Невольно вспомнилась немецкая баллада о Леноре, которую так любила ее мать. Она оказалась на краю могилы в объятиях мертвого жениха – вот куда могло завести упрямство.

Только во сне могла они видеть отцовский дом и близких людей. И были бессонные ночи. Им не было исхода. И так хотелось вырваться из этой темной и жуткой пещеры. Пещерой казался ей темный и жуткий дом. А он был Кощеем Бессмертным. Именно это чудовище из старой сказки и предстало в образе ее мужа. И теперь уже музыка его сводила с ума. По инерции она все еще продолжала его любить, и пыталась связать его судьбу со своей собственной, но и себя чувствовала она мертвецом, и понимала, что прежнего никогда больше не будет. И только однажды в забытьи она увидела богатыря Илью Муромца, на коне богатырском восседал он. И всей душой к нему стремилась. А когда приблизилась, то поняла, что это ее отец. Он устремился к ней, и в душе появилась надежда на освобождение из логова Кощея Бессмертного, где она была похищена.

Но похищенную девицу в сказках всегда кто-то спасает, она могла надеяться только на своего любимого отца.

Но в те же дни она ощутила, что беременна. Даже юная девушка, которой не с кем было поговорить, и та сразу же поняла, что это может значить. У нее будет ребенок. Все переменилось в тот момент, когда она это поняла. Она родит для себя сына, и в нем будет все, чего она так и не нашла в своем муже.

Хотя сама Алекс в те времена была совсем ребенком.

Но она надеялась, что этот младенец позволит ей вернуться домой, отец не допустит того, чтобы жил он в таких условиях. Появилась надежда. Даже если встанет вопрос о выборе – мужа или сына, она сделает свой выбор. Вся его любовь и нежность были направлены на него. Но она ни о чем не говорила мужу в те дни. Она боялась, что узнав обо всем, он может как-то ей навредить, особенно если придет в ярость. Она раздумывала и поняла, что скажет ему обо всем тогда, когда скрывать это будет невозможно.

Счастливый случай помог ей. Они вернулись, когда ему нужно было по делам отравиться в Питер.

№№№№№

При встрече с близкими она не выдержала и разрыдалась. Матушка молча поджала губы, а потом спросила удивленно:

– Твой муж не знает, что ты беременна?

Она только молча кивнула, подтверждая ее догадку.

– Ты не должна с ним оставаться, если это так.

Она узнала о лекции знаменитого профессора, о ней тут все только и говорили и тайком от мужа туда направилась. Она была поражена, потрясена просто, хотя почти ничего не поняла из сказанного. Но как же велик и многообразен был мир. И только она затерялась где-то в невиданной Варшаве. Любовь просто вырвала, выбросила ее из жизни. Потому она готова была забыть о ней, и зачеркнуть надолго, возможно навсегда. Она была слишком молода и любопытна, чтобы просто стать женой демонического профессора. Но он сразу заметил, как она от него отстранилась, не желала говорить и слышать. Ярость душила его, но что он мог сделать тут?

– Она разлюбила, наступило разочарование, – с яростью думал он и перестал себя контролировать.

Кажется, она и не кричала в тот миг. Но дверь распахнулась, на пороге стоял отец в домашнем халате и тапочках и с такой силой отшвырнул его в сторону.

– Вон из моего дома, не под каким предлогом не смейте тут появляться.

Таким профессора не видел даже никто из близких.

Так, вероятно, Добрыня Никитич спасал княжескую дочку. Вещий сон сбылся в точности.

Глава 5 После замужества

И снова играли музыканты на старом рояле, звучала великолепная музыка, самая удивительная и восхитительная. В доме отца, успокоившись и повеселев, его любимая дочь ждала первенца. Ее бабушка, знавшая А. С. Пушкина и хранившая его автографы, дала торжественное обещание принять правнука. Иногда она думала о Демоне, вспоминала своего мужа за роялем. Он казался ей издалека злым волхвом, которому удалось на время очаровать ее. Но Черномор не может изменить ее жизни, как бы ему этого не хотелось. У него льдина вместо сердца. Он готов был ее заморозить. Нона знала, что никогда не позволит ему совершить такого с собой. В тревожных снах порой ей снилась Варшава. Она чувствовала, что тоскует без этого странного города. Но отец не хотел и не собирался о том даже слышать. Они снова встретились с Софьей. Она должна была признать, что в свое время ее сестра оказалась права.

– Я слишком мало знала об этом мире, – говорила Алекс на все ее расспросы, – музыка может лишить сознания и рассудка, но очарование ее так быстро проходит, как только она смолкает, ничего больше не остается. Я рада, что это случилось так быстро.

– А ребенок, он останется без отца? – вдруг спросила она, удивленно глядя на сестру.

– Ему хватит моего внимания и любви, у него столько любящих родственников, что не нужен никакой отец. Но я не могу позволить малышу пережить такое. Несмотря на молодость, она была уверена, что родится мальчик. Но Софье показалось, что ей известно что-то большее. И она отстранилась, потому что не хотела быть причастна к страшной тайне.

Что-то мелькнуло рядом, и вокруг воцарилась страшная тьма. Они обе вздрогнули. Рядом погасла свеча. Это казалось дурным знаком. Она поняла, что если любовь и жила в ее душе до сих пор, то теперь она исчезла. Такое уже было однажды в их Варшавском доме, когда в минуты просветления он играл, а она стояла около рояля, и они казались любящей парой.

Тогда свеча упала на рояль от ее неловкого движения и тоже погасла. Она пронзительно воскликнула. Он резко перестал играть и не разговаривал с ней еще несколько дней, она ходила по дому, словно бы совершила какое-то преступление. Но это была только свеча. Впрочем, в его облике в те дни было что-то даже не демоническое, а дьявольское.

№№№№№

В отцовском доме она снова могла спокойно спать, читать книги. Ей не о чем не нужно было заботиться, за ней ухаживали служанки, предупреждая любое желание. Исчезла тоска, не было больше обреченности.

«Бойся своих желаний. Они сбываются, – думала в тот момент Алекс. И на самом деле, он появлялся еще несколько раз. Мрачный и растерянный, он поджидал ее на улице. Двери профессорского дома были для него закрыты. Он понимал, что после всего, что случилось, второй попытки у него не будет. Она ничего не поняла и была заодно со своими родственниками.

Она взглянула на него и молча отправилась прочь. Возможно, в глубине души она еще и любила его. Но никогда больше она не окажется вместе с ним. Профессор снова повторил, что он ему не нужен.

Ночью ей снилась захудалая Варшава, но она могла возвращаться только во сне. Ее терзала чужая речь. Но она не понимала больше слов. Ее любовь исчезла, а казалась она такой огромной.

– Только смерть разлучит нас, – повторяла она слова клятвы, которая больше не играла никакой роли. Она ощущала себя предательницей, но никакая сила не заставила бы ее туда теперь отправиться. Она вспомнила, как могла разрыдаться по любому поводу, и от слез ее он приходил в еще большую ярость. Но она больше не умела смеяться, вот беда.

В доме отца те кошмары понемногу забывались. Она становилась прежней. И только ребенок должен был изменить и этот мир. Она с восторгом и трепетом ждала его появления. Об этом говорили и все вокруг.

А потом она думала о том, как он стал исчезать по ночам в последние дни, когда они еще были вместе. И это доставило ей неожиданно радость. Она молила бога о том, чтобы это случалось как можно чаще. И поняла тогда, что это и есть конец всему в их мире.

Она знала, что ни одному мужчине больше не позволит так поступать со своей жизнью.

В последний раз она видела Демона из окна собственного дома, он только мельком взглянул на нее. Здесь он больше не казался ей ни красивым, ни страшным, скорее бессловесным и бессильным был. Это был «Демон поверженный». Таким его и изобразит в начале нового века художник, но до тех времен надо еще дожить.

В тот момент она понимала, что разлюбила его, но возможно не любила никогда. Иногда среди ночи она просыпалась и никак не могла понять, где находится. И она знала только одно – то, что его больше не было рядом.

№№№№№

Чаще всего она говорила с Софии. Долго и подробно она рассказывала о том, как все было у нее в Польше. Но сестра чувствовала, что на самом деле все было еще страшнее. Но она говорила, что страдания меняют человека к лучшему. Это должно стать для нее предупреждением о том, что нельзя так безрассудно кидаться в омут. Но потом они говорили о том, как хорошо, что у нее есть усадьба, дом, отец, всегда есть место, куда можно вернуться.

Глава 6 Исчезновение

А потом Алекс узнала, что Демона больше нет в городе. Он растворился где-то в неизвестности. Тогда она успокоилась окончательно. Но она боялась только того, что он постарается ее возвратить после того, как родится ребенок.

Но со временем она убедилась, что ничего он такого предпринимать не стал. И надо было забыть, если такое вообще можно забыть когда-нибудь.

Минутное увлечение, восторг завершилось по-настоящему жутким страданием. Но жизнь продолжалась и после. Долгие часы она проводила с бабушкой. И они переносились во времена Пушкина. Как странно ей было слышать все те истории, но слушала она с упоением. Она дивилась и тому, насколько ее рассказы отличались от всех остальных повествований о нем.

Старушка настроена была резко, она критиковала всех, но тем и интереснее было узнать, как же это тогда случилось.

И по рассказам ее поняла Алекс, что юная бабушка влюблена была сразу в двух мужчин, и первым из них был Жорж Дантес – великолепный, блестящий офицер, с которым так скверно поступили тогда. Но трудно было понять, кто скрывается за второй маской. Она не хотела говорить о том никак. И вдруг появилось имя Государя императора. Оно возникло само собой.

Было отчего поразиться молодой женщине

.– Бабушка, а Пушкин, – вырвалось невольно у нее.

– А что Пушкин, он был поэтом, настоящим, лучшим из всех, но как мужчина, он меня не интересовал.

– Но как может такой поэт не интересовать, как мужчина, – удивилась она еще больше.

– Но это не одно и то же, дорогая, – только и пожала она плечами. Он был дерзок, часто несносен, да и просто опасен.

И снова пристально глядела на нее Алекса.

– Поэт, как бы высоко он не взлетел, все равно останется только придворным шутом, ему никогда не стать императором. Когда императрица умерла, он больше не хотел жить, вот и добился пули в живот. Небеса отомстили ему за ту дерзость. Можно обмануть кого угодно, но никто еще не мог обмануть бога, дорогая моя.

В тот вечер Алекс никак не могла заснуть. Она так много нового узнала. И это страшно ее растревожило. Шут никогда не станет королем. Поэт никак не смог бы уровняться с императором.

Бабушка хотя и резка, но права, вне всякого сомнения. Она там была, все видела, и знала больше, чем все остальные. Но что же тревожило ее еще больше, чем события старые? Почему она была уверена в том, что ее сын станет поэтом. Он не может повторить такую судьбу. Ранняя смерть, глухая стена непонимания, страдания.

Ночью ей снилась Черная речка, она вместе с бабушкой была на том месте, где он упал на снег когда-то. Дантес поднял руку с пистолетом. И вдруг она увидела, а вернее поняла, что этот красавец – ее взрослый сын. Что это могло бы значить? Что будет происходить в грядущем, и почему она так много думает о прошлом, к которому сама отношения не имела?

Утром, она просила у бабушки показать портрет Дантеса. Та медлила, старалась понять, зачем это ей нужно.

– Ты знаешь, после всего, что произошло, у нас не принято. Но она была настойчива. И тогда та указала на книгу на верхней полке.

Между ее страницами была заложена эта миниатюра.

Алекс долго вглядывалась в черты человека, на ней изображенного и сравнивала с тем, что видела в недавнем сне. Они были лишь немного похожи. Но на самом деле очень мало общего. И тогда она поставила книгу на место и задумалась.

Она была уверена только в одном – этот странный сон ей не забыть никогда. И лицо человека, убившего на черной речке Пушкина, оно тоже врезалось в память.

Глава 7 А бабушка была переводчицей

А бабушка была переводчицей, сама писала стихи. О пианисте больше не говорили вовсе. Но стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева – они звучали все время в этом удивительном доме, ее доме.

Это бабушка мечтала о том, что ее сын будет поэтом. А потом она говорила о том, что ей не суждено будет увидеть нового века. Потому о давно ушедших говорила она, как о живых. Должна существовать связь поколений, только тогда мы не будем ощущать себя такими одинокими и брошенными в этом мире. И потому только в таком доме и должен был родиться поэт нового века. И музыка, все время звучала тогда эта удивительная музыка.

Она думала о том, как много радостей и страданий еще в утробе познал ее ребенок. Она воспринимала его, как приемника великих творцов.

Она ощущала странную связь с ним. Возможно так же происходит и у всех остальных, но она чувствовала, что это было что-то особенное.

№№№№№№

В то утро она проснулась от ощущения странного счастья. Она понимала, что это будет только ее ребенок, в нем ничего не останется от отца. И только вечером она вздрогнула, когда услышала музыку Шопена. Звучала одна из его минорных баллад. Она стала невольным напоминанием о недавнем прошлом. Но счастье было так велико, что грусть скоро растаяла без следа.

А вечер, начавшейся с радости, перемешанной с грустью, завершился появлением на свет ее младенца. Она странно встрепенулась после всего случившегося. Это был особенно торжественный миг.

Профессор внизу принимал своих гостей, когда мать помогла подняться ей наверх. И бабушка тут же появилась в ее комнате, как и обещала недавно. Внизу звучала музыка, слышались приглушенные речи. Она корчилась от боли и молилась о том, чтобы с ним ничего худого не случилось, она была так молода и ничего об этом не ведала.

Но все закончилось быстрее, чем ожидалось, тревоги и волнения оказались напрасными. Как только она услышала его крик, от боли не осталось и следа. Она забыла о том, что переживала недавно. Бабушка что-то говорила, и все время оставалась рядом.

Ребенок здоров, с ним все в порядке. О чем еще она могла мечтать? Ее страдания были вознаграждены сполна.

Бабушка сказала, что она вела себя молодцом, и Алекс восприняла это как высшую похвалу. За окном царила тьма. Она погрузилась в сон, хотя минуту назад думала, что не сомкнет глаз.

Гости в тот вечер разошлись поздно. И только утром все узнали о том, что у профессора появился внук. В ректорском доме зародилась новая жизнь. Сколько было радости и поздравлений в тот день. Но никто не мог представить себе, кем станет для этого мира голубоглазый и светловолосый малыш.

Самым громким стало имя, которым наградил его отец.

Но очень скоро о таинственном Демоне если и будут вспоминать, т о только благодаря его сыну. И с первой минуты бытия, как и обещала, подобно древней Пряхе его прабабушка, легенды и мифы будут виться над его головой.

И даже после раннего ухода, ему не избавиться от них.

А тогда она прижимала к груди первого поэта нового ХХ века, который его современники позднее назовут серебряным.

Прошлое и грядущее в тот миг сошлось в одной точке.

Невероятная любовь окружала его в многолюдном профессорском доме. И ребенок был удивительно красив. Многие говорили о том, что не может быть так красив человек.

Но когда кого-то в мире так любят, то завершается все чаще всего плачевно. Боги не терпят, когда такая любовь необъятная достается не им, а смертным и жестоко мстят. В страшном этом правиле почти не бывает исключений.

Но тогда его юная мать считала, что для нее все страдания завершены. Она больше не выдержала бы таких жутких испытаний. Но тогда она и решила, что до последнего дыхания, что бы ни происходило, она останется с ним рядом и сможет удержать его от тех бурь, которые будут бушевать над его головой. И она наивно верила, что и судьба его и весь мир в ее власти теперь.

Он подрастал у всех на глазах, с радостью или завистью говорили о чудесном ребенке.

Усадьба, парк, бескрайние поля и дремучие леса с таинственными болотами – это был его удивительный мир, где не могли не родиться первые строки каких-то не стихов даже, а таинственных пророчеств. Рос он крепким и смелым – маленький богатырь Добрыня, так она порой в шутку называла его. И она была счастлива и горда тем, что родила этому миру такого сына.

Когда в нем появилась эта тяга к одиночеству и замкнутости? Этого она точно не могла вспомнить.

Она с тревогой думала о том мгновении, когда он спросит об отце.

И заранее мучительно подбирала слова для того, чтобы хоть что-то ему объяснить. Но одно она знала – он никогда не будет жить со своим отцом.