Текст книги "Попаданка в академии драконов"

Глава 9

Под пальцами Арендара хрустят и раскалываются золоченые подлокотники.

– Ты не только поговорить предлагаешь? – не сводя с меня потемневших глаз, бархатисто спрашивает он.

– Отвернись! – Машу рукой. – Глаза закрой! Закрой! Закрой! – На последнем возгласе уже ныряю за стоящее напротив Арендара кресло, вся сжимаюсь, лепечу: – Я не знаю, как здесь оказалась, просто мылась, а тут Ника с письмом, а оно… оно падало, а я… – Тут до меня доходит, что я не просто так здесь оказалась, и накатывает злость. – Ты что творишь? Как ты меня сюда притащил?! Отправь назад! Немедленно!

Он молчит. И это пугает.

– Арендар! – нервно зову я. – Арендар, я не одета, мне надо вернуться к себе. Хватит, это уже не смешно!

– Ты… – Голос у него низкий и сиплый. – Кхм, ты, наверное, дотронулась до печати-телепорта. Она такая яркая была в конце письма.

– Арендар, пожалуйста, отправь меня назад или дай что-нибудь надеть, – умоляю я. – Я не специально так здесь оказалась, клянусь.

Хлоп!

Осторожно выглядываю из-за кресла: никого. Так. Принц куда-то телепортировался. Оглядываю комнату в поисках выхода. Дверей несколько, но без одежды куда я денусь? Или тогу из шторок соорудить? Или подождать в надежде на то, что Арендар благородно поможет?

Хлоп!

Арендар возникает из воздуха прямо передо мной. Стоит, держа на вытянутой руке халат, а с самого ручьями течет вода. И вид шальной. Шелковая рубашка плотно облепляет мускулистую грудь. Он быстро опускает взгляд на мои ноги.

Ныряю за кресло. Вся сжимаюсь.

– Ч-что случилось?

– Я… – Слышно, как с Арендара капает. – Я промахнулся и в бассейн попал. Случайно.

Надеюсь, вода в бассейне холодная и все, что для разговора не надо, остудила.

Подойдя, Арендар через спинку кресла свешивает на меня халат, обнимающий бархатом и запахом меда с сандалом.

– Надень пока это, я сейчас.

С тихим хлопком Арендар исчезает, прежде чем я успеваю влезть в огромный теплый халат, а на это требуется всего несколько мгновений.

Надеюсь, при перемещении принц не пострадает, а то припишут мне коварное и хитро продуманное покушение на наследника.

Я в тихом ужасе оглядываю кабинет: закрытые портьерами шторы, секретер, диванчик у стены, столик с фруктами. Останавливаю взгляд на кресле Арендара: подлокотники разломаны в щепки. Это же какая силища! Да он голыми руками порвать может… наверное. Плотнее закутываюсь в халат.

Хлоп! Арендар возникает перед секретером, спиной ко мне. На нем сухая светлая рубашка и сухие кожаные штаны. Только забранные в конский хвост волосы чуть влажные.

– В письме было предупреждение о портале, – тихо произносит он.

– Надо было вначале крупными буквами написать: «Не трогай рисунок, пока не оденешься».

– Прости, это недопустимо по письменному этикету. Но я учту. – Он вытаскивает из ящика секретера кремовый и белый листки, баночку. Пипеткой капает на каждый лист по капле. Проводит рукой над ними. – Ты уже оделась?

– Конечно!

И все равно Арендар не смотрит на меня, когда боком приближается и протягивает два сложенных листка.

– Когда полностью оденешься, воспользуйся порталом на кремовом листе. Портал на белом сейчас доставит тебя обратно в комнату.

Очень хочется спросить, законно ли это: получается, он может заявиться в любую женскую комнату в любое время суток. Но кто же помешает самому наследнику?

– А как ты это сделал? – Забираю листки, и Арендар разворачивается ко мне широкой напряженной спиной.

– С помощью магкаллиграфии скопировал свой ключ доступа к пространственным коридорам академии.

– То есть такое возможно только в академии?

– Не только. Но здесь это сделать проще: по академии раскинуты стабильные коридоры для технических нужд, только нужен доступ. Подобные коридоры есть лишь возле крупных источников магии, а вне их нужно прорезать пространство самостоятельно, не у всех хватает на это сил.

– А у тебя хватает?

– Это закрытая информация… Валерия, я при разговоре предпочитаю смотреть в глаза собеседнику.

– Сейчас буду! – От спешки я чуть не тыкаю в значок на кремовой бумажке, но вовремя хватаюсь за белую.

Роскошная и просторная комната принца, вздрогнув, сменяется на скромную и маленькую нашу с Никой. Ника сидит в обнимку с корзинкой печенья. Увидев меня, так и застывает с набитой, точно у хомяка, щекой, с остатком печенья в руке.

Несколько раз с явным трудом жеванув, Ника сглатывает откушенное и, отставив корзинку, бросается ко мне. В последний момент удерживается от объятий, сцепляет пальцы на уровне груди.

– Лера, ты жива!

– А почему бы мне не быть живой?

– Но ты же попала к нему без одежды, а он дракон… Это опасно… А вдруг…

– Ника, не пугай меня: мне с ним сейчас ужинать.

– А, ну да… да… конечно. Прости.

Виноватой она не выглядит, скорее счастливой. Забирается на кровать и выуживает из корзинки еще печенье. Только откусывает, как ее браслет вспыхивает голубоватым светом.

– О, Санаду вызывает. Прости, я побежала.

Все же Ника порывисто меня обнимает и, поправив свои волосы и улыбнувшись отражению в зеркале на секретере, уносится из комнаты.

Тут же возвращается:

– Волосы! – Подлетает ко мне, запускает пальцы в мои влажные спутанные пряди, и те, распутываясь, взвиваются вверх и скручиваются в высокую прическу. Несколько игривых локонов падают на плечи. – Все, мне пора.

– Спасибо! – кричу в практически захлопнувшуюся дверь.

И остаюсь один на один с непривычным нижним бельем и старомодным платьем. К счастью, все оно рассчитано на самостоятельное одевание, так что, повозившись с громоздкими крючками и завязочками, я все же надеваю на себя блеклую броню панталон и мягкого корсажа. Извернувшись, застегиваю на себе платье.

«Хоть бы какое украшение, хоть самое маленькое», – сетую я, подхватываю халат принца.

Ткань нежная, нежнее, чем даже на моем халате. И сладко пахнет Арендаром. Мотаю головой, вытряхивая глупую идею оставить халат себе как ароматизатор, и с замиранием сердца подхожу к отложенной на секретере кремовой бумажке.

Развернув ее, несколько мгновений смотрю на переливающуюся печать. Резко выдыхаю и надавливаю на знак портала. В тот же миг меня вновь переносит к Арендару.

Он стоит у окна, спиной ко мне. Черный сюртук с золотым шитьем придает величественность статной фигуре.

– С одеждой все в порядке? – Арендар слегка поворачивается, оглядываясь через плечо.

– Наверное, следовало сначала дождаться моего ответа, а потом смотреть.

Улыбка Арендара такая мягкая и теплая, что я невольно улыбаюсь в ответ.

– Пожалуй, ты права, но я в тебя верил. – Он подступает ко мне, выставляет локоть. – Нам накрыли в малой столовой.

Помня о его невероятной силе, с опаской касаюсь предложенной руки. Под мягкой шелковистой тканью сюртука мышцы твердые, как камень. Арендар пристально следит, как мое запястье обвивает его локоть, очень медленно поворачивается к двери.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

– Мне иногда сложно рассчитать силу, а ты такая хрупкая. Боюсь тебя покалечить.

– Пока вроде получается рассчитывать верно. – Я ободряюще улыбаюсь, хотя немного жутковато.

Впрочем, чего еще ожидать после того, как он нечаянным движением в щепки разломал подлокотники? Наверное, из-за этой страшной силы Ника и испугалась за мое здоровье.

– Получается, – кивает Арендар и, продолжая смотреть в лицо, осторожно тянет к выходу.

Только у двери он отводит взгляд и, отворив ее, отрешенно смотрит перед собой. Его жилище просторным коридором, двустворчатыми резными дверями, шелковыми обоями и натюрмортами в золотых рамах напоминает музей. Заходящее солнце золотит большие окна. Судя по открывающемуся виду на аллеи, мы на втором этаже. Наши шаги гулко отдаются в тишине большого дома, вторит им шелест подола.

В окнах за поворотом открывается вид на административное здание с острыми шпилями.

По узорам трехцветного паркета мы проходим к лестнице. Дверь возле нее приоткрыта, за ней набитые книгами шкафы до высоких потолков, и даже лесенка для изучения верхних полок, как в фильмах. Библиотека, судя по всему, огромная, вот бы там поискать информацию о моей заблокированной способности.

Подхватываю подол, степенно спускаюсь по лестнице. Арендар снова смотрит на меня, слегка улыбается, я улыбаюсь в ответ. В его позе и походке уже меньше напряжения.

С лестницы мы почти сразу попадаем в небольшую столовую. Слева, почти загороженный двумя креслами и столиком, бодро полыхает камин. Справа у окна сервирован овальный стол, в бутылках и бокалах отражаются огненные блики.

Арендар подводит меня к этому столу. Отодвигает стул. И когда я начинаю присаживаться, он поднимает стул и меня вместе с ним, аккуратно задвигает.

– Э… спасибо, – схватившись за столешницу, выдыхаю я, не понимая: то ли он силу все же не рассчитал, то ли у них принято так девушек усаживать.

– Не стоит благодарности. – Арендар устраивается напротив.

Смотрит на меня. Молча. Испытующе. И у меня внутри все начинает подрагивать.

– Мило тут у тебя. – Оглядываю комнату, но то ли от волнения, то ли от смущения едва замечаю богатое убранство. Даже не могу сказать, натюрморты оправлены в золотые рамы или пейзажи. – Ничего, что я так по-простому с тобой разговариваю? Ты же принц, наследник…

– Все хорошо. С мамой… с мамой мы наедине всегда общались так, по-простому. – Он опускает ладонь на стол, и кончики его пальцев мягко касаются моих. – Она тоже из непризнанного мира.

От его прикосновений по телу пробегает волна то ли тепла, то ли дрожи, и сердцебиение учащается. И кажется, к щекам приливает кровь.

– Мм. – Отчаянно хочу избавиться от ощущения неловкости. – Слышала, она пропала.

– Да, когда мне было одиннадцать, она вышла в сад, и больше ее не видели.

– Императрица пропала так просто? – восклицание вырывается прежде, чем я успеваю задуматься, каково Арендару от такого вопроса.

– Не просто. На самом деле это совсем не просто – бесследно исчезнуть из императорского сада, даже если ты императрица.

– Прости, не хотела напоминать… – Опускаю взгляд.

Наверное, мне стоит отодвинуть руку, но Арендар не спешит этого делать, более того, кончики его указательного и среднего пальцев будто невзначай накрывают мои.

– Ничего страшного, я уже привык…

– И все же…

– Мне действительно неприятно об этом вспоминать, но в остальном… В остальном ты будишь самые светлые воспоминания моей жизни, Валерия.

К лицу приливает горячая волна. Морально меня никто не подготовил ни к таким комплиментам, ни к томным ноткам в его сильном, будто созданном приказывать голосе.

– Лера… Называй меня Лера, – нервно прошу я, чтобы не отвечать на его странную фразу. – Мне так привычнее. Валерия – это слишком официально… как на экзамене.

Поглаживая кончики моих пальцев, Арендар медлит.

– Наедине можешь называть меня Арен.

Градус неловкости резко подскакивает: что он творит? Что я молчу? И что вообще делать? Подобных разговоров с наследными принцами у меня еще не было, да и с просто принцами тоже, я совершенно не знаю, как себя вести.

– Проголодалась? – так и не дождавшись от меня ответа, интересуется Арендар.

Киваю. Надо брать себя в руки, в конце концов, Арендар хоть и принц, но тоже человек, в смысле живое существо, и смущаться перед ним глупо.

Арендар отпускает мою руку, чтобы позвонить в миниатюрный колокольчик.

Возле нас возникают трое невозмутимых слуг в черных ливреях, выставляют тарелки на стол: прямоугольник мяса с цветами из овощей, желтые палочки, салаты, пирожные.

Взмах руки Арендара, и слуги мгновенно исчезают.

– Я попросил подать сразу все. Не хочу, чтобы нам мешали.

Не собиралась смущаться, но что-то в интонациях его голоса, в самой этой фразе есть такое, что лицо опаляет жаром.

Откупорив бутылку, Арендар разливает в бокалы светлое игристое вино, источающее хмельной персиковый аромат.

Наконец беру себя в руки – насколько это возможно, когда красивый мужчина ласкает тебя неотрывным взглядом золотистых глаз, – и задаю вопрос, ответ на который мне обещали дать на ужине:

– Почему ты подошел ко мне на инициации?

Отставив бутылку, Арендар внимательно смотрит на меня, будто ищет ответ на этот вопрос. Я обхватываю бокал ладонями – плевать, если это не по этикету, – и вдыхаю насыщенный аромат. Даже запах вина пьянит. Арендар поднимает свой бокал. Неотрывно глядя на меня, делает маленький глоток. На мгновение его зрачки расширяются, и снова золотистые радужки занимают положенное им пространство.

– Мне доложили, что прибыла девушка из непризнанного мира, – окутывает меня бархатом голоса Арендар. – Я собирался только взглянуть на тебя. Не знаю, что на меня нашло, но я остановился, а потом… – Он невесело усмехается и делает глоток побольше. – Ты сама знаешь, что случилось дальше.

– Лучше не напоминай.

Я и так прекрасно помню: и бурную реакцию свидетелей инициации на его заботу обо мне, и то, как он меня на руках нес, и приглашение в ложу, и спасение от кары Фабиуса. И то, как неожиданно перенеслась к нему нагишом, тоже помню слишком хорошо.

Пробую вино: в сладости персика чувствуются нотки ореха и еще чего-то слегка терпкого, но приятного. Улыбнувшись этому солнечному вкусу, признаюсь:

– Так хочется, чтобы об этом перестали судачить.

– Со временем все забудется… Но я придумал, как решить часть твоих проблем уже сейчас. – Арендар улыбается. В ответ на мой вопросительный взгляд он указывает на угощения. – Расскажу чуть позже, а пока отдадим дань стараниям повара. Вести серьезные разговоры на голодный желудок – плохая примета.

А мне почему-то приходит шальная мысль, что таким образом Арендар подстраховывается на случай, если я, получив ответы на свои вопросы, предпочту сразу уйти.

Эта догадка сковывает меня смущением, но первые же вопросы Арендара о моем мире ломают преграду неловкости: я рада поговорить о Земле, вспоминать, объяснять. Особенно такому чуткому слушателю. В ответ Арендар рассказывает о трудностях, с которыми столкнулась его мама, попав на факультет боевой магии. Мне повезло: сейчас на подобное вторжение девушки в мужскую среду смотрят снисходительнее. Отчасти благодаря бывшей императрице, доказавшей, что женщина способна воевать.

Поужинав, мы перебираемся в кресла у камина. Я удивленно оглядываю тарелку с фруктами и, что примечательно, с виноградом, которой не было на столике, когда я входила, но быстро догадываюсь, что это доставили с остальными блюдами, просто я не заметила за широкими спинами слуг.

Арендар снова наполняет и подносит мне бокал с вином. Помедлив, проводит освободившейся рукой над камином, и затухающее пламя взвивается с новой силой. Тепло волной доходит до меня, овевает раскрасневшееся лицо. Приподняв бокал, разглядываю сквозь него языки огня. Они придают вину янтарные и золотые оттенки, словно в бокале у меня само пламя. Легкость в голове и теле намекают, что этот бокал будет лишним.

С некоторым сожалением я опускаю бокал на колено и отщипываю несколько виноградин. Большие, сладкие, без косточек – они напоминают о доме.

Проследив за отправившимися в мой рот ягодами, Арендар усаживается в кресло напротив, покачивает свой бокал.

– Что там случилось между тобой, Вильгеттой и Фабиусом?

И вот надо было испортить такой замечательный вечер воспоминаниями об этих… нехороших существах. Поморщившись, делаю пару глотков и, снова поморщившись, отмахиваюсь:

– Вильгетта защищала своего принца от страшной и ужасной человечки, коварно его околдовавшей с неизвестными, но явно дурными намерениями.

Арендар заламывает бровь, и только на миг потемневшие глаза выдают его более эмоциональную, чем он хочет показать, реакцию на мои слова.

– Но Вильгетта так спешила, что споткнулась и упала прямо в момент трансформации. Я только в сторонку отошла, а она… – Развожу руками. Снова делаю глоток. – Что касается Фабиуса… Трепетный он у вас, к критике нетолерантный, – последнее слово дается неожиданно трудно. – Но я ведь и предположить не могла, что это его освежитель воздуха плесенью воняет. Я просто сказала, что неприятно пахнет. Ты не знаешь, Фабиус, случайно, не сам освежители воздуха делает?

– Не знаю, – улыбается в бокал Арендар, его обращенные на меня глаза снова темнеют.

– Наверное, сам, иначе с чего ему так оскорбляться на мое замечание? – Снова обращаюсь за помощью к бокалу. Он внезапно оказался почти пуст, и я задумчиво разглядываю перекатывающееся на дне вино. – Спасибо, что спас и предупредил, что таким способом наказывать нельзя.

– Я понимаю, как трудно тебе приходится. У мамы были похожие проблемы: неприятие ее происхождения, доставшегося ей факультета. А ведь на боевой она попала из-за того влияния, которое оказали на ее характер свалившиеся беды. Возможно, результаты твоего теста продиктованы подобными причинами.

Только вздыхаю.

– Тобой и дальше будут манипулировать, полагаясь на неосведомленность и беззащитность. – Арендар отставляет бокал на столик, наклоняется вперед. – Но я могу помочь.

Почему-то вспоминаются Дегон с Эзалоном и их подтасовки с таинственной способностью – они, если решат манипулировать, пострашнее Фабиуса будут. Только принц не опаснее ли их всех, вместе взятых?

– Мне нечем расплатиться. – Сильнее сжимаю ножку бокала. – Ну, в самом деле… то есть я не могу…

Арендар текучим, почти неуловимым движением оказывается рядом, нависает надо мной, сжимает подлокотники кресла. Сердце бешено стучит, но не из-за страха за мебель: Арендар слишком близко, его потемневшие глаза – бездонная пропасть, я просто не могу в них не смотреть.

– Я помогу просто так. – От интонаций его голоса перехватывает дыхание.

Неимоверным усилием заставляю себя спросить:

– Почему?

– Не знаю. – Арендар отодвигается, и его глазам возвращается золотистый цвет. Он осторожно берет мою правую ладонь. – Мне просто хочется это сделать.

Его глаза озаряются золотым светом, от горячих пальцев по коже расползается колючее тепло, концентрируется на тыльной стороне правого запястья. Сдвигаю рукав: там на коже проступает рисунок – два черных существа вроде медведей держат над головой золотого дракона корону.

– Что это? – Вскидываю взгляд на Арендара: он тепло улыбается мне и смотрит так пристально, что опять становится неловко.

– Это знак особого расположения рода Аран. На территории Срединного альянса любой стражник или чиновник, увидев этот знак, обязан оказать тебе посильную помощь. И теперь к тебе невозможно применить простые магические оковы. – Он ласково пробегает пальцами по рисунку и возвращается в кресло. – Если возникнут проблемы, просто позови меня через эту метку.

Он меня пометил. Даже не знаю, как к этому относиться: вроде защита, но… вроде как скотинку какую заклеймил. Может, у них тут это нормально, но… теперь точно решат, что я Арендара околдовала. И ведь попросить убрать метку боязно: вон какой он довольный сидит, а ну как от отказа драконья кровь в голову ударит, опять мебель пострадает или я сама.

Ладно, это ведь можно и не показывать всем направо и налево.

– Спасибо. – Поглаживаю метку. – Это большая честь и ответственность.

– Рад, что ты это понимаешь.

– И спасибо за ужин. Все было чудесно. Но мне, к сожалению, пора возвращаться.

Пока меня еще как-нибудь не пометили.

Арендар встает одновременно со мной, берет за руку, целует тыльную сторону ладони, не сводя с меня пронзительного взгляда. Вынимает из кармана сложенный листок.

– До встречи, – тихо произносит он, разворачивая бумажку.

– До встречи, – почти шепчу я и забираю ее. – Арен.

Он тепло улыбается в ответ на первое обращение к нему по короткому имени. Надавливаю на цветную печать, и золотые глаза, эта улыбка, весь Арендар и его роскошная малая столовая сменяются сумраком нашей с Никой комнатки.

Лунный свет озаряет все достаточно ярко, чтобы я могла, не тревожа посапывающую в кровати Нику, раздеться и умыться перед сном.

Хочется тщательно обдумать все произошедшее, но только ложусь, и на разморенное вином тело накатывает такая расслабленность, что засыпаю прежде, чем успеваю толком закутаться.

* * *

Утром Нике с трудом удается меня разбудить. Она и сама невыспавшаяся, потому что ждала моего возвращения. Между рассказом об ужине с принцем и своим завтраком – я наотрез отказываюсь идти в столовую – Ника выбирает завтрак, что спасает меня от расспросов.

Пока пью чай и умываюсь, додумываю то, что не успела вчера: не счел ли Арендар мое поведение вызывающим? Не решил ли, что мои поступки – обещание чего-то большего? Это вчера под вино все казалось пристойным, а сегодня как-то уже не очень.

Хотя сейчас надо думать не о принце, а об учебе: первое занятие с наставником я пропустила, наверное, надо отправиться к нему сейчас. Немного страшновато идти, хотя у меня есть оправдание: это Фабиус помешал явиться на урок.

Предчувствуя небольшую выволочку – преподавателям обычно не нравится, когда их занятия пропускают, – я надеваю свой прекрасный черный костюм. Сидит он великолепно, стройнит, подчеркивает грудь. Осталось только причесаться и, наверное, прихватить просторный тренировочный костюм – на случай, если боевой маг, как и многие физкультурники, предпочитает карать провинившихся забегами по стадиону.

Только вот с расческой засада: нет ее. Часть моих вещей перекладывала Ника, и я просто не знаю, где и что искать.

Хотя, если подумать, расческу, наверное, надо искать в ванной комнате. Мысль правильная, но, увы, роковая: ручку расчески я действительно замечаю на полочке, но когда тянусь, задеваю другую полку, и на меня валится объемный флакон. Крышка легко соскакивает с широкого горлышка, и на меня выплескивается душистая склизкая жижа. Вскрикнув, отскакиваю, но поздно: весь костюм, вплоть до сапог, перемазан в этом.

Чуть не плача, раздеваюсь, пытаюсь это отмыть, но под напором воды жижа превращается в пену. Похоже, это шампунь, мыло или пена для ванн. И даже если вымою это прямо сейчас, костюм мне не высушить.

– Да что ж такое? – выронив в раковину штаны, опираюсь на ее края. Взгляд зацепляется за метку Арендара. Он предлагал звать на помощь в случае чего, но испорченный костюм вряд ли можно считать достойной вызова принца проблемой.

Прикрыв глаза, снова вспоминаю ужин. Как Арендар смотрел на меня, как рассказывал о маме… он ведь до сих пор переживает, внезапно понимаю я. Пусть старается говорить о ней легко, но боль утраты еще живет в его сердце.

– Так, хватит о нем думать. – Сбрасываю испачканный костюм в ванну и отправляюсь за платьем: если оковы Фабиуса хоть как-то оправдывают неявку на занятие, то проблемы с формой вряд ли будут достойным объяснением того, почему я прямо с утра не явилась к наставнику.

Полчаса спустя я, перекинув через плечо сумку с формой для тренировок, в темно-зеленом платье выхожу из общежития.

Кристалл академии любезно сообщает маршрут к месту тренировок боевых магов.

Я полна решимости.

И страха.

Я уповаю на свой опыт в секции.

И опасаюсь, что этого опыта будет недостаточно.

Я хочу учиться магии.

И я боюсь, что после манипуляций ректора что-то во мне сломалось и я не осилю курс боевой магии, а может, и вовсе ничего не смогу.

Дорога до нашего корпуса кажется долгой.

Но кончается слишком быстро, я не успеваю морально подготовиться.

Серый монолит здания с окнами-бойницами, окованная железом двустворчатая дверь с гербом боевых магов над ней внушают трепет.

Все выглядит мрачно и очень по-мужски, не хватает только таблички: «Девушкам вход воспрещен».

Стараюсь выбросить из головы эти истерические мысли: в конце концов, меня сюда определил тест, значит, я должна справиться. Справилась же мама Арендара, даже императрицей стала. Может, Арендар сейчас там… Почему-то от такой перспективы я сильнее волнуюсь.

Вдохнув и выдохнув, тяну за металлическое кольцо. Массивная дверь удивительно легко поддается, бесшумно открывается в длинный, пустой и очень мрачный коридор.

Покашливаю, но в ответ слышу лишь многоголосое эхо. Вздохнув, захожу внутрь. Дверь сама закрывается, отрезая меня от солнечной улицы. Зато теперь в другом конце коридора виден свет.

Направляюсь туда. Эхо копирует шаги, точно туда устремляется целая группа Лер.

Интересно, какой у меня наставник? Его из начальников дворцовой стражи уволили по возрасту, значит, он уже старичок. Значит, опытный, и это хорошо. Если такой же, как мой дедуля, ворчливый, но добрый, то просто замечательно, а вот если он ворчливый и злой, как наш сосед…

Коридор заканчивается аркой в перпендикулярный коридор с выбитой на верхней кромке проема надписью:

Тренировочный зал боевых магов. Наставник: Дарион.

Заглядываю в следующий коридор. Слева он заканчивается дверью с надписью: «Раздевалка».

Обозначения, женская или мужская, нет… Да и не может быть, ведь я единственная девушка на всем боевом отделении.

Мне что, придется переодеваться перед одиннадцатью здоровенными парнями? Желудок панически сжимается.

Что расположено в коридоре справа, узнать не успеваю: сзади меня будто опаляет жаром. Над головой рокочет бас:

– Девочка, ты совсем страх потеряла?

Поворачиваюсь и практически натыкаюсь на огромные кубики пресса и пупок с волосатой дорожкой, уходящей в просторные штаны.

Не потеряла я страх, он весь при мне, сейчас коленки подогнет и трясти начнет так, что зубы застучат. Но лучше бы потеряла.

– Здесь тренируются боевые маги, – рокочет гигант. – Брысь отсюда, мальчишек снаружи карауль, а внутрь заходить не смей, иначе я за твое здоровье и целостность тела не отвечаю.

– Я… я не за мальчиками сюда.

– Что, правда, что ли? – Гигант усмехается. – А что же тогда на раздевалку заглядываешься?

– На занятия я.

Запрокидываю голову и встречаюсь со взглядом глаз с большими карими радужками. Оборотень? Опять?

Незнакомец, перекатывая бугры нереально больших мышц, присаживается на корточки. Даже так он выше меня. Широко раздув ноздри, наклоняется ко мне. Я отшатываюсь, запутываюсь в подоле и плюхаюсь на пятую точку. Дыхание перехватывает, я соплю, точно этот зверина. Надеюсь, он мое сопение не примет за вызов или еще чего-нибудь там, что у них, у оборотней, принято.

– Валерия? – Он вскидывает густые брови.

Поспешно киваю. Гигант тяжко вздыхает. Скребет затылок.

– И что же мне с тобой делать?

Мотаю головой, предлагая ничего со мной не делать. Гигант замирает, ноздри у него усиленно трепещут.

– Да ты не бойся, – он расплывается в клыкастой, жуткой улыбке. – Я твой наставник Дарион. Можешь так и обращаться: наставник Дарион.

Да, не так я себе дедулю представляла. И это его по возрасту уволили? Да он выглядит едва ли на сорок, пышет здоровьем и, кажется, может кулаком пробить стену. Похоже, у императрицы завышенные требования.

Выпрямившись, Дарион ухватывает меня за плечи, поднимает в воздух и сноровисто обнюхивает. Я только ногами дрыгаю. Выдавливаю:

– На место поставьте.

Он опускает взгляд на мои болтающиеся без опоры ноги.

– Ой. – Ставит на пол.

От неожиданности или пережитого ужаса я слегка покачиваюсь, прежде чем обрести строго вертикальное положение. Дарион задумчиво меня оглядывает.

– Я думал, ты повыше будешь и помясистее. – Он обходит меня и направляется в раздевалку. – Боевой маг как-никак…

– Какая есть, – шепчу под нос.

И хотя наставник находится уже в десяти своих огромных шагах от меня, но оборачивается и щурится. Услышал. Делаю вид, что так и надо. Похоже, действительно так и надо: Дарион отворачивается и дальше шагает к раздевалке.

А штаны ему велики. Наверное, припуск на случай оборота, когда он становится больше. Только куда больше-то? В кого он превращается?

Он распахивает дверь в раздевалку. Сразу от входа в глаза бросаются два огромных шкафа у противоположной стены – на одном нарисован герб рода Арендара, на другом изображен синий дракон на белом фоне – и отгороженный розовой шторкой уголок.

Остальные шкафы, расположенные вдоль боковых стенок, маленькие. Посредине раздевалки – две массивные скамьи.

– Переодеваться будешь там. – Дарион указывает на розовую шторку.

Лучше бы большой шкаф мне выделил, в таком как раз места хватит и вещи сложить, и переодеться.

– Ну, это… – Дарион почесывает затылок. – Удачи.

Он оставляет меня в раздевалке одну.

Вздохнув, направляюсь к заветной шторке. За ней – просто угол и пара крючков. Ни стула, ни завалящей полочки. То ли Дарион не слишком предусмотрительный, то ли жадный. Очень надеюсь, что шкафчики здесь не у Фабиуса выписывают.

Ладно, я же боевой маг, мне положено воевать. И первый мой бой, похоже, будет за комфорт.

С этой мрачноватой мыслью вешаю сумку с формой на крючок. В первую очередь натягиваю просторные тканевые штаны. Убедившись, что никого в раздевалке нет, снимаю платье и набрасываю рубашку. Все тихо, и я поспешно накручиваю одолженный у Ники эластичный бинт вокруг груди: к сожалению, тут до спортивных бюстгальтеров еще не додумались.

Прежде чем застегнуть рубашку, наматываю отрезок бинта на метку на запястье: что-то мне подсказывает, что чокнутым поклонницам принца она будет как красная тряпка для быка, так что чем позже о ней узнают, тем лучше. Переобувшись в мокасины, проверяю, не разболталась ли веревочка, стягивающая хвост.

Раздаются приглушенные голоса, звук открывающейся двери. Чуть отодвигаю шторку: в дверях стоит Валарион, за ним – двое парней.

– Валерия, ты переоделась? – глядя в противоположную шторке сторону, опасливо интересуется он.

Сопровождающие его парни тоже в мою сторону не глядят. Я выбираюсь из убежища:

– Да, переоделась.

– Уф, здорово. – Валарион ступает в раздевалку. – Наставник запретил за тобой подглядывать.

Ну да, если бы мне такой наставник запретил подглядывать, я бы тоже тактично ждала снаружи. Может, даже на улице.

Улыбаюсь однокурсникам.

Валарион первым заходит внутрь и, пропустив парней, указывает на стройного брюнета.

– Позволь представить тебе Азала. – Он переводит ладонь в сторону коренастого шатена: – Это Самион. – Он улыбается и обеими руками указывает на меня: – А это Валерия. Луч света, который озарит наши тренировки.

К щекам тепло приливает кровь.

– Рад познакомиться, – друг за другом произносят Азал и Самион.

– Тоже рада знакомству, – смущенно отзываюсь я. Вдыхаю и выдыхаю, пытаясь справиться с внезапным волнением. Сцепляю пальцы. – Чтобы избежать недоразумений, я буду приходить и переодеваться первой, а если опоздаю, то после вас. Вы просто в следующий раз стучитесь. А я постараюсь переодеваться быстро. Согласны?

– Я согласен. – Валарион оборачивается к приятелям. – Самион? Азал?

Те кивают.

– Отлично. Не буду вам мешать. – Направляюсь к двери, но на полпути останавливаюсь. – Валарион, прости за беспокойство, но у меня в углу нет шкафчика, есть тут свободный, который можно передвинуть?

– Да не вопрос. – Валарион, кивнув Азалу, подходит к ближайшему к моему углу шкафчику, вместе они поднимают его. Самион останавливается перед занавеской и как-то испуганно оборачивается: