Текст книги "НЧЧК. Дело рыжих"

Аркуэнон, такой же непредсказуемо эмоциональный, как и все младшее поколение нашей семьи, но ставший с возрастом более сдержанным, минут десять вяло отбивался от моих гневных нападок, а потом не выдержал и тоже вспылил. Еще некоторое время мы вдохновенно переругивались, вернее, перестукивались, да так, что лично у меня пальцы заболели. Потом как-то разом выдохлись, и диалог начал становиться конструктивным. Мы сошлись на том, что наличие скандального тату на теле Мэйны следует, по возможности, сохранить в тайне не только от посторонних, но и от наших родственников. Арку совсем не улыбалось становиться объектом насмешек со стороны остальных братцев, не говоря уж о маме и папе. Их реакцию предсказать было невозможно. Стоит, пожалуй, вспомнить, как мамочка собиралась поднимать эскадрилью и бомбить киностудию, где сдуру сняли сомнительного качества боевичок про Вторую Пиндостанскую и женский полк… Насчет папы все еще более сложно: бушевать, как мамочка, он, конечно, не станет, но вот сорваться в какую-нибудь сверх-опасную командировку с расстройства может запросто. Чтоб нервы подлечить. И получится, как в старом анекдоте: «Никаких происшествий, никаких происшествий!.. А Белерианд где, элбереть твою гилтониэль?! Ладно… два наряда вне очереди».

В общем, перегрузив тяжелую обязанность по защите семейной чести на широкие плечи Аркуэнона, я вздохнула свободней. В конце концов, он – мужчина, ему видней. Пусть строит планы жестокой и тайной мести. Если Мэйне удастся ускользнуть от правосудия, наказание ее в любом случае не минует. Сомневаюсь, кстати, чтоб Индульгенции все-таки дали ту «вышку», которая давно по ней плачет. Наш имперский суд – самый милосердный суд в десяти мирах! А уж если адвокаты добьются суда присяжных… Нет, вряд ли Сидорову приговорят к самому суровому наказанию для преступников-иномирян – ре-портации. Насколько я помню из лекций по правоведению, за последнюю сотню лет было всего два случая, когда ре-портацию все-таки применили. Дело в том, что иномиряне обычно попадают к нам в моменты, когда в родном мире им грозит гибель. К примеру, большинство девушек вываливаются в «отстойники» прямо из-под поезда. Возможны еще варианты: попала под машину, отравилась ириской, зарезана хулиганами, свалилась в люк, ну, и тому подобное. Изредка среди «попадальцев» встречаются заблудшие-в-лесу или вошедшие-в-странную-дверь. Ре-портация возвращает иномирянина в тот же миг и в то самое место, откуда он стартовал – под машину, на рельсы, в канализацию… Вот поэтому те из них, кто поумнее, стремятся поскорее ассимилироваться. Выпендрежницы типа Мэйны – на самом деле редкость. Опять же, наши мягкосердечные судьи крайне неохотно обрекают несчастных «попадальцев» на такую страшную судьбу.

Однако провести ре-портацию могут не только судебные маги… Ох, кажется, я не слишком осторожна в мыслях!

Мои кровожадные фантазии о Мэйне, с жутким визгом исчезающей в клубящемся алом тумане ре-портационной воронки, прервал звонок по местному.

– Нолочка? – прощебетала на том конце провода Пиния Лавровна. – Здравствуй, деточка! Не хочешь выпить чайку?

Звучный голос дриады аж вибрировал от какого-то пока еще непонятного мне предвкушения.

– Ах, Пинечка! – прощебетала я в ответ. – Я бы с радостью, но столько дел, столько дел! Совершенно не могу отойти из кабинета, даже на пол-минутки!

– Ничего, Нолочка, я могу сама зайти! В перерывчик! Заодно и зимний комплект занесу тебе…

Я мрачно подумала о том, как счастлив будет шеф, обнаружив в своем кабинете прихлебывающую чай Пинию Лавровну. С другой стороны, в обеденный перерыв он все равно будет в столовой, да и сейчас его на горизонте не видно…

– Не переживай, детка! – хихикнула дриада. – Твоего драгоценного начальника из медчасти так быстро не выпустят! Хи-хи!

– Ну что Вы, Пинечка! – рассыпалась в любезностях я. – Вы нисколько меня не стесните! Заходите, конечно же! Жду!

У-у, зелен тис! Вот как раз чая у нас и нет. Впрочем, чай она наверняка принесет свой… а вот какого-нибудь печенья добыть надо. Я вчера, вроде бы, приносила пачку? Надо поискать!

И я принялась сосредоточенно обыскивать столы, шкафы и тумбочки, ящик за ящиком, полку за полкой…

В общем, не нашла я печенья. Согласитесь, сложно найти то, чего нет. Впрочем, Пиния Лавровна, вероятно, предполагала такое развитие событий, потому что когда цокающая каблучками дриада появилась на пороге, в руках ее был не только сверток с зимним комплектом формы, но и пакетик со всякими разностями для грядущего чаепития.

Деликатно покусывая печенье, я внимала речам кладовщицы и возносила хвалу Единому за то, что эльфы редко краснеют. Такой специфической информации о собственном шефе я еще не получала. Весть о походе Эринрандира в медчасть уже успела облететь всю женскую половину сотрудников НЧЧК, и теперь дамы вдохновенно обменивались впечатлениями. Пинечка с восторженным ужасом округляла глаза, периодически переходила на таинственный шепот и делала руками некие жесты, вызывающие в памяти рыбака, хвастающегося удачным уловом. Честно сказать, я не совсем понимала, с какой целью во все эти интимные подробности она решила посвятить именно меня… и что означали эти многозначительные взгляды с хитринкой и театральные паузы.

– Ах, Нолочка! Счастливица! – Пиния со значением мне подмигнула. – Уж у тебя-то есть возможность проверить…

– Совершенно не понимаю, о чем Вы… – пробормотала я в легкой панике.

Началось! Они мне теперь покоя не дадут.

– Ой, да ладно тебе! – дриада фыркнула. – И живете вы рядом… А?

– Пиния Лавровна, – я доверительно понизила голос, – ну что Вы говорите? Подумайте сами, что скажут… ну, хотя бы мои родители! – если я решу позволить себе лишнее! Даже если забыть о том, что это попросту неприлично… неужели Вы думаете, что опальный провинциальный следователь – такая уж роскошная партия для девушки из семьи Анарилотиони?

– Но кто же говорит о партии? Нолочка, милая, разве речь шла о серьезных отношениях?

– А о чем же еще может идти речь? – я манерно выгнула бровь. – Моя дорогая, в нашей семье не приняты… вольности.

– Неужели такая строгость в воспитании еще возможна в наше время? – Пиния всплеснула руками. – Право же, дорогая, сейчас не те времена!

– Времена, – я поджала губы, – всегда одинаковы. Особенно когда это касается семейной чести!

– О! – дриада улыбнулась с оттенком удовлетворения. – Как интересно! Может быть, ты расскажешь мне что-нибудь интересное о таком знаменитом семействе?

Балрог! Ну как же ее выгнать?! Достала, коряга… цветущая!

– Знаете, Пинечка, – я допила чай и отставила чашку, – скоро меня обещал навестить один из моих братьев. Я думаю, что он более интересный рассказчик, чем я.

– Ах! Неужели… – дриада расплылась в недоверчивой улыбке, – неужели ты меня познакомишь?

– Конечно! – я усмехнулась, представив, как Арк отреагирует на такую подставу. И поделом ему! Ха! Я мстю, и мстя моя страшна! – Вы же моя единственная подруга, Пинечка! Разумеется, я вас познакомлю. Может быть, мы даже сходим куда-нибудь вместе… в филармонию, например. Или на балет.

Или в зоосад. Хотя, зная Арка, скорее в тир или в бильярдную, но восторженной дщери лесов об этом можно и не говорить.

* * *

Не успел Эрин добежать до родимого кабинета, как позвонил лейтенант Уилкин и осчастливил эльфа известием об успешной идентификации зомби-утопленника. Голос у Брюса при этом буквально дребезжал от рвущегося хохота.

– Ушастик, ты там сидишь или стоишь? – спросил полицейский.

– Стою.

– Тогда сядь.

– А что такое?

– Сядь, сядь, я тебе скажу имя и фамилию «подводника». Ты не поверишь.

Уилкин сделал театральную паузу и, давясь смехом, выдал:

– Конислав Тулхов… га-га-га… К.Тулхов.

Эринрандир давно так не ржал. До икоты и слез в три ручья. Это была хорошая новость.

– Я уже отправил его к Роину. Хоть одно дело с плеч скинул, – радостно объявил Брюс. – Теперь господин Тулхов – твоя забота, ушастик.

– А сопроводиловка?

– У Роина, литерным пакетом отправили. Все как положено. Оцени мой подвиг!

– Уилкин, ты – героическая личность, – согласился Эрин, ничуть не покривив при этом душой. – С меня…

– С тебя – товарищ Шрак, – напомнил полицейский и отключился.

От К.Тулхова цепочка потянется к тому, кого ныне зовут господин Бе-бе. Установить его личность – дело техники. Останется лишь посредством кожаных бюстгальтеров привязать бывших зомби к сьючкам, а там и на Сидорову найдутся вещественные доказательства.

Довольная усмешка на лице эльфа не осталась без внимания со стороны коллег. Навстречу ему по коридору как раз шел реконструктор Грэй Вольфович. Вид у ворлока был весьма и весьма озабоченный, можно сказать подавленный.

– Чё такой радостный? – хмуро полюбопытствовал Тузикофф. – Премию выписали?

– Выяснилась личность моего второго зомби. Теперь дело пойдет быстрее.

– Было б от чего веселиться. Это придется ехать в район, где они живут, возиться с его семейством.

Чуткое обоняние оборотня оскорбляли запахи столь любимых иномирянами помоек. Даже при том, что коммунальные службы работали исправно, иномиряне умудрялись накапливать кучи мусора, причем прямо рядом с собственными жилищами. В научных кругах Серединной Империи их умение загрязнять окружающую среду считалось видовым свойством, и с недавних пор эта особенность отдельной строкой прописывалась во всех учебниках биологии.

– Не любишь ты людей, – констатировал эльф.

– Ты бы с моё поработал реконструктором, еще не так бы запел, – вяло отмахнулся ворлок. – А теперь вот из Головного управления прислали заявку. Хотят, чтоб я написал методичку по прикладному реконструированию для отдельного спецкурса. Знают же – у меня специфика: петухи да крысы. Где мне остальные объекты брать? – ныл Вольфович.

– Мне бы твои заботы, Грэй. Или ты поменяться хочешь? Ты мне – Индульгенцию поймаешь, а я тебе методичку напишу. Я, между прочим, по теории оборотничества в институте получил «отлично».

Ворлок воздел очи к потолку, мол, нашел, старый дурень, с кем связался – с болтливым эльфом.

– Ты, ап-Телемнар, у нас ваще талантище, – беззлобно рыкнул он.

Эрин до сих пор помнил преподавателя по данному спецкурсу – феерического Лигра Мануловича.

«Вообразите себе цилиндр, пересеченный плоскостью, – говорил он, постукивая по кафедре необычно твердыми и длинными ногтями. – В зависимости от угла поворота – вы будете видеть либо круг, либо прямоугольник. Примерно так можно представить себе поворот в фазовом пространстве, который совершает истинный оборотень. Как животное, он существует в теневом мире, и всего лишь быстро меняет местами свои облики».

Второй ипостасью Лигра был гепард, и некоторым нерадивым студентам пришлось стать свидетелями того, как он делал свой поворот в фазовом пространстве. А гепарды, между прочим, бегают очень быстро.

И тут впереди по курсу показалась могучая фигура орка.

– Эринрандир! Ко мне! – скомандовал Ытхан Нахырович.

– Если не вернусь, считай меня толкиенистом, – бросил Эрин ворлоку и умчался на призывный глас руководства.

В кабинете у орка вкусно пахло дорогим кофе и бутербродами с копченостями. Но перво-наперво Ытхан, разумеется, спросил про вчерашний вечер:

– Ты вчера хорошо себя вел, мальчик мой? Ничего лишнего себе не позволил? А?

Характерный орочий хищный прищур по идее обязан был внушать страх и трепет. Но не внушал. Наверное, из-за стойкого аромата колбасы.

– Представьте себе – нет. Ничего лишнего, кроме задержания особо опасного преступника я позволить себе не мог, – ядовито огрызнулся эльф, самым наглым образом отправляя в рот бутерброд с балычком. – Только что от Готзиллы вырвался.

– О! Даже побои пришлось снимать? Герой!

Визит к доктору Жах среди энчечекистов приравнивался к небольшому подвигу.

– А что делать? Видели бы вы меня вчера и сегодня утром.

– Тебя лопатой не добьешь, красавец синеокий, – почти ласково проворчал орк, сменив тон, как всегда, внезапно. – К ордену за поимку Нэо представлять пока не буду…

– Я согласен на медаль, – бодро отозвался Эрин и тут же слопал кусочек ветчинки.

– Ты у нас на все согласный, это я знаю, – хохотнуло расщедрившееся начальство. – Но, если дельце выгорит, и мы прихватим Сидорову за ж-ж-ж… филейчик, то кое-куда на тебя пойдет представление.

– Скользкая она тварь, – посетовал следователь, примериваясь к тарталетке с икрой. – Уже трижды выкручивалась. Кстати, знаешь, с кем она встречалась вчера?

– Ну?

– С первым замом Бонана Сосновича, – выложил свой козырь Эрин. – А я раньше все думал, отчего острожный и недоверчивый леший вдруг так возвысил человека – иномирянина.

Эльф не зря полночи воевал с хитрым ноутбуком и всемогущей «Паутиной». Фотографии, сделанные «Палантиром», оказались достаточно высокого качества, чтобы по ним безошибочно определить собеседника Мэйны.

Орк обеспокоенно присвистнул. И задумался не на шутку. Председатель Чукчелсийского Кредитного союза ходил в больших друзьях у всеми нелюбимого миллионера Березайца. Неугомонный оборотень никак не мог смириться с опалой и ссылкой на Белые Острова и оттуда пытался насолить неблагодарной родине и лично Владычице. Если уж Мэйна вышла на такую шишку, следовательнои затеяла что-то неординарное.

– Значит так, ап-Телемнар, делай что хочешь, но ведьмака мне разговори. По-хорошему или по-плохому, но нам надо знать, где эта гадина залегла, под какой корягой скрывается.

– А правозащитнички потом набегут, вой поднимут в газетах, – фыркнул Эрин. – Дескать, жестокие наследники Железного Маэдроса не ведают о гуманности и правах иномирян, терзают в застенках несчастного наемного убивцу, который только-то и пошалил, что лишил жизни полсотни глупых и никчемных обывателей.

За милейшим господином Карлсоном, томившимся ныне в кровавых подвалах НЧЧК, и о чьих правах рано или поздно начнут печься профессиональные соплежуи, числилось, между прочим, ровно 19 человек-иномирян и 27 представителей коренных рас. 46 абсолютно доказанных преступных эпизодов.

– Эрин, ты свое дело делай, – посоветовал Ытхан. – А с писаками я уж как-нибудь разберусь сам.

Что – правда, то – правда. Многоопытный начальник регионального управления НЧЧК правозащитников кушал на завтрак, а в обед питался исключительно скандальными журналистами. Образно выражаясь. «Никаких компромиссов с болтунами» – таков был девиз Ытхана Нахыровича. Судиться с газетами за каждое непроверенное слово доставляло орку невыразимое удовольствие. И стоит особо отметить, что внебюджетный фонд вверенной ему организации регулярно пополнялся отсуженными у неправдивых газетчиков кругленькими суммами.

Возражать Эрин не стал. Он ловко подцепил с тарелки кружок сервелата и с невинным видом сжевал его на глазах у орка. Тот сразу оценил нанесенный завтраку непоправимый ущерб и поторопился вытолкать прожорливого эльфа прочь.

– Ты иди дави из ведьмака информацию. И, помни, ап-Телемнар, – на прощание сказал начальник назидательно. – Ты – хороший парень, защитник отечества, немеркнущей славы предков и девичьей чести.

Ответом ему стал тихий, но отчаянный вой. А что вы хотели? Нынче защитникам немеркнущей чести ой как нелегко.

Никаких поблажек и шалостей в виде окон-зеркал в комнате для допросов, расположенной в омега-секторе следственного изолятора, изначально не предусматривалось. Каменный мешок в чистом виде как таковой: гладко оштукатуренные стены, бетонный пол, к которому намертво прикручены стол и стулья, мертвенно-белый свет из небьющихся ламп на потолке. А чтобы заключенный не сделал магического пасса, его руки закреплялись специальными скобами на столешнице. Типичный «кровавый застенок» из пиндостанского боевичка про коварных агентов НЧЧК. Для антуража еще бы пару подозрительно розовых пятен на стене, навевающих мысли о разбрызганных мозгах, и следователю-эльфу на лицо – звериный оскал.

Однако же Эрин почему-то решительно отверг роль главного злодея, и, вместо набора пытательных инструментов с их жирноватым блеском качественного хрома, прихватил с собой на допрос банальную папочку на завязках, достаточно толстую, но не внушающую ни капли запредельного ужаса. Экая проза! А еще эльф называется!

Захваченный давеча в неравной схватке, ведьмак выглядел ничуть не лучше, чем Эрин прошедшей ночью, только синяки у него были вокруг обоих глаз, благодаря удару по переносице. Но, похоже, знаменитого наемного убийцу эта рукодельная очковость ничуть не смущала. Он с нескрываемым вызовом поглядел на эльфов. Причем, если взгляд, брошенный на Эринрандира, оказался откровенно злобным, то появление Нолвэндэ вызвало у ведьмака презрительную ухмылку.

Эрин швырнул папку на стол перед собой и с самым невозмутимым видом занялся развязыванием узелка. Делал он это так тщательно, что наемник не выдержал и поинтересовался:

– А знакомиться не будем?

– А зачем? – ответил вопросом на вопрос Эрин, в притворном изумлении подняв брови. – У меня здесь полнейшее досье на вас, господин Карл Карлсон. Обе ваши жизни во все красе, так сказать. В первой из них Вы – высокооплачиваемый сотрудник охранной фирмы, имеете социальную страховку, платите налоги и помогаете старушкам переходить улицу. А во второй, Вы – убийца по кличке Нэо, и виновны практически во всех уголовно наказуемых преступлениях от угона машин до убийств с расчлененкой.

Ведьмак рассмеялся.

– Я знаю, знаю, – лениво отмахнулся он. – У «первого» Карла Карлсона есть будущее, а у Нэо – будущего нет. И Вы готовы уничтожить досье номер 2, дать шанс «первому» Карлсону, если я помогу обезвредить опасную преступницу? Так? А если я вас пошлю подальше?

Эльф спокойно дослушал арестованного и даже вежливо усмехнулся в ответ.

– Нет, Вы жестоко ошибаетесь, господин Карлсон. Будущего нет ни у «первой», ни у «второй» вашей ипостаси. Даже ради всех Мэйн, Сосновичей и Березайцев я не закрою глаза на 46 погубленных вами жизней.

– Тогда чего же вам надо, товарищ… – удивился ведьмак.

– Ангбандский волколак тебе товарищ, – зло огрызнулся Эринрандир. – Я лишь могу предложить тебе суд присяжных и заслуженный приговор в обмен на все, что тебе известно о делишках Марии Сидоровой, она же Катерина Иванова, она же Лилу Элемент, она же Мэйна Индульгенция.

Казалось, заплывшие кровоподтеками светло-желтые глаза Нэо сейчас выкарабкаются из предназначенного природой места на заросшие щетиной щеки. Он подобной наглости от такого с виду интеллигентного эльфийского паренька не ожидал и перешел на более доступный и близкий язык:

– Это чо еще за хрень ты несешь, ушастег?

– Вам, господин Карлсон, предлагается в добровольном порядке изложить в письменном виде все известные и неизвестные следствию факты, свидетельствующие о преступной деятельности вышеуказанной опасной преступницы, – отчеканил спокойно Эрин.

– Ты нипадеццки жжошь, падонаг! – возмутился ведьмак. – Издеваишсо, сцуко?

– Даже и не думал, – как бы нехотя пожал плечами эльф. – Напротив, я надеялся, что моя неслыханная в нашем славном учреждении гуманность произведет на вас, господин Карлсон, неизгладимое впечатление. Что Вы оцените мою заботу о вашей особе. А Вы, оказывается, неблагодарная скотина.

Нэо ошалело вытаращился на следователя и беззвучно ловил ртом воздух. Словно на время утратил дар речи.

– А то, что в омега-камере Вы недосягаемы для Мэйны, не в счет? – переспросил Эрин. – Следите за моей логикой, господин Карлсон. Вы исчезли прямо посреди общего веселья. Куда, зачем и почему, никто из её окружения не знает. Жучок, который вам подсадили для контроля, подозрительно молчит. И, я уверен, Сидорова уже задала себе и остальным вопрос: «А куда делся Нэо? А не сдал ли он меня конкурентам из столичного Ковена или того хуже, бравым энчечекистам?» Были бы Вы орком, гоблином или дроу – тогда другое дело, клятва верности, данная на словах, привяжет сильнее любого магического договора. Но ты, Нэо, человек, пусть ведьмак, но тем не менее. А людей от предательства не удержит никакая клятва, никакие обещания, вообще ничего. Это ваша природа, не так ли? Индульгенция знает эту истину лучше всех.

Эльф помедлил, наслаждаясь произведенным эффектом, и сожалея лишь о том, что старые добрые времена безвозвратно миновали, а этого подонка за все его преступления нельзя будет казнить публичным посажением на кол, как он того заслуживает.

– Ты знаешь, что бывает с теми, кто попытался предать саму Мэйну? – вкрадчиво, наследуя интонациям классических эльфов-садистов, молвил Эринрандир. – А вот моя уважаемая коллега запросто сможет доставить вам это незабываемое удовольствие. Правда, ведь?

И мысленно приказал:

«Нол, транслируй ему ощущения Мышера. В полном объеме.»

* * *

Конечно, ведьмак сопротивлялся. Но, как любит говаривать профессор К. Интеррупс, сильван по национальности, против лома нет приема. Хотя тот приемчик, которым я сейчас вскрывала мозги «жертвы», называется «трепанатор». Щиты у Нэо были неплохие, мне пришлось попотеть. Однако нет таких крепостей, которые не взяли бы… в общем, неприступных крепостей нет. И ведьмака я «взломала». А вот дальше… Дальше мне стало совсем весело. «Транслировать» ощущения Мышера, а? Да запросто! Вот только мне и самой пришлось эти ощущения, скажем так, попробовать на вкус. Не фунт лембасов. При профессиональной мыслечтецкой чувствительности повторное погружение в какофонию мыслей и чувств спятившего мага было пыткой прежде всего для меня. Интересно, будет меня потом Эринрандир откачивать, если я сама закудахтаю? Риск полного слияния с сознанием объекта есть всегда, и я к этому, в принципе, готова… Но вдруг «предохранители» подведут, что тогда?

Пока полностью подчиненный мне Карлсон раскачивался, словно болванчик, и пускал слюни, я изо всех сил пыталась вынырнуть из этих неземных ощущений. Все, хватит. Рубим канал, иначе двумя питомцами у господина Черных станет больше. Ну, еще немножко… Есть!

Освобожденный Нэо растерянно заморгал и уставился на меня с запредельным ужасом.

Я тихонько шмыгнула носом и очень сильно пожалела, что не взяла с собой платок. Наверняка теперь весь китель будет испорчен… Балрог! Надо было предвидеть, что я тут доработаюсь до носового кровотечения. Впрочем, перекошенная бледная рожа задержанного отчасти примирила меня с испытанными неудобствами.

* * *

Когда взгляд ведьмака наконец снова обрел некоторую осмысленность, то первым, что увидел Карлсон, стало лицо Эринрандира ап-Телемнара.

– Добро пожаловать в реальный мир! – сказал жестокосердный эльф и паскуднейшим образом ухмыльнулся. – Оставляю наедине с гнетущими мыслями. У вас есть два дня – мои выходные, чтобы обдумать свое положение и принять верное… я повторяю, верное решение. И только от вашего выбора зависит, отправитесь ли Вы в общую камеру, а, следовательно, и в скорейшем времени на встречу с питомцами товарища Черных Арнольда Полукаровича, тролля-вегетарианца, или мы станем сотрудничать. Плодотворно и взаимовыгодно.

Бледный Нэо молчал, убедительно изображая вареную рыбу, и до тех пор, пока Эрин не вызвал конвойного, вообще старался признаков мозговой деятельности не подавать. Ушел ведьмак, не прощаясь. По-старопиндостански.

– Вы действительно сделаете все, что обещали? – спросила Нолвэндэ.

– Без малейшего зазрения совести. Достаточно ознакомиться с содержимым этого досье, – эльф похлопал ладонью по папке. – И полностью утратить всякую жалость к подобным типам.

Право слово, иногда бывает так приятно по-настоящему наступить на хвост гаду и негодяю. Ведь когда-то же должна торжествовать справедливость.

Если переживания и самочувствие ведьмака Эрина ни мало не волновали, то Нолвэндэ ему было откровенно жалко. После акта морального устрашения по отношению к Нэо, девушка выглядела так, словно это её только что превращали в курицу и обратно. Эльфу стало стыдно. Нет, честно-честно, он чувствовал себя жестоким эксплуататором и тираном. Знал же, что повторные погружения даются мыслечтецам тяжело и болезненно, а все равно принудил напарницу к неприятной процедуре трансляции.

Гладить девушку по головке и слезно просить прощения тоже было как-то не с руки. Все же работа есть работа.

– Кстати, Нол, ты уже в курсе, что завтра мы едем на полигон к дроу? – спросил Эринрандир, тут же придумав способ загладить свою невольную вину. – Побегаем, постреляем, выветрим алкоголь из крови. Ты не против?

Отказываться Нолвэндэ не стала.

* * *

На полигон? К дроу? О, да-а… Да-да-да! Хочу! Побегать и пострелять – вот именно то, чего мне не хватает! Дома мы регулярно устраивали такую потеху – с разными видами оружия, с засадами и лихими налетами на грифонах… ну, это мамуля с Арком и Аоданом с небес налетали, остальные все-таки к земле поближе. Папочка обычно брал меня к себе «вторым номером», и мы с ним вдохновенно отстреливались, бегая по лесу «патрулем-двойкой»…

Как здорово, что я все-таки прихватила с собой старый мамин полевой камуфляж! Как чувствовала, что пригодится!

На самом деле, нет лучше средства от мыслечтецкого «похмелья», чем физическая нагрузка на свежем воздухе. Побегаю, постреляю – и буду как новенькая, вполне себе готовая к следующим подвигам.

Все это я, конечно, не озвучила – попросту не смогла выдавить из себя и пары связных фраз. Однако всем своим видом постаралась показать, что да, очень хочу, и нет, совершенно не против.

* * *

Вернувшись вечером домой, и уже вставив ключ в замочную скважину, Эрин вдруг повернулся к напарнице и строго, почти сурово предупредил:

– Нолвэндэ, тебе особое задание на вечер – яйца в микроволновке не печь, линдарского не пить, о мести не помышлять и спать лечь пораньше. Дзир приедет рано, ждать он не любит, а нам устроит такую экстремальную побудку, что ты будешь век помнить.

– Какую?

– Тебе лучше не знать, – зловеще проворчал эльф и нырнул в недра своей квартиры.