Текст книги "НЧЧК. Дело рыжих"

Глава 13

А в это время в замке у Шефа… Тьфу ты!

Словом, пока Эринрандир ап-Телемнар со своей напарницей гоняли чаи и лечили депрессию армейскими байками, Ытхан Нахырович отнюдь не подремывал в компании с сигарой. Он организовал грандиозную облаву на сьючек, благо необходимых навыков и жаждущих деятельности сотрудников у него было хоть отбавляй. Тот же капитан Ушшос-Нах из кожи вон лез, желая реабилитироваться за излишнюю жесткость при освобождении заложников на 4-ом Роханском въезде.

Кто-то этой ночью более или менее безмятежно спал, а кто-то работал, не щадя себя. Дрых тревожным сном капитан ап-Телемнар, столь внезапно и несвоевременно обнаруживший в своем сердце неисчерпаемые бездны Любви и Света. Унесла с собой холодная ноябрьская ночь все страхи и переживания Нолвэндэ, милосердно оставив эльфийской деве лишь ощущение неизбывной грусти. А в это время не по сезону одетых девиц в массовом порядке грузили в специализированные транспортные средства, именуемые в народе «канарейками» за веселенькую раскраску кузова. И товарищу Леготару ап-Халдамиру не довелось исполнить супружеский долг по отношению к своей супруге леди Динэс, а пришлось принимать и устраивать на постой задержанных в ходе облавы сьючек. Оттого его настроение к утру окончательно испортилось, что выразилось в запредельной вежливости по отношению к окружающим. Когда начальник внутренней тюрьмы начинал обзывать каждого встречного «милостивейшим государем», то опытные энчечекисты предпочитали на глаза ему лишний раз не попадаться.

Пришлось сверхурочно работать даже всеобщей «любимице» Желудьковской, отчего общая атмосфера в управлении к утру накалилась до точки кипения – рычали без повода даже дриады-секретарши.

Усталый, но довольный Ытхан Нахырович на утреннем брифинге с прессой с нескрываемым наслаждением рассказал о том, как искренне и трепетно он ненавидит всех борзописцев, кем считает их самих и всех их предков по обеим линиям, и где конкретно он желал бы видеть всех собравшихся в конференц-зале, как глубоко и далеко расположено это место, а главное, красочно расписал маршрут следования по указанному адресу. Борзописцы завороженно внимали кучерявым речевым оборотам орка, кое-кто конспектировал.

Дзир и его бойцы сняли стресс «Красным Самайном», зачехлили оружие и повалились спать прямо в раздевалке.

И только товарищ Шрак провел ночь в многосложных переговорах со столицей, причем его собеседники располагались настолько высоко на политическом и властном небосклоне Серединной Империи, что секретарша несгибаемого борца с мажеством предпочла заткнуть уши и ушла играть в «Героев пулемета и технологий».

Когда утром Эринрандир и Нолвэндэ явились на работу, их ждал сюрприз. Большой сюрприз.

– Мэйну взяли! – радостно объявил дежурный на проходной.

– А?

– Ночью, в облаве, – уточнил парень, разочарованный столь невнятной реакцией следователя.

И каждый встречный докладывал Эринрандиру все новые и новые подробности ночной операции. Стоя на пороге своего кабинета, энчечекист уже знал гораздо больше, чем непосредственные участники. Прямо не госучреждение, а дом терпимости. Все и всё про всех знают, ничего ни есть тайна. Чувствуешь себя аквариумной рыбкой – открыт всем взорам, кормят по расписанию, и плаваешь по кругу среди своего же дерьма.

Что-то в этом духе эльф и высказал вслух, только в более деликатных выражениях.

– Что-то непонятное происходит, если честно.

– Все хорошо или плохо? – тревожно спросила Нолвэндэ, когда они остались одни.

Уж больно сбитым с толку выглядел её шеф.

– Понятия не имею. Ытхан торопился, зная о планах отравить водопровод, хватали всех подряд. Его можно понять, случись ЧП – чья голова полетит? Нахыровича нашего разлюбезного, – рассуждал вслух Эрин, спешно переодеваясь в форменный китель.

Шея по-прежнему болела, поэтому он надел зимний свитер с высоким горлом. Утренний душ обернулся сущим мучением, и теперь эльф двигался с грацией старинного дубового комода. Проклятущий ведьмак сделал все, чтобы оставить в памяти Эрина неизгладимый след.

Не успели выпить по чашечке кофе, как Ытхан затребовал к себе героя прошедшего дня.

– Будет ругать, валите все на меня, – распереживалась мыслечтица.

– Перестань, – отмахнулся эльф. – Начальству сейчас не до тебя и даже не до меня. Облава – дело сложное. Его уже с утра газетчики взбодрили так, что наши недочеты – просто детские шалости.

– Может, я с вами?

Эрин почесал и без того лохматую макушку.

– Нол, сходи-ка ты лучше к Леготару, пусть он тебе организует опрос сьючек. Мне нужно знать, кто из них готов свидетельствовать против Мэйны. А я к Ытхану. Поглядим, что он скажет.

На том и порешили. Мыслечтица убежала исполнять указание, а следователь пожалел, что не может запросто поцеловать её в щечку на удачу. А так хотелось.

* * *

– Вы уверены, сударыня, что хотите допрашивать задержанных лично и наедине? – в очередной раз переспросил меня ап-Халдамир. Бессонная и полная тревог ночь потрепала даже безукоризненного и элегантного Леготара. На мой искушенный взгляд, смотрелся он… неважно. Я вновь устыдилась своей вчерашней рефлексии. Пока я дома сопли на кулак наматывала, оплакивая утраченную «невинность» по части убиения злодеев, коллеги работали. Стыдно, Нолвэндэ. Надо реабилитироваться теперь… хотя бы в чужих глазах, ибо в собственных еще долго не получится.

– Более чем, – заверила я эльфа. – Не беспокойтесь, сударь, я примерно представляю себе, что именно меня ждет, и подготовилась к этому.

– Поверьте, леди Анарилотиони, – вздохнул энчечекист, – Вы не представляете. Впрочем, убедитесь сами. Прошу.

И жестом пригласил меня в допросную.

По моей просьбе изо всех помещений Управления для допроса отловленных сьючек было выбрано именно то, что в наибольшей степени должно было соответствовать представлениям обывателей о кровавых застенках. Холодный кафельный пол, выкрашенные темно-зеленой масляной краской стены, видавший виды канцелярский стол с подозрительными потеками на столешнице и привинченный к полу табурет. И непременный атрибут – мощная настольная лампа. Припомнив проштудированную в свое время монографию о массовой культуре иномирян, я добыла даже графин, граненый стакан и базальтовую пепельницу. И, разумеется, портрет Железного Маэдроса с его знаменитым проникновенным взглядом – на стене. Все ради того, чтоб пробудить глубинные страхи попавшихся в лапы ужасающей спецслужбы сьючек. Что там пересилит и кто кого перепугает, еще вопрос, но в любом случае они начнут открываться, а значит, моя задача упростится. Собственно, целью моей было найти методом ментальной «просветки» более-менее податливую на запугивания и посулы ведьму, которая, возможно, согласится стать дополнительным свидетелем против своей хозяйки. После должной обработки, разумеется.

Товарищ ап-Халдамир аристократически выгнул бровь, рассмотрев антураж.

– Что ж, дерзайте, миледи. Возможно, это и сработает. В любом случае, желаю удачи.

Я кивнула, перепроверяя свои щиты. Мало ли что? Кто их знает, этих попадалок? Вдруг нарвусь на «коллегу»?

– Их будут заводить по одной, – Леготар вновь повторил последние инструкции. – Охрана усилена на случай… эксцессов. Не стесняйтесь воспользоваться кнопкой ее вызова, леди Анарилотиони. Очень вас прошу.

– Разумеется, сударь. Я буду осторожна.

– Надеюсь. Позвольте вас оставить, миледи.

Я кивнула и расположилась за столом, тщательно скопировав и позу, и взгляд легендарного основателя НЧЧК. По-моему, кое-что даже получилось.

Сьючка номер раз оказалась совсем юной особой в стандартной «униформе». Первое, что сделало это чудо, попав в допросную – это оглушительно чихнуло.

– Будьте здоровы, – вежливо пожелала я и предложила ей бумажную салфетку. Девица пугливо дернулась и вытерла нос о собственное предплечье. Я пожала плечами и убрала пачку обратно в стол.

– Малина Беспощадная, она же Иванова Марина Яковлевна, 207 года попадания, 17 лет, ранее не привлекавшаяся, – открыв первую папку, начала я. – Позвольте представиться – Нолвэндэ Анарилотиони, сотрудник НЧЧК. Мы с вами немного побеседуем…

– Я требую адвоката! – заявила сьючка и шмыгнула носом. – Это произвол!

– Гражданка Иванова, – я хотела было добавить в голос суровости, но решила погодить, – адвоката вам предоставят на допросе. А мы с вами всего-навсего беседуем. Кстати, Вы предпочитаете, чтобы вас именовали вашим… рабочим псевдонимом?

– Мне все равно. Я отвечать не буду.

– Да Вы присаживайтесь, гражданка, – я улыбнулась. – Разумеется, Вы можете игнорировать мои вопросы, однако я все равно их задам. Итак. Где и при каких обстоятельствах Вы впервые встретились с Марией Сидоровой, она же Мэйна?..

… После пятнадцати минут взаимных мучений я решила, что хватит. Пустышка. Сьючка оказалась рядовой, из самого низшего звена – она практически ничего не знала, с самой Мэйной не общалась, о подготовке теракта не догадывалась. Собственно, данная особа и виновата была только в непроходимой глупости и наглости. А за это у нас не судят. Мозг юной ведьмочки оказался пустынен, словно пиндостанская степь зимой.

– Увести, – вздохнула я. – Всего доброго, гражданка Иванова.

– Пфе! – гордо ответствовала Малина Беспощадная, покидая кабинет.

Я потерла начинающие пульсировать виски и кивнула орку-дежурному:

– Следующую, будьте любезны.

Вторая и третья задержанные так же не оправдали моих надежд. Паулина Одлянская, она же Полина Сумкина, и Кассандра Левая, она же Ксения Мормышкина, и выглядели, да, по сути, и были точными копиями своей товарки Ивановой. Ничего не знали, ни о чем не ведали, Мэйны боялись пуще ре-портации, моего присутствия в собственных мозгах не замечали. А меж тем голова начинала болеть. Скверно. Я попила минералки из графина, перекурила и снова растерла виски. Оставались еще две. Ладно, посмотрим.

Четвертая сьючка вплыла в допросную величественно, словно королева в изгнании. Вместо привычной уже черной кожи и заклепок роскошную (без шуток, девица и впрямь обладала неплохими формами) фигуру ведьмы облекало нечто черное и балахонистое, во взоре ее плескалась мировая скорбь, а пухлые губы горько кривились.

– Пытайте, инквизиторы… – прошелестела она. – Несчастные, ослепленные ложным Светом безумцы, вы…

– Что, простите? – несколько ошарашенная, переспросила я, все еще надеясь, что ошибаюсь. – Гражданка Харитонова Юлианна Яковлевна? 203 года попадания, 28 лет, ранее не привлекавшаяся?

– Нет, – гордо ответствовала задержанная. – Но имя мое сокрыто Великой Тьмой, и лишь волей Учителя…

Чего?! Ой, только не это… Я думала, они уже к нам не попадают. Балрог, да что же ее прихватили-то вместе со сьючками? Хотя… а, ну да. Рыжая. Взяли по внешним признакам. Прокол.

– Ты! – между тем внезапно взвизгнула особа в черном. – Потомок кровавого рода! Позор палачам! По-зор пала-чам!!! По-зор па-ла-чам!!! Рабы Валар, вы поработили Людей, но однажды Он вернется, и тогда…

– Гражданочка, успокойтесь, – не на шутку перепугалась я. Опыта общения с так называемыми «ниеннахнутыми» у меня не было, тем более, что пик их попадания прошел лет десять назад. Похоже, дама и впрямь из этих. Надо же, затесалась… Тут медик нужен, а не следователь. И в этот мозг я заглядывать не собираюсь, мне здоровье дороже.

– А-а! – не унималась она. – Сожгите меня, распните меня! Черные звезды на белой скале… вижу… вижу-у… Я несу Слово Тьмы! О, Учитель! Мой Путь Видящей и Помнящей…

– Дежурный! – я решила положить конец спектаклю и уже давила на кнопку. – Поместите гражданку в изолятор. И пригласите медиков.

– На крови-и траве-е высоко-о расти!.. – подвывала гражданка Харитонова, небезуспешно брыкаясь в крепких руках орка-охранника.

– Миледи, санитаров зовите!.. – пропыхтел несчастный, получив коленкой попаданки ниже пояса.

– Моргот и все его твари! – ругнулась я, вызывая бригаду.

Пока гоблины-санитары добрались до нас, Юлианна умудрилась укусить дежурного и заплевать мне китель.

– А если он не то поет, землей ему забейте рот! Вспомни имя свое-о-о!.. – надрывалась задержанная, увлекаемая дюжими ласковыми ребятами в белых халатах.

– Уф! – я достала платок, чтоб почистить китель и переглянулась с покусанным охранником. – Балгахыр, вам прививку давно делали?

– Плановую – в том месяце, – вздохнул орк.

– Может быть, вызовем вам сменщика? Вам стоит обратиться к медикам и обработать укусы.

– Ничего страшного, миледи.

– Смотрите, это, – я содрогнулась, – говорят, заразно. Ладно, у нас осталась последняя. Давайте покурим, и будем закругляться, хорошо?

* * *

В кабинете любимого руководителя уже сидели сонный, но веселый дроу и слегка нетрезвый товарищ Шрак. Дзир в лицах пересказывал взятие Индульгенции в полон. Разумеется, в его устах обыкновенное в общем-то задержание подозрительной особы, обошедшееся безо всякой стрельбы или других недоразумений, превратилось в героическую сагу о восьми песнях. Удивительно, как только крепкие спецназовцы устояли против сексуально-агрессивной дамочки? Ох, не зря в обязательное боевое снаряжение ДОБРа входят волшебные амулеты от приворота.

Как известно, эротический триллер с легким мистическим уклоном – жанр, особо почитаемый дровскими деятелями искусств. Ну, кроме кровавых ужасов национально-исторической тематики, где темноэльфийским мастерам нет равных. Точно так же, как гномы умудряются превратить производственную драму в захватывающее зрелище или чтиво, а зачастую – и в культурный шедевр. Эрин сам по молодости лет раз двадцать смотрел «Зиму в столичной кузнице». И сейчас бы не отказался, выдайся спокойный вечер.

Мрачный Шрак слушал болтовню вполуха. Оно и понятно, вторая половина его уха изрядно опухла. То ли так плотно прижимал телефонную трубку, то ли столичное руководство не скупилось на «горячие» словечки и сравнительные эпитеты. Скорее всего – второе, иначе гоблин не стал бы снимать стресс медицинским спиртом прямо с утра.

– Привет, ведьмодав, – обрадовался Дзир при виде светлого родича. – Шея болит?

– Ужасно, – пожаловался Эрин и скосил синий глаз на Шрака. – Хоть бы кто долечил.

– После совещания, – отрезал гоблин. – Потерпишь.

– Коллега не в духе, – объяснил дроу. – В столицах жаждут надавать по рукам Березайцу, а Мэйна – слишком мелкая сошка, чтобы об неё мараться.

– Погоди, а как же у-магон и прорыв Барьеров? – растерялся эльф.

– Где он – твой у-магон? – рявкнул незаметно подкравшийся Ытхан Нахырович. – В крови у сьючек?

Эрин скрипнул зубами от подкатившей к горлу злости:

– Мне надо было отпустить Три Нитки и денег в дорогу дать?

– Не кипятись, – оборвал его орк. – Я перепугался не меньше тебя, а наверху, – он ткнул толстым пальцем в направлении потолка. – Там вообще в штаны наложили со страху. Нам тут не хватало лишь обезумевших толп глюколовов-иномирян для полноты впечатлений.

– Так в чем же дело?

Ытхан уселся в кресло и помахал в воздухе листочками с печатным текстом.

– Это отчет мага-аниматора. По остаточной памяти убитых на Роханском въезде. Ознакомьтесь.

И пока энчечекисты вчитывались в витиеватые формулировки выводов, орк раскурил традиционную сигару и погрузился в раздумья. И, судя по содержащейся в отчете информации, ему было о чем пошевелить извилинами.

«Вот и отрицай потом силу случая и Судьбы на происходящее в твоей жизни, – думал Эрин, пробегая глазами по строчкам. – Если что-то суждено, то никуда ты не денешься»

Истории жизни и смерти Джиордия Бушко Младшего и Конислава Тулхова тому живой, если так можно выразиться, пример. Не исчезни у жильца из квартиры номер 3 (та, которая рядом с номером 4 по Роханскому въезду, 17) домашняя кошка, не отправился бы он искать её в подвал, и тогда не нашел бы мелкий и вполне законопослушный клерк тайную лабораторию имени Марии Сидоровой, а следовательно, остался бы жив. Но все случилось так, а не иначе, и Бушко был превращен в Господина Бе-бе. Та же участь постигла и К.Тулхова, когда он пришел проведать единственного друга. И крайне горько думать, будто эти люди оказались в чужом мире лишь для того, чтобы погибнуть столь страшной смертью и уже после неё самим стать невольными душегубами.

– Па-у-чий случай! – рыкнул Дзир, дочитав до того места, где рассказывалось о двух несчастных попадальцах. – За такое надо на месте убивать.

– Что твои парни с успехом и сделали, – молвил Ытхан, выпуская изо рта красивое колечко дыма. – Всех перестреляли, кого могли, кровожадные дроу. А если бы наша мыслечтица не высадила ведьмаку мозги, то мы бы узнали еще много интересного.

– Я сам виноват, – встрепенулся Эрин. – Полез в подвал наобум.

– Остынь, ап-Телемнар, ты у нас и так всегда и во всем виноват, – согласился орк. – Мы уже привыкли. Можешь не заслонять девочку грудью, никто не собирается её казнить без суда и следствия. В конце концов, она твою жизнь спасала. Что бы я без тебя делал, а?

– Да кто вас знает? Может быть, на радостях устроили фейерверки? – предположил эльф.

– Самокритично. Но неактуально, – хмыкнул Ытхан. – Читай дальше, защитничек невинных дев.

От остаточной памяти друида так и вовсе никакого толку не было. Если не притягивать факты за уши. Да – общался с Мэйной достаточно плотно, да – был в курсе апробирования малых доз «окрылятора» на сьючках. Но указания ему давал Три Нитки. Понятно же, что инициатива исходила от Сидоровой, но напрямую она друиду ничего не говорила.

Первым не выдержал почему-то Шрак:

– По большому счету у нас сейчас на Сидорову ничего нет. Облавой мы её спугнули раньше времени. Самый большой криминал – это захват заложников, но Индульгенция вроде как и не причем получается. Её там не было.

– Надеюсь, эксперты-криминалисты найдут вещественные доказательства, которые помогут связать Сидорову и лабораторию. Хоть один отпечаток пальцев, но быть там должен, – заявил Ытхан.

– А почему ты так уверен? Она могла в 4-ой квартире ни разу не побывать.

– Тогда как там оказался её гримуар? – спросил Эрин. – Сомнений в том, что его хозяйка Индельгенция – нет.

– Да как угодно он там оказался, – продолжал гнуть свою линию Шрак. – Украли и подкинули злые вороги, бедной девушки недоброжелатели. Чтобы всю вину на неё спихнуть. А? Как версия?

– Погоди! А то, что в гримуаре содержатся запрещенные заклинания и ритуалы? Это не считается? – не сдавался Эринрандир.

– Хорошо. А она скажет, что случайно нашла гримуар и не сумела разобраться в его содержимом? Тогда как?

Обстановка в кабинете Ытхана Нахыровича потихоньку накалялась. Эльф и гоблин спорили до хрипоты, обмениваясь аргументами и контраргументами без всякого видимого результата. Пока грозный хозяин не хлопнул по столу широкой, как совковая лопата, ладонью:

– Хватит! Придется госпожу Сидорову попугать немного. Может получится.

– Групповым изнасилованием всей НЧЧК, включая сантехников? – ухмыльнулся Дзир. – Так она, по-моему, только возрадуется.

– Давай обойдемся без пошлых шуточек, капитан Ушшос-Нах. Кажется, это она нас всех поиметь собралась, – изрек орк крайне озабоченно.

Как же он был прав…

* * *

После феерического выступления, устроенного четвертой задержанной, я решила подстраховаться и все-таки вызвала для охранника Балгахыра подмогу. Кто их разберет, этих попадалок? Вроде бы все предусмотрено, а нет же, нарвалась на действительно спятившую. Одно время такие валились к нам пачками и толпами – и сходу начинали проповедовать. Обеспокоенным властям удалось выяснить, что такой всплеск был вызван некой Черной Хроникой – весьма популярной там книгой, оказывавшей просто убийственное воздействие на неокрепшие девичьи мозги, да и не только девичьи. Потом иномиряне открыли для себя новые учения, и увлеченность «Знанием Тьмы» пошла на убыль. Однако до сих пор отдельные попадальцы при виде орков и особенно эльфов впадают в буйство и начинают взывать к Морготу, именуя последнего «Учителем»… Мда-а… Для комплекта нам сейчас только буйной иномирянской эльфоманки не хватает – говорят, там и такие есть.

Неудивительно, что при виде самой что ни на есть привычной сьючки – рыжей и в коже – я едва удержалась от облегченного вздоха. И даже про мигрень забыла.

– Присаживайтесь, гражданка Сольга Волочная, она же Ольга Могильная. Позвольте с вами побеседовать.

– Пусть этот уйдет, – надменно бросила ведьма. – Иначе разговора не будет.

– Хм… – я окинула гражданку С.Волочную или О.Могильную заинтересованным взглядом. – То есть, наедине со мной Вы беседовать согласны?

– Эльфа, не выделывайся. На меня у вас ничего нет, так что этот базар вам нужен, а не мне.

– Хорошо, – я кивнула. – Балгахыр, подождите за дверью, пожалуйста. Я вас вызову.

– Во, теперь другое дело, – сьючка поудобней устроилась на табурете и подмигнула. – Покурить дай, эльфа. Тогда и побазарим.

– Курите, гражданка, – я протянула ей пачку «Ородруина». – Скажите, а какое из ваших имен является рабочим псевдонимом? Мне просто любопытно.

– Любопытство кошку сгубило, – буркнула ведьма. – Могильная моя фамилия, Ольга Борисовна.

– Зачем же было менять? – я хмыкнула. – Не понимаю, если честно.

– Куда тебе! – сьючка хихикнула. – Со времен Великой Редды…

– Да что вы все пристали к Редде! – не выдержала я. – Редда то, Редда сё… Насколько я помню из курса истории, Редда была женщина приличная и достойная, в кожаном бикини не разгуливала и терактов не устраивала. Ну вот скажите, Ольга Борисовна, как получилось, что Вы, разумная взрослая женщина, попали под влияние гражданки Индульгенции?

Вот тут я била наверняка. Свою хозяйку Мэйну конкретно эта сьючка ненавидела люто. Соперничество… зависть к более успешной… Мерзко это все. Но использовать это можно и нужно.

– Манька – беспринципная сволочная девка, – зло бросила ведьма. – Это была моя бригада, моя, понимаешь, эльфа? Мои девки! А тут приперлась эта – и началось… При мне они смирные были, кактусовку так не жрали, на столах не плясали…

– Ближе к делу, Ольга Борисовна, – я легонько постучала карандашом о стол. – О прежних деяниях вашей «бригады» я могу и сама прочитать.

– Короче, – Могильная подалась вперед и посмотрела на меня этак проникновенно, – давай так, эльфа. Ты меня переводишь в одиночку, с телевизором и жратвой из ресторана… ну, ты въезжаешь, нет?

– Да-да, гражданка, продолжайте, я вся внимание.

– … а я тебе сдаю Маньку вчистую.

– То есть, Вы предлагаете нам сотрудничество? – уточнила я.

А ведь точно, предлагает. Притом рассчитывает выскочить из этой истории чистенькой и с прибылью. Цели у гражданки О.Б.Могильной те же, что и у Мэйны, кроме, разве что, прорыва Барьеров – ей тут конкуренты не особо нужны, а вот хватка у Индульгенции оказалась лучше. То же мне, две паучихи в одной банке…

– Сотрудничество! – сьючка фыркнула. – В обмен на полную амнистию. И десять штук, – подумав, она уточнила. – Баксалларами. Наличкой, мелкими купюрами. И новые документы. А еще…

– Стоп, Ольга Борисовна! – я прервала поток требований вошедшей во вкус попаданки. – Не так быстро и не так сразу. Для начала вас переведут в отдельную камеру…

– ВИП-камеру!

– Хорошо, пусть ВИП, – я кивнула. – Там у вас будет время как следует обдумать ваше заявление и ваши пожелания. Вам предоставят бумагу и письменные принадлежности, чтобы Вы могли изложить то, что надумаете. Договорились? И… скажем, завтра? – мы с вами побеседуем снова.

Ну вот, теперь у меня все-таки кое-что было. Негусто, конечно, но хоть что-то. Впрочем, покамест заявления гражданки С.Волочной, она же О.Б.Могильная, были всего лишь пустым сотрясанием воздуха. И все равно, докладывая Эринрандиру о результатах, я чувствовала себя кошкой, гордо кладущей на подушку любимого хозяина дохлую мышь.

* * *

– А не слишком ли много чести? – тихо, но весьма надменным тоном сказала Нолвэндэ, когда увидела допросную, разительно отличающуюся от тех, в которых девушка успела побывать ранее.

Довольно уютная комната, обшитая изнутри деревянными панелями, скорее напоминала большой, но скудно обставленный кабинет без окон. Мрачновато, зато на полу лежало мягкое ковровое покрытие, а посадочные места были обшиты кожей, даже отдельно стоящее кресло для допрашиваемого. Не хватало только стеклянного столика на колесиках с набором рюмок и дорогих напитков.

– Специально так задумано, – подмигнул Дзир. – Для пущего эффекту.

Дроу на допрос не просто напросился, он откровенно упал Ытхану на хвост. Видимо, задержанная Мария Сидорова произвела на спецназовца немалое впечатление, если он не хотел упускать лишнего шанса лицезреть дамочку еще разок.

– Тебе делать нечего, – фыркнул Эрин. – Лучше бы поспал.

– Ха! – загадочно ухмыльнулся красноглазый капитан. – Погоди, увидишь – поймешь.

– Я уже в курсе.

– Не думаю.

Ытхан развалился в кресле по центру, расстегнул китель и сделал знак привести временно задержанную гражданку Сидорову. Эрин и Нол устроились по правую руку от начальника, Шрак с Дзиром – по левую.

И тут в комнату вошла сказочная царевна. Насмешливая, стервозная, страстная царевна из пошлой и крайне непристойной сказки для очень взрослых парней. Например, для бригады лесорубов, переживших в сугубо мужской компании долгую зиму в глухой тайге. Насыщенно изумрудно-зеленого цвета (явно подобранное к волосам) платье обволакивало фигуру Сидоровой, словно вторая кожа. Глубокое декольте грозило его обладательнице воспалением легких даже в самом теплом помещении. Юбка… ну, почти юбка… заканчивалась в том месте, откуда… как бы это сказать помягче…у прямоходящих существ растут нижние конечности, открывая их (конечности) постороннему взору целиком и полностью от места произрастания до кончиков острых каблуков.

Завлекательно покачивая бедрами, Мэйна проследовала к своему креслу.

Усевшись, верховная сьючка игриво выгнула спинку и, как добропорядочная школьница, сложила ладошки на коленках. Мол, любуйтесь неземной красотой, пока есть возможность.

– Здравствуйте, гражданка Сидорова, – сказал Ытхан Нахырович. – Вы уже догадались о причинах вашего присутствия здесь?

– Ума не приложу, – мурлыкнула Мэйна, зазывно хлопая ресницами. – А Вы, уважаемый, кто такой? Неужели начальник этого учреждения?

– Он самый, – кивнул орк. – Для вас – гражданин начальник.

– Как скажите, уважаемый…

– Гражданин начальник, – настоятельно посоветовал Ытхан Нахырович, перебив сьючку на полуслове. – Приберегите свои политесы для ведьмаков, гражданка Сидорова.

Мэйна всем видом изобразила недоумение от такой резкости, пожала плечиками и откинулась назад на спинку кресла.

– Внимание! – тихо хихикнул Дзир. – Делаем финт!

Словно иллюстрируя его слова, правая нога Индульгенции сменила положение и возлегла на колено левой.

Нижнего белья Сидорова не носила. До этого момента Эрин никак не мог объяснить себе, что именно в одежде сьючки ему показалось странным. Теперь понял.

Гоблин Шрак чуть слышно хмыкнул.

– Вы обвиняетесь в создании лаборатории по производству у-магона, отравлении десяти человек, хранении гримуара и организации убийства господина Стоероса, управляющего «ЭнтОбналБанка».

– Этого не может быть! – воскликнула сьючка и снова повторила маневр с перекидыванием ног.

То ли побоялась, что не все нелюди как следует рассмотрели её интимные места, то ли решила потрясти воображение Ытхана Нахыровича. Потому что ему было видно лучше всех.

Честное слово, проще шокировать доброго доктора Роина из мертвецкой, чем немолодого орка, который до назначения в НЧЧК почти полвека проработал в криминальном отделе по борьбе с преступлениями сексуального характера.

– Товарищ Ушшос-Нах, почему Вы нарушили права задержанной при аресте? – строго спросил орк, равнодушно проследив за телодвижениями рыжей ведьмы.

К слову, рыжая она была от природы.

– Обижаете, Ытхан Нахырович! Как можно?! – замахал руками оскорбленный до глубины темноэльфийской души дроу. – Все отрядом уговаривали трусы надеть. Вузеллин даже свои предлагал. Наотрез отказалась. Правда же, гражданочка? – с надеждой воззрился Дзир на сьючку.

Товарищ Шрак булькнул носом, давясь от смеха. Капитан Ушшос-Нах наслаждался произведенным эффектом, как это умеют только дроу – с садистским удовольствием наблюдая за недоумевающими коллегами. Он знал!

В чисто мужской компании Эринрандир, естественно, поддался бы общему веселью, но перед Нолвэндэ ему было стыдно. Словно он сам в чем-то виноват. Так случается иногда. Кто-то поступит мерзко, глупо и отвратительно, а неудобно становится тебе. Здесь все взрослые и с внешним видом гениталий обоих полов знакомы не понаслышке, но чтобы вот так… Фэ! На что она рассчитывала? Или действительно верит в то, что все иномирянки такие необычные девушки, и нелюдей к ним влечет с непреодолимой силой, наперекор доводам рассудки и общему впечатлению? Еще одна загадка попадальцев женского пола, свято убежденных, что их появление в чужом мире – событие вселенского масштаба.

– Ваше нежелание носить белье вызвано какими-то особыми религиозными воззрениями? – полюбопытствовал Ытхан.

– Нет, – буркнула Мэйна.

– Тогда я вам очень рекомендую надевать нижнее белье, гражданка Сидорова, хотя бы в холодное время года – по-отечески доверительно молвил орк. – Застудитесь, неровен час.

Индульгенция, убедившись, что её трюк не прошел, а нелюди не спешат воспылать низменными желаниями, сразу сменила тактику. Куда делась игривость и манерность? Надо полагать, испарилась. Она выпрямилась, натянула юбчонку как можно ниже, рискуя обнажить пышный бюст, и прошипела сквозь зубы:

– Ничего у вас нет на меня. «Окрылятора» – ни граммулечки, девок я не травила, гримуар не мой, а Стоероса знать не знаю. Такие дела.

Маска милой девочки мигом слетела с хитрой прожженной ведьмы, точно растаявший морок иллюзорной личины. Жестокая, наглая тварь, идущая по трупам к своей заветной цели, по трупам тех, кто ей доверился, своих сородичей, глядела через зеленые, густо накрашенные глаза Индульгенции.

Она сама любила называть себя стервой, забывая, что слово это происходит от понятия «мертвечина». Орлы-стервятники питаются вовсе не рыжими стервами, они пожирают трупы павших животных на любой стадии разложения.

– Гримуар – ваш, гражданка Сидорова, – жестко сказал Ытхан. – Это доказано экспертизой. А по закону сам факт обладания подобной книгой уже влечет за собой административную ответственность, – напомнил он лишний раз.

– Хм! Выписывайте штраф! – нагло фыркнула Мэйна. – А остальные обвинения – полная фигня. Стоероса я не убивала, ни о какой лаборатории даже не слышала.

– А ну как свидетели найдутся?

– Вот найдутся, тогда и поговорим.

– Найдутся, найдутся, – заверил сьючку Ытхан. – А Вы пока погостите у нас.

– За что?

– За злостное оскорбление общественной морали полагается трое суток ареста, гражданка Сидорова.

Ытхан демонстративно извлек из кармана мобильник и стал набирать номер.