Текст книги "Синдром выгорания любви"

Глава 13

Любовь – что зеркало: разобьешь – не склеишь.

Поговорка

Наши дни

Утром Надя Метеля решила, что именно сегодня она сделает важный для себя звонок в дом престарелых. Юля Сорнева не остановится, есть у нее такое журналистское качество. Надежда успокаивала себя тем, что нет такого человека, который бы никогда в жизни не поддавался искушению. Она поддалась, женщины – слабые создания. Вот и теперь проявила она слабость, мучается от любви, читая письма из своей интернет-почты. Да разве может быть что-то серьезное с заморским красавцем, но так хочется верить в невероятное, да и невозможно устоять, когда читаешь эти обжигающие слова любви.

«Моя королева, Добрый вечер и как был ваш день? Я молюсь что на этой неделе принести большую радость и счастье нам Аминь и аминь и аминь. Я держать глядя на картинку фото. Вы так красиво, где вы получите красоты? Я видел сон. Я мечтаю о тебе вчера вечером, что мы были собирание цветы и фрукты на зеленой земле, но я до сих пор не понимаю, что означает сон. Я знал, что вы моя жена и будет посылать письмо по электронной почте. Я по работе уехал в Австралию на большом корабле. Когда я вернусь из моей поездки, я будет летать в вашу страну, чтобы встретиться с вами, так как у меня иммунитет паспорт летать по всему миру, я думаю, что только деньги, которые мне нужно будет провести мой билет. Не беспокойтесь меда я стою на мои слова. Мне все равно, что когда-нибудь это будет стоить мне встретиться с медом, вы, я иду. Я действительно пропустил вас так много, что я не могу объяснить. Я люблю вас мед и отмечая его можно изменить. Просьба принять хороший уход за вашей собственной личности для меня и сказать любой человек, который приходит ваш путь что вы женаты уже мне cos ревную из вас. Люблю тебя сейчас и всегда малыш».

Она стала верить в совпадения, потому что из миллионов вариантов желающих познакомиться в Интернете она встретила мужчину, который разделяет ее взгляды на жизнь, а это один из главных признаков настоящих отношений. Совпадения не случайны, они происходят тогда, когда человек готов к тому, чтобы они произошли. Женой ее еще никто и никогда не называл. Она перечитывала любовные строчки, и все неточности перевода казались ей милыми и приятными.

– Я буду летать в вашу страну, чтобы встретиться с вами, – шептала она, повторяя его слова.

Огонь любви, который зажегся в ее сердце, становился все сильнее, и мир, где она была сама собой, становился хрупким, а в другом мире, мире любви и страсти, она никогда не жила. Он сказал, что собирается приехать к ней! Это было совсем невероятно. Надя придирчиво рассматривала себя в зеркало – не красавица, морщины под глазами. Надо будет посоветоваться на работе с Милой Сергеевной, у нее все косметологи знакомые. Метеля никогда не занималась своей внешностью, не до этого было, долгие годы ухаживала за матерью. Теперь пожинает плоды: на руках – дряблая кожа и некрасивые ногти, что-то надо делать и с прической, она к сорока годам так и не смогла расстаться с длинными волосами, но знает, что ей пойдет стильная стрижка, так говорила Сорнева. Надя заскрипела зубами, потому что опять вспомнила, что собиралась позвонить в дом престарелых, и решила, что позвонит после обеда.

На работе она тут же посмотрела сонник: Виктор писал ей, что видел сон, где они вдвоем собирали цветы, и ей хотелось сон разгадать. Сонник утверждал, что это – к встрече, встрече, которой она очень боялась и очень хотела. А вдруг она покажется ему старой и страшной? Как после этого жить? Работа абсолютно не шла в голову.

– Надюшка, ты посмотрела текст? Что такая грустная, случилось что?

– Милочка Сергеевна, а вы знаете, почему Юля рассталась со своим бойфрендом? Ну, с тем, что в Интернете с ней познакомился? – Наде очень хотелось рассказать про свое знакомство, но она побоялась, что Мила поднимет ее на смех.

– С Кевином, что ли?

– Да, тем американцем, который приезжал к ней.

– Кевин, Кевин. Хороший он парень, но Юлька сама виновата, надо было с ним быть поактивней, в Америку жить поехать.

– А он ее звал?

– Да звал, конечно, а она – ни в какую. Ездила к нему по визе невесты. У него там работа очень перспективная, он ведущий программист корпорации. Что ему в нашей деревне делать? А Юлька уперлась, родину, видишь ли, она покидать не может, да заодно – любимую работу. Нашла за что держаться, глупая, он бы там ей пять газет купил!

– А почему обязательно газет?

– Да потому, что для нее главное – это газета, а все остальное потом. А для женщины должна быть любовь на первом месте, мужчина, который сделает ее счастливой. Вот тебе тоже, вместо того чтобы чужие ошибки в текстах выковыривать, мужика надо найти. Вот у меня на первом месте мой мужчина.

Мила Сергеевна опустила тот факт, что замужем она третий раз и, возможно, эта попытка не последняя. Не везло ей на мужчин, а «везло» на любовные разочарования: ей все время попадались пьяницы, тираны, изменники, скупцы и альфонсы. Может, она глупые советы дает коллеге, зачем эти мужчины нужны, одни проблемы от них, и если честно, то без газеты Мила сама не видит своего существования.

– Надюха, хочешь анекдот расскажу? «Девушка, а вы замужем? – Да я не хочу. – А что, берут? – О, если б взяли…» – Мила расхохоталась во весь голос. – Не дрейфь, Надюшка, будет и на твой улице праздник. Только мой тебе совет: не изображай из себя гордую, независимую, самостоятельную, мужчины этого не любят.

Надежде было сейчас не до Милиных советов. Она впилась глазами в новое письмо от Виктора, и ее охватила паника.

«Моя дорогая жена, Спасибо за почту и хороший день, я был так счастлив, моя королева, при чтении почты. Бог даровал нам наши желания сердца и пожелать нам, что мы желаем себе. Я до сих пор могу себе представить, как я могу справиться с традицией и культурой и я слышал много, что ваша культура очень богат. Я начну читать несколько книг о культуре и традициях норм вашей страны, так что когда я посещаю вам он не будет странным для меня, cos я действительно хочу испытать культуры нормы и ценности богатую культуру и традиции твой и я считаю, настолько сильным, ты королева, которые сделают меня испытать его милостью богов. Так же, как вы молиться за меня, для успешной поездки и я также молиться за вас, чтобы быть здоровым и хорошо, но продолжайте молиться. Я намерен прийти и встретиться с вам хорошо, провести время с вами и иметь его в виду, вы переезд ко мне Великобританию. Мы уже стали одной плотью, позвольте мне сказать, я деловой человек и я купить сырой нефти из Австралии и продать в Мексику, здесь со мной двести пятьдесят тысяч фунтов для закупок нефти в Австралии. Пожалуйста, мне нужны ваши молитвы серьезно. Мы находимся в проблеме здесь и необходимо вмешательство Бога. Мы только что получили информацию, что есть морские пиратов из Индонезии блокирование на море и они около ста километров км от нас. Как это сейчас, мы больше не являются безопасными, потому что мы страх нападения пиратов. Мы призывали спасателей. Капитаны судов объявили, что все пассажиры должны переложить свои товары на другой вид транспорта как корабль будет здесь еще двадцать дней. Мед, моя проблема сейчас, ценные документы мои деньги, большой британских фунтов, которые я держал в моей кабине, сейф. Я не хочу его у меня украли в случае любого нападения. Мой план был использовать эти деньги, чтобы купить нефть в барабаны из Австралии и поставлять в Мексике, я уже был договор с компанией. Моя жена, как операция в этом корабле, это не возможно для меня, чтобы двигаться вместе с пассажиром, потому что я должен заботиться о этот корабль до тех пор, пока все товар полностью безопасны. Теперь есть так много безопасности компания стоит на берегу моря, и я думаю, что делать? Останься со мной… Я не знаю, что делать теперь. Я хочу, чтобы быстро отправить вам деньги, так что вы можете помочь мне, чтобы закрепить его на вашем месте, до тех пор, пока у меня есть шанс сделать моей поездки и встретиться с вами как можно скорее. Я знаю, мы не встретили друг друга, но я доверять вам и дать вам мои всем сердцем, так, что жизнь может двигаться прямо с нами, и я знаю, вы никогда не разочарует или остановить меня, потому что мы уже два в одной плоти. Я научился принимать жизнь, как это происходит, как я помню, что все происходящее имеет причину. Мед, быстро вперед мне вашу информацию, как следует позволить мне отправит деньги к вам непосредственно через компанию безопасности. – Ваше полное имя: Адрес ваш получать: Номер телефона: Ваш адрес электронной почты: Пожалуйста, получите обратно ко мне как можно скорее.

От вашего мужа».

Надя читала последний раз про пиратов в подростковом возрасте, в книжках. Боже мой, он в опасности, но продолжает думать о встрече с ней и называет женой! Она тут же отправила сообщение с информацией, которую он просил, приговаривая:

– Да какие деньги, милый, какие деньги. Мне не надо ничего, лишь бы у тебя все было хорошо.

Надежда не находила себе места. Компьютер молчал, но она увидела, что письмо было прочитано. Ради любимого женщина готова сделать то, что никогда не сделает даже ради себя. Ведь он не просит у нее невозможного, впрочем, влюбленную женщину в данной ситуации не остановит даже опасность.

– Виктор, Виктор, лишь бы ты был жив и здоров, все остальное не имеет никакого значения!

Внезапно зазвонил сотовый телефон, и определитель номера сообщил, что с Надеждой хочет связаться человек, звонок которому она откладывала с самого утра. Пришлось отвечать. Главное, чтобы эти чертовы пираты не пробрались на корабль и не причинили зла ее любимому, а все остальное она переживет!

Глава 14

Дни рождаются из дней, настоящее приходит из прошлого и начинает будущее.

Пословица

18 лет назад

Антонине Котенковой с самого детства не нравилась Прасковья Петровна Щукина. Родители Тони жили с Щукиными на одной площадке, и мама девочки всегда говорила, что хорошие соседи должны помогать друг другу. Тоня видела, как мать заискивала перед Щукиной, и делала она это не потому, что зарплата простого инженера была значительно ниже зарплаты парикмахера, а потому, что у Прасковьи был в руках «ключик в другой мир». В другом мире были красивые женщины с модными прическами, дефицитные продукты и разговоры о важных клиентах. От самой тети Паши пахло вкусным лаком и «Красной Москвой». Но Щукина держалась с соседями высокомерно и холодно, даже снисходительно, словно демонстрируя: кто я, а кто вы. Мама Антонины всегда советовалась с Прасковьей: какое платье сшить, какие к нему подойдут туфли. Однажды мама пришла из парикмахерской тети Паши неузнаваемая, с короткой стрижкой ярко-рыжего цвета, и кокетливо спросила:

– Как я вам нравлюсь?

– Уделала тебя соседка! – после небольшой паузы произнес муж.

– Ты ничего не понимаешь! Это модная стрижка, называется «боб».

– Мама, ты на себя не похожа, – вмешалась Тоня.

– А на кого я похожа?

– На продавщицу из продуктового отдела. Это тебя тетя Паша специально изуродовала!

– Ну, дорогие мои, я старалась для вас. Вам надо привыкнуть к моему новому образу.

– Мама, ты красивая и так, не слушай эту высокомерную тетю Пашу!

– Зря ты так, Тонечка! Она модный мастер, у нее знаешь кто в клиентах? – Мама закатила глаза вверх и мечтательно произнесла: – Нам и не снилось.

– Да, нынче такие времена, что жизнь простого парикмахера вызывает зависть инженера с высшим образованием, – парировал отец. – Это подход неправильный.

– Ребята, вы ничего не понимаете! Нас в институте чему только не учили – учили устройству машин, теоретической механике, но только не тому, как быть красивой, а для женщин это очень важно.

– Да ты у нас красавица, – папа помолчал и добавил: – Всегда была, до этого преображения.

С Никитой Щукиным отношения у Тони не складывались, она то и дело ловила на себе наглые и дерзкие взгляды подростка.

А потом Тоня повзрослела и тоже решила изменить свою внешность – отрезать косы. Взяв у отца деньги, она прямиком направилась в парикмахерскую к соседке тете Паше.

– Ты с ума сошла, девка! – воскликнула Щукина. – У тебя такие красивые косы, рука не поднимается их обрезать. Ты у родителей разрешения спрашивала?

– Я решения принимаю самостоятельно.

– Не буду я тебя стричь! Вот если мать скажет, что разрешила, тогда подумаю.

Антонина Котенкова была не из тех, кто пасует перед первыми трудностями. Она просто встала с кресла и пошла в другую парикмахерскую, где с ней не стали спорить и подстригли так, как она просила.

– Ну и характер у тебя, Тонька. Нахлебаются с тобой родители, – сказала Прасковья Петровна, когда увидела стриженую голову девочки. Антонина хотела было ответить, что нахлебается прежде всего сама Щукина со своим сыном Никитой, который уже под юбки девчонкам заглядывает, но промолчала. С соседями ссориться нельзя, об этом всегда говорила мама. С Никитой она тоже ссориться не хотела, но под его пристальными взглядами краснела и терялась.

– Тонька, давай в кино сходим, – как-то раз предложил он ей.

Какой фильм шел на экране, Тоня не помнила, она только чувствовала горячие прикосновения мальчишеских рук. Так потом у них и повелось: неважно, какой был фильм, важно то, что на последнем ряду кинотеатра можно было беспрепятственно обниматься и целоваться. А потом Тоня увидела, как Никита шел за руку с Катькой из соседнего подъезда. Она проплакала весь вечер и на вопросы родителей не отвечала. Когда Антонина в подъезде случайно столкнулась с Никитой, то сделала вид, что они не знакомы.

– Котенок! Это что за новости, ты меня перестала узнавать?!

– Главное, чтобы ты Катьку свою узнавал, а мне тебя узнавать необязательно.

– Да мы ревнуем!

– Да отстань ты от меня, Щукин. Отвали! – она оттолкнула его и сбежала вниз по лестнице. Она решила, что просто влюбилась не «в того человека», но с этим нужно было что-то делать, потому что приближался последний, выпускной, класс школы и нужно было думать о поступлении в вуз, а не о любви. Тоня хотела в медицинский, она мечтала стать врачом, а до того, что будет делать ее ветреный сосед по имени Никита Щукин, ей не должно быть никакого дела. Но вышло по-другому – у первой любви свои законы. Никита снова поджидал ее у подъезда, они шли в кино, гулять, да все равно куда, лишь бы быть вместе. В один из выходных, когда на улице зарядил дождик, он пригласил ее к себе домой.

– Отец в командировке, мать на работе, что мы как бездомные?

Сначала был горячий чай, потом неизвестно откуда-то взявшееся сладкое вино, а потом они оказались в постели. После того как произошло то, что и должно произойти между двумя молодыми людьми, Никита сказал, что они обязательно поженятся. Вот поступят в институты, отучатся пару курсов – и сразу в загс.

– Ты ведь теперь никуда от меня не денешься?

– А ты от меня? А как же Катька?

– Да зачем мне какие-то Катьки, когда у меня свой Котенок, свой собственный.

– Если увижу еще с Катькой, то берегись, – она пригрозила ему кулаком. – А если ты женишься не на мне?

– Ну, тогда мы будем дружить семьями!

– Дурак! Я не буду дружить с твоей семьей, потому что это невозможно. Я этого не переживу.

– Котенок, не бесись! Я женюсь на тебе.

– А как же твои планы? Ты же собираешься в крутой столичный вуз поступать – авиационный, а потом искать вариант, чтобы уехать на ПМЖ в Америку. Ты же мне сам говорил!

– Говорил, в МАИ я хочу точно, а вот все остальное – это родительские «хотелки». Это они говорят, что из нашей страны надо уезжать, что нет тут перспективы.

– Ну, а ты сам что думаешь?

– Да не думаю я пока ничего! За меня временно думают они. Я пока решение еще не принял.

– А на мне жениться ты принял решение?

– Это не обсуждается, Котенок!

– А как же ты совместишь МАИ, Америку и семью?

Он не успел ответить на ее вопрос, потому что в дверях стояла Прасковья Петровна и обращалась к сыну, словно не было здесь никакой Тони.

– Это с каких пор ты начал в моей кровати с девчонками кувыркаться?! У этой проститутки стыда нет, а ты у нее идешь на поводу. Вон отсюда!

Тоню бросило в жар и от слов, и от ситуации, в которой она оказалась. Антонина судорожно одевалась. Никита тоже торопливо напяливал джинсы и не смотрел в сторону девушки. Как Тоня выбежала из квартиры Щукиных, она плохо помнила. Вечером Прасковья Петровна пришла к ним домой и о чем-то говорила с Тониной матерью на кухне. Тоня сидела у себя в комнате, смотрела в окно, где ветер качал голые ветки деревьев, и понимала, какой разговор ей предстоит. Не хотелось жить, не хотелось ничего. Почему Никита промолчал, когда его мать говорила про нее гадости? Почему?

Глава 15

И в старости свои страсти.

Пословица

Наши дни

Юля очень старалась, она мыла пол в палатах так тщательно, что медсестра Кристина начала возмущаться.

– У тебя что тут, исправление трудом? Это же дом престарелых, а не реанимация. Не надо такой чистоты, а то привыкнем к ней, ты уволишься, а нам что делать?

– Да куда я от вас денусь?

– Ой, не рассказывай сказки, прямо тут медом намазано! Это ты после своих приключений у нас заземлилась, а чуть оглядишься – и поминай как звали. Я же вижу, ты девчонка неглупая, стариков наших жалеешь. Это мы уже тут черствые стали, для нас это работа.

Юлька действительно понимала, что ее жизненные приоритеты начали меняться, и причина тому крылась здесь, в доме престарелых, – такое влияние на нее оказывали эти стоящие на пороге вечности люди. Многое из того, что казалось в жизни главным, отошло даже не на второй, а на пятый план. Она словно открывала жизнь с другой, совсем неизведанной стороны. О чем говорили и о чем жалели обитатели дома престарелых: о том, что мало общались с родными, много работали, рожали мало детей и мало учились. А еще о том, что не вечна наша земная жизнь, о том, что прожита она как-то неправильно, и многое не удалось сделать, но повторить – невозможно. О том, что слишком поздно поняли, что главное в этой жизни, а что поверхностное, что напрасно считали жизнь длинной, а она прошла за какой-то короткий миг. Если бы люди понимали все это раньше, когда еще есть возможность что-то исправить! В этих пожилых людях была какая-то неиссякаемая сила духа – они угасали, но не сдавались. Они словно возвращались к началу жизни, замыкая круг, и становились беспомощными как младенцы и, конечно, нуждались в опеке и уходе. К старости люди становятся болтливее, но это никак не распространялось на Глафиру Сергеевну, соседку погибшей Щукиной по палате, место которой тут же было занято престарелой женщиной со звучным именем Генриетта.

– У нас места в дефиците, – говорила Кристина. – Только одного вывезут на кладбище, а уже шестеро за воротами стоят. Каждый своего пихает.

– Кто кого пихает? – не поняла Юля.

– Ой, у нас тут все сложно. У Антонины свои списки.

– Понятно, что здесь очередь.

– Ничего тебе не понятно, и не надо понимать. Фонд тут один появился, «Старость в радость», тоже мышкует вокруг нашей Антонины. Все хотят денег.

– Каких денег?

– О-о-о-о! А еще в тюрьме сидела! Или врут люди?

– Не врут, – Юлька потупилась. Она все время забывала о своем «криминальном прошлом».

– Ну, чтобы старушка или старичок тут оказались, нужно постараться.

– Взятку дать?

– Нет, это все по-другому называется. Например, взнос в благотворительный фонд или желающие могут ремонт в палате у своих родственников сделать.

– И что, много таких желающих?

– Достаточно! Ты в других домах престарелых не была. У нас по сравнению с ними – конфетка. С памперсами, кстати, тоже проблем нет.

Фонд – это интересно, это, наверное, разнообразило финансовые действия Котенковой. Надо пособирать информацию об этой структуре, а пока надо обязательно встретиться с медсестрой Ниной, которая дежурила в ту злополучную ночь, и снова искать подходы к Глафире Сергеевне. Случай неожиданно представился сам собой – новенькая жилица Генриетта упала с кровати.

– Черт тебя дернул вставать, – ругалась Кристина, когда они вместе с Юлей поднимали женщину с пола.

– Пить захотела, голова закружилась, – слабо отвечала старушка.

– Не лежится вам, – все не успокаивалась Кристя.

– Я посижу с ней, иди, – Юля села на край кровати. – Что же вы, Генриетта Наумовна, так неосторожны?

– Да случайно все вышло. Извините.

– Это вы меня извините, что не дала вам воды. Вы в следующий раз кричите погромче, я обязательно подойду.

– Можно подумать, воду тут разносить начнут. Не дозовешься вас, – с кровати раздался голос Глафиры.

– Ну неправда, я, когда работаю, все время лишний раз сюда забегаю. Имя у вас необычное – Генриетта.

– Да что же необычного, родители так назвали, говорили, что означает оно «благородная красавица». Я правда в молодости хороша была, кавалеры просто толпой за мной ходили, – старушка лукаво зажмурилась, вспоминая далекие дни. – Да, все поменялось вокруг, теперь вместо поклонников – больничная койка, на которой даже не могу удержаться. Остается только жить воспоминаниями, это теперь и есть наша жизнь, – в ее словах была мудрость, которая открывала пространства времен, от которых захватывало дух и начинало биться сердце. Генриетта словно сама находилась в другом месте и в другом времени.

– Что толку от ваших воспоминаний, – недовольно сказала Глафира. – Ну что мы все тут прошлое толчем?

– Вам не нравится ваше прошлое? – с улыбкой спросила Генриетта, и Юля наблюдала за их разговором с интересом. – Я люблю возвращаться в то время, когда я была молодой, когда меня любили и любила я. Вы помните хорошее, а все плохое вычеркивайте из памяти, и станет легче.

– Не надо копаться в прошлом, ни к чему хорошему это не приведет! – уверенно произнесла Глафира Сергеевна. – Мы тут с вашей предшественницей тоже все прошлое вспоминали, она истории рассказывала из своей жизни.

– Смешные истории?

– Почему смешные? Жизненные. Она парикмахером работала, модным мастером была.

– О, знаю я этих парикмахерш! Создания без особых заморочек.

– Не знаю, о ком вы, а Паша была интересным человеком. Ей, между прочим, клиентки доверяли, дружили с ней. А одна женщина, – она перешла на шепот, – даже мужа своего убила. Она мне рассказывала, хорошая такая семья была, и вдруг раз – и убила.

– Значит, было за что убить!

– Да вы, может, и слышали! Она говорила, что красивый такой мужик был, видный. Об этом весь город судачил.

– А фамилия у него какая была? – спросила Юлька.

– Гулько его фамилия. Мне Паша много раз эту историю рассказывала.

– А-а-а-а, это тот, что из торга? – небрежно спросила Генриетта. – Он всегда подозрительными дамочками был окружен.

– Почему подозрительными? – не выдержала Юля.

– Да потому, что это ненормально, когда мужчину везде сопровождают хорошенькие женщины, – назидательно сказала Генриетта. – Слишком большие соблазны.

– Это правда, того и гляди какая-нибудь молодушка привяжется, – Глафира снова вспомнила свою семейную драму.

– А что, Прасковья Петровна дружила с женой Гулько?

– Да там какая-то мутная история была, один раз она мне так рассказала, другой раз по-другому. Да и вообще, за неделю до смерти она заявила, что дух Гулько к ней приходил. Нервничала она в тот вечер, уснуть не могла.

– Господи, что же мертвые не успокаиваются! – всплеснула руками Генриетта. – Зачем к бедной женщине приходить?!

– Мне вот и кажется, что неспроста она погибла. Убили ее.

– Ну, скажете тоже! – удивилась Генриетта. – Она на пожаре погибла. Когда меня сюда заселяли, подробно об этом рассказали.

– Ну, это все так думают. Она пошла посмотреть, кто там по коридору ходит. Зачем ей было в другой отсек тащиться? У нее, между прочим, ноги больные.

– А что, по ночам тут кто-то ходит?

– Не знаю я, только теперь за свою жизнь опасаюсь.

– Вам-то чего бояться? Вы же не были парикмахершей?

– Но мне Паша слишком много рассказывала, мы с ней довольно долго в палате прожили. Она была дамочкой с секретом, все у нее были намеки и недомолвки.

– Она все свои секреты унесла с собой, – вставила Юля. – Мне кажется, вам нечего бояться.

Глафира пожала плечами.

– Может, и нечего, только предчувствия у меня нехорошие и состояние тревожное.

– Это синдром пожара, – уверенно заявила Генриетта. – Это пройдет.

– А еще у нее роман тут был.

Генриетта оживилась.

– А что, здесь есть подходящие мужчины?

– Кто ходячий и не в маразме – подходящий.

– Очень интересно. Теперь, я понимаю, кавалер свободен? Или он будет тосковать по своей бывшей избраннице? Я так и думала, что дом престарелых – это не приговор, – оживилась Генриетта.

– Да здесь от тоски кидаются в отношения. А какие отношения, он еле слышит, она еле ходит, а все туда же, – осуждающе говорила Глафира.

– А кто был ее избранником, если не секрет? – спросила Юля.

– Да дед один, Петр Петрович. А тебе зачем?

– Да ни за чем, просто. Жизнь продолжается.

– А мне нужно обязательно знать, кто тут в кавалерах, – произнесла Генриетта.

Юлька услышала, как ее зовут в соседнюю палату. Она пошла с мыслью, что очень много узнала из незамысловатого разговора двух женщин преклонного возраста.