Текст книги "Каменный щит Отечества. Старая Ладога, Копорье, Выборг, Ивангород, Шлиссельбург, Ландскрона-Ниеншанц, Петропавловская крепость"

В 1236 году рыцари-меченосцы предприняли крестовый поход против Литвы, но их разгромили. Магистром Ордена тогда был Фолькуин – последний магистр, так как в 1237 году, 13 июня, разбитый орден меченосцев при посредстве Папы Григория IX (1227-1241) объединился с более сильным Тевтонским орденом и стал его филиалом (полное название: Тевтонский Дом Святой Марии в Ливонии, сокращенно – Ливонский Орден).

Готовились военные крестоносные походы против Руси. Главным вдохновителем этой агрессии был глава католической церкви папа римский Григорий IX. Он пытался объединить против Руси светских рыцарей-феодалов Швеции, Дании, войска церковные – епископов Риги, Дерпта и силы обновленного Ливонского Ордена.

Во времена Высокого Средневековья в Западной Европе (XI-XIII века) католическая церковь являлась единственной централизованной и централизующей общество силой. В Бвропе и на Руси это были времена феодальной раздробленности, и только христианская вера объединяла людей. Резиденция главы католической церкви, верховного понтифика, папы римского, располагалась в Ватикане (Рим). Институт папства боролся со светскими монархами за верховное владычество над миром, мечтал подчинить всех правителей, даже императоров и королей, церковной власти.

Задачей всей жизни эта цель стала для Григория IX, занявшего ватиканский престол в 1227 году и правившего католическим миром до 1242 года. На основе воспоминаний его современников, булл и энциклик самого папы можно составить такое впечатление о его личности: это был религиозный фанатик. Его вдохновляла одна идея: рост влияния католической церкви во всем известном тогда мире, и собственные понятия о справедливости. Всякое инакомыслие безжалостно подавлялось. При нем продолжались крестовые походы в Лангедок, известные как альбигойские войны. Цветущую цивилизацию Юга разрушили, ересь катаров подавили, а в городе Альби, там, где в 1167 году состоялся религиозный диспут между католическими священниками и «совершенными» катаров, закончившийся сокрушительным идейным разгромом католиков, построили церковь Сен-Сесиль из красного кирпича, выглядевшую как крепость в завоеванной стране. Архитектура этой церкви резко контрастировала с белокаменными строениями солнечного юга. Учение альбигойцев, переросшее в ересь, охватившую Лангедок, получило название по городу Альби.

Самым сильным в Западной Европе того времени был монарх Священной Римской империи германской нации Фридрих II Барбаросса из династии Гогенштауфенов (1218-1250), внук Фридриха I (1152-1190), возглавлявшего третий крестовый поход вместе с Ричардом Львиное Сердце (1189-1199). Фридрих II возглавил шестой крестовый поход в Святую землю. Войско императора поразила эпидемия, и ему пришлось прервать крестовый поход. Папа Григорий IX не терпел чрезмерного усиления власти светских монархов. Папа дважды в течение года проклял императора Фридриха II и отлучил его от церкви.

В 1239 году папа проклял Фридриха II еще раз и действовал очень яростно и упорно в своем стремлении навредить политическому противнику. Понтифик послал своих прелатов к ордынцам, требуя выступить против императора. И, может быть, поход монголов 1240 года к «Последнему морю» стал ответом на призыв католического понтифика.

Обратил свой алчущий взор папа Григорий IX и на земли Северной и Восточной Европы. Ересь катаров на благодатном юге подавлена, настал черед европейских язычников, занимающих земли по балтийскому побережью. Католическая вера, принесенная на остриях рыцарских мечей, насаждалась в этом крае уже с прошлого века. Ранее христианизированные рыцари Дании, Швеции, Германии воевали в Восточной Прибалтике, мечтая заключить все Балтийское море в кольцо католических земель.

В одной из своих булл папа Григорий IX так обрушился на смевшие сопротивляться крестоносной экспансии народы: «Воистину, если бы земля, звезды и все существующее поднялись против подобных людей и, невзирая на возраст и пол их, целиком истребили, то это не было бы для них достойной карой! Если они не образумятся и не вернутся покорными, то необходимы самые суровые меры, ибо там, где лечение не помогает, необходимо действовать мечом и огнем. Гнилое мясо должно быть вырвано!»

В 1229 году Григорий IX разослал буллы в Ригу, Любек, на остров Готланд. Он обратился во все торговые центры Балтики с запретом: отныне ни один католик не может вести торговлю с русскими язычниками. В своем фанатичном служении Господу католический папа считал язычниками православных христиан. Но даже этот суровый окрик святого престола не смог прекратить оживленную торговлю между Новгородом и Западом.

Благосостояние многих западноевропейских купцов и торговых домов вплотную зависело от налаженных торговых связей с Новгородом, приносивших им огромные барыши. На Запад шли такие русские товары: светлый воск, моржовые клыки (так называемый «рыбий зуб»). Моржовые клыки обычно имели длину около двух футов (60 сантиметров в современных единицах измерения). Шкурки соболей новгородцы продавали «с пупки, когти и глазы». Этот дорогой элитный мех пользовался огромным спросом по всей Германии. Импортировали новгородцы и шкуры огромных белых медведей – свирепых арктических хищников. В Новгород их привозили как дань северных народов, живущих у Белого моря. Только они и поморы, бесстрашные новгородцы, осевшие на Севере, охотились на белых медведей. Добывали они и морских зверей: тюленей, моржей, жир которых использовался для освещения жилищ и для изготовления прекрасного мыла.

Западноевропейские купцы знали, что их поездки за товаром в Великий Новгород принесут огромную прибыль. В Западной Европе новгородские товары продавались с большой наценкой.

Материальная выгода взяла верх над религиозным рвением истинных католиков – даже неистовая воля и буллы Григория IX не смогли не только прекратить, но и ослабить товарооборот между западноевропейским купечеством и новгородской республикой.

В 30-е и 40-е годы XIII века обескровленная, разграбленная Русь казалась легкой добычей шведам, датчанам, немцам. Крестовый поход против славянских земель и Руси вдохновляли римские папы – главные организаторы феодальной экспансии. Это завоевание шло под лозунгом «Drang nach Osten» – «Поход на Восток». Позже, в XX веке, этот лозунг своих далеких предков псов-рыцарей подхватили гитлеровские захватчики, развязавшие войну против Советского Союза (1941-1945).

Сам город Новгород, его богатые земли и пригород Псков были основной целью рыцарского войска, вторгшегося в пределы Руси. Ведь они избежали вторжения и разорения ордами Батыя. Войско европейских захватчиков Руси создавалось после переговоров 1239 года. В него входили силы Тевтонского ордена, феодальные ополчения Швеции и Дании, а также войска епископов Риги и Дерпта.

План крестового похода на Русь был таков: немецкие войска наступают на Новгород с суши, из владений Ливонского Ордена через Изборск и Псков, а шведы вторгаются с севера, из захваченной ими к тому времени Финляндии. Предполагалось, что они подойдут с моря по Финскому заливу.

Господин Великий Новгород по своему политическому устройству был городской аристократической республикой. Главная политическая сила Новгорода – боярство, элита, гордившаяся не знатностью своего рода, а накопленным богатством.

Верховной городской властью было вече, родившееся в период военно-родовой демократии.

Вече призывало или отстраняло князя, выбирало посадника и тысяцкого, а с середины XII века и церковную власть: владыку-епископа. Князь – военачальник, посадник осуществлял власть между собраниями вече, был его исполнителем, организатором. В задачи посадника входило и наблюдение за князем, а если по какой-либо причине князь отсутствовал в Новгороде, посадник мог возглавить новгородское войско.

Фактически все политические вопросы в Новгороде решали господствующие классы. Борьба шла между богатыми и бедными, а также между разными боярскими кланами.

Но даже такой жизненный уклад сформировал особый новгородский дух, свободный менталитет. Жители Новгорода были грамотными, предприимчивыми, занимались ремеслами и торговлей. Интересная подробность – они не носили лапти, а ходили в кожаных сапогах или башмаках. В Новгороде произошел культурный расцвет: сформировалась местная школа каменного зодчества, монументальной живописи, рукописных иллюстрированных книг, духовных и светских.

Новгородское войско состояло из нескольких частей: владыка новгородский имел свою дружину, которую содержал на собственные средства. Посаднику подчинялись «гриди» – профессиональные воины, обучавшиеся ратному делу с детства (обычно с семи лет, как и рыцари Западной Европы). Гриди служили в гарнизоне Новгорода и за это получали определенное жалованье от посадника. Гарнизон новгородских крепостей назывался «засада». Гридей посылали в пригороды Новгорода как пополнение гарнизона пограничных крепостей: Пскова, Ладоги, Корелы, Копорья, Изборска и других. До тридцати пограничных крепостей имела республика Господин Великий Новгород. В войско Новгорода входили две рати – конная и пешая (пешцы). Конники могли спешиться и вступить в битву, построившись на земле.

Особенность топографии Руси заключалось в том, что основными путями у нас были реки: зимой – замерзшие, летом – несущие разнообразные суда. Дороги по суше каждое лето прокладывались заново. Это нелегко сделать в лесах, покрывавших тогда почти всю территорию Руси и остальной Европы, поэтому пешие воины передвигались по рекам на боевых судах – ладьях (лодьях), и тогда эти воины назывались ладейной ратью. Ладьи передвигались под парусом, а в случае необходимости воины работали веслами.

Особенностью новгородского войска было и то, что в его состав не входили специально обученные лучники (стрельцы), которые завязывали бой в южнорусских княжествах. Почти все новгородцы умели обращаться с луками. В начале боя, выпустив все стрелы, они бесстрашно врубались с холодным оружием в ряды противника. В боях с защищенными тяжелыми доспехами рыцарями (кольчуга, панцирь) новгородцы использовали копья с крючками, аналог западноевропейских алебард. Таким копьем рыцаря стаскивали с коня на землю, а ножом («засапожником») вспарывали живот боевому коню или резали ему подколенные жилы. Война – жестокое, неприглядное занятие, и чаще всего на войне страдают невинные.

Кроме дружин князя и владыки в новгородскую рать входили кончанские полки и ополчения посадов. Эти наименования связаны с административным устройством Новгорода. Город делился на две стороны: Владычную и Купецкую. На Купецкой, то есть, торговой, стороне велась торговля, там же было и Ярославово дворище, где проходило вече. На Владычной, или Софийской, стороне находился Кремль, Детинец – каменная крепость с храмом Святой Софии, построенным при князе Ярославе Мудром в бытность его наследником киевского престола.

Стороны делились на концы, а концы – на улицы. Улицы имели своих «уличанских» старост, а «конец» возглавлял выборный «кончанский» староста.

Посадом назывался городской квартал, где жили ремесленники. Обычно он примыкал к крепости. Во время войны жители посада составляли посадское ополчение.

Богатые бояре и купцы нанимали для себя отряды так называемых «повольников». Эти отряды состояли из вольных людей, зарабатывающих на жизнь своим оружием.

Итак, в случае войны новгородское войско составляли: дружина князя, дружина владыки, гриди посадника, кончанские полки, ополчение посадов, отряды бояр и купцов. Снаряжалось новгородское войско по решению веча на один строго определенный поход. Основой расчета для комплектования войска служила так называемая «соха» – площадь земли, которую мог запахать ее владелец сам-третий (т. е. с двумя помощниками) на трех лошадях. Несколько «сох» отправляли в войско полностью снаряженного конного воина. Если Новгороду угрожала непосредственная военная опасность, конного воина снаряжали четыре «сохи», в других случаях одного воина давали десять «сох». В пешую рать собирались выходцы из небогатых слоев населения Новгорода. Два городских жителя собирали («покручали») третьего, который отправлялся в военный поход. На войну уходили почти все боеспособные новгородцы. Лишь духовенство, которому запрещалось проливать кровь, было освобождено от военных действий. Состав и организацию новгородского войска определило административное устройство городской жизни Новгорода и его пригородов. Войско составили пять полков, снаряженных пятью концами, на которые делился город. В полк входили две сотни. Одну сотню выставляли несколько улиц под командованием сотника, назначаемого воеводой, избираемым на вече. Воеводы полков подчинялись князю. Если от «конца» бывали назначены два воеводы, каждый из них командовал отдельным полком. Из всех воевод назначался один «что наибольшой воевода», а городским полком командовал «главный воевода».

В описываемое время в Ладоге было пять «концов», а в Пскове – четыре. Только в XV веке во Пскове стало шесть концов и, соответственно, шесть воевод. Такая организация новгородского войска обеспечивала эффективное управление и в походе, и в бою.

Продовольствие каждый воин брал с собой, запасы были рассчитаны на определенный срок. Когда же запасы еды кончались, специальные отряды, выделенные из войска, отправлялись на «зажитье», то есть пополнение запасов продовольствия и корма для лошадей, фуражировку. Запасы продовольствия, а также оружие, стенобитные и метательные машины, шатры перевозили в обозах («в товарах»).

Каждый полк новгородской рати являлся самостоятельной боевой и тактической единицей. По тактическому предназначению полки делились на сторожевой полк, «чело», то есть центральный, и «крылья» (правое и левое), то есть фланги. Сторожевой полк становился впереди, за ним вставал так называемый «полчный ряд», то есть остальные полки, в таком порядке: за сторожевым полком пешая рать, конная рать и дружина князя. Битву начинал сторожевой полк, затем следовала атака пешей рати, конная рать и княжеская дружина поддерживали своих и закрепляли успех битвы. Когда новгородцы продвигались, рубясь, до обозов противника, он бежал «вдавал, показывая плечи».

Во время боевых действий новгородцы использовали различные воинские хитрости: «посады», «засады», «западные рати». Внезапными нападениями при передвижении войск и засадами на поле битвы они наносили ощутимый урон противнику.

Священными символами русских ратей, как новгородских, так и других русских княжеств, были знамена – стяги, как их называли еще в языческой Руси (например, стяг Святослава состоял из двух полос ). После крещения Руси на знаменах появились христианские образы: крест или изображение Спаса Ярое Око. В мирное время эти священные изображения хранились в церквах, а на войне их несли знаменосцы во главе войска. Стяги тщательно охраняли. Каждый полк или дружина имел собственный стяг.

Так, в битве новгородцев с суздальцами при Липице (1216) предводитель союзного владимиро-суздальского войска имел семнадцать стягов, а новгородцы – тринадцать. «Поставить» или «наволочить» стяг означало расположить войска для битвы. Любое войско стремилось «подрубить» стяг противника, что обычно подразумевало победу. Стяги поддерживали боевой дух воинов, оказывали моральное и организующее действие.

Также в войске имелись музыкальные инструменты – трубы, бубны. Они служили для передачи команд и сигналов, например, к началу битвы или для проведения маневра частью войска. В липицком бою (1216) у новгородского войска было шестьдесят труб и бубнов, а у их противников, войск суздальского и владимирского князей, – восемьдесят труб и бубнов.

Липицкая битва 1216 года между новгородцами и суздальцами вошла в историю Руси как яркий пример бессмысленной братоубийственной резни. В этой битве сошлись войска князей Ярослава (привел суздальцев и владимирцев) и Мстислава Удалого (стоял во главе новгородцев).

Ярослав, сын Всеволода Большое Гнездо, стал князем в Переяславле-Залесском. Причина военного столкновения двух князей – схватка за Великий Новгород.

Дружины князей сошлись у реки Липицы в апреле 1216 года. Река Липица протекает во Владимирской области близ города Юрьева Польского. Ярослав Всеволодович привел на битву соединенные силы князей Владимиро-Суздальской земли. Мстислав Удалой возглавил дружины новгородцев, псковичей, смолян. Братоубийственое сражение было ожесточенным. Князь Ярослав, в крещении Федор, пошел в бой в красивом дорогом доспехе: отполированной кольчуге и шлеме, украшенном накладками из серебра с выгравированной надписью: «Великий архистратиже господи Михаиле помози рабу своему Федору». Святой воитель архистратиг Михаил считался покровителем западноевропейских рыцарей и князей Руси.

В горячке боя князя Ярослава окружили многочисленные противники, и он бежал с поля битвы. Чтобы уйти налегке, он снял шлем, кольчугу и спрятал свой княжеский защитный доспех в лесу под кустом. Удивительно, что доспех пролежал там более полутысячелетия, и только в XIX веке эту боевую реликвию нашла местная крестьянка.

В Липицкой битве победил Мстислав Удалой, один из лучших полководцев домонгольской Руси, и политическое значение Великого Новгорода усилилось.

Ярослав Всеволодович, тоже опытный воин, ходивший на половцев уже с одиннадцати лет, был разбит не только старшим по возрасту и положению князем, но собственным тестем. Разгневанный притязаниями зятя на Новгород Мстислав Удалой разрушил его брак – отобрал свою дочь красавицу Ростиславу Мстиславовну. Он хотел, чтобы род Ярослава прервался, чтобы его амбициозный зять не смог иметь законных детей. Ярослав и Ростислава, даже живущие отдельно, не смогли бы вступить в новые браки. Так нелепо окончился второй брак Ярослава, а первым он был женат на половчанке, внучке хана Кончака, союз с которой оказался неудачным.

Больше года Ярослав Всеволодович пытался остудить гнев Мстислава Удалого, но безуспешно. Любимая жена не вернулась к вспыльчивому князю. Ростислава Мстиславовна скончалась в разлуке с супругом. Смирившись с этой потерей, оплакав вторую супругу, Ярослав смог жениться в третий раз. Его избранницей стала княжна Феодосия, сестра рязанского князя Ингвара, внучка рязанского князя Глеба Владимировича. С рязанцами у Ярослава имелись свои счеты – одно время он княжил в Рязани, но не смог поладить с гордыми, своенравными горожанами. Рязанцы предали своего князя, и ему пришлось бежать. За обиду сына отомстил князь Всеволод Большое Гнездо – подошел во главе большого войска и велел сжечь непокорный город.

Удивительно, но третий брак вспыльчивого князя оказался удачным. Молодые жили дружно, и в 1219 году у них родился первенец, которого крестили в честь отца Федором, а на следующий год родился второй сын, Александр, будущий герой Невской и Чудской битв. Он тоже рано стал ходить в походы и в 1234 году вместе с отцом участвовал в битве с крестоносцами на льду реки Омовежи близ Дерпта, бывшего русского города Юрьева (ныне – Тарту). С несчастной Липицкой битвы прошло восемнадцать лет. В битве на реке Омовеже под руководством отца, к тому времени умелого, хладнокровного воителя, Александр Ярославич получил полезный боевой опыт, позволивший ему в сходных условиях разгромить крестоносное войско на льду Чудского озера в 1242 году.

В XIII веке новгородское войско, сформированное и оснащенное так, как изложено выше, сражалось с сильным и агрессивным врагом. Новгородцы покрыли себя неувядаемой славой, отражая крестовые походы на Русь.

С 1236 года в Новгороде князем был Александр (1220-1263), сын великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича. Александр Ярославич родился в Переяславле-Залесском – родовом владении своей семьи. До сих пор там сохранился собор, где Александр принял святое крещение. Своими деяниями Александр Невский мог бы сравниться с деяниями Александра Македонского. Дохристианский воитель попытался создать огромную империю, где распространилась эллинистическая культура, послужившая основой современной европейской цивилизации. Александр Невский спас от расчленения и исчезновения с карты Европы Русь – страну, образовавшуюся в IX веке и существующую в веке XXI. С семи лет Александр воспитывался в Новгороде, в шестнадцать лет стал там князем. С жизнеописанием своего великого тезки Александр Ярославич познакомился еще в детстве по переведенной на русский язык с греческого повести о подвигах Александра Македонского. Имя Александра Македонского было известно в Европе со времен античности. Об этом знаменитом воителе французские авторы XII века Ламбер де Тор и Александр Парижский написали стихотворный «Роман об Александре» на французском языке. Имя Александра Македонского и стало примером для Александра Ярославича, хотя их жизни разделяло более полутора тысяч лет. В шестнадцать лет Александр Ярославич стал князем в Великом Новгороде, сменив своего отца. Ярослав Всеволодович занял великокняжеский стол во Владимире, столице тогдашней Руси. С тех пор молодой князь Александр принимал самостоятельные решения по всем важным вопросам: о защите новгородских земель, о взаимоотношениях с соседними княжествами, наступающими крестоносцами и приближающейся Ордой.

Спасо-Преображенский собор в Переяславле-Залесском. В нем крестили младенца Александра Ярославича в 1220 году

Александр Ярославич женился в 1238 году. Полоцкий князь Брячислав выдал за восемнадцатилетнего князя свою дочь Прасковью (в крещении – Александру). Александр и Александра венчались в Торопце и уехали в Великий Новгород, еще не оправившийся от последствий великого голода 1228-1230 годов и вызванных им народных волнений. Голод был страшный. В летописях записано, что несчастным людям приходилось питаться мхом, корой, листьями. Отмечались и случаи людоедства.

В 1240 году земли Новгорода Великого подверглись массированным атакам зарубежных захватчиков. Неистовый папа римский Григорий IX (1227-1241) благословил крестовый поход, организованный шведским королем Эриком Косноязычным (1223-1250) с целью порабощения новгородцев. Предполагалось, что богатые новгородские земли перейдут западноевропейским феодалам, а сами новгородцы примут католичество.

Шведы два года готовились выступить на Русь, но упустили благоприятный момент так как в 1240 году татаро-монголы начали поход через юго-западную Русь в Западную Европу.

В самом начале июля 1240 года в Неву вошла большая флотилия, несущая иноземное войско. Примерно на ста судах (шнеках, снеках) приплыли пять тысяч воинов. Было это войско, как пишет новгородский летописец «в силе велице, пыхая духом ратным». Войско захватчиков состояло из шведских феодалов под командованием ярла Биргера, зятя короля Эрика Косноязычного (1223-1250), и его приближенного ярла Ульфа Фаси. В это войско входили союзные шведам норвежцы и финские племена, покоренные скандинавскими агрессорами. Ярл Биргер был так уверен в своей победе, что отправил в Новгород послов князю Александру с хвастливым посланием: «Если хочешь противиться мне, то я уже пришел. Приди и поклонись, проси милости, и дам ее, сколько захочу. А если воспротивишься, попленю и разорю всю и порабощу землю твою, и будешь ты мне рабом и сыновья твои». В ожидании генерального сражения захватчики разбили лагерь при слиянии рек Ижоры и Невы, чуть выше по течению. Для наиболее знатных рыцарей и католического епископа поставили просторные шатры на левом берегу Невы. Шнеки причалили к берегу, с них перебросили сходни. Часть войска осталась на судах, боевых коней выпустили пастись в прибрежных лугах. Захватчики выставили посты наблюдения, чтобы контролировать пути по полноводной Неве, нападения с суши они не предвидели.

Князь Александр в Новгороде был извещен о прибытии вражеского войска уже седьмого июля 1240 года. Предупредила его морская стража Ижорской земли, которая наблюдала за своей частью Финского залива. В то время возглавлял стражу старейшина ижорцев Пелгусий, принявший при крещении имя Филипп. Александр Ярославич спешно собрал войско: триста княжеских дружинников, пятьсот новгородских конников и столько же пеших ополченцев. Ободряя свою дружину, князь Александр сказал так: «Не в силе Бог, но в правде». На следующий же день, 8 июля, русское войско начало подниматься к истоку Волхова, к городу Ладога по реке и берегом. В Ладоге к новгородскому войску присоединились сто пятьдесят конных воинов-ладожан и около пятидесяти дружинников-ижорцев, соплеменников Пелгусия. Князь Александр с ближней дружиной отстоял службу в ладожском соборе Георгия Победоносца, поставленном в честь первой крупной победы над шведами у стен Ладоги в 1164 году. Тогда враги подошли на пятидесяти пяти судах и в битве с ладожанами потеряли сорок три.

Князь Александр выступил на шведов, вдохновившись подвигами ладожан. Тактический талант Александра Ярославича проявился в Невской битве. Воссоздать замысел полководца можно по летописному рассказу об этой битве и житию впоследствии канонизированного Русской православной церковью князя.

Замысел молодого князя был таков: отрезать захватчиков от их судов ударом пешей дружины по берегу Невы. Русская конница, наступая через центр вражеского лагеря, должна загнать противника к воде на мысок, образуемый берегами Ижоры и Невы. Противник оказывался в окружении, оставалось только его уничтожить.

Вот как удалось реализовать смелый план молодого князя.

Невская битва началась рано утром 15 июля 1240 года. Русская дружина скрытно подобралась к лагерю и напала на захватчиков. Те растерялись и не смогли обороняться. Нападение русских оказалось столь неожиданным, что шведы и их союзники не успели «опоясать мечи на чресла свои». Войско Биргера, застигнутое врасплох, не смогло выстроиться в боевой порядок и организованно обороняться. Бой распался на индивидуальные схватки, что, впрочем, было характерно для боевого искусства Средневековья. Русские воины, всадники и пешцы, «в ярости мужества своего», рубили врагов, рвавшихся к своим кораблям.

Русские прорвались в центр лагеря противника к шатрам ярла Биргера и католического епископа – власти светская и духовная всегда держатся вместе. Князь Александр не только руководил битвой, он принял в ней и личное участие, что характерно для боевой практики XIII века – личным примером полководец увлекал в битву своих воинов.

Князь Александр лично «изби множество бесчисленное римлян». Так называли тогда всех католиков по их духовному центру Риму. Александр Ярославич сразился с Биргером и «возложи печать на лицо его острым своим копьем». Копье в руках умелого воина может быть одновременно оружием и колющим, и режущим, а князь Александр с восьми лет готовился к стезе воина. Вспомним, что детей западноевропейских феодалов начинали готовить в рыцари с семи лет.

О ранении шведского ярла копьем записано в Лаврентьевской летописи (1377). Это древнейшая из сохранившихся целиком русских летописей. Последующие летописцы упоминают, что Александр бился мечом – истинно княжеским оружием.

Спас раненого ярла Биргера шведский воевода. Русская летопись называет его Спиридоном, так передано трудное для русского языка скандинавское имя. С десятком шведов он кинулся в пространство между предводителями двух войск, и вихрь битвы разделил их. Раненого Биргера, находившегося в полуобморочном состоянии от боли и дерзости Александра, подхватили под руки его ближние воины и повлекли на флагманский корабль, уже готовящийся к отплытию. Гребцы, уперев весла в дно, словно шесты, собирались отвести корабль от берега. По деревянным сходням раненого затащили на корабль. Князь Александр не смог погнаться за вражеским предводителем – десятки шведов заступили ему дорогу.

Молодой новгородский боярин Гаврила Олексич, сражавшийся верхом неподалеку, увидел бегство Биргера и ринулся в погоню – почетно победить вражеского предводителя! Развернув боевого коня, Гаврила Олексич устремился за раненым ярлом. Русский воин подоспел к флагманскому кораблю в тот момент, когда ярла втащили уже на самый верх сходней. Не раздумывая, Гаврила Олексич пришпорил коня. И верный боевой конь промчался вверх по сходням к борту корабля. На конский топот по деревянным сходням оглянулись шведы, несшие Биргера, да и остальные воины корабля кричали им о приближении дерзкого русского бойца. Шведы сбросили своего ярла в корабль, как мешок с зерном, и развернулись к новой опасности. Двое замахали копьями, пугая коня, а третий поддел сходни, как рычагом, крепким копейным древком и опрокинул их вместе с русским всадником в реку. Швед смог переместить вес более полутоны: крепкий боевой конь, седло, физически развитый воин в дорогих доспехах (боярин) и сходни из крепких деревянных плах. Видимо, швед из ближнего окружения ярла был мощным воином, наследником боевого искусства неистовых викингов, еще два столетия назад державших в ужасе всю Европу.

В русской летописи подвиг Гаврилы Олексича описан очень красочно: «Наскочив на шнеку и виде королевича мчаща под руку. И изъеха на коне по доске до самого корабля. И свергоша его с конем с доски в море. Божею волею от тех изыде неврежден».

Русский воин рухнул в реку, подняв фонтаны брызг. Шведское судно, подталкиваемое длинными веслами, медленно отходило от берега. При всем желании Гаврила Олексич не смог бы догнать уплывающее судно, плыть же за ним в тяжелых доспехах бессмысленно – воин тут же пойдет ко дну, если не станет добычей шведских копий. Одно из них, пущенное с уходящего корабля, и так уже пролетело совсем рядом с ним, чиркнуло по камню на берегу и упало, дребезжа, утратив убойную силу.

Гаврила Олексич не пострадал при падении, конечно, он вымок с головы до ног, но даже меча из рук не выпустил. Конь его быстро встал на ноги в мелкой воде, и русский воин выехал на крутой берег Невы, где все еще шла битва, разделившаяся на большие и малые схватки. Эпицентром их был златоверхий шатер ярла Биргера. Там бился и сам князь Александр в княжеском плаще – корзне. Яркое красное корзно князя заметил Гаврила Олексич и двинулся на соединение со своим предводителем. Русским воинам противостоял отборный отряд шведов во главе с воеводой Спиридоном. Он спас своего ярла и прикрывал его бегство.

Гаврила Олексич обрушился на неприятеля со стороны берега. Его поддержали несколько десятков русских бойцов. Шведское войско сбилось в кучу. В него врезались два клина наступающих русских воинов. На острие одного был князь Александр, другого – Гаврила Олексич.

Важно отметить, что летописный рассказ о Невской битве записан со слов ее участников, так же как и житие Александра Невского, где мы находим подробности этой битвы. И нет оснований не верить описанному ходу битвы, как бы нам не казались подвиги ее участников похожими на подвиги былинных богатырей. Русские бились яростно, и даже скупые летописные строки передают их воинскую выучку, дерзость, упорство, бесстрашие и бойцовскую удаль. Они защищали свою родную землю.