Текст книги "Тусовки 6 «Б»"

4. Коварство Лехи

Леха ждал Агату на Лунном бульваре. Они, правда, не договаривались, но у Лехи было предчувствие: она придет. Тем более у Агаты тонкая интуиция, она сама об этом часто говорит. Значит, она догадается, что Леха торчит тут уже час или даже два. На самом деле он ждал Агату минут двадцать, но нетерпеливый всегда преувеличивает.

Где она застряла? Звонить ей он не мог – они поругались на большой перемене, самолюбие говорило: «Не звони, встретитесь случайно и помиритесь».

Леха шагал туда-сюда по дорожке Глупых ссор и делал вид, что торопится. Суворовна пристально наблюдала за ним, потом сказала:

– Леха, маячишь перед глазами, устала наблюдать за твоими слоняниями. Встань вон там, постой спокойно.

– А вы не наблюдайте, Суворовна, идите домой, там тепло, вам понравится.

– Не груби! Мне врач предписал свежий воздух и смену впечатлений, вот я и сижу здесь с утра до вечера. А вот тебе пора домой учить уроки, завтра у вас история, а ты ни одной даты небось не знаешь.

– А вы, Суворовна, хоть одну историческую дату знаете? – Лехе так хотелось ее уесть.

– Нет! А мне и не надо! Я свободная бабка! – И зловредно захохотала.

Суворовна – главная сплетница Лунного бульвара, она знает все про всех. Леха ей всегда грубит, но это ей по барабану, современным подростковым словечкам она выучилась на бульваре и вставляла их в свою речь кстати и некстати.

Про невыученные даты она тоже ввернула не просто так – въедливая бабка была в курсе всех Лехиных дел.

Но тут их беседа прервалась: к ним подошла Оля.

– Леха! Агату ждешь? Прикол! Она вон там, у палатки. Они пьют сок «Ласковый» из одного пакета, как родные! – крикнула и ушла.

Леха поверил сразу. И про сок, и про один пакет. Вдобавок Оля обернулась и крикнула издалека так, что ее голос слышал весь бульвар:

– «Кузнечик» ее и мороженым угощает, и еще они едят один лимон. По очереди, представляешь, Леха?

Леха представил, в нем все закипело.

Оля исчезла, а Леха кинулся к палатке «Северное сияние», там они угощаются!

Сейчас Леха покажет этому Сверчку, кто такой Леха из секции вольной борьбы. Покажет, кто такой Сверчок с его узеньким ротиком и наглым взглядом. Самоуверенность на нем написана, на этом Сверчке! Агата дурочка, как все девчонки – звезда Сверчок! И она полетела к нему. И еще пьет с ним сок из одного пакета! И смеется с этим Сверчком над Лехой! Леха зарычал, как разгневанный пес Степа, когда ему наступят на хвост.

По бульвару бегают самые разные люди. Иногда взрослые дяди бегут трусцой, это спортивная пробежка, от бега становятся стройнее и собраннее, самоуважение сильно повышается. Как же иначе? Ведь другие валяются перед телевизором на мягкой тахте, а я, волевой и крутой, бегаю по бульвару почти каждый вечер.

Бегают подростки, вороны знают каждого. Вот Оля помчалась домой, пора кормить всех домашних животных – кролика Крошку, морских свинок Сашу и Дашу, их детей – морских поросят, они пока были без имен, совсем недавно родились. Пролетел Барбосов, он опаздывал на встречу с Надей-Сфинксом. Но вот пронесся Леха, он свиреп и опасен, он грозит порвать на мелкие куски какого-то Сверчка-Червячка. Вороны собрались все на одной березе и стали ждать. Не каждый день на Лунном бульваре рвут на клочки знаменитого музыканта Кузнечика.

Наконец Леха добежал до киоска «Северное сияние». Шестой «Б» называет этот киоск «Стаканчик». Здесь назначают встречи с намеком: «Угости мороженым». Круглый стеклянный киоск и правда похож на стакан. Леха обежал его вокруг – никакого Кузнечика, никакой Агаты. Выглянула продавщица:

– Соки любые – апельсиновый, малиновый, черника и смородина.

– Агата здесь была? И этот, Кузнечик отстойный? – Продавщица Света сразу поняла – Лехе не до шуток.

– Вообще-то не мое дело следить, мало ли кто и с кем приходит соку попить. Но стекло прозрачное, я все вижу. Не было Агаты и тем более – Кузнечика. Его-то я бы в любом случае узнала бы! С любого расстояния! Обожаю! Ах какой Кузнечик! У меня уже есть билеты на концерт в «Ватрушку»!

До Лехи постепенно доходило, что Оле верить нельзя, она известная врушка. Он побрел по дорожке, Агаты не было, а без нее Лунный бульвар пустой.

На самом деле народу было полно. Сидели на скамейке Варвара и Серега. Он как всегда ругал ее: «Опять накрасилась, пестрая, как попугай Попка». – «Не обзывайся, Сережа, я не Попка», – и они рассмеялись. А вот Надя-Сфинкс:

– Леха, привет! Агату ищешь?

– Щас! Шнурки поглажу и пойду ее искать! Никого я не ищу, поняла? Просто гуляю, свежий воздух, знаешь? Ну вот, дышу, – и пошел независимой походкой.

– Чего ты завелся? – Сфинкс непробиваема и невозмутима. – Не ищешь? Ну и ладно. – И она побежала к дорожке Обманов, которая сегодня называлась так. Там обычно прогуливается Барбосов, столкнувшись, она крикнула:

– Леха, желаю тебе найти Агату!

А Леха шел и ворчал себе под нос:

– Тоже мне! Нашла Дон-Жуана!

Так Агата иногда ругала Леху, самого постоянного своего друга. Он и сам считал себя безупречно верным, ни на каких девчонок не заглядывался никогда. Почти.

И тут вдруг Леха увидел ту, на которую нельзя было не заглядеться.

Девочка шла ему навстречу. Стройная, тоненькая, она ни на кого не обращала внимания. Легкая, воздушная – не шла, а летела, почти не оставляла следов на снегу, неземная девочка. Что-то тихонько напевала.

– Как тебя зовут? – неожиданно для самого себя спросил Леха.

– Юна. – И прошла. Вдруг у нее в руке появился воздушный шарик, зеленый и немного весенний. Он рвался вверх, но Юна держала его крепко. Она уходила, Леха смотрел ей вслед и шептал: «Юна». Впервые в жизни он слышал такое имя. Как из сказки или из фильма.

Леха и не заметил, как подошла Агата. Она сразу поняла, что что-то не так: Леха не дразнится, не толкает ее в сугроб, не грубит.

– Что с тобой, Леха? – спросила она и заглянула ему в глаза.

– Ничего, все нормально, – бросил он и отвел взгляд. – Хочешь мороженого? Пошли, угощаю. – Он достал из кармана куртки деньги и подмигнул Агате. Он улыбался ей, он был рад, что она нашлась, и он видит ее ясные серые глаза и улыбку, такую заразительную, что нельзя не улыбнуться в ответ. И он улыбался, угощал ее мороженым «Сладкая жизнь», болтал о пустяках. А сам думал о девочке с необыкновенным именем Юна.

Так началось коварство Лехи.

5. Путь к успеху

Бывшие обиженные собрались в своей комнатке, девчонки из шестого «Б» тоже тут как тут.

– А салфетка на столике новая, – сразу заметила Оля, – я наблюдательная. И костюмчики у всех стильные, у Сиреневой новые серьги.

– Сиреневые, – хмыкнула Лидка.

– Аметист. – Агата недавно вместе с мамой листала каталог драгоценных и полудрагоценных камней. – Сиреневый камень таит внутри себя тайные лучи. В неожиданную минуту как сверкнет! Мама сказала: «У аметиста женский характер».

Девчонки удобно уселись на гимнастических матах. Взрослые тоже были на своих местах. Оля продолжала свои наблюдения:

– Вазочка какая красивая! Хрустальная.

– А печенье домашнее! Пахнет вкусно! – Сфинкс притворяется простой и совсем невоспитанной. – Сильная, можно попробовать одно печеньице?

– Потерпи, – Сильная сегодня сурова, – мы ждем гостя.

– Ни фига себе, – присвистнула Сфинкс, – гостя! А мы тогда кто?

– Вы – свои, а гость другое дело. Тем более если он впервые у тебя в доме.

– И моя мама так всегда говорит. – Агата изображает недовольство, а сама сдерживает смех. – Получается: чужой человек дороже своего ребенка. Разве это правильно?

Тут в комнату вошел мужчина, красивый, высокий, широкоплечий.

– Кто тут против гостей? Я на печенье не претендую, – весело проговорил он и сел рядом с Сильной.

– Это Владимир Николаевич, – сказала Сильная, – научный сотрудник, изучает психологию семьи. Интересно?

Все сказали:

– Конечно!

– Очень интересно.

– А то мы слишком замкнулись в своем женском кругу.

– Мужской взгляд на наши проблемы – это что-то новенькое. – Редакторша инстинктивно поправила прическу и добавила: – Только, пожалуйста, судите, Владимир Николаевич, объективно, без мужской солидарности.

– Постараюсь. – Он обаятельно улыбнулся.

Лидка подумала: «Красивый, жалко – пожилой. Лет тридцать, наверное».

Без всяких предисловий он начал:

– Приступим к работе над ошибками. Главная ошибка женщины, независимо от ее возраста, – желание совершенства в ее любимом. Она возвращается к одному и тому же много раз, он вертится ужом и увиливает от ее непомерных требований. А она все борется за его улучшение. Позже она, может быть, рада бы перестать, но ей жалко затраченных усилий. И вот она жмет и жмет. Он терпит, но терпение не бесконечно, он бежит куда глаза глядят. А она ругает его, иногда – себя. Но себя – редко. Вот я назвал вам первую женскую ошибку. И среди вас, милые дамы и барышни, это распространенная ошибка.

– Есть, есть, – грустно согласилась Сильная.

Кассирша и редакторша ничего не сказали, но подумали о своем поведении. А в углу Надя-Сфинкс шепотом важничала:

– Я никогда не прикапываюсь к Барбосику, вот мы и не ругаемся.

– Зато деретесь, – Агата вредничала, чтобы Сфинкс не указала на нее пальцем. Но Сфинкс указала:

– А ты, Агатка, все время хочешь Леху перевоспитать. Чтобы на чужих девчонок не заглядывался, не бегал за ними. Да не перестанет он! Глаза у него так устроены, вот и заглядывается.

Сильная сказала:

– Маленькие девчонки. Взрослые женщины. А проблемы одинаковые, ошибки одинаковые. Смешно даже.

Владимир Николаевич кивнул:

– Я и говорю: независимо от возраста. «Не кури, не пей, не бегай за другими, клади вещи на место, будь заботливым».

– И все это бесполезно? – азартно спросила Сиреневая.

– Как правило, бесполезно. И даже вредно, – Владимир Николаевич отвечал уверенно.

Агата подумала: «Может, и у него есть жена. И она его пилит и учит жить. Тогда он все знает по собственному опыту, и его достало воспитание».

– Продолжим работу над ошибками. Привожу пример. Он ее обожал. У нее такие глаза! Всегда удивленные, доверчивые. Героиня сказки Андерсена – Герда. Не сразу он понял, что этот неизменно чистый взгляд обращен не на него. Он, влюбленный, как будто не в фокусе. Прекрасные глаза видят все и не видят преданного и готового ради любви на подвиг. Не видят его настроения, его огорчений, радостей, обид. Никогда его любимая не сочувствовала ему. Она реагировала только на одно – на успех. Когда он это понял, он потратил бездну сил и достиг успеха – сумел создать богатую фирму. Праздник, фейерверк, признание, деньги. И глаза увидели его, он встретился с ней взглядом. Попал в фокус, понимаете? Старался не отводить взгляд и не моргать. Она отозвалась на его любовь, он был счастлив. Конец этой истории рассказать невозможно, потому что она кончилась, и все. Барышни, падкие на яркий успех, идут за успешным влюбленным. Но вовсе не долго. Брык – и ты снова не в фокусе. А в фокусе какой-то вундеркинд-футболист. Его команда победила в юношеском чемпионате района. Ее глаза увидели его, он теперь в фокусе. Вундеркинд счастлив. Конечно, недолго.

Психолог замолчал и стал пить чай с печеньем.

– Это у него чайный перерыв, – завистливо вздохнула Лидка.

А женщины подкладывали ему на тарелочку то шоколадку, то мандаринку. И печенье, конечно.

– Попробуйте, Владимир Николаевич, домашнее печенье, это Сиреневая испекла. Уютная женщина.

– Продолжим занятие, – сказал он и отодвинул чашку. – Какие мысли вызвал у вас мой рассказ про изумительные глаза?

– Стерва-эгоистка, – сказала кассирша по прозвищу Кассирша, – такие всегда выигрывают. Хорошая, душевная так и живет, всю жизнь оказывает своему дурачку гуманитарную помощь. А эта только себя любит, всех победит, все люди у нее не в фокусе! Ненавижу хищных баб!

– Владимир Николаевич, но ведь здесь ошибка не женщины, а скорее мужчины. Он попался в паутину. – Сильная протянула девочкам вазочку с печеньем и подвинула мандарины с бананами. Девчонки с удовольствием захрустели душистым рассыпчатым печеньем, взяли по мандарину. Но от разговора не отвлекались, держали ушки на макушке.

– Психологи не всегда могут отделить ошибки мужчины от ошибок его жены. Ошибки переплетаются, – пояснил Владимир Николаевич. – Близкие люди влияют друг на друга. А в моей задачке о прекрасных отчужденных глазах женщина расчетлива, она не дает любви, ее привлекает самый успешный мужчина. Но ведь всегда найдется другой успешный мужчина, а потом – еще успешнее. Вот такая грустная история.

– А можно влюбленного заранее вразумить? – спросила Синеглазка. – Раскрыть ему или ей глаза? Оградить от ошибок? У меня печальный опыт: влюбилась в двенадцать лет и долгие годы не могу освободиться от этой зависимости. Он живет своей жизнью, а я так и осталась одна. Иногда в мыслях упрекаю свою маму – неужели не могла она тогда, давно, отвести меня, девчонку, от этого мальчика из нашего класса?

Тут уж девчонки забыли про печенье и про чай. Агата вытянулась в сторону психолога, чтобы не пропустить ни слова. Оля тоже напряглась. А Надя-Сфинкс сказала громко и почему-то басом:

– Да вы же маму не послушались бы!

Девочки зашумели:

– Мы не дети!

– Раз влюбилась, значит, выросла!

– Сама должна соображать.

Владимир Николаевич внимательно следил за разговором, потом вдруг сказал:

– Девочки абсолютно правы. Влюбленный человек во власти своих эмоций, никакие советы, предостережения ему не помогают. Он только сердится, если слышит негативные отзывы о том, кто кажется ему лучшим в мире. Мама говорит дочери: «Ну что ты в нем нашла? Болтаешь с ним часами, телефон перегрелся. А какой он собеседник? Да с нашим хомячком Колей и то интереснее поговорить, Коля хоть слушает, а этот самоуверенно перебивает и несет ахинею. Учится на тройки-двойки. А уж внешность! Уши торчат, глаза наглые, походка расхлябанная. Не ожидала от тебя, доченька, такого выбора!»

А дочь двенадцати лет слушает и думает: «Зато он любому в классе даст в лоб. Его пятерки по ботанике и по математике мне ни к чему, а танцует он классно. И вообще такой крутой и обаятельный. Его уши ему к лицу. И главное, как потрясающе он относится ко мне! Ленку на дискотеке не пригласил, а пригласил кого? Меня, конечно. Это главное». И еще очень важный момент: чем больше мама девочки ругает ее избранника, тем больше девочка к нему привязывается. Ей его жалко, ей за него обидно. Несправедливая мама, жестокий мир – все против великой любви прекрасного мальчика к прекрасной девочке. Огромное высокое чувство, даже если оно кончится через две недели. Сегодня эта эмоция заслоняет девочке все. Мамины доводы отбрасываются прочь, ничего, кроме протеста и обиды, они не принесут.

– Значит, мама не виновата, – тихо, с облегчением сказала Синеглазка. – Предостеречь меня и открыть мне глаза было невозможно.

– Как правило, эти «открывания глаз» приводят только к протесту. И начинаются обиды, ссоры с мамой. И еще появляется большое желание убежать из дома, от мамы, которая ничего не понимает в людях и обижает такого прекрасного мальчика. Его надо защитить, за него надо заступиться, маму надо поставить на место. Мира в доме уже нет. Нельзя взрослым вмешиваться в романтические отношения детей.

Девчонкам все больше нравился психолог, такой умный, все понимает.

– А подросткам не мешало бы жить не только чувствами, – продолжал гость. – Разум дан человеку не зря. Думать, взвешивать, соображать. Жизнь на одних чувствах не строится. Не сердитесь, милые барышни.

Девочки мгновенно сникли:

– Рассуждает, как моя мама, – заворчала Надя-Сфинкс.

– Мой папа ненавидит моего партнера по сцене Валентина-Константина. Папа говорит, что вырвет мне ноги, – пожаловалась Анюта балетная.

– Психолог похож на мою бабушку, – фыркнула Оля, – она такие же советы дает: «Живи, как умный человек, а не как мартовская кошка».

– А ты, значит, выбрала жизнь кошки? – спросила редакторша. – Мои дети тоже отвергают мои советы. Они не хотят понять, что я им только добра желаю.

– Не нужно им наше добро. Они только себя слышат! – Владимир Николаевич резко отодвинул чашку.

Агата решила, что у психолога дома свои непослушные подростки, и они его достают.

– Расскажите еще об ошибках, – попросила Кассирша.

– Задержался я у вас, но вы так хорошо слушаете. Ладно, приведу еще один пример. Психология делит всех женщин на две категории. Первая – «женщина сейчас» и вторая – «женщина потом». Первая интересуется, что она может получить сейчас. Вторая хочет получить свое вообще. Первая ищет состоятельного мужчину. В молодости ищет того, кто приглашает в кафе, дарит подарки. Вторые из любого мужчины пытаются сделать состоятельного бизнесмена. Такие не уходят от него сразу после банкротства. Я не обвиняю женщин. Все мы – жертвы генетической памяти. Десять тысяч лет назад женщине, чтобы выжить, был нужен сильный мужчина. «Сейчас» шла за тем, у которого сегодня есть мясо. «Потом» выбирала того, у кого твердая рука и меткая стрела на охоте. Сегодня иные обстоятельства, но суть остается той же. Женщине нужна не защита, а спокойствие, стабильность.

– А мужчинам что нужно в сегодняшней жизни? – спросила редакторша, она хотела получить мгновенную пользу от разговора.

– Мужчине нужно обожание (от женщины «сейчас») и вера в его будущее (от женщины «потом». С одной тактика, с другой стратегия. В идеале все сочетается в одной.

– Ну это про взрослых тетенек и дяденек, – скривилась Оля, – а мы еще молодые, мы подростки.

– Вы прелестные юные барышни, – галантно поклонился психолог, – но схема отношений не зависит от возраста. И вы своим мальчикам помогаете найти себя. И вы бессознательно (а иногда сознательно) определяете, что можно ожидать от него сегодня? Каким он станет в будущем? Как это может отразиться на вашей жизни? Ведь в любом подростке просматривается будущий взрослый. А в каждом тридцатилетнем мужчине живет подросток, который стесняется пригласить девушку в кино.

– Мне такие больше всего нравились – застенчивые, скромные. – Сиреневая нежно улыбалась, такая красивая – сиреневый костюм, волосы с сиреневым отливом, помада и лак на ногтях тоже сиреневые, лиловый шарфик. Все в тон подобрано. – А вышла замуж за нахала и обманщика. Но полюбила вот такого и терплю.

И тут психолог сказал то, что уже много раз говорила Сильная:

– Мужа надо бросать или терпеть его недостатки. Больше вариантов нет.

На этом он простился с бывшими обиженными и ушел.

Все стали восхищаться:

– Такой умный!

– Настоящий психолог, тонкий и образованный.

– И красивый, – пискнула Агата и спряталась за спину Нади-Сфинкса.

– Он мой друг, – скромно сказала Сильная и смутилась. – Ничего такого, просто дружба.

Бывшие обиженные согласно закивали, а девчонки зашумели:

– Все говорят про дружбу, когда на самом деле любовь!

– Таких друзей не бывает!

– Тем более красивый, – хихикнула Лидка Князева.

– Девчонки! Вам никто не давал права голоса, – засмеялась Сильная. – В следующий раз на порог не пустим!

– Пусть приходят, – заступилась за девочек Сиреневая, – мы бывшие обиженные, а они – будущие обиженные. Без этого не прожить.

Так закончился этот необычный вечер.

6. Он появился не зря

Новый персонаж не исчез, не для того он появился на Лунном бульваре и на страницах повести. Вот он сидит на той же скамейке и листает толстую книгу в старинном кожаном переплете. Около него притормозил Леха, как будто случайно. Помолчал, подождал, когда Юлий Цезаревич обратит на него внимание. Но этот загадочный тип листал свою книгу и даже не взглянул на Леху. Тогда Леха небрежно спросил:

– Ну и какой твой бизнес, Юлий Цезаревич? Обещал рассказать, помнишь?

– Тебе-то зачем знать? – отозвался Юлий Цезаревич.

– Обыкновенное любопытство, – ответил Леха. Не признается же он, что надеется позаимствовать идею и создать свой малый, а если повезет, то и средний бизнес. Вместе с Агатой, разумеется.

За короткое время к ним слетелся почти весь шестой класс. У шестого «Б» сильно развито чутье на все интересное. У каждого в отдельности это чутье очень сильное, а у целого класса – тем более.

– Он обещал рассказать про свой бизнес, – Леха невежливо ткнул пальцем в Юлия Цезаревича.

– Рассказывай, не тормози!

– Раскрывай свою коммерческую тайну!

– Ах, обожаю тайны, особенно коммерческие, – Лидка Князева закатила глаза, ей казалось, что это женственно и обаятельно.

– Все бизнесы придуманы тысячу лет назад, новых не бывает, – заявил самый умный Гриша. Он трезво смотрит на вещи. – Все новое – это хорошо забытое старое. Так говорит народная мудрость.

Лидке нравится новый мальчик с хвостиком, у него упрямый взгляд, манера не спеша ронять слова. Его долгие паузы завораживают не только Лидку; в каждой паузе море загадок.

– Навалились на человека, а у него выдержка и сила воли. Это классно. – Лидка решила продемонстрировать свою дружбу, которой пока еще нет. – А кстати, можно я буду звать тебя просто Юлик?

– Вот это совсем не кстати. Юлик – маленький мальчик, а я взрослый парень, тринадцатый год. Я профессор.

– Кислых щей? – обрадовалась Оля. – Не обижайся, так называют всех профессоров.

Кто-то хихикнул, а Юлий Цезаревич невозмутимо объяснил:

– В своем деле я профессор. Смешного ничего не вижу. Абсолютно во всем никто не может быть большим специалистом, правда же? Можете звать меня Профессором, прозвище такое.

– А в каком деле ты высший специалист? В чем ты чемпион? В торможении?

– Затрещали все сразу, – поморщился он. – У вас нет культуры слушания, очень распространенное явление. Один знакомый однажды сказал: «Не люблю, когда говорю не я».

Все засмеялись:

– Классно сам себя выставил!

– Другие не признаются, а этот ляпнул!

– Откровенный!

Профессор терпеливо ждал, пока они затихнут. Затихли. И он сказал:

– Вот и вы так же, слушать человека, даже умного, даже необыкновенного, у вас терпения не хватает.

– Юлий Цезаревич, это ты, что ли, умный?

– Да, – спокойно подтвердил Юлий Цезаревич.

– И необыкновенный тоже ты? – хихикнула Оля.

– Да, необыкновенный. И еще продвинутый, даже талантливый, – невозмутимо ответил он.

Агата села рядом с Профессором и заглянула ему в глаза:

– А ты можешь что-нибудь рассказать про свой бизнес? Спрашиваю бескорыстно, мне просто любопытно.

Он кивнул. Но тут вдруг возникла еще одна девочка. Кто-то пришел, кто-то прибежал, кого-то привели, а она возникла ниоткуда и стояла в стороне. Это была Юна.

Леха отвернулся от Агаты, даже перестал ревновать ее к Профессору. Юна притягивала к себе Леху, такого влюбчивого, непостоянного. Она стояла, рассматривала тучи, деревья, сугробы. А люди из шестого «Б» рассматривали ее – синее пальтишко, не очень модные сапоги, взгляд таинственный и одновременно лукавый. Ничего особенного, но глаз не оторвешь.

Только Юлий Цезаревич не обратил внимания на эту девочку.

– Итак, – начал он, сделал паузу, чтобы слушатели могли внутренне собраться. – Я уважаю коммерческую тайну и умею ее хранить. Но сегодня я раскрываю вам свои секреты. Мой бизнес уникальный. Такого больше нет ни у кого в мире. В чем же состоит мой бизнес? Внимание! – Он поднял указательный палец, все невольно уставились на этот палец. – Я могу нарисовать психологический портрет любого человека, пусть совершенного незнакомого, если знаю только его имя. Вот ты, например, скажи, как тебя зовут? – Он кивнул в сторону Лидки Князевой: – И я скажу твое прошлое, настоящее и, главное, будущее. Ошибки исключены.

Он молча смотрел на Лидку веселыми глазами, он знал, что ему не поверят.

– Врет! – завопил Барбосов. – Разводка!

– Ну почему, почему разводка? – попыталась заступиться за Профессора Лидка. – Просто фантазирует. Вольный полет воображения. Что вы смеетесь? Ничего смешного. – Лидка заступилась нескладно, про фантазию она вспомнила не совсем к месту.

Лидкин голос заглушили крики:

– Прикол!

– По имени угадать будущее невозможно! – Надя-Сфинкс сморщила нос и поджала губы, в эти минуты она была похожа на недоверчивую старушку Суворовну. – Невозможно, правда, Барбосик?

Если бы Барбосов ответил: «Ну почему невозможно? Возможно». Тогда и Надя-Сфинкс тут же поверила бы Юлию Цезаревичу, вернее – Барбосову. Ему она поддакивала всегда. Но Барбосов набычился и крикнул:

– Ищи лохов, Профессор Кислых щей! Какой у тебя бизнес! Кто тебе поверит? Какой отстойный дурак понесет тебе бабки? А без бабок бизнеса не бывает!

Почему-то Агате показалось, что с Профессором можно договориться, если объяснить все спокойно и дружелюбно. Так иногда кажется: у других не получается, а я возьмусь за это дело, и у меня получится.

– Без денег это уже не бизнес, а развлекательная программа, – мягко начала она. – Досуг по интересам, как в нашем клубе «Фитилек». Там для одних – туризм, для других – хоровой кружок, для кого – вольная борьба, для кого – балет, и для самых одаренных – гитарная студия.

– В этом вся фишка!

– Таланты – на гитарах играют. Тупые вольно борются.

– Опять вы трындите. – Профессор умеет говорить на их языке, хотя он и Профессор. – Я могу передумать и оставить при себе свою коммерческую тайну. Основа бизнеса – тайна. Бабки – тоже важны, но не только они.

– Ха-ха! Тайну ты уже раскрыл! – рассмеялась Оля. – Мы теперь знаем, ты угадываешь все по имени.

– Не угадываю, а знаю. – Профессор тряхнул хвостиком. – А кто-нибудь из вас может, зная только имя, сказать прошлое, настоящее и, тем более, будущее? Ну кто возьмется? – Он смотрел на всех с веселым ехидством. – Ах, не можете? Тогда не выступайте и слушайте внимательно.

– Тише! – стали кричать все. – Тише! Кому говорят! Тише!

– Молчи, Леха!

– Сам молчи!

Как Леха мог молчать в эти минуты? Ему надо было, чтобы на него обратила внимание Юна. Она молчаливая, не вопит, как Сфинкс, и не насмешничает, как Оля. Стоит в сторонке, не поймешь, слышит она все, что тут происходит, или нет. Смотрит на облака и на верхушки берез.

Агата сказала:

– Давай, Юлий Цезаревич, всех не заткнешь. Это такие особенные люди – наш класс.

– Сейчас будет тишина, – спокойно сказал Профессор, и стало тихо. Только Суворовна на своей лавочке в самом центре бульвара ругала современную молодежь. У каждого человека есть любимая тема:

– Орут, не покладая языка! Слушать устала, ничего не разобрать. Ты, Кутузовна, хоть что-нибудь поняла?

Двоюродная сестра Кутузовна сидела, как обычно, рядом с Суворовной:

– Профессор какой-то появился, а что лечит, не знаю. Если ноги – обращусь.

– Во! Теперь притихли! – Суворовна подняла палец. – У них не бывает случайной тишины – замышляют какую-то шкоду, я их вижу насквозь.

Профессор Юлий Цезаревич очень терпеливый. А может быть, он тормозной, как решил Барбосов. Профессор долго ждал, наконец сказал:

– Кто не верит в мою уникальную способность, прошу отойти вон за ту старую липу и не мешать. А ты подвергнешься испытанию первой. Не волнуйся, подойди ближе и стань вот здесь. Итак, скажи отчетливо свое имя.

– С мальчишками знакомиться, да еще на бульваре, неприлично!

Что вдруг нашло на Лидку Князеву? Все рассмеялись. Ведь всем известно: Князева ищет свое ускользающее счастье именно на Лунном бульваре. Она в любую минуту готова увязаться за каждым, пусть и незнакомым. Одноклассники насмешливо относились к Лидкиной неразборчивости. Она огрызалась, а иногда деловито объясняла: «Ведь никогда не знаешь, когда подвернется твой случай, и ты встретишь свое счастье». Она часто сама подходила к мальчишкам и много раз попадала в глупое положение. Теперь Лидка ни с того ни с сего захотела показать Профессору, что она барышня строгих правил.

– Князева! Не выпендривайся! – прикрикнула Надя-Сфинкс. – Профессор! Ее зовут Лидкой!

– Мне же надо с ней не просто познакомиться. Мне нужно сделать предсказание. Для этого необходимо, чтобы она сама назвала свое имя четко и внятно.

– Ладно, скажу. Я Лида.

– Если назовешь отчество, предсказание будет точнее.

– Викторовна. Только папа с нами не живет, у моей мамы характер.

– А это как раз не так уж важно, лишняя подробность. – Он стал листать книгу, медленно и тяжело переворачивал пожелтевшие от времени страницы.

– Не важно? Это кому как. Мамин характер теперь целиком направлен на меня.

– Не отвлекай, – Юлий Цезаревич нахмурил брови, – надо собраться. Предсказание требует большой сосредоточенности.

– Пальцы кидает, – хмыкнул Барбосов, – для понта.

Все ждали. Наконец Профессор сказал:

– Лидия Викторовна! Скоро ты найдешь того, о ком мечтаешь. Он близко, за ближайшим поворотом. Не прозевай, Лидия Викторовна.

– За ближайшим? – встрепенулась Князева. – За каким? За этим? За тем? – И она кинулась направо, там дорожка Несбывшихся надежд заворачивала и вела к площадке Счастливых совпадений.

– Лида! Это была метафора! Красивое выражение – ближайший поворот! – кричал ей вслед Профессор Кислых щей. Но Лидка его не слышала. Она мчалась навстречу своему великому счастью. Она не знала, что время для счастья еще не пришло.

– А меня можешь вычислить? – спросил Леха с вызовом. Агате стало грустно, она догадалась, что его интересует будущее с Юной. Леха смело смотрел на Профессора. – Говори про меня все подряд, хоть про личную жизнь, хоть про что угодно. Я не скрытный, – Леха выпятил грудь – весь открыт и ничего не боится.

Юлий Цезаревич накрутил на палец свой обаятельный хвостик и, размышляя, смотрел на Леху. Потом сказал:

– Могу и о тебе сказать. Начнем с твоего имени. Ты, я слышал, Леха? Алексей, значит?

– Нет, я не Леха. Я Максим Алехин, а Леха – прозвище.

– Прозвища не исследую, не моя компетенция. Не подписывался. Значит, Максим. Зря хихикаете, я лучший интуитивный специалист по именам. Ведь имя человека влияет на судьбу, это доказано наукой.

– Какой наукой? – Самый умный Гриша хочет быть в курсе всего. – Как называется твоя наука?

– Имялогия, отчествология, – непринужденно ответил Юлий Цезаревич.

– Очень подозрителное название, – прокомментировал Гриша, – обычно наука называется одним понятным словом – химия, физика, математика. А тут целое рекламное объявление.

– Иногда – одним, а иногда – не одним, – спокойно ответил Юлий Цезаревич без запальчивости, без раздражения. Агате это понравилось – достойно держится. Леха давно кинулся бы с кулаками на самого умного с нудными вопросами. А уж ругался бы! Профессор держался невозмутимо. – Физика низких температур, например. Или – химия земного ядра. Мало ли. – Все притихли, веский аргумент все-таки вызывает уважение.

– Вернемся ко мне, – бесцеремонно напомнил Леха, – а вы не перебивайте. Должна быть хоть какая-то культура слушания. И нечего смеяться!

– Итак, Максим Алехин. Ты, Леха, упрямый и не всегда надежный. Бегаешь за несколькими девчонками, а сам называешь это «зигзаг». Из-за своих зигзагов ты в будущем можешь не достигнуть определенных высот. А хотелось бы тебе стать банкиром или командиром авиалайнера.