Текст книги "Принявшие Дар"

Глава 7

Даниель с Михаилом шли дворами, как в детстве, поддевая ногами целые вороха желто-красно-оранжевых листьев. День был пасмурным, солнце лишь ненадолго показывалось из-за низких туч, и тогда опавшая листва наливалась ярким, теплым огнем, освещая золотым мягким светом все вокруг. Нечасто за последнее время им удавалось побродить по любимым улицам вот так, не спеша. Хочешь – говори, хочешь – молчи; только со старым другом можно так отдохнуть душой.

Михаил, вдохнув полной грудью холодноватый, насыщенный запахом прелых листьев воздух, нарушил молчание:

– Хорошо осенью в Москве.

Даня согласно кивнул головой. Он всегда с удивлением выслушивал мнение о Москве, как о городе, не имеющем своего характера. Что-что, а ввести в заблуждение приезжего обывателя Москва умела: напускала на себя вид то чопорной, бездушной бизнес-леди, то открытой всем и вся бестолковой простушки. И даже не всем москвичам удавалось разглядеть за напускными, разухабистыми, карикатурно претенциозными манерами ее истинный образ. Ему всегда казалось, что Москва, как целомудренная невеста, до времени скрывает свое лицо. Но наступит час, она сбросит свои пестрые маскировочные тряпки и явится миру во всем блеске величавой красоты, чистоты и доброй силы.

Существовал еще только один город, в котором ему хотелось бы жить, – Петербург. Там, на Малой Морской, в доме Никиты Андреевича, он проводил почти все свои каникулы. Вместе с местными ребятами облазил город вдоль и поперек и теперь знал его не хуже, чем Москву. Во всяком случае, чувствовал и любил его не меньше.

– Ты как, не передумал покупать квартиру в Питере? – будто подслушал его мысли Михаил. Дэн взглянул на него. Рыжие вихры в разные стороны, кошачьи, светло-карие глаза – Мишка их называет тигриными, – нос картошкой, простодушное выражение лица. Такая физиономия может обмануть хоть кого! Балаболит, хохмит и вдруг выдаст что-нибудь такое, что становится не по себе, – такая в человеке открывается глубина. Его интуиция, способность предвидеть события не раз ставили в тупик окружающих.

– Квартиру – нет, а вот дом на Финском заливе присматриваю. Потихоньку готовлю родителей к этой перспективе. Пока за нее только дед.

– Его жена, кажется, была родом из Выборга?

– Ну да, там они и познакомились. Он уже спит и видит, чтобы остаток дней провести в тех краях. Мама тоже почти согласна. Ей не нравится там только климат. По мне – он немногим отличается от московского, одно слово – средняя полоса.

– «Но наше северное лето – карикатура южных зим», – процитировал Пушкина Михаил.

– А ты что это стихами заговорил, за тобой вроде это никогда не водилось? А это правда, что я слышал: Звягинцев по уши влюбился и собирается жениться? Колись давай! – Дэн ткнул в плечо друга.

– И ты, Брут! Я и сам еще ничего не знаю. Лучше скажи, Мастер, почему я до сих пор не вижу твою Маргариту? – перевел он разговор на более безопасную тему.

– Не повстречалась еще Маргарита. Маргариток много. Все как на подбор: хорошенькие, ровненькие, соответствующие уровню мировых стандартов; различаешь только по цвету: беленькие, рыженькие, черненькие… Глаз радуют, а сердце не задевают.

Михаил понимающе покивал головой.

– Ну а вообще, как лето провел?

– Ничего особенного. Дней десять проторчал на даче, а все остальное время на гастролях с танцевальной группой. В июле – Питер, в августе – Сочи, Дагомыс.

– Здорово! Везун ты, Сокол! Небось, порезвился там с маргаритками-то – сколько их там у вас! И среди них есть премиленькие, я видел последний состав, – Мишкины глаза загорелись желтым светом.

– Ох, Мишка, стоит заговорить о девчонках, ты становишься похожим на своего кота, и масть-то у вас одна. Специально подбирал?

– Масть – что надо – тигровая, золотая! Но ты не отвлекайся, рассказывай!

– Да нечего рассказывать. У нас негласный закон – со своими девчонками никаких сюжетов.

– Что, все это время постился? Молоток!

Данила усмехнулся. У него никогда не возникало трудностей с этим вопросом.

Ненавязчивая воспитательная работа дома и в хореографической школе способствовала разумному отношению к девушкам. Старшие ребята доступно и весьма конкретно объяснили, что ранние половые контакты отрицательно сказываются на развитии организма. А поскольку к своему телу ребята относились, как к дорогому инструменту, ни у кого не возникало желания поэкспериментировать.

Время от времени у него появлялись необременительные связи с девушками. Новизна и острота ощущений на первых порах его крепко захватывали. Но скоро выработалось более рациональное отношение к этой проблеме. Теперь он относился к подобным встречам, как к забавным приключениям. Впрочем, он всегда был мил и хорош со своими подружками. Они платили ему тем же.

– Воздержание – одна из первых заповедей Мастера, – нарочито поучительным тоном произнес он вслух.

– У нас с тобой разные школы, – хохотнул Михаил. – Я свое боевое крещение принял давно, на первом же выезде. Местные «аборигенки» держали под контролем базу сборной. Однажды к нам в номер пробрались несколько девчонок и запросто предложили себя на вечер. Меня было оставили в покое. Ты ведь помнишь, каким я был маленьким до восемнадцати лет. Но одна из девиц, оставшаяся не у дел, залезла в постель и объявила всем: мальчик по всем параметрам хорош, я ни за что не оставлю его скучать одного. А потом понеслось… Пока не встретил Наташку, – он набрал номер телефона. Не дождался ответа и снова стал приставать:

– Чем же вы там все-таки занимались?

– Днем репетиции, часа три. Все остальное время валялись на пляже, купались в море, играли в баскетбол. Вечером концерт, как правило, не больше десяти танчиков.

– И что, получили хорошие бабки?

– Неплохие. Но дело-то не в этом. Мне нравится танцевать, мне комфортно на сцене. Я очень благодарен Никите за то, что пригласил меня к себе.

– Извини, попробую еще разок позвонить, – Миша стал набирать номер телефона, сбился, чертыхнулся и приостановил Дэна: – Погоди, – и снова, шепча вслух заветные цифры, начал старательно тыкать пальцем по кнопочкам. Даниил некоторое время понаблюдал за сложными манипуляциями друга, понял – это надолго. Развернулся к скверу и, глядя, как с высоких деревьев дождем осыпаются разноцветные листья, принялся вспоминать, как пять лет назад, в такой же неяркий октябрьский денек, случай вновь свел его с Учителем.

Как же они обрадовались друг другу! Никита Андреевич сказал, что никогда не забывал его, и предложил посещать свой класс в новом танцевальном коллективе. Он сразу же ухватился за эту возможность. Освоение пластики танца давало новые дополнительные возможности, которые он реализовывал на льду; кроме того, танцевальная группа со своей свежей, неизбитой программой пользовалась большим успехом. Нередко их приглашали выступать в ночных клубах, где платили довольно приличные деньги. Это обстоятельство было немаловажным для их скудного семейного бюджета.

Давно уже отпала необходимость в дополнительном заработке. Но осталась потребность в танце, в общении с ребятами. Ему нравилась и закулисная жизнь артистов, и особая атмосфера на спектаклях. Энергетика зрительного зала надолго заряжала, создавала ощущения куража, легкости, заводила его.

– Извини, старенький, – прогудел прямо над ухом Мишка. – Мне что-то неспокойно. Наташка сегодня должна сходить к врачу. Просил ее: как только вернешься – звони на сотовый.

– А, вот значит как! – протянул Даня.

– Это совсем не то, что ты подумал. Наташа за последнее время похудела, ослабла, голова постоянно кружится.

– Ага, подташнивает, хочется чего-нибудь солененького? – продолжал ехидничать Дэн.

– Дурак ты! Она уже месяца два мыкается по всем специалистам, сдала кучу анализов – и все без толку. Всё вроде в норме, а человек тает на глазах. Посоветовали сделать магниторезонансное обследование, может, оно что-нибудь даст. Ты не обижайся, но я, пожалуй, поеду к ней домой.

– Ты потом обязательно позвони мне, – сразу посерьезнел Даниил, – если что, посоветуемся с Еленой Петровной, у нее куча знакомых среди врачей. Сегодня же позвони, слышишь! – уже вдогонку прокричал он. – Счастливо!

Данила взглянул на часы – только пять часов, дома наверняка еще никого нет. «Поброжу еще немного, – решил он. – Когда теперь буду в Москве?!»

Уже через неделю начинались Игры доброй воли в Америке. Предстоящие соревнования не были слишком ответственными, но Даня ощущал неясную тревогу. Ему захотелось перед поездкой побывать в своем храме, что на Гончарной. Когда-то он сам привел туда своих родителей и попросил, чтобы его окрестили.

В первый раз он попал в эту небольшую, уютную церковь случайно – забежал в открытую дверь, спасаясь от сильного дождя. Народу было много, но его везде пропускали. Недалеко у алтаря стояла икона. Точно такую же он всегда видел на фасаде храма, и она ему очень нравилась. На него обратил внимание проходящий мимо молодой священник.

– Ты знаешь, что это за образ? – спросил он с улыбкой. Услышав отрицательный ответ, отвел Даню в сторонку и поведал трогательную историю ее создания.

Почему-то этот рассказ его очень впечатлил, и он твердо для себя решил, что примет крещение. А перед образом Троеручицы попросит у Богородицы только самое главное, сокровенное.

Никого в доме его намерение покреститься не удивило. Мама только порадовалась:

– Правильно, сынок, это я оплошала, давно надо было это сделать.

У отца в ту пору было непростое отношение к религии, но и он не возражал. Крещение пришлось на день памяти Александра Невского. Крестными стали родители Михаила, так что теперь они почти родственники. По странному стечению обстоятельств обряд совершал тот же самый молодой священник. Отец Владимир был так радостен и светел, будто у него самого был большой праздник. Он сразу же принял приглашение мамы зайти к ним домой, чтобы отметить это событие.

Правда, отец не дал человеку спокойно посидеть – все время приставал с вопросами и пытался вызвать его на спор. Отец Владимир был терпелив, кроток и мил. Отвечая на все каверзные вопросы, постоянно ссылался на конкретные источники, чем очень подкупил отца, любившего во всем точность. По существу, этот день во многом определил его будущее отношение к Вере. Теперь отец повторяет слова Пирогова: «Если бы я и хотел сейчас не признавать существование Бога, я не мог бы это сделать, не сойдя с ума».

Поставив свечку перед иконой, Даниил отошел недалеко и долго стоял, глядя на чудесное, юное, печальное лицо Девы, на прижавшегося к Ней Младенца. Теплый свет, мир и покой изливались от образа на окружающих.

Даня смотрел то на икону, то на мерцающий огонек лампадки. Он не знал, о чем надо просить. Вдруг ему показалось, что дивные глаза Пречистой заглянули ему прямо в сердце и, увидев на самой его глубине то, чего он и сам еще не знает, с грустью и любовью пообещали свою помощь и покров.

Домой Даниель пошел окольным путем. Пройдя всю Гончарную, спустился к высотке и стал подниматься по набережной к дому. Некоторое время в его ушах еще слышался церковный хор, но вскоре мысли переключились на предстоящие дела. Глядя на ухоженные особнячки, спрятанные за старыми раскидистыми деревьями, вспомнились тихие кварталы в Калифорнии. Дэн всегда чувствовал себя в Америке необыкновенно комфортно.

Ему нравилась раскрепощенность американцев, их позитивное восприятие жизни, настроенность на победу в любом деле. Здесь казалось возможным осуществление любой, даже самой дерзкой, мечты.

Тем не менее он ясно отдавал себе отчет в том, что за фасадом яркой, праздничной, легкой жизни лежит серьезный повседневный труд, и был абсолютно уверен, что именно профессионалы во многом определили нынешнее процветание и могущество страны. Будучи сам трудоголиком, уважал и ценил способность американцев хорошо трудиться и отдыхать.

Капли моросящего холодного дождя попадали за воротник плаща.

Данила поежился. Как здорово, что уже через несколько дней он сядет в самолет и снова попадет в лето!

Глава 8

Вынимая из машины пакеты с покупками, Маргарет составляла в голове план действий. До прихода подруг оставалось всего два часа, а сделать предстоит еще так много. Ник встретил ее у порога дома, подхватил сумки, поцеловал мать в подставленную щеку.

– Ма, хорошо, что застал тебя, я уже убегаю. Сегодня наши играют в баскетбол с ребятами из Технологического. Мы с Бобом пойдем поболеть, а потом, если не возражаешь, зайдем к нему. Я обожаю твоих подруг, но вам наверняка захочется посекретничать наедине. Постараюсь прийти не очень поздно, а ты не забудь оставить мне что-нибудь вкусненькое!

Мэгги прошла на кухню и, разложив продукты, заготовленные для приема гостей, машинально включила телевизор – показывали новости. На экране появилось изображение Московского Кремля. Там шли какие-то переговоры.

Год назад Мэг осуществила мечту своего отца и побывала в России, в Петербурге. Сначала город показался неприветливым. Но чем больше она ходила по его улицам, мостам, площадям, осматривая великие архитектурные творения, впитывая воздух, наполненный влагой Невы и Финского залива, тем больше понимала и любила его.

Она познакомилась там с очень милой женщиной-экскурсоводом. Та часами могла рассказывать об истории старых зданий, о людях, которые творили славу города и страны. При этом скромно одетая, с неброской внешностью, заезженная работой тетка на глазах преображалась. Откуда что бралось? Впалые щеки покрывались нежно-розовым румянцем, в небольших сероватых глазах проступала голубизна весеннего неба. Насыщенное красками прозрачной акварели лицо оживало, и вместо скучной, неопределенного возраста старой девы появлялась утонченная, прелестная барышня. Именно благодаря ей Маргарет в короткое время удалось почувствовать истинный, не зависящий ни от каких внешних обстоятельств, аристократизм Питера, его особый шик.

Вернувшись домой, Мэгги быстро забыла неприятные впечатления, а в памяти осталось только необыкновенное, щемящее чувство приобщения к так и неразгаданной тайне города. Еще долгое время ей снились широкие проспекты Петербурга, громады Исаакиевского и Казанского соборов, полноводная Нева с холодной, свинцово-серой, такой же, как небо, водой.

Теперь Мэг с большим интересом относилась к новостям из России. Происходящие там события часто казались невероятными, пренебрежение человеческим достоинством и жизнью вообще вызывали удивление и тревогу. Она понимала, что в России сейчас нелегкие времена. Хотя когда они там были легкими? Но, несмотря на всё это, Маргарет чувствовала, что у этой страны есть будущее.

«Господь не оставит Россию хотя бы за те страдания, которые перенес ее народ, – думала она и молилась про себя за свою страну: – Боже, храни Америку!»

Прозвучал звонок в дверь. Ну вот и они – ее дорогие, золотые, милые девочки!

Подруги с шумом ворвались в дом, с сияющими глазами на оживленных, раскрасневшихся лицах. Не переставая говорить друг с другом, целовали хозяйку, вручали цветы, пакеты с покупками. Как будто вихрь свежего ветра залетел и наполнил своей энергией, шумом, радостью все уголки уютного, тихого дома.

На кухне Маргарет выложила на стол припасы, и все принялись за дело. Как всегда, основу ужина составляли салаты из овощей, рыба и фрукты. Каждый раз подруги умудрялись изыскать новые рецепты салатов или десертов, на ходу изобретали необыкновенные соусы. Гвоздем сегодняшней программы должны были стать фирменные пирожные Мэг.

Стол накрыли в небольшой гостиной. Ее интерьер был выдержан в нежно-палевых тонах, от чего комната даже без искусственного освещения всегда казалась наполненной теплым светом. Все чувствовали себя здесь уютно, особенно в этот сырой октябрьский вечер.

Самые интересные новости были у Кейт. После медицинского колледжа она, неожиданно для всех, решила поменять свою профессию и поступила в Экономический университет. Теперь она работала в мэрии, возглавляла отдел, занимающийся вопросами городской недвижимости, и всегда была в курсе городских событий.

Мало того, Кейт постоянно занималась самообразованием. Сейчас она посещала лекции известного ученого, астрофизика.

– Просто фантастика, какие перспективы открываются перед человечеством, – рассказывала она взахлеб о феноменах физического вакуума. – Теория торсионного поля объясняет чуть ли не все явления Тонкого мира. В частности, подтверждается одна из самых великих истин: жизнь человека вечна и непрерывна в своем развитии. Смерть – лишь переход из одного мира в другой, это утончение и углубление жизни.

– Большинство людей это и так давно знает из Библии, – возразила Мэгги.

– Разумеется, верующему человеку не нужны никакие доказательства, и всё же здорово, что почти все основные положения религии находят научные обоснования. Кто-то из великих ученых, Планк, по-моему, точно высказался на этот счет: «Как религия, так и наука, в конечном счете, ищут истину и приходят к исповеданию Бога». – Элси, обладая завидной памятью, могла процитировать изречения знаменитых людей по любому поводу.

– Так оно и есть! – подтвердила Кейт. – Теоретики квантовой физики, вторя богословам, утверждают, что сверхъестественные события – это не нарушение, а проявление истинных, высших законов в нашем временном мире. Они действуют у нас так же просто и незыблемо, как все другие законы материального бытия. Другое дело, что мы не хотим замечать их. А если и замечаем что-то необъяснимое, тут же стараемся поскорее забыть, убежать от этого.

– Прежде всего от себя самого, – решила уточнить Дези. – Человеку дано очень многое, но мы не желаем это понять. Мы страшимся остаться наедине с собой, не решаемся заглянуть в глубину своего сердца, почему?

– Может, потому, что боимся встретить там Бога? И весь уклад нашей жизни, с ее убогими стандартами, заботами, развлечениями – это попытка спрятаться от этого знания, – в раздумье предположила Мэген.

– Факт остается фактом: подавляющее большинство из нас предпочитает оставаться со своими сомнениями один на один – лишь бы не показаться не таким, как все, – согласно кивнула головой Элси. И тут же перевела разговор на шутливый тон:

– Кейт, ты лучше скажи, как там насчет инопланетян? – она с улыбкой покрутила вилкой в воздухе. – Что говорят по этому поводу умные люди?

– Про инопланетян ничего не говорилось, а вот про «иномирян» – очень много. Космологи теоретически доказали вероятность существования параллельных миров.

– «У Отца моего обителей много», – процитировала Элси.

– Возможно, но, скорее всего, речь идет о тонкоматериальных планах, – предположила Маргарет. – Небеса, по Священному Писанию, имеют сложную, иерархически выстроенную структуру. Помните: первое, третье, седьмое Небо. Собственно, весь невидимый мир, населенный неведомыми нам созданиями, можно назвать параллельным. Как бы то ни было, чем больше узнаешь, тем больше удивляешься и преклоняешься перед величием Творца!

– Сколько бы человек ни существовал, не будет конца ни тайнам, ни новым открытиям! С точки зрения физиков, сама геометрия пространства Вселенной наталкивает на мысли об ее многослойности. После экспоненциальной фазы Большого взрыва Вселенная напоминает мыльную пену. Ну, вы помните… – Кейт неуверенно взглянула на подруг.

– А как же, – смеясь, протянули те в ответ, – но ты все равно рассказывай, что будет непонятно, спросим.

– Так вот, образовавшиеся пузырьки представляют собой изолированные пространственно-временные континуумы со свойственными только им физическими законами. Мало того, каждый такой «пузырек» состоит из множества никак не связанных между собой слоев, также отличающихся рядом своих физических, скорее всего временных параметров. Предполагается, что во многих из них могут существовать родственные цивилизации, находящиеся на разных стадиях эволюции.

– Здорово, но немного сложно, хотелось бы услышать конкретные примеры, – у Элси сегодня был шутливый настрой.

– Ну, таких историй полно в любом книжном магазине, вспомни хоть Ричарда Баха. Я говорю о конкретных научных разработках, – горячилась Кейт. – Что б ты знала, в НАСА всерьез рассматривается программа изучения параллельных миров. А там деньги на ветер не пускают.

– А я и не возражаю! Больше того, как честный налогоплательщик, я всячески приветствую изыскания в этой области и в области теоретической физики вообще.

Элси разлила вино и с самым серьезным видом произнесла:

– Так выпьем же за, как там, э… за квантовую физику!

Все дружно рассмеялись и подняли бокалы.

– Я где-то прочитала, что сейчас оспариваются многие положения теории относительности Эйнштейна. Ваш преподаватель ничего не говорил на эту тему? – поинтересовалась Мэг.

– В нашем мире относительности – всё относительно. На каждом этапе развития мы имеем только свою порцию знания. Знать все – невозможно, это прерогатива Создателя. Вообще, мне надо принести видеозапись с лекциями.

– Конечно, приноси, всегда лучше воспринимаются систематизированные знания. И Нику будет интересно, – загорелась Маргарет.

– А где он?

– Сказал, что пойдет на баскетбол с другом.

– Ага, теперь это так называется, – улыбнулась Элси.

– Не знаю, мы с ним мало говорим на эту тему. Я ему попыталась объяснить, что физическая близость на самом деле одна из самых ярких красок в палитре человеческих взаимоотношений, но она может присутствовать или отсутствовать на полотне, ее может быть много или мало. Главное, чтобы эта краска гармонично вплелась в общий рисунок. Это одна из многих составляющих ценностей человеческой жизни, но отнюдь не главная.

– Ну, очень образно объяснила, – засмеялись подруги.

– По-другому у нас не очень получается. Он не откровенничает, а мне неловко самой начинать эту тему: опыта в этом деле у нас маловато, так что, может, лучше и помолчать.

– Для того чтобы советовать, вовсе не обязательно заниматься практикой. Знаешь, тренеру пловцов можно и не уметь плавать, – резонно заметила Дези.

– Вот ты очень кстати заговорила о спорте, – подняла пальчик Кейт. – В конце месяца мэрия устраивает большой прием для участников Игр доброй воли. Там будут многие наши знаменитости. Считайте, что и вы приглашены.

– А что нам там делать? – удивились подруги, – вот уж удовольствие толкаться среди незнакомых людей.

– Вот чудачки, – возразила Кейт. – Во-первых, у нас будет еще одна возможность собраться вместе: не так-то уж часто в последнее время у нас это получается…

– А во-вторых? – проявила заинтересованность Элси.

– А во-вторых, там обязательно будут небезызвестные люди из департамента здравоохранения, – Кейт выразительно взглянула на Дези – у той был небольшой, перманентно протекающий роман с одним из его высокопоставленных чиновников. – А еще собираются пригласить классный оркестр, можно будет хорошенько встряхнуться и потанцевать. Ну что, я вас убедила?

– Вполне, – все согласно закивали головами.

– Дези, ты не забыла принести фотографии дочки? – спросила Кейт.

У нее не было своих детей, и она обожала детей подруг, маленькая же Софи была ее любимицей. Дези достала из сумки целую кипу фотографий. С них, в разных платьицах и на разном фоне, смотрела взрослыми, темными, как у мамы, глазами тоненькая девочка с бледным личиком.

– Какая красавица! – в один голос заговорили подруги. – А серьезная какая! – вся в маму.

Дези души не чаяла в своей дочке. После университета она всецело занялась карьерой. Ни желания, ни времени на сколько-нибудь серьезные отношения с мужчинами у нее не было. Шесть лет назад, неожиданно для всех, Дези выскочила замуж за неглупого, здорового парня из хорошей семьи, лет на десять моложе себя. Молодой человек не выразил большого энтузиазма по поводу возможного рождения ребенка, они спокойно расстались.

– Мэдж, не забудь отложить парочку пирожных для Софи, она отпустила меня только на таких условиях, – попросила Дези. – Да и нам пора их попробовать.

Подруги принялись за кофе с потрясающей выпечкой. Легкие, воздушные, с фруктовой начинкой пирожные, в виртуозном исполнении хозяйки, просто таяли во рту. От удовольствия девушки жмурились и тихо постанывали, говорить не хотелось.

Мэгги включила телевизор – передавали Игры доброй воли, соревнования по фигурному катанию. Выступали мужчины с короткой программой. Никто из подруг особо не интересовался этим видом спорта. Но атмосфера праздника, соперничества, азарта, явно ощущаемая благодаря умению режиссеров и операторов, захватила всех.

Они с удовольствием стали смотреть передачу, обсуждая претендентов на высокие места. В конце соревнований на лед вышел русский фигурист. Это было безукоризненное по исполнению и невероятно артистичное выступление. У девушек дух захватывало, когда они видели, с какой легкостью выполнялись самые сложные элементы катания, каскады четверных, тройных прыжков. Время от времени кто-нибудь из них только выдыхал:

– Класс! Фантастика! Ну, супер!

В ожидании судейских оценок телекамера показала исполнителя крупным планом.

– Хорош чертенок! – воскликнула Дези.

Он и впрямь был хорош, этот русский – Даниил Соколов. На разрумянившемся лице блестят яркие голубые глаза, грива светлых волос – лицо викинга или средневекового рыцаря… В это время комментатор сообщил, что фигуристу из Москвы в этом году исполнилось двадцать два года. Подруги были удивлены: парень выглядел, как минимум, лет на пять старше. Да, юношески стройная, гибкая фигура, свежее лицо, светлые волосы… Но четко очерченный подбородок, уверенные жесты, твердый взгляд и даже улыбка были чертами более зрелого человека.

Все единодушно порадовались за русского спортсмена, занявшего первое место, решили обязательно посмотреть произвольную программу.

Проводив подруг, Мэген не спеша убрала комнату. За мытьем посуды вспоминала с улыбкой сегодняшний вечер. Все было, как всегда. Ощущение взаимопроникновения, душевного комфорта, тихой радости. Лишь в постели ее кольнуло легкое чувство беспокойства, как бывает, когда хочешь что-то вспомнить и не можешь. «А, завтра само вспомнится». Она свернулась калачиком, прикрыла глаза и сразу заснула.