Текст книги "Принявшие Дар"

Глава 12

Зайдя утром в библиотеку, Мэген с удовольствием посмотрела на светлое, открытое лицо рыцаря. Или монаха. Или ангела… Казалось, что он, глядя прямо в ее глаза, хотел сообщить какую-то радостную новость.

Да, ведь в переводе «ангел» – «вестник». Может, он и впрямь станет вестником чего-то нового, что настойчиво просится в ее жизнь и стоит прямо у порога.

От неожиданно прозвучавшего телефонного звонка Маргарет вздрогнула и поежилась.

Звонила Кейт.

– Салют, подруга! Ты не забыла, сегодня вечером мы идем на вечер в мэрию. Приоденься как следует, там будет много наших знакомых. Будет и наш русский красавчик, я специально узнавала. Девушкам я уже позвонила, встречаемся в семь часов у главного входа. Целую.

Кейт не дала вставить и слова. Мэгги хотела было перезвонить, чтобы отказаться, а потом передумала. А почему бы и нет. Она действительно уже давненько никуда не выходила. К тому же любопытно посмотреть на этого парня. Кто-кто, а уж она хорошо знала, как часто сценический образ не совпадает с личностью исполнителя, – вдоволь насмотрелась на знаменитостей, пока жила в доме Марка.

Маргарет провела в приготовлениях почти весь день. Это было на нее совсем непохоже. Сама она никогда не считала себя красавицей, но уже давно смирилась с фактом, что кажется привлекательной многим мужчинам. Как правило, их предложения были очень пристойными. Имелось в виду или замужество, или длительная связь, с прекрасным материальным обеспечением.

Мэгги оправдывала это тем, что у каждого человека есть ничем не объяснимые свойства: например, кто-то всегда удачлив в бизнесе, кто-то на рыбалке, кто-то в игре; а она привлекала мужчин. «Бог дает беззубым на орехи», – часто смеялись подруги. Как бы то ни было, на свою внешность она никогда не тратила много времени.

Но сегодня ей захотелось выглядеть особенно хорошо. С утра Мэген сходила к своему мастеру и немного изменила обычную прическу. Вечером долго стояла перед раскрытым шкафом, критически осматривая костюмы, и наконец, остановилась на простом платье из синего шелка. Платье было с довольно глубоким вырезом, чуть заходило за колено и естественно облегало фигуру. Серые туфли и сумочка удачно дополняли наряд. Никаких украшений, только тонкая платиновая полоска часов.

Мэг внимательно посмотрела на себя в зеркало: освещенное большими зелеными глазами лицо кажется особенно выразительным в сочетании с глубоким синим цветом платья. Очень удачно уложены темно-русые волосы… Последний штрих – тонкий слой сиреневатой помады. Комнатные часы пробили половину седьмого. Мэгги подхватилась, взяла сумочку и поторопилась к выходу.

Подъехала она ровно в семь часов, подруги ее уже ждали, и они сразу прошли в зал. Их столик был удачно расположен – с хорошим обзором, и достаточно далеко от сцены, где играл небольшой оркестр.

Вначале помощник мэра сказал несколько слов, выражая благодарность за удовольствие, которое доставили спортсмены всей Америке и их городу. А затем предложил общаться и знакомиться друг с другом по ходу вечера.

Маргарет огляделась. Столы, за которыми сидели спортсмены, были в центре зала. После того как были произнесены тосты, атмосфера в зале заметно потеплела. То тут, то там раздавался звон бокалов, слышался смех, перед сценой появились первые танцующие пары.

Его Мэген заметила сразу. Дэн сидел за столиком с интересной, хорошо одетой дамой, его тренером, и с двумя мужчинами. К ним подходило много людей. Их обнимали, хлопали по плечу, поздравляли – да ведь он стал чемпионом Игр! Мэгги осторожно поглядывала на Дэна. Вел он себя очень естественно, улыбался, станцевал несколько раз со своей дамой и девушками, сидящими за соседними столиками. Подруги тоже заметили его.

– Да этот парень – настоящий плейбой! Нет, до чего хорош, – хихикала подвыпившая Дэзи. – Мэдж, взгляни, он ведь сверстник твоего сына, а Ник просто мальчишка по сравнению с русским. Видно, нелегко даются чемпионские победы.

В черном костюме и светлой рубашке с наглухо застегнутым воротником Даниель и впрямь казался старше своих лет. Он тоже обратил внимание на сидящих неподалеку четырех молодых женщин. Все они были по-своему привлекательны, лицо же одной из них показалось ему смутно знакомым. Понаблюдав за ней, решил: при первой же возможности познакомлюсь.

От выпитого вина, пряного теплого воздуха, поступавшего через раскрытые окна, у Мэг слегка кружилась голова. Ее опять охватило состояние ожидания чего-то необычного. Когда к их столику подошел русский и пригласил ее потанцевать, она ничуть не удивилась.

Дэн на вполне приличном английском сказал несколько общих фраз о городе, об удавшемся вечере, о хорошей музыке и пригласил еще на один танец.

За это время Мэг успела рассказать, что живет в этом городе, работает врачом и что у нее есть сын Никки. – Ему уже двадцать три года, и он очень похож на вас, – сама не зная для чего, сообщила Мэг. Дэниел только кивнул головой и подвел ее к столику. Мэген представила ему своих подруг.

– Рад познакомиться с самыми очаровательными девушками Калифорнии, – непринужденно произнес Дэн и получил в ответ благодарные улыбки.

Говоря о Кейт, Маргарет не преминула подчеркнуть:

– Кейт самая молодая из нас. Ей только через месяц исполнится сорок пять лет. – Дэниел и бровью не повел.

«Ну и выдержка у этого парня», – подумала Кейт.

«Этот русский умеет держать удар», – одобрительно кивнула головой Дези и с еще большим интересом посмотрела на него.

Даниель представил Мэгги своему тренеру. Елена Петровна доброжелательно окинула взглядом американку, сказала ей несколько приятных слов. А потом, слегка отвернувшись, прошептала:

– Даня, ты слишком много времени уделяешь одной даме, это может быть неправильно истолковано.

Данила прямо посмотрел ей в глаза.

– Да, вы правы, мы здесь засиделись, да и музыка здесь слишком однообразна. Пожалуй, мы поищем местечко повеселей!

Елена Петровна только подняла брови, но ничего не ответила. Дэн, как ни в чем не бывало, подошел к столику, за которым сидели подруги.

– Это твоя сумка? – спросил он Мэг, пребывавшую в каком-то оцепенении. Улыбнулся девушкам и сообщил: – У Мэгги разболелась голова. Мы немного пройдемся. Надеюсь еще увидеться с вами.

Подхватил ошалевшую, не успевающую за его мыслями Маргарет под руку и вывел ее из зала.

Ночной воздух приятно охладил их лица. Все еще держа Мэг за руку, Даниель спросил:

– Хочешь еще потанцевать?

– Да, но я не знаю, где сейчас хорошая музыка.

– Здесь, неподалеку, есть симпатичный клуб, в нем почти всю ночь играют приличные группы. Ну так что, едем?

Маргарет ожидала увидеть какую-нибудь большую машину с открытым верхом, какие любят покупать в Америке русские, но Дэниел подвел ее к элегантному, дорогому автомобилю. Помог ей усесться на переднее кресло, молча завел мотор.

В клубе они танцевали несколько часов и не раз срывали аплодисменты окружающих. Оба обладали безукоризненным чувством ритма. Дэн блестяще владел своим телом, Мэгги от природы была пластична и гибка. Они выглядели необыкновенно органичной и привлекательной парой.

К двум часам ночи Мэген почувствовала легкую усталость и сказала:

– Пожалуй, на сегодня все.

Дэн без возражения повел ее к выходу. Также молча подвел к машине.

– Куда ехать?

Мэг назвала свой квартал. Дэниел довольно хорошо ориентировался в городе, и через несколько минут они оказались у дома. Маргарет приготовилась выговорить обычные слова благодарности и попрощаться, но Дэнни опередил ее. Помогая выбраться из машины, непринужденно обронил:

– Пить хочется ужасно!

Мэг, приняв его слова за чистую монету, с огорчением заявила:

– Поблизости нет ночных ресторанов или бара.

– Ну а в твоем доме, надеюсь, вода найдется? – спросил он, улыбаясь.

При всей двусмысленности ситуации Мэгги не смутилась. Какие, собственно, могут быть проблемы у нее с этим двадцатилетним парнем? Задумалась только на минуту.

– Да, разумеется.

Она привела его в гостиную, налила в высокие стаканы холодной минеральной воды, торопливо глотнув, взглянула на Дэниела. Тот удобно расположился в кресле, положив нога на ногу, и, похоже, вовсе не торопился уходить.

– Может, кофе? – неуверенно произнесла Мэгги. Только сейчас она сообразила, что они в доме одни, – сын на выходные поехал к родственникам.

– Да, это было бы здорово, – спокойно ответил Дэниел.

Мэг прошла на кухню, думая только о том, какой кофе лучше сделать – растворимый или из свежепомолотых зерен. Она потянулась за баночкой кофе, а развернувшись, встретилась с Дэном и вздрогнула от неожиданности.

Он подошел совсем близко, неторопливым движением отобрал из рук баночку и, наклонившись над ней, осторожно поцеловал в уголок губ, потом еще и еще раз. Это было так неожиданно, что Мэгги обмерла и сильно зажмурилась, будто надеялась, что когда откроет глаза, никого рядом не окажется. Но он стоял так же близко и так же серьезно смотрел прямо в лицо.

У Мэгги подкосились ноги, сердце громко и непослушно зачастило. В голове звенело.

– Нет, этого не может, не должно быть!

Глядя на ее удивленное, испуганное лицо, Даниель немного отстранился. Но изумленные глаза были так по-детски широко распахнуты, а щеки покрылись таким ярким румянцем, что он тотчас же успокоился. Ласково усмехнувшись, слегка запрокинул ее голову и одним дыханием прошелся теплыми губами по всему лицу.

Поцелуи были так нежны, словно лица касался легкий ветер. Так целовал ее отец, осушая детские слезы на щеках. Давно позабытое ощущение защищенности и полного покоя охватило ее.

Мэг на секунду прикрыла глаза, а открыв их, встретила настойчивый и строгий от нежности взгляд. Слегка вздохнув, положила руки на плечи Дэну и совершенно доверилась ему.

Глава 13

Милиока в раздумье стояла перед кустом шиповника. За год он заметно вырос, распушился, вот-вот распустятся его многочисленные бутоны. Когда Кэрри привезла его, это был жалкий колючий отросток. Сестра сама посадила его в почву, посыпала какими-то биодобавками, хлопотала около него так, будто это было малое дитя. Порой ей казалось, что Кэрри приезжала не к ней, а к этому колючему уродцу.

Несмотря на все старания, он долгое время болел и не хотел давать новые ростки. Тогда сестра сказала удивительную вещь: «Пожалей его». Правда, она тотчас же пояснила, что этот кустик – результат долгой и кропотливой работы всей лаборатории.

Заказ на него поступил из крупного ботанического сада: они готовились к Всепланетному конкурсу цветов. Его руководитель, сам специалист по ретрогенетике, оказался жутким педантом. Он требовал точного воссоздания всех свойств дикого растения, включая его недостатки.

Даже располагая огромным генетическим фондом растений, сотрудники никак не могли достичь заданных параметров. Лишь использование древних литературных источников – благо, у одной из сотрудниц была персональная библиотека – позволило создать растение, полностью соответствующее своими биологическими и эстетическими характеристиками аналогу на Земле.

Но комиссия Конкурса не допустила куст шиповника к демонстрации. Было отмечено, что все в этом пышно разросшемся кустарнике чересчур: слишком зеленые листья, слишком яркие цветы, слишком густой запах! Больше того, руководству Ботанического сада было указано на грубейшую ошибку: созданное ими растение источало флюиды чувственности, что противоречило основному принципу Искусства Альдеона – бесстрастия!

Все выращенные образцы шиповника было рекомендовано уничтожить. Лишь немногим сотрудникам удалось сохранить его небольшие отростки и высадить у себя на участках. Но все они, как по волшебству, вдруг погибли.

– Твой кустик – все, что у нас осталось, – закончила Кэрри грустную историю.

Разумеется, после такого рассказа Милиока по-другому отнеслась к бедному росточку. Каждое утро, приходя в сад, она осторожно проводила ладонью вдоль стебелька и говорила ему несколько слов. Ей стало казаться, что и растеньице стало доверять ей. Конечно, это была всего лишь игра, но она привыкла к ней.

Милиока стала проводить в саду почти все свободное время. Ухаживая за цветами, обдумывала свои планы, сочиняла сюжеты своих постановок. А крохотный кустик с тех пор стал набирать силу, дал новые ростки, покрылся зелеными листочками.

Разглядывая и осторожно трогая источающие слабый запах бутоны, Милиока думала о том, о чем никому не следовало знать, – у нее назревал творческий кризис. Она чувствовала, что работать так, как раньше, уже не может и не хочет, а новое лишь слегка проглядывается. У нее было предчувствие надвигающихся перемен. Вот уже несколько раз в памяти всплывал образ девушки, с которой довольно давно была утерян контакт.

«Может, это вы навеваете мне мысли о ней, – обратилась она к цветам, – вы ведь родом из одних мест!»

Милиока неплохо знала миры Земли. Там было сделано немало интересных открытий. Идея ее танцевальных миниатюр, как особого вида искусства, возникла благодаря случайной находке. Ее внимание привлекли культура и традиции страны, долгое время ревниво охранявшей свою самобытность от чужеродных влияний. Сначала ее очаровала музыка. В мелодиях, исполняемых на нехитрых инструментах, не было ничего лишнего, в них чувствовалась рациональная экономность формы и бесстрастная созерцательность. Позже Милиоку заинтересовал редкий вид творчества: нэцкэ. Так называли маленькие скульптурки с написанными на них коротенькими притчами философского содержания. Новые впечатления Милиока воплотила в своих танцевальных постановках.

Постоянная связь с представителями иных миров, обладающими схожими параметрами интеллекта-творчества – обычная практика. Настроившись на волну вибраций индивида-аналога, можно принять его мыслеобраз и, при необходимости, отправить ему свой. Впрочем такой индивидуальный обмен не очень приветствуется. Вместе с крупинками чистой, благородной вибрации можно получить вирус излишних эмоций и чувственных представлений.

У землянки очень рано проявилась способность воспринимать вибрации Альдеона. Столь редкое качество для юной девушки, живущей в агрессивном, переполненном ложной, низкопробной информацией мире, заслуживало внимания.

Настроившись на ее волну, Милиока нередко получала неожиданную идею. В ответ она давала импульс-информацию своего мира.

Землянка, интуитивно ощущая общий смысл полученной информации, воплощала ее в своих работах. Несовершенные по форме, втиснутые в границы двумерной плоскости, они, тем не менее, несли отпечаток интеллектуальной зрелости и гармонии космоса.

Девушка делала быстрые успехи, на ее творчество обратили внимание Жрецы. Ей оставалось сделать всего один шаг, чтобы сбросить оковы земного, убогого мышления, вырваться на просторы совершенного умосозерцания.

Милиока тщательно готовила канал прямой связи с сознанием своей подопечной. Было точно рассчитано место и время контакта, но в самый последний момент девушка изменила свой настрой, связь прервалась. Бедняжка, если бы она знала, чего лишалась!

Время от времени Милиока еще улавливала от нее едва ощутимые вибрации, но они появлялись все реже, становились путаннее. По-видимому, землянка навсегда утратила возможность контакта с Альдеоном.

И вдруг – снова знакомые сигналы. Ощутив мощный творческий импульс, Милиока настроилась на его источник и получила несколько размытую мыслеформу. Она была потрясена. Землянкой был создан портрет молодого человека, чрезвычайно похожего на Лоренса. Простая композиция и традиционная манера исполнения не снижали художественную ценность работы. Глубина ее проникновения в образ – истинный, вечный – была поразительна. Но еще большим откровением для Милиоки оказалось собственное ощущение растерянности: в юноше на портрете было то, чего она сама не хотела и боялась разглядеть, но что давно предугадывала в Лоренсе. «Да, он еще очень молод, и в нем еще очень много эмоций. Именно это лишает меня покоя, интригует, волнует, притягивает.

Все, что я так тщательно пыталась от себя скрыть, вдруг выявилось с такой простой очевидностью. Я постоянно думаю о Лоренсе, он прочно вошел в мое сознание. Что же теперь прикажите делать?» Милиока в последний раз окинула взглядом куст шиповника, – нет, ни один бутон так и не раскрылся – вздохнула и покинула сад.

Пожалуй, только в раннем детстве Милиока чувствовала такую острую необходимость в присутствии близкого человека. Воспитатели в школе объяснили, что это рудиментарное сознание, свойственное особям, родившимся от супружеской пары. Своих родителей она помнила плохо, они погибли в своей лаборатории, проводя какие-то сложные эксперименты. Все попытки узнать что-либо об обстоятельствах их гибели неизменно кончались неудачей.

Долгое время они с Кэрри старались держаться вместе. Но уже с первых дней пребывания в школе стало ясно: им придется расстаться. В классе тоже были сестры и братья, но, как все обычные клонированные дети, они были похожими друг на друга, как две капли воды. Им с Кэрри трудно было объяснить, почему они такие разные. Сестра на год младше, но она всегда была немного выше, к тому же у нее темно-карие глаза, иной рисунок губ, прямые темные волосы.

Их перевели в разные школы. После определения индивидуального плана развития, они с сестрой и вовсе разошлись. Кэрри обладала логическим складом ума. Ей предложили продолжить обучение в Школе инженерной биологии. Сейчас она возглавляла крупный научный центр на Южном материке.

«Все же любопытно, как хитро устроен мир, – размышляла Милиока, ожидая ответ Кэрри на свой вызов. – Я могу ощущать чужого мне человека, живущего в невообразимом далеке, а для связи с родной сестрой вынуждена прибегать к техническому устройству – настолько различны наши индивидуальные частоты».

Даже голографическое изображение Кэрри излучало флюиды чрезвычайной занятости и озабоченности. Милиоке стало стыдно, что отвлекла ее от важных дел. Проговорив несколько дежурных фраз, созналась:

– Прости, мне просто захотелось тебя повидать.

Лицо Кэрри на минуту смягчилось. В глазах, быстро сменяя друг друга, промелькнули удивление, понимание, беспокойство.

– В ближайшее время постараюсь заехать к тебе. – Кивок головы, осторожная улыбка и особый, свойственный только им, жест руки.

Милиока облегченно вздохнула: ей всё-таки удалось почувствовать ответный импульс сочувствия и поддержки сестры. Тут же с сокрушением подумала: «Что ни говори, а мы отличаемся от нормальных клонированных людей. Как нам далеко еще до их бесстрастия! Даже Лоренсу, Мастеру и кандидату в Магистры, свойственны минуты слабости».

Она снова вернулась мыслями к своей землянке.

«Всем известно, что по Универсальному Закону Соответствия индивидуумы с близкими параметрами своих биоэнергетических излучений обладают не только внешним сходством. Зачастую у них похожи характеры, вкусы, тяготение к определенной профессии и даже судьбы. Недаром многие называют контактеров в других Реальностях своими аналогами. По-видимому, человек, с которым повстречалась в своем мире моя заочная знакомая, так же интересен ей, как мне – Лоренс. Любопытно было бы знать, кто он и чем занимается». Поймав себя на слове «любопытно», Милиока брезгливо поморщилась: «Этого еще не хватало. Вот уж, действительно, выходить впрямую на контакт со своими партнерами из низших миров – чревато последствиями. Вместе с крохотным кристалликом полезной информации в сознание проникает яд вредных, первобытных чувств и эмоций.

Как бы там ни было, но после незапланированного контакта с землянкой придется принять профилактические меры и пройти курс очищения», – с досадой думала Милиока, заранее жалея впустую потраченное время.

В тот же день она посетила своего врача, одного из лучших специалистов в области нейролептики. Врач посоветовал отдохнуть на берегу океана.

Глава 14

Даниэль проснулся раньше. Горячий солнечный луч, проникший сквозь щель в портьере, бил прямо в глаза. Облокотившись на подушку, он смотрел на спящую рядом женщину. Она лежала, сложив руки под подбородком, и казалась до странности близкой и давно знакомой. Ну да, конечно! Мэгги удивительно была похожа на Лизоньку, девочку из его детского сада, которую все в шутку прочили ему в невесты.

Дэн, улыбаясь, откинулся на подушку. Вспомнилось, как однажды ребята из группы договорились тайно пробраться в комнату к девочкам. Трое самых отчаянных мальчишек на цыпочках пробрались в девчоночью спальню. Первой у двери была кровать Лизы. Спала она, неслышно дыша, точно так же, как Мэгги, прижав руки к лицу. Он немного наклонился к ней, у девочки задрожали ресницы, и она внезапно широко открыла глаза. Лиза не испугалась, не позвала на помощь воспитательницу. Не говоря ни слова, она строго и серьезно смотрела на него.

С тех пор у них сложились особые отношения. Родители и воспитатели подшучивали над детьми. Зато ребята, как ни странно, не смеялись и не дразнили их. Даня и сейчас помнил странное чувство снисхождения, которое они с Лизой испытывали к ничего не понимающим взрослым. Не сговариваясь, они вели себя так, как от них того ожидали окружающие. Когда же оставались одни, садились рядом, иногда брали друг друга за руки и молчали. Так, не говоря ни слова, они могли сидеть часами…

Даниил убрал со щеки Мэгги прядь волос и легко поцеловал. Коротко вздохнув, она раскрыла глаза, ясно и спокойно взглянула на него. Вспомнила, улыбнулась.

Дэн потянулся к ней, но Мэген, прижав на мгновенье его ладонь к своему лицу, отвернулась. А потом, будто испугавшись, спохватилась, опустила ноги с постели и затараторила:

– Извини, но я обещала утром навестить соседскую девочку, у нее пневмония. Ты позавтракаешь? – не дождавшись ответа, пошла в душ.

Дэна она нашла на кухне стоящим с кофемолкой в руках. Он оглянулся на вошедшую Мэгги. В легком шелковом халатике, с влажными от воды волосами она казалась по-новому привлекательной. Еще вчера Дэн заметил, что Маргарет использует мало косметики. Сейчас ее умытое, со светлой, бархатной кожей и яркими губами лицо казалось особенно милым и очаровательным.

Даниель вдруг осознал, что совершенно не помнит подробностей сегодняшней ночи, и его охватило сожаление. Мэг, перехватив его долгий, настойчивый взгляд, заторопилась. Неловко достала из холодильника молоко и сок, стала расставлять тарелки. За завтраком она старательно прятала глаза и без конца говорила какие-то пустяки.

Когда Маргарет поднялась, чтобы убрать чашки, Данила перехватил ее руку и привлек к себе, та не сопротивлялась.

– Не жалеешь?

Она улыбнулась краешком рта и покачала головой.

– Я могу тебе позвонить?

– Да, конечно, – слишком поспешно ответила Мэг.

Уже почти у порога Дэн, взяв за подбородок, приподнял ее лицо и поцеловал. Поцелуй получился таким долгим, что у обоих перехватило дыхание. Они словно прощались навсегда…

Обычные дневные заботы целиком захватили Маргарет. Лишь вечером она позволила себе подумать о вчерашнем: оказалось, она мало что помнит. Главное, что осталось в памяти от прошедшей ночи, было ощущение полного душевного комфорта и глубокого покоя. Нечто похожее она испытала в раннем детстве. Глубоко уйдя в кресло, Мэг невидящим взглядом смотрела в окно и вспоминала.

Да, так она себя чувствовала на руках отца. Как-то поздним вечером они возвращались домой, должно быть, из каких-то гостей. Она смотрела через отцовское плечо сквозь слипающиеся от сна веки на огоньки домов и звезды на темном небе. От них расходились длинные лучи. Пересекаясь, они сплетались в один причудливый, мерцающий узор и пронизывали все вокруг. Рядом шла мама. Все вокруг было так тихо, так радостно! Казалось, будто Небо и Земля объединились, чтобы обнять и защитить путников – своих детей.

Неожиданное сравнение удивило Мэг. Все это очень мило, и похоже, Дэнни действительно неординарный, милый и добрый человек. Но… разница в четверть века – это слишком! Впрочем, случилось то, что случилось.

– Как говорится, что сделано, то свято, – вслух произнесла Маргарет и махнула рукой. – Надо позвонить девчонкам, они, наверное, умирают от любопытства.

Она была уверена, что больше никогда не встретится с Дэниэлом, и действительно ни о чем не жалела.

У Даниеля день прошел, как обычно. Три часа тренировки. Разминка, упражнения на растяжку, отработка отдельных элементов, бесконечная череда прыжков. Елена Петровна ни о чем не стала спрашивать. Даня был, как всегда, бодр, азартен, настойчиво повторял сложные элементы. Его не надо было понукать – это главное.

Вечером он позвонил Мэгги. Услышал спокойный, ровный голос, будто их ничего не связывало. Что ж, он понимал ее и не был в обиде. Действительно, разница в возрасте больше двадцати лет – это серьезно. Дэн твердо для себя решил, что больше никогда не станет беспокоить эту женщину.

Прошло несколько дней. После вечерней тренировки Даня со своим приятелем решили пройтись по набережной. Они шли, неторопливо разговаривая и посматривая на проходящих девушек. Захотелось подойти поближе к воде, и они спустились на пустынный в это время года пляж.

По самой кромке воды шла девушка. Лучи заходящего в океан солнца освещали и, казалось, свободно проходили через ее тонкий силуэт. Облегающий мягкий костюм не скрывал фигуру богини. Девушка обернулась, и у Дани дух захватило – так она была хороша.

На удлиненном лице, с бронзовой от загара кожей, сияли огромные, влажные, карие глаза. Крупный, яркий рот не портил, но лишь подчеркивал своеобразную прелесть девушки. Темные волосы тяжелой волной свободно падали на плечи. Остановившись, незнакомка без смущения и улыбки смотрела на приближающихся молодых людей. Впрочем, Данилин приятель моментально сориентировался – буркнув себе что-то под нос, оставил их вдвоем.

– Простите, мы не знакомы с вами? – спросил Дэн первое, что пришло на ум.

В ответ та только пожала плечами. Они очень быстро нашли общий язык, хотя девушка-итальянка неважно говорила по-английски.

Даниил так и не понял, узнала ли Бэт в нем известного спортсмена. Да и какая разница. Главное, что тем же вечером он оказался у нее в гостинице, благо, она находилась почти рядом, на набережной. Поднявшись в номер, они, не говоря ни слова, стали торопливо раздеваться. Их охватила ураганная сила молодой, сильной, физической любви.

Дэн был настойчив и неутомим, она – изобретательна и дерзка. Они провели вместе весь вечер, отрываясь друг от друга только для того, чтобы немного перевести дух и выпить легкого вина. Решив, что оставшиеся у Бэт три дня отпуска проведут вместе, расстались далеко за полночь. Придя домой, Даня сразу же рухнул в постель и уснул.

На следующий день он гонял себя на тренировке так, что Елена Петровна несколько раз останавливала его, пыталась угомонить:

– Дань, что ты так выкладываешься? К чему такая одержимость? Да что с тобой сегодня?!

Почувствовав, что ее уговоры не оказывают должного действия, решила закончить тренировку пораньше.

– Не понимаю, зачем ты себя так изматываешь? А что с тобой будет к концу недели! – Не скрывая своего неудовольствия и недоумения, захлопнула блокнот. – Ты мне ломаешь весь график работы. Вот что, ступай-ка домой и хорошенько отдохни.

Увидев огорчение на лице своего питомца, немножко смягчилась, потрепала его по волосам.

– Домой, слышишь! И не вздумай куда-нибудь улизнуть, я попозже загляну к тебе.

Данила вернулся домой раздосадованным: никогда раньше внешние обстоятельства не отражались на его работе. Предстоящее свидание с Бэт уже не казалось такой соблазнительной перспективой. Даня проанализировал весь сегодняшний день, и ему пришлось признать, что намеренно изматывал себя на тренировке, чтобы не встречаться вечером с итальянкой. Эта мысль неприятно поразила его. «Вместо того чтобы обнимать дивную девушку, я торчу один на диване и борюсь с желанием позвонить Мэг. Что за чертовщина!»

Он был раздражен и сбит с толку. Впрочем, Даниил хорошо знал, как бывает полезно называть вещи своими именами. Не раздумывая дальше на эту тему, он отключил телефон и завалился на диван перед телевизором. Два последующих вечера провел так же – никак.

На следующее утро Даня пришел в спортивный зал пораньше. Первым, кого там встретил, был Эдуард Каримович Файзулин, его второй хореограф и старший товарищ. Даня был рад этому случаю. Ему было необходимо выговориться, посоветоваться. Деликатный и мудрый Каримыч вполне подходил для этого дела. Эдуард спокойно выслушал сбивчивый рассказ Даниеля, а потом, положив ему руку на плечо, сказал:

– Мальчик, почти все мужчины проходят через интерес и даже любовь к взрослой женщине. Это совершенно нормально. Вы, европейцы, чрезвычайно усложняете свою жизнь. Накладываете запреты там, где это совершенно не нужно. У нас не считается зазорным любить женщину старше себя и жениться на ней. Сам Пророк Магомет был женат на женщине старше его на пятнадцать лет, и он любил ее так, что после ее смерти не захотел иметь других женщин.

Данила покосился на Эдуарда Каримовича.

– Я не говорю, что тебе надо жениться, но надо честно себе сказать, что ты нуждаешься в этой женщине. Ты уже давно стал настоящим мужчиной. – Посмотрев на ухмыльнувшегося при этих словах Дэна, добавил: – Я имею в виду истинный смысл этого слова, не только физиологический. У тебя есть характер, воля. Ты отлично делаешь свое дело и уже давно можешь содержать семью. Маргарет – милая, приятная и, что важно, свободная женщина. Почему именно она, а не какая-нибудь длинноногая модель задела твою душу, никто тебе не объяснит. Это – тайна тайн. Раз она тебя так влечет, встречайся с ней столько, сколько понадобится. Веди себя достойно, как положено мужчине. Тогда ни тебе, ни ей не о чем будет жалеть, что бы с вами ни происходило.

Ничего нового для себя Даня вроде и не услышал, но как-то успокоился. Решил: в ближайшее время обязательно встретится и поговорит с Мэгги.

Но обстоятельства изменились. До соревнований в Швейцарии оставалось не так много времени, было решено продолжить тренировки в Москве.

А тут еще позвонила мама и между прочим сообщила, что на днях встретила Тамару Николаевну, мать Михаила. Та просто в отчаянии. Сына чуть не отстранили от чемпионата Европы: он пропустил уйму тренировок, потому что все время находился в больнице у какой-то девчонки.

– Представляешь, Михаил, никому не говоря, сам выхаживал ее после сложной операции. Хорошо, что Тамара Николаевна каким-то образом обо всем дозналась и наняла опытную медсестру, – торопливо рассказывала мама. – Миша звонил тебе несколько раз, но я постеснялась его расспрашивать. Как он обрадовался, когда узнал, что ты скоро приедешь! Мы все очень ждем тебя!

Звонок матери озадачил Дэна. Ему трудно было представить своего друга в качестве сиделки у постели девушки.