Текст книги "Царь Михаил Фёдорович"

Шуйский не стал слишком сурово наказывать родственника своей супруги и лишь отправил его на воеводство в Тобольск. Там он пробыл до конца Смуты и не участвовал в избрании Михаила на царство. Во время его отсутствия в Москве Татьяна скончалась.

Позднее, уже после Смуты, правительство царя Михаила Фёдоровича поручило князю И. М. Катыреву-Ростовскому описать то, что произошло в Русском государстве в начале XVII века. Это произведение получило название «Повесть И. М. Катырева-Ростовского» и считается важным историческим источником.

Почти полтора года держал Тушинский вор Москву в блокадном кольце. Жителям приходилось постоянно испытывать чувство страха из-за боязни, что защита окажется ненадежной. Они вновь переносили различные жизненные невзгоды: голод из-за отсутствия продуктов и холод из-за недостатка дров. Вместе со всеми в очередной раз страдали и Михаил с матерью.

Только в конце 1609 г. появилась надежда, что враг будет разбит. К Москве из Новгорода двинулись русско-шведские полки под командованием князя М. В. Скопина-Шуйского. По дороге они громили тушинцев.

Известие о походе Скопина вызвало в Тушинском лагере «разброд и шатание». Поляки, узнав, что на русскую территорию под Смоленском вторгся польский король Сигизмунд, начали покидать самозванца. Они решили, что служить своему королю выгоднее, и даже захотели арестовать Лжедмитрия и отвезти под Смоленск. Но тот тайно бежал в Калугу.

«Изгнание поляков из Кремля». Художник Э. Лисснер.

У оставшихся в Тушине бояр во главе с М. Г. Салтыковым и Филаретом возник план посадить на московский престол польского королевича Владислава. Это, по их мнению, могло бы примирить две соседние страны и восстановить в Русском государстве законность и порядок. Ведь молодой отпрыск европейского королевского дома был предпочтительнее безродных самозванцев и не вызывавшего симпатий у подданных старого царя Василия Шуйского.

В начале 1610 г. бывшие тушинцы отправились с этим предложением к королю под Смоленск и получили от него предварительное согласие. Для воплощения их плана в жизнь необходимо было свергнуть с престола В. И. Шуйского и расправиться с обосновавшимся в Калуге Лжедмитрием II.

Желая прежде всего завладеть столицей, король Сигизмунд в начале лета направил к Москве польский отряд под руководством гетмана С. Жолкевского. В битве под Клушином он разгромил царское войско и продолжил свой путь.

В этой ситуации московские дворяне 17 июля сами свергли царя Василия и даже постригли его в монахи. Через некоторое время вместе с братьями он был отправлен в польский плен. Власть в городе перешла к временному правительству, прозванному «Семибоярщиной». Характерно, что среди входивших в его состав семи бояр четверо состояли в довольно близком родстве с Михаилом. Это: Иван Никитич – дядя, князь Ф. И. Мстиславский – двоюродный брат Ивана Никитича по матери, Ф. И. Шереметев – из одного рода с Романовыми и был женат на двоюродной сестре Михаила, князь Б. М. Лыков – женат на тетке Михаила Анастасии, побывавшей с ним в Белозерской тюрьме. Более дальними родственниками были еще два боярина: И. М. Воротынский и А. В. Голицын.

Получалось, что почти все члены временного правительства находились в той или иной степени родства с будущим царем. Но летом 1610 г. они не поддержали предложение патриарха Гермогена избрать на престол именно Михаила Романова, считая, что тот слишком молод для того, чтобы стать царем. Ведь ему в то время было только 14 лет. К тому же у него не было поддержки со стороны русского общества, а значит, и опоры.

Даже Филарет был категорически против кандидатуры сына и вместе со всеми выдвигал на московский престол королевича Владислава. Ведь того поддерживал отец – польский король Сигизмунд.

Для окончательного решения вопроса об избрании Владислава на царство под Смоленск отправилось представительное посольство во главе с Филаретом и боярином князем В. В. Голицыным. У русской стороны было два главных требования: Владислав должен принять православие до получения короны, королю же следует отойти от Смоленска.

Однако Сигизмунд не собирался все это выполнять. Видя бедственное положение страны, он под предлогом защиты от Лжедмитрия ввел в Москву свой гарнизон, взял под стражу патриарха Гермогена и его сторонников и начал намекать боярам, что не прочь сам примерить московскую корону. Переговоры закончились тем, что наиболее строптивые члены Смоленского посольства, в том числе Филарет и боярин князь В. В. Голицын, были арестованы и отправлены в польский плен, осада Смоленска продолжилась. В июне 1611 г. немногочисленные защитники города во главе с боярином М. Б. Шеиным были вынуждены сдаться полякам.

Усугубило ситуацию в стране и то, что шведы, заключившие с царем Василием договор о военной помощи, отправились к Новгороду и вскоре его захватили. После этого они стали предлагать на русский престол шведского королевича Карла Филиппа.

В итоге Русское государство оказалось на грани краха. Ему грозили развал и потеря национальной независимости. Осознавал ли все это юный Михаил в то время, неизвестно. Скорее всего, он был озабочен семейными проблемами. Ведь его отец оказался в польском плену и терпел там всевозможные лишения. Трудными были и их жизнь с матерью в Москве, поскольку в городе хозяйничали поляки.

Особенно тяжелым стало положение в столице после Московского антипольского восстания в марте 1611 г. Вся территория Белого города была выжжена, лавки купцов в Китай-городе разграблены, множество простых горожан погибли в ходе боев с интервентами.

В апреле к Москве подошли войска Первого народного ополчения под руководством князя Д. Т. Трубецкого, П. П. Ляпунова и И. М. Заруцкого. Они выбили поляков из Белого города и осадили их в Китай-городе и Кремле. Вместе с интервентами в блокадном кольце оказались и «невольные сидельцы» – члены временного боярского правительства и горожане, жившие на данной территории.

Для Михаила и его матери с весны 1611 г. начался один из самых тяжелых периодов жизни, если не считать времени опалы при Годунове. Ведь их дом был в Китай-городе. Каждый день вокруг происходили неприятные события: стычки горожан с поляками, грабежи, пожары. Трудно было достать продовольствие, и приходилось в очередной раз голодать. Летом варили суп даже из травы. Постоянно одолевали страхи из-за слухов о том, что гайдуки убивали и съедали припозднившихся одиноких прохожих. В кремлевских подвалах они якобы даже хранили бочки с засоленными человеческими трупами. После взятия Кремля ополченцами выяснилось, что все это было правдой. В подвалах были обнаружены бочки с расчлененными трупами.

Соборная площадь в Кремле.

Михаил с матерью очень скоро осознали, что поляки не союзники и друзья, а враги, поставившие цель уничтожить Русское государство и православную веру. Но и к ополченцам они относились с настороженностью, поскольку в их рядах было много вольных казаков, склонных к грабежам и разбоям. После убийства казаками П. Ляпунова доверие к Первому ополчению резко упало.

Патриарх Гермоген даже стал называть отряды Трубецкого и Заруцкого Казачьим войском и призывать истинных патриотов вновь собираться для освобождения Москвы от польского плена. Его послания нашли отклик в Нижнем Новгороде. Там под руководством земского старосты Кузьмы Минина и князя Д. М. Пожарского собралось Второе ополчение и в конце 1611 г. двинулось к столице. Летом 1612 г. Первое и Второе ополчения объединились. Правда, к этому времени Заруцкий с казаками покинули подмосковный стан и перебрались на Рязанщину, где грабили местное население.

Общими усилиями полков Пожарского, Трубецкого и Минина 24 октября поляки были выбиты из Китай-города. Через два дня, 26 октября, кремлевский гарнизон сдался. Москва была окончательно освобождена от польского плена. Это означало, что Михаил с матерью и родственниками тоже обрели свободу.

По приказу руководителей ополчения все «невольные кремлевские сидельцы» получили возможность покинуть голодную и разоренную Москву. Михаил с матерью и ее сестрой, вдовой окольничего М. М. Салтыкова, и ее сыновьями Борисом и Михаилом тут же направились в костромское село Домнино, где был собран хороший урожай зерновых и овощей и было большое хозяйство с коровами, лошадьми, курами и прочей живностью. Там, как полагали боярыни, можно было всем поправить подорванное длительным голоданием здоровье и отдохнуть на природе от бед и переживаний.

Однако очень скоро оказалось, что надежды много страдавших матери и сына напрасны. Местный староста Иван Сусанин предупредил их, что на проходящей неподалеку Вологодской дороге постоянно проезжают отряды поляков и казаков, занимающиеся грабежами и разбоем. В любой момент они могли добраться и до Домнина, где женщин и подростков защитить было некому.

В испуге Марфа Ивановна приняла единственно верное решение – переехать в свой осадный дом в Костроме. Этот город находился под охраной воеводы и его отряда. В спешном порядке все начали собираться в дорогу. В это время вновь прибежал Сусанин и сказал, что на Вологодской дороге появился отряд поляков. Пришлось боярыням с сыновьями добираться до Костромы окружными путями. Сусанин же обманным путем завел поляков в еще не замерзшее Исуповское болото. Утром, обнаружив обман, поляки казнили храброго старосту.

О подвиге Сусанина Михаил и Марфа Ивановна узнали только через много лет, когда в 1619 г. навестили родные места. В благодарность они наградили дочь и зятя героя большими земельными владениями и освободили их от уплаты налогов.

Избрание на царство

Находясь в Костроме, Михаил с родственниками, несомненно, знали, что в Москве собирается Земский собор для избрания на престол нового царя. Но после пережитых невзгод они решили не участвовать в этом важнейшем для страны событии. От московских родичей они лишь узнали, что выборщики едут в столицу неохотно, поскольку в государстве было очень неспокойно.

Еще в ноябре 1612 г. руководители ополчений Д. Т. Трубецкой и Д. М. Пожарский разослали по городам грамоты с просьбой прислать по 10 человек, способных высказать свое мнение о кандидатуре нового государя. Но только в январе прибыли посланцы приблизительно от 50 городов. Кроме того, на Земский собор были приглашены видные ополченцы, наиболее авторитетные представители духовенства, бояре с членами правительства и двора. В итоге общее число участников собора превысило 500 человек. Для того времени это было очень представительное собрание.

На первых же заседаниях Земского собора его участники договорились не избирать на престол иностранных принцев и сына Марины Мнишек и Лжедмитрия II Ивана, прозванного Воренком. Сам авантюрист был убит на охоте еще в декабре 1610 г.

По мнению большинства выборщиков, кандидат на корону должен быть из русских родов и иметь родственные связи с прежней законной династией московских князей. Среди представителей знати было несколько таких человек. Например, князь Ф. И. Мстиславский. Но он запятнал себя связями с поляками, не имел сыновей и был уже немолод. Это означало, что он не мог основать новую династию. В дальнем родстве с московскими князьями состояли князья Голицыны, Черкасские, И. М. Воротынский и ряд других. Но все они по тем или иным причинам не подходили на роль нового государя.

Наконец после долгих дебатов участники собора вспомнили о Романовых, двоюродных братьях царя Фёдора Ивановича. Однако старший из них, Филарет, был пострижен в монахи и находился в польском плену, младший, Иван Никитич по прозвищу Каша, с детства страдал от церебрального паралича. Оставался сын Филарета Михаил, которому на момент созыва собора было 16 лет. Это означало, что у него было достаточно времени для того, чтобы жениться и обзавестись наследниками, т. е. на роль основателя династии он подходил как нельзя лучше.

К тому же многие представители знати были лично знакомы с Михаилом и знали, что он отличался скромностью и благонравием, очень чтил родителей и не запятнал свою репутацию связями с самозванцами и поляками, как делали некоторые высокородные юнцы, желавшие быстро получить чины.

«Призвание Михаила Феодоровича Романова на царство 14 марта 1613 года». Художник Г. И. Угрюмов.

После нескольких дней обсуждения выяснилось, что кандидатура Михаила Романова ни у кого из участников Земского собора не вызвала возражений. Бояре полагали, что молодой избранник будет во всем полагаться на их мнение, представители духовенства одобряли благочестивый образ жизни всей его семьи, простые люди искренне сочувствовали ему, узнав, что в детстве он перенес много невзгод.

Поскольку Михаил Романов приходился племянником (двоюродным) царю Фёдору Ивановичу, то его можно было официально считать продолжателем прежней царской династии, и так и представлять за рубежом. Получалось, что по всем статьям данный кандидат самым наилучшим образом подходил для избрания на престол.

Но все же участники Земского собора решили перестраховаться. Они объявили в своей работе перерыв и отправились в города, чтобы узнать мнение простых людей по данному, очень важному для государства вопросу. Вскоре выяснилось, что всюду кандидатура Михаила Романова одобрена.

Михаил Фёдорович Романов был коронован как первый царь из династии Романовых, по благословению матери и архиепископа Феодорит. Боярин Фёдор Иванович Шереметев принес скипетр Михаилу Романову. Художник З. Алочинская.

Официально имя всенародного избранника было объявлено 21 февраля 1613 г., в воскресенье, в Успенском соборе, где собрались все высшие и правительственные чины. Затем троицкий архимандрит Дионисий на Красной площади торжественно провозгласил решение собора перед собравшимися москвичами. В ответ те радостно закричали: «Михаил Фёдорович! Да будет царь и государь Московскому государству и всей Русской державе!» После этого официальные лица начали приводить население страны к присяге новому государю.

Но до церемонии венчания на царство Михаил Фёдорович считался только нареченным царем и великим князем всей Руси. После венчания он должен был получить всю полноту царской власти вместе с царскими регалиями: венцом, бармами (оплечьями), скипетром и державой.

В грамотах, рассылаемых по стране от собора не писалось, что сам кандидат еще не знал о своем избрании. Ведь Михаил с матерью все еще находился в Костроме. Поэтому на соборе было решено отправить к нему представительное посольство.

Главой посольства был назначен рязанский архиепископ Феодорит, его помощником – опытный боярин Ф. И. Шереметев. В состав его вошли представители духовенства, бояре, дворяне и некоторые выборные от городов. 2 марта 1613 г. посольство выехало из Москвы в сторону Ярославля. По дороге оно должно было выяснить, где конкретно находится Михаил Романов.

Провозглашение Михаила царем в Костроме

В Костроме, вероятно, все же узнали о царском избрании, поэтому местный воевода посоветовал Михаилу и его матери переселиться в Ипатьевский монастырь, окруженный мощными крепостными стенами. Ведь на их жизнь могли покуситься поляки, часто появлявшиеся на местных дорогах.

Входивший в состав посольства троицкий келарь Авраамий Палицын так описал встречу с Михаилом и его матерью Марфой Ивановной. «Утром 14 марта архиепископ Феодорит с другими представителями духовенства надели парадные ризы, боярин Ф. И. Шереметев расставил участников посольства по чинам. Затем все взяли кресты, чудотворный образ Фёдоровской Богоматери и другие иконы и отправились к Ипатьевскому монастырю. У ворот их встретили сам новоизбранный царь и его мать. Все вместе вошли в монастырский храм. Там Феодорит вручил государю и государыне грамоту от Земского собора.

Когда Михаил ее прочитал, то вместо радости все услышали плач с великим гневом. Избранник заявил, что он категорически отказывается быть новым царем. Его ответ поддержала и Марфа Ивановна, сказав следующее: «У моего сына и в мыслях нет на таких великих и преславных государствах быть государем. К тому же он не в совершенных летах, а Московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались. Дав свои души прежним государям, не прямо им служили и постоянно изменяли. Видя такие прежним государям крестопреступления, позор, убийства и поругания, как быть на Московском государстве и прирожденному государю государем, а не только моему сыну?»

Далее Марфа Ивановна указала на тяжелое положение в стране, с которым ее неопытный сын не сможет справиться: «Московское государство от польских и литовских людей разорилось до конца. Прежние сокровища, из давних лет собранные, литовские люди вывезли, дворцовые села, черные волости, пригородки и посады розданы в поместья дворянам, детям боярским и всяким служилым людям. Те же их превратили в пустоши. Поэтому служилые люди бедны, а новому государю нечем будет их жаловать, нечем будет наполнить казну и свои кладовые. Он не сможет дать отпор своим недругам». Напомнила она и о том, что избрание Михаила на престол может самым печальным образом отразиться на положении плененного поляками Филарета. Ведь король Сигизмунд прочит в новые московские цари сына Владислава.

Марфа Ивановна прекрасно понимала, что на царском троне ее сына ждут только большие трудности и даже невзгоды, которые могут привести его к бесславной гибели, как, к примеру, царевича Фёдора Борисовича Годунова или царя В. И. Шуйского. Поэтому она категорически отказывалась принять предложение избирательного Земского собора и благословить сына на царство.

Авраамий писал, что члены посольства на коленях многие часы со слезами на глазах умоляли Михаила и его мать принять оказанную им честь. Но ничего не помогало. Тогда решили использовать последнее средство – обряд умоления иконой. Когда-то его использовали при убеждении Бориса Годунова принять царство.

Архиепископ Феодорит взял образ Фёдоровской Богоматери и стал говорить Марфе Ивановне, что сама Царица Небесная просит ее благословить Михаила на царство. Ведь он избран на престол не людьми, а самим Богом, внушившим всем одно и то же мнение. К этому Ф. И. Шереметев добавил, что отказ вызовет Божий гнев, начнутся новые распри, кровавое междоусобие, поскольку иного достойного кандидата на престол нет. Кровь невинных жертв падет на головы Михаила и Марфы.

Для глубоко верующей Марфы Ивановны слова послов прозвучали очень убедительно. Она упала на колени перед образом Богоматери и зарыдала. Затем взяла за руку Михаила и сказала: «Тебе, Пречистая Богородица, в твои руки передаю свое чадо. Будь ему покровительницей и заступницей в его многотрудных делах».

Перенесшая много тягот и страданий великая государыня Марфа Ивановна плакала не случайно. Она хорошо понимала, что страна, в которой ее сыну предстояло править, находилась в тяжелейшем кризисном состоянии. На северо-западе большие территории с Новгородом Великим находились под властью шведов. Северские города и Смоленск были захвачены поляками. При этом король Сигизмунд вместе с сыном Владиславом претендовали на московский трон. На Рязанщине обосновался Иван Заруцкий, ставший покровителем Марины Мнишек. Он стремился примерить корону российских царей ее малолетнему сыну Ивану, чтобы самому всем распоряжаться. В северных и восточных районах страны бесчинствовали отряды вольных казаков, которые превратились в настоящих грабителей и разбойников.

Торжественный въезд в Кремль Михаила.

Не было единства и среди высших слоев русского общества. Авраамий Палицын отмечал, что даже после царского избрания «не бысть совета блага между воевод, но вражда и мятеж». Поэтому троицким старцам приходилось постоянно ездить в Москву и мирить между собой участников Первого и Второго ополчений.

Зная о сложной ситуации в стране, молодой царь не стал спешить в Москву. Путь из Костромы занял у него семь недель, хотя послы добрались из столицы в Кострому всего за две недели. Гонцы же тратили на этот путь и того меньше – 2–3 дня.

В пути Михаил, видимо, решил освоиться с новой для себя ролью государя, лучше ознакомиться с положением дел в стране и убедиться в том, что все подданные собираются преданно ему служить.

Великая государыня старица Марфа Ивановна, кроме того, опасалась, что в Москве они с сыном превратятся в заложников у воевод-освободителей Д. Т. Трубецкого и Д. М. Пожарского. Ведь тем подчинялись большие отряды воинских людей, а у них с Михаилом, кроме нескольких слуг, никого для защиты не было.

Поэтому, медленно двигаясь к столице, нареченный царь решил собрать вокруг себя достаточно большое количество верных людей и только с ними въехать в Кремль.

В РГАДА хранится переписка Михаила с временным московским правительством во время его путешествия из Костромы в столицу. Она наглядно показывает, как молодой царь постепенно забирал в свои руки верховную власть в стране, какие мероприятия он считал важнейшими в то время, какие отношения установил с Д. Т. Трубецким и Д. М. Пожарским и какие – с прежними боярами и т. д.

Уже 17 марта Михаил потребовал прислать ему государеву печать, чтобы от своего имени рассылать по стране грамоты. До этого члены временного правительства сами от его имени отправляли указы в города и полки.

Но ополченческие воеводы, возглавлявшие временное правительство, видимо, не захотели сразу же лишиться власти и отдать печать. Поэтому 23 марта Михаил с возмущением написал им о том, что сам на царство не напрашивался и сесть на престол не стремился, а раз те избрали его по своей воле, то обязаны «прямо служить» и немедленно выполнять его указания.

От остальных подданных Михаил потребовал следующее: «Стоять в крепости разума своего без всякого колебания, служить и прямить, воров царским именем не называть, ворам не служить, грабежи и убийства в городах и по дорогам прекратить. А быть бы вам, русским людям, между собою в соединении и любви». Это были самые разумные требования в той ситуации, в которой находилось Русское государство после Смуты.

Медленно двигаясь к Москве, Михаил как бы демонстрировал всем, что не стремится поскорее сесть на престол. Он изучает свою страну, почитая обычаи прежних государей, посещает святые места и просит помощи у чудотворцев для своего многотрудного дела.

Наиболее длительную остановку Михаил сделал в Ярославле, поселившись в Спасском монастыре. Сюда к нему стали съезжаться дворяне, дети боярские, дьяки и подьячие, торговые люди и даже казаки. Все искали защиту и покровительство у нового царя. В итоге вокруг него собралось довольно много людей самого различного звания. Их даже стали называть собором.

Царские регалии Михаила Фёдоровича

Измученные Смутой и безвластием русские люди нуждались в своем избраннике. В нем они видели гаранта законности и порядка. Михаил же чувствовал, как подданные становятся опорой его власти. Поэтому, когда члены временного правительства обратились к нему с просьбой прислать в Москву приказных людей, он лишь ответил им, что все дьяки и подьячие у него.

Венчание на царство в Успенском соборе.

В середине апреля Михаил двинулся из Ярославля в Ростов уже в окружении большой свиты. Далее его путь лежал в Переславль-Залесский, потом – в Троице-Сергиев монастырь. Здесь молодой царь пробыл неделю, молясь у «целебоносных мощей великих чудотворцев Сергия и Никона». В Москву он планировал въехать в первых числах мая, хотя члены временного правительства настоятельно просили его прибыть как можно скорее из-за очень напряженной ситуации в стране.

За полтора месяца пути нареченному государю удалось собрать вокруг себя достаточно много надежных людей, которые потом вошли в его правительство. Он установил подходящие для себя отношения с ополченческими воеводами и прежними боярами. По его просьбе Трубецкой и Пожарский были исключены из состава временного правительства, а старые бояре во главе с князем Ф. И. Мстиславским в него введены. Ведь все они входили в его родственный круг, а Пожарский и Трубецкой были чужаками.

По пути в Москву Михаил даже занимался назначением воевод в стратегически важные города и давал распоряжения по поводу отправки войск в места конфликтов с поляками и шведами. Он постоянно интересовался доставкой в Москву продовольствия, состоянием царской казны и готовностью покоев для себя и матери. Ведь ему было необходимо широко отпраздновать свое восшествие на престол и предстать перед москвичами во всем великолепии.

«Призвание Михаила Фёдоровича на царство». Художник М. В. Нестеров.

С возмущением писал Михаил членам временного правительства о том, что хлебных запасов для его царского обихода недостаточно, сборщики, посланные в другие города для кормов, еще не возвращались, денег ни в одном приказе нет, казна пуста. Государство было настолько разорено, что налоги собирать просто не с кого. Поэтому ему не понятно: как ратных людей жаловать, чем служилых людей поить и кормить, откуда брать запасы для своего царского обихода? Достаточно жестко выговаривал он за беспорядки в стране и даже напомнил, что на престол никогда не стремился: «Учинили меня царем вашим прошением и челобитием, крест нам целовали своею волею, поэтому должны беспрекословно подчиняться».

Переписка Михаила с временным правительством показывает, что он вовсе не был слабым и безвольным человеком. Достаточно быстро он освоился с новой ролью государя и сразу же продемонстрировал всем, что не будет марионеткой в чьих-либо руках: ни воевод-освободителей, ни бояр. Он прекрасно осознал, что, будучи всенародным избранником, получил всю полноту власти. Поэтому в его титуле сразу же появилось слово «самодержец». Бояре же в официальных документах были вынуждены именовать себя холопами и верными слугами.

Пир в Грановитой палате

Новшеством правления Михаила Фёдоровича стало то, что он не распустил Земский собор, а начал активно привлекать этот совещательный орган к решению государственных задач, главным из которых было наведение порядка в стране, заключение мирных договоров с агрессивными соседями, введение чрезвычайных налогов – пятин для наполнения казны и т. д. Без помощи самых широких общественных слоев сделать это было очень трудно. Но только так можно было вывести страну из глубочайшего кризиса.

Известный историк С. Ф. Платонов писал так о взаимоотношениях Михаила Фёдоровича с Земским собором: «Избрав царя не от королей и князей, а от бояр, собор стал охранять его, как своего избранника, готовый в нем защищать свое единство и свой восстановленный земский порядок. Со своей стороны избранный собором государь не видел возможности без содействия собора править и унять «всемирный мятеж»… Выходило так, что носитель власти и народное собрание не только не спорили за первенство своего авторитета, но крепко держались друг за друга».

Использование Михаилом при решении сложных вопросов коллективного органа власти говорит о том, что он хорошо понимал стоящие перед ним трудности и осознавал, что без совета с подданными их ему не преодолеть.

Царский венец Михаила Фёдоровича

Позднее в историографии появилось мнение о том, что Михаил Фёдорович получил ограниченную власть и как правитель не был самостоятелен. Но дошедшие до нас подлинные исторические источники, его переписка с временным правительством полностью опровергают этот вывод.

Молодой царь въехал в столицу 2 мая 1613 г. На всем пути до Кремля его радостно приветствовали москвичи, державшие в руках кресты и иконы. По обычаю, Михаил сначала посетил главные кремлевские соборы, где отслужил торжественный молебен и почтил гробницы прежних царей. Только после этого он отправился в приготовленные для него скромные покои, в которых когда-то жил Иван Грозный. Марфе Ивановне пришлось поселиться в Вознесенском монастыре, поскольку большая часть царского дворца все еще лежала в руинах, а денег на его ремонт не было.

Основные торжества по случаю избрания на царство Михаил Фёдорович состоялись во время церемонии венчания на царство. Ее назначили на 11 июля, в канун дня рождения царя.

Для церемонии в Успенском соборе устроили царское место – невысокий помост, на который поставили два трона: золотой персидский для царя и более простой – для казанского митрополита Ефрема. Он временно замещал погибшего в феврале 1612 г. патриарха Гермогена.

После всенощного бдения Михаил отправился в Золотую палату, где его ждали бояре. Сюда же духовник царя князь Д. М. Пожарский и казначей Н. В. Траханиотов принесли царские регалии: венец, бармы, скипетр и яблоко-державу.

Осмотрев регалии, царь приказал перенести их в Успенский собор. Процессию возглавил боярин В. П. Морозов, за ним с бармами и животворящим крестом шел царский духовник благовещенский протопоп, далее с венцом – боярин И. Н. Романов, со скипетром – князь Д. М. Пожарский, с державой – казначей Н. В. Траханиотов.

После этого состоялся парадный выход самого Михаила Фёдоровича. Его сопровождали все бояре и члены царского двора. Путь от дворца к собору был устлан коврами и бархатными тканями. Вокруг стояли толпы москвичей, радостно приветствовавшие своего избранника.

В Успенский собор Михаил вошел под пение «многолетия». Он приложился к чудотворным иконам и получил благословение от митрополита Ефрема. После литургии царь с митрополитом взошли на помост. Первым с рассказом об обстоятельствах своего прихода к власти обратился к присутствовавшим Михаил Фёдорович. Ефрем его благословил и произнес ответную речь о коварстве и агрессивности поляков в период Смуты.

Наконец состоялся сам обряд венчания на царство: митрополит сначала возложил на голову Михаила венец, затем на плечи – бармы и вручил ему скипетр и державу.

Заключил церемонию обряд миропомазания. Во время него царь снял с себя на время венец и передал дяде Ивану Никитичу, скипетр отдал князю Д. Т. Трубецкому, державу – князю Д. М. Пожарскому. Так он показал присутствовавшим, что считает своими наиболее близкими и доверенными лицами дядю и воевод-освободителей.

Вновь надев венец и бармы и взяв в руки регалии, царь направился в Архангельский собор, где поклонился могилам прежних государей, затем – в придворный Благовещенский. При выходе из каждого храма боярин и князь Ф. И. Мстиславский обсыпал его монетами. В завершение празднества в Грановитой палате состоялся пир, на который были приглашены не только бояре, члены правительства и двора, но и участники Земского собора и простые москвичи.

Следует отметить, что обряд венчания на царство впервые был разработан для великого князя Ивана Грозного, принявшего царский титул в 1547 г. Во многом он был скопирован с обряда венчания на великое княжение внука Ивана III Дмитрия в 1498 г. Но в этих церемониях светские лица почти не принимали участия. Напротив, в венчании на царство Михаила участвовали и его родственник И. Н. Романов, и знатные бояре Ф. И. Мстиславский и В. П. Морозов, и воеводы-освободители Трубецкой и Пожарский, и казначей Траханиотов.