Текст книги "Кёнигсбергское чудо"

И так каждый день поездки я осматривала по три-четыре оборонительных объекта. Например, на пятый день я разыскала форты № 2 Бронзарт, № 4 Гнейзенау, № 5а Лендорф и Фридлендские ворота, где сейчас находится очень интересный музей. Кстати говоря, этот день (16 июня) был для меня наполнен чудесными совпадениями: когда я не знала, куда и на чем ехать, приходил именно тот транспорт, который был нужен. Удивительно то, что это повторилось три раза! Когда это случилось дважды, я уже была уверена, что будет и третий – и действительно, так и произошло!

Молитвами отца Наума, я бегала по городу и его окрестностям с утра до вечера, и ноги не уставали. Вообще, было такое ощущение, что я хожу Батюшкиными ногами и смотрю Батюшкиными глазами. И было совсем не страшно ходить одной по пустынным гаражам, полям и лесам. Теперь я вспоминаю об этом, и мне не верится, что все это было со мной.

Где был крестный ход?

17 июня, за два дня до отъезда, я вдруг поняла, что не успеваю увидеть все 15 фортов внешнего обвода. Я объехала только северную половину круга. Но нашлись добрые люди, которые меня успокоили, сказав, что в южной части города форты в большинстве своем заняты складами и базами и недоступны для посещения, к тому же они расположены далеко от конечных остановок транспорта. Тогда я приняла решение вернуться опять в форт № 5 и перефотографировать старые снимки этих южных фортов, которые были там на стенде.

Но сначала я отправилась на поиски форта № 7 по направлению, указанному мне автобусом № 1 т накануне вечером. Из-за позднего времени я не поехала туда сразу. Нашла форт довольно-таки быстро, но в доступе оказались только рвы, заполненные водой, а до самого форта невозможно было добраться. Пришлось потом делать реконструкцию его внешнего вида по немногочисленным фото этого форта из интернета. После форта № 7 я еще побывала в Храме Христа Спасителя на центральной площади и уже оттуда поехала во второй раз в форт № 5.

Здесь нужно сказать, что перед самым отъездом в Калининград инокиня Магдалина, по благословению отца Наума, передала мне два листочка с новым для меня свидетельством о крестном ходе во время штурма Кёнигсберга. Это был записанный рассказ механика-водителя Николая Бутырина, который в амбразуру своего танка видел этот крестный ход. Николай нес службу в 153-м автополку. Поэтому, где бы я ни была в Калининграде, везде искала на картах стрелки с указанием расположения и продвижения войсковых частей.

Среди незнакомых номеров и названий я хотела увидеть заветный № 153, но его нигде не было.

Срок моего пребывания в бывшем Кёнигсберге подходил к концу, а мне надо было (как я считала) еще успеть собрать и посмотреть то, что было доступно для осмотра. И когда я приехала в филиал Историко-краеведческого музея в форте № 5 во второй раз, чтобы получить недостающую информацию, то неожиданно обнаружила, что память двух моих телефонов (фотоаппарата у меня тогда еще не было) переполнена и нет уже ничего лишнего, что можно было бы оттуда удалить. Тогда я решила зарисовывать с фотографий. Альбом для набросков у меня был с собой.

Стенд с фотографиями нужных мне фортов находился в одном из казематов форта. Это каменный мешок, в котором царил лютый холод, несмотря на лето. Поэтому, сделав один набросок, я пулей вылетала, стуча зубами, по какому-то лабиринту (а их там много!) на солнышко отогреваться. В очередной раз выбежав вот так наружу, я села на скамью перед каким-то стендом, которого до сих пор не видела. И вдруг читаю на этом стенде, что раскладной макет Кёнигсберга перед самым штурмом был перевезен на командный пункт в поселок Холмогоровка.

Иду обратно в мой «холодильник» рисовать и через пять минут с красными руками опять вылетаю наружу, трясясь от холода. Глаза упираются в фотографию улыбающихся советских офицеров, снятых на фоне какого-то форта… Фасад форта совершенно целый! Читаю: «Форт № 4 Гнейзенау. Взят 7 апреля 1945 года в 7 часов утра». А вот этой информации до того мне нигде не попадалось! Что я точно знала, так это то, что молебен Божией Матери перед Ее Казанской иконой был отслужен в 6 часов утра на КП при участии маршала Василевского. По словам многих очевидцев, после этого оружие у немцев отказало, и они в наступившей тишине с криками «Мадонна!» кинулись сдаваться. И наши бойцы взяли тот отрезок фронта без единого выстрела.

Окрыленная радостным предчувствием, иду опять в холодный каземат рисовать и через пять минут (больше там просто не выдержать!) опять выскакиваю на солнце. И тут – наконец-то! – вижу карту, на которой – заветная стрелка с цифрой 153, которую я искала везде и не находила! Она была изображена как раз в районе форта № 4. Все сошлось воедино! Моя догадка переросла в уверенность.

Теперь оставалось только посмотреть командный пункт в Холмогоровке, где перед штурмом маршал Василевский проводил занятия на макете для офицеров и откуда, по моему предположению, шел крестный ход, чтобы убедиться в своих догадках.

Было уже ближе к вечеру, и я поехала на автовокзал, чтобы узнать расписание автобусов на следующий день. В Холмогоровку я уже не спешила, так как посмотрела на карте и увидела, что Холмогоров-ка находится в том же районе, где на карте была изображена стрелка с цифрой 153 и где находится форт № 4 Гнейзенау.

Все капли найденной с Божией помощью информации теперь слились в одно четкое представление о том, что крестный ход и Чудо явления Божией Матери были в районе форта № 4!

Мне захотелось побыстрее увидеть это место. С утра пораньше я поспешила в форт № 4, чтобы все детально рассмотреть, ведь когда была там двумя днями раньше, не знала еще, что это именно то место, где произошло явление Божией Матери!

Однако, подойдя к стенам этого форта, я вспомнила, что когда была здесь первый раз два дня назад, то, пройдя через туннель, обнаружила, что обе стороны симметричны и все там заросло камышом. Поэтому я ограничилась тем, что сфотографировала доступную мне сторону форта.

В это время начал накрапывать обещанный по радио дождь – первый за всю поездку. И я отправилась на автовокзал, чтобы поехать в Холмогоровку. Нашла командный пункт на высоком холме недалеко от фортов № 4 и № 5, как раз между ними. Макет Кёнигсберга перед самым штурмом был привезен именно сюда, и маршал Василевский сам проводил здесь на нем учения с командным составом (об этом свидетельствуют многие участники событий). Это было последней каплей, подтверждающей все мои предположения!

Потоки как будто разрозненной до той поры информации слились в моей голове в единую картину.

1) Молебен и крестный ход могли пройти только там, где в тот момент находился маршал Василевский, – лишь он один мог отдать приказ об этом.

2) Маршал Василевский находился в том же месте, что и макет, так как он лично проводил занятия на нем для офицеров фронта.

3) Макет перед штурмом был привезен на командный пункт 43-й армии (он же вспомогательный КП 3-го Белорусского фронта) в поселок Холмогоровка.

4) Здание, где размещался КП, находится между фортами № 4 и № 5.

5) Форт № 5 блокирован 6 апреля, а взят 8 апреля.

6) Форт № 4 блокирован 6 апреля, а взят 7 апреля в 7 часов утра.

7) По словам очевидцев, видевших крестный ход, священники были в голубых облачениях, что со всей несомненностью указывает на Благовещение – Богородичный праздник, который празднуется 7 апреля. Значит, молебен и крестный ход имели место именно в этот день.

8) Танкист Н. Бутырин видел крестный ход из амбразуры танка неподалеку от форта № 4, взятого, как я уже сказала, утром 7 апреля.

9) Форты юго-западной и южной частей города, взятые также 7 апреля, можно не брать в расчет, так как в то время главным направлением военных действий был северо-запад (чему есть много документальных подтверждений).

Теперь все встало для меня на свои места. Я сама не ожидала такого результата и, счастливая, после Холмогоровки еще поехала искать самый ближний, как выяснилось, к месту моего обитания форт № 6 Королева Луиза, до которого я чуть-чуть не дошла вечером в день приезда. После того как покружила по городу на нескольких автобусах, обнаружила, что этот форт всего лишь в двух остановках от Свято-Никольского женского монастыря, где я остановилась, и даже расположен на той же улице.

Форт № 6 находился за высоким бетонным забором. Мне удалось пройти в ворота, но тут же меня выдворили оттуда не солоно хлебавши, так как оказалось, что там сейчас военный профилакторий. Из этого я сделала вывод, что форт в хорошем состоянии, и оказалась права, увидев потом его фото в интернете.

В чем была моя ошибка

И вот пришло время расставаться с бывшей столицей Восточной Пруссии. Простившись с монахинями Свято-Никольского монастыря, я поехала обратно в Москву, жалея, что посмотрела не все, что хотела. Но самый главный результат этой поездки, с Божией помощью и Батюшкиными молитвами, я получила.

Я поняла, почему Батюшке не понравилась моя первая икона. Я взяла за основу только факт самого Чуда явления Божией Матери после молебна с Казанской иконой, а история четырехдневного тяжелейшего штурма города, ради взятия которого и было явление Матери Божией, осталась без внимания. И получилось, что с художественной и иконописной точек зрения претензий не возникло, а с исторической – образовалось большое «белое пятно», которое необходимо было заполнить.

Удивительно, но мне в голову даже не приходило, что можно вычислить конкретное место, где произошло Чудо. Ведь никто из участников штурма, свидетелей молебна под стенами Кёнигсберга, не называл места, где это произошло. Поэтому я была уверена, что узнать это невозможно. А потому в первом варианте иконы я и выбрала Королевские ворота – как наиболее узнаваемое сооружение Кёнигсберга, его «визитную карточку».

Во время поездки для меня стало очевидно то, чего я еще не понимала, берясь за работу: важна каждая деталь, каждая мелочь в событиях, происшедших в Кёнигсберге 7 апреля 1945 года.

И вот что я поняла еще: без Божией помощи взять такую крепость за четыре дня было невозможно. Недаром эта восточно-прусская крепость стала единственным городом не столицей, в честь штурма которого была учреждена наградная медаль «За взятие Кёнигсберга». Мне стало ясно, что для работы над иконой необходимо познакомиться с историей этого города-крепости, военной обстановкой того времени и хроникой самого штурма.

Поэтому, вернувшись из своей поездки в Калининград, я углубилась в исторические свидетельства, в воспоминания о штурме Кёнигсберга. Я изучала историю Восточно-Прусской операции и Кёнигсбергского штурма во время Великой Отечественной войны, опираясь в основном на свидетельства участников тех событий, а также на фотографии и хроникальные фильмы того времени. По книге маршала Советского Союза А.М. Василевского «Дело всей жизни» изучила действия армий и воинских частей, участвовавших в тех боевых действиях.

Одновременно я приступила к работе над вторым вариантом иконы «Кёнигсбергское чудо». А в те дни, когда не имела возможности работать над иконой по каким-то причинам, потихоньку обрабатывала и записывала собранный за время поездки и после нее исторический материал о Кёнигсберге, о четырехдневном штурме города-крепости и о том, что удалось узнать о Чуде явления Божией Матери, и многом другом. Поэтому, когда мне благословили написать обо всем этом, мне оставалось только отредактировать уже написанное ранее. Писала просто, заботясь лишь о том, чтобы ничего не пропало зря, а оказалось, что в современной атмосфере переписывания истории каждая мелочь имеет большое значение! Привожу здесь собранный мною материал в надежде, что он пригодится заинтересованному читателю.

Кёнигсберг – город-крепость

Город Кёнигсберг образовался путем слияния трех средневековых городков Альтштадт, Лебенихт и Кнайпхоф, расположенных вокруг Королевского замка, заложенного в 1255 году чешским королем Оттокаром II Пржемыслом. В 1355–1370 годах каждый из них был отдельно окружен оборонительными стенами, но по мере их разрушения укрепления были разобраны.

В 1626–1634 годах для защиты от шведской агрессии было создано первое вальное укрепление Кёнигсберга, состоящее из бастионов, полубастионов и ворот, выполненных в стиле барокко. Его архитекторами были профессор математики университета «Альбертина» Иоганн Штраус, фортификатор полковник Абрахам фон Дона и землемер Конрад Бурк. В 1657 году по проекту Христиана Оттера был построен форт Фридрихсбург – мощная крепость недалеко от морского канала.

Пришедшее к середине XIX века в негодность первое вальное укрепление во время правления короля Фридриха Вильгельма IV, в 1843–1862 годах, было заменено на новое генерал-лейтенантом инженерных войск архитектором Эрнстом Людвигом фон Астером. По его проекту была выполнена вторая обваловка (обнесение валами) города, дополненная оборонительными каменными сооружениями. Бастионы, равелины, башни, ворота и казармы были выполнены в стиле английской неоготики тюдор с зубчатыми стенами, бойницами, башенками.

Все эти сооружения – замечательные памятники архитектуры своего времени, ими можно любоваться и сегодня. Однако эстетическая составляющая, конечно, не была главной для их создателей: каждое строение представляет собой небольшую крепость, где мог расположиться целый гарнизон.

До наших дней сохранилось более пятнадцати сооружений внутреннего круга. Перечислю их все по порядку:

1) Королевские ворота (1843 г.);

2) Закхаймские ворота (сер. XIX в.);

3) Росгартенские ворота (1852–1855 г.);

4) Фридрихсбургские ворота (1858 г.);

5) Бранденбургские ворота (ок. 1860 г.);

6) Фридландские ворота (ок. 1857–1862 гг.);

7) Железнодорожные ворота (1866–1889 гг.);

8) Оборонительная казарма Кронпринц (1843–1848 гг.);

9) Бастион Грольман (1851–1860 гг.);

10) Башня Врангеля (1853 г.);

11) Башня Дона (ок. 1852 г.);

12) Бастион Обертайх (1856–1860 гг.);

13) Бастион Астрономический (1855–1860 гг.);

14) Редюит бастиона Купфертайх (1859–1860 гг.);

15) Участок крепостной стены.

Эти сооружения соединялись между собой равелинами и подземными ходами, сейчас замурованными. Для их строительства использовали трижды обожженный кирпич. Благодаря этому они приобрели поразительную прочность.

Начиная с 1872 года в 6–8 км от центра города был построен также и внешний круг обороны протяженностью около 43 км. Этот круг имел диаметр примерно 13 км и состоял из 15 фортов: 12 больших и 3 малых. Расстояние между ними было 2–4 км, что обеспечивало зрительную и огневую связь фортов. Все форты имели свои номера и были названы в честь прусских королей, военачальников и других исторических личностей. Кроме именного обозначения, некоторые форты называли еще по месту их расположения.

Большие форты имели пяти– и шестигранную форму и были окружены широкими (15–20 м) и глубокими (5–7 м) защитными рвами, в большинстве своем заполненными водой. Попасть в каждый из фортов можно было только с одной стороны. В этом месте в начале узкого перешейка или моста для охраны был построен бетонный или кирпичный дот.

Помещения фортов имели два или три уровня, казематы, подземные ходы, потайные лестницы, колодцы, а также полную систему жизнеобеспечения. Легко себе представить, в какой ад превращались эти сооружения во время боевых действий, когда наши бойцы врывались внутрь во время штурма! Толщина стен была более метра, а в некоторых более поздних фортах – 2–2,5 м, сверху располагался слой земли толщиной 3–4 м. На этой земле росли для маскировки деревья и кусты.

До Великой Отечественной войны в Кёнигсберге не велось крупных военных действий, и эти оборонительные сооружения использовались в основном для административных нужд города. Поэтому к началу войны все они находились в хорошем состоянии.

Так как архитектором всех этих сооружений был один человек (Эрнст Людвиг фон Астер), то многие форты в общих чертах похожи друг на друга. Они отличаются в основном внешним видом.

Фасады многих фортов украшены рельефными гербами над входом, а также выполненными в рельефе названиями форта. Входы закрывались большими железными воротами.

Перечислю их все по порядку:

1. Форт № 1 Штайн. Первоначально он назывался Лаут, но с 1894 года был назван в честь барона Генриха Фридриха Карла фон Штайна – прусского политического деятеля начала XIX века.

2. Форт № 1а Грёбен. Первый из малых фортов. Назван в честь прусского генерала Карла фон Грёбена.

3. Форт № 2 Бронзарт. Назван в честь генерала Пауля Бронзарта фон Шеллендорфа.

4. Форт № 2а Барнеков. Второй из малых фортов. Назван в честь прусского генерала Альберта фон Барнеко-ва, участника войны с Францией.

5. Форт № 3 Король Фридрих III. Изначально форт назывался Кведнау по имени возвышенности, на которой он построен. Позже получил имя в честь короля Фридриха Вильгельма I. И лишь с 1894 года носит современное название.

6. Форт № 4 Гнейзенау. Назван в честь прусского генерал-фельдмаршала Августа фон Гнейзенау, участника битвы при Ватерлоо. Изначально носил название Байдриттен по имени поселка, расположенного рядом.

7. Форт № 5 Король Фридрих Вильгельм III. Назван в честь короля Пруссии, правившего во время войны с Наполеоном. Также назывался Шарлоттенбург по имени окружающей местности.

8. Форт № 5а Лендорф. Назван в честь Карла фон Лендорфа, прусского генерала, принимавшего участие в войне с Наполеоном. Третий малый форт. 9. Форт № 6 Королева Луиза. Также иногда называется Иудиттен по имени ближайшего населенного пункта. Форт назван в честь прусской королевы, жены Фридриха Вильгельма III, которая жила в Кёнигсберге в 1806 по 1809 год.

10. Форт № 7 Герцог фон Гольштайн. Форт назван в честь герцогов Северной Германии, находившихся на прусской службе.

11. Форт № 8 Король Фридрих I. Форт назван в честь первого прусского короля. Также назывался Кальген по названию ближайшего поселка.

12. Форт № 9 Дона. Форт назван в честь фортификатора Абрахама фон Доны. В некоторых источниках он также называется Понарт.

13. Форт № 10 Канитц. Назван в честь военного министра Пруссии Карла фон Канитца. Первоначально назывался Шенфлиз.

14. Форт № 11 Денхофф. Назван в честь представителей известного рода фон Денхофф. Изначально носил называние Зелигенфельд по имени расположенного рядом населенного пункта.

15. Форт № 12 Ойленбург. Форт назван в честь прусского министра иностранных дел Альберта Ойленбурга.

Отпрыски этой фамилии занимали видные посты в прусском государстве в разное время. Изначально форт носил название Нойендорф.

Хотя эти форты до Великой Отечественной войны и не использовались по назначению, но они регулярно модернизировались в соответствии с требованиями времени. Так, в самом конце XIX века на них появились бетонные и стальные колпаки, делающие эти сооружения непробиваемыми.

Даже простое перечисление этих укреплений убеждает в том, что с ходу взять Кёнигсберг было невозможно. Он в полной мере мог быть назван городом-крепостью. Недаром Гитлер считал Кёнигсберг неприступным, объявив его лучшей немецкой крепостью и «абсолютно неприступным бастионом немецкого духа». Однако, знакомясь с историей Восточно-Прусской операции, с удивлением узнаешь, что эта твердыня была взята нашими войсками всего лишь за четыре дня!

Попробуем проследить за событиями этих четырех апрельских дней так, как они представлены в мемуарах и воспоминаниях непосредственных участников тех событий. Именно они – военачальники, творцы нашей Победы, имели полное представление о том, чего стоило взятие Кёнигсберга и какие нечеловеческие усилия потребовались от бойцов нашей армии.

Цифры и названия, приводимые ими, конечно, не могут отразить всей полноты картины военных событий. Но поскольку в последнее время усилилась тенденция к переписыванию истории, то я приведу подробные воспоминания маршала А.М. Василевского, генералов А.П. Белобородова и Н.М. Хлебникова, полковника А.Г. Михалевича и других участников штурма Кёнигсберга о тех событиях.

Военная обстановка под Кёнигсбергом

Дадим слово главному и непосредственному участнику событий в Восточной Пруссии и в Кёнигсберге – маршалу Советского Союза Александру Михайловичу Василевскому, который в своей книге «Дело всей жизни» подробно и профессионально описал всю техническую сторону сражений.

Василевский пишет: «Восточная Пруссия давно была превращена Германией в главнейший стратегический плацдарм для нападения на Россию и Польшу. С этого плацдарма было совершено нападение на Россию в 1914 году. Отсюда кайзеровские войска пытались нанести удар по Петрограду в 1918 году. Отсюда двинулись фашистские полчища в 1941 году. Овладение Восточной Пруссией – цитаделью германского милитаризма – составило важную страницу завершающего этапа войны в Европе… На ее территории и в прилегающих к ней районах северной части Польши был возведен ряд укреплений, сильных в инженерном отношении фронтальных и отсечных позиций, а также крупных узлов обороны, насыщенных долговременными сооружениями. Старые крепости в значительной мере модернизировали; все сооружения были прочно связаны между собой в фортификационном и огневом отношении.

…Немецкие войска, действовавшие в Восточной Пруссии, получили задачу упорно оборонять занимаемые ими районы, чтобы как можно дольше сковывать здесь советские войска и не допускать их переброски на берлинское направление.

Особое внимание при этом фашистское командование уделяло обороне Хейльсбергского укрепленного района, крепости Кёнигсберг и военно-морской базы Пиллау (Балтийск)».

Успешно начавшийся 13 января 1945 года первый этап наступлений советских войск к концу января привел к овладению значительной частью территории Восточной Пруссии.

«Войска 3-го Белорусского фронта (под командованием генерала И.Д. Черняховского), выйдя к морю севернее и южнее Кёнигсберга, отрезали восточно-прусскую группировку от остальных немецко-фашистских сил и расчленили уцелевшие от разгрома войска группы армий “Север” на три части. Четыре дивизии противника были прижаты к морю на Земландском полуострове; пять дивизий с крепостными частями заблокированы в Кёнигсберге; до двадцати дивизий окружены юго-западнее Кёнигсберга».

«10 февраля начался второй этап боевых действий советских войск в Восточной Пруссии – ликвидация изолированных группировок немецко-фашистских войск. Выполнение этих задач Верховное Главнокомандование возложило на 3-й Белорусский[2]2
  В это время командующим был генерал И.Д. Черняховский.


[Закрыть] и 1-й Прибалтийский фронты[3]3
  В это время командующим был генерал И.Х. Баграмян.


[Закрыть]».

18 февраля генерал И.Д. Черняховский погиб, командующим 3-м Белорусским фронтом был назначен маршал Советского Союза А.М. Василевский, который вступил в командование 20 февраля.

Военная обстановка под Кёнигсбергом была очень сложной. Для взятия города-крепости требовалась консолидация всех наших сил, а это предполагало единое руководство. Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение упразднить с 24 февраля 1-й Прибалтийский фронт, а его войска, переименованные в Земландскую группу, включить в состав 3-го Белорусского фронта. Генерал армии И.Х. Баграмян был назначен командующим Земландской группой и одновременно заместителем командующего 3-м Белорусским фронтом А.М. Василевского.

«До конца февраля шли напряженные бои… Советские войска несли серьезные потери… Между тем в составе группы армий “Север”, оборонявшей Восточную Пруссию, все еще насчитывалось около тридцати дивизий, из них одиннадцать оборонялись на Земландском полуострове и в Кёнигсберге, а девятнадцать – южнее и юго-западнее Кёнигсберга».

Обстоятельства вынудили командование прекратить активные бои на Земландском полуострове, чтобы разгромить сначала наиболее крупную Хейльсбергскую группировку (на юго-западе), затем – Кёнигсбергскую, а потом уже – Земландскую (на севере).

«Двадцать дней, с 22 февраля по 12 марта, войска готовились к наступлению[4]4
  На Хейльсбергскую группировку.


[Закрыть]». «Во второй половине марта… в ходе двухнедельных ожесточенных боев было уничтожено более 93 тысяч и взято в плен 46 тысяч немецких солдат и офицеров, захвачено 600 танков и штурмовых орудий, 3560 полевых орудий, 1440 минометов, 128 самолетов. На очередь дня встала задача разгрома Кёнигсбергской группировки врага…

В гарнизон Кёнигсберга входили тогда 4 пехотные дивизии, ряд отдельных полков, крепостные части, охранные подразделения, отряды фольксштурмовцев – около 130 тысяч солдат, почти 4 тысячи орудий и минометов, более 100 танков и штурмовых орудий. На аэродромах Земландского полуострова базировались 170 самолетов. По распоряжению коменданта крепости[5]5
  Отто фон Ляша.


[Закрыть] был построен аэродром прямо в городе.

Помимо внешнего оборонительного обвода, преодоленного нашими войсками еще во время январских боев, гитлеровцы создали еще три оборонительные позиции с долговременными сооружениями и противотанковыми препятствиями.

Первая, оборудованная в 6–8 км от центра города, состояла из нескольких линий сплошных заграждений и минных полей. На ней находилось полтора десятка старых, но еще очень прочных фортов, в каждом из которых размещался солидный гарнизон. По городским окраинам проходила вторая позиция, включавшая в себя каменные здания, баррикады и железобетонные огневые точки.

Третью позицию, опоясывающую центральную часть города, составляли главным образом бастионы, равелины, башни и крепкие постройки. В самом центре Кёнигсберга находилась старинная цитадель, вмещавшая несколько тысяч человек. Этот внутренний гарнизон был укомплектован наиболее оголтелыми фашистами».

Вот с такой мощной обороной столкнулись наши войска, приступив к столице Восточной Пруссии Кёнигсбергу.