Текст книги "Жизни и судьбы"

Людмила Петровна Жеглова
Жизни и судьбы
Повесть

Посвящается моим внукам и правнукам

Предисловие

В основу повести «Жизни и судьбы» положены реальные события из жизни моих родителей, отца Жгун Петра Григорьевича и матери Жгун Марии Ивановны, а также ближайших родственников и знакомых. Это документальное произведение в своей основе, ибо описанные события подтверждены некоторыми сохранившимися документами и фотографиями. В процессе написания, оно отлилось в художественную форму. В повести наряду с фактами, присутствуют некоторые элементы вымысла, так как многие события стерлись из памяти или вовсе были неизвестны автору и их пришлось домысливать.

Автор

Глава 1
Петр приехал в отпуск

Петр приехал в отпуск после довольно долгой разлуки со своими родными.

Тихвин встретил его знакомыми с детства запахами свежевыпеченного хлеба, вареной картошки в мундире, и квашеной капусты. И все теми же низенькими избенками, тянувшимися по обе стороны дороги от вокзала до дома.

Целых десять суток трясся он в железнодорожном вагоне от самого Забайкалья, куда был призван на службу 30 октября 1931 года.

По окончании ее в 1934 году начальство предложило ему продолжить службу, остаться на сверхсрочную. Петр дал согласие, и его направили на курсы по вождению танка.

Успешно окончив курсы, он возвратился в свою часть, и его сразу же назначили механиком танка.

Проявив себя с хорошей стороны – отлично знающим свое дело, честно и добросовестно выполняющим свой воинский долг, Петр уже через шесть месяцев получает звание командира танка, и командование направляет молодого командира для дальнейшего прохождения службы в распоряжение Ленинградского Военного Округа. В январе 1935 года ему дают месячный отпуск.

Петр слева, рядом механик. Сзади стоит водитель танка.

Петр был рад встрече со своими родными, отцом и матерью, после довольно долгой разлуки; соскучился он по родному дому и городу.

Приехал он не один, а с молоденькой женой, которая была почти на девятом месяце беременности и, которую он, мыслил оставить на время у родителей, пока она не разрешится.

По предписанию, к месту своего назначения он должен был явиться 15 февраля 1935 года. Впереди был почти целый месяц заслуженного отдыха в доме среди родных и близких людей.

Петр не писал родителям о своем новом назначении, не писал и про отпуск, и о том, что женился. Его приезд был сюрпризом для родителей.

И сюрприз был настолько неожиданным, что несколько омрачил радость встречи с сыном и вызвал даже в их душе обиду. Его женитьба была, как снег на голову.

Особенно не довольна женитьбой сына была мать – жениться невесть на ком, без родительского благословения, привезти в дом жену издалека, неизвестно какого рода, когда здесь, в родном городе, они давно присмотрели для него невесту из хорошей, добропорядочной семьи и даже полюбовно договорились с родителями невесты, что как только вернется Петр, поженят их. И вот на тебе! Любимый сынок выкинул такой фокус!

Этого Надежда Викторовна не могла ожидать от своего сына. Винила же она не его, а его жену, ибо, по ее мнению, та во всем была виновата:

Это она, вертихвостка, окрутила сына, влюбила в себя так, что он потеряв голову, женился.

А Мария вовсе не была вертихвосткой. Петр ей понравился с первой их встречи, когда они случайно столкнулась в дверях. Он пришел к ее брату с депешей из штаба. Молодой курсант-танкист тоже сразу, с первого, как говорится, взгляда – влюбился. Их глаза встретились и мгновенно, словно электрическая искра пробежала между ними, и воспламенилась в их сердцах. Это была судьба и она, казалось, поджидала их у дверей квартиры командира батальона, Федора Ивановича Елисеева, поджидала, чтобы познакомить и соединить их на всю жизнь.

Глава 2
Мария

Мария была пятым ребенком в семье Ивана Елисеева, крестьянина-середняка.

Родившись на несколько минут раньше своей сестры Тамары, она и по жизни потом во всем преуспевала, обгоняя свою сестру. Сестры были так похожи, что иногда и родная мать путала: которая из них Мария, а которая Тамара.

Единственное, чем они отличались, так это характером. Мария была трудолюбивой, старательной и очень охочей до учебы, чего нельзя было сказать о ее сестре.

Окончив успешно четыре класса школы, она горела желанием учиться дальше, но в их деревне была только школа-четырехлетка. Старший брат Фёдор, приехал как-то на несколько дней проведать отца с матерью и узнав о желании Маришки учиться дальше, взял ее с собой в город Читу, где служил тогда и жил вместе с семьей.

Маришка поступила в пятый класс школы для взрослых, ей тогда пошел пятнадцатый год. Вечерами она училась, а днем, приготовив уроки, помогала по хозяйству жене брата Александре, с ней у нее сразу сложились доверительные отношения; несмотря на то что Александра была на восемь лет старше Маришки, они стали подругами на всю жизнь.

Свободное от занятий время Маришка целиком отдавала детям Федора. Их у него было трое. Старшей, приемной дочери Федора Верочке (Федор женился на Александре, когда у нее уже был ребенок от первого брака), шел шестой год, за ней шла Ольга, которую в семье называли Лялькой; сыну Славику не было еще и года.

Марии нравилось жить в доме брата, но продолжить свое образование, о чем она мечтала, ей так и не удалось.

Случилось так, что вскоре Федора повысили в звании и назначили на должность командира танкового батальона Забайкальского военного округа, который базировался на станции Оловянная, куда и переехало все семейство.

Школы, где бы Мария могла продолжить образование, там не было. И в дальнейшем пробелы в ее образовании заполняли книги, которые она запоем читала ночами.

Это была лучшая литература отечественной и зарубежной классики. А доставалась она ей от Александры, которая понимала толк в настоящей литературе. Александра была заядлой читательницей.

Ее страсть к чтению привилась и Марии.

Брат с женой были заядлыми театралами. И не упускали ни одной возможности бывать на театральных представлениях приезжающих иногда театральных трупп. Они часто брали с собой и Марию. Тогда-то и проснулась в ее душе еще одна страсть – страсть к театру. Мария была в восхищении от просмотра таких пьес, как: «Собака на сене», «Стакан воды», «Без вины виноватые», «Горе от ума».

После знакомства с ними, Мария уже не представляла себе жизни без театра.

Будучи замужем за Петром, она старалась не пропускать ни одного представления. Когда приезжали артисты, она готова была стоять за билетами хоть всю ночь, чтобы попасть на спектакль. Для нее было совершенно неважно, откуда приезжал театр в их военный городок: из столичных городов или из провинциальных.

Игра артистов захватывала ее воображение с неимоверной силой, увлекала так, что ей уже казалось, что та драма, которая разыгрывалась на сцене, это ее жизнь. И это с ней сейчас там, на сцене, происходят все те метаморфозы, и это она должна принять правильное решение, как поступить в той или иной ситуации.

После театрального представления она долго не могла успокоиться. Она жила под впечатлением, полученным от спектакля еще в течение многих дней, а то и недель.

Глава 3
Петр тревожится за Марию

Петр тревожился за Марию. Получив повышение в звании и перевод на новое место для дальнейшего прохождения службы, Петр решил не брать Марию с собой, а оставить на некоторое время у матери в Тихвине.

Мария была уже на последних месяцах беременности, и он боялся за нее: как пройдут роды? – Ведь у некоторых женщин роды протекают тяжело и даже, бывает, оканчиваются… но об этом он думать не хотел и гнал от себя такие мысли:

– Мария – здоровая, крепкая деревенская девушка. Такие, как она, раньше в деревнях рожали прямо в поле, без всякой медицинской помощи, и ничего! Спеленав и покормив ребенка, положив его в межу, продолжали работу. Он читал об этом где-то. «Все будет хорошо, – успокаивал он себя, – не стоит даже беспокоиться».

Но беспокойство все же не оставляло его: Марии после родов необходим будет особенный уход, а он – военный человек, – разве сможет он обеспечить его.

Вот почему решение оставить Марию на некоторое время у матери казалось ему самым верным в данной ситуации.

Мать его, родившая пятерых детей, не только сможет помочь Марии скорее оправиться и окрепнуть от родов, но и многому научит, имея такой большой опыт.

Но уже с первых дней пребывания в родительском доме Петр задумался, стоит ли оставлять Марию на попечение матери.

Недовольная его женитьбой мать встретила невестку с такой недоброжелательностью и не скрываемым отчуждением, что у Петра все внутри перевернулось, но он не подал виду.

Он надеялся, что со временем, узнав поближе Марию, мать изменит свое отношение к ней и полюбит. Но проходили дни за днями, а отношение матери к невестке не менялось. Мать не только продолжала относиться к ней холодно, каждый раз старалась «ущипнуть» ее за любую, малую оплошность: не так сказала, не так сделала, не туда стул переставила.

Мария молча сносила эти придирки свекрови и ничего не говорила Петру. Сама же тихонько плакала по ночам в подушку.

Петр все понял сам, ему стало ясно, что он не сможет быть спокойным, если оставит жену в родительском доме: «Надо искать частную квартиру», – решил он. До окончания его отпуска оставалось чуть больше полмесяца. И они это время проведут вместе, живя своей семьей на частной квартире, а когда Мария родит и окрепнет немного, он заберет ее.

Не откладывая в долгий ящик, он стал искать съемное жилье. Ему посчастливилось снять небольшую комнату в доме одинокой престарелой женщины, и они с Марией в тот же день перебрались в ее дом.

Отцу с матерью он сказал, что не хочет стеснять ни их, ни себя. В такой тесноте жить просто невозможно, тем более что скоро Мария родит и семья пополнится еще одним человечком. А по поводу сделанного им выбора не стоит обижаться, он по-прежнему останется их сыном, он любит их и обожает, как и раньше. И в заключение добавил: они с Марией будут частыми гостями в их доме: так что могут еще и надоесть.

Глава 4
Григорий Кузьмич

А в доме отца Петра, Григория Кузьмича, действительно было очень тесно. В небольшой квартире в три комнаты, две из которых были не больше 16 метров, ютилась семья из семи человек: мать с отцом, младшие сестры Петра Евгения и Тамара, брат Алексей с женой и двухгодовалой дочкой. На нижнем этаже, под ними, жила старшая дочь Екатерины с мужем и тремя малолетними детьми.

Были времена, когда этот большой двухэтажный дом с парадным крыльцом, выходящим на одну из главных улиц города, полностью принадлежал семье Григория Кузьмича.

Отец – Жгун Григорий Кузьмич

Он купил его, потратив все свои сбережения, когда Наденька, горячо любимая и обожаемая им жена, родила ему двух детей, следующих один за другим: старшую дочку Екатерину и сына Петра.

Григорий знал, что семья его не ограничится этими двумя детьми (его Наденька была в положении уже третьим ребенком), она будет и дальше расти, чему он только был рад. Он продал оставшееся от отца небольшое и пришедшее в полный упадок хозяйство, добавил к вырученной сумме свои сбережения, которые копил не один год, мечтая с помощью этих накоплений привести в былой порядок запущенные отцом дела, и, оставив поместье, переехал в город.

Но недолго пришлось ему пожить в новом им купленным доме. С приходом новой власти его потеснили, и он со своим разросшимся семейством вынужден был переехать в ту часть дома, где ранее жила прислуга.

Григорий вначале переживал, но потом смирился, решил про себя: «Все, что ни делается, делается к лучшему».

Он устроился на работу обходчиком железнодорожных путей и стал простым рабочим, а не собственником небольшого конезавода, оставленного ему отцом. Скрепя сердце, он продал его за бесценок.

И сразу же, неимоверным усилием воли заставил себя не только не жалеть, но и не думать об этом…

Наденьке он запретил напоминать о прежней их жизни.

Новая власть пришла в Россию и эта новая власть обязывала жить и думать по-новому.

Надежда поняла своего мужа и старалась не вспоминать о прошлом и ни разу не напомнила Григорию о нем. Она, как и ее муж, заставила себя жить и думать по-новому. Своевольная по характеру, всегда отстаивающая свою позицию даже если была не права, она становилась послушной и во всем соглашавшейся с Григорием, что бы он ни сказал или ни сделал. Она любила его сильно, до самозабвения и эта любовь преобразила ее до неузнаваемости: из гордой, своенравной, заносчивой дворяночки, привыкшей к тому, чтобы ей ни в чем не перечили и беспрекословно считались с ее мнением, она превратилась в покорную овечку, готовую повиноваться во всем и ловить не только каждое слово своего мужа, но и угадывать каждое его желание. С ним она готова была на все: на любые лишения и на все тяготы жизни. И поэтому, когда он ей сказал, что теперь они должны жить скромно, как живут простые рабочие, и навсегда забыть свое происхождение, она с готовностью согласилась и решительно выкинула из памяти все, что связывало ее с прежней жизнью.

Глава 5
Надежда

Надежда вышла замуж за Григория, когда ей едва исполнилось семнадцать лет. Родители были против ее выбора и не дали ни своего благословения, ни приданого. Но их любимой доченьке было все равно, она полюбила Гришу сразу, как увидела, полюбила так сильно, что уже не мыслила своей жизни без него. Она так и заявила своим родителям:

– Я выйду замуж только за Григория и ни за кого больше, а если насильно выдадите за того, кто не мил, лишу себя жизни, так и знайте!

И они, зная характер дочери: если скажет, то сделает, испугались.

– Делай, как знаешь, если тебе нравится нищенствовать и сопли наматывать на кулак. Вон его отец все свое состояние промотал в разгулах да в кутежах, а яблоко-то от дерева далеко ли падает! Согласия на этот брак мы с матерью не даем и приданного тебя полностью лишаем, вот тебе наш последний сказ! Через неделю после этого разговора с отцом Надежда и Григорий обвенчались и уехали в деревню под Новгород в его родовое гнездо.

Спустя год после свадьбы, которая была скромной и немноголюдной, у Надежды и Григория появился первый ребенок, прелестная девочка Катенька. Имя было дано ей в честь матери Григория, которой он лишился, когда ему было всего три года.

Следом за дочкой Надежда родила двух мальчиков, которые умерли в младенчестве от болезни. В 1909 году у них родился сын Петр, а еще через два года сын – Алексей. Вот тогда Григорий и задумался всерьез о жизни.

Слева – мать Петра с дочкой Екатериной, отец Петра

Россия стояла на пороге больших перемен. Он это чувствовал интуитивно. Волна недовольства народных масс поднималась и росла. Ее водоворот увлекал за собой не только рабочий люд, но и крестьянство. И в этом надвигающемся страшном водовороте событий надо было найти для себя и своей семьи безопасный путь, чтобы уцелеть, иначе он понесет, закрутит тебя, как щепку, опустит на самое дно, подбросит и выкинет прочь.

Глава 6
Рождение дочери. Нападение на Петра

Ровно через неделю после переезда Петра и Марии в новое жилье, в ночь с третьего на четвертое февраля у Марии начались схватки. Петр насмерть перепугался, разбудил Дарью Михайловну, хозяйку дома, Она успокоила его, сказав, что ничего страшного нет, все женщины рожают, но посоветовала не медлить, вызывать «скорую» и отправить Марию в роддом.

Рано утром Мария родила дочку.

Невозможно описать, какой радостью и гордостью весь день светилось лицо Петра. Он раздобыл где-то цветы, хотя их было просто невозможно найти в феврале.

Их передали Марии вместе с лимоном, срезанным по этому случаю добрейшей хозяйкой квартиры Дарьей Михайловной с лимонного деревца, которое росло у нее в кадушке много лет и дало единственный лимон за все время.

Через неделю Мария с ребенком были дома.

– Красивая у тебя, Петр, дочка, – любуясь малышкой, сказала Дарья Михайловна.

Сердца Петра забилось радостно от этих слов, хотя он и сам, как только увидел, отметил, что дочка у него – красавица.

Он не стал откладывать и на следующий день поехал в загс, чтобы зарегистрировать дочку.

А то же время в семье у их давних знакомых – Паревских, у невестки Софьи Артуровны, с которой мать Петра дружила еще в девичестве, в тот же день, четвертого февраля, тоже родилась девочка. Софья Артуровна, узнав, что Петр намеривается поехать в загс для регистрации дочки, попросила заодно зарегистрировать и ее внучку: имя – Людмила, они заранее утвердили на совете семьи.

«Вот незадача, – подумал Петр, – они с Марией тоже решили дочь назвать Людмилой». Но он ничего не сказал об этом Софье Артуровне, а только пообещал выполнить просьбу.

Уже в загсе он вдруг решил, что его дочь должна иметь другое имя, и оно должно быть особенным, таким, какого больше не встретишь ни у кого. И назвал дочь Мюдой в честь Международного юношеского дня. Его дочь родилась красивой девочкой. «Так пусть же она будет вечно молодой, пусть никогда, даже с годами не стареет и не блекнет ее красота», – решил он.

Время катилось, как всегда, с неимоверной быстротой, оставалось всего три дня до отъезда Петра для дальнейшего прохождения службы в Ленинградский военный округ: – месту его назначения.

Поздно вечером они с Марией возвращались от матери и отца. Слишком долго засиделись они за столом, всей семьей отмечали рождение дочки и внучки. На следующий день с вечерним поездом Петр должен был уехать в Ленинград. Он просил мать позаботиться о Марии и ребенке, пока он будет в отъезде.

– Как только удастся получить хоть какое-нибудь жилье, – сказал он, – сразу же приеду и заберу семью.

Мать обещала сделать все, как просил сын. Его жену и внучку она не оставит без присмотра.

Когда Петр с Марией стали собираться к себе, она, словно почувствовав материнским сердцем что-то неладное, сказала, обращаясь к сыну:

– Поздно уже, и на дворе вон какая темень. Может, заночуете у нас, а утром пойдете?

Но Петр отказался:

– Нет, мама, у вас так тесно, самим-то негде спать. Не тревожься за нас, потихоньку дойдем до дому, – и добавил, улыбаясь: – пройтись перед сном и подышать свежим воздухом полезно не только нам, но и ребенку, тем более что мы сегодня с дочкой так и не успели погулять, а детям свежий воздух необходим.

Он взял на руки дочку, закутанную в теплое ватное одеяло, перевязанное красивой алой лентой, попрощавшись и пожелав всем спокойной ночи, они с Марией вышли.

Не успели они завернуть за угол, как из темноты вывернули две подозрительные фигуры, одна высокая, а другая поменьше и направились прямо к ним.

– Эй, вояка, не одолжишь нам свою телку минут на двадцать-тридцать позабавиться? – произнес пьяным голосом долговязый, а тот, который был поменьше ростом, хихикнул.

Кровь прилила к голове Петра, он понял, что с этими отморозками придется разговаривать на кулаках. Он быстро передал ребенка испугавшейся Марии и тихо произнес:

– Ничего не бойся. Беги быстро, как только можешь, не оборачиваясь, назад, в дом, – и, сжав кулаки, приготовился к бою.

Коротышку он уложил сразу, кулак Петра пришелся ему под дышло, но верзила одним ударом повалил Петра и, упав сам, запнувшись об его ногу, всей своей тушей навалился на него сверху и придавил к земле. Петру никак было не скинуть с себя эту огромную тушу. Удары один за другим сыпались на Петра.

Проезжавшая по дороге неизвестно откуда взявшаяся грузовая машина осветила на миг их своими фарами, бандит, очевидно, струхнув, ослабил свою хватку, Петр, воспользовавшись этим, мгновенно очутился сверху бандита и сдавил ему горло. Тот захрипел:

– Задушу, мразь, – заревел Петр. Лицо его было в крови, глаза заплыли кровью и ничего не видели! И вдруг резкая боль пронзила спину под левой лопаткой.

Когда Мария с отцом и братом Алексеем прибежали к месту происшествия, бандиты уже успели скрыться. Петр лежал в луже крови без сознания.

Пятнадцать дней отлежал Петр в больнице после этого нападения. Всего два миллиметра не достал до сердца нож, который всадил ему в спину коротышка.

Петр был еще слаб, он потерял много крови, и врачи не хотели его выписывать так рано, но он настоял, и на следующий день после выписки отбыл к месту своей службы.

Глава 7
Свекровь и невестка подружились

Надежда Викторовна сдержала слово, данное сыну.

Каждый день она навещала свою невестку, приносила ей продукты и подолгу засиживалась у Марии.

Она помогала ей купать малышку, гуляла с ней, чтобы дать возможность Марии постирать пеленки и убрать в квартире, а придя с внучкой с прогулки, не спешила уходить домой.

Мария была рада свекрови и каждый раз находила предлог, чтобы задержать ее у себя подольше. Она приглашала свекровь отобедать с ней и оценить кулинарные способности невестки. А надо сказать, что готовила Мария отменно, любые блюда, приготовленные ею из простых и недорогих продуктов, отличались отменными вкусовыми качествами. Этому она научилась у жены Федора, Саши.

Надежда Викторовна соглашалась попробовать, если только ложечку, не больше, но потом съедала все, что ей положила в тарелку невестка. После сытного и вкусного обеда она заводила с Марией какой-нибудь разговор, и они тихо, почти шепотом, чтобы не разбудить малышку беседовали. И эти беседы эти каждый раз сближали их все больше и больше.

Как-то в одно из своих посещений Надежда Викторовна сказала, что она поговорила со священником церкви насчет крещении внучки.

– Ой, – испуганно взглянула на нее Мария, – если узнает Петр, что будет! Ведь он с самого начала был против крещения.

– А зачем ему знать? – сказала мать. – Мы ему не скажем. Он об этом никогда и не узнает. Пусть это будет нашей маленькой тайной, ведь ты же не проговоришься, я думаю?

Мария глянула на свекровь:

– Никогда, даже под самой тяжелой пыткой, – и они обе рассмеялись.

– Не будем откладывать, – сказала свекровь, – пока его нет, и окрестим Мюдочку. Собирайся и собирай ребенка. На-ка вот рубашечку, – она развернула принесенный сверток и достала белоснежную батистовую рубашечку, отороченную по подолу, рукавчикам и горловинке прекрасными кружевами ручной работы.

– В этой рубашечке, – сказала она, – крестили Петра. Надень ее на внученьку, дай бог, принесет она ей и здоровье, и счастье.

В этот же день дочка Марии и Петра была крещена, как раба божия Людмила, так как, в православии не было имени, каким назвал Пётр свою дочь.

Мать Петра