Текст книги "Лето в Андалусии"

Я не сплю с пяти утра, потому что не закрыла внутренние деревянные ставни на большом окне, а оставила их слегка приоткрытыми. Прежде чем заснуть, я некоторое время лежала, думая о монахах, которые спали в этой комнате в прошлом, и о жизни, которую они вели. И теперь, когда внутрь проникает свет, я довольствуюсь тем, что слушаю птиц и листаю интернет-страницы, отслеживая новости в социальных сетях. Занимаясь этим, я замечаю, что Энт в сети.

Эй, ты рано встал!

Его реакция мгновенна.

Боль не давала мне уснуть бо́льшую часть ночи, и я оставил попытки. Просто лежу и стараюсь отвлечься. А ты почему не спишь? Все в порядке?

Ах, бедный Энт.

Все нормально. Ну и как тебе спалось на новом месте? Там должен быть волосяной матрас, верно?

Кровать огромная и на самом деле очень удобная. Могу я тебе позвонить или это кого-нибудь разбудит?

Пожалуйста, звони. Меня выселили в кладовку, чтобы я никому не мешал спать.

Я вскакиваю с кровати, натягиваю новый хлопчатобумажный халат и ерошу волосы, хотя Энт видел меня и в намного более скверном виде. Однажды мы попали в грозу и вымокли до нитки, тушь с ресниц стекала по моему лицу дождем черных слез. Получилось что-то вроде персонажа Хэллоуина, потому что с прядями мокрых волос и изрядно продрогшая я походила то ли на зомби, то ли на привидение.

– О, ты действительно выглядишь неважно, – сочувствую я, когда передо мной на экране вырисовывается его бледное лицо.

– Честно говоря, да. Так что давай рассказывай. Твоя комната больше, чем я ожидал, учитывая, что это бывшая монашеская келья.

Я поднимаю телефон, чтобы ему было лучше видно.

– Помимо ежедневного физического труда, поскольку монастырь был самодостаточен, каждый из них проводил часы в уединении, молился. По-видимому, большинство монахов были высокообразованными и умели читать и писать на латыни. В монастыре есть пара молитв в рамках, которые являются потрясающими примерами их каллиграфического мастерства. Некоторые отдельные надписи сами по себе – небольшое произведение искусства. Должно быть, их создание заняло не один час, особенно если учесть, что монахи писали при одних только свечах. Подожди, я проведу тебе экскурсию. Начнем со входа в комнату. Посмотри на дверь, какая крепкая, правда? – Я поворачиваюсь, показывая Энту длинный проход к двустворчатому окну, через которое сквозь ставни проникает узкий поток дневного света.

– Боже мой, похоже, что это строилось, чтобы держать их взаперти! – восклицает он.

– Там есть сиденье у окна и двойные стеклянные двери, открывающиеся внутрь, так что металлические прутья не дадут никому выпасть. Есть внутренние жалюзи, закрывающие стекло. Я подойду ближе и распахну их пошире, чтобы ты мог увидеть территорию. Здесь удивительно, Энт, по-настоящему удивительно.

Медленно ступая по полированному деревянному полу, я разворачиваюсь, чтобы он мог заглянуть в ванную справа от меня. Приоткрываю дверь, просовываю руку внутрь, чтобы включить свет.

– Плитка Джаззи [18]18
  Джаззи – коллекция интерьерной плитки испанской фабрики Cevica.


[Закрыть], – комментирует он.

Он прав. Плитка в ванной красочная, с яркими синими и нежно-зелеными оттенками и вкраплениями крошечных цветочков насыщенного красного и оранжевого цветов.

Я продолжаю показывать главную спальню, чтобы он мог мельком увидеть огромную кровать и красивые деревянные шкафы, которые служат гардеробными. Остальная мебель проста: пара прикроватных тумбочек и письменный стол со стулом у дальней стены. У настольных ламп красивые абажуры из травленого стекла, на которых изображены гроздья лимонов в окружении листьев.

– В простоте и отсутствии беспорядка есть что-то умиротворяющее. Потолки высокие, и здание кажется удивительно просторным. Как бы я хотела, чтобы ты был здесь и ощутил это вместе со мной.

Энт вздыхает:

– Я тоже. Мне уже скучно до слез.

Я распахиваю стеклянные двери с закрытыми ставнями и встаю коленями на подоконник, чтобы дать Энту возможность рассмотреть крупным планом сады. Даже при свете раннего утра они завораживают.

– Это что, бассейн? – стонет он, заставляя меня чувствовать себя немного подлой.

– Ах, прости. Хотя, скорее всего, у меня будет не так много свободного времени, чтобы слоняться без дела и наслаждаться бассейном. Мне так много нужно сделать, и языковой барьер жизнь не облегчает.

– Но у тебя уже есть кандидатура фотографа?

– Да, вроде того. Он не знал, что он мне нужен в общей сложности четыре недели, поэтому пытается разобраться со своим расписанием. К счастью, Эмилио хорошо говорит по-английски, но если ему придется привлекать кого-то еще, это будет еще один фактор неизвестности. Я почувствую себя счастливее, как только увижу первую партию фотографий.

– Похоже, ты нервничаешь.

– Я не так напряжена, как думала, из-за потрясающей обстановки. Уверена, меня это настигнет, как тот молоток из поговорки [19]19
  Имеется в виду поговорка «Гвоздь хорошо знает, как бьет молоток».


[Закрыть], как только я начну работать. Моя первая задача – начать писать о самом монастыре и разобраться в терминологии, обозначающей здешние архитектурные особенности. Рик связал меня с переводчиком, который будет здесь во время съемок, и я заказала ему сеанс на это утро. А что касается работы с новым фотографом, что ж, мы оба знаем, что стили бывают разными. Ты инстинктивно знаешь, что я ищу, и мне даже не нужно об этом думать. Надеюсь, что Эмилио открыт для предложений.

Энт хихикает.

– Хм… нелегко интерпретировать образ в чьей-то голове, когда ты думаешь, что знаешь, что делаешь. Это заняло у меня некоторое время, но в конце концов я добился своего, не так ли?

Кажется, его это забавляет.

– Конечно, так и есть.

– Что насчет конкурсантов? Ты с ними уже встречалась?

– Нет. Они прибывают сегодня, вечером состоится встреча. Я уже написала небольшую статью о каждом из них, так что мне кажется, что я их немного знаю, но они, конечно, меня не знают.

– А как поживает Рик?

– Он уже чувствует себя здесь как дома, но, с другой стороны, он много путешествовал.

– Я думаю, он наслаждается отдыхом от Кэти, – довольно многозначительно замечает Энт.

– Кажется, она в турне.

– Значит, царит мир. – Он замолкает. – Ты даже не представляешь, как я разочарован, что меня там нет. Не только ради опыта, Лейни. Томас в этом деле из кожи вон лезет, и это создает дополнительное давление на тебя.

– Знаю. Визуально все, что касается обстановки и еды, будет потрясающим. Будем надеяться, что, немного поработав в команде, я сделаю все как должно, а Эмилио создаст для меня идеальные снимки.

– Я буду думать о тебе. А когда у тебя появится небольшой перерыв в работе, наслаждайся солнечным светом, Лейни. Ты разучилась отдыхать и заслуживаешь передышки.

Мы прощаемся. Я знаю, что Энт сказал мне все это с самыми добрыми намерениями. В последнее время я пренебрегала и друзьями, и семьей в своем стремлении сделать карьеру в том направлении, в котором я хочу, чтобы она развивалась. Еда – моя страсть, и писать о ней мне нравится. Простой рецепт может побудить того, кто привык брать готовые блюда, попробовать приготовить самостоятельно. Вот почему мне нравится то, что я делаю. Еще один привлекательный момент для меня заключается в том, что никогда не бывает двух одинаковых дней. Попутно я еще знакомлюсь с интересными людьми. Эта мысль немедленно вызывает на моем лице улыбку. Среди них определенно попадаются интересные.

* * *

Я пожимаю руку Мигелю Техеро, и этот стоящий передо мной высокий, красивый молодой человек окидывает меня оценивающим взглядом. Это немного сбивает с толку.

– Здравствуйте, Мигель. Я Лейни. Большое спасибо за то, что нашли этим утром время.

– Мне это доставляет абсолютное удовольствие. Рик Оливер сказал, что перед съемками вас интересует какая-то информация о самом монастыре.

У него низкий, теплый голос, а его акцент почти завораживает. По сравнению с этим мой английский акцент звучит натянуто даже для моих ушей, и я пытаюсь немного расслабиться.

– Да, я сделаю небольшую заметку о монастыре в рамках статьи. Боюсь, у меня есть целый список вопросов, который я распечатала. В основном терминология, поскольку я хочу точно описать эту замечательную обстановку.

Он берет из моих рук сложенный листок бумаги, разворачивает его, и я наблюдаю, как его глаза пробегают по напечатанным пунктам.

– Понятно. Кое-что я знаю, а кое о чем спрошу от вашего имени.

– Замечательно. И у вас найдется время пройтись со мной по городу и показать несколько наиболее заметных достопримечательностей?

– Конечно. Буду рад поделиться тем, что знаю. Мне посчастливилось поддерживать особые отношения с семьей Корберо, которая восстановила монастырь и теперь управляет им как отелем. Я часто прихожу сюда, чтобы пообщаться с группами туристов. Американцы, в частности, очень интересуются историей этого места, поскольку именно монахи, отправившиеся отсюда в Калифорнию, основали многочисленные города, такие как Сан-Франциско и Лос-Анджелес.

– Я этого не знала. Вы не возражаете, если я запишу фрагменты нашего разговора? Это избавит меня от необходимости делать заметки.

Мигель улыбается мне, кивая головой:

– Пожалуйста. Не начать ли нам с внутренних двориков, а затем вернуться в ресторан, который первоначально был залом капитула? У него богатая история.

– Да, спасибо, или лучше сказать muchas gracias. Я чувствую себя неловко, зная всего несколько испанских слов и произнося их с английским акцентом, вероятно полностью портя весь эффект, – отвечаю я, возвращая ему улыбку.

– Не стоит стесняться. У вас хорошо получается. В этом районе не так много тех, кто говорит по-английски, и у нас та же проблема. Наши уши не привыкли к иностранной речи. Возможно, потому, что большинство иностранных фильмов, которые мы смотрим, дублированы на испанский и мы не слышим различные акценты. Если, конечно, это не является необходимой частью бизнеса. Испанцы – очень гордые люди и, как и вы, чувствуют себя неловко, пробуя новые языки. Я провел два года, работая по программе обмена в Великобритании, и смог отточить свои навыки.

– Каким-то образом вам удается произносить английские слова гораздо мягче, чем это делаем мы. Наш естественный акцент немного жестковат, и именно поэтому нелегко передать теплую интонацию вашего прекрасного языка. Мне действительно нужно немного расслабиться и попрактиковаться, пока я здесь.

– Если вам в любое время понадобятся мои услуги – вам стоит только позвонить. – Взгляд, который он бросает на меня, полон надежды.

Мигель со мной флиртует? Боже, я надеюсь, что не начинаю краснеть, и этот румянец на моих щеках – просто от напряжения из-за попытки не отстать от него, когда он шагает через двор.

– Понять испанцев нетрудно. Мы по своей природе очень ориентированы на семью. Любим хорошую, свежую еду, и у нас самые лучшие вина в мире. И мы, конечно, непредвзяты.

Мы начинаем смеяться в унисон. Ему легко понравиться, это точно.

– Вы, без сомнения, заметите, что испанцы несколько шумноваты, потому что мы – народ страстный. Это особенно заметно, когда мы смотрим «футболь» – вы, конечно, говорите «футбол». Мы начинаем свой день немного позже, чем большинство европейцев, поздно едим и еще позже ложимся спать.

Я замечаю, что мне машет вышедший из зала для завтраков Рик, но он к нам не подходит, и я вижу у него под мышкой папку.

– С нетерпением жду возможности увидеть шеф-повара Рика Оливера в деле. Я прочитал вашу статью в журнале «Высококлассная кухня» о его новом ресторане и его партнерстве с Кэти Кларксон. Я видел ее на концерте в Лондоне, в O2 [20]20
  О2 – многоцелевой крытый стадион, расположенный в центре развлекательного комплекса The O2 на полуострове Гринвич в Юго-Восточном Лондоне (Англия). Одна из крупнейших крытых арен в Европе.


[Закрыть], пару лет назад. Великолепное выступление.

Я впечатлена. Несмотря на непринужденный вид, дома он поработал. Мигель на высоте. Я никогда не видела, как Кэти выступает вживую или даже по телевизору, хотя часто слышу ее песни по радио и посмотрела несколько ее клипов.

– Это потрясающий ресторан, и еда потрясающая. Их успех – заслуга всей команды, – с энтузиазмом отвечаю я.

Белая кошка с бледно-зелеными глазами появляется из-за одной из колонн и начинает мяукать, но, когда мы подходим, убегает прочь.

– Здесь живут семь или восемь кошек. Некоторые немного робки, но есть черно-белая кошка, которая очень дружелюбна.

Я включаю запись на телефоне и подхожу немного ближе к Мигелю. Не хочу ничего пропустить. Я уверена, что мои читатели будут очарованы всеми этими мелкими деталями, поскольку отчасти именно они делают обстановку такой притягательной.

– Есть три патио [21]21
  Патио – внутренний дворик, со всех сторон окруженный стенами или заборами.


[Закрыть], как их называют, которые составляют монастырь. Claustro del Noviciado [22]22
  Монастырь послушников (исп.).


[Закрыть] пятнадцатого века – клуатр [23]23
  Клуатр – окруженный стенами квадратный или прямоугольный в плане внутренний двор, примыкающий к комплексу зданий средневекового монастыря или церкви. Служил нуждам клира и монашеской братии и был недоступен для мирян.


[Закрыть], используемый монахами-послушниками, – находится у входа в монастырь. Уверен, вы обратили внимание на прекрасные фрески на сводчатом потолке входа, который примыкает к автостоянке. Это Patio Reglar [24]24
  Обычный двор (исп.).


[Закрыть], который датируется шестнадцатым веком. С трех сторон он имеет портик и круглые арки, которые поддерживаются кирпичными пилястрами.

Прогуливаясь по побеленным дорожкам, я уже начинаю замечать то, что пропустила вчера, и мне хочется впитать все в себя.

– Наконец, – указывает Мигель, когда мы проходим в следующий внутренний двор, – есть еще третий клуатр с открытой верхней галереей. Он относится к восемнадцатому веку и ведет к садам и огородам.

– Ах да. Моя комната здесь, наверху, – замечаю я, выключая запись. – Если мы вернемся внутрь, я закажу нам кофе, и мы сможем немного посидеть на диванах в дальнем конце ресторана и поговорить.

– Было бы здорово. Давайте вернемся.

– Интересно, из чего сделан этот пол? Мне нравится узор в елочку и приглушенные цвета.

– Это глинобитные кирпичи, сделанные в старинном стиле. И обратите внимание на гравийные дорожки и зоны вокруг садов, автомобильной парковки и бара на открытом воздухе. Это сделано специально, так как в течение дня жара усиливается, а эти участки легко окатить водой из шланга, материал помогает удерживать влагу. Это может снизить температуру на два-три градуса, чтобы было приятнее находиться на свежем воздухе. Особенно вечерами, вот почему мы едим так поздно.

– Я об этом не задумывалась. Но какое простое и разумное решение! Могу я спросить о коротких цепях, которые висят над деревянными воротами, а также о цепи поменьше на стене рядом с баром?

– Если монах видел символические цепи, он знал, что может получить здесь убежище и защиту, которые в свое время были дарованы королем. В прежние времена путешественники, входя в монастырь, преподносили настоятелю цепи. Fleur-de-lis [25]25
  Fleur-de-lis (фр.) – цветок лилии (флер-де-ли). Поскольку лилия символизирует чистоту, с древности римско-католическая церковь использовала лилию как отличительную эмблему Девы Марии.


[Закрыть] – тоже популярный символ, он олицетворяет Святую Троицу.

– Зачем монахи путешествовали из монастыря в монастырь? Я думала, что если они уходили в монастырь, то уже на всю жизнь.

– Монахи часто путешествовали в рамках своего проповедничества, и это включало в себя поездки за границы монастыря. Некоторые так и не возвращались, многие гибли, борясь за свои убеждения. Другие в конце концов возвращались в то место, которое считали своим домом. Но, к сожалению, войны и короли привели к тому, что многие монастыри были разграблены, уничтожены пожарами. Или просто их земли оказались захвачены. Я не историк, поэтому мои знания отрывочны, но то, как построено это место, показывает, насколько важно было здешним обитателям защититься от незваных гостей.

– Думаю, вы заслужили свой кофе, – отвечаю я, благодарная Мигелю за то, что он поделился со мной знаниями. Это именно то, на что я надеялась, и даже больше.

Когда я выхожу на улицу, меня охватывает волнение. Если не считать того, что я мимолетно видела Рика этим утром, наши пути сегодня не пересекались. Я провела бо́льшую часть утра с Мигелем и вторую половину дня просидела в своей комнате, печатая кое-какие заметки.

Я чувствую себя немного неловко, так как, похоже, я пришла одной из последних, а народ уже сбился в небольшие группки и общается. Судя по разговору, слева от меня явно стоят испанцы, и я предполагаю, что они – члены съемочной группы. Я оглядываюсь по сторонам, но Рика не вижу, поэтому направляюсь прямиком в бар, чтобы убить немного времени. Мне неловко бесцельно стоять в одиночестве.

В баре обслуживают два человека, но есть также три подноса с напитками, готовые и ожидающие своего часа, и я жестом спрашиваю, можно ли взять бокал. Первое слово – si – мне понятно, но остальная часть от меня ускользает. Взяв бокал вина темно-рубинового цвета, я киваю головой и благодарно улыбаюсь. Поворачиваюсь, чтобы уйти, и вижу Рика. Он стоит и смотрит на меня, и я действительно рада его видеть.

– Гренаш [26]26
  Гренаш – сорт черного винного винограда позднего созревания. Служит основой для многих вин в Испании.


[Закрыть] «Эводия Олд Вайн», отличный выбор. Фруктовое, нежное и хорошо сочетается как с белым, так и с красным мясом.

Я уступаю ему место, чтобы он взял с подноса бокал.

– Откуда ты это знаешь?

Он предлагает нам пройти в тихое местечко перед одной из двух пальм.

– Знать это – моя работа. Я осмотрел здешний винный погреб и ознакомился с местными винами. У меня был продуктивный день.

– Ну конечно. – Я мысленно пинаю себя за то, что задала такой глупый вопрос. Рику осталось тридцать шесть часов до того, как он будет готовить свой первый обед из трех блюд и не оставит на волю случая ни единой мелочи. – Ты уже ведешь обратный отсчет. Все здесь?

– Да. Перед «шведским столом» мы для начала проведем общее знакомство. Какие у тебя сложились отношения с Мигелем?

– Отличные. Я оставила ему список вопросов и уверена, что получу более или менее все, что мне нужно, чтобы отдать должное этому удивительному месту. Теперь мне просто нужны фотографии, которые будут соответствовать моим описаниям.

Кто-то поднимает руку, чтобы привлечь внимание Рика и подозвать людей. Всего нас около двадцати.

Пока мы идем, Рик подается ко мне.

– Это владелец Виктор Корберо и его жена Изабель. Мужчина рядом с ними – из Tauro Recreativas S. L. Он продюсер шоу, а рядом с ним стоит директор по производству Хавьер Торрес.

Рядом с нами появляется Мигель. Он приветливо наклоняет голову, и я киваю в ответ.

После короткой приветственной речи Виктора, которая совершенно не укладывается у меня в голове, поскольку она на испанском, Мигель начинает переводить, в то время как Рика просят представиться. Затем Рик вызывает каждого из участников, а Мигель читает с распечатанного листа короткую биографию. Внезапно Рик указывает на меня, и Мигель продолжает читать. Как только он упоминает журнал «Высококлассная кухня», все головы поворачиваются в мою сторону. Когда он заканчивает, становится ясно, что представления окончены, и раздаются громкие аплодисменты. Не знаю, то ли потому, что все рады здесь оказаться, то ли потому, что официанты сейчас накрывают фуршетный стол, воцаряется праздничная атмосфера.

Рик приглашает конкурсантов подойти и пожать друг другу руки. Большинство из них хотя бы немного говорят по-английски. Мигель свободно владеет несколькими языками и умудряется поддерживать беседу, бросаясь на помощь по мере необходимости.

Пока Виктор говорил, я изучала нашу маленькую группу. Индия Серрано, испанская конкурсантка, поразительно хорошенькая, с длинными, черными как смоль волосами. Эрик Бэр родом из Германии, но, судя по тому, что я уже слышала, его английский превосходен. Бен Эндрюс живет в Суррее, и он кажется очень приветливым. Еще – француз Луи Рено, тихий человек, но хороший слушатель, всегда готовый улыбнуться. Я думаю, он будет популярен в группе. Мирра Чегани – итальянка, и она разговаривает в равной мере при помощи слов и рук. Алексис Ди Анджелис похож на греческого бога: высокий, темноглазый и очаровательный. Джоана Баррадаш – участница из Португалии, и судя по ее жестам и мимике, она сильно нервничает. Я очень надеюсь, что как только все начнется, она сумеет расслабиться.

Стараясь не усложнять задачу, я благодарю участников за информацию, которую они представили для включения в журнал, и желаю им удачи в конкурсе.

Рик хочет, чтобы мы двигались дальше, поскольку нам предстоят новые знакомства.

– Хавьер, это Элейн Саммерс из журнала «Высококлассная кухня».

Хавьер протягивает руку и, когда мы обмениваемся рукопожатием, на пару мгновений задерживает мою руку в своей, а его глаза изучают мое лицо.

– Пожалуйста, Хавьер, зовите меня Лейни. Приятно познакомиться. Какой фантастический проект! Журнал рад освещать конкурс.

– Это пилотный проект, так что будем надеяться, что у нас все получится. Любая реклама за пределами нашей страны только приветствуется, поскольку это праздник международной кухни. Может быть, в следующем году мы его повторим и конкуренция будет еще выше.

Он определенно настроен оптимистично.

– Думаю, нашим читателям будет интересно увидеть, как шеф-повара из семи разных стран по-своему готовят блюда, которые демонстрирует Рик. Это интересный и совершенно уникальный подход к конкурсу. И, конечно же, имея под рукой множество свежих местных продуктов с таким широким разнообразием вкусов, я уверена, мы будем поражены результатами.

– Очень на это надеюсь. Идея заключается в том, что конкурсанты должны выбрать по крайней мере один элемент из каждого из моих рецептов, на основе которого они создадут свое собственное, уникальное блюдо, – объясняет Рик. – Но какой бы продукт они ни выбрали, он должен быть героем представленных ими вкусов. И кстати о блюдах, я думаю, самое время отведать то, что нам предлагает этот замечательный шведский стол.

У меня сложилось впечатление, что Хавьер – довольно серьезный человек, но тогда становится очевидным, что от успешности этого проекта зависит очень многое. Возможно, он даже надеется продать зарубежные права, если не на пилотную, то на следующую серию, если она состоится. И у меня сложилось отчетливое впечатление, что он рассматривает «Высококлассную кухню» как средство популяризации конкурса, так что, надеюсь, я заручусь его полным сотрудничеством. Надеюсь, мы сможем сделать несколько фотографий шеф-поваров в действии, чтобы усилить то ощущение напряженности, которое неизбежно будет нарастать с течением дней.

Хавьер направляется догонять кого-то из других членов команды, оставляя нас стоять в очереди к шведскому столу.

– Здесь подают разнообразные закуски тапас [27]27
  Тапас – в Испании любая закуска, подаваемая к выпивке. Это могут быть как орешки, чипсы или маслины, так и самостоятельные блюда.


[Закрыть]. Тебе что-нибудь знакомо? – спрашивает Рик, и я киваю головой:

– Узнаю́ сальса верде [28]28
  Сальса верде – разновидность острого зеленого соуса.


[Закрыть] – кажется, с ним подана свинина, и patatas bravas [29]29
  Patatas bravas (исп.) – острый картофель с томатным соусом, национальное испанское блюдо.


[Закрыть], жареный картофель с чем-то вроде острого соуса. Есть что-нибудь, что я обязательно должна попробовать?

Он указывает на несколько маленьких порционных тарелочек с лососево-розовым содержимым.

– Salmorejo Cordobés, это холодный суп с помидорами, луком, хлебом и небольшим количеством хереса, довольно густой. На гарнир – иберийская ветчина с рублеными яйцами. Это восхитительно. Bacalao rebozado – очень вкусная треска в кляре, – добродушно улыбается он. – Пойдем, вон там, в углу, под лимонным деревом, есть маленький столик.

Я удивлена, что Рик не подошел к большому центральному столу, за которым сидит большинство других шеф-поваров, так как, я уверена, они освободили бы для нас место. Но он, кажется, доволен, и я понимаю, что, поскольку он также является и судьей соревнований, я сохраняю нейтралитет, когда речь заходит о компании.

– Вечером здесь красиво, не правда ли? – размышляю я вслух. – Огни над головой и великолепные пальмы на заднем плане, витающий в воздухе аромат… просто божественно. Очевидно, что рядом растет жасмин, но аромат герани тоже чувствуется. Это одно из любимых растений моей мамы, так что оно напоминает мне о ней. У нее большой внутренний дворик, где повсюду расставлены горшки.

– Ты говорила, она живет в Ле Кротуа, верно?

– Да. Участок небольшой, бо́льшая часть возделана, и там есть фруктовый сад, но она любит цветы. На самом деле если бы не эта поездка, я бы уже паковала чемодан, чтобы отправиться туда в следующий четверг. Грустно признаться, что я до сих пор этого не сделала, но она присылала мне фотографии.

– Ты отменила отпуск, чтобы приехать сюда? Теперь я чувствую себя виноватым. – Рик откидывается на спинку стула, его глаза изучают мое лицо.

– Не стоит. В любом случае там все немного сложно. Я собиралась помочь ей провести два параллельных курса, но мой папа решил вмешаться, когда мама не смогла найти того, кто говорил бы на английском и мог бы ей помочь.

Он смотрит с извиняющимся видом:

– Мне действительно жаль, что для тебя это расписание оказалось таким неподходящим.

– Некоторые возможности слишком хороши, чтобы их упускать, и это была одна из них, – отвечаю я, задерживая на нем взгляд, пока он ест. Если я признаюсь, что в последний раз видела маму четыре года назад, он, вероятно, спросит почему, а я не готова это обсуждать.

Рик хмыкает, и я жду, пока он покончит с едой.

– В самом деле вкусно, – подтверждает он, указывая вилкой в сторону своей тарелки. – В любом случае я рад, что в конце концов все разрешилось и, надеюсь, ты очень скоро сможешь навестить свою маму. Я провел две ночи в Ле Кротуа во время долгого путешествия из Ниццы. Это было за несколько месяцев до открытия ресторана. Красивое место, и пляж замечательный. Мы остановились в отеле с видом на залив. На самом деле очень интересное здание, у него даже были такие культовые башенки, делающие его похожим на сказочный замок. В то время там работал отличный шеф-повар, и мы были впечатлены, но он сказал нам, что будет увольняться. Хороших людей переманивают, и их трудно заменить.

Холодный суп просто восхитителен, и когда я выскребаю из тарелки остатки, я замечаю, что Рик с удивлением наблюдает за мной.

– Кажется, тебе понравилось?

– Понравилось. Теперь попробуем треску.

Каждый из нас берет по кусочку и пробует. Рик смотрит на меня, приподнимая бровь и приглашая прокомментировать.

– Легкая, хрустящая корочка, а рыба приготовлена идеально.

Он отправляет остаток в рот, и я жду, что он скажет.

– Это вкусно, но думаю, я смогу улучшить блюдо с помощью моего особого кляра.

Я смакую оставшуюся половину рыбного шарика, обмакнув его в острый соус чили.

– Значит, в составе хотя бы одного из блюд есть треска? – спрашиваю я.

Он проводит пальцами по губам, как будто застегивая их на молнию.

– Все мои рецепты пока держатся в строжайшем секрете, но я думаю, можно с уверенностью сказать, что это один из ожидаемых ингредиентов.

Мне нравится, что с Риком так легко общаться, даже несмотря на то, что это работа. В тех двух случаях, когда я встречалась с ним в ресторане, он был более формален и менее раскован. Временами я забываю, что он находится в центре внимания, и, полагаю, пройдет не так уж много времени, прежде чем он станет узнаваемым лицом на телевидении. Тогда, несомненно, это будет прорыв в издательское дело и обязательно – кулинарные книги. У него захватывающее будущее, это точно.

– Тебе понравится это состязание, не так ли? – размышляю я.

– Думаю, да. По сравнению с нынешним рестораном это, безусловно, долгожданное изменение. А в разлуке чувства только крепнут, так говорит моя мать.

Я не знаю, как на это реагировать, но звучит это не очень хорошо.

Прежде чем я успеваю прокомментировать, Рик продолжает:

– А как у тебя со временем? Я имею в виду, что четыре недели вдали от дома требуют некоторой организации.

Рик вытирает рот салфеткой и отодвигает тарелку. Ему не потребовалось много времени, чтобы расправиться со стоявшей перед ним едой, но я заметила, что он взял все блюда по одному разу. Для него это дегустация. Даже когда он не работает, он все равно обращает внимание на каждую мелочь.

– Я люблю свою работу, но надеюсь, что перерыв так же хорош, как и отпуск. Мне еще многое предстоит доказать, чтобы достичь того, чего я хочу, и мне важно не расслабляться. Но надеюсь, простое пребывание в другой среде позволит мне посмотреть со стороны, как далеко я продвинулась.

Он кивает в знак согласия.

– Я тоже на это рассчитываю. Когда в карьере происходит взлет, останавливаться нельзя, верно? Хорошо, когда есть партнер, который это понимает. Мне уже доводилось сталкиваться с подобным. Кэти воспринимает такое положение как должное, и это меня в ней восхищает.

– Хотя временами это, должно быть, нелегко.

Рик смотрит на меня слегка прищурившись, как будто глубоко задумавшись.

– С тобой легко разговаривать, Лейни, пожалуй, даже слишком легко.

Это звучит не как обвинение, а как будто он раздумывает, где провести черту.

– Рик, я здесь для того, чтобы писать о конкурсе. Кроме того, я уже поделилась с тобой несколькими своими секретами, пока мы были у тебя дома. Давай договоримся, что все личные вопросы, которые всплывают, останутся между нами. Обычно я не говорю о своей семье ни с кем, кроме людей, которым доверяю.

– Я польщен, и, безусловно, это по-настоящему тяжело – каждую минуту быть осторожным в своих словах. Я увлечен тем, что делаю, и иногда мой фокус слишком… узок. Кэти временами заставляет меня отступать назад, чтобы рассмотреть картину в целом. Это одна из ее ключевых сильных сторон. Помимо того, что Кэти – отмеченная наградами певица, она еще и проницательная деловая женщина, но эту ее сторону публика видеть не привыкла. А когда мы наедине, она снова совершенно другая, так что у нее, считай, три ипостаси.

Я чуть не выпаливаю «слава богу, что это так», но успеваю вовремя остановиться.

– Ей, должно быть, нелегко. Это все равно что носить три совершенно разные шляпы и становиться другим персонажем в зависимости от того, какую наденешь.

– Большинство людей не понимают эту сторону ее жизни. Кэти дорого обошелся путь к славе. Деньги, которые она заработала в ранние годы, были растрачены рядом менеджеров в их собственных целях. Она говорила мне, что этот опыт закалил ее, но, должно быть, ей было больно, когда ее так использовали. Ее родители на самом деле понятия не имели о бизнесе с его подводными камнями. Кэти хотела петь, ее никто не заставлял, но в этой индустрии хватает эксплуатации.

Я часто думала о том же всякий раз, когда видела, как в центре внимания оказываются дети. Справиться со славой и взрослым-то нелегко, печально размышляю я.

– Что ж, это скверное отражение мира, где есть недобросовестные люди, готовые эксплуатировать невинных и постоянно выходящие сухими из воды. Я считаю, что мне повезло, так как Кэти появилась как раз в нужное для меня время. Хорошо иметь в своей жизни кого-то, кто понимает, каково это – жить в центре внимания. А как насчет тебя – есть ли в твоей жизни вторая половинка? – Рик вопросительно смотрит на меня, и, полагаю, настала моя очередь немного открыться.

– Если честно, прямо сейчас я не собираюсь ни с кем связываться. Одно время я ходила на свидания после того, как рассталась со своим бывшим, Уорреном, но это было непросто, учитывая плохую прессу, которую в то время получал мой отец. Мне приходилось быть очень осторожной в том, что и кому я говорила, поэтому как только любой, кого я едва знала, начинал расспрашивать меня о нем, я тут же уходила.