Текст книги "Кто первый встал, того и тапки"

Глава четвёртая

У Влада есть родная сестра, ее зовут Искра, и она кулинарный блогер. Если нужно с кем-то посоветоваться по поводу готовки, то лучшей кандидатуры мне не найти. Правда, есть нюанс: Искра меня недолюбливает. И это еще мягко сказано. Недавно она заявила, что я худшая из жён Влада, и что ноги ее не будет на свадьбе брата. Правда, сказала не лично мне в лицо, а за глаза, но тоже мало приятного. А всё из-за того, что я отказалась готовить Владу еду по ее рецептам. Форменная глупость, как по мне, но для Искры это вопрос принципа. Зато сейчас у меня появилась отличная возможность помириться с будущей золовкой.

Я позвонила Искре, она долго не отвечала, но любопытство все-таки пересилило.

– Слушаю, – подчёркнуто сухо сказала она.

– Искра, привет! – зачастила я. – У меня к тебе огромная просьба. Можешь накидать ссылки на твои видео с несложными блюдами? Чтобы готовить быстро и вкусно?

– Взялась-таки за ум? – холодно спросила Искра. – А то твердила: «Я писательница, не буду стоять у плиты, я выше этого…» Поняла, что мужика надо кормить?

– Да мне не столько мужика надо кормить, сколько няню.

– Какую еще няню?

– Женщину лет сорока с хорошим аппетитом. А еще ребёнка шести месяцев от роду. Найдётся у тебя рецепт вкусной и полезной каши?

– У тебя есть ребёнок?! – Голос Искры зазвенел на высокой ноте. – А почему раньше скрывала?

– Не у меня, у Влада объявилась еще одна дочь, и она какое-то время поживёт у него. Вернее, в моей квартире, где мы все сейчас и обитаем: я, Влад, девочка и круглосуточная няня. Он тебе разве не рассказал?

– Нет… – ошарашенно протянула золовка.

– Значит, не успел.

Я пожалела, что сболтнула, наверное, лучше бы брат сам ей сообщил. С другой стороны, Искра всё равно когда-нибудь узнает, так почему не сейчас?

– Стой! – закричала в трубку золовка. – Не подходи к плите! Ты отравишь людей! Я немедленно выезжаю! Скинь адрес!

Через час в квартире появилась запыхавшаяся Искра, в каждой руке она держала по два пухлых пакета.

– Заехала на рынок за продуктами, взяла с запасом на несколько дней. Показывай, где у тебя кухня.

Мы прошли в пищеблок, Искра огляделась и удовлетворённо кивнула.

– Места много, есть где развернуться. – Она принялась шустро выкладывать продукты на столешницу и заметила клетку с попугаем: – О, у тебя попугайчик живёт?

– Это няня с собой притащила, говорит, единственная ее родная душа на всем белом свете.

– Как зовут?

– Кирюша.

Искра наклонилась к птице:

– Кирюша хороший, Кирюша красивый…

Попугай смотрел на нее как солдат на вошь и молчал.

– Не разговаривает? – расстроилась золовка.

– Молчит как партизан. Но взгляд такой умный, как будто всё понимает.

– Ты давай рассказывай, рассказывай… – подстегнула меня Искра.

– Ну, что рассказывать, я сама мало что знаю. Есть некая Аделаида, вчера она отправила к Владу дочь с няней и запиской…

Я поведала обо всем, что произошло со вчерашнего вечера, рассказ занял не больше пяти минут.

– Ты молодец, – неожиданно похвалила меня золовка. – Если честно, даже не ожидала от тебя.

– Правда? – обрадовалась я. – А в чем я молодец?

– Что взяла ситуацию под контроль, когда перевезла всех сюда. Не позволила этой молодой мамаше заграбастать Влада. У себя в квартире ты хозяйка положения и диктуешь свои правила.

– Да не думала я ни о каком контроле. Мне просто стало жалко Влада, он так растерялся, заметался… И потом, в его квартире действительно жуткая теснота.

– Молодец, – кивнула Искра. – Именно так всем и говори.

Во время нашего разговора руки Искры жили отдельной жизнью, они что-то мыли, чистили, шинковали, натирали на тёрке и помешивали в кастрюльке.

– Подожди-ка, – спохватилась я, – так ты считаешь, Аделаида хочет заграбастать Влада?

– Конечно. Здесь всё шито белыми нитками. Она разыграла эту комбинацию со своими якобы проблемам, подбросила Владу дочь, чтобы он привык к ней, эмоционально привязался, маленькие дети очаровательны и мгновенно покоряют сердца. Ну а потом, когда почва будет подготовлена, она заявится сама, и семья воссоединится.

Я в сомнениях покачала головой:

– А почему она раньше не объявилась? Когда была беременна? Влад порядочный человек, он обязательно бы на ней женился.

Искра на секунду замерла с ножом в руках.

– Характер у Влада пакостный, жить с ним не каждая женщина сможет.

– Не замечала…

– Еще заметишь. Умеет он жар чужими руками загребать и валить с больной головы на здоровую. Помню, в детстве братец постоянно подставлял меня перед родителями… Ладно, вернёмся к Аделаиде. Потом она поняла, что быть матерью-одиночкой не сахар, вот и решила, что лучше такой муж, чем никакого.

– Мне кажется, ты ошиблась профессией, – засмеялась я. – С таким буйным воображением тебе романы писать надо. Фантастические.

– Смейся, смейся, как бы потом плакать не пришлось! Это не фантастика, а реальная жизнь! Кстати, остерегайся няни, она шпионка и наушница, сообщает матери обо всем, что у вас тут происходит.

В этот момент, словно живая иллюстрация, с прогулки вернулась Любовь Максимовна с Евой. Увидев девочку, Искра умилилась и засюсюкала:

– Ой, а кто это у нас тут такой маленький? Кто это такой хорошенький?

Когда няня с младенцем ушла в свою комнату, золовка торжествующе зашептала:

– Ну, что я говорила! Ты обратила внимание на коляску? Это же дорогущая марка, «мерседес» среди колясок, делается в Германии на заказ. А детский комбинезончик? Он финский, на натуральном пуху и тоже стоит безумных денег. Вообще ребёнок одет во всё самое качественное и дорогое.

– И что?

– А то, что у мамаши куча бабла. Не знаю, какие там у нее проблемы, но явно не материальные. При желании она могла бы снять квартиру, поселить туда няню с ребёнком, и Влад бы так никогда и не узнал о дочери. Но, очевидно, цель была другая – напомнить о себе и привязать к младенцу.

– Деньги могли внезапно закончиться, с ними такое случается, – заметила я.

– Допустим, но родственники-то у нее есть? Друзья? Коллеги? Хорошие знакомые, к которым можно обратиться за помощью?

– Как будто ты не знаешь, как устроена жизнь. Когда ты на коне, у тебя полно друзей, а когда какие-то проблемы, всех словно ветром сдуло.

– Кстати, а что с документами на девочку? Что написано в свидетельстве о рождении?

Пришлось признаться, что мы с Владом не спросили документов.

Искра смерила меня тяжёлым взглядом:

– Когда я говорила, что ты молодец, то погорячилась. Так иди и сейчас спрашивай! Заодно паспорт няни сфотографируй. Ну вы даёте, пускаете в дом невесть кого!

Я пошла к няне.

– Мать Евы передавала с девочкой какие-нибудь документы?

Любовь Максимовна вытащила бумагу:

– Вот свидетельство о рождении. Больше ничего нет.

– И ваш паспорт попрошу, я сделаю копию.

– А зачем? – насупилась няня. – Я показывала свой паспорт матери, она уже его сфоткала.

– Вы живете не с ней, а с нами, – сухо напомнила я.

Женщина нехотя вытащила паспорт, я сфотографировала все страницы и вышла из комнаты, забрав с собой свидетельство о рождении Евы.

На кухне Искра принялась изучать бумагу.

– Мать зовут Айхнер Александра Ефимовна. А ты говорила, что Аделаида…

– Это Влад ее так в шутку называл.

– Вот-вот, – закивала Искра, – у них уже общие шуточки, кодовые словечки… Я же говорю, всё подстроено. Скоро он привяжется к ребёнку, тут появится мамаша, и семья воссоединится. А ты отправишься лесом. Кстати, почему в графе «отец» прочерк?

– Она же писала в записке, что сразу решила воспитывать дочь одна.

– Однако отчество у дочери Валерьевна, а не Владленовна, подозрительно как-то.

– Очевидно, подбирала отчество к имени, чтобы красиво звучало. Согласись, «Ева Валерьевна» звучит весьма недурственно, а «Владленовна» – слишком оригинально, не все поймут этот социалистический реализм.

Искра помолчала, потом сказала, пристально глядя мне в глаза:

– Хочешь совет? Как избавиться от этого геморроя одним махом? Прямо сейчас, пока Влад на работе, вызывай полицию и сдавай няню с непонятно чьим ребёнком. Потому что, если разобраться, вы все тут преступники.

Я оторопела:

– Преступники?!

– Еще какие. По документам Ева ни к кому из взрослых в этой квартире не имеет отношения. Вы украли ребёнка, соображаешь? В любой момент мамаша примчится и заберёт дочь, а вы все отправитесь в тюрьму. Ну, может, Влада она и пощадит, но вот ты точно получишь срок. Чтобы сидела в кутузке и не мешала их семейному счастью. Оно тебе надо?

Слова Искры привели меня в замешательство. Перспектива получить уголовный срок меня совсем не прельщала. И за меньшие преступления сажают, а тут киднеппинг… Может, и правда вызвать полицию?

– А если мать не примчится? – возразила я. – Если у нее действительно проблемы? Ты понимаешь, какой огромной бедой обернётся мой звонок в полицию? Тогда Ева попадёт в Дом малютки, а саму Александру Ефимовну Айхнер лишат родительских прав, потому что она бросила ребёнка на посторонних людей. Женщина обратилась к Владу за помощью в трудной ситуации, а я что сделаю? Окончательно разрушу ее жизнь? Нет, всегда надо оставаться порядочным человеком.

– Ну и сиди со своей дурацкой порядочностью, – буркнула золовка. – Только потом не жалуйся, когда твоя жизнь превратится в руины. А это случится весьма скоро, помяни мое слово. Ты любишь Влада?

– Люблю.

– Тогда борись за свою любовь! Делай, как я сказала!

– Не могу, это слишком жестоко.

– Всё, что ты делаешь ради любви, находится за пределами добра и зла, – вдруг сказал попугай хорошо поставленным мужским голосом.

Мы ошарашенно уставились на Кирюшу.

Первой опомнилась Искра:

– Вот! Послушай хотя бы птицу, она явно поумней тебя будет.

Глава пятая

Всё, что вы храните достаточно долго, можно выбросить. Как только вы что-то выбросите, оно вам немедленно понадобится.

Прошло только два дня, а няня Любовь Максимовна уже проела мне плешь своими намёками на детскую кроватку, стульчик для кормления и ванночку.

– Ну конечно, вы же не мать, что вам до страданий ребёнка… – периодически бормотала она, бросая на меня осуждающие взгляды.

Движимая чувством вины, я позвонила своей подруге Ленке Синьковой, у которой уже выросли девочки-погодки.

– У тебя осталась детская кроватка? Хотя бы одна?

– Ого, тебя можно поздравить? – обрадовалась Ленка.

– Это не для меня, соседке нужно, – соврала я.

– Люська, где же ты раньше была! – воскликнула подруга. – Я хранила кроватки много лет и буквально на прошлой неделе от них избавилась.

– Выкинула?

– Зачем? Отдала бесплатно в Интернете. Как только выложила фото, тут же примчались люди, сами разобрали на части, погрузили в машину и увезли.

– А стульчики для кормления?

– И стульчики, и ванночку, и детские игрушки – всё забрали. Кстати, ты тоже там поищи, в группах «Отдам даром».

Я принялась шерстить объявления. То ли я искала не там, то ли люди стали считать деньги, но ненужные детские вещи они все-таки старались продать. Бесплатно отдавали совсем мало, и только какое-то видавшее виды старьё, а если и попадались вещи в идеальном состоянии, кто-то всегда оказывался быстрей меня.

Я написала одному продавцу, получила ответ: «Кроватку отдали, остался молокоотсос, возьмёте?»

Позвонила второму, мне ответили:

– Стульчик забрали утром.

Третья мамочка сказала, что кроватку выносят вот буквально в эту минуту…

Любовь Максимовна прислушивалась к моим переговорам, сохраняя на лице скептичное выражение, а потом выдала:

– Ничего у вас не получится, там мафия.

– Где мафия?

– В этих бесплатных группах. Халявщики целыми днями сидят в Интернете, ловят хорошие вещи даром, а потом продают их хоть за сколько. Это такой заработок.

Наконец детская кроватка нашлась в Зеленограде, в хорошем состоянии, совсем немного б/у, после одного ребёнка.

– И даже с ортопедическим матрасом, как вы хотели, – поделилась я радостной новостью с Любовью Максимовной. – Я договорилась, чтобы для меня придержали кровать, я сейчас подъеду.

– Ну да, всего-то час на электричке, какая удача! – откликнулась няня. – Насколько я поняла, вы машину не водите?

– Я такси вызову, грузовое.

– Отлично, такси недавно подорожало, как раз в половину стоимости новой кроватки и выйдет. Кстати, у вас в квартире клопы есть?

– Боже упаси.

– Теперь будут.

– Не придумывайте, – махнула я рукой.

– Чего тут придумывать, клопы в матрасах живут. В Америке, например, с матрасов вообще никогда не снимают полиэтиленовую плёнку, чтобы клопы не завелись. Вот вы сейчас сэкономите на одном маленьком детском матрасике, а потом на всех кроватях в квартире придётся матрасы менять. А диван в гостиной – так вообще выкинуть. Стоит оно того?

– Не придумывайте, – повторила я, однако слова няни зародили в моей душе сомнения.

После длительных терзаний я позвонила в Зеленоград, извинилась и отказалась от кроватки. А потом зашла на сайт интернет-магазина детских товаров и купила стульчик для кормления, ванночку, кроватку с матрасом, а к ней бортик, постельное белье и кучу игрушек… А затем на сайте супермаркета оформила заказ на детское питание, подгузники, корм для Рекса и кучу разной еды для троих взрослых, обитающих в нашей квартире…

Вечером я сидела на кухне, смотрела на бесконечные ряды цифр в чеках и вздыхала. Чтобы оплатить заказы, мне пришлось распотрошить кубышку, пять миллионов, отложенные на чёрный день, таяли, словно снег на батарее.

– Почему всё так дорого? – жаловалась я попугаю. – Может, всё-таки не стоило мне шиковать? И зачем только я поддалась влиянию няни?

Кирюша мигнул круглым глазом и сказал тем же выразительным мужским голосом:

– Повелевают обычно теми, кто неспособен подчиняться самому себе.

– До чего же умная птица! – всплеснула я руками. – Интересно, ты сам додумался? Конечно же нет, услышал от хозяйки. Дай-ка я погуглю…

Оказалось, что попугай разговаривает цитатами Фридриха Ницше. Любопытно, неужели Любовь Максимовна является фанаткой немецкого философа? Но тогда голос какого мужчины копирует Кирюша?

Когда няня села ужинать, я завела с ней разговор:

– Знаете, Любовь Максимовна, ваш попугай – нечто особенное, он цитирует Фридриха Ницше. Это вы его научили?

– А что тут такого? – неожиданно взвилась женщина. – Я, между прочим, люблю почитать что-нибудь философское на сон грядущий. Если я няня, значит, прислуга необразованная? Так, по-вашему, выходит? Да я поумнее многих хозяев буду! Знали бы вы, на кого мне приходилось работать!

Меня поразила столь бурная реакция на невинный вопрос, очевидно, я случайно наступила на больную мозоль.

– Да я совсем другое имела в виду, извините, не хотела вас обидеть. И кстати, какое у вас образование?

– Педагогическое у меня образование, – буркнула Любовь Максимовна. – И курсы детского массажа. И сертификат об оказании первой медицинской помощи. И дипломы повышения квалификации. Всего десять разных дипломов и сертификатов имею. А работаю я на кого? Недавно была одна мамаша, ей бы коров доить, или даже нет, не достойна, самое место для нее – свинарники чистить. А она мне еще указывала, как обращаться с ее ребёнком!

Ключевое слово тут – «ее». Вот имеет право мать решать, как воспитывать своего ребёнка, даже если няня с этим категорически не согласна. Захочет – будет требовать, чтобы няня разговаривала с младенцем исключительно на китайском языке. Или чтобы весь день играла на арфе. Имеет право на любую прихоть, в рамках Уголовного кодекса, разумеется, потому что платит деньги. В этом вопросе я была на стороне хозяйки, однако решила поддержать Любовь Максимовну.

– Да, тяжело вам пришлось, увы, не все родители адекватные. А вот интересно, у матери Евы какие были к вам требования?

Няня тут же вскочила со стула.

– Ой, что-то я совсем заболталась, мне же пора девочке массаж делать.

И она стремительно покинула кухню.

Когда я мыла посуду, позвонила моя будущая свекровь. Я не сразу ответила на звонок, потому что несколько секунд в ступоре пялилась на ее имя, высветившееся на экране.

Отношения с Надеждой Герасимовной у нас не заладились с первой минуты знакомства. Пенсионерка уже заранее меня невзлюбила, потому что, по ее мнению, я была слишком стара, чтобы рожать, а ей так хотелось понянчить нового внука. Уже имеющихся в наличии четырёх внуков ей было недостаточно. Если бы я была мудрой женщиной, то стала бы лебезить перед вздорной старухой и всячески ей угождать: худой мир, как известно, лучше доброй ссоры. Но я вспомнила маму Руслана Супроткина, мою первую несостоявшуюся свекровь, которой я как раз постоянно угождала, и к чему это привело? Ее сын всё равно меня бросил. Так что в этот раз я заняла позицию «если я вам не нравлюсь – это ваши проблемы». Неудивительно, что расстались мы с Надеждой Герасимовной весьма холодно и, как я надеялась, навсегда.

И вот свекровь впервые позвонила. Сама. Потому что кто-то умер. Или вот-вот умрёт. Это была единственная причина, по которой она могла мне позвонить.

У меня похолодела спина и подкосились ноги.

– Слушаю, – ответила я.

– Люсенька, доченька, здравствуй, моя дорогая!

Телефон выпал у меня из рук. Она назвала меня Люсенькой? И доченькой?! Точно наступил конец света.

Дрожащими руками я подняла телефон с пола и закричала:

– Надежда Герасимовна, что случилось? Говорите, не молчите!

– Случилась беда! Ты должна бороться!

– Я буду бороться! Я немедленно выезжаю! Скажите, куда ехать, Надежда Герасимовна!

– Не надо никуда ехать. Ты должна бороться за свою семью, за домашний очаг. Мне Искра всё рассказала про эту аферистку и про ребёнка, которого она вам подкинула!

Уф, у меня отлегло от сердца. По крайней мере, все живы и здоровы.

– Люсенька, борись, ты должна победить в этой битве за Влада. Знай, что я на твоей стороне!

Я отказывалась что-либо понимать.

– Подождите, Надежда Герасимовна, вы же сами хотели еще внуков, чтобы понянчиться. Вот вам готовая дочка Влада, прелестный младенец. Разве не об этом вы мечтали?

– Внуков я хотела. А вот такую коварную невестку – нет. Для нее, как я погляжу, все средства хороши. Уж лучше ты, с тобой я уже смирилась, ты безобидная. А эта особа еще даст нам всем прикурить!

– Понятно… – протянула я.

– Ты должна бороться за наше общее счастье! – с таким напутствием свекровь отключилась.

Весь день за меня работали другие люди: няня возилась с Евой, грузчики доставили из магазина мебель и собрали ее, курьер привёз пакеты с едой… Я только выгуливала собаку, но от обилия чужих людей вокруг устала так, словно вагоны разгружала.

Вечером я упала на кровать как подкошенная и мгновенно провалилась в сон. Мне показалось, я спала не больше пяти минут. Меня разбудил голос Влада:

– Люська, вставай, няня пропала.

Глава шестая

– Как это пропала? – спросонья не поняла я.

В детской разрывалась от крика Ева.

– Я не могу ее нигде найти, – сказал Влад.

– В туалете смотрел?

– Да я везде смотрел. Нет ее нигде.

Я села на кровати и, позёвывая, бросила взгляд на часы: половина пятого.

– Может, вышла в аптеку? – предположила я. – За чем-нибудь срочным вроде прокладок или свечей от геморроя?

– И не предупредила нас?

– Не хотела будить. Надо ей позвонить.

– Звони, – согласился Влад, – у меня нет ее номера.

В этот момент я резко проснулась.

– У меня тоже.

– Как это? Ты же с ней общалась целыми днями – и не взяла номер? Почему ты такая безответственная?

«А ты отец ребёнка и доверил дочь невесть кому. Я хотя бы паспорт у нее спросила. Так кто из нас хуже?» – чуть не вырвалось у меня, но я прикусила язык. Потому что няня через пять минут вернётся, а взаимные обвинения и упрёки останутся на всю жизнь.

Ева продолжала заходиться в крике, мы с Владом затрусили в детскую. Проходя мимо кухни, я посмотрела, на месте ли клетка.

– Попугай тут, так что далеко она не ушла.

В детской Влад подошёл к кроватке и взял Еву на руки.

– Ну, что ты плачешь, моя маленькая? Кушать хочешь? А-а, подгузник полный! Люська, поменяй памперс, ты ведь сама справишься? Мне сегодня к первой паре, надо еще хоть немного поспать, а то не смогу нормально работать.

– Ну конечно справлюсь. У меня абсолютно нет опыта, но я ведь сообразительная. Спасибо за предоставленную возможность, шеф!

Я могла бы не упражняться в сарказме, Влад всё равно меня не слушал.

– Вот так, Ева, выглядит дискриминация женщин и сексизм, – сказала я, когда за ним закрылась дверь. – А смогу ли нормально работать я, если не высплюсь, это никого не волнует.

Я поменяла памперс и полчаса укачивала Еву на руках, прислушиваясь к каждому шороху. Когда же вернётся Любовь Максимовна?

Девочка заснула, я положила ее в кроватку, подошла к шкафу и, терзаемая нехорошим предчувствием, открыла дверцы. Отсутствовал один чемодан на колёсиках, а также коврик для йоги и корзина с рукоделием. Исчезли все нянины вещи, в том числе белый махровый халат.

– О нет, только не это! – в ужасе прошептала я.

Следующие два часа я лежала с открытыми глазами на кровати в детской, прислушивалась к ровному дыханию Евы и надеялась непонятно на что.

Влад встал с кровати такой бодрый, как будто и не прерывал свой сон.

– У меня плохие новости, – хмуро сообщила я. – Няня сбежала с вещами. Остаётся загадкой, почему она оставила попугая, ведь говорила, что он единственная ее родная душа на всем белом свете.

Влад перестал чистить зубы, выплюнул пасту и сказал:

– Даст бог, еще вернётся.

– Ты так спокоен! – поразилась я. – Ты, может, не расслышал? Няня пропала! Исчезла навсегда!

– Не кричи, – поморщился Влад, – я прекрасно тебя слышу. Должно быть, у нее случилось что-то срочное. Возможно, она еще вернётся.

– А Еву мы куда денем?

– Ну, мы же и так собирались присмотреть за ней неделю. Неделя еще не прошла.

– Да, но связь с матерью Евы была через няню. Как Аделаида нас найдёт? Мы же переехали из твоей квартиры сюда.

Жених оставался невозмутим.

– Аделаида знает мой адрес, так? За ребёнком она вернётся туда. Я просто оставлю ей записку в дверях. В крайнем случае, она найдёт меня в соцсетях. Не раздувай из мухи слона, относись к жизни проще. Как считаешь, к этой рубашке подойдёт синий галстук или красный?

– Ты что, уходишь? Теперь, когда выяснилось, что няня сбежала?

– Я иду на работу.

Меня охватил ужас.

– Ты бросаешь меня одну с ребёнком?!

– Ты кричишь так громко, будто я действительно бросаю тебя с ребёнком, – усмехнулся Влад. – Зая, пойми, сейчас я никак не могу остаться, просто никак. У меня лекции и семинары в университете до вечера, а ты всё равно сидишь дома… Мы ведь одна семья, если не формально, то по сути, когда радости и горести – пополам… И потом, кто знает, может, тебе понравится возиться с Евой? Бесценный опыт перед тем, как мы заведём своего малыша…

Я чувствовала, что это манипуляция, но выбора у меня особо не было.

– Ладно, поезжай на работу, я справлюсь.

– Я знал, что ты умница. Не скучай, я позвоню.

Оставшись одна, я прошла на кухню и заварила чай. Попугай в клетке следил за мной внимательным взглядом. За неимением лучшего собеседника я обратилась к нему:

– У матери Евы случилось что-то срочное. У няни случилось что-то срочное. У Влада срочная работа. У всех что-то срочное, а я, можно подумать, бездельница. Между прочим, у меня тоже есть срочная работа, я книгу пишу! Если человек работает дома, это не значит, что на него можно навешивать всех бесхозных детей в округе. Права я или нет? Что скажешь, Кирюша?

Умная птица хранила молчание.

– Даже ты меня не понимаешь, – с горечью сказала я. – Единственные, на кого можно рассчитывать, это пирожные, уж они-то не подведут, поднимут уровень серотонина в крови, и в моей жизни наступит хоть какая-то радость.

Едва я успела налить чаю и достать из холодильника эклеры, как Ева заплакала. Она словно выбрала самый неудобный момент, чтобы начать истерику. И с этой секунды она уже не замолкала.

Не знаю почему, но Ева плакала постоянно. Мне удавалось отвлечь ее буквально на минуту погремушкой или песенкой, но потом рыдания возобновлялись с новой силой. Когда я брала девочку на руки, она немного сбавляла децибелы, уже не орала как резаная, а противно ныла на одной ноте. Но от нытья хотя бы не закладывало уши, поэтому я не спускала ее с рук. С Евой наперевес я умылась, почистила зубы, сходила в туалет, насыпала корм Рексу в миску и выпила уже остывший чай. Под аккомпанемент младенческих воплей даже шоколадные эклеры не подняли мне настроение, а уныло плюхнулись в желудок, словно какие-то диетические хлебцы из гречневой муки.

– Скажи, что тебе надо? – допытывалась я устало. – Памперс я тебе поменяла, молочную смесь ты покушала, чего тебе не хватает для счастья? Дашь ты мне хоть немного покоя или нет?!

Наконец, измотав сама себя, Ева уснула у меня на руках. Я положила ее в кроватку и кинулась к попугаю-психотерапевту поплакаться.

– Ума не приложу, как Любови Максимовне удавалось ее успокоить! Ужаснее ребёнка я в жизни не встречала, это какое-то наказание господне. А-а, может, она – тайное орудие своей матери? Может, в этом и заключался план коварной Аделаиды? Велела няне сбежать, бросить Еву на меня, чтобы она выпила всю мою кровь и я добровольно покинула поле битвы?

Кирюша несколько раз важно кивнул, а потом разродился тирадой:

– То, что меня не убивает, делает меня только сильнее.

Конечно же, это был Ницше, и я в очередной раз поразилась безграничной мудрости немецкого философа.

Передышка была недолгой, вскоре Ева проснулась и заголосила вновь. Ко мне пришла спасительная идея: прогулка! Вот что я еще не пробовала. К тому же надо было выгулять Рекса, бедная собака давно поскуливала у входной двери.

Началось долгое и муторное одевание. Наконец я укутала Еву в три слоя одёжек, словно капусту, и мы вышли во двор.

Погода на улице была под стать моему паршивому настроению. Завывал холодный ветер, капли дождя хлестали в лицо. Это была не прогулка, а мучение, я разрывалась между собакой и младенцем. Рекс – молодой кобель, ему было всё интересно, он хотел гоняться за голубями и обнюхивать деревья в поисках следов, оставленных другими собаками. Пёс тянул меня на газон, но я не могла бросить коляску на тротуаре, а тащить ее в грязь тоже не было никакого желания.

То ли от свежего воздуха, то ли потому что я без остановки трясла коляску, Ева все-таки уснула. Я продрогла до костей, у меня окоченело лицо, я мечтала вернуться в тёплую квартиру, но мужественно продолжала гулять. «Младенец должен как можно больше спать! Во сне формируется мозг!» Откуда-то в памяти всплыли эти фразы, и именно в таком категоричном тоне, а значит, я должна терпеть холод, лишь бы это принесло пользу Еве.

Какая-то дорого одетая женщина в возрасте подошла к нам. Ее глаза скрывали очки с затемнёнными стеклами, совершенно неуместные в ноябре.

– Ой, это у вас девочка? Какая хорошенькая! А сколько ей месяцев? – допытывалась она.

– Полгода, – сквозь зубы процедила я.

– А как зовут?

– Наташа, – почему-то соврала я.

Хотя нет, знаю почему. Я считаю, что имя человека сакрально, его нельзя говорить кому ни попадя, и я лично терпеть не могу, когда кто-то узнаёт, как меня зовут, в обход моего желания. Когда я, например, звоню на горячую линию банка и искусственный интеллект, определив мой номер, говорит: «Здравствуйте, Людмила Анатольевна!» – мне становится не по себе. Какого черта робот знает обо мне такие интимные вещи?!

– Ой, Наташенька, как мило. Так сейчас редко называют девочек, насколько я знаю, в моде имя Ева…

– Угу, – пробурчала я, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– А она на грудном вскармливании? Сейчас рано отнимают от груди, а ведь материнское молоко очень важно для развития ребёнка…

Назойливая пенсионерка начала меня раздражать, я боялась, что Ева проснётся, поэтому развернула коляску и пошла в другую сторону. Но женщина не отставала.

– А ей не холодно? – Она протянула руки к девочке.

– Не трогайте ребёнка! – взвилась я.

Рекс, только что сидевший в кустах, мгновенно оказался рядом и с лаем кинулся на женщину. Дама отпрянула.

– Да я только хотела поправить одеяльце, ребёнок мёрзнет, – обиженно сказала она. – У меня самой трое внуков.

Я поспешила прочь. У меня и так забот хватает, вот уж не думала, что придётся еще отбиваться от сумасшедших тёток на улице. Господи, дай мне сил пережить этот день!

На обед я намешала Еве молочную смесь, однако она категорически отказалась есть.

– Что тебе не нравится? Она точно такая же, как утром. Вот, видишь, на банке написана инструкция, я делала в точности по ней. Ну давай, поешь хоть немного!

В ответ Ева закатила очередную истерику. Я уже просто не знала, как впихнуть еду в несносного ребёнка. Взгляд упёрся в баночки с детским питанием.

– А что у меня есть! – загадочным голосом сказала я. – Смотри, какая красивая баночка! Что это, знаешь? Яблочное пюре!

Мне удалось привлечь внимание девочки, и я стала на ходу придумывать сказку:

– Яблочко росло в альпийских садах, зайчик увидел яблочко и захотел подарить его девочке Еве. Но яблочко росло высоко, зайчик не мог достать, поэтому он попросил птичку: «Птичка, сорви яблочко для девочки Евы!» Птичка сорвала яблочко и передала его зайчику. Зайчик отдал яблочко оленю, олень прицепил его к своим рогам и прискакал в Москву, чтобы Ева могла покушать! Ах, какое вкусное яблочко! Какое сладкое!..

Ева отпихивала ложку с пюре и плевалась, поэтому половина содержимого банки оказалась на полу. Но каким-то чудом мне удалось положить капельку ей в рот, девочка на секунду замерла и, распробовав новую еду, заулыбалась.

– Ага, понравилось! Конечно, это же вкусное яблочко! Специально для нашей Евы зайчик передал!

Таким макаром я скормила Еве полбанки яблочного пюре, после чего она потребовала добавки.

– Вот цветная капуста, лисичка передала для девочки Евы…

Так, рассказывая сказочные истории, я впихнула в ребёнка еще пюре из цветной капусты, мясо кролика и морковный сок. Девочка поглощала новую еду с аппетитом, а я радовалась, что, по крайней мере, она не рыдает, когда ест.

Сытный обед сморил младенца, Ева наконец уснула. У меня была масса дел, самое срочное из которых – вымыть кухню, пока выплюнутая еда окончательно не прилипла к полу, однако сил у меня не осталось. Я прикорнула рядом с детской кроваткой и мгновенно отрубилась.

Через три часа кошмар продолжился: Ева орала, я не спускала ее с рук.

– Тебе самой-то еще не надоело рыдать? – Я поднесла ее к зеркалу. – Смотри, ты уже пошла красными пятнами от своей истерики. Полюбуйся, какая ты стала некрасивая девочка!

Я тоже раскраснелась, волосы у меня растрепались, вся одежда была в детской отрыжке.

– Мы с тобой обе некрасивые, – вздохнула я.

Рекс кинулся в прихожую, значит, Влад вернулся с работы. Вместе с Евой я бросилась ему навстречу.

– А где моя сладкая девочка? – спросил Влад, переступив порог квартиры.

– Я здесь, – обрадовалась я.

– Вот моя сладкая девочка, вот моя красавица, – Влад поцеловал Еву, а мне лишь сухо бросил: – Привет.