Текст книги "25 святых"

– Что за чертовщина, – пробормотал под нос Савьера, – ну да ладно…потом выясним.

Он вышел из комнаты. Кинсли последовала за ним. Эмброн, чуть помедлив, посмотрел на дверь, через которую они вышли, а потом подошёл к стене. Глаза Эмброна, перебегали от одной надписи к другой. Лицо мрачнело с каждым мгновением всё больше и больше. Он потратил не менее четверти часа на чтение надписей и оторвался лишь тогда,…когда услышал в коридоре шаги.

– Вот ты где, – Кинсли испытала явное облегчение, когда увидела Эмброна. Живого и невредимого.

– Пытаюсь понять, что здесь написано, – Эмброн повернулся к Кинсли и развёл руками, – но не получается.

Кинсли прошлась внимательным взглядом по стенам.

– Ни на что не похоже, – согласилась она и, махнув рукой, добавила, – оставим эти надписи для учёных. Они, наверняка, сумеет прочитать всё это. Пойдём, надо делом заниматься. Савьера всех собирает. Похоже, город пуст. Никого не нашли. Даже людей нет. Куда все подевались, непонятно…

Глава 8

Двумя днями позже, Боуд собрал в своём кабинете совещание. Присутствовали Савьера, Метсон, начальник центра управления и отец Джонатан. Анализировались события, произошедшие в Карсон сити.

– Ситуация тяжелейшая, – говорил Боуд, постукивая пальцем по столу. Вид у него был глубоко озабоченный. Впрочем, как и всех собравшихся в этой комнате. – Население городка, а это не меньше 1500 человек…исчезло без следа. К поискам подключилась армия. Несколько спутников обследуют город, и все близлежащие окрестности. Однако, результаты нулевые. Даже малейшего следа не осталось. Куда все подевались, непонятно. Начальство в бешенстве. Они требуют от нас немедленных ответов. Ответов, которых у нас нет. В виду вышесказанного, я бы хотел услышать ваше мнение. Савьера, – Боуд посмотрел на него.

Тот, только руками развёл.

– А что можно сказать? Мы там практически целый день искали. Кроме этих дурацких надписей, ничего не смогли найти. Главная улица, за исключением школы, полностью сгорела. Все остальные дома целые. Все вещи на своих местах. Ну, кто уедет из дома, не взяв с собой необходимые вещи? Да никто. Уйти из города они не могли. Но, несмотря на это, людей не нашли. Мы не смогли найти и тела шести агентов, отправленных в город. Они тоже исчезли. Сплошная загадка. Я лично, ничего не понимаю, – Савьера с крайне озадаченным видом снова развёл руками.

Метсон во время этого диалога поглядывала на мужа и кивала головой, словно соглашаясь с его мнением. «Случай, действительно, совершенно загадочный» – говорил её взгляд.

– А ты, Джонатан, что скажешь?

Отец Джонатан некоторое время молчал, потом, не глядя ни на кого, тихо сказал:

– Я думаю…появился «Пятый Уровень».

Все сидящие за столом, вздрогнули, услышав эти слова.

– Пришло время высшего зла!

– Почему ты так считаешь, Джонатан? – Боуд не сводил взгляда с бледного лица священника.

– Его время пришло! Я чувствую, что он появился. Чувствую,…но объяснить не могу.

– Попытайся, Джонатан. Сейчас лишь ты один способен указать верный путь!

Все трое, не отрываясь, смотрели на лицо священника. Оно по-прежнему было опущено. Скрещенные руки лежали на груди, которая заметно вздымалась.

– Оглянись вокруг, Джеймс. Оглянись, и ты всё увидишь. Вера в господа, давно стала предметом наживы. Что говорить о других, если сами священнослужители погрязли в грехах. Они берут деньги за всё…за право венчать, за право отпевать и даже крестить – богом данное право каждому человеку при рождении, – голос священника звучал негромко, но с глубоким разочарованием. – Кто из нас имеет право говорить от имени бога? Но они не только говорят, но и заставляют других платить за право услышать это, забывая, что все те, кто решил посвятить себя богу…жить должны лишь трудом своим и молитвами. Уповать лишь на господа бога и его милости. Оглянись вокруг…и ты увидишь, как одному богу молятся десятки разных народов. И каждый на свой лад. У каждого есть своя библия и свои святые. Да и среди этих народов нет единства. Даже у них появляются религиозные секты, проповедующие одного и того же бога, но другую религию. – Отец Джонатан сделал паузу и продолжал уже гневным голосом. – Мы считаем себя христианами, но уже давно вернулись в прошлое и ведём себя подобно языческим племенам. Люди всё время возвращаются к сыну божьему, пытаясь уничтожить его образ. Они забывают, что значит само слово «вера». Господь видит всё это. Зло творится вокруг нас. Мы сами несём семена зла.

– Это общие слова, Джонатан, – мягко перебил его, внимательно слушавший Боуд.

– Общие слова? – отец Джонатан впервые за разговор, поднял взгляд на Боуда. – А что же люди из того городка? Почему мы здесь, Джеймс? И кто из людей может с уверенностью отрицать существование зла?

– Джонатан, нам надо понять, что происходит вокруг, – остановил его Боуд, – для этого нужны прямые ответы. А философия на тему добра и зла…она вечна. Об этом можно говорить бесконечно. Споры на эту тему идут более двух тысячелетий. И они будут продолжаться. Нам сейчас важно другое,…понять, что происходит и почему это происходит?

Отец Джонатан вздохнул и снова опустил глаза.

– Я уже сказал, Джеймс. Вся эта загадка связана с появлением «Пятого уровня». Я уверен, что и надписи вы не сможете прочитать.

– Ну,…здесь ты ошибаешься, – уверенно возразил Боуд, – не существуют такие письмена, которые мы не могли бы распознать. А вот и Элизабет; она как раз рассудит наш спор, – последние слова Боуд произнёс, когда в кабинете появилась немолодая женщина в белом халате. В руках она держала какие-то бумаги. Женщина положила бумаги перед Боудом.

– Прочитали? – Боуд предполагал положительный ответ, поэтому сразу открыл бумаги.

– Не смогли!

– Как не смогли? – Боуд поднял на женщину донельзя удивлённый взгляд. – Вы связались с профессором Коэл? Отослали ей надписи?

Женщина кивнула.

– Профессор находится в полном замешательстве. Несмотря на все попытки, ей не удалось прочитать надписи.

Сразу после этих слов Боуд включил громкую связь и набрал номер. Послышался голос оператора.

– Соедините меня с профессором Коэл, – бросил в телефон Боуд.

Спустя считанные мгновения в телефоне послышался голос профессора.

– Энн, что происходит? Мы и вправду не в состоянии прочитать надписи? – сходу спросил Боуд. При этом он посмотрел на телефон, лежащий перед ним на столе.

– Джеймс, – послышался в ответ голос профессора, – эти письмена не похожи ни на одни другие. Их нельзя прочитать.

– Так обратись к шифровальщикам. Пусть они поработают над текстом. Уверен, им быстро удастся расшифровать надпись.

– Джеймс, ты не понимаешь,…эти надписи невозможно расшифровать.

– Как это…невозможно?

– С ними происходят очень странные и непонятные вещи. Их можно прочитать только так, как они написаны на стене. Начинаешь менять знаки местами,…они снова возвращаются в прежнее положение.

– Как так возвращаются в прежнее положение? – Боуд оглядел изумлённые лица Савьеры и Метсон. Отец Джонатан сидел с опущенной головой.

– Я сама ничего не могу понять, Джеймс, – снова раздался возбужденный голос профессора, – но это факт. Я несколько раз пыталась переставить знаки местами,…но каждый раз видела одно и то же. Знак возвращался на прежнее место. И я ничего не могу с этим поделать. Не только я, все в университете испытывают шок от этих надписей. Ничего подобного в истории человечества прежде не было. Эти знаки совершенно загадочны.

– Понятно, – пробормотал Боуд и выключил телефон. После разговора с профессором, он некоторое время испытывающее смотрел на отца Джонатана. Тот, словно чувствуя этот взгляд, поднял голову и тихо произнёс:

– «Пятый Уровень» пришёл. Думай над ответами, Джеймс. Думай над загадкой святилища. Дальше будет ещё хуже.

Отец Джонатан покинул комнату и отправился в часовню. После его ухода, Савьера хмыкнул и пробормотал:

– Если он прав, нам всем крышка!

– Ещё посмотрим, – ответил Боуд и добавил, обращаясь к Савьере, – а пока… иди, готовь все боевые группы. Через два дня, в ночь с субботы на воскресенье, нанесём одновременный, мощный удар по всем уровням. Задание по целям получишь немного позже.

– Всё понял!

Савьера вышел из комнаты, оставляя Боуда наедине с Метсон. Метсон практически за всё время разговора не издала ни слова. И сейчас молча смотрела на Боуда.

– С тобой отдельный разговор, Алисия, – сразу же заговорил Боуд. По привычке, он взял со стола ручку и начал вертеть её между пальцев. Глядя на движение своих пальцев, Боуд сосредоточенно продолжил:

– Из случившегося в Карсон сити можно сделать выводы. И эти выводы гораздо хуже всего того, что произошло. Не знаю, появился ли в действительности «пятый уровень», как утверждает отец Джонатан, однако, насчёт остального можно говорить с уверенностью. Выводы таковы. Нас заманили в ловушку. Это очевидно. Отсюда проистекают другие выводы. Если нас заманили в ловушку – значит они знают о нас. Больше того, я уверен, что в ближайшее время начнётся, если уже не началась…охота на сотрудников управления.

Метсон побледнела, услышав эти слова. Но Боуд не замечал этого и сосредоточенно продолжал:

– Если они знают о нас, значит, понимают, какую опасность мы представляем. А, понимая это, они, без сомнения, постараются нас уничтожить. В этой ситуации необходимо максимально усилить безопасность агентов. Это первое. Второе. Предпринять ряд дополнительных мер в сфере получения информации. Это поможет вовремя реагировать на выпады и в дальнейшем избежать ловушек.

– О каких мерах идёт речь? – осторожно спросила Метсон.

– Подумайте сами, – несколько раздражённо ответил Боуд, – ищите дополнительные источники информации обо всех уровнях зла. Ну, к примеру,…возьмите под усиленное наблюдения все кладбища. Известите полицию о том, чтобы они немедленно сообщали обо всех людях, умерших на территории кладбища. Это может помочь в борьбе со вторым уровнем. Возьмите под контроль все необычные убийства, странные происшествия. Всего перечислять я не буду. Надеюсь, вам понятно, в каком направлении двигаться? – Боуд посмотрел на Метсон. Та кивнула. Разговор на этом закончился. Едва Боуд погрузился в размышления, как вновь появился отец Джонатан. Боуда его приход удивил. Отец Джонатан сел на прежнее место и положив руки на стол, поднял на Боуда странный взгляд.

– Что? – увидев взгляд отца Джонатана, Боуд весь подался вперёд.

– Они рядом…я чувствую это, – прошептал отец Джонатан, – Джеймс…запрети людям покидать управление…любой, кто сейчас выйдет – умрёт.

– Чёрт! – Боуд сорвался с места и побежал в центр управления. В центре управления его встретила бледная Метсон.

– Две группы исчезли в непосредственной близости от нашей базы, – сообщила она прерывающимся голосом.

– Закрыть все входы и выходы. Запретить боевым группам возвращаться на базу, – с ходу бросил Боуд и побежал обратно, в свой кабинет. Отец Джонатан сидел на прежнем месте.

– Что нам делать, Джонатан? Что? Чёрт, мы ведь даже не видим, что это такое и где оно находится? Проклятье, люди исчезают тысячами…нас взяли в осаду…что нам делать Джонатан? Как нам бороться с пришествием «пятого уровня»?

– Будем уповать на Господа!

Глава 9

Перезвон колоколов был слышен далеко за пределами монастыря Святой мученицы Олеси. Монастырь был расположен в глубине лесов Орловской области. Своеобразная мелодия, слышимая в каждом ударе колокола, была достаточна хорошо знакома жителям окрестностей. Ещё бы…в течение четырёх с половиной столетий ничего не изменилось. Звонари передавали своё искусство от поколения к поколению. Под звук колоколов монахини покидали свои кельи и выстраивались в длинную цепочку, собираясь идти к обедне. Традиция, установившаяся веками. В то время как монахини готовились к обедне, у входа монастыря остановилась машина. Из неё вышел мужчина преклонного возраста в одеянии архиепископа. Архиепископ выглядел крайне обеспокоенным. Практически не обращая внимания ни на кого, он поспешно вошёл в монастырь. Во дворе архиепископа встретила настоятельница монастыря. Они о чём – то вполголоса переговорили, а после этого направились к одиноко стоявшему одноэтажному зданию. Настоятельница отворила одну из дверей перед архиепископом. Тот быстро вошёл внутрь. Они оказались в маленькой келье. Кроме кровати и обшарпанного шкафа, здесь ничего не было из мебели. На кровати сидела девушка лет шестнадцати с очень бледным лицом. Она носила такое же одеяние, как и все остальные монахини. На голове был, завязанный узелком, платок. Увидев их, девушка встала, но не произнесла ни единого слова. Архиепископ остановился и протянул ей руку.

– Пойдём, дитя…

Девушка молча подчинилась словам архиепископа. Все трое вышли из кельи. Обошли здание, и вышли в маленький дворик, где на верёвках висело монастырское бельё. Стараясь не задевать его, они миновали дворик, и вышли к низкому строению с маленькой железной дверью. Дверь была единственной. Все трое, один за другим, вошли внутрь и сразу оказались перед каменной лестницей, ведущей, куда-то вниз. Лестница была едва освещена. Они начали спускаться. Лестница привела к подземному коридору с множеством дверей. Все двери были отворены настежь. Настоятельница пошла впереди. Она вошла в третью дверь справа по коридору. Архиепископ и девушка вошли вслед за ней. Комната, в которой они оказались, изобиловала старинной утварью. Даже мебель в комнате имела далёкое происхождение. На грубо сколоченных полках стояло огромное количество книг. Настоятельница, не задерживаясь, и, не давая своим спутникам как следует оглядеться, подошла к полке с книгами, что стояли прямо напротив двери. Она отодвинула книгу с левого края верхней полки и привела в действие скрытый механизм. Сразу после этого она отошла назад. Полка начала отодвигаться влево, открывая взорам узкий проход. Настоятельница повернулась к архиепископу и кивком пригласила внутрь. Он кивнул. Лицо его побледнело ещё больше. На лбу показались капельки пота. Но, тем не менее, он решительно шагнул вперед. Девушка вошла вслед за ним. Дождавшись, когда оба исчезнут в проходе, настоятельница, снова привела в действие механизм, закрывая вход от постороннего взгляда. Едва книжная полка встала на место, как настоятельница опустилась на колени и начала креститься.

Архиепископ и девушка оказались в маленьком помещении. Стены и полукруглый свод были из камня. У противоположной стены стоял деревянный табурет. На нём лежала миска с куском чёрного хлеба и стакан воды. Рядом с тумбой стояла грубо сколоченная деревянная кровать. В изголовье кровати горели несколько свечей. Кровать была устлана белоснежными простынями, на которых…лежала древняя старуха. Она была одета в ночную рубашку светлого цвета. Из-под рубашки торчали иссохшие ступни. Длинные, белоснежные волосы, двумя рядами были уложены вдоль тела. Руки лежали на груди. Лицо было изрезано глубокими морщинами. И лишь глаза старухи…отражали загадочный свет. При виде вошедших, старуха подняла правую руку и прошептала:

– Сергий…

Архиепископ поспешно бросился вперёд. Встав подле кровати на колени, он прижался губами к иссохшей руке старухи.

– Я пришёл, узнав, что ты позвала меня, – прошептал епископ. Он отпустил руку, но не вставал с колен. – За 40 лет ты впервые позвала меня. Я уже не надеялся увидеть тебя.

– Она…причина, – старуха медленно подняла руку и указала на девушку, которая не мигая смотрела в её сторону. – Посмотри,…Сергий, – прошептала старуха.

Архиепископ повернул голову в сторону девушки.

– Олеся…она корень нашего рода. На ней…печать…Божья. Она…сильнее и мудрее…меня…Сергий. Помогай…ей,…оберегай.

Старуха поманила рукой Олесю. Та подошла к ней без тени страха и опустилась на колени с другой стороны кровати. Старуха повернула голову в её сторону и едва слышно спросила:

– Ты…ты ведь знаешь, когда я умру?

Олеся молча кивнула.

– Сегодня?

Олеся отрицательно покачала головой.

– Завтра?

Олеся кивнула.

– Значит, завтра, – старуха с невыразимой нежностью посмотрела на Олесю и так же тихо, едва шевеля губами, спросила:

– Ты знаешь, где он?

Олеся снова кивнула.

– Сможешь его…найти?

Чуть помедлив, Олеся снова кивнула.

– Помоги ему…помоги, – умоляюще прошептала старуха, – без тебя…он погибнет.

– Смогу ли я? – Олеся впервые произнесла слова. Она говорила так же тихо, как и старуха.

– Не знаю,…сможешь ли? Но помощь ему нужна…я чувствую это…укажи место,…Сергий поможет тебе…

Олеся снова молча кивнула. Старуха опять повернула голову в сторону архиепископа.

– Делай все,…как скажет Олеся. Она…знает…больше тебя. Завтра…завтра…она и…он…останутся единственными из рода…Мандрыги.

Архиепископ склонил голову перед старухой.

– Всё будет так, как ты скажешь. Я буду оберегать Олесю. Буду помогать во всём. Я сделаю всё, чтобы она не сказала. Клянусь своей душой.

– Душа, – прошептала старуха, – берегите её. Она властвует…над нашим жалким телом. Душа дана нам…Господом. В ней есть силы…противостоять злу. Но что – то мешает,…мешает. Зло способно…овладевать нашим…телом. Но прежде…оно должно овладеть нашей душой. Иначе, как…зло может повелевать телом? Но если душа дана нам Господом,…то почему зло…овладевает им? Что-то не так…не так…никто не знает, где истина…никто не знает… – старуха закрыла глаза и замолчала. Архиепископ устремил обеспокоенный взгляд на старуху, потом перевёл его на Олесю. Та очень странно смотрела на старуху, словно чего-то ожидала. Архиепископ дотронулся до руки старухи. Старуха вздрогнула. Она не открывая глаз, начала бормотать:

– Пятью пять…слева на пять…ещё на пять…ещё раз на пять…направо на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…спустись на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где сын сидит…направо на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где мать стоит…направо на пять…ещё на пять…ещё раз на пять…где ангел летит…вниз на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где гроб стоит…прямо пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где распятие висит…там и ответ лежит…

Архиепископ вначале непонимающе прислушивался к бормотанию старухи, потом торопливо вытащил из кармана маленький блокнот и карандаш, и начал торопливо записывать. Старуха, вновь начала повторять…

– Пятью пять…слева на пять…ещё на пять…ещё раз на пять…направо на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…спустись на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где сын сидит…направо на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где мать стоит…направо на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где ангел летит…вниз на пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где гроб стоит…прямо пять…ещё раз пять…ещё раз на пять…где распятие висит…там и ответ лежит…

Архиепископ какое-то время записывал слова старухи, а потом…убедившись, что она повторяет одни и те же слова, поднялся с колен и сунул исписанный блокнот в карман. Старуха больше не открывала глаза и, не переставая, бормотала одни и те же слова. Архиепископ некоторое время выжидал, а потом посмотрел на Олесю. Увидев его взгляд, девушка молча кивнула. Оба одновременно поднялись и направились к двери.

Глава 10

Растерянность владела Боудом лишь короткое время. Оно ушло, уступив место глубокой задумчивости. Положение, в котором оказалось управление, казалось практически безнадёжным. «Но если они не смогут противостоять надвигающему злу, то, что говорить об остальных людях. В ожидавшей их участи не приходилось сомневаться. Одно из двух: или они канут в вечность, или превратятся в такие же злобные создания, которые их окружают. Следовало найти выход. Немедленно. Безвыходных ситуаций не бывает», – думал Боуд, направляясь в часовню к отцу Джонатану. «Я должен найти решение. Иначе всему конец. Для начала следует понять, что происходит? Почему это происходит? И как воспрепятствовать происходящему ужасу?»

Погружённый в эти тяжёлые мысли, Боуд вошёл в часовню. Отец Джонатан находился в часовне, дверь была отворена. Он стоял на коленях перед телом святого Генриха и беззвучно молился. Боуд молча встал у дверей часовни. Он знал, о чём молится отец Джонатан. Но молитвы…они вряд ли могли помочь…следовало действовать. Боуд не мешал отцу Джонатану. Он лишь молча наблюдал за ним.

В то же самое время Эмброн лежал на кровати, заложив руки за голову. Глаза у него были полуоткрыты. Лицо выдавало серьёзную обеспокоенность. Время от времени он поворачивал голову и смотрел в сторону душа, откуда доносился шум воды. Казалось, он о чём-то размышляет. Потом он неожиданно насторожился и медленно повернул голову, устремляя немигающий взгляд на лампочку, висевшую над дверью. Лампочка замигала красным цветом. И в комнате, и в ушах…раздался голос начальника центра управления:

– Всем сотрудникам управления запрещается покидать здание до особого распоряжения. Повторяю, запрещается покидать центр до особого распоряжения!

Едва голос стих, как Эмброн вскочил с постели. Он короткое время раздумывал, потом направился к двери душа. Оттуда по-прежнему доносился шум воды. Эмброн отошёл на несколько шагов назад и устремил на дверь пристальный взгляд. В его глазах начало появляться сияние. Дверь душа отворилась. Обнажённая Кинсли вышла из душа. Глаза её были широко раскрыты и смотрели куда – то в сторону. Ступая мокрыми ногами по полу, она подошла к Эмброну. Из уст Эмброна раздался глухой шёпот:

– Одевайся, Меган!

Кинсли безропотно подчинилась. Едва она оделась, как снова подошла к Эмброну. Эмброн медленно положил свою руку на голову Кинсли и издал завораживающий шёпот:

– Иди, Меган! Иди…

Кинсли молча миновала Эмброна и вышла из комнаты.

Отец Джонатан закончил молиться. Он поднялся с колен и вышел из часовни. Он лишь мельком взглянул на Боуда. Он сел за стол, за которым имел обыкновение сидеть и пододвинул поближе к себе книгу. Боуд не выдержал и с упрёком заметил:

– Джонатан, ты уже сотни раз читал эту книгу. Не понимаю, что нового ты там ищешь?

– Я ищу душевное спокойствие, близость со святым Генрихом, а не ответы, – не глядя на него, ответил отец Джонатан.

– Ты всё ещё надеешься на его помощь? – в голосе Боуда послышалось грустная ирония.

– Именно благодаря святому Генриху…мы оказались здесь. Не забывай об этом, Джеймс.

– Я не забываю, Джонатан. Я ищу выход. Пытаюсь ответить на вопросы. И… – Боуд запнулся, услышав шум открывающегося прохода. Отец Джонатан так же поднял удивлённый взгляд на проход, не понимая, кто бы это мог быть.

– Кинсли? – удивлённо воскликнул Боуд, увидев вошедшего человека. – Почему вы здесь? И кто вообще показал вам это место?

Кинсли не отвечая, прошла к открытой дверце часовни и остановилась. Глаза её по-прежнему были широко раскрыты. Немигающий взгляд был направлен на тело святого Генриха.

– Почему вы не отвечаете, агент? – начал было возмущённо выговаривать Боуд, но отец Джонатан остановил его жестом руки.

– Разве ты не видишь, она не в себе, – шёпотом произнёс он, поднимаясь с места. Отец Джонатан подошёл к Боуду и снова прошептал:

– Не мешай ей. У меня такое чувство, что она пришла неспроста!

Боуд лишь кивнул в ответ головой и тут же устремил пристальный и напряжённый взгляд на Кинсли. Кинсли некоторое время молчала, а затем неожиданно громко произнесла одно слово:

– Письмена!

Боуд и отец Джонатан вздрогнули, услышав её голос.

– Что письмена? – стараясь говорить, как можно осторожней, спросил Боуд.

– Вы никогда не прочтёте эти письмена, – Кинсли говорила громко и без запинки. Разговаривая, она не оборачивалась. Её взгляд всё так же был направлен на тело святого Генриха.

– Почему? Ты знаешь ответ? – замирая от охватившего его волнения, спросил Боуд.

– Да! Эти письмена – заклинание.

Боуд и отец Джонатан снова вздрогнули, услышав эти слова. Они переглянулись между собой,…в это время снова раздался голос Кинсли:

– Заклинание имеет страшную силу. Его начертил один из пяти архангелов Дьявола. Адвихестамас!

Эти слова заставили и отца Джонатана и Боуда опуститься на колени. Они, вовсе глаза смотрели на Кинсли и понимали, что её устами говорит некто недоступный их пониманию. Оба были охвачены благоговейным трепетом.

– Вы не увидите зло, пока не снимите заклинание!

– Как нам это сделать? – вырвалось у Боуда.

– Святой Генрих поможет вам! – раздалось в ответ.

– Святой Генрих? – одновременно вскричали Боуд и отец Джонатан.

В ответ Кинсли издала завораживающий душу шёпот, от которого у обоих прошёл холодок по всему телу.

– Смотрите, слушайте и запоминайте!

Кинсли вошла в часовню. Через мгновение она вышла оттуда, держа в руках две горящие свечи. Затем она закрыла дверь часовни. После того, как дверь часовни закрылась, Кинсли подняла горящие свечи и начала что – то непонятное бормотать. В каждой руке у неё была горящая свеча. Свечи описывали непонятные и странные круги над головой Кинсли. Затем она внезапно перестала бормотать и, приблизившись вплотную к двери часовни, начала двумя руками одновременно, что-то писать. Она писала обратной стороной свечи; огонь по-прежнему ярко горел. Воск оставлял на двери непонятные знаки. Это продолжалось довольно долго. Кинсли исписала всю дверь. Когда она закончила писать, в руках у неё оставались лишь тлеющие фитили свечей.

– Помоги им, святой Генрих! – внезапно воззвала Кинсли и одновременно приложила тлеющие фитили к двери. Огонь погас. Кинсли молча повернулась и вышла из часовни. Боуд проводил Кинсли молчаливым взглядом. Он не знал, что и думать. В момент, когда проход за Кинсли закрылся, Боуд услышал трепетный шёпот отца Джонатана:

– Джеймс,…смотри…

Боуд в который раз вздрогнул и немедленно обратил взгляд на дверь часовни, куда заворожено смотрел отец Джонатан. Огонь, погасший вначале,…снова возник. Вначале загорелся самый верхний знак. Вслед за ним начали по очереди вспыхивать остальные. Вскоре все исписанные знаки горели. Оба, не отрываясь, смотрели на это чудо. Это продолжалось несколько мгновений. Затем огонь начал отступать к середине надписей. Появился маленький круг. И в центре этого круга начали появляться одна горящая латинская буква за другой. Боуд ничего не понимал в новой надписи, но отец Джонатан,… сложил руки и с той же непередаваемой благоговейностью, начал читать:

– Я никогда не покидал вас! Я рядом с вами! Зло скоро уйдёт! Сейчас пришли лишь самые слабые. Но помните, у вас осталось мало времени. Зло вернется, и обрушиться на вас всем своим могуществом. Вы…войско божье. И зло не успокоится, пока не уничтожит вас. Вы забыли мой наказ. Найдите ответ на сказанные мне слова святого младенца: «Да воздастся каждому сыну, равно тому, что воздал он отцу своему!». Именно в них ваше спасение. Найдите Сергия,…у него в руках находится ключ к разгадке…

Круг исчез. Огонь начал медленно потухать, а вслед за ним начали исчезать надписи. Спустя несколько минут дверь часовни уже не отличалась от своего обычного вида. Боуд пытался стряхнуть с себя наваждение, вызванное этим зрелищем. Он не до конца ясно понимал, видел ли он всё это на самом деле, или же…всё это не что иное, как плод больной фантазии. Боуд посмотрел на отца Джонатана. Тот, сложив руки, усердно молился. Боуду не оставалось ничего другого, как покинуть часовню.

По дороге в свой кабинет он непрерывно думал обо всём, что случилось, и пытался понять, как ему относится к этому. Его размышления были прерваны Метсон. Она с глубоко взволнованным видом встретила Боуда у дверей кабинета.

– Спутники обнаружили до двухсот объектов первого уровня и порядка сорока – второго. Все они, располагаются в непосредственной близости от управления. Боуд не смог сдержать облегчённой улыбки, услышав эти слова.

– Объявляй общую тревогу! – коротко приказал Боуд.

Кинсли выбежала из душа, обёрнутая в полотенце, едва услышала сигнал тревоги. Она с недоумением и удивлением уставилась на одетого и готового к выходу Эмброна, который почему-то улыбался ей.

– Как ты успеваешь сделать всё так быстро, словно…словно чувствуешь, что должно произойти? – с нескрываемым удивлением спросила у него Кинсли. Эмброн в ответ пожал по обыкновению плечами.

– Что с тобой говорить…всё равно ничего не поймёшь. Повернись…не видишь, мне надо одеться. Мозгов бы тебе побольше…вместо мускулов…обо всём говорить надо этому болвану…и не смотри, – искоса наблюдая за ним, внушительно добавила Кинсли, сбрасывая с себя полотенце и хватая комбинезон.