Текст книги "Худшие люди"

Глава 28
В цепях

Для эксперимента выбрали место подальше от лагеря, или посёлка, как его ещё называли. Несмотря на строжайшую секретность все знали о предстоящем эксперименте. Военные, учёные, рабочие, собрались за невысоким холмом и смотрели на одиноко стоявший среди таявшего снега бульдозер. Справа и слева на него были направлены камеры на штативах.

Всё поёживались от холода. Лето в Арктике совсем не означало летнюю погоду. Тут десять градусов тепла за счастье. Но в это утро такого счастья никто не удосужился.

Многие порядком замёрзли, когда появился грузовик с открытым кузовом. Следом за ним двигался ещё один, крытый.

Обе машины остановились рядом с бульдозером. Из первого грузовика выгрузили спящего Беседина, два сварочных аппарата, цепи и двух сварщиков. Из второго грузовика по очереди выпрыгнули два десятка солдат в масках вооруженные увесистые палки. Следом на внедорожнике подъехали Лиза с Лисицыным. Они сразу взяли предстоящий опыт под свой контроль. Лиза следила за тем, насколько надёжно сварщики приваривали мужа к бульдозеру, а Лисицын что-то объяснял солдатам, бурно жестикулируя руками. На счастье учёных, солдаты сразу пошли навстречу. И произошло это, потому что Лисицын слегка изменил правду. По его версии, у них опытный образец тех самых людей, которых каждый день показывали по телевизору, и теперь необходимо выяснить, насколько они выносливы. Пока Лисицын объяснял в понятной форме действия солдат, сварщики делали своё дело. Один варил крепления на бульдозере для цепей, другой колдовал над спящим подопытным. На его руках, у запястья и чуть выше локтя появились по два железных обруча. Сварщик стянул каждый обруч двумя болтами, а потом ещё и заварил для надёжности. На щиколотках и чуть выше колена тоже появились по два обруча. Он их тоже стянул гайками и заварил. Следующими двумя боле крупными обручами он стянул пояс и грудь. В конце просто соединили цепями обручи и крепления на бульдозере.

Многие услышали, как Лиза спросила: «Надёжно?». «Слон не вырвется», – последовал уверенный ответ.

– Уходите и ждите! Он не должен вас видеть, – попросила Лиза.

Передвинув сварочные аппараты подальше от бульдозера, сварщики удалились. Вслед за ними собрался уходить Лисицын. Он позвал с собой Лизу, но она отрицательно покачала головой.

– Мы должны понимать, как он будет относиться к человеку, который его истязал.

– Ты не успеешь этого понять! – предупредил Лисицын. Но Лиза снова отказалась.

Она не только не ушла, но и встала напротив привязанного к бульдозеру мужа. Рядом с ней стали выстраиваться солдаты в масках. Лиза подумала и решила, что не стоит ждать, пока муж проснётся. Она забрала палку у ближайшего к ней солдата и с криком: «Просыпайся!» – ударила ею по лицу мужа.

Тут же из-за холма раздался возмущенный голос младшей сестры:

– Ты что делаешь, гадина?

Лиза ударила ещё раз. Гораздо сильнее. Из носа Беседина заструилась кровь, но он всё ещё спал. Сделав усилие, Лиза ударила его ещё раз. На этот раз изо всех сил. У Беседина треснула губа. Сначала кровь брызнула, а потом начала струиться вниз, на подбородок. Лиза прекратила избиение и начала наблюдать.

Кровь почти мгновенно остановилась. Следом и губа начала заживать. Лиза пожала плечами, обращаясь к солдатам.

– Сами видите. Его ничем не проймёшь! А ну-ка давайте, покажите ему свою силу.

Видя нерешительность солдат, она сама начала наносить удары, и заодно подзадоривать своих «коллег». Несколько солдат ударили, но с большой неохотой. Пришлось Лизе за всех отдуваться. Она уже втянулась в это дело, как неожиданно, двадцати тонный бульдозер сотрясся от мощного рывка. И Лиза, и солдаты испуганно отступили назад. Беседин с искажённым лицом поливал их непереводимой площадной бранью и рвался так, что бульдозер ходуном ходил. Из рук и ног по краям обручей стала выступать кровь.

– Вы же не станете терпеть эти оскорбления? – спросила солдат Лиза, а потом смело подошла и начала бить мужа. Один за другим начали подтягиваться солдаты. Но били они нехотя. Никак не могли себя заставить бить во всю силу. Но и этого хватило, чтобы через минуту нанести серьёзные увечья. Беседин с каждым мгновением слабел всё больше, а потом и вовсе безвольно повис на цепях.

– Достаточно! – Лиза отвела всех назад и посмотрела на наручные часы. Они показывали четверть двенадцатого. – Уходим! Он не должен нас видеть!

Все отошли за холм и присоединились к остальным. Лиза сразу натолкнулась на взгляд родственниц. Обе они смотрели на неё с немым укором.

– Так надо. И потом, это не я придумала, а Игорь!

– А ты воспользовалась моментом! – начала была гневно Оля, но раздавшийся рык заставил её замолчать.

Лиза посмотрела часы. Прошла всего одна минута, а он уже восстанавливается.

Никакого спокойствия. Обнаружив себя закованного в железо, Беседин начал яростно вырываться, и всё на свете поливать нецензурной бранью. В этих словах слышалось столько злости, что некоторые не выдержали и ушли.

Через пять минут Беседин полностью восстановился. Только засохшие пятна крови на лице указывали на избиение.

– Пора! – Лиза вышла из укрытия и повела за собой солдат к мужу. Они несколько минут его избивали, пока не избили до полусмерти, а потом снова ушли.

Так продолжалось ровно пять раз. Затем Лиза прекратила опыт. Беседин ни одной секунды не мог успокоиться. Ни разу не заговорил нормальным языком. Он подчинялся только инстинктам. Одним инстинктам. Когда он в пятый раз обмяк, она ввела ему в вену снотворное. После этого с него сняли цепи, загрузили в машину и отвезли в лабораторию.

Несмотря на все уговоры, Лиза не захотела уйти. Она осталась смотреть на мужа, который мирно спал в кресле. Пока он спал, она принялась вытирать засохшую кровь с его рук, ног и лица. Она обрабатывала раны везде, где видела. Внезапно раздался злой голос:

– Отойди от меня!

Лиза отстранилась и посмотрела в глаза мужу. Они выражали много даже не злости, а пугающей злобы. Его взгляд был похож на взгляд дикого зверя перед нападением. Лиза невольно подалась назад.

– Во мне сейчас много злости! и я никак не могу от неё избавиться! – голос Беседина дрожал от сдерживаемой ярости, а глаза мерцали зловещим огнём.

– Ты всё помнишь! – поняла Лиза.

– Помню, но это никак не связано с моим состоянием. Просто стало хуже. Намного хуже. Я надеялся справиться с инстинктами, а получилось наоборот. Они стали только острее, и уже никуда не уходят. Мне хочется увидеть кровь, изувечить, разорвать тебя на части.

Лиза побледнела, но не отступила ни на шаг.

– Я перестаю собой владеть. И чувствую, что очень скоро вообще не смогу остановиться. Ты знаешь, что делать! Останови меня, пока ещё есть время. Пусть это будет завтра утром. Иначе я этот посёлок в кладбище превращу! И…ещё…я сейчас обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Постарайтесь, ребята! Очень постарайтесь! У меня не получилось! А у вас должно получиться!

Бросив на Лизу прощальный взгляд, Беседин ушёл.

Откуда-то издали до Лизы донёсся глухой голос.

– Не приближайтесь ко мне! И пусть все уйдут из Пирамиды. Завтра в полдень ждите там, где меня пытали…и будьте готовы.

Лиза закрыла руками лицо и зарыдала.

Глава 29
В Пирамиде

По пути в анатомический зал Беседину не встретился ни один человек. Нигде не было видно ни единой души. Он долгое время блуждал по коридорам и кружил возле саркофагов, а потом лёг на пол, вниз лицом и, раскинув руки начал вспоминать детство, школу, учёбу, колледж. Хотел вспомнить бывшую жену Светлану, но не смог. Перед глазами появилось лицо Лизы. Они так много пережили за короткое время. Словно целая жизнь прошла, пока они были вместе, хотя можно было по пальцам пересчитать счастливые дни, которые они провели. Он с удивительной легкостью перевернулся на спину и, заложив руки за голову, начал вспоминать день их первого знакомства. Вспомнил, как она обозвала его санитаркой. Губы невольно растянулись в широкой улыбке. Он улыбался до тех пор, пока не осознал, что вся злость, которая бушевала в нём как извергающийся вулкан…внезапно пропала.

– Что за чудеса? – пробормотал Беседин. Он принял сидячее положение и очень внимательно огляделся, словно надеялся увидеть ответ. – Наверное, просто маленькая передышка…но проверить стоит…вдруг это неспроста… – он дал себе несколько мощных оплеух, но они не помогли. Тогда он с силой ударил головой об пол. Со лба заструилась кровь, но и это не помогло. – Да что такое происходит? – растерянно повторял Беседин. – Почему я не злюсь? Куда всё подевалось? Или я не могу на себя злиться?

В поисках ответа он встал, вышел в коридор, не замечая, что идёт к выходу. Как только он оказался за пределами Пирамиды, на него словно ураган налетел. Вся злость, гнев, ярость разом вернулись. Беседин снова вошёл в Пирамиду. Всё исчезло. Он несколько раз повторил эти движения. И каждый раз повторялось одно и то же. Снаружи злость, гнев и ярость, а внутри – безмятежное спокойствие.

– Я первый раз сюда вошёл после начала эксперимента, – в смятение прошептал Беседин. Ноги понесли его в анатомический зал. Он подошёл к телу мужчину.

– Может, поэтому вы здесь? – тихо спросил Беседин. – Здесь «Бор» не властен?! Не властен. Значит здесь, я могу с ним бороться на равных. Уже хорошо, – Беседин с каждым словом всё более одушевлялся. – Если он здесь не властен, значит именно здесь и ждёт меня решение. Надо подумать, подумать, подумать… – Беседин ещё раз очень внимательно осмотрел орган в подмышечной впадине. – Вот и мой роковой «Бор», который я создал. Ты управляешь всем телом. Каждой, даже самой мельчайшей его частицей. Ты царь. Как же тебя остановить? Нет, не всем, – возразил себе Беседин. – Он не управляет мозгом. Но и мозг не управляет «Бором», – снова возразил Беседин, и тут в его голове молнией пронеслась мысль. – А если предположить, что мозг управляет «Бором»? Но я ведь не нашёл никакой связи между ними. Ошибся? Невозможно! Я провёл здесь долгие месяцы и многократно всё проверил. Между ними нет связи. Они существуют отдельно. А если…если предположить, что связь существует? Тогда, – взгляд Беседина загорелся, – должен существовать…посредник…который передаёт команды от мозга к «Бору» и наоборот – блокирует команды «Бора» к мозгу. Только так. Иначе «Бор» сможет подчинить и мозг. И как мне такая простая мысль раньше в голову не пришла? – удивился Беседин. – Если мои предположения верны, тогда должен существовать посредник, с помощью которого мозг и сможет управлять «БОРом». Ну и как понять, что это такое? Тут только органов одиннадцать штук. Как определить, что это за посредник?

Беседин внимательно осмотрел все одиннадцать органов, а потом перевёл взгляд на мозг. Какое-то время он молча размышлял, а потом пробормотал вслух.

– Одиннадцать органов связаны между собой. Двенадцатый живёт отдельной жизнью и управляет всем. Двенадцать полушарий мозга. Одиннадцать связаны с органами, двенадцатое живёт отдельной жизнью. Его значение мне неизвестно. Если и есть посредник, то это он… – Взгляд Беседина переместился вправо и опустился вниз. Там укромно устроилась самая маленькая из полушарий, к которой вела всего одна тоненькая жила. – Да она даже не защищена. Невозможно. Нет. А что я собственно теряю? Она не она…попробую использовать, а там, что получится…хуже всё равно не будет. Сейчас я говорю, как раньше говорила Лиза… «этот подход более уместен для сантехника, а не для учёного»…можно подумать, у меня столько вариантов, что приходится выбирать как сапёру… – продолжая спор с самим собой, он достал из шкафа специальный шприц с длинной иглой и острый скальпель.

Как он и предполагал, в той части мозга оказались такие же красноватые волокна, как и в органах. Как правило, все они содержали живые клетки. Он сделал аккуратный разрез и сразу их увидел. Он вытащил из упаковки шприц, насадил на него иглу и осторожно воткнул в волокно.

– До конца! До конца! Нет времени разбираться, – повторял он себе под нос, переходя к следующему волокну. Ему понадобилось несколько минут, чтобы набрать шприц красновато-голубой жидкостью. – И хрен с ним, с последствиями. Умру, сделаю доброе дело… другим не придётся меня убивать. Как есть. До дна. По русскому обычаю!

Он ввел шприц себе в вену у изгиба локтя. Жидкость медленно убывала, а голова Беседина кружилась всё сильней и сильней. Он чувствовал, что умирает, но не сдавался до тех пор, пока не влил последние капли жидкости в свою вену, а потом выронил шприц, упал и потерял сознание.

«Бор» делал своё дело. Организм быстро восстанавливался. Через несколько минут Беседин уже пришёл в сознание и прислушивался к своим ощущениям. Где-то глубоко внутри нарастала злость. Сознание мутилось. Появилось ощущение потери контроля над собой.

– Стало ещё хуже…это конец, – прошептал, поднимаясь Беседин.

Он огляделся по сторонам. В эти мгновения он больше всего боялся увидеть Лизу рядом с собой. Она могла прийти вопреки всем его предостережениям. Следовало незамедлительно завершить эксперимент. Потеря контроля могла привести к катастрофическим последствиям. Он собирался взять скальпель, чтобы вскрыть вены, но почему-то пошёл к выходу.

У самого выхода из Пирамиды он так и замер с опущенной головой. Снаружи бушевал страшный ураган: гроза, молнии, свист, ураганный ветер, швыряющий огромные глыбы с лёгкости мыльных пузырей. Но самое страшное состояло в том, что это были его собственные чувства. Он увидел их такими, какими они были за пределами Пирамиды. Следующий шаг мог навсегда превратить его в дикое животное, способное на самые разрушительные действия.

– Наверху полно охраны…пристрелят…и всё… – Беседин смело двинулся вперёд.

– Бл…я…дь!!! Бл. ь! Бл…ь! Бл….ь!!!!

Руки упёрлись в стену и не давали ему выйти. И никакие усилия не помогали их убрать. Он не владел своим телом. Вообще не владел. Он мог думать, он всё понимал, но эти способности существовали в отдельном пространстве и никак не влияли на принимаемые решения.

– Да что со мной происходит? – закричал Беседин. – Куда? Куда? – ещё громче закричал он, когда руки резко развернули тело, а ноги понесли его обратно. – Хотя всё правильно…я ведь хотел взять скальпель и…куда? Ты что делаешь? Зачем тебе саркофаг этой несчастной женщины? Она давно умерла…

Руки Беседина быстро водрузили крышку саркофага на место. Следом он упёрся в него двумя руками и толкнул от себя. Саркофаг заскользил по полу в сторону коридора.

– Зачем? Зачем? Оставь её в покое, – кричал Беседин, но руки и ноги его не слушались. Они продолжали толкать саркофаг, пока он не встал на место, и не перекрыл вход.

Ровно то же самое он проделал со вторым саркофагом. Обнаружив в своих действиях некий смысл, Беседин облегчённо вздохнул.

– Замуровать себя?! – бормотал он, толкая третий саркофаг. – В этом есть смысл, хотя шансов на успех практически нет. Здесь всё ещё остаётся воздух, а их просто уберут утром.

Продолжая анализировать действия своего тела, он установил все пять саркофагов на места и закрыл все пять входов. Теперь всё выглядело так, когда они много месяцев назад, когда впервые собирались войти в Пирамиду.

– Теперь остаётся ждать… – но не тут-то было. Его понесло к последнему, шестому саркофагу с мужским телом. – Этот-то куда заткнуть?

Беседин махнул рукой. Но только мысленно, потому что они были заняты делом – перемещали саркофаг на другое место. Наконец, и это было сделано. И тут, Беседин заметил то, чего раньше замечал. Из каждого коридора тянулся тонкий как волос красный луч. Все пять лучей, с разных сторон проникли в саркофаг и соединились в одной точке.

Тело Беседина развернуло и понесло к противоположной стене. Там, на уровне его глаз появились какие-то странные знаки, которых никогда прежде не было. Они очень напоминали электронный замок. Пальцы поочерёдно начали нажимать знаки. Стена бесшумно ушла внутрь, а потом ушла вправо, открывая проход. Ноги понесли в этот проход. Он оказался в коридоре шириной два метра с ярко-белым покрытием, очень похожим на камень. Пол, стены, потолок были из этого покрытия и сверкали так, что он отчётливо видел повсюду своё отражение. Неожиданно пол под ногами ожил. Его понесло вперёд, прямиком на глухую стену. Как только он приблизился, стена отошла вправо и он, не останавливаясь, проехал внутрь.

– Нет, нет, нет, нет! – закричал Беседин, увидев на уровне пола нечто похожее на бассейн с зеленоватой жидкостью. Но…тормоза не сработали. Он плавно погрузился в эту жидкость с головой. Мелькнула мысль, что он тонет, но и она оказалась неверной. Голова оказалась на поверхности.

– Чёрт! Да чего же приятно! – пробормотал Беседин, наслаждаясь ощущениями. По всему телу разливалось блаженство, схожее с тем, когда после приёма болеутоляющего все неприятные ощущения в теле уходят, и ты оказываешься в такой обволакивающей полудрёме.

Неожиданно его развернуло вправо. Во всю стену появился…световой экран. Во весь экран перед ним предстало анатомическое изображение с сотнями мигающих красных огоньков того самого мужского тела, которое он всё это время исследовал. Одиннадцать полушарий мозга тоже мигали. А то самое двенадцатое полушарие мозга, из которого он взял клетки – вздулось. Из него непрерывно выступали какие-то белые точки и перемещаясь, накрывали сначала мигающие красные огоньки по всему мозгу, а потом и по всему телу.

Откуда-то зазвучал голос на непонятном языке. Как ни силился Беседин разобрать слова, но так и не смог. То, что стало происходить дальше, захватило его целиком. Голос продолжал звучать, но изображения на экране начали быстро меняться. Там, где появлялись белые точки – возникало нечто вроде пошаговых инструкций. Потом красная точка исчезала. Оставалась только белая. И так продолжалось до самой последней точки. Потом экран погас.

Беседин всё понял, хотя и не смог разобрать ни единого слова. Но картинки наглядно демонстрировали…проблемы в организме и показывали, как их можно устранить!

– Да мне жизни не хватить, чтобы всё это сделать! – закричал Беседин, и в ту же минуту начал выбираться из бассейна. – Нет! Нет! Я не хочу! Я никуда не уйду! Мне здесь хорошо! – кричал он, но ноги уже влекли его обратно в анатомический зал к саркофагу с мужским телом.

– Бл…ь! – снова закричал Беседин, когда понял, что собирается с ним сделать тело. – Нет! Я не буду! Нет! Никогда…я учёный, а не…каннибал. Я не буду это есть…

Рука, вопреки упорному сопротивлению погрузилась во внутренности и, отделив полностью самый нижний орган, поднесла ко рту.

– Так нельзя…надо хотя бы кусочек оставить для иссле… – он не договорил. Рука запихнула орган ему в рот.

– На вид как мятая малина, а на вкус ничего, – пережёвывая орган, пробормотал Беседин. – Надеюсь, он не имел особого значения для…нет, нет, это…преступление… – но рука вытащила второй орган и запихнула ему в рот.

И так продолжалось до тех пор, пока все двенадцать органов, включая тот, из которого он извлёк «Бор», не оказались у него в желудке. Беседин ругался, сопротивлялся, но ничего не помогало. После органов рука потянулась к мозгу. Он ничего о нём не знал, поэтому и не стал особо сопротивляться. Когда все двенадцать полушарий оказались в желудке, его снова понесло к бассейну. На этот раз проход из анатомического зала за ним закрылся.

Стоя в бассейне, Беседин смотрел туда, где впервые увидел экран. Он надеялся, что он снова появится и не ошибся.

Та же самая картина, только на этот раз что-то определённо происходило. Он отчётливо видел, как от органа-доктора тянутся тонкие нити, опутывая мозг и всё тело. Беседин каждое мгновение ощущал на физическом уровне, что меняется. Внутри всё время что-то происходило. Болей не было. Но что-то определённо происходило. И вскоре он понял, что именно: какая-то невидимая система восстанавливала его организм в первородном виде.

Произошёл толчок сознания. Над поверхностью, рядом с головой показалась его рука. Он повертел ею в разные стороны, а потом внимательно осмотрел. Кожа меняла цвет, и становилась…грубой. Очень грубой. С каждой последующей минутой, тело всё больше подчинялось ему с удивительной покорностью и лёгкостью, которую он никогда прежде не испытывал.

Глава 31
Разгром

Лиза проводила самую ужасную ночь в своей жизни. Она ни на минуту не могла сомкнуть глаз, которые почти не просыхали от слёз. Она всё время металась по дому, ломала голову и лихорадочно искала выход. Но ни её знания, ни самые безумные идеи не могли помочь. Выхода просто не существовало. Она не могла помочь Игорю.

Оля не отходила от неё ни на шаг. Лиза успела двадцать раз попросить у неё прощения.

– Прости, Олечка. Я и твою жизнь погубила, как и жизнь Игоря, – повторяла она. И добавляла: – Из-за моих ошибок у тебя не осталось никакой личной жизни. Ты вынуждена сидеть здесь совсем одна… и терпеть все эти ужасы.

Лиза заливалась слезами. Оля как могла пыталась утешить сестру, но никакие слова не могли помочь.

– Я его убила…Игорь сейчас один во власти всего этого кошмара…он теряет человеческий облик…а почему он пошёл на такой риск? Мне хотел помочь. Вытащить из той глубокой ямы, куда меня столкнуло собственное тщеславие. Тысячи раз спрашиваю себя: почему не прислушалась к советам Игоря? Почему предала любимого человека? Почему не вняла всем его предостережениям? И не нахожу ответа…я не могу спасти Игоря, не могу…

В комнате появилась Виктория Янковская. Постояв минутку, она вышла. Ей невмоготу было смотреть, как дочь убивается. Она всё понимала. Но что сделано, назад уже не вернёшь. Оставалось жить со своими ошибками.

Где-то очень близко стал раздаваться монотонный гул. И он быстро усиливался.

Лиза вздрогнула и замерла. Оля обняла её, шепнув на ухо:

– Я сейчас всё узнаю! Ты только держи себя в руках…

Оля вышла. Оставшись одна, Лиза сжала двумя руками виски.

– Не сдавайся, Игорь, пожалуйста, не сдавайся, – шёпотом повторяла она прерывающимся голосом.

А шум за окном становился только сильнее. До неё начали доноситься отрывистые слова:

– Бери правее! Правее бери!

Лиза немного успокоилась. Она поняла, что происходящее не имеет никакого отношения к Игорю.

Вернулась Оля. Она была встревожена.

– Там штук двадцать вертолётов летит, и целая колонна грузовиков въехала в посёлок. А ещё у наших дверей стоят два автоматчика. Они запретили мне выходить из дома.

– Лиза! – в комнату вошла перепуганная мать. – Нас охраняют или…

– Скорее «или»! – тихо ответила Лиза. – Я давно этого ждала. Рано или поздно меня должны были арестовать. Тому, что я совершила, не может быть оправданий.

– Лиза! – испуганно воскликнула мать. Она подошла, присела перед ней и, заглядывая в глаза, спросила: – А Игорь? Он ведь поможет?

Лиза с горечью усмехнулась:

– Ему самому сейчас нужна помощь. Его положение в тысячу раз хуже моего. Давайте просто молча посидим вместе?! – попросила Лиза, оглядывая родных. – Не знаю, будет ли у нас ещё такая возможность…

Мать с Олей принялись её успокаивать, но Лиза замкнулась в себе, и больше не отвечала ни на какие вопросы.

Ровно в то же время Егор Лисицын с бледным лицом слушал человека, который представился как Аркадий Геннадиевич Ветров. Потом показал бумаги, которые передавали ему все полномочия Лисицына.

– Теперь я возглавляю командование этим объектом, – говорил он, придавая голосу жёсткость. – Вы будете выполнять мои приказы до следующего распоряжения. Что касается господина Беседина…он может продолжать свои опыты, но как обычный учёный. Все его полномочия переданы профессору Комаровскому. Он уже прибыл сюда со своей командой. Именно профессор Комаровский будет руководить всеми научными исследованиями.

Лисицын пришёл в негодование.

– Это большая ошибка! Очень большая ошибка. И мы все поплатимся за неё. Никто лучше Беседина не знает ситуацию. Устраняя его от проекта, вы совершаете большую ошибку.

– Это не вам решать! – последовал жёсткий ответ.

– Действительно, – Лисицын помрачнел, – какой сейчас смысл спорить о каких-то вещах, когда обстановка хуже некуда.

– Что вы хотите этим сказать? – с некоторой настороженностью спросил Ветров.

– Назначайте своего Комаровского. А вот на Беседина вам рассчитывать не стоит.

– Он подчинится. У него нет выхода.

– Нет. Не подчинится. Несколько дней назад Беседин принял сильную дозу «Бора». Он хотел сам пройти через всё, чтобы остановить его воздействие. Но…

– Что, «но»? Договаривайте.

– Воздействие «Бора» оказалось слишком сильным. Он не смог ему противостоять.

– Он превратился в «БОРца»?

Лисицын кивнул. Увидев кивок, Ветров напрягся.

– Где он сейчас находится? Вам известно? – видя, что Лисицын не хочет отвечать, Ветров как мог мягко сказал: – Не глупи, генерал! Ты ведь понимаешь, что он тут может натворить.

– Он в Пирамиде. Один.

Пожав ему руку, Ветров вышел. Лисицын же отправился на кухню, но потом быстро прошёл в прихожую, схватил военную куртку и вышел из дома.

Через пару минут он уже стоял на крыльце дома Беседина. Завидев генеральские погоны, оба часовых посторонились, давая ему пройти. Он решил, что это из-за Беседина, поэтому почти не придал значения их присутствию здесь.

Редкий случай, когда его никто не встретил. Лисицын обнаружил всех трёх женщин в одной из спален.

Едва взглянув на лицо Лисицына, Лиза обо всём догадалась. Она нашла в себе силы только для одного слова:

– Всё?

– У вас есть водка? Друга потерял. А ведь мог остановить. Должен был остановить. Дурак старый…налейте мне водочки…душа горит…

За следующие четыре часа ни единого слова. Все четверо сидели на кухне, но пил только один Лисицын. Женщины не притронулись к спиртному. Оля с матерью всё время смотрели на Лизу. Та совсем поникла и почти не поднимала головы.

Неожиданно снаружи раздался явственный шум. Дверь с грохотом распахнулась. Раздался многочисленный топот ног. В дом ворвался спецназ. Двое в масках тут же возникли на пороге кухни. Один из них отошёл и что-то передал по связи.

– Что происходит? – спросил Лисицын, в то время, когда Оля с матерью испуганно переглядывались. Лизе же вообще не было дела до того, что происходило у неё дома.

– Ждите! – последовал ответ.

Никому не позволили сдвинуться с места, пока спецназ обыскивал дом. Когда обыск уже закончился, появился Ветров. Он оглядел всех очень жёстким взглядом и ещё более жёстко, выделяя каждое слово, спросил:

– Кто-то знает, где находится Игорь Беседин? Его нет в Пирамиде!

Лиза вскинула на Ветрова изумлённый взгляд полный надежды и. Лисицын же едва не потерял дар речи.

– Как нет? Он точно там. Вы плохо искали. Если бы Игорь вышел, мне бы позвонили.

Ветров некоторое время и очень тщательно всех осматривал, а потом вытащил телефон и набрал номер.

– У нас большие проблемы. Просто огромные проблемы! – сказал он прямо в присутствии всех, кто находился на кухне. – Передайте наверх, что Беседин сбежал…принял «Бор». Хотел лекарство от него найти и сам превратился в «БОРца»…да мы ищем, ищем, повсюду его ищем…В чём проблема?! А в том, что он с собой органы захватил того мужика, из которого «Бор» получили. Абсолютно всё забрал. Даже мозг с собой прихватил. Там ничего нет…вообще ничего…профессор Комаровский говорит, что это пустышка, которую надо на свалку выкинуть. Как вмешаться?! Да я приехал, когда он уже сбежал. Как сбежал? Зашёл в Пирамиду и сбежал. Мы всех опросили. Все в один голос твердят, что оттуда не выходил…да откуда я знаю? – закричал Ветров. – Спускаемся, а там все входы заблокированы этими… гробами. Вытащили гробы, зашли, а его там нет. И органов тоже нет. Забрал и сбежал. Я не знаю, не знаю, не знаю…как он заткнул вход этими гробами…там крепления есть…сделали, когда в первый раз вытаскивали. Наверное, четыре гроба вставил…а потом вышел и подтащил пятый…в общем, не знаю, как он сбежал. Никто Беседина не видел. Никто не знает, куда он делся. Но мы будем искать…будут новости, сообщу…Всё!

Ветров выключил телефон и ткнул пальцем едва ли не в лицо Лисицына.

– Если выяснится, что вы ему помогали… – он не договорил, но Лисицын прекрасно понял значение этих слов.

– А вы?! – его рука метнулась в сторону Лизы. – Прямо сейчас пойдёте со мной. У нас есть вопросы по поводу эксперимента, который вы с мужем проводили.

Никто и слова не сказал. Лиза молча оделась и вышла из дома. Она выглядела куда лучше, чем все последние часы. В душу появилась надежда, а губы беззвучно повторяли:

– Не сдавайся! Не сдавайся!