Текст книги "Худшие люди"

Глава 9
Начало исследований. Три месяца спустя

Беседин завёл привычку носить на поясе планшет, в который записывал всё, что считал мало-мальски важным. Каждое такое описание он помечал специальными терминами, понятными только ему одному.

Как ни парадоксально бы это бы звучало – Лисицын оказался прав. Ему даже шести месяцев не понадобилось для изучения тела. Хватило всего половины этого срока.

Он приступил к работе сразу после возвращения. Объектом изучения стало мужское тело. Оно представляло для Беседина куда больший интерес, нежели любая из пяти женщин. В анатомическом центре, или анатомическом зале, как сейчас называлось место изучения образцов, он проводил каждое утро, а иногда задерживался и до обеда. Здесь появился вместительный белоснежный шкафчик с самым полным набором инструментов для анатомических работ. Ещё два специальных шкафчика поменьше, укомплектованные специальными переносными ящиками-холодильниками для хранения взятых из тела образцов, два стола и несколько стульев. Ничего лишнего. Всё только имеющее непосредственное отношение к опытам.

А вот малюсенькую лабораторию с мощным микроскопом пришлось разместить снаружи Пирамиды, в вагончике. Внутри было слишком холодно. У Беседина все тело леденело после несколько часов пребывания. Не спасала ни тёплая одежда, ни перчатки со специальным защитным покрытием. Отсюда и график работы. По утрам он занимался телом, а потом брал очередные образцы и шёл в лабораторию. Там в тепле он засиживался за микроскопом до поздней ночи. Все полученные данные аккуратно записывались в компьютере.

Таким образом, он уже к концу третьего месяца подошёл к завершению исследования мужского организма. О чём и сообщил Лисицыну. Тот в это время находился в Москве, где проводил свой десятидневный отпуск. И, конечно, новость заставила его немедленно вернуться на работу.

Лисицын приехал рано утром и застал Беседина за чашкой чая.

– Ты это серьёзно?

Беседин кивнул, а потом с восторгом ответил.

– Это, конечно, всё очень странно, но факт налицо: мы имеем дело с самым примитивным организмом за всю историю эволюции. Возможно ему миллиарды лет. Там внутри ничего нет. Вообще ничего. Ни одного органа. Только так называемые «хорды» – жилы, которые служат вместо костей. Их четыре вида. Они разной толщины и разного цвета. Две самые толстые хорды расположены по бокам. Они ярко красного цвета. Каждая из них длиной один метр и диаметром около десяти сантиметров. В хордах сохранилась жидкость. Это вода. Обыкновенная вода. С научной точки зрения – это настоящая фантастика, хотя и непонятно, как организм вообще мог существовать в таком простейшем виде.

– То есть, у нас ничего нет? Вообще, ничего? – уточнил Лисицын.

– Тогда чего ты так радуешься?

– Как же нет?! – возразил Беседин. – Мы выявили древнейший вид человеческого организма. Наверное, именно таким и был создан человек впервые…

– С военной точки зрения – это пустая трата времени и денег. Именно так всё и будет расценено. Остаётся задать один простой вопрос: ты уверен в своих выводах?

– Остаётся только вскрыть две толстые хорды. Но думаю, мы и там ничего не найдём!

– Думаешь?! Здесь нужна точность. Вскрывай, смотри. Если всё так, как ты и говоришь…придётся доложить начальству.

– Давай со мной! – предложил Беседин. – Вместе управимся за пару часов.

– Только я ничего трогать не буду! – предупредил Лисицын. – Подать, принести, пожалуйста.

Спустя час Беседин уже священнодействовал над телом с миниатюрной болгаркой в руках. Он делал надрез на одной из двух тем самых длинных и толстых жил, о которой упоминал в вагончике. Лисицын стоял рядом и пристально за всем наблюдал. Несколько минут работы, и жила раскрылась настолько, что он смог отложить болгарку в сторону. Ухватившись двумя руками за разрезанные края, Беседин попытался её распрямить. Она поддалась. Ему удалось раскрыть её настолько, что стало видно содержимое. Лисицын издал нечленораздельный звук.

– Яйца?! Они что, откладывали яйца?

Беседин сам был ошарашен настолько, что никак не мог прийти в себя. Внутри жилы находилось нечто похожее на водосточный желоб. И в нём действительно находились яйца. Шесть одинаковых белоснежных яиц, от самого пояса до подмышки, лежали так, словно из них собирались вылупиться птенцы. К первым пяти яйцам примыкало по одной хорде, видимо для питания необходимыми веществами. А вот к шестому самому верхнему яйцу тянулись все четыре хорды. И, кроме того, все пять яиц были соединены с ней отдельными хордами.

– Да что это такое? – бормотал растерянно Беседин. – Откуда здесь яйца появились? Это же вообще другая форма жизни…

– Может, мы от крокодилов произошли? – осторожно спросил Лисицын.

– Уже и не знаю…

Беседин снова взял в руки болгарку.

– Надо посмотреть, что находится внутри яйца. Наверняка там сохранилось нечто, что поможет определить вид яйцекладущих млекопитающих…

Беседин склонился к самому нижнему яйцу. Он надеялся сразу разрезать скорлупу, но…его ждало фиаско. После нескольких бесполезных попыток, Беседин оторвался от тела и с откровенным удивлением оглядел болгарку.

– Диску конец! – с видом профессионала подсказал Лисицын.

– Да я его только вчера заменил!

– Тогда, что?

– Что? Скорлупа слишком крепкая. Нужен аппарат помощнее.

– Сейчас принесу.

Пока Лисицын отсутствовал, Беседин перешёл на другую сторону и разрезал вторую толстую хорду. Как он ожидал, там находилось всё то же самое, что и в первой, за исключением шестого верхнего яйца. Оно выглядело точно так же как и остальные пять. К нему примыкала всего одна хорда.

Беседин отложил болгарку и начал выискивать связь между яйцами. Она обнаружилась сразу. Все одиннадцать яиц питались от двенадцатого, которое располагалось в левой подмышке. И этот факт совершенно озадачил Беседина. Он чувствовал, что всё больше запутывается. Ничто из его многочисленных источников знаний не могло объяснить этот феномен.

Вернулся Лисицын, держа в руках более крупную болгарку.

– Диск по любой поверхности как по маслу, – заверил Лисицын, передавая болгарку Беседину.

– Посмотрим!

Беседин уже в первую минуту работы коротко бросил:

– Поддаётся!

Прошло совсем немного времени, и скорлупа раскрылась настолько, что можно было разглядеть содержимое. Беседин буквально прилип лицом к разрезу. Через минуту раздался ошеломлённый голос:

– Боже мой! Боже мой! Да мне жизни не хватит, чтобы разобраться…

Не выпуская из рук болгарку, он просто упал на стул. Заинтригованный Лисицын заглянул в разрез. В глаза сразу бросились сотни мелких как волос синеватых нитей. Он оторвался от разреза и устремил вопросительный взгляд на Беседина. Тот выглядел совершенно растерянным и постоянно протирал очки.

– И что это значит?

– Что значит? – переспросил Беседин. – Это значит, что перед нами бесконечная Вселенная, которую мы за всю свою жизнь не изучим. Эти жилы, которые выполняют роль скелета, ещё и являются сосудами. Именно в них и содержатся все элементы организма. Они настолько микроскопические, что я даже не рассматривал подобный вариант…

– А яйца?

– Это не яйца, – Беседин снова потёр очки. – Это органы. Судя по всему, самые важные органы. Они защищены скорлупой как броней. А это… – Беседин отложил болгарку, поднялся и снова подошёл к телу. – Сердце!

Лисицын подошёл ближе, чтобы лучше увидеть, на что указывает Беседин.

– Видишь? К нему тянется всё. Абсолютно всё. Это определённо самый важный орган. А это может быть только сердце. Хотя чего тут гадать…сейчас посмотрим, прав я или нет.

Часом спустя оба стояли и растерянно смотрели на крошечный орган, напоминающий перевёрнутую колбу или раскидистое дерево. У нижнего основания он стоял на узкой ножке, а верхняя часть была похожа на помятый местами шар. И к этому шару, словно корни примыкали тысячи тончайших голубоватых артерий. Но самое удивительное состояло в том, что это маленькое деревце всё ещё было живым. Оно очень медленно втягивало в себя корни, а потом наполняло их зеленоватой жидкостью.

Наблюдая за работой этого маленького чуда, Беседин понял причину идеального состояния тел.

Позже, когда они уже сидели в вагончике, Лисицын задавал один вопрос за другим, но Беседину нечего было ответить.

– Я ошибался! Ошибался! – повторял Беседин. – Это всё, что можно сказать на данную минуту. Мы имеем дело со сверхсложной структурой микроскопических органов, в которых содержатся живые клетки. И это меняет всё. Абсолютно всё. Говорить о примитивной ступени эволюции, по меньшей мере, глупо. Этот организм отлично организован и прекрасно защищён. Кроме прочной кожи, каждый из двенадцати органов защищён отдельно, что говорит об их значимости. Нам известен только один – сердце. Значение остальных одиннадцати органов ещё предстоит выяснить.

– Сколько времени уйдёт? – спросил Лисицын.

– Десятилетия!

– Нас через три месяца закроют!

– Этого нельзя допустить! – закричал Беседин. – Возможно, мы у истоков следующего этапа эволюции. Необходимо продолжать исследования. И не только продолжать. Нам нужна современная лаборатория и штат специалистов. Только так можно ускорить исследования.

– Это невозможно. Нам ни одного лишнего дня не дадут. Если только…

– Если только, – Беседин с надеждой посмотрел на Лисицына.

– Если только ты им не дашь что-то, что их заинтересует. И не просто дашь, а докажешь это на фактах. Только так. Всё остальное не будет рассматриваться комиссией.

– Ну, если ничего другого не остаётся, – Беседин развёл руками, – тогда придётся без подготовки и помощи уже сейчас начинать эксперименты.

– Начинай! Что тебе нужно?

– Мыши, белые, декоративные. Можно кроликов.

– А хомячки не подойдут?

– Подойдут! Но лучше не надо. Хотя нет…привози…

Глава 10
Хомячок

Оля сидела в своей комнате за ноутбуком и смеялась не переставая. Заинтригованная мать поспешила к ней. Оля сразу указала на экран, где висела фотография Беседина с хомячком в руках.

– Он хомячка Лизой назвал, – сквозь смех выдавила Оля.

Мать присоединилась к веселью. Они обе читали сообщение, в котором Беседин рассказывал о своих отношениях с хомячком, и заливались смехом. Они были так заняты письмом, что не услышали, как вернулась с работы Лиза.

Заслышав смех, она, не раздеваясь, прошла в комнату сестры. Заметив на экране фотографию Беседина, она так и замерла на месте.

– Ему привезли этого хомячка из Москвы. Он сразу назвал её Лизой, – смеясь, рассказывала Оля. – Они кушают вместе, гуляют вместе и спят вместе. Беседин даже маленькие саночки для неё сделал и катает по льду.

Лиза подошла, отодвинула сестру в сторону и сама заняла её место. Увидев переписку и фотографию, она, как ни странно, не разозлилась.

– Посмотри видеоролик. Внизу ссылка, – посоветовала Оля.

Лиза нажала ссылку. Открылась страничка с видео:

Показался Беседин в тулупе, шапке и унтах. Он шёл по протоптанной снежной тропинке меж высоких сугробов. Следом за ним плёлся маленький хомячок. Он весь дрожал и трясся от холода. Чуть позже хомячок уткнулся в сугроб и остановился. Беседин повернулся и позвал по имени: Лиза! Лиза! Хомячок зарылся носом в снег. Снаружи осталась торчать только задняя часть.

– Хочет от тебя спрятаться, – раздался чей-то голос за кадром.

Настоящая Лиза не сдержалась и рассмеялась. Этот хомячок был такой милый, что сразу её растрогал.

А на видео Беседин вытащил хомячка из снега, засунул в тулуп и помахал рукой в знак приветствия. И всё.

– Ты меня обманула?! – в голосе Лизы не было и намёка на злость или гнев, когда она обратилась к Оле. – Давно вы переписываетесь?

– Уже почти четыре месяца. Я ему написала сразу же, как только он уехал. Через месяц Беседин ответил. Теперь мы раз в неделю обмениваемся письмами. Я ему рассказываю о нас, он – о своей жизни в Арктике. Там очень здорово. Очень. Я бы хотела туда попасть. Хотя там сейчас просто ужасные морозы и постоянно случаются ледяные бури. Беседин говорит, что во время таких бурь человек может замёрзнуть за одну минуту. Я сама видела, как вода почти мгновенно замерзает, – всё это Оля выпалила одним духом. Они с матерью внимательно всматривались в лицо Лизы и видели, что та взволнована.

– Как…он? – тихо спросила Лиза.

– Два месяца назад вроде собирался приехать. Говорил, что работа близится к концу, а потом написал, что все планы пришлось пересмотреть. И он не знает, как всё дальше сложится.

– А чем он занимается?

– Понятия не имею. Работает по своей специальности.

– А обо мне…он спрашивал?

– Всё время! Но писать он тебе не будет. Хочет, но думает, что ты его снова отругаешь. Напиши сама. Он будет очень рад. Напишешь?

– Пришли мне его адрес электронной почты.

Лиза пошла в прихожую, разделась, вернулась к себе и сразу включила компьютер. Письмо от сестры с адресом Беседина успело прийти. Лиза задумалась. Она не знала, что написать в своём первом письме. Поэтому решила ограничиться общими фразами. Её пальцы легли на клавиши.

«Здравствуйте, Игорь Сергеевич! Ваш адрес дала мне моя сестра Оля. Мне хочется извиниться за последний разговор. Я обошлась с вами грубо. И ещё, мне любопытно, чем вы там занимаетесь на краю света. Не просветите?

С уважением к вам, Лиза»!

С замиранием сердца она отправила письмо. В голове сразу возник вопрос: Ответит? Этот вопрос мучил её на протяжении всего дня. Но её надежды не оправдались. Беседин так и не ответил.

– Ничего страшного! – успокоила её Оля. – Он частенько запаздывает с ответом. Если б знал, что это ты ему написала, уже бы накатал целую диссертацию.

– Ты, правда, так считаешь или снова меня разыгрываешь? – с откровенным недоверием, вглядываясь ей в лицо, спросила Лиза.

Оля всплеснула руками.

– Да он только о тебе и говорит, да об этом своём хомячке. Беседин тебя любит. Здесь остаётся только один вопрос. И это твоё отношение к нему. Он тебе нравится? Только откровенно, безо всяких своих профессорских штучек.

– Мне кажется, я его тоже люблю! – смущаясь, призналась Лиза.

– Слава Богу, – раздался радостный возглас матери. – Я уже и не надеялась, что у тебя появятся настоящие человеческие отношения.

– Появились! – авторитетно заверила Оля.

– Только ни слова Беседину! – предостерегла Лиза. – Пусть сам первый признается.

– Ну да, – насмешливо поддакнула Оля. – У него же учёная степень ниже. Он просто обязан доложить начальству о своих чувствах по всем правилам.

Что же касается самого Беседина, то он в эти минуты крепко спал после длительного и очень тяжёлого дня. Череда экспериментов над подопытными животными ни к чему не привела. А времени для отчёта перед комиссией оставалось всё меньше.

Глава 11
Прорыв

Утренний чай как нельзя лучше освежал мысли. Снаружи температура опустилась ниже сорока градусов. Единственное окно в вагончике было покрыто толстым слоем инея. Хомячок Лиза мирно посапывал в маленькой коробочке рядом с ножкой кровати. Чуть поодаль стояли две клетки с кроликами, которые привезли только вчера. Все остальные клетки находились в отдельном вагончике. Они не давали Беседину спать. И это его очень сильно раздражало. Поэтому, он и попросил их перенести в другой вагончик. Пришлось Лисицыну взять на себя заботы о маленьких питомцах.

Неожиданно дверь отворилась, и в вагончик вместе с клубами пара ввалился Лисицын в тулупе и меховой шапке. Тут все так ходили: тулуп, меховые шпаки и унты.

Заметив вопросительный взгляд, Беседин отрицательно покачал головой и кивком указал на микроскоп.

– Никаких результатов.

– А ты постарайся! – попросил Лисицын.

– Да как ещё стараться?! Работа и так идёт вопреки любым правилам подобных исследований. Я даже выделил живые клетки из всех одиннадцати органов и ввёл их в четырёх мышей и трёх кроликов. Так вообще делать нельзя. Но у нас совсем нет времени, поэтому пришлось действовать таким образом, чтобы хоть что-то предъявить комиссии.

– А из сердца?

– Выделил! – Беседин кивнул. – Только не успел ввести. Закончил поздно. Сейчас пойду и заберу. Потом и его введу. Но проверить результаты можно будет только через неделю.

– У нас нет этого времени. Завтра комиссия будет здесь. Пойду собирать вещи. Они меня предупредили, что закроют проект, если не увидят конкретных результатов.

– Я постараюсь убедить…

– Не сможешь. Это люди военные. Они с тобой церемониться не станут. У них полно проектов, которые требуют внимания.

– А что будет с телами? Что с ним сделают?

– Не знаю. Возможно, просто спрячут.

– Как спрячут? – возмутился Беседин. – Это же настоящее сокровище…

– Вот и станет кладом твоё сокровище. И этот клад никто никогда не найдёт. Им не нужны лишние слухи. Они их постараются пресечь. У нас всё просто. Хотя, если сильно повезёт, могут и отдать тело учёным. Но здесь их однозначно уже не будет. Наши сильно интересуются материалом, из которого сделана Пирамида. Сейчас, только мы с тобой задерживаем этот процесс. Так что, они нас выкинут, тела уберут, а потом привезут специалистов для изучения Пирамиды.

Лисицын ушёл, как он и выразился: собирать вещи.

Беседин допил чай и донельзя расстроенный отправился в анатомический зал. Там он забрал ящичек, в котором находилась колба с клетками. Захватил упаковку новеньких шприцов и вернулся обратно. По возвращению его ждало ужасное зрелище: одна из клеток с кроликами была открыта. Сбежавший кролик зажался в углу и дрожал от страха. А маленький хомячок Лиза лежал возле коробочки весь покусанный. Из ран сочилась кровь. По телу проходили конвульсии.

– Чтоб ты сдох! – от души пожелал Беседин кролику. Потом опустился на корточки и осторожно провёл пальцами рук по тельцу зверька. Ему плакать хотелось, глядя на то, как Лиза умирает. Он успел к ней очень сильно привязаться за то короткое время, пока она находилась рядом с ним.

Беседин переместился, схватил кролика за холку и запихнул обратно в клетку. На этот раз он проверил дверцу, после того как закрыл. Маленькая защёлка болталась. И как он это сразу не заметил? Не пришлось бы сейчас смотреть на агонию Лизы. Он понимал, что не сможет её спасти. Оставалось только смотреть. Или…взгляд Беседина остановился на ящичке с клетками. Возможно, Лиза ещё могла ему помочь.

Он взял из ящика колбу с жидкостью, наполнил ею шприц и склонился над Лизой. Как только он начал вводить ей содержимое из шприца, Лиза так сильно вздрогнула, что от неожиданности он отскочил назад и опрокинулся на спину. Но тут же поднялся и устремил напряжённый взгляд в её сторону. У Лизы резко усилились конвульсии. Они были такой силы, что попросту перемещали тельце хомячка вдоль кровати. Потом, конвульсии внезапно исчезли. Беседин смотрел и глазам своим не верил. Лиза попыталась встать на лапки. С третьей попытки это удалось сделать. Раны на спине заживали прямо на глазах! Прошло ещё несколько минут, и она уже бодро бегала по всему вагончику.

Беседин как безумный бросился в анатомический зал. Там он с лихорадочностью поспешностью приступил к вскрытию первого женского тела. На это ушло несколько часов. Одним телом он не ограничился, и немедленно вскрыл второе женское тело. Работа завершилась поздней ночью, а он переходил от одного женского тела к другому и смотрел на то место, где должно было находиться сердце, но…его там не было. У женщин отсутствовал самый важный, двенадцатый орган.

– Это не сердце, это не сердце, – в смятение повторял Беседин.

Комиссия в полном составе прилетела на вертолётах, на следующее утро. Как только винты перестала поднимать вокруг себя снежный вихрь, военных поспешно проводили в один из тёплых вагончиков, где их уже ждал Лисицын.

Все члены комиссии сразу же обступили печь и начали греть руки, хотя и пробыли на морозе совсем недолго.

– Где твой гений? – водя руками вдоль трубы, спросил генерал Арзачеев.

– Я уже послал за ним. Сейчас придёт! – ответил Лисицын.

И действительно, вскоре явился Беседин с горящими глазами. Его приход встретили насмешливыми улыбками.

– За шесть месяцев ни одной подвижки. Вам есть что сказать, Игорь Сергеевич? – генерал Арзачеев отошёл от печи. Ни он, никто другой, включая Лисицына, не ожидали того, что вскоре сказал Беседин.

– Мои условия: Руководитель исследовательского центра. Вы создадите здесь все условия для нормального проживания, и снабдите меня самым продвинутым оборудованием, которое позволит создать не меньше двух современных лабораторий. Специалистов я подберу сам, а вы мне поможете их уговорить при необходимости. Кроме того, любые решения касающиеся исследований, должен принимать я и только я. Даже вы не должны оспаривать их. Если подходит – будем разговаривать.

Некоторое время никто и слова не мог сказать. Наглость Беседина ввела всех в лёгкий ступор. Лисицын смотрел на него как на безумного. Ровно так Беседин и выглядел.

Генерал Арзачеев весь побагровел и собирался отчитать Беседина, но в это время один из его коллег, негромко проронил:

– Он что-то нарыл.

– Это правда? – генерал Арзачеев и все остальные устремили напряжённые взгляды на Беседина. Тот утвердительно кивнул головой.

– Я только в начале пути, но уже то, что удалось сделать, даже не обещает, а гарантирует результаты, которые вы, при всём своём воображении, даже представить не сможете. Этот прорыв перевернёт всю медицину. И не только медицину. Повторяю, это уже данность, которую я могу доказать прямо сейчас.

– И что это? – раздались заинтригованные голоса.

– Средство, которое я получил опытным путём. И это средство обладает сумасшедшими возможностями. Оно восстанавливает повреждённые ткани и органы за считанные минуты. Я уверен, что оно и с любым вирусом справится.

– Вы хотите сказать, – в полной тишине спросил генерал Арзачеев, – что у вас есть средство, способное восстанавливать травмы и лечить все болезни?

– Именно это я и сказал, – подтвердил Беседин.

– Да это идиотизм. Полный идиотизм! – раздались злые голоса. – Мы приехали эту чушь слушать?!

– Почему бы вам самим не убедиться? – Беседин говорил тихо, но голоса как один сразу смолкли. – У вас же есть лаборатории, в которых вы разрабатываете биологическое оружие? Наверняка, там сосредоточены самые страшные вирусы из всех существующих на Земле?! Проводите меня туда, и я в течение считанных часов уничтожу все эти вирусы, которые вы десятилетиями разрабатываете.

Члены комиссии выставили Лисицына и Беседина за дверь, чтобы без помех обсудить положение.

– Ты ведь не серьёзно? – спросил Лисицын. – Хотел время протянуть? Зря. Они не попадутся или потащат тебя на опыты.

– У меня есть все основания для таких выводов. Какие именно, пока сказать не могу. Необходимо изучить этот феномен основательно.

– Хотя бы в общих словах! – потребовал Лисицын. – Ты не должен держать меня в неведение.

– В общем, – Беседин на миг задумался. – В общем. Тот орган, который я принял за сердце…совсем не сердце. Это некий доктор. Именно поэтому всё в теле связано с ним. У него есть способность восстанавливать всё, каждый орган, каждый, даже самый микроскопический элемент организма и это однозначно указывает на огромные возможности клеток. Возможно, я слегка преувеличил, но то, что воздействие будет на любой вирус – факт. Я видел своими глазами, как всё происходит. Поверь, всё более, чем реально.

Лисицын пытался выяснить детали, но ничего больше того, что уже было сказано, узнать не удалось. Его настойчивость оставалась без ответа.

Тем временем, их снова позвали в вагончик. Генерал Арзачеев сразу озвучил решение комиссии.

– Хотя ваши слова и звучат как речь сумасшедшего, мы готовы представить возможность испытать ваше чудо-средство, но только с соответствующими гарантиями. Вы обязуетесь хранить молчание до конца своей жизни о том, что сделаете или увидите. Нарушение обязательств приведёт к длительному тюремному заключению. Если вы понимаете свою ответственность, тогда можем начинать прямо сейчас.

– Не раньше, чем я получу гарантии выполнения всех моих условий! – непреклонно заявил Беседин. – И я не собираюсь обсуждать ни одно из них. Если согласны, тогда и приступим.

– Мы ничем не рискуем, – насмешливо ответил на это генерал Арзачеев. – Если в ваших словах есть хоть крупица правды, мы сделаем гораздо больше. А ответ на ваш вопрос: Да! Мы согласны на все ваши условия и гарантируем их выполнения, даже если результаты частично окажутся успешными!

Беседин наклонил голову, показывая, что он полностью удовлетворён ответом.

– Ну, если требования исчерпаны, собирайтесь, Игорь Сергеевич. Вы полетите вместе с нами. Мы не собираемся откладывать решение такого важного вопроса.

– Дайте мне немного времени, чтобы я подготовил всё необходимое.

Получив согласие, Беседин первым делом побежал в вагончик. Он хотел написать Оле, что скоро приедет в Москву. Увидев письмо от Лизы, он сначала застыл, а потом сел и быстро написал ответ.

Лиза в это самое время сидела за своим компьютером и уже в сотый раз за день просматривала почту, когда услышала долгожданный звук, возвещавший о том, что ожидание закончено. Она поспешно открыла письмо Беседина. Там было написано:

– Люблю тебя! Очень люблю! Скоро буду в Москве! Очень хочу тебя увидеть. Приду, даже если снова выгонишь!

– Мама! Оля! – закричала Лиза. – Мама! Оля!

Те сразу прибежали на крик.

– Что? Что? – раздались встревоженные голоса.

Счастливо улыбаясь, Лиза рукой показала на экран, где висело письмо Беседина.