Текст книги "Бесстрашная Мэгги, или Путь воина"

Глава 3. Все не так плохо, как кажется, или новый друг

– Так, значит, ты – та самая Мэгги! – После фиаско с книгами в «тайном хранилище», о котором, Мэгги твердо решила забыть навсегда, ребята быстро собрали книги и переместились за один из столиков недалеко от входа в библиотеку. – Я – Джордж Хил, для друзей Джо, – задорно начал парниша, протянув девочке свою руку.

«Та самая? Это интересно, какая та? И какая самая? – подумала Мэгги. – Неужели вся школа уже знает?» Она хотела было возмутиться и показать, что никакая она не та, и тем более не самая, как вдруг ей вспомнилось, что у сегодняшнего происшествия, которого, как скажут все сводки, не было, был зато один негласный свидетель, который, собственно, и сидел сейчас перед ней с вытянутой рукой.

– Это какая такая та? – не подав руки, угрожающим тоном с милой улыбкой спросила девочка. На голову Мэгги уже давила воображаемая охотничья кепка в черно-белую полоску, а воображаемая лупа так и норовила вырваться из внутреннего кармана пиджака девочки. Что и говорить? Для завершения образа не хватало только монокля и черной трубки. Подозреваемый найден, поэтому прежде всего нужно понять, что ему известно!

– Ну как? – воодушевленно начал Джо, ни на секунду не опуская руку и даже начав ей жестикулировать, водя по воздуху туда-сюда, как будто наматывая сахарную вату из того потока словесной лапши, которая начала выливаться на девочку, – та, которая живет у парка? Лучше всех пародирует Мадам Крыс и всегда опаздывает! Бесстрашная Мэгги, которая всегда берет ватрушку с творогом на завтрак?

«Враг хорошо осведомлен!» – переодетая в военную форму воображаемая директриса сообщила команде. Не то, чтобы эта информация была секретной. После первого случая – которого, разумеется, не было – в школьной столовой, абсолютно все население школы знало о любви Мэгги к ватрушкам и пончикам. А также то, что девочкам нужно уступать, когда дело доходит до этикета, места в общественном транспорте и ватрушек.

– А ты тот самый Джо по прозвищу Дарвин? – Лучшая защита – это нападение, решила для себя Мэгги и начала ответную атаку, пытаясь показать, что ее информаторы (в переводе с детективного на язык простых смертных – друзья) ничуть не хуже, чем сидящего перед ней мальчишки.

– А ты та самая Мэгги, которая играла лох-несское чудовище в прошлом году!

«Откуда он это знает?» – При мысли о ТОМ дне девочку кинуло сначала в жар, потом в холод, а потом она и вовсе засмущалась. Как вы понимаете, ТОТ день относился к тем немногочисленным дням, которые Мэгги вспоминала с детским стыдливым ужасом: рука невольно тянулась к глазам, так и норовившим закатиться, а голова начинала качаться из стороны в сторону, выражая свой бессознательный протест. После умопомрачительного выступления, состоящего из непрекращающихся потоков слез и горестных стенаний в сторону преподавателя драмы, Мэгги все-таки смогла добиться главной роли в ставящемся спектакле. Нужно отметить, что упомянутый выше преподаватель отличался богатой фантазией, и потому было решено, что новый театральный сезон откроется экспериментальным чудо-творением, которое стало сборной солянкой народных сказок, мифологических историй и средневековой Англии. Мэгги, которая настойчиво наревела на серьезную роль, дали самую сложную и яркую, по мнению самой девочки, роль, а именно – лох-несского чудовища. И все бы ничего, да только история была романтическая. Как бы Мэгги ни старалась обольстить принца, чья стрела попала в озеро Лох-Несс, ее костюм цвета грозной тучки, обтянутый змеиной кожей, со страшной головой и длинным хвостом, делал все, чтобы сорвать планы бедной любвеобильной монстрихи. Чем больше она тянула ручку тут, тем длиннее казалось тело чудовища там. Чем аккуратнее ставила ножку, тем больше метался ее огромный синтепоновый хвостик. В общем, чем больше Мэгги старалась, тем быстрее от нее убегал принц. Стоит ли говорить, что постановка прошла с успехом. Мэгги сорвала овации, все смеялись, и хохотали над ее знакомым скрипуче-покрякивающим «Мой милый», и хлопали стоя, отстукивая ритм ее шаманского танца, несомненной целью которого было заворожить как можно больше принцев! Несмотря на весь фурор, девочка твердо решила завязать с драмой на уроках драмы и припасти это все на какой-нибудь жизненный случай.

– А ты тот самый Джо, который играл принца! – вдруг вспомнила его хитрое лицо девочка.

– А ты та самая Мэгги, которая не умеет играть в шахматы! – Это, как показал общешкольный турнир по нардам и шахматам, тоже было правдой.

– А ты тот самый Джо, который умеет показывать фокусы!

– Я не волшебник, я только учусь! – рассмеялся парниша и протянул ей монетку, которая каким-то волшебным образом появилась из ниоткуда. – К вашим услугам! – здесь Джо глубоко поклонился, положив одну руку на сердце и отведя другую в сторону, как будто держа шляпу.

В этот момент в голове у Мэгги все прояснилось, все легло по полочкам, а что не легло, то встало на свои места. Ведь там, где есть замок, принцесса и дракон, обязательно, как знают абсолютно все, должен быть волшебник.

* * *

– Так значит, – потянув букву А начала Мэгги, – ты хочешь быть врачом? – После бурного приветствия, в ходе которого выяснилось, что Джо помогает Мистеру Риду в библиотеке, а Мэгги под громкие рыдания (наконец-то!) поделилась своей душераздирающей историей вторника, ребята сидели за все тем же столом и болтали ногами в такт.

Глаза Джо загорелись:

– Не просто врачом! Лучшим врачом, которого видел наш маленький городок! Ко мне будут приходить люди со словами «доктор, у меня болит…» – голос Джо начал пищать, пародируя будущего маленького пациента, – да что-нибудь болит. А я в ответ: «Ничего, проходите, мы вас сейчас вылечим!» – «Вам не сложно…» – вновь начал пищать Джо. – «Мне ничего не сложно! Все для пациентов!» И люди будут выходить здоровые и счастливые!

– Здорово, наверное, когда знаешь, чего хочешь, – грустно добавила Мэгги, подперев голову рукой.

– А чего хочешь ты? Чем бы ты хотела заниматься? – с энтузиазмом спросил девочку Джо. В его зеленых глазах все еще разыгрывалась сцена, где к нему приходят люди со всего света «Вы можете? Вы поможете?», а он, конечно, может и, конечно, поможет всем и каждому нуждающемуся. В груди мальчика зеленым светом тук-тук-тук отбивала надежда.

– Даже не знаю… – прервали его мечтания слова Мэгги, – никогда об этом не думала.

– А что ты умеешь делать? – Девочка пожала плечами.

– Я всегда думала, что, когда настанет День Выборов, я почувствую, чем должна заниматься. Посмотрю на наставника и пойму, что вот это – мое. – Тяжелый вздох девочки наметил новую волну меланхолии, захлестнувшую ее. Джо кожей чувствовал, как его радостные мысли сменяются серыми туманными облаками, центром которых, несомненно, была Мэгги. Мальчик даже нахмурился, задумавшись о судьбе мира: кому-то, ему, например, так повезло, и с мечтой, и с наставником; а кому-то, например, сидящей рядом Маггистре, фортуна никак не повернется своей счастливой стороной, игриво повиливая своим пышным, но не очень счастливым… хвостом. То наставник не выбрал, то мечты нет.

– Так не пойдет! – Джо вскочил со стула и, повернувшись к девочке, вновь начал махать руками, как будто здесь и сейчас показывал удивительные фокусы. – Посмотри на ситуацию под другим, как говорят фокусники, колпаком! – Спрыгнув со стола, мальчик занял таинственную позу Великого Фокусника, облачившегося в воображаемый плащ, закрывающий его лицо (которое на самом деле закрывала его рука). Добавив побольше мистицизма в голос и немного переведя его в шепот для придания все той же магической атмосферы, так как все знают, что истинные тайны мира сообщаются только шепотом, Джо продолжил: – Тебе не нужно гоняться за упущенным зайцем! – В доказательный ход пошли руки мальчика, которые, казалось, начали жить своей жизнью, целью которой было открытие портала в другой мир.

«Что еще за заяц?» – пронеслось у Мэгги.

«Там – кролик», – поправил интеллигентный Колли.

«Заяц наверняка что-то символизирует!» – начала мысленно ходить из стороны в сторону воображаемая Мадам Крыс. Но вопрос оставался: что именно? Джо в это время продолжал все тем же таинственным полушепотом:

– …вместо того чтобы гоняться за убегающим зайцем, нужно посмотреть под другим колпаком! – Закончив выступление, мальчик торжественно развел руки в сторону и слегка поклонился, ожидая криков счастья и оваций. Когда ни того, ни другого не последовало, он поднял голову и обратился к девочке: – Поняла?

Мэгги, конечно, решительно ничего не понимала: при чем тут зайцы («Да хоть те же кролики, Колли!») или колпаки. Увидев отстраненное непонимающее лицо своей вопрошающей аудитории, Джо с тяжелым вздохом мысленно снял с себя плащ Великого Фокусника и уточнил:

– Это значит, что с сегодняшнего дня ты – свободна!

«Свободна?! Это теперь так называется?!» – возмущенно негодовала про себя Мэгги.

«Да как он смеет издеваться!» – Воображаемая Мадам Крыс скрестила руки на груди и характерно подняла бровь над правым глазом.

Колли поправил несуществующие, как и он сам, очки, стараясь предположить максимально рациональные пути к разрешению конфликта, и даже Мисс Маггистра Иана Пелес, появляющаяся только тогда, когда обворожительность Мэгги уже не спасала, надевала воображаемые кроссовки, размышляя, как быстро бегает Джо. Кто знает, как Мэгги в ее очень ранимом состоянии отреагирует на слова мальчика?

– Это значит, – Джо вмиг превратился обратно в волшебника с плащом, шепчущего тайны мироздания главным героям сказок, – теперь ты можешь делать то, что нравится! Становится тем, кем хочешь! Жить так, как тебе вздумается!

В голове Мэгги в очередной раз после встречи с Джо что-то щелкнуло.

«А ведь он прав! – Глаза девочки загорелись. – Я могу заниматься любым делом; пробовать, что хочу; делать, что мне заблагорассудится!» Из уст девочки вырвалось:

– Ты абсолютно прав, милый Джо, – скрипуче-покрякивающие нотки в голосе то ли от Банши, то ли от недавно вернувшегося к жизни лох-несского чудовища выражали абсолютное счастье.

Мэгги уже видела, как она весело прогуливает школу, играет в прятки с Мадам Блу и поедает ее любимое клубнично-малиновое мороженое с малиновым вареньем в ее любимом магазинчике на углу недалеко от школы, а вечером ходит на ярмарку, открывшуюся в центре их маленького городка, чтобы полюбоваться на горящие в ночи цветные огоньки-лампочки и скушать булочку с горячим шоколадом. Она позовет с собой и Колли, и даже Ани с ее нарядами клоунессы, и им обязательно попадется какое-нибудь волшебное приключение подальше от этих унылых школьных стен, отвернувшихся от нее. Она уже чувствовала этот свободный вкус счастья, чем не преминула поделиться со своим новоиспеченным другом, как вдруг:

– Так не пойдет! – прервал цепочку сладостных в прямом смысле мечтаний Мэгги о любимых лакомствах голос Джо. Сложив руки все тем же магическим способом, мальчик вещал: – Свобода несет за собой ответственность, – приоткрыв один глаз и убедившись, что Мэгги все-таки его слушает, он продолжил. – Ты не можешь всю жизнь кушать сладости! Во-первых, – тут, для пущей убедительности, Джо сложил руки за спину и начал ходить из стороны в сторону, – от этого портятся зубы! Во-вторых, приедается само мороженое. А в-третьих, рано или поздно кончаются деньги. – Тут он остановился. – Что у тебя есть?

Мэгги быстро начала шарить по карманам. Что-что, а от будущего неограниченного запаса ее любимого мороженого отказываться не хотелось.

– Да не сейчас, не с собой! – остановил ее Джо. – Я имею в виду, что ты можешь дать продавщице мороженого взамен? – Мальчик снова начал свои хаотичные движения туда-сюда, подкрепляя их столь же хаотичными рассуждениями, все больше и больше походя на сумасшедшего волшебника, коим и представляла его Мэгги. – Это круговорот всего в природе. Чтобы взять что-нибудь, надо отдать что-нибудь. Вот, представь, если бы продавщица мороженого никогда ни с кем не делилась и ничего никогда не отдавала, а, создавая новые вкусы известнейших мороженых помадок, оставляла их все себе? Ты бы их даже не попробовала, ты бы даже не знала об их существовании! Потому что этого прекрасного магазинчика мороженого на углу просто бы не существовало!

«О каком ужасе говорит этот мальчик?» – пронеслось в голове у Мэгги.

«Как это, никогда не существовало любимое мороженое?» – в очередной неожиданный раз явила себя миру Мисс Логика. Клубнично-малиновое мороженое с малиновым вареньем всегда привлекало внимание Мисс Магистры Ианы Пелес, тем более, если речь шла о его внезапном исчезновении.

– Сила действия равна силе противодействия, – разошелся Джо не на шутку, меря шагами пол библиотеки. – Все, что ты имеешь и любишь, это то, что ты когда-либо делала и пробовала. В этом и есть сила эволюции! – Джо наконец остановился и повернулся к Мэгги. – Понимаешь?

Мэгги подпрыгнула от неожиданности. Погрязшая в своих мыслях о мороженом, эволюции и самом Джо, она поняла следующее: во-первых, Джордж Хил идеально вписывался в амплуа сумасшедшего волшебника в выдуманном самой девочкой школьно-замковом мире. Во-вторых, теперь она определенно знала, откуда пошло его прозвище Дарвин. В-третьих, она решительно не понимала большую часть всего того, что он говорил. В-четвертых, как и с Колли, нельзя было этого показывать. В этом мире выживает тот, кто лучше всех осведомлен! Поэтому, расправив плечи и опершись на спинку библиотечного стула, со всей вальяжностью знатока этого мира, пожившего не одну жизнь на нашей бренной земле, Мэгги кивнула. С сумасшедшими не спорят!

Джо устало опустился на стул. Весь запал сошел на нет, оставив после себя приятную усталость.

– Тогда, что бы ты хотела делать для этого мира? Где бы ты хотела, как самый настоящий гений, создавать свое наивкуснейшее мороженое? – Глаза мальчика все еще горели энтузиазмом, какого не видели желающие свести порчу или сглаз экстрасенсы. Несмотря на возникший когнитивный диссонанс (с одной стороны, Мэгги точно знала, что мороженого вкуснее, чем в магазинчике на углу не бывает, с другой стороны, она никогда не делала своего; может быть, ее мороженое будет вкуснее?), Мэгги, как настоящая сказочная принцесса, решила довериться доброму волшебнику. Ведь, как известно, именно волшебники всегда наставляют главных героев на нужный им героический путь. Поэтому девочка решила быть честной:

– Не имею ни малейшего представления! – И с чувством выполненного (перед собой!) долга, она лениво пожала плечами.

На минуту в библиотеке повисла умиротворяющая тишина. Все карты выложены, козыри открыты. Время близилось к половине восьмого. Рабочие часы психолога заканчивались в пять, родительские собрания в шесть, поэтому Мистер Рид возвращался закрывать библиотеку приблизительно после семи вечера. Джо уже как слышал его методичные пританцовывающие от предвкушения прекрасного вечера шаги. У них оставалось мало времени.

– Думаю, нам стоит провести эксперимент? – медленно, немного колеблясь, начал Джо, хотя его глаза вспыхнули новым интересом на слове «эксперимент». – Если ты не знаешь, какое дело приносит тебе удовольствие, тебе следует начать пробовать одно дело за другим, пока не найдешь свое. Танцы, музыка, искусство, история, ботаника, – да все, что хочешь.

Мэгги, успевшая представить себя в прекрасном балетном трико с кисточкой в руках, изучающей исторические предпосылки возникновения тех или иных растений и совершающей невероятные открытия, счастливо заулыбалась. Наконец-то никакой неопределенности! Она знает, что будет делать дальше! Прикрыв глаза, она уже видела передачи с ее участием. Вот ей вручают премию, а может, в честь нее даже назовут улицу! Поэтому пока Джо не передумал и не задумал сорвать ее волшебные планы о покорении мира, она быстро и воодушевленно воскликнула.

– Это замечательная идея, Джо! – И тут, как будто вспомнив выдуманный школьно-замковый этикет, присев в реверанс, продолжила: – Корона вас не забудет!

– Всегда к вашим услугам! – в ответ поклонился Джо, на секунду преобразившись в хитрого Волшебника. Даже показалось, что на минутку на его голове засияла остроконечная шляпа.

– Тогда завтра?

– Завтра!

В коридоре уже слышались – топ-топ-топ – шаги спешащего на свой заслуженный отдых библиотекаря.

– Пораньше?

– Пораньше!

Сердце Мэгги воодушевленно порхало где-то в груди, спокойной радостью отбивая свою песню счастья, впервые за этот день! И тут девочка вспомнила…

– Эй, Джо! – Мальчик, ставивший стулья на места (не зря же он имеет неограниченный доступ к любым книгам библиотеки!), быстро повернулся. – Не мог бы ты подойти еще на минутку? – В руках девочки ярким белым свечением сиял мел, еще секунду назад скучно лежавший на столе Мистера Рида и обретший наконец свое истинное предназначение.

Все-таки вторник – прекрасный день!

Глава 4. Попытка № 1, или как не стать гражданином мира

Знаете ли вы то чувство, которое кратко можно описать, как «Все хорошо в этом мире»? Солнце улыбается вам даже за тучками; ветер – нет! Не бьет по лицу, а наоборот, обнимает и подталкивает в нужном направлении; дорога сама складывается под ногами, а на душе светлое спокойствие и умиротворение, так и окрыляющее вас то улыбнуться тут, то сплясать там. С таким настроением и шла в школу Мэгги на следующий день, несмотря на грозовую погоду, которой разбудила ее среда. Как и подобает описанному чувству, в мире Мэгги все было хорошо: карканье ворон задавало свой джазовый мотив, утренние лужи озаряли девочку ответной сияющей улыбкой, а серое небо своим темным светом лишь больше подчеркивало яркость выбранного Мэгги малинового пиджачка, который озарял своей красочной живостью всю улицу. Под такое солнечное настроение, ни крепость, ни дракон не вселяли в девочку страха или ужаса. Потому, придя в школу пораньше в это утро и заметив проходящую мимо госпожу директрису, Мэгги громким счастливым голосом поздоровалась с ней («Доброе утро, Мадам Крыс!»), перепугав тем самым не только саму директрису, но и недалеко идущего школьного врача. И если Мадам Крыс, чуть не споткнувшись от неожиданности и выпучив на девочку в поисках подвоха свои маленькие хитрые глазки, решила быстро забыть о произошедшем, буркнув под нос что-то очень похожее на «И вам доброго», то бедный школьный врач еще полдня мучался, пытаясь понять, случилось ли что с Мэгги, распространенное ли это явление или все-таки осеннее обострение дает о себе знать.

Сама Мэгги в своем солнечном настроении даже и не подозревала, как озадачила школьного врача своим поведением, а думала лишь о том, что ей сегодня предстоит.

«Итак, забудем, что было вчера. Сегодня – ТОТ САМЫЙ день! День, когда я, наконец, обрету свое дело!» – размышляла девочка, прыгая по ступенькам школьной лестницы на второй этаж. Подходя к окну в коридоре недалеко от входа в библиотеку, где они вчера и договорились встретиться с Джо, Мэгги увидела, что ее вчера-испеченный друг (как же здорово заводить новых друзей!) уже на месте, и он не один. Рядом с ним стояла рыжеволосая девочка с большими очками, постоянно спадающими на кончик носа, из-за чего ей постоянно приходилось их поправлять. Несмотря на то, что Мэгги и раньше видела эту девочку в школе, обычно, вместе с огромной кипой книг, например, или в компании иноязычных ребят, она не была с ней знакома.

– Мэгги! – замахал ей Джо.

«Как будто в этом пустынном коридоре его было трудно заметить», – закатила глаза Мэгги, поднимая руку, чтобы помахать ему в ответ:

– Джо! Привет!

– Знакомься, Мэгги, – начал Джо по кличке Дарвин, как только девочка подошла. – Это Фанни Толмач, она лучшая в своем деле! – Щечки Фанни покрыл легкий румянец, в тон ее ярким волосам.

– Приятно познакомиться, Фанни! – Мэгги протянула девочке руку, не прекращая солнечно улыбаться. – Чем же мы будем заниматься сегодня? Мне не терпится узнать! Будем готовиться к полету в космос? Или, может, учиться исцелять людей? А может… – здесь Мэгги не выдержала и начала немного подпрыгивать от несдерживаемого и распирающего ее интереса, – …а может, мы будем… творить? – Голос девочки немного притих в ожидании самого большого секрета в мире. Она даже на секунду остановилась! Но не в силах сдержать переполнявшую ее энергию, снова пустилась в подпрыгивающий-от-счастья-пляс.

Фанни, будучи очень веселой сама по себе, не могла сдержать радости от энтузиазма Мэгги. Ее губки формы бантика растянулись в широкой улыбке, и сама она начала пританцовывать Мэгги в такт.

– Именно! Творить!

– Танцы? – Сверкающие ярким светом глаза Мэгги, казалось, увеличились еще больше.

– Лучше! – не переставая подпрыгивать, ответила Фанни.

– Пение?

– Еще лучше! – развивая своими огненными волосами из стороны в сторону в такт воображаемой музыке царившего этим утром счастья, воскликнула девочка.

– Ах! Неужели мы будем писа́ть? – медленно останавливаясь, спросила Мэгги. У нее стремительно заканчивались идеи того, что можно отнести к «творчеству».

«Живопись – это тоже очень интересно! – подумалось ей. – Я никогда не пробовала писа́ть маслом!» – В голове уже бегали образы: вот Мэгги в испачканном разными красками, но от того не менее ярком комбинезоне, заканчивает очередной шедевр на выставку. Вот она получает премию как лучший начинающий художник, и весь художественный мир восхищается тем, как она передает фактуру и цвет. «А какие у нее формы! Какая техника!» – кричат критики разных известных журналов. От этих мыслей, в животе запорхали бабочки и начала кружиться голова. «Я готова! Где мой мольберт?»

– Именно! Писа́ть! – Фанни тоже остановилась и, схватив Мэгги за руку, помахав на прощание улыбающемуся Джо, весело повела ее в класс, не забывая периодически подпрыгивать тут и делать па там от захлестнувшего ее счастья разделить свое любимое дело с кем-нибудь столь же заинтересованным! – Это ведь тебе не просто «читать, понять, переводить», – она повернулась к следовавшей за ней девочкой. – Это целое искусство!

«Читать, понять, переводить …Что? – пронеслось в голове у Мэгги. Она едва поспевала за Фанни и потому с трудом улавливала, что ей говорит девочка. Поворот, еще один. Лестница на третий этаж. Поворот. Вдруг они остановились у какой-то двери. – Неужели пришли?» – Мэгги всегда считала, что под класс художественного искусства был выделен небольшой зал в другой части школы. Говорят, там много обучающих скульптур и натюрмортов, да еще и много места, специально для того, чтобы все начинающие художники могли там разместиться. Но все, даже рожденные гении, склонны ошибаться…

– Тебе точно понравится! – радостно прощебетала Фанни, открывая дверь в класс. И тут Мэгги краем глаза ухватилась за надпись справа от двери, открывшуюся ей после того, как Фанни сдвинулась в сторону. Все утреннее счастье как ветром сдуло. Собственно, этим же ветром сдуло и все мечтания о картинах, выставках, технике и славе. На двери возле класса, черным по белому, да еще и в трех вариациях, было написано «Класс будущих переводчиков».

* * *

После нескольких часов чтения («Фанни, какой это язык?»), аудирования («А можно прослушать еще раз?»), говорения («Как правильно произносится, ни́ хӑо или нѝ хӑо?») и, о ужас, грамматики («Как нет грамматики?») утренние уроки наконец закончились. А значит, девочки веселой поступью (Фанни) и не очень (Мэгги) шли в столовую на обед.

Увидев Джо и подсев к нему за стол с подносом самого обычного риса с самой обычной капустой, Мэгги на его улыбку деловито заявила: «Я с тобой больше не разговариваю!».

– Ой, да брось, Мэгги! Все не так плохо! – увидев лицо расстроенной и несколько уставшей девочки, начал Джо. – Уверен, что тебе что-нибудь да понравилось. – Мальчик не прекращал улыбаться, пытаясь тем самым развеселить подругу. Несмотря на надутые щечки и поджатые губки («Королева драмы в действии!» – восхитился воображаемый Колли), Мэгги невольно вспомнила, как интересно было прописывать иероглифы или как весь класс смеялся, когда Марк, один из одноклассников Фанни, перепутав, как Мэгги теперь уже знала, китайское шѝ с не менее китайским чшӣ, объявил всему классу, что он пельмень! Да и сама Мисс Шпрахмитлер была очень милой молодой преподавательницей, которая постоянно шутила и смеялась! Время с ней бежало быстро, а учиться было приятно и весело. А как здорово было понять, сколько все-таки лет мальчик с аудио учит старинный, но уже много лет как упрощенный язык Поднебесной: полгода или восемь лет? Гордость за этот подвиг до сих пор согревала сердце Мэгги, заливая девочку счастьем с ног до головы. Поэтому Мэгги не могла долго сердиться или строить обиженную на Джо, и, развернувшись к только что подсевшей к ним Фанни, обратилась к ней:

– Почему ты так хочешь быть переводчиком?

Фанни, будучи крайне увлеченной языками, захлестнулась новой волной энтузиазма. Как она любила рассказывать всем интересующимся все прелести изучения новых языков, пытаясь хоть немного вовлечь их в свой волшебный мир символов, иероглифов, непонятной вязи и уже намного более понятных и различимых букв!

– Дело не в том, чтобы быть переводчиком, – начала она и, на секунду призадумавшись, продолжила: – Язык – это нечто большее, чем профессия. Мы – писатели, мы – археологи, мы – самые что ни на есть настоящие исследователи! – Глаза девочки загорелись, едва она представила возможности, которые перед ней, как красную дорожку, открывал язык. – Я могу делать с языком, что мне заблагорассудится: с его помощью я могу общаться с кем захочу, например, с ребятами из Великобритании или Китая; или познакомиться с новостями, культурой и традициями страны. Мисс Шпрахмитлер говорит, что в языке сокрыто много тайн и секретов целых народов, и мы с вами, – Фанни, которая успела незаметно встать с места и начать ходить вокруг стола, как будто читая лекцию, обвела руками сидящую за столом компанию, – мы с вами можем, нет, обязаны их раскрыть! – Закончив свой завораживающий монолог, она дошла до своего места, плюхнулась на стул и, придвинув к себе заказанный на китайский манер обед (тот же самый рис с овощами), с чувством выполненного долга начала кушать.

«А ведь и правда! – подумалось Мэгги, которая еще в полной мере не отошла от выступления Фанни. – Это же безумно интересно! Почему в Китае – тона, а в Европе нет? Почему где-то буквы, а где-то иероглифы? Как так, что где-то грамматика есть (зачем только ее придумали?), а где-то ее нет?»

«Это еще ты древнеегипетский не изучала!» – пафосно отметила воображаемая Мадам Крыс, подпиливая свои несуществующие ноготки иллюзорной пилочкой.

На секунду Мэгги представила: вот она приезжает в Германию, и без проблем «Гутен таг», «Ви гейтс?», «Данке»; вот тебе и баварские колбаски в новоиспеченной компании немецких друзей, а вот и Берлинский зоопарк, в котором она никогда не была, а вот и билеты в соседнюю Австрию на вечерний концерт, куда ее позвал сам солист Венской оперы, которого она встретила в книжном на углу. Или она может поехать в Испанию! Попробовать знаменитую паэлью, которая, как говорят, очень вкусная (и которая, как рационально заключила Мэгги с помощью воображаемого Колли, должна не сильно отличаться от итальянского ризотто). Ах, да! Она может поехать в Италию, где все будут кричать ей в след «Белла! Белла!», а она будет идти по набережной легкой походкой, улыбаясь, останавливаясь тут или там, чтобы попробовать очередную местную вкуснятину. А еще она может поехать в Азию! Все открыто для ее путешествий. И совсем не важно, что кто-то где-то не знает английский, ведь она – Маггистра Иана Пелес, может говорить на любом языке мира!

«Вот оно что значит – быть гражданином мира!» – пронеслось в голове у девочки. И с новым воодушевлением, улыбнувшись веселившемуся и уже прощенному Джо, с мыслью «Нужно попробовать еще раз!» принялась и за свой почти фирменный и почти китайский мифàн – рис, для тех, кто не знает!

* * *

«Думается мне, что нас надули», – высказала мысль воображаемая Мадам Крыс, когда Фанни, сидящая напротив за одним из столов школьной библиотеки, подвинула Мэгги еще один учебник. После уроков Фанни как проводник в мире языкознания предложила девочке вместе позаниматься.

«Очередной план, чтобы внедриться в наше доверие!» – решительно заявил Колли.

И вот, сделав задания по чтению («Перевести весь текст? Прям весь?»), аудированию («Что нужно написать? Транскрипцию? А что такое транскрипция?») и говорению («Да выучила я этот рассказ!»), Мэгги наконец-таки заканчивала задания по не-такой-уж-и-несуществующей-грамматике. За окном уже стемнело, и девочка представляла, что вместо веселой прогулки наперегонки с начинавшими опадать листьями ей предстоит покорение унылого пути с дующим в лицо холодным осеннем ветром. Да еще и вечером, без компании и в полнолуние! («Оборотня нам тут еще и не хватало!»)

«Быстрее закончишь, быстрее уйдем!» – подгоняла девочку Мадам Крыс.

«Общевопросительное предложение образуется…» – читала Мэгги.

«Давай, еще пару правил и все! Давай скорее!» – шумела на фоне Банши.

«…образуется добавлением вопросительной частицы…».

«Чего ты там копаешься?» – воображаемая Мадам Крыс, не стесняясь, начала ходить из стороны в сторону, высказывая тем, свое «фи».

«…ма. Ничего не поняла. Так, еще раз. Общевопросительное предложение образуется…»

Та часть Мэгги, которая когда-то приняла на себя мысленный образ Мадам директрисы, видимо, так хотела домой, что заполняла собой все пространство мыслей девочки. Поэтому ей снова и снова приходилось перечитывать одну и ту же строку: «Общевопросительное предложение образуется добавлением вопросительной частицы ма».

«Да если бы вы не лезли, Мадам Крыс, мы бы уже ушли!» – встал на защиту спокойствия (и психики!) Мэгги научно-рациональный Колли. И если бы вы могли увидеть образ Мадам Крыс в этот момент, возмущенный появившимися пререканиями с ее персоной, вы бы лишний раз подтвердили, какой прекрасной пародисткой была Мэгги. Щеки всегда бледной директрисы залились красными пятнами, неровно расползающимися по ее лицу и шее. Правый глаз начал дергаться, левый – почти закрылся в презрительной щелке, а левая бровь начала двигаться вверх-вниз против задаваемого правым глазом ритма. Губы сложились в трубочку, и директриса как будто начала раздуваться от втягиваемого ею воздуха, – все, чтобы исполнить свой известный баншевский крик (даже ее щеки надулись в круглый шар именно с этой целью).

«Чем больше вы меня отвлекаете, тем меньше я понимаю!» – воздух так и застыл в щеках Мадам Крыс, скрытый за плотно сложенными губами директрисы, отчего она стала очень похожа рыбу-ежа, что вызвало тихое хихиканье у всех остальных мысленных персонажей Мэгги.