Текст книги "Игра. Рассказ"

Свидетель №2

– Для дачи показаний вызывается Вера Андреевна – знакомая Василия Петровича, – громко объявил судья.

Стройная красавица брюнетка в деловом костюме, не глядя ни на кого, гордо прошла к подиуму и поднялась на трибуну.

И где только Васька их находит? – подумал я. – К ней даже подойти страшно не то что познакомиться. – Менеджер среднего звена – Бизнес леди средней руки. – Где-то неподалёку наверняка стоит припаркованный «мерседес», на котором она приехала.– Меня такие дамы в упор не замечают. Хотя причём тут я. – Василий мужчина представительный, тоже бизнесмен и тоже на «мерседесах» ездит. Это я неудачник, всю жизнь сворачиваю не в ту сторону – вчерашний день тому подтверждение, вот и докатился. С женой только повезло, но после сегодняшнего разбирательства уже непонятно долго ли продлится такое счастье.

И тут меня осенило.

Я совершенно ясно представил нереальность всего происходящего. – Изменения в моей собственной квартире. – Какой-то суд надо мной. – Посторонние люди, копающиеся в моей личной жизни. – Причём всё, что тут происходило, выглядело настолько естественно, будто так и надо. – Люди готовы отвечать на вопросы. – Васька вывернулся наизнанку на виду у всех. – Вера Андреевна, стоило ей только сказать, как дрессированная собачка, побежала к подиуму. – Так вообще не бывает. – Да эта Вера Андреевна в реальном мире и головы бы не повернула в сторону незнакомого мужчины, не то что побежала бы показания давать. – Суд-то ненастоящий. – Какой может быть суд здесь? – Какая-то непонятная игра – постановка любительского театра – фарс. – Как я мог купиться на такое? И почему все так боятся этого странного судью? – Да, признаюсь, заинтриговал. – «Ложь будет мгновенно изобличена и приведёт к негативным последствиям». – Сказано было мощно – басом, с особой значимостью, до печёнок достало. Но это просто слова – причём слова человека, которого никто из нас не знает. – Мантию одел, но никакой он не судья…. – Но если он не судья, то кто он тогда? И что он делает в моей квартире?

Я встал с табурета и вызывающе огляделся вокруг.

– Подсудимый, немедленно сядьте! – крикнул человек на подиуме.

– А кто вы, собственно, такой, чтобы указывать мне, что я должен делать в своей квартире?

Мой вопрос нисколько его не смутил. Он проницательно посмотрел мне прямо в глаза и чётко с расстановкой, делая акцент на каждом сказанном слове, произнёс:

– Не в вашем положении, Владимир Игоревич, права качать. – Вы подозреваетесь в тягчайшем преступлении – в совершении смертного греха. – Ваше дело взято на контроль на высочайшем уровне. Если вы виновны, отвертеться не получится. Я сам лично позабочусь, чтобы наказание стало неминуемым.

– А теперь послушайте вы. Я не знаю, что думают о вас остальные, присутствующие здесь, но вот вам моё личное мнение. – Всё, что вы говорите – чушь собачья и я вас не боюсь. – Никто не вправе вмешиваться в мою личную жизнь. – Мы с Машей как-нибудь разберёмся сами. – Устроили тут балаган. – Выметайтесь из нашей квартиры и не забудьте вернуть на место нашу мебель.

– Нет, это неприемлемо! – громоподобным голосом, от которого задрожали стёкла, сказал судья. – Извините Владимир Игоревич, но я вынужден принять меры.

С этими словами он сделал лёгкое движение правой рукой и в тот же миг мои ноги перестали меня держать, подогнулись в коленях и я плюхнулся на свой табурет. Я тут же попытался встать, но с ужасом понял, что совершенно не чувствую ног.

– Извините, но это ещё не всё, – сказал судья.

Он снова посмотрел на меня, взгляд его вспыхнул, пронзив меня насквозь, а я почувствовал, что во мне кое-что изменилось. – В голове от его взгляда всё заледенело, но это очень быстро прошло, уже через мгновение лёд оттаял, а ощущения выровнялись.

Что он со мной сделал? – думал я. – Это же полный беспредел вот так безнаказанно воздействовать на человека. – Я хотел высказать всё, что о нём думаю, но у меня ничего не вышло. – Язык, как и мои ноги, перестал мне подчиняться. – От бессилия хотелось заплакать, но я сумел справиться с собой – нельзя было показывать насколько мне плохо. – Собрав воедино всю свою злость, я послал человеку, прикидывающемуся судьёй, испепеляющий взгляд.

Если бы я только мог, я уничтожил бы его.

Но я не мог.

На человека в чёрной мантии мой взгляд подействовал слабо. – Он отвернулся с лёгким сожалением на лице.

– Это вынужденная мера Владимир Игоревич, – сказал он. – Мне самому неприятно, что приходится так поступать, но регламент в таких случаях предписывает определённые действия. – Сильно беспокоиться не стоит, все ваши ограничения временны. Это всего лишь демонстрация серьёзности моих намерений. – Через некоторое время, когда вы окончательно успокоитесь, их можно будет снять.

– Но мы отвлеклись, – добавил он. – Итак…, свидетель номер два – Вера Андреевна. – Расскажите где и при каких обстоятельствах вы познакомились с подсудимым и что вы можете добавить по интересующему нас вопросу?

Брюнетка за трибуной картинно подняла глазки к потолку, изображая глубокое раздумье.

– Что я могу сказать? – спросила она сама себя. – Почти ничего. Первый раз я услышала о подсудимом от Василия несколько дней назад. – Не помню, о чём мы говорили и почему Вася вспомнил о нём, но информация заключалась в следующем: У Васи есть друг, очень способный – окончил школу с золотой медалью, институт с отличием, но неудачник. – Всё у него не клеится, никак не может определиться, перебивается, как может. – Работу менял много раз.

– Мне стало интересно, захотелось взглянуть на этого человека. Если быть откровенной, появился и корыстный интерес, я давно искала способного человека без особых амбиций. – И тут счастливый случай, день рождения у Василия и я рассчитывала, что и Владимир…, не помню его отчества, тоже появится там. – Так и вышло – Вася его позвал.

– Трудно оценивать человека, когда он изрядно пьян, – продолжала она. – Но одно могу сказать точно, он оказался совсем не таким, как я себе представляла. – Не знаю, может быть это алкоголь, но он был великолепен – раскован, непринуждён, совершенно без комплексов, хорош собой. А если сюда добавить характеристики, которые ему дал Василий – вообще идеальный мужчина. Его только нужно немного привести в порядок, но это не сложно, дело техники. Я даже немного позавидовала своим подругам – им ничего не мешало познакомиться с Владимиром поближе. – Я же была связана – если пришла к одному – флиртовать с другим не в моих правилах.

– Ты что такое несёшь? – крикнул мой друг со своего места.

– Я, Вася, говорю правду. – Здесь лукавить опасно.

– Да после таких слов я тебя видеть не хочу! – возмутился он.

– Честно говоря, я и сама подумала, что нам незачем больше встречаться. – Ты слишком сентиментален. Не смог сделать так, чтобы мы вчера остались вдвоём. А я рассчитывала на это, ты меня очень обидел. – Твой друг – совсем другое дело – настоящий мужчина. – Незаметно и ненавязчиво уединился с моими подругами и сделал их счастливыми. – Даже я ничего не заметила и не узнала бы никогда, если бы они мне сами не рассказали.

Услышав это, я похолодел, похоже, я рано радовался, а мои смутные опасения всё-таки оказались не напрасны. – Обрадовался, как ребёнок словам своего друга. А он просто ничего не заметил – был увлечён своей Верой и не слишком обращал внимание на меня. Я же, судя по всему, вчера совсем потерял голову – слетел с катушек – творил непонятно что. – Словно в тумане – Галя, Света, ванная комната …, нет, не вспомнить, всё очень смутно.

Я посмотрел на Машу. – Она сидела напротив подиума в первом ряду, закрыв ладонями от стыда глаза и скорее всего снова плакала. – Я ненавидел себя за её слёзы. – Ненавидел судью за свою беспомощность. – Машу нужно было срочно спасать – ничто происходящее здесь не стоило её слёз. – Я же ничего не мог с этим поделать. – Просто смотрел на неё, лишённый возможности двигаться и говорить – беспомощный на своём табурете – ни подойти, ни обнять, ни успокоить. – Ужасная ситуация. – Мой собственный мир рушился на моих глазах, а я по воле судьи был неспособен остановить этот процесс, мало того, я должен был молча наблюдать за его разрушением.

Вера между тем продолжала:

– Этот вчерашний праздник был полный отстой. Если бы не Владимир, то вообще вспомнить было бы нечего. – Она в упор посмотрела на меня. – Очень интересный человек.

– Когда всё это закончится, – она картинно обвела пространство комнаты рукой, по-прежнему, глядя на меня, – вы, Володя, обязательно свяжитесь со мной, мы можем оказаться очень полезны друг другу.

Я не мог ей ответить – судья позаботился об этом, но ответить хотелось. Если бы я мог говорить, то послал бы её подальше. – Она стала мне неприятна. – Она не шла ни в какое сравнение с моей дорогой женой. Ни одна жеманная красавица на свете не могла сравниться с моей любимой Машей.

– Не знаю, что ещё можно добавить? – сказала Вера, обращаясь к судье.

– Расскажите про эпизод, где Василий Петрович пытался отправить Владимира Игоревича и ваших подруг домой, – ответил судья.

– Я уже говорила, что Василий оказался мягкотелым и нерешительным. Именно в тот момент я и решила разорвать с ним отношения. Мне показалось, что он…

– Меня интересуют действия подсудимого, – нервно оборвал её судья.

– А…, извините, – сказала она. – Подсудимый…, Володя…, после слов Василия нисколько не смутился. Мне очень понравилось, как он твёрдо и решительно, буквально несколькими фразами, заставил Василия заткнуться и повернул ситуацию в свою пользу. – Это совершенно не вязалось с моими планами, но даже я готова была подчиниться ему. – Праздник продолжается! – Я никуда не уйду и спешить нам некуда! – крикнул он. – Я невольно посмотрела на часы, было одиннадцать вечера – будний день, завтра требовалось быть свежей, предстояло идти на работу, но в тот момент это не показалось мне важным. – Володя удивительным образом умеет воздействовать на людей. – Он сказал… и захотелось праздника. – Он решил… и праздник продолжился. – Вася пытался сопротивляться, но куда ему? – Даже неприлично. – В присутствии меня и моих подруг напомнил ему о жене. – Но Володя не поддался, с лёгкостью перевёл действия своего друга в шутку. – Нет у меня никакой жены! – воскликнул он. – Всё наглая ложь!

– Помню, как мы с подружками смеялись. – Настоящий гротеск – уверенно и абсолютно естественно говорить такое, имея на пальце обручальное кольцо, может не всякий.

– Что было дальше? – спросил судья.

– Мы посидели немного за столом. Выпили. Дальнейшее я помню достаточно смутно. Действия Владимира как-то выпали из моего поля зрения. – Всё, что связано с ним, я знаю со слов своих подруг. – Оставшийся вечер я находилась рядом с Васей – Мы разговаривали, пили шампанское, танцевали. – Когда стало совсем поздно, Василий вызвал такси и вместе с Володей пошёл нас провожать. – Мы с подругами сели в машину и уехали. – Вот и вся история.

– А что вам рассказывали про подсудимого подруги? – не унимался судья.

– Мне не очень хочется рассказывать при свидетелях интимные подробности своих подруг.

– Я настаиваю, – рявкнул судья.

Вера на минуту замолчала, подбирая слова. Видимо она ещё не до конца потеряла свой стыд.

Я же готов был провалиться сквозь землю – вылезти из-за своей загородки и бежать куда глаза глядят лишь бы не видеть презрительно-ненавидящий взгляд своей любимой жены, лишь бы она не видела насколько я беспомощен и жалок.

– Что тут скажешь, – продолжала Вера. – Мы сели в такси. Мои подруги были возбуждены и постоянно хихикали, посылая друг другу непонятные знаки. Переглядывались и снова смеялись. Я не могла понять в чём дело и это их поведение меня ужасно раздражало. Я спросила их о причинах такого веселья. – О…, причина есть, – сказала Света. – Огромная причина, – добавила Галя. И они снова прыснули от смеха. – Да что случилось-то? – раздражаясь ещё больше, спросила я. – Не хочется тебя расстраивать, – добавила Галя. – У тебя ведь с Васей ничего не вышло. – Ещё начнёшь завидовать, – вторила ей Света.

– Мы ехали в такси и разговор в таком духе, длился довольно долго, – сказала Вера, опустив глаза, стараясь не смотреть на подруг. – Суть этого разговора заключалась в следующем – мои подружки по очереди занимались с Володей сексом в ванной комнате. Причём, пока одна была с ним, вторая отвлекала нас с Васей, чтобы мы им не мешали. – От Володи они были в восторге и по дороге домой строили планы на новую встречу с ним. – Они оказались правы. – Я им завидовала. – И ненавидела за то, что у них в этот вечер всё сложилось хорошо, а у меня – плохо. – В тот момент я ненавидела всех на свете.

– Смотри не лопни от злости! – крикнула Света со своего места. – А ещё подруга называется. – Могла бы вместе с нами порадоваться.

– А чему радоваться? – с вызовом задала вопрос Вера. – Ты же под любого ложишься, только пальцем помани.

– Немедленно остановитесь! – призвал их к порядку судья. – Девушки, увлечённые своей перепалкой, его не слышали.

– Ты не очень-то из себя порядочную строй…. – Я много чего про тебя знаю – Коза …! – выкрикнула Света. Расскажи лучше, как ты вчера утром…

Человек в чёрной мантии поднял правую руку, и Света мгновенно затихла. Вера, прижав ладонь ко рту, удивлённо озираясь по сторонам, судя по всему, тоже не могла говорить.

Так же как и меня, судья заставил их замолчать, – понял я.

– То, что вы говорите, к делу не относится, – сказал судья, обращаясь к ним. – Призываю к порядку и тишине, извините, что таким негуманным способом. Но вы должны понимать – регламент в случае неуважения к суду меня обязывает.

– Вера Андреевна, к вам у меня вопросов больше нет, – добавил он. – Можете присаживаться на своё место.

Повисла тягучая тишина.

Вера, готовая расплакаться в любой момент, молча спустилась с подиума и уселась на свой стул. – Было видно, что сдерживать свои слёзы ей непросто. – Привыкла ни в чём себе не отказывать и до сих пор всё у неё получалось легко, ехидно подумал я. – Каково после этого чувствовать себя ущербной и неспособной даже озвучить свои желания…?

Мои размышления прервал судья.

– Для дачи показаний вызывается Галина Николаевна – подруга Веры Андреевны и Светланы Анатольевны, – громко объявил он.

Свидетель №3

– Прежде чем вы, Галина Николаевна, начнёте давать свои показания, призываю вас к порядку. Сами видите, что стало с вашими подругами. Теперь они не могут говорить, а учитывая то, как и что они говорили, я вовсе не уверен, что стоит возвращать им такую возможность.

– Так им и надо – ненавижу их обеих, – сказала Галина, сверкнув глазками на судью. – Если вы оставите их в таком состоянии, лично я буду вам очень признательна.

– А что так? – спросил он.

– Да замучили уже, если быть откровенной. – Мы вместе работаем, а эти две лживые сучки только и делают, что всё портят. – Можно сказать, что из-за них моя карьера не то что идёт в гору, а, скорее, катится вниз. В результате, от работы нет никакой пользы. – Только познакомилась со старшим менеджером, ещё и отношения толком не сложились – откуда ни возьмись появилась Светка – увела, а сама через неделю его и бросила. – Не сошлись характерами, говорит. Но я-то знаю, какие уж там характеры – всё от зависти – ни себе, ни людям.

Вера и того хуже – моя начальница, а ведь когда-то считалась подругой. – В нашем отделе и мужиков-то нормальных нет, но стоит только с кем-то из них попытаться сойтись поближе – тут же, как специально, заваливает работой так, что к вечеру валишься с ног – устанешь настолько, что любые желания пропадают.

Меня уже тошнит от этих моих подруг. – Никакой личной жизни из-за них нет.

– Так, так, – с печалью в голосе сказал судья, качая головой. Помолчал немного и добавил:

– Всё это очень грустно, но давайте всё же не будем отвлекаться. Всё-таки мы собрались здесь по другому поводу.

– Конечно, конечно, как скажите, – скороговоркой проговорила Галя, опустив глазки в пол.

Судья пристально на неё посмотрел и сказал:

– Так вот, будьте так любезны, расскажите о своей близости с Владимиром Игоревичем. – Важны любые детали. Кто и кого спровоцировал на контакт, сколько он длился, чем закончился, позы, в которых всё это происходило, слова, возгласы – всё, что сумеете вспомнить. Не упускайте ничего – подробности влияют на объективность следствия и, в конечном счёте, на судьбу подсудимого. – В какой-то мере, его судьба в ваших руках.

– Увлекательного рассказа о моём половом акте с Владимиром Игоревичем не получится, – с вызовом сказала она, в упор, посмотрев на судью. – Что расстроились? – обратилась она уже к людям, сидевшим у подиума. – Вижу, что расстроились. – Я сама расстроилась, когда Володя мне отказал. – Между нами ничего не было.

– Пожалуйста, подробнее.

– Я и рассказываю, – отозвалась Галя. – Вечер продолжался, мы сидели за столом. В какой-то момент Володя встал из-за стола и прошёл в уборную. Я выждала паузу и вышла следом. – Я всё рассчитала верно – тихонько, не включая свет, пробралась в ванную комнату, надеясь, что после уборной, он обязательно зайдёт вымыть руки. – Зашла, расстегнула пуговицы блузки и затаилась. – Такой приём срабатывает всегда, особенно когда мужчина не слишком трезв. Но я просчиталась. – Володя и в этом оказался не такой как все. Он включил свет в ванной, вошёл и посмотрел на меня – мне даже показалось, что он мгновенно протрезвел. И он вовсе не смутился, увидев мою обнажённую грудь. Если бы я почувствовала его неуверенность, то смогла бы повернуть ситуацию в свою пользу. – Но нет, он мгновенно всё понял и просто отвернулся. – Галя, я женат, – сказал он, – И секс с посторонними женщинами для меня неприемлем – извини. – Сказал, как отрезал, и вышел, закрыв за собой дверь, а я, как дура, осталась. Постояла ещё немного, застегнула свою блузку и пошла за ним следом. – В тот момент я его ненавидела – никто и никогда не поступал со мной так. И я решила ему отомстить. – Но как? – Решение появилось, когда я снова села за стол рядом со Светкой. Я даже улыбнулась тому, что придумала. – Я решила отомстить не только ему.

– Что улыбаешься подруга? – спросила Света. – Что-то хорошее произошло? – Ты даже не представляешь насколько, – ответила я. – Этот Володя мужчина просто исключительный. И я в красках рассказала ей о том, чего не было. – В том, что произошло, мне не понравилось только одно, – добавила я. – Когда всё закончилось, он повёл себя по-хамски. – Шепнул мне на ухо – Было здорово, ты оказалась великолепна – не ожидал, ведь весь вечер я хотел твою подругу Свету. – Выслушивать такое не очень-то приятно, – продолжала я врать. – Я послала его подальше и вытолкала за дверь ванной комнаты.

Света сидела, слушая меня и похоже верила каждому моему слову. – Она хотела верить. – Я видела, как она бросает украдкой похотливые взгляды на Володю. – Я же была невозмутима, злорадствуя в душе. – Теперь, думала я, эта тупая сучка не успокоится пока не получит то, что как она думала, получила я.

– Алкоголь делал своё дело, – продолжала свой рассказ Галя. – Через некоторое время Володя снова вышел в уборную. Эта дура ни о чём не подозревая, решила повторить мой манёвр. – Как же я радовалась – пробил мой звёздный час, думала я, теперь, когда Володя её пошлёт, она получит то, что заслужила по праву.

Минут через десять вернулся Володя, а ещё через несколько минут рядом со мной за стол уселась Света. – Я посмотрела на неё и поняла, что надеялась не зря. – Её выражение лица говорило само за себя – было видно, что она еле сдерживается от злости – нездоровый румянец на щеках, презрительно поджатые губки, взгляд, избегающий моих глаз – всё это самым наилучшим образом подтверждало мою догадку. – Ну…, как всё прошло? – спросила я. – Лучше не бывает, – сказала она, несколько напряжённо, глядя куда-то в сторону. – Я же смотрела на Володю и в который уже раз жалела, что для меня он недоступен. – На нас со Светкой ему было глубоко наплевать. – Нельзя сказать, что он не любит женщин. – Скорее всего это не так, но в свою личную жизнь никого кроме своей Маши пускать не собирается. – Я на него за это уже не сержусь, но до сих пор очень сильно завидую его жене.

Позже, когда мы собрались уходить и нам стало понятно, что у Веры тоже вышел большой облом, Светка придумала свой хитрый план – сказать Вере, что мы переспали с Володей. – Давно пора поставить эту самодовольную дуру на место, – сказала она. – Мне эта идея понравилась. – Я Веру никогда не любила. Последнее время она раздражала меня всё больше и больше, а тут появилась возможность наступить ей на больное место.

Мы сели в такси, а по дороге домой разыграли настоящую маленькую пьесу. – Вера поверила… – нам стало значительно легче – всегда становится легче, когда понимаешь, что кому-то хуже, чем тебе.

Галя замолчала, глубоко задумавшись, словно решая, что ещё можно добавить и стоит ли что-то ещё добавлять. Видимо решившись, окинула всех присутствующих взглядом. – Я видел, что этот её взгляд преобразился.

– Не знаю, что происходит здесь, – сказала она твёрдо. – Но одно могу сказать точно – всё, что происходило со мной раньше – тупая б***ская игра – ничего настоящего. – Раньше я не считала, что это важно. – Убедила себя, что по-другому и не бывает, поверила в это, но теперь вижу, что ошибалась. – Хочу и одновременно не хочу верить своим глазам. – Оказывается не так, как у меня – бывает. – Маша сидит, слезами заливается – любит своего непутёвого мужа и, скорее всего, готова его простить. – Володя, при всех его тараканах в голове, несмотря на имеющиеся у него возможности – остаётся верен своей жене, любит её, готов снова и снова вымаливать у неё прощение. – Мне это трудно понять. – Невозможно представить, что кто-то вот так бескорыстно готов отказаться от собственных желаний. – Нам с моими подругами этого точно не понять. – Мы разучились чувствовать – только удовольствия на уме.

– И зачем только я это поняла? – спросила она зло. – Теперь жить, как раньше у меня уже не получится, а по-другому, я всё равно не смогу.

И она, не дожидаясь разрешения – вышла из-за трибуны и спрыгнула с подиума.

– Галина Николаевна, остановитесь немедленно! – закричал человек в мантии. – Это неуважение к суду – вернитесь к трибуне!

– Не надо на меня кричать. – Это меня не испугает, – ответила она, обернувшись, и посмотрев на судью. – Что, тоже сделаете меня немой? – Это пожалуйста, я уже всё сказала. – И если хотите знать, я иногда мечтаю об этом. – Вы даже представить себе не можете сколько всякой дряни мне приходится выслушивать, делая вид, что мне интересно и улыбаясь, отвечать.

– Неуважение к суду! – ехидно спародировала она. – Да что это за преступление такое и что это за суд? – Знали бы вы насколько оно незначительно по сравнению с тем, что я в своей жизни делала!

– Я знаю, – тихо сказал судья, мгновенно успокоившись. – Я знаю значительно больше, чем вы можете себе представить. – Мало того, очень многое могу изменить. – Главное видеть в этом смысл.

– Садитесь, Галина Николаевна, – добавил он. – Мы ещё к этому вернёмся…

Услышав слова этого человека, я похолодел. – Он вовсе не был судьёй – он был значительно больше и ему вовсе не были нужны наши показания, понял я. – Он и так знал всё. – Он выворачивал нас по очереди на изнанку – вернее, мы сами выворачивались перед ним, а он смотрел, что там у нас внутри, заставляя копаться в собственном дерьме. – Такое вот, извращённое издевательство. – Зачем он делал это? – И чем же он тогда лучше нас? – И почему…

– Как бы там не было и кем бы вы меня не считали Владимир Игоревич, – сказал человек в мантии, улыбаясь, обрывая мои мысли. – Здесь всё-таки суд, а я в нём судья – уполномочен, с вашего позволения. – Дело №2987675572 будет рассмотрено полностью. – Наказание, в зависимости от обстоятельств дела, будет определено и, как я ранее обещал – окажется неизбежным. – Крепитесь, ещё далеко не всё, мы пока только в середине пути.