Текст книги "Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты"

Глава 8. Большие перемены

«Неистовый и жестокий двадцатый век пришел на смену изнеженному девятнадцатому, и вместо Одалиски появилась Амазонка. Средства по уходу и косметические процедуры салона, одним словом, вся работа стилиста, которым я обещала себе быть и которым действительно стала, была призвана отныне удовлетворять не только естественное женское кокетство, но и теперь уже отвечать иной жизненно важной задаче. Женщины заняли новое положение в обществе, и мы должны были помочь им смело взглянуть в лицо их современной социальной роли», – заявляла Хелена Рубинштейн. И она сама, как амазонка, бросилась завоевывать новые земли.

Вспомним, что ее первый парижский магазин был открыт еще в 1908 году – после визита к доктору Бертело незадолго до рождения Роя, а в 1912 году в Париже состоялось открытие «Дома красоты Valaze», через десять лет после открытия «Салона Valaze» в Мельбурне. Какой огромный путь был пройден ею за эти десять лет! Маленькая польская иммигрантка, которая бесплатно раздавала подругам баночки крема, придуманного венгерским химиком для комедийной актрисы, превратилась в богатую и знаменитую даму. Она уже выработала свой знаменитый стиль, одновременно строгий и яркий, который сохранит на всю жизнь: роскошные наряды (в Париже она познакомилась с великим кутюрье Полем Пуаре), великолепные, в основном старинные, украшения (иногда их было даже чересчур много) – она собирала коллекцию несколько лет; черные волосы собраны на затылке в гладкий узел, губы подкрашены ярко-красной помадой, а темные глаза подведены глубоким черным цветом.

После рождения Горация, второго сына, Хелена немного набрала вес, который так и не смогла сбросить, потому что рекомендации по диетическому питанию, которые она давала другим, сама не соблюдала. Она всегда любила, например, поесть польских колбасок, запивая их водкой из ледяного штофа. На работе она грызла кусочки сахара, жевала карамельки или сосала мятные леденцы. Ими были полны ящики письменных столов во всех ее кабинетах.

В 1912 году Хелене исполнилось сорок лет. Мадам признавалась только в тридцати. «Важно лишь твое сияние», – говорила она. Это была красивая женщина: живая, яркая, умная и удивительно властная. Сама она говорила мало, но прекрасно знала, как разговорить других. Пригодился совет Августы Рубинштейн, которому она когда-то не последовала, но слова матери запомнила. Если же она все же высказывалась, то говорила тихо и неуверенно, что придавало ей особенное очарование, которому трудно было противостоять.

* * *

Открытие клиники красоты Хелены Рубинштейн в Париже стало поворотным моментом в карьере Мадам и положило начало тому, что впоследствии стали называть ее «империей». До этих пор крем «Valaze» оставался основой всех средств, которые она создавала. Хелена не раз обращалась к доктору Ликуски, который его придумал, с просьбой разработать новые средства, но именно она сама первой начала исследования разных типов кожи. Она серьезно погрузилась в изучение проблемы и очень быстро поняла, что у косметологии нет будущего без глубокого изучения строения и функционирования эпидермиса. Потом были созданы средства по уходу за разными типами кожи – кремы и первые маски.

Она прекрасно умела, как бы сейчас сказали, пиарить свои достижения и делать их достоянием общественности. Интересно, что слухи о ней всегда были несколько преувеличены. С самого начала она считала очень важным то, что делал для нее в Австралии Эдвард Титус. Первая реклама, которая появлялась в английских газетах, была построена на одной и той же хитрой уловке: внимание читательницы привлекала большая, на целую страницу, фотография какой-нибудь известной личности. Под фотографией «звезды» располагалось письмо, обращенное мадам Хелене Рубинштейн, в котором рассказывалось об огромном удовлетворении, полученном от использования крема «Valaze». Все завершалось короткой справкой о том, какие неудобства доставляет слишком жирная или сухая кожа. А дальше шел список средств, которые предлагались для решения этих проблем.

Например, в лондонском журнале The Play Pictorial под фотографией актрисы Максин Эллиот было расположено такое псевдописьмо: «Попросите меня написать слово “красота”, и я напишу “В-а-л-а-з”». Похожая реклама использовалась и в Соединенных Штатах. Например, в журнале Vogue USA от 1 февраля 1916 года появилась фотография мисс Кити Гордон, под которой было написано: «Вот что говорит эта потрясающая женщина и актриса», а дальше рассказывалось о чудесных свойствах крема «Valaze»: она использует его каждый день, и результаты просто потрясающие, этот крем – лучший из всего, что она пробовала. Далее она рекомендовала его всем своим подругам. Все заканчивалось ее восторгами по поводу других продуктов этой серии, которые также описывались как необыкновенные и удивительные средства.

Мадам всегда, вплоть до 1960-х годов, использовала такую логику построения рекламного объявления: «У вас есть проблемы? У других – тоже, и они решаются с помощью серии наших средств». После того как Мадам начала использовать «научные методы» для создания средств по уходу за телом, она также разъясняла их действие с помощью фотографий. Изображение всегда было существенным, но не самым важным элементом в рекламе.

* * *

Хелена Рубинштейн всегда так верила в себя, что более пятнадцати лет отказывалась продавать свою продукцию где-либо кроме своих собственных салонов. Заказы посылали клиенткам, посещавшим салон, по почте. Адрес надо было оставить в салоне. Такая система значительно ограничивала продажи, а соответственно, и доходы. Мадам все это понимала, потому что получала множество запросов из Австралии, Европы и даже из Соединенных Штатов на продажу своей продукции под общим названием «Особые средства по уходу от Хелены Рубинштейн». Но она никогда не соглашалась.

Почему? Потому что Хелена была убеждена, что красота и наука должны идти рука об руку, и считала, что клиентку нужно хорошо подготовить к правильному употреблению косметики. Она полагала, что достигнутый результат – лучшая реклама. Только тщательно обученный персонал мог справиться с этой задачей. В этом отношении никого лучше ее сестер и быть не могло.

В ее «клиниках» – так она стала называть свои салоны в Париже, клиентки получали полный «уход» за лицом и телом. Столь тщательный научный подход невозможно практиковать нигде, кроме специальных салонов. Именно поэтому она такое внимание уделяла их декору: атмосфера роскоши, спокойствия, безопасности должна была усиливать эффект.

В Париже ее появление на рынке декоративной косметики наделало много шума. Мадам была убедительна, успешна и неотразима.

Глава 9. Из Парижа в Нью-Йорк

Когда Хелена Рубинштейн открыла в 1912 году «Дом красоты» на улице Сент-Оноре, парижанки, в отличие от жительниц Лондона, уже привыкли пользоваться макияжем. Уже существовала декоративная косметика, и женщины любили, чтобы макияж соответствовал наряду. Но, по мнению Мадам, палитра красок, которой располагали парижанки, была слишком бледной. Пудра ложилась неравномерно, оставляя некрасивые слоистые полосы. В моде был бледный цвет лица, но иногда из-за пудры кожа приобретала синеватый оттенок. На этом фоне слишком выделялись подведенные черным глаза и ярко-красные губы. Однако, как известно, парижанки всегда подчинялись требованиям моды!

Десять лет спустя в журнале Vogue France была напечатана статья «Философия пудры и румян», подтверждающая разное отношение к себе у женщин двух стран. Эту разницу Хелена сразу инстинктивно уловила. Журналист замечал: «Мы не слышали об англичанках, которые пользуются пудрой и румянами, потому что их просто не существует. Если же вы увидите на улицах Лондона женщину с “накрашенным” лицом, то, скорее всего, это иностранка. Возможно и нет, но тогда эта дама принадлежит к тому интернациональному привилегированному классу людей, которые проводят девять месяцев в году из двенадцати в Биаррице, Каире, Каннах и Довилле, иногда наведываясь в Лондон, Нью-Йорк или Париж. Француженка же, напротив, даже принадлежа к среднему классу, всегда имеет под рукой тюбик помады и карандаш для глаз. Скромная парижская работница может (…) при помощи всего лишь черного, синего и красного сделать свое лицо забавным, живым и одухотворенным – и эта способность вызывает единодушное восхищение всех обитателей цивилизованного мира»[30]30
  Vogue France, март 1921, с. 84.


[Закрыть].

Мадам разделяла это мнение и была, можно сказать, вооружена, когда начала свое наступление на Париж на улице Сент-Оноре. Она обнаружила, что Париж – это мировая лаборатория женской красоты. Хелена считала, что во французской столице всегда относились к женщинам как к произведениям искусства – таким же, как прекрасные образцы архитектуры, мебель разных стилей или картины великих мастеров. К тому же для Хелены было очевидно, что парижанки естественным образом принимают все новшества в области соблазнения. После того как ее «кухни» превратились в заводы, она стала испытывать каждое новое свое творение именно в Париже, в то время как в Америке совершенствовала коммерческие механизмы перед тем, как запустить продукт на международный рынок.

* * *

В 1912 году жизнь ее проходила в основном не в Париже, а в Лондоне с мужем Эдвардом и сыновьями Роем и Горацием. Когда же последнему исполнилось два года, Хелена поделилась с Эдвардом своим желанием покинуть Лондон и переехать в Париж. Она была недовольна тем, что не могла пристально следить за делами в новом салоне, несмотря на полное доверие сестре Паулине. Она не могла и не хотела рассчитывать на кого-либо, кроме себя. Эдвард с ней согласился.

Успех, которого она достигла на улице Сент-Оноре, был таким же оглушительным, как и в Мейфере. Мадам слышала разговоры о шведском массаже, но до тех пор у нее не было ни времени, ни возможности проводить эти эксперименты. Ее уверяли, что и всем парижским дамам полусвета, любящим роскошь, и нервическим аристократкам такая процедура, конечно, покажется полезной и расслабляющей. Мысль проводить сеансы массажа пришла ей в голову как раз после знакомства с потрясающей шведской массажисткой Тиллой. Мадам наняла ее на работу в салон.

Практика массажей не была распространена в то время, очевидно, потому, что в массажном кабинете нужно было раздеваться… Хелена послала личные письма нескольким самым элегантным дамам Парижа, предложив провести бесплатную консультацию с последующим сеансом массажа. От такого предложения никто не смог отказаться. Светские львицы и актрисы стали первыми клиентками, которые регулярно посещали «Клинику красоты» и сеансы массажа у Тиллы.

Знаменитая писательница Колетт[31]31
  Колетт (1873–1954) – французская писательница, одна из звезд Прекрасной эпохи.


[Закрыть] не разделяла стыдливости дам своего поколения и позволила легко себя убедить в благотворности массажа. Она устала от издевательств своего мужа Вилли – поговаривали, что он запирал ее на ключ в комнате и заставлял писать романы, которые подписывал своим именем. Однажды, когда его не было дома, Колетт решила попробовать знаменитый шведский массаж, о котором все женщины Парижа говорили с придыханием. После сеанса она отвела Мадам в тихий уголок и доверительно сказала своим громким низким голосом, который было невозможно не узнать, хоть раз услышав: «Еще никогда мне не было так хорошо! Теперь я готова вступить в бой с кем угодно, даже с собственным мужем!»[32]32
  Даже учитывая, что Генри Готье-Вияр по прозвищу Вилли (1859–1931) был не лучшим из мужей и не самым талантливым писателем, судя по недавно изданным биографиям Колетт (например, Мишеля дель Кастилло), создается впечатление, что этот образ не совсем соответствовал действительности. Скорее всего, Колетт жаждала мести, что и отразилось в серии «книг сведения счетов». – Прим. авт.


[Закрыть] И с тех пор всякий раз, когда Вилли уезжал из Парижа и не запирал жену, Колетт спешила в салон и отдавалась во власть умелых рук Тиллы. А слова, которые она «прошептала» своим громоподобным голосом, быстро облетели весь Париж, и у Тиллы вскоре не стало отбоя от клиентов.

Это были последние годы Прекрасной эпохи, и парижский салон Хелены в это время прочно входил в житейский обиход всего Парижа. Принцесса Бибеско писала об этом так: «Уход за собой – важнейшая часть жизни каждой женщины, живущей в Париже, благодаря настоящему культу, объектом которого она себя чувствовала. Все работало на одну цель – освободить женщину от оков материального, чтобы одухотворить ее тело. Эта наука удивительна, она затрагивает душу, именно о ней все мечты. Нужно бороться с природой, жестокой, глупой, варварской природой, и ради этого пущены в ход все уловки человеческого гения»…[33]33
  Цитируется по книге Хелены Рубинштейн «Я – косметолог», op. cit., с. 86.


[Закрыть]

Дела шли все лучше на улице Сент-Оноре, но политические бури изменили привычный ход жизни семьи Титус. Настал август 1914 года, и Германия объявила войну Франции. Эдвард пытался убедить жену, что было бы разумнее, имея американское гражданство, уехать в Соединенные Штаты хотя бы ради сыновей. Но покинуть Европу означало бросить все, что Мадам создавала здесь долгими годами и тяжелым трудом. Это было трудное решение, и впервые в жизни оптимизм и сила воли почти покинули Хелену. Небольшое утешение пришло из России: «Когда в 1914 году разразилась война, почтовое сообщение было прервано, и царица прислала ко мне курьера, чтобы впрок запастись нашей продукцией. Войны проходят… красота остается»[34]34
  Je suis estheticienne, op. cit., р. 86.


[Закрыть]. И все-таки нужно было уезжать.

Гораций, которому было всего три года, впервые пересек Атлантику. Страшно было не ему одному, Хелена рассказывала, что «корабль был невообразимо переполнен, а море – очень бурное, и к тому же все боялись наскочить на вражеские подводные лодки». После довольно тяжелого путешествия семья Титусов наконец сошла на берег в Нью-Йорке холодным утром 1915 года. Хелена не была измучена плаванием настолько, чтобы сразу же не обратить внимание на женщин, встречавшихся им на улицах. Цвет лица у них был мертвенно-бледный, губы сероватые, а носы посинели от холода. Она тут же поняла, что вынужденная ссылка подарила ей новую страну, которую можно завоевать, и огромный рынок для сбыта продукции.

Семья Титусов сначала поселилась в квартире на Риверсайд-драйв, а потом рядом с Центральным парком. «Все очень еврейское», – говорила Хелена, которой эти места совсем не нравились. Она попросила Эдварда найти приличную квартиру «в христианском квартале». И он нашел им жилье в доме номер 43 по рю Уэст (Rue Quest). Семья поселилась на верхнем этаже, а на двух нижних Хелена устроила свой первый американский салон.

Америка, как и Австралия, страна первооткрывателей. Но в 1914 году, когда вторая сохраняла еще статус колонии, Соединенные Штаты были молодой республикой, которая начала стремительно развиваться. Хелене это очень нравилось. Уже в конце 1915 года «Институт Valaze» открыл свои двери для посетителей в Новом Свете – в доме 49 на улице Вест в Нью-Йорке. Почти одновременно с ним открылся второй салон в Чикаго, а вскоре и третий – в Бостоне.

Хелена купила загородный дом, расположенный на Олд Индиан Чейз-роуд, в Гринвиче, штат Коннектикут. Каждое утро она оставляла сыновей на попечение няни и отправлялась на улицу Вест. Рою уже исполнилось семь лет, Горацию – три, и оба они очень страдали от того, что родители редко бывали дома. Нянями работали молодые женщины из бедных семейств, у которых не было никакой профессии – Мадам называла их «дворянки». Эти «дворянки» были нетребовательны, дешево обходились и были гораздо лучше воспитаны, чем обычные гувернантки и бонны. Но как-то одна из них уехала вместе с Эдвардом в Чикаго. Эта поездка положила начало глубокому кризису в отношениях супругов и вспоминалась даже при разводе много лет спустя.

* * *

Завоевать Соединенные Штаты было для Хелены двойным вызовом. Во-первых, по сравнению с европейскими странами, масштаб этого рынка был совершенно другим. Во-вторых, впервые в жизни Мадам пришлось соперничать лично с Элизабет Арден.

В самом начале своей карьеры, в 1909 году, мисс Флоренс Найтингейл Грем использовала имя Элизабет Грем. И только в 1914 году окончательно стала называть себя Элизабет Арден. Когда в 1909 году ее продукция еще только появилась в Соединенных Штатах, Хелена Рубинштейн уже была хорошо известна в Австралии и в Англии. Но когда Мадам приехала в Нью-Йорк, Элизабет Арден уже была не новичком в мире косметики. Она тоже обладала сильным характером и харизмой, ее имя и марка уже были известны по всей Америке. В такой стране было предостаточно места для них обеих, но было очевидно, что две такие властные женщины будут бороться за первенство. Соперничество Элизабет Арден и Хелены Рубинштейн вошло в историю развития американской косметической индустрии и привело к созданию двух огромных коммерческих и финансовых империй.

Борьба была безжалостной, но Мадам удалось внедриться на новый рынок: эксклюзивные медико-эстетические услуги, которые предлагались в салоне, очень нравились американкам, падким на все «здоровое и естественное». Эдвард развернул грандиозную рекламную кампанию, и результат оправдал затраченные усилия. По словам Мадам, ей одной удавалось «соответствовать» своей рекламе благодаря, с одной стороны, разнообразию средств и услуг по уходу, а с другой – гарантированному лабораторному тестированию и научному подходу. Следование этим принципам ожесточало борьбу: Элизабет Арден была вынуждена изменить методы работы. «Доверие, возникшее благодаря моему опыту косметолога, и то, что авторитет моего прошлого ниспровергал ярмарочных торговцев, заставили многие фирмы изменить стиль работы», – объясняла Хелена. Было очевидно, что обе фирмы отныне преследовали одну и ту же цель – «бороться с псевдонаучными утверждениями и доказывать свою работу результатами». Борьба началась.

По всем Соединенным Штатам Мадам проводила открытые конференции и демонстрировала средства и услуги по уходу за лицом, уделяя особенное внимание глазам, а также курсы физических упражнений. К тому же она давала частные консультации слушательницам своих курсов. Миллионы женщин увлеченно следовали ее методам.

Такая широкая рекламная кампания привела к возникновению конкуренции, которую невозможно было выдержать без опыта научных экспериментов в области косметологии. Крупные торговые дома заинтересовались маркой «Хелена Рубинштейн» и быстро поняли, как выгодно продавать эту продукцию. Наконец, общество осознало – косметология – настоящая профессия, сложная индустрия, которая может быть опасна без контроля.

1915 год стал очень важным в истории марки, потому что эти конференции в корне изменили политику распространения продуктов Valaze. До этого, как мы помним, вся линия этой продукции продавалась только в «Домах красоты» Хелены Рубинштейн. Но на этот раз Хелену атаковали большие торговые дома – City of Paris в Сан-Франциско и Halle Brothers в Кливленде первыми послали запрос на закупку ее продукции и получили разрешение на массовую продажу. Она уже не могла больше противостоять этому процессу.

Но Хелена была убеждена, что необходим официальный контроль. Она не только не боялась за качество услуг в своих салонах, но и мечтала о профессиональном обучении мастерству косметолога, после которого выдавался бы настоящий диплом. Она знала по опыту, каким опасным может быть бездумное использование некоторых химических соединений.

Успех в Америке пришел быстро, возможно, даже слишком быстро. Она решила немного приостановить ход дела, повторяя любимую польскую поговорку: «Шаги мудрости медленны». Но, следуя своему первому побуждению, она отказывалась увеличивать количество демонстраций, пока не была создана команда профессиональных косметологов и ассистентов. Она ничего не оставляла на волю случая, чтобы не рисковать: малейшая ошибка в изготовлении средств или в их использовании могла обойтись слишком дорого.

Но искушение было велико. Сначала – Мельбурн, потом – терпеливое ученичество и путешествие по Европе, затем годы, потраченные на совершенствование своих методов в Лондоне, и выработка целой доктрины по уходу за собой для женщин в Париже… Но эта огромная страна с ее головокружительными запросами необыкновенно будоражила воображение. Хелена и так отдыхала довольно редко, но теперь работала как никогда! Она даже попросила приехать Манку, которая вела дела в Лондоне.

В мельбурнский салон наняли управляющего, а Цеска – которая тем временем уже вышла замуж за англичанина Эдварда Купера, жившего в Австралии, – заменила Манку в Лондоне. Цеска стала душой английского филиала вместе с Борисом Фортером, англичанином русского происхождения. Они хорошо дополняли друг друга: Борис был прекрасным руководителем, а Цеска замечательно разбиралась в косметике. Благодаря ей появилось много удачных нововведений, например именно она предложила добавлять шелк в декоративную косметику. «Дом красоты Valaze» на Графтон-стрит, 24, будет полностью разрушен бомбежками во время Второй мировой войны. Но после шести лет на Беркли-сквер, 48, воспоминания победят: салон в конце концов снова откроется на Графтон-стрит, в доме 3.

Но вернемся в Соединенные Штаты. В 1917 году Мадам начала обучать мастеров-демонстраторов использованию продукции своей марки. Обучение длилось не меньше шести месяцев и было очень дорогостоящим. Но для Хелены это был вопрос чести: она не могла позволить, чтобы покупательницы неправильно пользовались ее продукцией. Демонстратор-консультант сейчас – широко распространенная профессия во всем мире, и изобрела ее Хелена Рубинштейн, чем она всегда очень гордилась.

Вместе с Манкой Хелена объехала все Соединенные Штаты с «театральным турне». С командой консультантов она пересекла всю страну, от Балтимора до Сан-Франциско, от Денвера до Чарльстона, от Майами до Канзас-Сити. Она заводит новые знакомства, изучает вкусы и потребности женщин в каждом городе – тщательно анализирует вопросы, которые слушательницы задают во время семинаров. На каждую встречу приходили женщины с разными проблемами, увлеченные и настроенные скептически, насмешливые и доверчивые, но им всегда было любопытно узнать больше о том, что предлагала Хелена.

Она поняла, как показывать товар так, чтобы он продавался самым лучшим образом. Хелена и Манка работали по восемнадцать часов в сутки – не оставляя ни одной бреши, все доводя до конца. Проводили демонстрации, семинары, частные консультации, и даже заменяли своих сотрудниц, если нужно. Они практически не распаковывали багаж. Работа так увлекала их, что они не чувствовали усталости.

Хелена торопилась, потому что скоро ее продукция должна была появиться на прилавках магазинов. Беспокойство было тем сильнее, что опыт продажи по почте провинциальным клиентам, который она приобрела и в Лондоне, и в Париже, уже показал ей, что контролировать использование определенных средств невозможно, потому что все детально расписать и проконтролировать – задача невыполнимая.

Идея, что сотрудники несут ответственность за каждого отдельного клиента, лежала в основании всего предприятия. Опыт, накопленный за годы работы в салонах в разных странах, позволил ей создать целые линии разнообразных средств по уходу за кожей. Кроме того, были созданы линии средств декоративной косметики, парфюмов, средств по уходу за волосами. И все это сопровождалось точными инструкциями по применению.

Но в конце концов она сдалась. В 1917 году Мадам впервые позволила продавать свою продукцию не только в специализированных магазинах. Счастливыми ее избранниками стали вначале Marshal and Field в Чикаго, J.-L. Hudson в Детройте, Filene’s в Бостоне, Sacks в Нью-Йорке и Bullock’s в Лос-Анджелесе. Другие войдут в этот список позже.

Мадам ставила своим дистрибьюторам жесткие условия: продукция могла продаваться только в тех магазинах, продавщицы и консультанты которых прошли знаменитое шестимесячное обучение. Это строго проверялось перед тем, как Хелена подписывала договор на продажу товара. Первые годы она лично следила, чтобы те условия, которые она считала основными, исполнялись тщательнейшим образом.

Хотя Эдвард по-прежнему поддерживал ее на пути в бизнес-леди, все более долгие и частые отлучки жены раздражали его. Конечно, он возглавлял все рекламные кампании Хелены, а девиз марки стал его настоящей находкой: «I Helena» – «Я – Хелена». Этот слоган звучал везде во всех интервью и рекламных акциях. Но когда однажды Хелена вернулась из поездки в Нью-Йорк, Эдвард сообщил ей о своем намерении развестись. Конечно, он был ветреник, но, несмотря на все мучения, Хелена его все-таки любила. Да и он ее тоже по-своему продолжал любить; но его увлекала светская жизнь в кругу писателей и художников, и он не выносил одиночества, на которое его обрекала жена. Расставание было долгим и тяжелым.

* * *

Ноябрь 1918 года. В Европе снова наступил мир. Охваченная ностальгией, Хелена предложила Эдварду вернуться в Европу, в Париж. Она втайне надеялась, что переезд что-то изменит и спасет их брак. Рой и Гораций были еще малы, такие перемены не могли всерьез повлиять на них. Эдвард согласился, тем более что и сам планировал вернуться в Париж.

С окончанием Первой мировой войны закончилась целая эпоха. Взамен старого мира родился новый. Маленькая польская иммигрантка смогла поймать удачу и сделать эту новую жизнь блистательным приключением. После четырех лет битв, страданий и труда в мире мужчин женщины получили свободу и независимость – наконец настало их время. Теперь бутик мадемуазель Шанель на улице Шамбон и салон мадам Рубинштейн в предместье Сент-Оноре стали местом отдыха и удовольствий, где женщины учились искусству заниматься собой.