Текст книги "Одинокая охота"

Она включила переносной электрообогреватель и подвинула его к письменному столу. Даже если водопровод функционировал, расположенный на холме общественный туалет, возможно, был закрыт. Она могла воспользоваться пространством за кустами, где находилась куча компоста, и вполне продержалась бы так неделю. А потом найти какое-то другое решение.

Распаковав свой рюкзак, она поставила компьютер с подключенным мобильным интернетом на крохотный кухонный стол, села на стул и какое-то время тупо смотрела перед собой.

Ей требовалось понять, как действовать дальше.

Прошло полчаса. Она тщательно все обдумала, прежде чем приняла окончательное решение. И сейчас знала, как ей защитить себя. Она посчитала, что не подвергнет его опасности, если попросит о помощи, и набрала номер на мобильнике.

Пожалуй, он уже мог поменять свой номер. В таком случае существовала возможность послать ему шифрованное сообщение через antifas.dk. Однако сигналы проходили.

– Привет. Это ты, Линн? – спросил он.

– Привет, Каспер. Как дела? – сказала она.

– Хорошо. Я надеялся, что мы сможем видеться немного чаще после того, как ты приезжала сюда в ноябре.

– Я знаю. Но у меня было много дел. Исследование. И все такое.

– Ничего страшного.

– Но я, пожалуй, приеду скоро снова. Мне нужна помощь в одном деле, если у тебя найдется время.

– Конечно, для тебя оно у меня всегда есть.

«Как странно звучит его голос», – подумала она. Он флиртовал? Или она неверно истолковала его тон? Раньше их отношения всегда ограничивались только дружбой.

«И так все и останется», – подумала Линн. Однако она всегда прекрасно чувствовала себя с ним. Доверяла ему. А теперь ей требовалась помощь не только его самого, но и всего отделения АФА в Нерребро.

– Дело касается Ульв А/С, – сообщила она.

– Опять?

– Они, похоже, возвращаются в Швецию, спонсируют правоэкстремистскую группу «Скандинавское копье» и один информационный сайт правой направленности, причем и те, и другие явно тяготеют к нацизму.

– Ну, они ведь всегда занимались подобными вещами. Финансированием экстремистов по всей Европе. И пытались влиять на общественное мнение. Вкладывали деньги в социальные сети. В альтернативные СМИ.

– Они хотят уничтожить АФА. Все отделения. По всей Европе, судя по всему, – сказала Линн.

Но это явно не произвело впечатления на Каспера.

– Такие планы они лелеют давно, – ответил он спокойно. – Но это им никогда не удастся.

– И они, похоже, охотятся лично за мной, – сообщила она.

Ее собеседник долго молчал.

– Что я могу сделать? Тебе надо где-то спрятаться? – спросил он потом.

– Нет, не сейчас, – ответила Линн. – Мне нужна помощь с проверкой кое-каких вещей. Я перешлю тебе одну фотографию.

Она кликнула по экрану и отправила ему снимок темноволосого участника видеоконференции.

– Я не знаю его, – сказал Каспер и, услышав, как она разочарованно вздохнула, добавил: – Но я все проверю, если это действительно необходимо. Поставлю кого-нибудь понаблюдать за главным офисом Ульв А/С, чтобы посмотреть, не появится ли он там. А потом попробую прослушать его телефон с помощью ложной базовой станции.

– Псевдоним Росомаха тогда? Он что-нибудь говорит тебе?

– Росомаха? – спросил Каспер явно удивленно. – Да. От него было немало писем в те дни в прошлом году, когда мы пытались взломать почтовый сервер Ульв А/С. Они все были шифрованные, но мы отследили номер его мобильника в Швеции. Он наверняка все еще активен, но дальше мы не продвинулись.

– Может, его настоящее имя Антон? Или есть какое-то иное имя, которое можно связать с ним? Или адрес?

– Кроме псевдонима мы о нем ничего не узнали. Почему ты спрашиваешь?

– Возможно, его внедрили в АФА Стокгольма.

Каспер снова долго молчал. Она услышала, как он тяжело вздохнул, прежде чем ответил.

– У нас нет никакой возможности проникнуть в систему Ульв А/С снова. Они значительно усовершенствовали защиту. У тебя нет желания попытаться сделать это самой?

– Посмотрим. Я дам знать о себе, – сказала Линн и закончила разговор.

«Понадобится слишком много времени, чтобы пробиться сквозь защиту Ульв А/С», – подумала она и решила, что быстрее будет получить ответы с помощью веб-камеры из офиса «Скрытой правды». Пока же, чтобы не терять времени даром, она порылась в кармане куртки и, найдя там полученный от Эзги листок, набрала телефон Ивана. Кроме того, что он принимал участие в акции в доме нацистов в Тюресё, она о нем ничего не знала. Но вместо его голоса она услышала стандартную фразу оператора, о том, что данный номер больше не используется, и, с раздражением отключив звонок, помянула недобрым словом Эзги. Та либо сознательно сообщила ей неверный телефон, либо успела предупредить Ивана, и он избавился от него. И это после того, как она объяснила: речь идет о жизни и смерти.

«С такими друзьями не нужны враги», – подумала Линн и набрала номер Антона. Результат оказался тем же. Она выругалась про себя.

«Неужели трудно понять, что я хочу им только хорошего? Если никто из них не был вражеским агентом», – подумала она и опять посмотрела на бумажку. Рядом с номером Антона стоял адрес в Васастане. Ей следовало съездить туда. Возможно, у него просто разрядился телефон.

Выйдя из метро на станции «Уденплан», Линн сразу встала на доску и, придавая ей скорости ногой, катила вперед по Карлбергсвеген, а потом повернула на Упландсгатан. Она объехала группу молодежи, выходившую из кафе «Блобер» с купленными навынос салатами, и подкатила к арочному проходу, ведущему во двор дома номер 54. Она успела как раз вовремя и подержала тяжелые литые ворота для дамы, которая намеревалась пройти внутрь, а потом помогла толкать тележку с продуктами, невинно улыбаясь. Женщина благодарно посмотрела на нее, а Линн, скосившись на табличку с фамилией на тележке, тоже прошла во двор. Ей пришлось подождать несколько минут, пока лестничная площадка первого этажа опустела, после чего она шагнула в подъезд. Ей нужен был третий этаж. Она услышала шум в квартире на первом этаже. Вероятно, дама разгружала тележку у себя на кухне. Слабый аромат еды, в котором чувствовались четкие запахи чеснока и растительного масла, доносился из другой квартиры. Он действовал успокаивающе.

Линн начала осторожно подниматься по лестнице. Никаких больше звуков слышно не было. Ей оставалось только надеяться на удачу, однако она понимала, что, скорей всего, пришла сюда напрасно. Если Антон пытался скрыться, он вряд ли прятался дома.

В любом случае, ей требовалось найти его, пока Рикард сам активно не занялся его поисками, ведь тем самым он заставил бы всю группу исчезнуть.

Вместе с лазутчиком.

Линн почти добралась до лестничной площадки второго этажа, когда услышала тихий щелчок закрывавшейся двери. Потом шум шагов. И остановилась. Кто-то спускался по лестнице. Она спряталась за лифтом. Однако это мог быть какой-нибудь пенсионер, и, боясь испугать его, она поначалу намеревалась кашлянуть в своем убежище. Но передумала.

И не напрасно.

В ее поле зрения скоро оказалась пара грубых ботинок. Маленького размера. Черная одежда и рюкзак.

«Женщина», – успела подумать она, когда увидела свисавшие из-под натянутой на голову черной шапки белокурые волосы. Та же замедлила шаг, обнаружив Линн, и, уставившись на нее холодным взглядом, сунула руку в карман.

Однако вместо привычного мобильника она достала оттуда далеко не самый безопасный предмет.

Нож-бабочку.

Лезвие обнажилось, когда женщина сделала резкое движение запястьем. Одновременно Линн узнала ее.

Клара Рессель.

Нацистка устремилась к ней, подняв оружие перед собой. Лезвие блеснуло в попадавшем внутрь через окно свете, и Линн инстинктивно подняла скейтборд как щит. Клинок высек искры, скользнув по нескользящему покрытию доски. Острие пропороло рукав куртки, но, к счастью, не задело руки. Линн схватила Клару за рукав и, использовав инерцию нацистки, толкнула ее вперед, пнув вдобавок по ногам. Та упала, приземлившись локтями на каменный пол. Линн резко развернулась, держа доску обеими руками. Клара тоже успела перевернуться. Нож все еще оставался в ее руке. Лицо было искривлено от боли. Она оперлась на одну руку. Начала вставать. Глаза почернели от злости.

Линн среагировала инстинктивно. Она подняла доску. Отклонилась назад. А потом, восстановив равновесие, со всей силы нанесла удар. Доска врезалась в лоб уже успевшей подняться на колени Кларе. Послышался глухой звук, Линн успела заметить удивленный взгляд нацистки, прежде чем та, закатив глаза, рухнула без чувств. Нож выпал из ее руки. С шумом ударившись о пол, он отскочил от него и приземлился у стены.

Клара не шевелилась. Линн опустилась на колени рядом и отложила в сторону скейтборд. Вся дрожа, она достала свой мобильник и набрала номер Рикарда. Занято. Набив сообщение с адресом Антона, она отправила его. Лихорадочно размышляла, ища ответы на возникшие вопросы. Был ли Антон кротом? Может, это он встречался с Кларой Рессель? Как и на фотографии Ильвы?

Она начала искать номер Эрика, но передумала. Посмотрела на нацистку, неподвижно лежавшую на полу. Пожалуй, речь шла не о встрече. Скорее о проникновении в квартиру.

Или о нападении.

Убрав мобильник, Линн села на корточки и, расстегнув рюкзак Клары, порылась в нем. Пачки бумаг и компьютер. Ничего больше. Она ощупала боковые карманы ее армейских брюк. Баллончик со слезоточивым газом. Телефон. Капли для носа. Ментоловые таблетки. И кабельные стяжки.

Она завернула Кларе руки за спину и уже начала стягивать их вместе с их помощью, когда мобильник завибрировал в кармане. Держа руки Клары и скотч одной рукой, она другой не без труда вытащила его и нажала на экран.

– Алло, – услышала она голос Рикарда и скосилась торопливо на лежавшую рядом женщину. Та зло таращилась на нее. И тут Клара резко дернула руки, быстро высвободившись из скотча. Линн даже не успела защититься. Клара сильно ударила ее кулаком в висок, телефон выскользнул на пол. Голова Линн резко повернулась, издав звук, похожий на треск. Она завалилась в сторону лестницы. Клара тем временем встала на ноги и потянулась за ножом. Схватив его, она склонилась над Линн. Та отпрянула назад. Пыталась спастись. Подняла руки перед собой, стараясь защититься. Клара встретилась с ней взглядом. Ее холодные глаза говорили сами за себя. На пощаду не стоило надеяться. Линн стало ужасно страшно.

Все было кончено.

Она попыталась пнуть Клару ногой, но не попала. Вертелась, как могла. Но Клара уперлась тяжелым ботинком ей в живот. Замахнулась ножом. У Линн перехватило дыхание. Она свернулась клубком и закрыла руками голову. Все ее тело напряглось в ожидании неизбежного.

Однако удар так и не последовал.

Клара убрала ногу с ее живота.

Линн открыла глаза. И в этот момент удар тяжелого башмака обрушился ей на голову. Она потеряла сознание. Обеспокоенный голос Рикарда, его крики продолжали доноситься из валявшегося на полу мобильника.

Раздался треск, когда Клара наступила на его экран каблуком. Затем наступила тишина.

Клара схватила рюкзак и посмотрела на лежавшее на лестничной площадке тело. При всем желании добить Линн она не могла этого сделать. И не из-за какой-то сестринской солидарности. Просто не решилась нарушить приказ. Росомаха не хотел, чтобы еще кто-то серьезно пострадал. Она подавила желание презрительно сплюнуть и удалилась ниже по лестнице.

Линн дернулась и пришла в себя. Она ошарашенно огляделась. Покрашенные охрой стены. Лестничная площадка. Ее голова лежала на коленях сидевшего Рикарда. Он явно испытал сильное облегчение, увидев, что она открыла глаза.

– «Скорая» в пути, – сообщил он. – Ты была без сознания какое-то время.

У нее раскалывалась голова. Однако она не чувствовала тошноты. Пожалуй, речь шла о легком сотрясении мозга.

– В ней нет необходимости. Со мной все нормально, – промямлила она и села на лестницу рядом с ним. Взяла его за руку.

– Нам надо в квартиру, – сказала она. – Возможно, Антон ранен. Это на третьем этаже.

– Мария уже там, – ответил Рикард и добавил после недолгого сомнения: – Но в ней кто-то уже побывал. И перерыл все. Бумаги разбросаны по полу. Ящики пустые. Компьютер отсутствует.

Линн помассировала голову кончиками пальцев. Он обнял ее рукой. Погладил по волосам. Он сильно испугался, когда она позвонила. Словно напали на его собственного ребенка. Он прижал ее к себе.

– Я отправил сюда наряд через десять минут после твоего звонка, – сообщил он. – Но напавшие на тебя успели сбежать.

Линн положила голову ему на плечо.

– Здесь был только один человек. Клара Рессель, – сказала она. – Ей, вероятно, требовалось попасть в квартиру и забрать какой-нибудь компромат. Что-то, что нашел Антон, что-то указывающее на лазутчика нацистов. Если он сам не был им.

Она потерла виски пальцами, пытаясь хоть немного унять боль, и добавила:

– Мы столкнулись, когда она уходила. Но она не охотилась за мной. У нее явно был другой приказ.

«Поэтому я и жива», – подумала она, опустив глаза.

Глава 14

Мужчина тяжело дышал, поднявшись по лестнице. Какое-то время он в нерешительности стоял перед дверью. Голова вспотела под шляпой, которая к тому же местами и натерла кожу. Рубашка промокла от пота под пиджаком – старым блейзером из полосатой ткани. Немодным. С большими лацканами и подплечниками. Но он не хотел, чтобы его узнали, если ему придется столкнуться с кем-то из жильцов.

Лестничная площадка оказалась пустой. За дверьми соседей Эзги царила тишина. Он надвинул шляпу на лоб, поставил рядом портфель. Ему пришлось напрячь зрение, чтобы четко видеть сквозь солнечные очки. Потом он вдавил лезвие ножа в щель у дверной коробки.

Квартира оказалась пустой. Он ждал снаружи на улице и прокрался в подъезд, когда Эзги куда-то ушла. Она не обратила на него ни малейшего внимания, поскольку старалась удержать равновесие на костылях и одновременно возилась со своим мобильником. Ее волосы торчали в разные стороны, словно она только проснулась, пусть время уже давно перевалило за полдень. Он ударил по концу рукоятки ножа, резко повернул дверную ручку и дернул ее на себя. Дверь открылась. Он покачал головой. Замок 30-х годов. В бахилах на ботинках он осторожно прошел в комнату. Перешагнул через валявшееся на полу покрывало и остановился перед книжной полкой. От нее исходил затхлый запах. Книги утопали в пыли. Он почитал названия. Adbusters. A People’s History of USA. Что-то с Какан Херманссон. Масса левой макулатуры. Но она должна была хорошо сочетаться с материалами, которые он принес с собой, якобы показывавшими истинное лицо АФА.

Он надеялся, что ему не придется активно вмешиваться в это задание. Но больше оставаться в стороне не годилось. Особенно если ситуация, похоже, начала ухудшаться. Все зашло слишком далеко.

С избиением Эзги он смог смириться, несмотря на то что ее чуть не убили. Они не могли двигаться дальше, боясь испачкать руки в крови. Шрам у нее на лбу еще был заметен, когда она проковыляла мимо него. Но с самоубийством Ильвы все обстояло иначе. Как он не отгонял эту мысль, она постоянно преследовала его. Все-таки речь шла об убийстве.

И здесь проходила граница.

Не об этом они договаривались.

Ни о каких ликвидациях речи не заходило. Но, судя по всему, именно это сейчас происходило. И он не мог больше контролировать события.

Он потер руки, когда они начали чесаться под резиновыми перчатками, поставил портфель перед собой. Достал его содержимое и рассеянно полистал записную книжку. Свое собственное творение. С приклеенными рецептами по изготовлению взрывчатки. Инструкциями о том, как нападать на наряды полиции. Различными списками и схемами, идеями относительно мест проведения акций. Руководством по изготовлению трубчатых бомб и стреляющих авторучек. Инструкциям, касающимся того, каким наказаниям следовало подвергать перебежчиков и вражеских шпионов. Все это предназначалось, чтобы представить АФА современными наследниками лиги Баадера-Майнхофа. Жестокими преступниками. Потенциальными убийцами.

Он достал оливково-зеленые, напоминавшие игрушки предметы с рельефным узором в виде квадратов по всей поверхности, которые тоже принес с собой, – три ручные гранаты.

Той же серии, какие использовались при нападении на полицейский участок в Упсале неделю назад.

Вынув несколько романов из книжной полки, он поместил их в образовавшуюся среди книг брешь. Металл был холодным. Сунув за них записную книжку, он вернул романы на место. Полиция должна была без труда найти все это во время обыска. После того, как они получат анонимный сигнал.

АФА требовалось отправить за решетку, пока не вышли на него самого. Или на его помощника.

Росомаху.

Которого он отныне лишил своей поддержки.

Мария громко вздохнула и повернулась к Рикарду, стоявшему в другом конце огороженной сейчас специальной лентой квартиры Антона на Упландсгатан.

– Я не нашла других следов, кроме тех, что принадлежали Кларе, – сообщила она. – А о ней нам ведь уже известно.

– Да, и на нее у нас хватает материалов. Она в розыске, но, похоже, покинула свой последний известный адрес, – сказал он.

Мария подняла несколько бумаг с пола, прочитала их и сунула в пакет для улик. Она показала его ему.

– Уже совершенные акции АФА, задокументированные надлежащим образом. Клара явно искала не это.

Рикард покачал головой.

– Да, она, вероятно, была здесь по заданию предателя, – сказал он. – Вероятно, охотилась за фотографиями или документами, указывавшими на него. Или за тем и другим.

– В квартире нет никаких снимков. Даже ничего похожего на те, что лежали в конверте Ильвы. Только несколько распечатанных, сделанных мобильником, с Антоном и его друзьями. Судя по всему им уже несколько лет, – констатировала Мария и кивнула в сторону розетки. – И как я уже сказала, пропал компьютер.

Она подняла еще несколько бумаг с пола. Они выглядели как старые школьные работы. Мария покачала головой.

– Возможно, они просто пытаются сбить нас с толку, – заметила она. – Она могла прийти сюда, чтобы помочь Антону избавиться от доказательств, указывавших на него как на агента нацистов, но потом услышала Линн на лестнице, и ей пришлось в спешке убираться прочь.

Она порылась среди пластиковых папок, которые остались на столе для компьютера и содержали также материалы АФА, и поинтересовалась:

– Как там дела у Линн, кстати?

– Травма головы, но с ней, похоже, все будет нормально, – ответил Рикард. – Однако я отправил ее на «Скорой» в больницу, чтобы они удостоверились.

Они наклонились под оградительной лентой, осторожно выбираясь из квартиры на лестничную площадку. Мария кивнула своим помощникам, сидевшим на корточках в голубых пластиковых комбинезонах. Она достала пакет для улик из их сумки и обмакнула ватную палочку в брызги крови, вероятно принадлежавшей Кларе. Рикард кивнул ей.

– Погибшая подруга Линн, похоже, была права, – сказал он. – Кто-то охотится за ее группой. Человек, связанный с нацистами, выдающий себя за левого экстремиста.

Они продолжили спускаться по лестнице, а когда оказались вне поля зрения остальных, Мария обняла Рикарда за талию.

– Может, сходим куда-нибудь поедим, прежде чем возвращаться? – предложила она. – Я так и не успела пообедать.

Рикард взглянул на часы. Приближалась половина шестого. Он не был голоден и предпочел бы сразу отправиться в офис, чтобы узнать, как дела у Эрика. Обсудить добытые материалы и подключить к работе Юнгберга и Беатрис. Расширить расследование, ускорить его. Теперь, когда уже стало ясно, что их догадки подтвердились. Речь не шла о разрозненных событиях, они были тесно связаны между собой. С другой стороны, он мог сейчас поужинать, а потом работать весь вечер. Он старался не отставать от Марии, которая целенаправленно перешла Карлбергсвеген, направляясь к индийскому ресторану «Гуру», расположенному на Уденгатан. Она остановилась, когда к ней подошла цыганка в шали и толстом пуховике. Достав несколько купюр, Мария купила у нее еженедельную газету «Люди есть люди». Женщина настороженно улыбнулась. Она выглядела уставшей. Немного в стороне на площади под рекламным щитом стоял мужчина, вероятно ее муж, и курил.

Рикард вздохнул тихо. Он уже давно перестал давать людям деньги на улице и взамен жертвовал их через городскую миссионерскую организацию на большие проекты (вроде цыганского в Румынии). Однако не так легко было оставаться последовательным при таком количестве нуждающихся вокруг.

Ему стало немного не по себе при мысли о том, как многие нищенствовали и голодали, тогда как они сейчас шли в ресторан. И все равно он составил компанию Марии. Пузатую улыбающуюся статую Будды с поднятыми к небу руками, которая встретила их сразу за входной дверью, похоже, абсолютно не заботила ситуация в окружающем мире.

Они сели. Уголком глаза он заметил еще одну статую. Слоноподобный бог Ганеша со всей серьезностью уставился на него, вытянув свои многочисленные руки в стороны и всем своим видом как бы спрашивая Рикарда, чем он, собственно, сейчас занимался.

Взгляд Марии блуждал по страницам меню в поисках чего-нибудь, что могло бы появиться на столе быстро. Судя по ее мине, она с головой ушла в это занятие. Рикард сидел молча. Он прекрасно знал, чем могла закончиться любая попытка надавить на нее, когда она страдала от недостатка сахара в крови.

Это была ее новая черта, которую он обнаружил, когда они попробовали жить вместе. Или же просто не хотел замечать этого раньше.

Она обычно напоминала о себе перед самым обедом или ужином – тогда Мария легко выходила из себя. Срывалась без особой на то причины. Ничего серьезного, но, по возможности, лучше не стоило провоцировать ее. Пока он ждал, когда она сделает заказ, в кармане его куртки завибрировал мобильник. Он достал его.

Когда официант забрал тарелки, он наклонился к Марии и сказал, понизив голос:

– Я снова открываю расследование дела о смерти Ильвы. Флемингсберг передает нам все материалы, касающиеся случившегося в ее квартире. В свете последних событий можно почти наверняка утверждать, что там произошло убийство.