Текст книги "Сатирески из жизни губернского города"

Временно живой

Михаил Иванович Похмелкин, менеджер по продажам бытовой техники, вечером обмыв с соседом его оформление на новое место работы, включил телевизор и стал активно наблюдать, как на экране неизвестно откуда взявшееся чудовище, одного за другим, съедает целый пароход пассажиров

Несколько раз не литературно выразившись в адрес этих дебилов, вероятно собранных со всего света в одном месте и, которые вели себя так, словно хотели побыстрее стать закуской на обед, он выключил телевизор и лег спать. И тут ему приснился сон, что он отдыхает с кладовщицей Маринкой на северном побережье Черного моря в турецком городе. Как всегда в жизни в самый приятный момент раздался звонок и в номер вошел начальник отдела Сидорчук

– Вы почему здесь, вдвоем, в таком виде? А кто будет работать?

Менеджер вскочил и, осмотревшись, понял, что он в своей комнате, а не в шикарных заморских палатах. Солнце било в глаза и на часы можно было не смотреть: четверть десятого – опять опоздал на работу: Если не уволят, то премий не видать

Он подошел к столику в прихожей, на котором стоял телефон и лихорадочно начал размышлять. Голова после вчерашнего ничего не хотела соображать, а без нее сам он ничего не мог придумать. Как известно умные мысли, попав в нетрезвую голову, сразу рвутся на волю и лишь бестолковые остаются на некоторое время, чтобы окончательно все запутать. Поскольку голова ничего подсказать не могла, или просто не захотела, то он прибегнул к угрозам

– Если ничего не придумаешь – опохмеляться не буду. Серое вещество где -то там внутри поняло, что нужно напрячься и выдало готовый план, в соответствии с которым Похмелкин вышел в прихожую и занялся приседаниями. Отсчитав до тридцати, он достал тонометр и начал измерять давление. Прибор не подкачал: на табло высветились цифры: двести двадцать на сто семьдесят. Теперь можно было звонить в скорую.

В трубке женский голос спросил:

– Слушаю вас. Что случилось?

– Девушка, сердце, умираю. Давление изнутри прямо разрывает.

– Адрес какой?

– Улица Советская, дом двенадцать квартира семьдесят три.

– Ждите сейчас приедем.

Он зашел в комнату тещи и достал из тумбочки кучу таблеток. Затем возле своей кровати разложил на полу бутылочки с корвалолом, пустырником, валерьянкой. Пошел на кухню, заварил крепкого кофе и выпил две больших чашки. В полном восторге от своего плана он сел возле окна и стал наблюдать. Спустя полчаса возле подъезда остановилась машина с красными крестами. Больной вышел в прихожую и, как солдат новобранец начал отжиматься от пола.

В дверь раздался звонок.

– Там открыто, заходите.

Вошли двое работников в белых халатах: высокий молодой мужчина и пожилая женщина. Больной, еле передвигая ноги, направился к себе в комнату и буквально свалился от слабости на кровать, сложив руки на груди.

– На что жалуемся? Где болит?

Умирающий, вспомнив симптомы, которые обычно называла теща, сообщил:

– Вот тут болит. Там вообще вздохнуть трудно. Я вот полчаса назад давление мерил. – И указал на тонометр. Увидев показания прибора, мужчина, уже явной тревогой спросил:

– Какие лекарства принимали? С таким давлением даже люди с лошадиным здоровьем не живут.

– Все по одной. На всякий случай.

– Случай в этом случае обычно бывает один – летальный.

Женщина достала свой прибор и попросила:

– Вы ложитесь – вставать нельзя. Сейчас мы сами измерим давление.

Вчерашняя водка, утренний кофе и спортивные упражнения не подвели, и врач уже с довольно сообщила:

– Давление у вас немного снизилось сто семьдесят на сто десять. А вот пульс мне не нравится. Сто пять. Часто у вас такое давление?

– Не часто, но бывает. Когда плохая погода. Так каждый раз – через день, а то и чаще.

Женщина, убрав прибор, обратилась к коллеге.

– Сделаем ему укол. Госпитализировать не будем.

– Доктор, мне на работу надо идти. Там без меня ничего не сделают.

– Какая работа? Вы что, на тот свет захотели? У вас аритмия, а это очень опасно: сердце остановится и все. Ни одна скорая уже не спасет. И обратилась к мужчине:

– Миша, выпиши ему справку.

Через десять минут, вновь измерив давление, врач, уже с чувством удовлетворения, сообщила

– Почти нормальное. Можете пить эти таблетки три раза в день. Если почувствуете себя хуже – немедленно звоните.

Больной немного приподнялся и на прощание пообещал:

– Жена придет, позвонит, если успеет.

Работники скорой ушли, и он вновь подошел к окну. Скорая уехала и мнимый больной пропел:

Первым делом, первым делом надо выпить.

Ну, а женщин мы оставим на потом.

Теперь нужно было подстраховаться на работе, и он набрал номер.

Женский голос в трубке ответил:

ООО «Прогресс», я вас слушаю.

– Елена Павловна, это Похмелкин. Соедините меня с Сидорчуком.

– Минуточку, Сейчас он возьмет трубку.

Начальник отдела продаж, не дав сказать слова, раздраженно спросил:

– Ты где гуляешь? Опять устроил себе праздник? Можешь на работу больше не приходить.

Прогульщик, изображая бессилие, едва слышным голосом сообщил:

– Я дома. У меня сердце прихватило. Сейчас только что скорая уехала. Сказали: еще бы пять минут и все – мог бы уже там быть. Сейчас вспоминал бы вас оттуда как очень порядочного человека, у которого хватает доброты на весь коллектив.

Услышав столь летную оценку, Сидорчук немного сбавил тон, но, все еще проявляя недоверие, продолжил допрос:

– Сердце – это плохо. Но если ведро выпить, то ни один организм не выдержит.

– Почему ведро? Врачи сказали, что это магнитная буря на солнце. Это у них пятый вызов за утро: троих уже не могли спасти, одного доставили в реанимацию, а меня пока дома оставили.

– Ну, ладно, поправляйся.

– Не знаю, может, и не приду больше на работу. Вы в случае чего семью не забудьте.

Положив трубку, умирающий вновь пропел:

– Лучше нету той минуты,

Когда есть больничный лист

и пошел на кухню. В холодильнике стояла недопитая бутылка водки, а впереди было три дня отдыха и Похмелкин, уже не торопясь, зажег газ и начал жарить яичницу. По небольшому телевизору показывали развлекательное шоу, и Похмелкин, обращаясь к ее авторам с долей снисходительности, посоветовал:

– Вот что надо по телевизору показывать, что в жизни умные люди придумывают, а не эти, дешевые сценки изображать.

Он нарезал сала, достал помидоры, селедку: теперь можно было отметить трехдневные каникулы. Но всегда и все не бывает хорошо: водки в бутылке оставалось всего грамм двести. Для такой закуски действительно нужно было ведро. Отдыхающий вышел в прихожую и набрал номер:

– Леха, ты сегодня где?

– Как где? Дома. А что хотел?

– Да у меня тут выходной, на работе дали. Жена в деревне у тещи. Давай ко мне. Захвати пару пузырьков портвяшки.

Он вернулся в кухню, налил в стаканчик водку и залпом выпил. Но не успел он прожевать кусок сала, как раздался звонок.

– Ну, Леха, молодец. Уже прискакал.

Временно отдыхающий открыл дверь. Там стояли двое незнакомых мужиков, и прежде чем он спросил: что им нужно, как они вошли в квартиру. Слегка оторопев от такого нахальства, хозяин квартиры пошел за ними. Гости, по– хозяйски заглянули в зал, затем в спальню.

Здоровенный мужик, уже с недоумением посмотрев на жильца квартиры, спросил:

– Ну и где он?

– Кто?

– Труп. Тело куда увезли?

– Не понял, Чье тело?

– Чье? Естественно не наше с вами. Того, кто преставился.

– А кто преставился?

– Родич твой. Похмелкин Михаил Иванович.

– А кто вам сказал, что он умер? Во, народ: не успеешь заболеть, насморк подхватишь, а тебя уже в покойники записали. У нас в скорой помощи одни кроты работают.

Второй мужчина с укоризной обратился к родственнику трупа:

– Тело кто забрал? Эти ханыги из ООО «Воскрешение плюс»?

Зачем вы с ними связываетесь? Эта фирма с сомнительным персоналом. Они вас так похоронят, что потом вы всю жизнь будете их вспоминать нехорошими словами, а будет уже поздно.

– А что они делают?

– Что. В прошлый раз пьяные рабочие в одну могилу сразу трех положили, так нижний не выдержал и заорал: – Кто так хоронит? Сволочи, что делаете? На них знаете, сколько жалоб поступает.

– От кого?

– Ну не от самих же клиентов. От родственников

В двери резко зазвонил звонок. И живой родич пропавшего клиента сообщил гостям:

– Извините, это ко мне друг пришел.

Но вошли еще двое мужчин и, увидев предыдущих гостей, начали с упреков:

– Эти уже тут. Ну, шустрые. Мужчина, вы еще заказ не подписывали? Мы вам предложим лучшие условия.

Тут же последовало возражение от конкурентов:

– Вы сначала научитесь обслуживать клиентов в соответствии с ГОСТОМ. Мы первые приехали.

– Первые, они. Вы где свою продукцию заказываете? У этого скульптора из Москвы? Гробы такие, что троих можно похоронить и еще место для любимой тещи останется. Прямо три в одном. А цены у вас какие?

– Вы свой прейскурант сначала покажите. У нас цены нормальные.

Хозяин квартиры, понимая, что сейчас может начаться мордобой между представителями конкурирующих фирм, стал разводить их по углам комнаты:

– Да вы что? Ошалели совсем? Нет никакого тела, и никто пока не умирал. Это я – Похмелкин, и живой еще.

Это известие вызвало претензии к недоумершему больному сразу у обеих фирм:

– Зачем тогда серьезные организации беспокоите? Нас сейчас в другом месте ждут. Знаете, сколько стоит выезд к вам? Две тысячи. Оплатите наш приезд, пока мы в суд не обратились.

– Да никого я не вызывал. Все, пошли на выход.

– Это называется телефонный терроризм, а ложный вызов государственных органов сразу по двум адресам карается по закону.

– Как я мог вам позвонить, если я ваших телефонов не знаю? Лоха нашли? Давайте, быстренько отсюда убрались.

Незваные гости, которые хотели похоронить еще живого хозяина квартиры, выражая крайнее возмущение, ушли. Спасшийся от того света, пошел в комнату тещи, слил содержимое всех пузырьков в одну рюмку, затем вылил туда остатки водки, и, поморщившись, выпил.

Вновь в двери раздался звонок, и Михаил Иванович направился к двери с намерением перейти на нелитературный язык, чтобы выразить свое отношение к обеим фирмам. Он посмотрел в глазок и остолбенел:

Там стоял начальник отдела кадров Виктор Петрович Строгачев и бухгалтер Алевтина Сергеевна. В голову пришла мысль: Вовремя я валерьянки выпил

И побежал на кухню, чтобы убрать следы празднования трехдневного отпуска. Завязав голову полотенцем, он подошел к двери с и едва слышным голосом спросил:

– Кто там? Подождите, пока я дверь постараюсь открыть. Заходите

Открыв дверь, он шаркающей походкой направился к себе в спальню

Виктор Петрович несколько смущенный от того, что в руках держал венок, сообщил:

– А мы решили тебя проведать, узнать как ты ну и вот – от профсоюзной организации купили на всякий случай

– Спасибо, поставьте в прихожей. Может, еще и пригодится. Не надо было приходить. Пока. Можно было просто позвонить

– Да мы тебе звонили – никто отвечает. Позвонили в скорую: они говорят: раз не отвечает, значит – уже того, все. Ну и купили венок

– Войдя в комнату, Строгачев недоуменно посмотрел на пустую бутылку и еще живой член профсоюза объяснил:

– Это от врачей осталось: думали я уже того, ну и решили меня помянуть. А когда откачали, то все на радостях допили. Мне же все равно нельзя.

Алевтина Павловна повела носом, втягивая вкусные запахи из кухни, и спросила:

– А жена где?

– Уехала утром на дачу. Прямо как назло.

– Давай я тебя покормлю.

– Алевтина Павловна, больному покой нужен, лекарства, а не еда. Как ты сейчас?

– Сейчас лучше: врачи молодцы – вовремя успели.

– Тогда не будем мешать, поправляйся, выздоравливай.

Алевтина Сергеевна, которая держала в руках небольшой конверт, неожиданно возразила:

– Виктор Петрович, так нельзя, сразу решать за всех. Мы ему на похороны материальную помощь выписали, венок купили. Теперь куда все девать? Обратно не возьмут. Сейчас для бухгалтерии целая проблема будет – обратные проводки делать.

– И чем проблема? Ошиблись просто.

– Вы это попробуйте налоговой инспекции объяснить. Если раскопают – месяц будут сидеть, и еще что найдут. Надо по-другому решать

– А как по– другому?

– Как? Пусть он справку принесет, что умер. Приобщим ее, и все спишется

– Да кто ж ему такую справку даст, если он еще живой?

– Достают же люди. Знакомых пусть попросит

Виктор Петрович, вспомнив, что он тоже уже сделал запись в трудовой книжек Похмелкина об увольнении в связи со смертью, уже с некоторой досадой посмотрел на некстати воскресшего

– У меня он тоже числится как выбывший. Подчищать книжку нельзя, исправить запись – так потом засмеют. Ты извини, Михаил Иванович, но ты и работал с нарушениями, и здесь опять всех подвел. Не вовремя ты воскрес. Что делать будешь?

– Врачи сказали: если три дня еще проживу, то, может, обойдется. Вы там, в бухгалтерии, отметку сделайте, что я временно живой. Вроде как мне командировочные выписали, а их можно три дня держать.

– Все мы на этом свете временные гости. Разница лишь в том, насколько нам командировку выписали. Раз ты не хочешь помочь коллективу, то тогда выздоравливай. Мы пошли.

Больной встал, чтобы проводить посетителей. И едва все вышли в прихожую как резко зазвонил звонок. Алевтина Павловна открыла дверь, и ввалился Леха.

– В очереди пришлось долго стоять. Ну, ничего, успел. Пары нам не хватит, взял три пузырька. За что тебе отпуск дали?

Коллеги по работе с крайним подозрением стали разглядывать нового гостя и больной, исподтишка показав ему кулак, представил:

– Это мои коллеги с работы. У меня только что скорая была – чуть не умер.

– Вот и подлечимся. Я три пузырька принес, от этого никто не умирал.

Похмелкин понимая, что Леха своим языком подписывает приказ об его увольнении по статье за прогул, незаметно ткнул его в спину:

– Ты пузырьки с лекарствами отнеси в мою комнату.

И затем, выпроваживая гостей, поблагодарил:

– Спасибо за посещение, за подарки.

Представители профкома ушли и Похмелкин, уже не скрывая своего раздражения, сделал замечание собутыльнику:

– Чужие люди в доме, а ты как дурак орешь: давай выпьем, три пузырька принес.

– Ты же сказал, что в отпуске. Я думал, что ты эту чувиху пригласил, пока Люська в деревне. А ничего бабец, можно было ее оставить, а мужика нет– какой то он смурной.

– Это наш начальник отдела кадров. Иди, посмотри в окно – эти уехали или нет

– Все поехали.

– Вот теперь отпуск можно и отметить. Сейчас все из холодильника достанем и, не торопясь, примем на грудь.

Празднование дня внепланового отпуска началось.

Машина с коллегами по работе остановилась у светофора и Строгачев вспомнил:

– Алевтина Павловна мы же там венок оставили. Неудобно получилось. Нужно забрать все же. Поворачивай назад.

Когда Строгачев поднялся на третий этаж, то дверь была приоткрыта, и в квартире раздавался женский смех. Он поднял руку, чтобы нажать на кнопку звонка, и тут услышал свою фамилию:

– Этот кадровик Строгачев. Такой мудак. Зайдешь к нему в кабинет – смотрит на тебя как Берия на врага народа. Считает себя умнее всех.

– И как же ты себе отпуск себе организовал?

– Пара чашек кофе, три таблетки, прибор настроил – эти недоучки из скорой и купились, а наши лопухи даже матпомощь выписали, так что у нас есть еще мани на наших Маней. Лариса, тебе сладенького нальем.

– Ну, Мишка, тебе бы в разведке вместе со Штирлицем работать.

– Я не против, да пока не берут.

Строгачев медленно открыл дверь и, стараясь не шуметь, взял венок. В машине Алевтина Павловна озабочено спросила:

– Ну как он там? Жене надо позвонить, чтобы срочно приехала. За больным уход нужен.

– Там он себе очень приличную сиделку, вернее, лежалку нашел, за которой сам ухаживает. Но, если жена приедет сейчас, то тогда венок нужно будет обратно отвозить. Сейчас мы ей позвоним, и исправлять в документах ничего не надо будет.

Если юмор терпят, то на сатиру

обижаются. И чем точнее портрет, тем

сильнее обида.

Волшебная справка

Иван Петрович Воробьев, военный пенсионер, с чувством крайнего недоумения, посмотрев на сидящую перед ним молоденькую чиновницу, попытался в третий раз объяснить:

– Не заказывал я эти документы.

– Как это не заказывали? Вот это ваша подпись?

– Моя.

– Тогда зачем выдумывать, что вы ничего не знаете.

– Это ваша работница так записала. Я просто подписал.

– А вы зачем подписываете? Прочитать сначала надо.

– Откуда я знаю, как нужно ваши документы заполнять.

– Вот видите: сами не знаете, чего хотите. А от нас требуете точную справку.

. -Моя задача, как простого гражданина объяснить русским языком, что мне нужно. Вот вам понятно, что мне требуется?

– Да нам все давно понятно, Непонятно одно: зачем вы заказываете то, что не нужно.

– Да я заказывал одно, а вы дали другое.

– Мы дали то, что вы согласно этой бумаге заказывали. Платите деньги, ждите, пока мы вновь запросим ваше дело. Но месяц это займет.

– Да не надо ничего запрашивать: просто в этой справке исправьте одно слово.

– Гражданин, чего вы нас учите, что мы должны делать. Есть же такие люди – нормального человека с ума сведут.

– Получается, что я с ума сошел и вас в психушку решил определить?

– Мы не врачи и диагнозы никому не ставим.

– Хорошо, я сейчас нормальный человек или психически больной?

– Мужчина вы себя ведете не совсем адекватно – слишком возбужденно. Что вы так нервничаете?

– Да я вам сто раз одно и то же объясняю. Вот мои документы. Я все подробно объяснил вашей работнице – что мне надо? Вот тут она сидела, на вашем месте, Это она направила не тот запрос.

– Ну, к ней и обращайтесь, но она здесь больше не работает. Я тут причем? Вам что вообще нужно?

– Мне справка нужна нормальная.

– Нормальные справки мы выдаем нормальным людям.

– Ладно, я вам завтра из психушки справку принесу, что я нормальный.

– Нам она не нужна, но если вы сами не знаете, кто вы, то попросите и врач выпишет.

На следующий день, просидев в очереди полдня, Иван Петрович, наконец, попал на прием к психиатру.

Кандидат медицинских наук, Семен Семенович Пилюлькин, не отрываясь от медкарты, равнодушно спросил:

– На что жалуемся?

– На бюрократов.

– И что от нас нужно?

– Дайте справку, что я нормальный. Хотя нет – лучше, что я псих.

Пилюлькин уже с профессиональным интересом посмотрел на пациента:

– Я не понял, какая справка вам нужна?

– Любая, но лучше вторая, с диагнозом.

– Зачем она вам?

– Мне нужно гараж зарегистрировать?

Впервые в богатой лечебной практике пациент обращался с такой просьбой. Еще ни один псих не просил дать ему справку, что он болен. Здоровые просили, но это если им грозил большой срок.

– Извините, вам что грозит уголовное наказание за гараж?

– Нет, мне психушка светит, если я еще месяц буду ходить по кабинетам чиновников.

– Так это они требуют от вас такую справку?

– Нет, я сам решил взять ее на всякий случай. Я полгода хожу по кабинетам и не могу получить справку, что гараж у меня на участке – это мой гараж.

– Ну, голубчик, если всем, кого они гоняют по кабинетам выдавать такие справки, то ни одного нормального в нашей стране вообще не найдешь. Я могу сказать, что вы пока нормальный человек и такую справку выдать не могу. Ну, зачем вам такая справка?

– Нормального человека они туряют сто раз и ничего не боятся, а вот с психически больным будут разговаривать совсем по – другому. Страх будет. Ведь мне за них ничего не будет.

– А что вы собираетесь сделать?

– Еще не знаю, но что – нибудь придумаю.

– Вы что– нибудь сделаете, а я вам справку дам, что вы не нормальный. Получится, что по закону вы не виноваты, и выйдет, что я вас отмазал от преступления. Нет, не могу. Если вы нормальный человек, то так не можете поступать.

– Вот видите: вы сами убедились, что я ненормальный, Можете с чистой совестью выдать мне справку. Мне любая болезнь подойдет главное, чтобы по латыни было написано.

– А если я не дам справку – вы что сделаете с ними?

– Не знаю, но это гнездо бюрократии постараюсь разорить.

– Тогда получится, что моя справка, как индульгенция – спровоцировала вас на дурной поступок.

– Как раз наоборот, чтобы я ничего не совершил незаконного, мне и нужна справка. Для морального эффекта. А вот если ее не будет и я в этих очередях смогу с ума сойти, тогда действительно могу что-то сделать. А как только сделаю, то сразу заявлю, что это вы не дали мне справку и тем самым толкнули меня на преступление.

– Это же шантаж.

– Нет, это реальная жизнь, которая нормальных людей при встречах с чиновниками превращает в психов.

– Нет, такой справки я вам не дам. У вас наблюдается типичная реакция нормального человека на бюрократизм.

– Хорошо дайте мне справку, что у меня ремиссия и пока я временно нормальный.

– Это вы пока нормальный, а когда придете в казенное место – можете чокнуться, с ума сойти, а при вас моя справка. Что тогда со мной сделают? Выгонят с работы. Поэтому не могу.

– Доктор, я уже сорок лет хожу по разным учреждениям и пока за собой ничего не замечал такого. Дайте мне справку на один месяц, до первого апреля.

– А больные на то и больные, что сами за собой не могут отклонение заметить. В своем глазу бревно не видишь. Это сегодня вы нормальный, а завтра что?

– Так это же будет завтра. Есть же разные виды отклонений, на грани пограничного состояния. Скажете, что нормальному давали, когда я был еще не совсем того.

– На месяц не могу. Сегодня – человек нормальный, а через пять минут припадок. В жизни разные бывают случаи, неожиданные травмы. Идете по лестнице: хлоп упали – и посттравматический синдром вплоть до эпилепсии, а при вас справочка. Сразу спросят – кто давал? Почему неправильно поставил диагноз?

– Вы же врач и должны понимать, что таких случаев, чтобы врач сразу поставил правильный диагноз – вообще в природе не бывает. Как Йети: все о нем слышали, но никто не видел.

– На месяц все равно не хватит, чтобы попасть во все кабинеты, постучаться, зайти, объяснить, нужную бумажку получить.

– Доктор я не пойму – а вы нормальный или нет?

– Это немного странный вопрос. У вас действительно что-то с психикой.

– Нет, это у вас расстройство мышления. Логика полностью отсутствует. Справку, что я нормальный вы не хотите давать, что псих – тоже. Встает вопрос: кто я тогда? По закону исключенного третьего: человек или псих, или нормальный. Среднего не существует.

– Ну, полностью здоровых людей практически не существует. Определенные отклонения можно выявить у всех. Просто есть определенная граница в поведении.

– Значит, мы с вами тоже ограниченно нормальные, только в разной степени. Ну, дайте справку – как свой своему

– Вам одному дашь – потом все требовать будут. Знаете, сколько людей по учреждениям мыкаются? Бумаги не хватит, чтобы всем справки выписать.

– Берите за это деньги: и в больнице ремонт проведете, и себе машины купите.

– Налоговая вылезать не будет, пока не задушит своими проверками.

– А вы бухгалтерию разместите возле палаты, где самые буйные находятся. Как придут – вы их, якобы случайно, на пять минут выпустите и проверяющие у вас долго не задержатся.

– Да и прокуратура не поверит, что у нас столько ненормальных людей развелось и среди них – ни одного чиновника. А те все нормальные.

– Их тоже заставят справки брать. А вот им таких справок не давать. Может, кого выгонят за дурость.

– Тогда какой с дурака спрос? Да и кто народ обслуживать будет? Временно нормальные, со справками? Так с них тоже не спросишь. Хорошо. Справку я вам дам, что у вас развилось эмоциональное расстройство сна на почве переживаний: анкситас прэкордиалис и пропишу пустырник с валерьянкой.

На следующий день Иван Петрович записался на прием к руководству регпалаты. Войдя в кабинет, он достал все бумаги, высыпал их на стол и начал объяснять, что ему надо. Хозяйка кабинета певой из всей стопки первой взяла справку из психдиспансера. Хотя она была частично написана на латыни, но по одному заглавия учреждения ей стало все понятно, и она приторно вежливо попросила:

– Вы обождите одну минуточку. Мы справку перепишем. И, забрав бумаги, ушла. Спустя несколько минут она вернулась и протянула листок с печатью.

Иван Петрович, уже совершенно искренне поблагодарил и вышел.

У выхода, на вахте охранник громко оправдывался:

– А как я определю – нормальный он или нет. Это в наши обязанности не входит. Вот если он начнет у вас в кабинете буянить, тогда да, это в наши функции входит. – И затем, буквально впился взглядом в выходящего психа.

Хотя ему предстоял новый раунд походов уже в БТИ, но Иван Петрович шел по улице и улыбался. Ведь теперь у него была волшебная справка.

По восточному календарю длился

шестой год собаки президента, а по

местному – никак не кончался год овцы -

народа.