Текст книги "Золотая молния"

Глава 13

Они быстро пошли через тихий лес. Левша с удовольствием поговорил бы по дороге, но Кроссон смотрел прямо перед собой, и выражение его лица было столь суровым и враждебным, что из памяти траппера мгновенно улетучились все темы для разговора.

И вдруг он заметил ветку, медленно изгибающуюся над его головой. Подняв глаза, обнаружил длинный сук, на котором стояла пума! Со сдавленным криком Рейнджер отскочил назад.

– Ничего страшного, – успокоил его Оливер. – Это наш домашний зверь. Он не причинит вам вреда… До тех пор, пока вы со мной.

Огромная кошка посмотрела на Левшу сверху вниз глазами, сверкающими как два желтых фонаря. Траппер затаил дыхание, затем с трудом выговорил:

– У этого большого дьявола дурной глаз.

– Сущая ерунда по сравнению с его братом, – не согласился Кроссон.

Они двинулись дальше. Рейнджер оглянулся, бросив на пуму обеспокоенный взгляд, но зверь лишь хлестал себя по бокам длинным хвостом.

– У вас живет и другая пума? – уточнил он.

– Да. Мы приобрели сразу двух.

– Поймали в капкан?

– Нет, взяли из логова.

– Нашли, когда их мать куда-то ушла?

– Нет, она была там же.

Голубая сойка промелькнула над их головами. Одновременно с губ Оливера сорвался резкий свист, и яркая птица словно замерла во время полета, скользнула вниз, почти коснувшись плеча юноши, затем снова взмыла вверх, ответив скрипучими звуками. Кроссон протянул к ней руку, но не для того, чтобы поймать, – он ее поприветствовал!

– Хотите сказать, что мать в тот момент находилась в логове? – настаивал Рейнджер, чувствуя, что информация о поимке двух котят может оказаться весьма полезной.

– Именно так. Мать была вместе с ними.

Оливер безучастно смотрел вверх. Его ноги словно сами находили нужный путь по тропинкам леса. Неожиданно издав быструю музыкальную трель, молодой человек получил длинный, поистине многословный ответ от пары белок.

– Полагаю, вы спросили мать о двух котятах, – с иронией предположил Рейнджер, – а она просто вытолкнула их к вам. Так?

Кроссон фыркнул:

– Мамаша была сумасшедшей кошкой, должен заметить. Никогда не видел хуже этой. Завыла, когда увидела, что я вхожу в логово. А затем бросилась на меня!

– А вы бросились наружу?

– Как я мог это сделать? Лаз ведь узкий. Только в последнюю секунду шагнул туда, где было чуть побольше места. То есть в основную часть норы, где вода размыла известняк и проделала довольно приличную полость. Но чертова пума действовала так, будто она всерьез хотела мною поужинать! – Молодой человек засмеялся.

– И вы выстрелили в нее, когда она прижалась к земле, готовясь к прыжку? – допытывался Левша, обезумев от желания узнать все подробности этой невероятной истории.

– Да нет, она прыгнула.

– Значит, пришлось стрелять, когда она была в воздухе? – догадался Рейнджер. – Нелегко стрелять, когда они вот так прыгают на вас.

– Но ведь вы знаете, что мой отец запрещает иметь оружие.

– У него нет оружия?

– Нет.

– Мне это кажется странным.

– По-моему, тоже. Но таковы его убеждения.

– В таком случае, Оливер, не могли бы вы мне рассказать, каким образом, черт меня побери, вы ухитрились справиться с пумой, если у вас не было даже револьвера, чтобы защититься?

– Ну, вы могли бы догадаться! – ответил крайне удивленный Кроссон, поворачиваясь к спутнику.

– О чем догадаться?

– Конечно, о том, как мне удалось отделаться от мамаши.

– Нет. Даже представить себе не могу.

– Ладно. Поставьте себя на мое место. На вас когда-либо прыгала какая-нибудь кошка?

– Нет. Даже обычная домашняя кошка.

– Никогда? – Кроссон казался еще более изумленным, чем раньше. – В общем, они поступают довольно глупо. Когда они выслеживают цель и бросаются на нее без прыжка, тогда совсем другое дело. Тут они быстрее, чем вспышка молнии. Но когда кошки прыгают, бедные дурочки не могут удержаться, чтобы не распластаться в воздухе. Изгибаются, принимают в полете прекрасную позу и летят на вас, сверкая зубами, будто искрами белого пламени.

– Очень красиво звучит, – сухо произнес траппер.

– Красиво звучит? – Кроссон снова повернул голову и с любопытством взглянул на Рейнджера. – Это неплохой трюк. Очень забавный и совсем не трудный. Не то что карабкаться по скалам за горными козлами.

Предположим, что вы допустите ошибку… Например, ваша нога соскользнула или покатился камешек… Вам конец. Наверняка конец! Ведь такая кошка способна разорвать в одно мгновение.

– Совершенно с вами согласен, – сказал Рейнджер и добавил: – Вы закончили на том, что большая кошка взлетела в воздух. И что же произошло?

– О, дальше было достаточно легко! Только следовало быть осторожным, чтобы не поскользнуться. Ты просто делаешь шаг в сторону и вонзаешь в кошку нож, пока она находится в воздухе. Все очень просто. Втыкаете в нее нож, а сами делаете прыжок. Кошка приземляется, разворачивается для второго прыжка, если первого удара оказалось недостаточно…

– Как насчет матери того маленького домашнего зверя на суку? Что именно с ней случилось?

– Ей не повезло, – признал юноша. – В тот раз я нанес плохой удар. Видите ли, в логове было очень темно. Как в сумерки.

– Еще чего не хватало! – пробормотал Рейнджер.

– Да. Совсем темно. Так темно, что я увидел ее горящие глаза прежде, чем разглядел все остальное.

– Но вы ведь не убрались оттуда?

– Ну, в логове всегда довольно темно, верно? Следует ожидать чего-то подобного, если идете на такие забавы, а не ловите пум капканом. – Кроссон сделал непонятный жест, подняв обе руки вверх.

– Не думаю, что меня увлечет такая игра. Ладно, расскажите, наконец, что было дальше.

Рейнджер с трудом заставлял молодого человека продолжать рассказ, поскольку тот, казалось, не придавал этой истории никакого значения, считая ее малоинтересной для слушателя. Готов был прервать повествование под любым предлогом.

– Дело в том, – неохотно ответил он, – что я наносил удар практически вслепую и попал концом лезвия ей в ребро. Лезвие сломалось и почти выбило рукоятку из моей руки.

– Как же вы тогда выбрались из логова? – не унимался Левша. – Полагаю, пума должна была оказаться между вами и входом.

– Верно. И была крайне раздражена. Нож вошел ей прямо под ребро, очень глубоко, она визжала и рычала во всю мочь. В общем, устроила настоящий концерт.

Юноша опять засмеялся, но Левша стоял на своем.

– И снова прыгнула на вас?

– Да, снова прыгнула на меня. Как же иначе? Конечно, повторила прыжок. А я этого и хотел. Чем больше мог бы ее рассердить, тем легче была бы моя работа. Но в тот раз у меня остался лишь тупой, лишившийся половины лезвия нож. Я не надеялся воткнуть его в пуму как следует. Кошку удалось лишь поцарапать, малость ее рассердить. Когда она прыгнула во второй раз, мне пришлось упасть на колени. Это было очень странно, Рейнджер. Мне казалось, что я сделан из перьев, потому что опустился на камень намного медленнее, чем хотел. А ведь в тот момент была важна каждая секунда! Как бы то ни было, присел, пока пума пролетала надо мной, пытаясь ударить меня правой лапой. А я ударил ее обломком лезвия прямо в живот. Вот и все.

– Продолжайте! – закричал Левша. – Вы хотите сказать, что прикончили ее?

– В общем, практически да. Незадолго до этого случая я как раз наточил нож, и он был таким острым, что выпотрошил брюхо. Пума сделала несколько шагов ко мне, но уже наполовину ослепла от боли, а кровь вытекала из нее так быстро, что она очень скоро упала на бок. Я снял с нее шкуру, завернул в нее котят и принес их домой.

Рейнджер поскреб костяшками пальцев подбородок и заморгал. Ему казалось, что рассказ молодого Кроссона не может быть правдой, из него сейчас просто делают дурака и впоследствии поднимут на смех за столь поразительное легковерие. Но открытый взгляд и смелое, спокойное лицо юноши убедили его, что Оливер не лжет. Просто все, что касалось молодого человека, выглядело совершенно невероятным!

– Вы проделывали подобные трюки и раньше? У вас большой опыт в этом деле? – осведомился Левша.

– Дайте подумать, – проговорил Кроссон. – Нет, не слишком большой. Я сделал это только пять раз. Три в логовах, двух убил на открытом воздухе. Конечно, намного проще, когда много места и предостаточно света.

– И всех убили ножом?

– Да. Всех ножом.

– Что вас заставило выбрать такой способ охоты? – не удержался Рейнджер.

– Ну, могу сказать. Отец слышал об одном человеке в Индии, убивавшем тигров именно таким образом. У него была короткая сабля, он перерезал ею глотку зверя, пока тот летел по воздуху. Я не имел возможности опробовать эту идею на тиграх. Их нет в наших краях. Пума оказалась наиболее подходящей из того, что я мог подобрать. Вот почему и занялся этим. Вы всаживаете нож и в тот же момент уворачиваетесь от ударов лап в сторону. Вам не нужно особо беспокоиться о зубах хищника. Когти в эту секунду намного опаснее. Разве вы сами никогда не пробовали проделать подобный трюк?

Он насмехался над старым траппером? Но нет, глаза юноши казались такими же чистыми, как небо над головами путников.

Глава 14

Наконец среди огромных светло-коричневых стволов показался дом. И какой дом! На первый взгляд он выглядел беспорядочно сваленной грудой бревен. Да и на второй взгляд не лучше. Подобную конструкцию могла бы образовать колода карт, брошенная на пол с высоты в полтора метра. По бокам к центральной части хижины со сломанной задней стеной примыкали сараи, кое-как прикрытые изогнутыми навесами. Единственная печная труба покосилась на сторону, да и все сооружение, похоже, готово было рухнуть от легчайшего дуновения ветерка.

Жилище было настолько абсурдным, что Рейнджер, хорошо знакомый с хижинами и шалашами девственных земель, не мог удержаться от легкой улыбки. Однако, посмотрев повнимательнее, обнаружил в доме нечто весьма привлекательное. Стены от земли до карниза покрывал мох, кроме того, странный силуэт строения и подбор бревен всех размеров превосходно соответствовали окружившим его огромным деревьям. Дом как бы сливался с лесом. Его окутывал глубокий покой. Поблизости только тихо журчал маленький ручеек, петляющий среди камней.

Очень странное, но и очень приятное место. Однако где стога сена или соломы, где конюшня, хлева, надворные постройки, коптильни? Все это должно было быть возле дома, так далеко находящегося от остального мира, так глубоко погруженного в девственные леса и горы. Ведь обитатели его вынуждены здесь жить подобно людям, потерпевшим кораблекрушение и оказавшимся на необитаемом острове.

Ничто не оправдывало ожидания Левши. Траппер взглянул на своего спутника, рассчитывая, что тот тоже улыбнется.

– Да, – начал Рейнджер. – Забавный маленький старый дом, верно?

– Разве? – удивился юноша. – Я никогда не видел других домов.

Он распахнул дверь, и Левша вошел внутрь. Внутри было не менее странно, чем снаружи.

Жилище состояло из одной комнаты. Лестница в углу вела к отверстию в потолке, несомненно служившему входом на чердак. Потолок сильно прогибался под весом чего-то наваленного наверху. Или просто осел от времени? Полом в нижней комнате служила просто утоптанная земля, а мебели и вещей вокруг было не больше, чем в вигваме индейского вождя. Если не меньше! Поскольку тут отсутствовали луки, стрелы, ружья и копья.

Пара подушек и два свернутых индейских одеяла. В другом углу траппер заметил несколько старомодных, видавших виды топоров и томагавков, а также несколько конусообразных ловушек для рыбы. Посередине стоял самодельный стол, но не было никаких признаков очага или печи. Это было самое голое и убогое человеческое жилье, когда-либо увиденное Рейнджером. В сравнении с ним арктические чумы казались значительно более уютными. Интерес Левши вызвала только короткая шеренга книг, выстроившаяся на краю стола.

Книги в таком варварском жилище? Они делали пустую комнату еще более пустой.

– Отца нет дома, – сообщил молодой человек. – Он ловит рыбу там внизу, у ручья. Я узнаю.

– По телефону? – мрачно пошутил Рейнджер, когда они снова вышли из дома. И тут же отпрянул, потому что чуть не наступил на того самого черного волка или собаку (нет, скорее все-таки волка!), замеченного им в лесу. Зверь оскалил зубы в дюйме от ноги Рейнджера и отскочил в сторону. Затем подошел к Кроссону. Юноша что-то промурлыкал ему, махнул рукой, и зверь мгновенно исчез среди деревьев. – Он доставит сюда вашего отца, схватив его за плечо? – хмыкнул Левша.

– Нет, разыщет отца для меня, – спокойно пояснил Оливер.

Рейнджер пожал плечами, явственно ощутив мурашки между лопатками.

– Вы попросили волка об этом, верно? – уточнил он.

Молодой человек бросил на него быстрый, удивленный взгляд:

– Конечно!

Траппер моргнул. Он не мог и не хотел верить, что человеческий мозг и человеческий язык способны справиться с речью зверей, даже если звери на самом деле говорят между собой. Задумчиво уставившись в землю, он вдруг заметил почерневшие камни очага, где, судя по всему, обычно готовилась пища. Не в доме – на воздухе.

Почему эти странные люди предпочитали зависеть от капризов погоды? Ведь в очаг под открытым небом каплет дождь, дует ветер, языки пламени и струйки дыма так и норовят попасть в готовящуюся еду? Разве так сложно вырезать отверстие в стене дома и как следует построить очаг из камней, в избытке лежащих на берегу ручья?

Нет, жизненные принципы этих людей, разговаривающих со зверями и живших будто дикие индейцы, превосходили понимание Левши. Впрочем, даже индеец устраивает очаг посреди вигвама.

Рейнджер поднял голову, оглянулся. И тут ему показалось, что он добрался до края света или очутился в сказочном царстве. На плече молодого человека сидела серая белка. Не просто сидела – зверек держал в крохотных лапках, так похожих на человеческие руки, кусочек хлеба и деловито его грыз.

Левша покачал головой, но видение не исчезло.

А почему молодой Кроссон не отличается разговорчивостью? И это не угрюмая замкнутость человека, неловко чувствующего себя с незнакомыми людьми. Оливер стоял совершенно спокойно, обращая внимание на Рейнджера не больше, чем сам он на ствол соседнего дерева. Или человеческие существа ему менее интересны, чем зверье, обитающее в этих местах, и сама природа вокруг?

Но тут послышались быстрые шаги, а вскоре неподалеку появился и черный волк.

– Скажите мне, приятель, – не смог сдержать любопытства Левша, – это порядочная собака или чертов волк?

Молодой человек повернулся к трапперу с выражением все того же недоверчивого изумления на лице.

– Это порядочный волк, – произнес он, а затем добавил, глядя прямо в глаза Левши: – Ведь он умер бы за меня!

Большой волк подошел к ним, потом, вильнув в сторону, взглянул через плечо на своего хозяина и побежал прочь, быстро перейдя на длинные прыжки. Кроссон и Рейнджер последовали за ним.

Поскольку черный волк, казалось, полностью подчинялся своему хозяину, его, вероятно, можно было заставить двигаться помедленнее, но, похоже, Оливера подобная скорость совершенно не беспокоила. Молодой человек не бежал, как поступает большинство людей и даже лучшие атлеты – наклоняя тело вперед, напрягая опущенную голову. Он двигался так, словно бег для него более естествен, чем ходьба.

А тем временем выдающийся арктический путешественник скользил и спотыкался на сосновых иглах, цеплялся за камни, потел и так устал, что его лицо стало горячим, как печка. Кроссон же по-прежнему беззаботно предоставлял своим бесшумно ступающим ногам выбирать дорогу, а сам попутно смотрел по сторонам сквозь ветви деревьев, поднимал глаза на их освещенные солнцем верхушки, любовался сияющим голубым небом. Оливер бежал так, как бегают олени.

Рейнджер подумал, что если кто-то предпримет попытку догнать Кроссона, то ему потребуется лошадь, причем хорошая лошадь, поскольку путь их пролегал по очень неровной местности. Ну а если сам Кроссон решит поохотиться, то еще вопрос – нужен ли ему будет конь!

Так путники промчались, будто ветер, добрые полмили. Затем выбрались из кустарника к ручью, там, где он делал резкий поворот, сужался, а потому сильно ускорял течение, и увидели сидящего человека. Самого странного из всех, кого Левша видел на своем веку.

Откинутые назад костлявые плечи, рваная поношенная шляпа, белая борода, лежащая на груди, книга в одной руке и удочка – в другой. Вот таким предстал он перед траппером. А поскольку молодой человек теперь перешел на шаг и запыхавшийся Рейнджер последовал его примеру, он смог, медленно продвигаясь, рассмотреть и еще кое-какие детали.

Старик, как и юноша, был одет в оленью кожу, но в какой костюм! Ни один индеец никогда не бывал так жалок и беден после зимних лишений. Огромная заплата из ткани другого цвета украшала сзади рубашку старика; на локтях рукава протерлись до дыр, костлявые локти торчали наружу. Штаны сидели очень плотно, едва ли не теснее, чем женские панталоны. А обут рыбак был во что-то совершенно бесформенное, давно превратившееся просто в ошметки рваной кожи.

И это Питер Кроссон!

Рядом с ним на куске древесной коры лежали наполовину обернутые влажным мхом семь или восемь приличного размера форелей. В этот момент старик отложил книгу, наклонился вперед и вытащил из потока еще одну форель. Извивающаяся рыбина сверкнула в воздухе, описала широкий полукруг и упала возле старика, который спокойно прикончил добычу.

Рейнджер и Оливер уже стояли рядом с ним, но Питер не поднял головы, не глянул на них. Возможно, старик был глух.

– Отец, этого человека зовут Рейнджер; он ставит капканы вверху на холмах. Вот пришел навестить нас.

Вот и все, что сказал молодой человек, рекомендуя Левшу. Затем Оливер сел на конец упавшего ствола рядом с черным волком и начал перебирать его густую гриву. Казалось, его абсолютно не интересовало, что будет дальше.

Питер Кроссон спокойно насадил наживку на крючок, снова забросил его в ручей, поднял книгу, недовольно нахмурившись, нашел в ней нужное место и только потом поднял глаза на Рейнджера.

Лицо старого Кроссона оказалось запоминающимся – длинное, тонкое, коричневое, как осенний, облетевший лист. Борода выглядела светлее, чем вода в ручье. А из-под больших темных бровей на Левшу с непостижимым выражением смотрели тусклые глаза. Время или раздумья сделали их такими? Впрочем, это могло показаться – на них падала тень от бровей.

Питер Кроссон вытянул руку с книгой и указал ею на что-то. Затем кивнул, отвернулся к ручью, положил книгу на колени.

– Это начало конца, Оливер, – произнес он низким хриплым голосом. – Ты позволил первой винтовке войти в наш лес. Теперь остается дождаться, когда в нас попадет первая пуля.

Глава 15

Во время этой странной речи Рейнджер быстро взглянул на Оливера и удивился, что молодой человек никак не реагирует на слова отца. Будто они значили для него не больше, чем шорох ветра в кроне дерева. Ни малейшего признака эмоций или интереса не возникло на его лице. Юноша продолжал гладить довольного волка, а зверь поднял к нему голову с проницательными красными глазами и обрамляющими их мудрыми морщинками.

Поведение младшего Кроссона перекладывало всю сложность ответа целиком на Рейнджера.

Дыхание Оливера после их пробежки даже не участилось. У Левши же началась одышка, он пыхтел, словно человек, только что выигравший гонку. И вот, с трудом переводя дыхание, Рейнджер воскликнул:

– Послушайте, мистер Кроссон, я спустился сюда только для того, чтобы познакомиться с моими ближайшими соседями, вот и все. Я пришел сюда лишь по этой причине.

Старик не соизволил взглянуть на него.

– Никто не спускается сюда просто так, – пробормотал он. – Дело в том… – И вдруг замолчал. Что-то в небесах – облако или птица – привлекло его внимание. – Оливер! – позвал он.

– Да, отец, – откликнулся юноша.

– Что это там?

– Где?

– Вон на горизонте. Пара орлов?

– Нет, ястребы, – решительно произнес юноша.

Левша тоже посмотрел в указанном направлении и увидел два крошечных, едва заметных пятнышка, двигавшихся по небу.

– Нет, – возразил Питер Кроссон. – Это орлы. Или может быть, канюки?

– Ястребы, – настаивал сын. В его коротком ответе не было упрямства, только абсолютная уверенность.

– Не понимаю, как вам удается различать, – вмешался Рейнджер. – Это могут быть и орлы, и ястребы, и канюки.

– Летят не как канюки, – объяснил старик. – И слишком забирают вверх для орлов. Орлы все жирные, мясистые. А эти ребята состоят из ветра и мускулов.

В самом деле, когда траппер снова взглянул на небо, ему показалось, что два пятнышка быстро поднимаются и явно приближаются.

– Ты хорошо видишь птиц, но не видишь проблему, – неожиданно заявил Питер.

– Какая еще проблема нас ожидает? – осведомился Оливер, пожимая плечами.

– Человек и оружие.

– Какой вред он может нам причинить?

– Может убить нас обоих двумя движениями указательного пальца.

– В самом деле? – удивился юноша и посмотрел на траппера ясными голубыми глазами. Его взгляд был непоколебимо спокоен.

Левша встревожился еще больше, чем раньше. Действительно, он держал в руках винтовку и умел хорошо обращаться с оружием. Тем не менее Рейнджер не чувствовал, что он наделен силой, достаточной для победы над этим сверхъестественным человеком, умеющим говорить на языке птиц и зверей.

– По-моему, сэр, – обратился он к старику, – вы принимаете меня за бандита.

– Вы человек, и у вас в руках оружие, – повторил Питер Кроссон.

– Он пришел сюда, чтобы ставить капканы, – напомнил Оливер.

– Это ложь, – отрезал отец. – Он хочет гораздо большего.

Потрясенный, Рейнджер некоторое время не мог произнести ни слова. Он подождал, надеясь, что кто-то из Кроссонов разовьет высказанную мысль, но человек с удочкой просто смотрел на воду, а Оливер как ни в чем не бывало продолжал ласкать волка.

– Ладно, – не выдержал Левша, – раз вы такие любезные соседи, я полагаю, что уже выяснил все, что собирался узнать. Всего хорошего! – Он махнул Кроссонам рукой и повернулся к ним спиной.

Но едва Рейнджер успел сделать шаг или два с мрачным ощущением, что вся его миссия была ошибкой и ему нечего или почти нечего будет рассказать Менневалю, как Оливер резко окликнул его:

– Подождите!

Левша обернулся с деланной неохотой:

– Что еще?

– Я не думаю, что ты совершенно прав, – обратился юноша к отцу.

– Если ты все знаешь лучше меня, – проговорил старик с сонным безразличием, – доставь себе такое удовольствие.

– Это человек, который отпустил Птицелова, когда тот попал в его капкан, – напомнил Оливер.

– Если траппер отпускает волка на свободу, – упрямился отец, – это означает, что он стремится поймать добычу покрупнее. Скорее всего человека.

– В самом деле? – без обиняков спросил молодой человек.

Оливер казался наивным, но он был и опасен. У Рейнджера не было уверенности, что в нем достаточно человечности, чтобы преодолеть природную свирепость.

– Хотелось бы знать, – взорвался он, – чем бы я мог разжиться у вас? У каждого в отдельности или у обоих сразу? У вас что, есть собственная золотая жила? Или вы умеете устраивать дождь? Чем таким уж особенным владеет ваша семейка, что могло бы меня прельстить и побудить вас обокрасть?

– Слышишь? – обратился Питер Кроссон к сыну.

– Слышу, – откликнулся тот.

– По-твоему, все правильно?

– Да, по-моему, все правильно.

– Так вот, все неправильно, и не забывай об этом!

– Назови мне причину! – потребовал Оливер. – Иначе это просто слова. Ты не даешь мне никаких доказательств!

– У рыбы тоже нет никаких доказательств, что червяк это приманка. До тех пор, пока крючок не прошьет ее губу. Рыба считает червя обыкновенным и за это потом жарится на сковородке.

– Гм! – недоверчиво произнес молодой человек, потом сел, подперев ладонью подбородок, и внимательно посмотрел на Рейнджера. Это был взгляд дикого животного – бесстыдный, любопытный, откровенный, пугающий. Ради собственного спасения Левша не мог ему ответить тем же, так как глаза Оливера словно проникали в его мысли. – Ладно, – заключил юноша. – Думаю, ты ошибаешься. Эй! А вон идет вождь!

Большой волк, чьи уши будто ловили любой шорох ветра, подпрыгнул и исчез среди деревьев с царапающим звуком, который издавали его когти, касаясь земли.

– Один из этих глупых оленей снова забрел в глубь леса, – предположил старик.

– Нет. Это что-то другое.

– Что же тогда?

– По меньшей мере пума. А может быть, человек? – Юноша засмеялся веселым, звенящим, озорным смехом.

– Оливер! – резко окликнул его отец.

– Да, сэр?

– Прекрати смеяться! Ты заставляешь меня дрожать от страха и покрываться гусиной кожей.

– Да, сэр. – Молодой человек послушно замолчал.

– Я полагаю, тебе доставит удовольствие выгнать из леса еще одного вора?

– Конечно, доставит, – искренне признался Оливер. – Двое последних… – И снова рассмеялся, но тут же остановился.

– Один из них вернется, – уверенно произнес старик. – Один из них вернется. А то и оба. И приведут с собой своих дружков.

– Возможно, мы сумеем точно так же справиться и с их товарищами, – беззаботно заявил молодой человек.

– Да, возможно, – согласился Питер. – Но наступит день, когда пришельцев будет не двое и не трое, а больше. Например, пятеро или шестеро. И все будут вооружены. Что тогда случится с тобой?

– Не знаю.

– И не узнаешь! Удар, огненная вспышка – и твоей молодой жизни, Оливер, наступит конец!

Юноша поднял голову и нахмурился, глядя в небо и на двух птиц, быстро приближавшихся к людям. И вдруг воскликнул:

– Тогда почему бы мне не обзавестись винтовкой? Почему?

Питер Кроссон резко повернулся к сыну. На мгновение его челюсти крепко сжались, а потом он произнес слова, которые впоследствии долго звенели в голове траппера:

– Потому что проклятие лежит на порохе и свинце, а также на всех, кто ими пользуется.