Текст книги "Король поднебесья"

Глава 38. Сквозь заросли

Подойдя к дверям домика, где жила девушка, он замер, прислушиваясь. Если не считать чуть слышного размеренного шороха, который он едва не принял за биение собственного сердца, внутри стояла мертвая тишина.

Данмор легонько постучал и в ответ кто-то сдавленно ахнул.

Он толкнул дверь и увидел приподнявшуюся на локтях Беатрис, которая, увидев его, одним прыжком сорвалась с диванчика.

– Я готова, – заикаясь от волнения, пролепетала она. – Я еду с тобой, Каррик!

Он окинул ее настороженным взглядом, как человек, который чувствует, что почва вот-вот разверзнется у него под ногами.

– Ты хорошо все взвесила, Беатрис? Если сегодня ты уедешь со мной, то обратной дороги тебе не будет! Все это останется в прошлом. Здесь ты была королевой, больше этого не будет! Ты об этом подумала?

Она подавленно кивнула.

– Если бы только знать, что со мной будет, – простонала она. – Куда ехать, что делать…

– Ехать со мной, – сурово сказал Данмор, – и не задавать лишних вопросов. Скажу тебе только одно. Впрочем, не знаю, нужно ли это…

– Я хочу знать.

Он покосился на ее залитое слезами лицо и шагнул к ней.

– Поверь, Беатрис, я вовсе не желаю тебе зла. И все что я делаю, это для твоей же собственной пользы.

Еще никогда она не казалась Данмору такой красивой, как сейчас, в полумраке, царившем в комнате, освещенной лишь пламенем очага. Красноватые отблески дрожали на ее лице, делая его загадочно-прекрасным. Слезы не испортили ее красоты, добавив ей беспомощной мягкости и женственности.

– Я готов, – сказал Данмор.

Беатрис растерянно обвела взглядом комнату.

– Я тоже готова, – вздохнула она.

– Запомни, – жестко сказал он, – ты уезжаешь навсегда.

Она коротко всхлипнула и молча кивнула.

– Что мне делать?

– Джимми седлает лошадей. Ну что, поехали?

Вдруг она протянула к нему руки.

– Неужели ты не понимаешь? – простонала Беатрис. – Это все бесполезно. Ты хочешь увезти меня, хочешь оторвать меня от них… но это бессмысленно. Они последуют за нами. Нам не уйти. Здесь, в горах, кругом преданные им люди. Любой с радостью будет сражаться и умрет за них. Они переговариваются сигналами. Куда бы мы не забились, они отыщут нас. Земля будет гореть у нас под ногами! Разве ты не подумал об этом, Каррик?

– Да, – кивнул он. – Знаю.

– И все же… ты хочешь рискнуть.

– Да.

Она еще раз бросила взгляд вокруг, словно стараясь получше сохранить в памяти то, что никогда больше не увидит – две огромные шкуры гризли вместо ковров на полу, застланную мехом горных баранов кушетку и головы оленей и лосей на стенах – ее собственные трофеи.

Потом, сделав прощальный жест, подошла к Данмору и легко вложила свою руку в его ладонь.

– Я еду, – тихо сказала она. И впервые открыто и прямо посмотрела ему в глаза. – Это было великолепно… то, что ты сделал сегодня, – улыбнулась она. – Никто в мире не смог бы так.

И, первой распахнув дверь, шагнула в темноту ночи.

Данмор поспешно выскользнул вслед за ней и, обогнув дом, повел ее к лесу.

Там, под деревьями, они увидели смутные силуэты лошадей. И почти сразу же из темноты раздался тихий голос Джимми.

– Я привел Ганфайра и Прошу Прощения, – прошептал он, – и того пегого для себя. Быстрее! Эта хитрая лиса, Линн Такер, шастает тут под деревьями. Держу пари, он нас заметит!

Данмор быстро подсадил Беатрис, потом сам вскочил в седло и поехал вперед. Джимми Ларрен замыкал шествие. Не прошло и нескольких минут, как безумная радость охватила Данмора при мысли о том, что девушка решилась разделить их судьбу. А ведь казалось, она была такой же неотъемлемой частью этой шайки, как поначалу и сам Джимми – верная и преданная душа! Едва сдерживаясь, он молча ехал вперед, не разрешая себе оглянуться и слыша только, как позади легко хрустят ветки под копытами лошадей.

Прошло немало времени, прежде чем Данмор решил, что они уже отъехали достаточно далеко. Прислушавшись, он дал шпоры кобыле, они вихрем понеслись вперед.

Он скакал вперед по дороге, ведущей в Харперсвилль, которую знал достаточно хорошо. Черная стена деревьев молча смыкалась у них за спиной. Под копытами лошадей дорога звенела, как металл, и свежий ветер бил им в лицо.

Они мчались, как ветер. За спиной остались уже добрых две трети пути до Харперсвилля, когда сзади вдруг раздался крик Джимми. Данмор резко осадил кобылу и повернулся как раз вовремя, чтобы заметить мелькнувший на вершине горы огонек. Вот он вспыхнул и снова погас. Данмор натянул поводья.

– Ты можешь разобрать эти сигналы? – спросил он девушку.

Но она и без того уже вглядывалась в темноту.

– Десять… тысяч… долларов… за Данмора… живого… или мертвого!

– Десять тысяч долларов за Данмора – живого или мертвого! – громко повторила она. – Чего-то подобного я и ожидала! Но… десять тысяч!

– Это невозможно! – воскликнул Ларрен. – Господи, да любой олух в горах отцепит от стены ружье и кинется на охоту за нами! Мама дорогая, ну и вляпались же мы! Надеюсь, босс, вы не собираетесь вот так взять и въехать в Харперсвилль?!

– Нет, мы объедем его стороной. Джимми, ты знаешь какую-нибудь дорогу, где бы нам никто не встретился?

– Боже ты мой, да ведь сейчас, небось, весь город уже на ногах! Они перекрыли все дороги! Ладно, не знаю еще, как, но надо попробовать! Придется поторопиться!

– А сигналы Танкертона быстро попадают по адресу?

– Быстрее, чем вы можете себе представить. Эта весточка уже бежит впереди нас, можете мне поверить!

Он ткнул пальцем куда-то в темноту и далеко впереди, на вершине холма они увидели мерцавший огонек.

– В Харперсвилле нет ни единого дома, обитатели которого не смогли бы прочитать это послание так же легко, как если б они были написаны на бумаге! И на крыше каждого из них, что на склонах холмов, есть зеркало, чтобы передать его дальше!

Данмор, стиснув зубы, мрачно кивнул.

– Поехали! Джимми, ты впереди! Беатрис, за ним. Я вас прикрою.

И мальчик, и девушка послушались немедленно, без единого слова растворившись в темноте среди деревьев, которые надежно прикрыли их своими ветвями. Теперь они ехали почти шагом, время от времени останавливаясь и вглядываясь вперед.

Данмор изо всех сил всматривался в темноту, обступившую их со всех сторон. Но все, что он видел, это черные силуэты деревьев да смутные очертания кустарника.

В горле у всех першило от едкой пыли. Осевшая на листьях, она теперь плотным облаком поднялась в воздух. Колючие ветки кустов то и дело цеплялись за одежду, разрывая ее. То одна, то другая лошадь коротко и испуганно всхрапывали, заставляя их вздрагивать, как от выстрела.

Так они спустились вниз по склону холма и обогнули его. Тут в просвете между деревьями перед ними замерцали огоньки Харперсвилля, на окраине которого мрачным силуэтом высилась гостиница.

Вдруг Джимми замер, как вкопанный. Девушка резко натянула поводья, и Данмор, вынужденный остановиться, услышал, как у нее вырвался испуганный вскрик.

Откуда-то прямо перед ними в темноте доносились чьи-то голоса.

Через мгновение Данмор услышал, как чей-то грубый голос громко произнес:

– Я себе уже всю шкуру спустил этими колючками, дьявол меня забери! И не подумаю идти дальше! Мальчишка просто спятил!

– Я не спятил! – взвизгнул обиженно мальчишеский голос. – Когда мы играли в индейцев, Джимми вечно обводил нас вокруг пальца. А знаете как? Просто-напросто возвращался на эту старую тропу!

– Какую тропу?! Где ты ее видишь, постреленок? Тут и змея не проползет!

– Поцарапаемся немного, экая важность! Джимми-то с ними, а он может вывести их на нее. Поехали, отец!

– Чушь все это! – прорычал другой мужчина. – Как идиоты теряем здесь время с этим мальчонкой, а кто-нибудь другой сейчас загребает денежки! Мать честная, десять тысяч хрустов!

В голосе его звучал почти благоговейный восторг.

– Да, и небось, еще столько же за девушку с сопляком! – напомнил другой голос.

– Провалиться мне на месте, ребята, если я не прочь всадить пулю в живот этому ублюдку Данмору! Но связываться с этой дикой кошкой… нет уж, слуга покорный! – хохотнул третий.

– Пошли, ребята. Раз уж нашли эту дорогу, надо проследить, не поедут ли они по ней. И держите оружие наготове!

– И шагу дальше не сделаю! Я и так уже исцарапался до крови! Да и сам подумай, неужто Данмор рискнет тащить по такой дороге девушку?!

– Так она ж ведь влюблена в него по уши, верно? А раз так, значит, сделает для него, что угодно! От любви кожа девушек делается прочнее, чем шкура мула!

– Ладно, хватит ржать! Вы как хотите, а я возвращаюсь! Пока, ребята!

– Неужто ты впрямь решил бросить нас, Джек? А что будет, если мы наткнемся на них? Без тебя мы не справимся!

– Батюшки светы, ну и храбрецы! Да ведь вас трое!

– Послушайте, парни, если Джек поворачивает оглобли, я с ним!

– Ну, так возвращаемся все. Прощай, удача!

Затрещали колючие кусты, когда все четверо, переругиваясь сквозь зубы, продирались сквозь них, и снова все стихло.

Откуда-то издалека едва слышно донеслось:

– Этот чертов Данмор, говорят, явился сюда за девчонкой…

– Он-то? Да кто может знать, что ему понадобилось здесь, в наших горах! Может, он и сам этого не знает. Ты вон бультерьера спроси, с чего он вечно лезет в драку! Вот так и Данмор. Кто его знает, что у этого ублюдка в голове! Вечно воду мутит! Ему это слаще меда!

– А болтали, он просто ленивый бездельник!

– Точно! И пьяница вдобавок!

– И чертов картежник!

– Да, вот только Танкертону он оказался не по зубам!

Это было последнее, что услышал Данмор.

Глава 39. В глухую полночь

Они ждали, не смея шевельнутся. Только когда голоса окончательно стихли вдали, Данмор дал знак, что можно двигаться. Даже лошади, казалось, поняли грозившую им опасность и ступали едва слышно, как тени. Впереди опять встал Джимми.

Наконец тропа стала чуть шире.

Картина эта навек. отпечаталась в памяти Данмора. Откуда-то слева доносился шум бегущей воды. Взошла луна, выхватив из темноты силуэты деревьев и медленно плывшие по небу облака. В ее призрачном свете ручей казался лентой из бледного серебра. А справа вверх тянулся склон холма, заросший молодыми деревцами и кустарником. На полдороги к вершине было что-то вроде прогалины, окруженной со всех сторон острыми зубьями утесов. Они еще не успели поравняться с ней, как вдруг в тишине раздалось клацанье затворов, и полдюжины винтовок уставились им в лицо. Поднялся крик и началась суете, но все это перекрыл пронзительный мальчишеский голос, восторженно вопивший так, что звенело в ушах:

– Говорил я вам?! Говорил ведь, что они поедут этой дорогой?!

Каррик вонзил шпоры в бока кобыле и погнал ее прямо на них.

– Это Данмор! – истошно завопил кто-то.

Какая-то фигура вынырнула из-за скал прямо перед ним. Прямо ему в лицо оглушительно рявкнули винтовки. Не успев даже испугаться, Данмор разрядил свой револьвер и успел заметить, как выскочивший перед ним человек покачнулся и рухнул навзничь.

А за собой он слышал дикие завывания Джимми и голос ринувшейся на помощь Беатрис. Развернув кобылу, он отчаянным прыжком перемахнул через нагромождение скал и укрылся за ними, успев подумать про себя, что это место ни дать – ни взять, настоящая крепость.

Было просто чудо, что его не пристрелили сразу. Пули, как злобные осы, угрожающе жужжали возле него, вспарывая одежду, высекая искры из камней и с глухим чавканьем впиваясь в землю. Одна из них, пробив сомбреро, сбросила его на землю. Но сам Данмор, словно заговоренный, без единой царапины, прорвался к лесу и темная стена деревьев сомкнулась за его спиной.

Он услышал, как сзади него сразу из нескольких глоток вырвался дикий крик, похожий на вой… стон разочарования, когда десять тысяч долларов, хрустящих новеньких бумажек уплыли у них из рук. Тропа снова сузились и копыта Прошу Прощения застучали по твердой земле. Позади себя он слышал топот двух лошадей и тяжелое дыхание Джимми.

Радость ударила в голову Данмора, как молодое вино. Она едет с ним, он победил и пусть это длится столько как можно дольше!

Она повернулась в седле.

– Здорово проделано! – крикнула Беатрис.

– Ерунда, – махнул рукой Данмор, весело хмыкнув, развернул Прошу Прощения и, пропустив их вперед, поехал последним.

Кто его удивил, так это Джимми, так и не проронивший ни слова. Повесив голову, мальчик молча ехал вперед. Но удивление Данмор сменилось тревогой, когда он вдруг краем глаза заметил, как побелевшие от напряжения пальцы Джимми судорожно вцепились в луку седла.

– Джим! – испуганно окликнул Каррик, пришпоривая кобылу. Одним прыжком обогнав мальчика, он схватил под уздцы его жеребца.

К его ужасу тот не ответил, даже не шелохнулся.

– Ты ранен, Джим?!

Мальчик мотнул головой.

– Джим! Джимми! Черт, тебя все-таки задели! Будь они прокляты!

Беатрис тем временем удалялась и Джимми, вдруг очнувшись, ударил каблуками коня и заставил его скакать рядом с кобылой Данмора.

– Увезите ее отсюда, да поскорее, – прохрипел он. – Со мной все кончено, босс. Эти шуты продырявили меня. Только ей не говорите. Ладно? Конечно, она не такая, как все, но все ж таки женщина. Глядишь, еще решит остаться со мной. А вы поезжайте, не глядите на меня. Все будет прекрасно. Я справлюсь, ей Богу!

Данмор хрипло застонал.

– Куда тебя ранили? – спросил он шепотом.

– Да ерунда, честное слово! Простая царапина. Даже и не больно вовсе!

Пробормотав это, Джимми покачнулся и повис, вцепившись в луку седла.

– Господи, да ведь тебя продырявили насквозь! – ахнул Данмор. – Проклятые ублюдки! Они убили тебя, Джимми!

– Потише! – с трудом прохрипел тот. – Не то она услышит! Поехали вперед и ни слова! Когда-то же… когда-то же всем придет черед умирать!

Он все сильнее и сильнее кренился на сторону. Подхватив его на руки, Данмор осторожно снял Джимми с седла. Тот сразу как-то обмяк. Худенькое, легкое тело распростерлось на груди у Данмора, голова, откинувшись назад, удобно устроилась у него на плече. Он почти сразу же потерял сознание, а пегий жеребец, испуганно всхрапывая и мотая головой так, что поводья развевались в воздухе, галопом понесся вперед.

Беатрис резко натянула поводья и обернулась

– О нет, только не это! – пронзительно закричала она. – Только не Джимми!

– Дело скверное! – с горечью пробормотал Данмор. – И надо же, чтобы ранили именно его?! Ах, Джимми, Джимми, золотое сердце! Куда нам до него, что вам, что мне! Что теперь делать?

– Смотрите! – крикнул Беатрис, указывая куда-то в сторону. – Там свет! Ради Бога, давайте отвезем его туда!

Данмор не проронил ни слова.

Если за ними погоня, мрачно подумал он, окружить их, когда они будут в доме – легче легкого! Да и в самом доме их могла поджидать засада! Но стоило ему только подъехать ближе, как томившие его сомнения превратились в мрачную уверенность.

Дом стоял на поляне. Вокруг него на несколько десятков футов все деревья были вырублены под корень, а на вершине небольшого холма, похожего теперь на лысую макушку какого-то чудака, стояла крошечная хижина, вполне способная служить пристанищем какому-нибудь охотнику.

Здесь, в низу, в долине, укрытой в самом сердце гор, было гораздо теплее и дверь домика была распахнуто настежь, а изнутри лился тусклый свет лампы. Что бы там ни ждало их внутри, угрюмо подумал Данмор, выхода у них не было. Надо было оставить Джимми.

Он подъехал к крыльцу и осторожно спешился, бережно прижимая к себе бесчувственного мальчика.

Домик этот, судя по всему, был жилищем траппераnote 6Note6
  Траппер – охотник, ставящий капканы.


[Закрыть]. Сам хозяин сидел за столом – мастерил распялку для суши шкурок. Это был пожилой мужчина, почти до глаз заросший седой бородой. Густые кустистые брови почти закрывали ему глаза, придавая старику вид библейского пророка.

– Эй, здорово! – пророкотал мужчина. – Что стряслось, ребята? Несчастный случай?

Не говоря ни слова, Данмор осторожно уложил Джимми на топчан. Нетерпеливо отмахнувшись и от удивленного старика, и от Беатрис, которая испуганно жалась к его плечу, он склонился над Джимми и быстро обнажил ему грудь.

Прямо над сердцем на рубашке расплывалось огромное багровое пятно. Беатрис горестно застонала, но Данмор, до боли стиснув зубы, осторожно сунул палец в рану. Едва дыша от волнения, он наконец нащупал кончиком пальца острый осколок ребра. Данмор слегка нажал и тот подался под его пальцем, а Джимми, так и не придя в сознание, чуть слышно застонал.

Кость была скорее всего, сломана, а не пробита пулей. Когда Джимми перевернули на живот, из ранки выпала пуля, и кровь хлынула ручьем.

– Не пройдет и трех недель, как парень опять будет гонять верхом, – радостно объявил Данмор. Вздох облегчения вырвался у него из груди.

Выскочив из хижины, он бросился к своей лошади и отвязал седельную сумку. Там как он знал, были кое-какие лекарства и чистое полотно для перевязки. Чертыхаясь сквозь зубы, он с помощью Беатрис и старого траппера обмыл рану, продезинфицировал ее и перевязал грудь мальчика чистым бинтом.

– Худенький воробышек, а? – подмигнул траппер.

Словно услышав, Джимми приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой лицо старика.

– Привет, – хрипло пробормотал он. – А чей вы дедушка?

Старик ухмыльнулся.

– Тебе бы лучше пока помолчать, сынок, – прогудел он, – Видишь ли, похоже, тебя маленько ранили, и ничего удивительного, что ты перепугался до смерти, но очень скоро ты опять будешь в седле! Помяни мое слово, парень!

Лицо Джимми побагровело от злости.

– Босс, – прошептал он. – Я что, испугался?!

– По-моему, ничуть, Джимми, – совершенно серьезно объявил Данмор

– Тогда поезжайте! – потребовал мальчик. – Вам надо спешить! А уж сколько времени вы нынче потеряли из-за меня….

– Нам надо ехать, – кивнул Данмор. – Позаботьтесь о нем, старина, а уж я в долгу не останусь. Клянусь вам!

Старик протестующе поднял руку.

– Слушай, парень, – пророкотал он. – Будь я доктором или еще кем, то с радостью загреб бы твои денежки. Ну, а так это было бы нечестно. Не волнуйся, парнишке со мной будет хорошо. А ты поезжай и не береди себе душу! Признаться, я даже рад, что он побудет со мной, а то совсем тут соскучился. Слова сказать не с кем!

– Поезжайте! Да поезжайте же! – умолял Джимми.

Обхватив его худенькие ручонки, похожие на птичьи лапки, одной своей ладонью, Данмор порывисто пожал их.

– Ты, парень, ни разу не дрогнул и не пытался повернуть назад, – сказал он, глядя Джимми в глаза. – Я этого не забуду, клянусь. Теперь мы с тобой связаны навек. Держись, старина! Скоро я вернусь!

Слезы, которые из стойкого паренька могла выжать только нестерпимая боль, навернулись на глаза Джимми. Он попытался что-то сказать, но пересохшие губы лишь слабо шевельнулись.

Беатрис порывисто расцеловала его и вслед за Карриком бросилась к дверям.

Он выскочил на крыльцо и уже занес было ногу, чтобы вскочить в седло, и так и замер, не в силах пошевелиться. Стоило ему появиться в дверях, как на противоположной стороне опушки в кустах что-то блеснуло. Раздался залп. Одна из пуль царапнула кобылу и та, дико заржав, галопом унеслась прочь. Данмор отпрянул к двери, и тут же другая задела ему щеку.

Одним прыжком вскочив к дом, Данмор с силой захлопнул за собой дверь и дико огляделся по сторонам.

С задней стороны дома было одно крохотное окошко, но оно было слишком мало, чтобы он смог протиснуть через него свое исполинское тело, да еще протащить вслед за собой и Беатрис.

Данмор подполз к окну и осторожно выглянул наружу. И ту же секунду из чащи у подножия холма грянули выстрелы. Пули защелкали вокруг него, с резким треском откалывая острые щепки от бревен, из которых была сложена хижина.

Данмор отскочил назад. Слепой охотничий инстинкт советовал ему выскочить из этой ловушки, куда он позволил себя загнать и принять открытый бой. Подхватив винтовку, он уже сделал было шаг к двери, когда позади вдруг раздался тонкий, ломающийся голос Джимми.

– Не делайте этого, слышите?! Ради всего святого, не надо! Они загнали вас в угол, но ведь еще не все потеряно, верно? Не спешите, ладно?

Подбежав к двери, Беатрис быстро задвинула тяжелый засов и привалилась к ней спиной. Данмор сделал еще один шаг и попытался было отстранить ее в сторону, но Беатрис вцепилась ему в руку и повисла на ней, отчаянно мотая головой.

– Они укрылись в кустах! – прокричала она. – Останься здесь, Каррик! Тебя убьют, слышишь? Они ведь не промахнутся!

Лицо ее было белым, как простыня, губы испуганно тряслись. И Данмор сдался.

– Ты права, – кивнул он. – И правда, лучше остаться в доме.

И хотя он ничуть не сомневался, что будь на его месте другой, она точно так же не дала бы ему подставить грудь под пули, все же в груди у Данмора вдруг проснулась надежда. Ведь когда она повисла на нем, отчаянно крича, было что-то такое в ее голосе, что говорило не только о страхе.

– И правильно! – снова подал голос Джимми. – Правильно, Беатрис! Достаточно только этому бугаю показаться на крыльце, как они мигом превратят его в ростбиф! Да еще с кровью!

– Эгей! – проревел за окном чей-то голос. – Эй вы там! Эй, Уайти Додд, ты меня слышишь?

Старик молча подошел к двери и отодвинул засов.

– Эгей! – прогремел он в темноту. – Это ты, сосед? Эй, Парсонс, уж не тебе ли вздумалось наведаться среди ночи, чтобы прикончить моих гостей?