Текст книги "Наемник"

Билли Буэл вздохнул:

– Ума не приложу, как быть. Может, я бы попытался найти достаточно доказательств для суда, но я не суд. Если доказательств достаточно для тебя, то и для меня их хватит, Кемп. Не исключено, что я погибну в этой долине, но я умру не даром. Что же касается Эймса Бенчли, я вполне готов повстречаться с ним, хотя бы из простого любопытства.

– Хорошо! – кивнул Уильям Кемп. – Дай мне свою руку! – Он взял руку юноши и сжал ее долгой и пылкой хваткой, глядя Билли прямо в глаза. – Билли Буэл, – продолжил он, – я действительно использовал тебя. Я дурачил тебя, лгал тебе и неправильно вел себя с тобой с самого начала, но сейчас наше дело стало твоим делом, и вот моя рука и сердце в придачу к ней. Сейчас это не так уж много значит для тебя, но все изменится, когда ты окажешься в долине Глостер вместе с Кемпами. Если ты будешь здоров, я буду сражаться вместе с тобой, если ты заболеешь, я стану рядом и буду ухаживать за тобой, как за своим сыном. Если ты будешь умирать, я буду молиться за тебя, а если ты умрешь, я поставлю камень на твою могилу и напишу на нем, что здесь лежит человек, который погиб за чужих людей. Вот моя рука, Билли Буэл, и моя кровь вместе с ней!

Под своей крепкой ладонью Кемп почувствовал, что гибкие пальцы вдруг стали твердыми, как железо, и стиснули его руку, как тиски, а в глазах Билли Буэла появился стальной блеск.

– Даю тебе слово, – произнес Билли, – я верю тебе и считаю, что за твои интересы стоит драться, и, прежде чем я покину эти места, я верну вам Нелл или же погибну ради нее.

Глава 10
Билли сохраняет жизнь

Они спустились с горы и углубились в приятную тень долины Глостер. Впрочем, при ближайшем рассмотрении долиной это пространство между гор именовалось весьма условно, скорее всего оно представляло собой покатое плоскогорье. Но если смотреть снизу, то окружавшие высокие хребты создавали впечатление глубокой долины, и вряд ли путник ожидал, что пологий склон, на котором он находится, может в любой момент снова уйти вниз к руслу реки, которая и образовала это естественное углубление.

Билли Буэл ехал сквозь игру солнца и тени с серьезным выражением лица. За свою короткую жизнь он много чего успел, и все, что совершал, было бездумным, беззаботным результатом минутных эмоций. Но что он получил от жизни? Револьвер у бедра, безвкусную одежду и тонконогую Лу, гнедую кобылу, танцевавшую под ним.

Он окинул любовным взглядом ее изящную голову. Общительная лошадь. Несмотря на направление движения, заданное хозяином, она всегда крутила головой из стороны в сторону, будто хотела осмотреть и заметить все интересные места, мимо которых пролегал ее путь. И если наездник изменял положение в седле или вступал в беседу, ее короткие нервные уши начинали непрекращавшуюся быструю игру, а встревоженная голова поднималась вверх. Лу являла собой настоящий пружинный механизм. Одна резкая команда запускала ее с места в полный галоп. Нажатием колена и наклоном тела Билли заставлял кобылу прыгнуть влево или вправо. У Лу не возникало вопросов. Она повиновалась почти инстинктивно, как очень чуткая собака, которой не надо давать команд голосом, а достаточно лишь взгляда или поворота головы. И Билли Буэл любил свою Лу, как храбрый человек любит храбрую лошадь.

Ему принадлежала Лу, ему принадлежала кобура с револьвером, который по его твердому убеждению отличался точностью, легкостью, сбалансированностью и намного превосходил быстротой в действии все остальное оружие, включая и то, которым пользовались в этих горах. Итак, он владел прекрасной лошадью и прекрасным револьвером, а также замечательными сапогами и золотой лентой на шляпе… Но чем еще?

Билли повернулся к Уильяму Кемпу. Тот стал совсем другим после того, как они углубились в тень долины Глостер. Теперь он ехал настороженно, его немного разведенные в стороны прямые ноги опирались на стремена так, словно лошадь могла прыгнуть в любом направлении без предупреждения. Билли встречался с таким поведением. Кроме того, взгляд Кемпа безостановочно шарил среди стволов деревьев. Он больше не следил за дорогой, как обычно следят наездники, не покидавшие седла с самого рассвета. Его глаза метались из стороны в сторону, а порой он резко поворачивал голову, реагируя на малейшее движение – покачнувшейся от ветра ветки дерева или прыжка солнечного зайчика.

Очевидно, он опасался нападения сразу после того, как пересек границу долины. Конечно, Бенчли понятия не имели о дне его возвращения, но возможно, они всегда начеку, всегда на охотничьей тропе. Эту молчаливую настороженность компаньона Билли находил более красноречивой, чем слова о страхе, который постоянно витал над долиной Глостер.

– И как же вы ведете свою войну, партнер? – спросил Билли. – Бенчли убивают Кемпов, и Кемпы убивают Бенчли, а закон не хочет вмешаться и повесить парочку с обеих сторон, чтобы прекратить кровопролитие?

– Разве я уже не говорил тебе? – спросил Кемп, и после короткого взгляда на спутника его глаза возобновили ощупывание лесных просторов. – Ну что объясню. В этих местах шериф и заместители шерифа всегда либо Кемпы, либо Бенчли. Иногда мы побеждаем на выборах, иногда они одерживают победу в несколько голосов. И здесь существует неписаное правило: когда либо Кемпы, либо Бенчли убивают кого-нибудь из своих противников, никто не просит защиты у закона. По такому молчаливому взаимному соглашению мы воюем все эти годы. Конечно же всегда вызывается коронер, но коронеры – тоже либо Бенчли, либо Кемпы, и поэтому вердикт выносится соответственно: «смерть в результате несчастного случая» либо «самоубийство», а то и «смерть по невыясненным причинам».

Вот так все происходит. И ни один человек не может прийти сюда и осесть, не присоединившись к одной из сторон, а после того, как он это сделает, бедняга становится полноправным участником войны и обязан подчиняться нашим правилам. Сэм Волл приехал сюда со своим сыном и принял сторону Бенчли. И вот однажды Хью Кемп встречается с сыном Сэма. Молодой Волл уже взрослый и крепкий мужчина. А Хью еще ребенок, я думаю, тогда ему стукнуло не больше шестнадцати. Но у мальчишки оказалась твердая рука и холодная голова, и он нафаршировал Волла свинцом.

Конечно же старик Сэм узнал о смерти своего сына. И поначалу потребовал, чтобы вся банда Бенчли отправилась в поход на нас и сожгла все наши дома. Но по правилам этой маленькой войны на такие действия наложено табу. Поэтому Сэм сошел с ума и отправился в Экзетер, чтобы натравить на нас закон. Когда Бенчли узнали об этом, двое из них прыгнули на лошадей и помчались вдогонку. Они настигли Сэма почти у самого Экзетера и попытались уговорить беднягу. Но он послал их к черту и требовал голову за голову. Бенчли заверили старика, что сделают все возможное, чтобы отомстить за сына, но попросили его подождать. Что ж, он не захотел ждать, и, короче говоря, Сэм Волл остался лежать на дороге с пулей в голове, а Бенчли вернулись домой.

Билли Буэл стиснул зубы, не в силах унять дрожь.

– Такое хладнокровное убийство – это уж слишком! – воскликнул он. Билли мог понять жуткую расправу в пылу схватки, но когда двое убивают старика… Он поднял на Кемпа мрачный взгляд. – И все же в этом, наверное, есть и хорошее. Бенчли не просят помощи у закона. Это говорит в их пользу. Наверное, среди них есть неплохие люди!

– Неплохие люди? Неплохое пушечное мясо, сынок! – проворчал Кемп, и внезапная ярость заставила его ноздри вздуться, а глаза остекленеть. Билли уже не раз замечал подобное поведение своего спутника во время разговора на данную тему. – Никогда не забывай об этом. Они хорошая мишень, которую надо накачать свинцом. И больше в них нет ничего хорошего. И когда…

В этот момент Кемп так увлекся разговором, что ослабил внимание на дорогу, и слава Богу, что Билли Буэл успел перенять эту непростую привычку. Потому что в зарослях папоротника что-то зашевелилось. Солнечные блики запрыгали по блестящей листве. Но блик солнца, отраженный голубоватой сталью ствола револьвера, очень трудно спутать с чем-нибудь иным. И едва заметив этот блик, Билли рванулся в сторону.

Резкого окрика и нажатия коленом хватило, чтобы заставить Лу отскочить. Билли среагировал, как боксер, уклоняющийся от удара противника. Кобыла пронеслась перед самой мордой лошади Кемпа, и та едва успела ее отвести.

Из папоротника раздался выстрел, что-то прожужжало мимо уха Билли Буэла, и прежде чем невидимый враг успел выстрелить еще раз, изящный револьвер уже прыгнул в руку юноши. Он выстрелил инстинктивно, определяя направление, что являлось его особым даром.

Вопли и проклятия в зарослях папоротника подтвердили эффективность выстрела. И Билли, наполненный искренним бешенством, направил Лу прямо в зеленую гущу.

– Вернись! – закричал Кемп. – Держись деревьев! Двигайся по кругу! Ты подставишь себя под пули!

Кемп, наверное, был прав, но Билли Буэл обезумел от ярости и утратил способность рассуждать здраво. Он нырнул прямо в папоротник и в нескольких шагах увидел врага – худенькую фигурку, мчавшуюся на лошади. Правая рука противника неуклюже висела.

Билли рассматривал его долю секунды, а затем мощный рывок Лу бросил его вслед за хрупким стрелком. Билли сильно наклонился в сторону, вцепившись в Лу изо всех сил, и правой рукой с револьвером отсек бежавшего от его лошади. Сильный удар едва не выбил Билли из седла, но через мгновение противник уже лежал поперек спины Лу.

Все это напоминало перевозку дикой кошки. Худое тело извивалось и корчилось, как смазанная маслом связка мышц. Противник вдруг выхватил нож левой рукой, но Билли сжал его запястье железной хваткой, и бедняга, зарычав, выпустил оружие. Тем не менее он продолжал борьбу, умудрившись ударить Билли пару раз по лицу окровавленной рукой.

На этом сопротивление кончилось. Тело ослабло, голова упала вниз, словно парализованная, стальные руки Билли сделали свое дело. Лу резко остановилась, Билли выскочил из седла и стянул своего пленника на землю.

Все это заняло несколько секунд, но их оказалось достаточно, чтобы в поле зрения показался Уильям Кемп. Он несся через папоротник, что-то крича и махая рукой в диком веселье. Но Билли Буэл не обращал на него внимания и продолжал мрачно смотреть на беспомощного и дрожавшего мальчишку, стоявшего перед ним. На руках, которые он только что сжимал мертвой хваткой, еще не сформировались мускулы, узкие плечи еще не приобрели ширину, обретаемую только взрослым мужчиной, а эта шея… она выглядела округлой и грациозной, как шея женщины. Итак, противником Билли оказался пятнадцатилетний паренек, дотягивавший до взрослого только ростом. Во всем остальном он был настоящий ребенок.

И вот эта опасность угрожала ему из-за листьев папоротника! Но как бы то ни было, выстрел оказлся неплохим и довольно точным. Только внезапный прыжок Лу спас Билли от пули, направленной ему прямо в голову.

Билли поднял взгляд. Кемп уже подъехал, остановил свою лошадь и теперь сидел в седле в абсолютном молчании.

– Я прострелил ему предплечье, – медленно объяснил юноша. – Не задеты ни кость, ни сухожилия. Через три недели он забудет об этой царапине. – Кемп о чем-то напряженно думал, но не произнес ни слова. – Если у тебя есть что-нибудь для перевязки…

Его слова оборвал голос мальчишки. В этом голосе еще ощущались неопределенность и дрожащая нота детства, но уже угадывался и крепкий мужской бас, который разовьется через год-другой.

– Я не собираюсь бежать. Можешь отпустить меня. У меня больше нет оружия.

Билли быстро и со знанием дела провел руками по телу мальчика и убедился, что тот не врет. Затем отпустил его, и мальчишка отступил назад. Теперь худенький стрелок повернулся к ним приятным утонченным лицом, у него оказался благородный лоб и чувственные губы. На этом лице застыла смертельная бледность, но гордость, которая всегда сильнее страха смерти, заставляла мальчишку держаться ровно и твердо. Он не отрываясь смотрел на Уильяма Кемпа.

– Не надо меня связывать, и мне не нужна повязка. Я встречу смерть стоя, с открытыми глазами.

Билли с удивлением заметил, что мальчик еще сильнее выпрямился, прижал руки к бокам и уставился перед собой широко раскрытыми глазами. Внезапно он еще более побледнел и немного сжался, и Билли повернулся в направлении его взгляда.

Кемп, который за все время не произнес ни слова, наводил на мальчишку револьвер с выражением угрюмого и дикого удовлетворения. Он собирался спокойно пристрелить жертву.

Билли потерял дар речи, ему потребовалось несколько секунд, чтобы заставить себя прыгнуть и закрыть собой паренька.

– Не стреляй, Кемп! О Боже, неужели ты делаешь это серьезно!

Лицо Кемпа перекосилось, но револьвер не дрогнул в его руке. В эту секунду Билли подумал, что его грудь примет первую пулю, которая расчистит путь для второй.

– Серьезно? – взревел Уильям. – Я серьезен? Значит, пуля, посланная им в мою сторону, и от которой ты едва увернулся, всего лишь шутка? Отойди в сторону, Билли. Я покажу тебе, насколько я серьезен!

– Тысячу раз нет! – отрезал Билли, чувствуя нарастающий гнев. – Неужели ты собираешься казнить этого ребенка? Не могу поверить!

– А его отец разве не казнил, как ты сказал, юного Хью Кемпа? Помнишь, я говорил о нем? Разве Хью не подстрелили, а потом не всадили пулю в голову… лежавшему и беспомощному?

За спиной Билли раздался дрожащий голос:

– И он гордится этим, и я горжусь тоже. И Хью не последняя вонючка, которую пристрелит мой отец. Он отомстит за меня. Неужели ты думаешь, что я боюсь? Стреляй, Кемп, и покончим с этим.

Билли повернулся к мальчику в безмолвном удивлении и увидел перед собой дикаря. Первый страх прошел. Мальчишку колотила дрожь, он стал пунцовым от экстаза мужества и злобы.

– Вот, – указал Уильям Кемп. – Посмотри на него, Билли. Это Гарри Раньон, и старый Хенк Раньон его отец, Хенк Раньон прикончил Хью. Будь он проклят! Он не из Бенчли, но он на их стороне, и в нем крепко засел яд Бенчли. Ты видишь, как он кипит в его глазах? Посмотри на него внимательно. В таких змей они превращаются. Сейчас его легко придавить. Но отпусти его – и через пару лет он станет таким же крепким, как и все остальные. Они быстро растут! Отойди в сторону, Билли, и дай мне покончить с ним!

Билли Буэл заговорил не оборачиваясь, бросая слова через плечо:

– Опусти пушку, Кемп. Я уже решил. Он не умрет. В противном случае мне придется драться с тобой. Спрячь револьвер и помоги мне перевязать ему руку.

– С большим удовольствием я скормлю его грифам.

– Тогда оставайся там, где стоишь. Я управлюсь и сам.

Глава 11
Кемп доволен

Билли принялся за работу со знанием дела, раны всех видов для него не представляли секрета, и тем не менее он работал аккуратно, стараясь не причинять лишней боли. Все это время Кемп поливал его упреками.

– Ты не прав, Билли. Ты приехал сюда и пытаешься установить новые правила, но здесь нет места для новых правил! Совсем нет места! Ты показываешь свое мягкое сердце, но неужели ты думаешь, что тебя пощадят за это? Они увидели, что ты управляешься с револьвером в один миг, – такого обращения с оружием я не встречал за всю свою жизнь – один выстрел в гущу папоротника, – и вот результат! Они сделают все возможное, чтобы пристрелить тебя, и добьются своего, если ты будешь оставлять в живых этих змей под ногами! Я очень хорошо знаю их, и мне еще не попадался ни один из своры Бенчли, достойный шкуры дохлой собаки.

Билли Буэл не обращал внимания на его тираду. Он спокойно занимался своей работой и в конце концов завершил наложение грубой повязки после болезненной процедуры обработки раны. Мальчик за все это время ни разу не поморщился и не застонал.

Билли отошел в сторону.

– Надеюсь, что это поможет тебе, пока ты не доберешься домой, малыш.

Молодой Гарри Раньон смотрел на него глазами, большими как блюдца, эти недоверчивые глаза смерили Билли с ног до головы, как будто на свете появился новый чудовищный вид человека. Еще немного, и мальчишка разинул бы рот.

– Ну, бери же свою лошадь и скачи побыстрее, – посоветовал Билли.

Мальчик сделал шаг в сторону, затем резко остановился, как будто испугавшись, что это шутка, и, не спуская взгляда с Уильяма Кемпа, направился туда, где оставил свою лошадь. Кемп застонал от бессильного гнева.

– Придет день, когда ты будешь проклинать себя за это великодушие, – процедил он сквозь зубы.

Но Билли Буэл не обращал на него внимания.

– Подожди минуту! – Гарри Раньон остановился как вкопанный. – Подбери свое оружие. – Билли махнул рукой. – Вон там лежит револьвер. И нож тоже.

– Ты сошел с ума? – возмутился Кемп. – Даешь ему возможность пристрелить тебя через минуту после того, как он скроется в кустах.

Билли поднял руку, протестуя против его слов. Сейчас его больше интересовал мальчик, который медленно и робко подошел к своему револьверу и схватил его резким движением. Когда оружие очутилось в левой руке мальчишки, в его глазах снова вспыхнул блеск дикого удовлетворения.

– Посмотри на него! – прорычал Кемп. – Он опять готов убивать!

Но Билли намеренно повернулся к спутнику спиной и вскочил в седло. Как только он тронул Лу с места, Гарри Раньон последовал его примеру. Мальчишка снова оказался в седле, практически не пострадав, не считая пустячной раны, которая заживет через несколько дней. Билли подъехал к нему и остановил Лу.

– А теперь послушай, что я скажу тебе, сынок, – сурово произнес он. – Мне кажется, что лежать за деревом с оружием и поджидать парня, который попадется в твою ловушку, не совсем мужской способ войны. В моей стране за такими любителями охотятся как за скунсами и убивают без жалости, как собак. Но здесь, в долине Глостер, как я вижу, действуют совсем другие правила. Понимаю, ты дерешься так, как тебя научили. Верно? Уверен, что так. Но это не мой путь, и я на него ни за что не стану. И убийство детей никогда не разрешалось моими правилами.

Возвращайся домой и скажи отцу, что ты больше не станешь охотиться за скальпами. И предупреди: Билли Буэл в долине, он на стороне Кемпов, а значит, сделает все, чтобы вернуть Нелл в ее настоящую семью. Понимаешь?

И еще – я слышал, что он убил молодого Хью Кемпа, и поэтому, когда я встречусь с ним – а я постараюсь с ним встретиться, – я поговорю с ним по-своему.

И вот что. Я вернул тебе нож и револьвер, потому что понимаю, как тяжело потерять оружие в первой схватке. В твоем возрасте это доставило бы мне немало горя. Используй свое оружие с пользой, сынок. Научись как следует стрелять. И не пали без серьезной необходимости. А если тебе придется взять кого-то на мушку, будь уверен, что стреляешь наверняка. Все, что я прошу: когда в следующий раз ты задумаешь убить какого-нибудь парня, не делай это из-за кустов. Шагни вперед и окликни его, дай ему шанс выхватить оружие. Договорились?

Изумление постепенно сошло с лица Гарри Раньона, и на нем появился свет понимания.

– Договорились! – хрипло ответил он. – И… Мне стыдно, Билли Буэл! – Он протянул здоровую руку. – Я не имею права просить об этом, но я хотел бы пожать тебе руку, Буэл.

– Конечно, сынок!

Их ладони встретились, и рука Раньона на мгновение задержалась в руке Билли.

– Ты показал мне новый взгляд на вещи, включая и на себя самого. Я никогда не забуду об этом. И я хотел бы, чтобы Небо послало тебя на нашу сторону, Буэл. Это все!

Повернув лошадь, мальчик поспешил умчаться, как будто испугавшись, что проявит слабость перед другим человеком.

Что касается Билли, то он без единого слова отправился вслед за Уильямом Кемпом по дороге, с которой они только что свернули. Кемп ждал его. Все возбуждение улеглось, и на лице своего спутника Билли прочел только обычную мудрую озабоченность. Тем не менее Билли решил вернуться к прерванной теме.

– Пока я нахожусь в долине Глостер, – твердо сказал он, – я не собираюсь терпеть здесь убийств из-за угла и не собираюсь убивать таким же способом. Готов побиться об заклад, Кемп, я буду сражаться честно и открыто с любым, кто захочет повстречаться со мной, но не более. Если тебе этого недостаточно, мы расторгнем сделку.

Уильям Кемп покачал головой. Если сохранение жизни одному из врагов и задело его, тем не менее он больше не выказывал Буэлу свое неудовольствие.

– Ты стоишь пяти сотен, – спокойно ответил Кемп, – независимо от того, как ты дерешься. – Он тихо рассмеялся, причем в его смехе звучала нотка радости. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– О чем?

– Я думаю о том, как будет выглядеть Эймс Бенчли, когда ему расскажут о тебе, о том, как ты уклонился от первого выстрела, как выстрелил на вспышку и поразил своего противника, а затем, как ты рванулся в заросли, полностью уверенный, что попал в цель.

– Но я не был полностью уверен, – мрачно возразил Билли. – Я потерял голову от мысли, что кто-то осмелился выстрелить по мне из-за укрытия. Я сошел с ума, Кемп, вот и все!

– Никто так не подумает, готов поспорить, что мальчишка тоже не упомянет об этом. Он смотрел на тебя как на дьявола, а не как на человека. Кроме того, прошло уже довольно много времени с тех пор, когда Кемпы, захватывая Бенчли, оставляли его в живых, молодого, старика ли – без разницы. И они подумают, что ты не интересуешься пешками в этой игре, а ждешь встречи с крупными фигурами! – Кемп снова ухмыльнулся и ударил себя по бедру. – Эймсу Бенчли придется задуматься – о себе, о своем имени лучшего бойца долины Глостер всех времен!

– У него есть такое имя? – спросил Билли.

– Такое же большое, как и он сам. Увидишь, как его уважают!

– А что ты думаешь о нем?

– Я думаю… – медленно, но вполне искренне начал Кемп, – я думаю, что, если бы у меня была возможность встретиться с ним, я бы не использовал ее. Нет, я бы не стал бежать с поля боя на виду всего народа, но у меня нет никаких шансов победить Эймса, как и у любого из нас. Даже Соня Джо Уокер не справится с ним, не говоря обо мне. И Бак Мартин вряд ли имеет один шанс против трех победить Эймса Бенчли. А ты… я не уверен, Билли. Я могу только молиться и надеяться, чтобы ты одолел его… но я не уверен!

Не прекращая разговора, они выехали на широкий луг, в дальнем конце которого паслась группа бурых коров, а среди редко разбросанных деревьев бродил и другой скот. Спокойный и яркий солнечный свет заливал луг, ветер непрерывно шелестел в листве, и этот шелест напоминал журчание воды. Кемп замедлил ход и наконец полностью остановил свою лошадь.

– Ты находился на открытом месте, – встревоженно предупредил его Билли. – А если кто-либо из Бенчли услышал стрельбу и направился сюда…

Но Кемп даже не обратил внимания на его предупреждение.

– В старые мирные дни такая идиллия царила по всей долине, – печально произнес он, – но старых дней не вернешь. Молодежь женилась – Кемпы на Бенчли, а Бенчли на Кемпах, они разъезжались и ставили новые дома. Теперь никто не ставит новых домов. Теперь все держатся за то, что имеют, и рады, что могут удержать это. Старших интересует только охота на людей, а молодые выросли, так и не познав ничего, кроме войны. Сама мысль о работе заставляет их смеяться. Они валяются по домам, играют и пьют самогон, который не выдержало бы даже сердце гиганта, и постоянно говорят о том, что они сделают, когда встретят Бенчли. Но десять лет назад таких лугов, как в долине Глостер, было много.

Он покачал головой и пустил свою лошадь в резкий галоп, не сказав больше ни слова, но Билли Буэл увидел перед собой нового Уильяма Кемпа, совсем не похожего на того человека, которого, как ему казалось, он хорошо знал. Он вдруг почувствовал, что в этом монстре из страны, где не прекращалась вражда, сохранилась капля настоящей нежности. И понял, как сильно и как страшно изменили Кемпа проклятые девять лет войны.

Теперь они неслись быстрым галопом, а вскоре углубились в заросли кустарника и канадских елей, между которыми начали быстро петлять. Почти вся настороженность покинула Кемпа, он больше не сидел напряженно в седле, выглядел гораздо спокойнее и увереннее. Внезапно над ними раздался свист, и Билли Буэлу после первого опыта встречи с долиной показалось, что каждый неизвестный звук должен быть сигналом об опасности. Он бросил Лу в сторону и выхватил револьвер, но вовремя заметил, что Уильям остановился в центре прогалины и внимательно всматривался в листву над головой.

Кемп просвистел в ответ, и в недрах огромной кроны ели что-то зашуршало. Через мгновение Билли увидел мальчишку, спускавшегося вниз с необычайной ловкостью, с ветки на ветку, с сука на сук. В конце концов страж спрыгнул с дерева и, пробежав несколько шагов босыми ногами, остановился перед всадниками. Этот паренек оказался еще моложе Гарри Раньона, его ноги облегали брюки с длинной бахромой, начинавшейся выше колен. Наверное, когда-то его рубашка имела голубой цвет, но стирки, дожди и сушки палящего солнца превратили ее в замечательный тускло-коричневый почти бесформенный балахон. На смуглым, как у метиса, лице мальчишки сверкали маленькие черные глаза, нестриженная копна черных как смоль волос довершала внешний облик дикаря. За спиной ребенка висело самое смертоносное из всех орудий близкого боя – огромная двустволка, каждый ствол которой мог послать целую пригоршню картечи, а каждая дробинка – запросто убить человека. Босоногий воин и страж встретил гостей настороженными мигающими глазами и не издал ни единого слова приветствия, пока не заложил за щеку пригоршню жевательного табака.

И только затем последовал обмен приветствиями:

– Привет, Вилли!

– Привет, Джефф! – ответил Кемп. – Это Билли Буэл, а это Джефф Кемп, Билли.

Билли протянул руку, но Джефф не спешил подойти. Мальчик сначала внимательно оглядел наряд ковбоя и только потом быстро и сильно пожал руку, после чего проворно отступил назад. Тот, кто очень долго стоял на посту, воспринимает с подозрением даже близких друзей. Билли посмотрел на ребенка со смешанным чувством уважения, удивления и печали.

– Что у вас тут происходит? – поинтересовался Уильям.

– Ничего, достойного разговора, – ответил маленький Джефф. – Довольно скучно после твоего отъезда.

– Где народ?

Мальчик вспыхнул и подозрительно покосился в сторону Буэла.

– С ним все в порядке, – торопливо заверил Уильям. – Он наш друг. Ты можешь спокойно говорить.

Мальчик кивнул, наполовину убежденный.

– Арт вернулся. Он сейчас в своем доме, и все собрались там.

– Хорошо. Они что-то планируют?

– Похоже, они ждут твоего приезда, Вилли.

– Им осталось недолго ждать. Пока, Джефф. Поехали, Билли.

Билли помчался галопом вслед за своим проводником. Оглянувшись назад, он увидел маленького Джеффа, взбиравшегося в свое укрытие на дереве. Уильям некоторое время молчал, но когда Билли догнал его на хорошо утрамбованной дороге, бросил через плечо:

– Ты все еще удивляешься, почему я ненавижу Бенчли, Билли? Посмотри на этого мальчика. Вот во что они превратили нас своей войной – в животных, Билли!