Текст книги "Лабиринты Ехо. Том 1"

– Выходит, можно, – вздохнул я, задумчиво разглядывая свою левую руку, где каким-то непостижимым образом пребывал арестованный. – Так что все в порядке. Спасибо, господа. Хорошей вам ночи.

– У нас будет хорошая ночь, – улыбнулась леди.

Ее спутник наконец прекратил внимательное изучение моей физиономии и взял даму под руку.

– Магистры с ним, с вашим безумным другом. Зайдите сами, испытайте свою судьбу. Утро еще не скоро, – она лукаво улыбнулась и помахала мне на прощание.

Оставшись один, я задумчиво посмотрел на закрытую дверь Дома Свиданий. Уж не околдовала ли меня эта белокурая незнакомка? Не знаю, но мне вдруг ужасно захотелось войти. В конце концов, у меня еще не было женщины в этом Мире. Разве что во сне, но это, кажется, не считается.

Словно бы со стороны я наблюдал, как высокий молодой человек в невзрачном балахоне поднялся с мостовой и взялся за дверную ручку. Кажется, это был я сам. Во всяком случае, я обнаружил себя уже за порогом этого заведения. Я нервно рылся в кармане лоохи, потому что с меня требовали две короны. Дом находился как раз на той стороне улицы, где Ищущие – мужчины, а Ищущий платит за вход за двоих.

Я отдал деньги, совершенно не понимая, что должен делать дальше. Давнишние объяснения Мелифаро вылетели из моей бедной головы. «Грешные Магистры, куда я приперся, я же с арестованным!» – в панике подумал я. И понял, что в другой руке у меня уже зажат крошечный гладкий керамический квадратик с номером 19. Как и когда я его успел добыть – было для меня полной загадкой.

Я задумчиво посмотрел на огромный стеклянный шар, стоявший прямо на полу у самого входа. Он был полон таких же квадратиков. Наверное, я как-то успел вытащить эту ерундовину. «Так, что теперь?» – с ужасом спросил я себя. Меня била дрожь. Я уже и не вспоминал, что пришел сюда, чтобы встретить некую неизвестную женщину, «испытать судьбу», по выражению милой светловолосой незнакомки. Меня заботило только одно: не сделать еще одну глупость. Для одной ночи я уже наворотил более чем достаточно.

– Чего вы ждете, сэр? – с приветливым удивлением спросил меня улыбчивый хозяин. – Ваш номер – 19. Идите навстречу своей судьбе, друг мой.

– Да, конечно, – улыбнулся я. – Спасибо, что напомнили, зачем я сюда пришел. Люди такие рассеянные, а я, как-никак, человек…

Я наконец-то вспомнил, что нужно делать. И медленно пошел в глубь помещения, где мельтешили одинокие дамы из числа Ждущих, прекрасные и не очень. Мелькнула шальная мысль: «Клянусь мамой, еще ни один коп не искал себе любовницу с арестованным в кулаке!» Я нервно хмыкнул и принялся считать:

– Один, два, три… – я даже не видел лиц, они сливались в одно смутное колышущееся пятно, а я шел сквозь это пятно с дурацкой усмешкой, – шесть, семь… какая жалость, что у меня совсем другой номер, незабвенная… десять, одиннадцать… позвольте пройти… восемнадцать, девятнадцать. Вас-то мне и надо, леди!

– Ты нарочно? Опять колдуешь? – спросил знакомый голос. – Зря ты это, сэр Макс. Ну да теперь уж ничего не поделаешь. С судьбой не спорят, так ведь?

Я, наконец, сфокусировал зрение. Бледное пятно лица постепенно приобрело знакомые милые очертания. Леди Меламори настороженно смотрела на меня. Кажется, она не могла решить, что лучше: броситься мне на шею или спасаться бегством.

– Это уже слишком, – сказал я. – Нет, это действительно чересчур!

А потом я уселся на пол и начал смеяться. Плевать мне было на приличия да и на все остальное! Мой разум решительно отказывался принимать участие в этом бредовом приключении.

Кажется, моя истерика лучше всяких слов убедила Меламори в том, что никакого заговора против нее не было. Никогда.

– Давай уйдем отсюда, сэр Макс, – попросила она, присев на корточки рядом со мной. Осторожно погладила мою бедную сумасшедшую голову, шепнула: – Ты перепугаешь посетителей. Пошли, на улице досмеешься, если захочешь. Поднимайся!

Я послушно оперся на маленькую сильную ручку. Грешные Магистры, эта хрупкая леди подняла меня без всяких усилий.

Свежий ветерок быстро расставил все по местам, так что смеяться мне сразу расхотелось.

– В последнее время происходит множество странных вещей, Меламори, – сказал я. И замолчал. Да и о чем тут было говорить.

– Макс, – отозвалась она. – Мне очень стыдно. У тебя в спальне… словом, теперь я понимаю, что несла ужасную чушь, но мне было так страшно! Я совсем голову потеряла.

– Представляю, – я пожал плечами. – Заснуть у себя дома, а проснуться черт знает где…

– Кто такой «черт»? – равнодушно переспросила Меламори.

Мне уже не раз приходилось выпутываться из подобных идиоматических недоразумений, но тут я только устало махнул рукой.

– Какая разница. Только знаешь, я ведь действительно ничего специально не делал. Я до сих пор понятия не имею, как это могло получиться…

– Верю, – кивнула Меламори. – Теперь я понимаю, что ты сам представления не имеешь, что можешь натворить, но… Это уже не имеет никакого значения.

– Почему?

– Потому что… Так уж все получилось. Только мы пойдем к тебе, а не ко мне. Я живу слишком близко, поэтому… Словом, пусть эта последняя прогулка будет долгой.

– Последняя? Ты с ума сошла, Меламори. Думаешь, я откушу тебе голову в порыве страсти?

Я пытался стать веселым, потому что я должен был немедленно стать веселым, дырку над всем в небе!

– Конечно, ты не откусишь мне голову, она просто не пролезет в твою глотку. – Меламори беспомощно улыбнулась. – Но не в этом дело. Ты вообще понимаешь, где мы с тобой встретились, Макс?

– В Квартале Свиданий. Ты не поверишь, но я сам не знаю, как меня туда занесло… Думай, что хочешь, но я пришел туда вслед за парнем с перламутровым поясом… Ну, ты же знаешь про всю эту кутерьму с поясами?

Меламори кивнула, и я продолжил.

– Мы немного побезобразничали на улице, а потом я его арестовал. Он все еще здесь! – я показал ей свой левый кулак.

– Ты хочешь сказать… – Меламори расхохоталась.

Теперь пришла ее очередь усаживаться на тротуар. Я сел рядом и обнял ее за плечи. Меламори стонала от смеха.

– Я-то думала, что ты… Ох, не могу! Ты – самый потрясающий парень в Мире, сэр Макс. Я тебя обожаю! Какая… какая досада!

В конце концов, мы пошли дальше.

– Ты никогда раньше не был в Квартале Свиданий? – внезапно спросила Меламори.

– Да нет. У нас, в Пустых Землях, все обстоит как-то проще… Или наоборот, сложнее – это смотря с какой точки зрения. В общем, не был я там никогда.

– И ты не знаешь, – голос Меламори окончательно превратился в шепот, – не знаешь, что люди, которые встретились в Квартале Свиданий, должны провести вместе ночь и расстаться?

– В нашем случае это совершенно невозможно, – я улыбался, хотя мое сердце медленно опускалось вниз. – Мы же оба не собираемся бросать работу, как я понимаю.

Меламори покачала головой.

– Это не обязательно. Мы можем видеться сколько угодно, но… мы будем чужими, Макс. Я имею в виду… Словом, и так понятно. Это – традиция. Тут уж ничего не поделаешь. Я сама виновата, пошла туда из вредности, хотела что-то доказать, не знаю уж кому… Не нужно мне было сегодня никуда ходить, да и тебе тоже. Хотя кто тут может быть виноват? Такие вещи люди сами не решают.

– Но…

Я совсем растерялся. У меня в голове уже была такая каша, что можно было просто заткнуться.

– Давай не будем об этом, Макс, ладно? Утро еще не скоро, а… Говорят, что судьба умнее нас.

– Не будем, так не будем. Но мне кажется, что все это какая-то первобытная ерунда. Мы сами можем решить, что делать. При чем тут всякие дурацкие традиции? Если хочешь, сегодня мы можем просто погулять, как будто ничего не случилось, никому ни о чем не станем рассказывать, а потом, когда…

– Не хочу. Да это и невозможно. – Меламори вздохнула, улыбнулась и нежно закрыла мой рот ледяной ладошкой. – Хватит об этом, ладно?

Мы молча пошли дальше. Улица Старых Монеток была уже совсем близко. Еще несколько минут, и мы вошли в мою темную гостиную. Раздалось требовательное мяуканье Эллы и Армстронга. Ночь там или день, с дамой ты или без, а раз уж пришел – давай еду! Так что мне пришлось на минутку отвлечься. Меламори с изумлением разглядывала моих котят.

– Так вот они какие, будущие родители Королевских кошек! Где ты их взял, Макс?

– Как где? Их прислали из поместья Мелифаро, разве ты не знала?

– А почему тогда весь Двор убежден, что это неизвестная порода?

– А Магистры его знают. Просто я их расчесал. Кажется, до меня это никому в голову не приходило… Меламори, ты уверена, что все в порядке? Что бы ты там ни думала, но больше всего на свете я ненавижу принуждение.

– Я же сказала тебе: от нас теперь ничего не зависит, Макс. Все уже случилось. Единственное, что мы можем сделать – это потерять еще кучу времени.

– Ладно, – улыбнулся я. – Не буду я с тобой спорить… пока! – и я сгреб в охапку это чудо природы. – Я тоже не собираюсь терять время.

– Только постарайся не выпустить своего арестованного. Чего я точно не собираюсь делать этой ночью, так это гоняться за ним по всему дому.

Меламори улыбнулась насмешливо и печально. Я представил себе, как будет выглядеть наша погоня и рассмеялся так, что мы оба чуть не полетели с лестницы. Меламори напрягла свое воображение и тоже захихикала. Наверное, мы вели себя не слишком романтично, но это было именно то, что надо. Смех – отличная приправа к страсти, куда лучшая, чем томная серьезность, с каковой набрасываются друг на друга герои мелодрам, которые я ненавижу.

Единственное, что порядком отравляло мне жизнь, так это дурацкие разговоры насчет «последнего раза», которые столь несвоевременно начала и так же несвоевременно оборвала Меламори по дороге домой. Считается, что предопределенность разлуки обостряет наслаждение. Не знаю, не знаю! Думаю, что эта ночь показалась бы мне по-настоящему прекрасной, если бы не мысли о том, что скоро придет утро, и мне придется вести безнадежную войну с предрассудками своего наконец-то обретенного сокровища. Эти размышления не способствовали моим судорожным попыткам почувствовать себя счастливым.

– Как странно, – сказала Меламори. – Я так тебя боялась, Макс. А оказалось, что с тобой хорошо и спокойно. Так спокойно, словно бы только это мне и было нужно всю жизнь… Глупо все получилось.

– Что получилось глупо? – улыбнулся я. – Надеюсь, не то, что я только что делал?

– Ну уж! – рассмеялась Меламори. – На этот счет трудно что-то сказать. Занятие само по себе не слишком интеллектуальное!

Теперь мы смеялись вместе. А потом Меламори разревелась, что, по моим представлениям, было делом абсолютно невозможным. Я так растерялся, что целую минуту изобретал способ ее успокоить. Тоже мне, «мыслитель».

Солнце, появления которого я с ужасом ожидал всю ночь, все-таки вскарабкалось на небо в положенное время. Меламори дремала на моей пришитой подушке, чему-то улыбаясь во сне.

К этому моменту мне стало совершенно ясно, что нужно делать. План действий, простенький, но сердитый, был ясен, как утреннее небо. Я просто никуда ее не отпущу. Пусть себе спит, а когда проснется, я буду сидеть рядом. Я сгребу ее в охапку, и она станет визжать, выдираться и нести всякую чушь насчет своих дурацких традиций. А я буду молча слушать весь этот бред и ждать столько, сколько понадобится, чтобы она умолкла хоть на миг, и тогда я скажу ей: «Милая, пока ты спала, я договорился с судьбой. Она не будет возражать, если мы еще немного побудем вместе!» А если у леди Меламори все еще останутся возражения, ее просто никто не станет слушать.

Мне наконец-то стало полегче, даже спать захотелось, но вот об этом лучше было и не мечтать. Так что я сделал хороший глоток бальзама Кахара. Сон отступил, бормоча извинения. Оставалась только одна проблема физиологического свойства: мне давно хотелось в туалет. Покидать наблюдательный пост я не решался, но, с другой стороны, воспитание не позволяло мне справить нужду прямо в собственной спальне.

Через полчаса я понял, что некоторые вещи просто невозможно терпеть до бесконечности, и внимательно посмотрел на Меламори. Она спала, в этом не было никаких сомнений. Так что я на цыпочках вышел из комнаты и пулей полетел вниз. Не так уж много времени заняло это путешествие, но когда я поднимался в гостиную, сердце сжалось от боли и сказало мне: «Вот и все!»

Я тяжело опустился на ступеньку и услышал хлопок входной двери и дребезжание собственного амобилера. Понял, что все кончено. Вот теперь действительно все.

Я хотел послать зов Меламори, но знал, что это не нужно. Ничего не нужно. Судьба, с которой я якобы «договорился», лихо крутанула перед моим носом своей жирной задницей.

Кое-как справившись со скулящим сердцем, я вернулся в ванную, умылся, оделся и пошел на службу. В конце концов, у меня в кулаке до сих пор сидел арестованный бородач, который отныне мог считаться надежным приворотным средством. Другое дело, что счастья мне этот диковинный талисман так и не принес.

Разумеется, моего амобилера перед дверью не было. Интересно, хищение личного имущества у любовника, встреченного в Квартале Свиданий, – тоже освященная временем традиция?

Пришлось идти в Дом у Моста пешком. Каждый камень на мостовой дурным голосом орал о моей потере. «Несколько часов назад вы проходили здесь вместе!» – бестактно напоминали невысокие старинные особняки улицы Старых Монеток. Мне было совсем худо. И тогда я совершил единственный поступок, который сулил хоть какой-то выход: послал зов сэру Джуффину Халли. «Я иду к вам, Джуффин. И несу подарок. Расскажите пока, как дела, ладно?»

«Тебя чуть не прикончили сегодня ночью, так ведь?» – осведомился шеф.

«Ага! Сегодня ночью. А потом еще раз, сегодня утром – в некотором смысле. Четверти часа еще не прошло… Но это не относится к делу. Поговорите со мной, Джуффин. Просто расскажите, как идет это дело с поясами, ладно?»

Безмолвная речь, как всегда, требовала от меня столь полной концентрации, что, пользуясь ею, я не мог думать ни о чем другом. И это было прекрасно.

«Конечно, когда это я отказывался сэкономить время? Слушай меня внимательно. Во-первых, Мелифаро еще вчера выяснил личность убитого. Молодого человека зовут Апатти Хлен. Ах да, тебе же это имя ничего не говорит. Это была громкая история, Макс. Дело случилось года два назад. В дом семейства Мони Махов – да-да, Макс, сэр Икаса Мони Мах – внучатый племянник самого Магистра Нуфлина – так вот, к нему приехал сын давних друзей его жены. Хлены еще в Смутные Времена перебрались в свое поместье в Уриуланде, ну а молодого Апатти отправили в столицу, когда пришло время решать, что делать с его бестолковой жизнью. Мальчик пожил с полгода в доме Мони Махов – чему-то он там учился, я полагаю. А потом исчез, прихватив с собой Белый Семилистник. Нам уже доподлинно известно, что незадолго до этого скандального происшествия Апатти купил в одной из портовых лавок нарядный сверкающий пояс. Сэр Икаса отлично запомнил эту вещицу, поэтому сомнений быть не…»

– Хороший день, сэр Макс! Ходишь ты почти так же быстро, как ездишь.

Безмолвная речь оборвалась на полуслове, зато зазвучала живая. Оказывается, я уже переступил порог нашего кабинета.

– Или езжу так же медленно, как хожу. Так я не понял – что он там спер у магистрова племянничка?

Я старался держаться молодцом. Словно бы ничего не случилось. Вряд ли Джуффин должен расплачиваться за мое фатальное неумение заводить служебные романы с хорошим концом.

Шеф с недоверием покачал головой и сунул мне в руки кружку с камрой. В его глазах было нормальное человеческое сочувствие. Или померещилось?

– Он спер Белый Семилистник, Макс. Это – просто красивая безделушка, всего лишь копия Сияющего Семилистника, великого амулета Ордена Семилистника. Еще в Эпоху Орденов ходили слухи о могуществе этой вещицы. Могу открыть тебе страшную государственную тайну: все эти слухи – чистой воды чепуха. Единственное, на что действительно способен Сияющий Семилистник, так это приносить счастье лично сэру Нуфлину.

– Не так уж мало.

– Да, но и не так уж много, с другой стороны. А Белый Семилистник не может и этого. Просто красивая бесполезная штуковина. Но мальчик ее стащил и исчез на два года. Мы проверили – «Вековуха» в те дни стояла в нашем порту, так что лично у меня нет сомнений, что бедняга Апатти провел долгие каникулы в Ташере, а теперь вернулся домой, на свою голову. Знаешь, почему он умер?

– Решил избавиться от нарядной вещички? Снял пояс?

– Почти угадал. Но парень не сам сделал такую глупость. Его ограбили. А поскольку грабителя очень заинтересовал поясок, он тут же полез его снимать. Что случилось с Апатти, ты можешь себе представить. Плохая смерть.

Я содрогнулся.

– А почему вы уверены, что это был грабитель? Может быть, парень все-таки решил плюнуть на запреты и избавиться от пояса? Может же человек махнуть на все рукой и поступить так, как ему хочется?

– Ага! И испытать всю прелесть последствий. Не находишь, что это чересчур смелая гипотеза? А грабителя уже нашли. Мертвого. Он примерил обновку, а потом решил раздеться, бедняга. Полицейские принесли его в морг еще вчера вечером, вскоре после твоего ухода. Теперь эти двое лежат рядышком, любо-дорого посмотреть.

– Ясно, – равнодушно откликнулся я. – А как наш капитан?

– Сладко спит после задушевной беседы. Дело было так: купец Агон нанял его четыре года назад для торговых поездок. И подарил ему этот грешный пояс – «в знак дружбы», так сказать. Капитан тут же надел обновку и, как ты понимаешь, попался. Ему продемонстрировали силу пояса. Не всю силу, конечно, а так, для острастки. Потом господин Агон объяснил бедняге, что его дело – беспрекословно выполнять приказы, и тогда все будет в порядке. Но капитану не поручали ничего особенного, он просто гонял «Вековуху» из Ташера в Ехо и обратно. Ну и сторожил ее от любопытных глаз. Команду Гьята набирал сам, вот только перед последним рейсом Агон привел нового кока. Кандидатура не обсуждалась, старому коку указали на дверь. Да, и самое главное: на новичке не было никакого пояса. При этом Гьята уверен, что господин Агон побаивался собственного протеже. Чувствуешь интригу, сэр Макс? Думаю, это и есть главный герой. Ничего, дойдет дело и до него! Кстати, по прибытии в Ехо кок исчез, поэтому еду команде носили из ближайшего трактира. Но в общем, не так уж он нам и помог, славный капитан Гьята! Пояс поясом, но Агон понимал, что нельзя доверяться пленникам и рабам. Кстати, капитан собирается посвятить остаток своей долгой жизни преданному лобызанию твоих ног и прочим глупостям в таком духе. Парень считает, что ты спас его шкуру и душу, и он совершенно прав. А что за «подарок» ты мне обещал? Хвастайся!

– Еще один счастливый обладатель пояса. Собирался меня прирезать. Но все, как видите, закончилось хорошо. До сих пор не понимаю, что я такое сотворил. Я увидел, что в меня вонзается нож, исчез, а потом появился – целый и невредимый.

– Знаю, – ухмыльнулся Джуффин. – Это у тебя здорово получилось. А все остальное – просто ужасно. Ты вел себя как мальчишка, сэр Макс. Тебе не стыдно?

– Не-а. Дурак, конечно, но я всегда такое за собой подозревал, чего уж там…

Я вспомнил, как перепугал незнакомца своим кривлянием, и невольно улыбнулся.

– Мелифаро бы понравилось, вам так не кажется?

– Кажется, – рассмеялся Джуффин. – Но как ты за ним шел! Это было ужасно. Парень вычислил тебя через несколько секунд и с перепугу рванул в ближайшее людное место. Боюсь, обучить тебя искусству слежения будет не легче, чем сделать из тебя пристойного повара. Проще уж превратить тебя в невидимку.

– Джуффин, – осторожно спросил я. – А вы за мной все время наблюдали?

– Делать мне больше нечего. Я, между прочим, еще и работал. Я был рядом только когда дело запахло кровью. Хотел тебе помочь, но ты и сам как-то выкрутился. Запомнил, как это делается?

– Издеваетесь? Я вообще ничего не понял!

– Вот. В этом беда талантливых людей, Макс. Вы сначала делаете, а потом безуспешно пытаетесь понять, как это вас угораздило. Мы, бездари, куда надежнее. Ладно, давай займемся твоей находкой.

– Выпустить его? – изготовился я.

– Погоди, не делай резких движений. Сперва расскажи, как он выглядит, этот неудавшийся резчик по живому мясу? Я наблюдал за тобой, а не за ним.

Я подробно описал внешность своего партнера по прогулке в Квартал Свиданий. Пока я трепался, горькие воспоминания опять вцепились в мое сердце. Я замолчал и тупо уставился куда-то в пол.

– Отлично, Макс! – Джуффин демонстративно не замечал моей мировой скорби. – Знаешь, кого ты поймал? Это сам хозяин «Вековухи», господин Агон собственной персоной. Твоя знаменитая удачливость почище всяких там амулетов.

– Да уж, – мрачно сказал я. – Можете разодрать меня на кусочки и раздать страждущим, я не против. А что мне теперь с ним делать? Оставить его себе, на память о чудесной ночи?

– Не самая худшая идея. Я подозреваю, что господин Агон ближе всех к разгадке малоприятной тайны этих дурацких поясов. Поэтому среди запретов, наложенных на него хозяином пояса, наверняка есть запрет иметь дело с властями. Оказавшись в Доме у Моста, он тут же умрет. Мы просто не успеем его спасти.

– А если сделать как вчера? – предложил я. – Разделю с ним боль, глядишь и выживет.

– А ты действительно готов пойти на это? Я бы не советовал.

Я пожал плечами.

– А что делать? Кроме того, я еще никогда не был таким храбрым, как сегодня. Пользуйтесь случаем.

– Только этого мне не хватало, – проворчал шеф. – Угробить тебя, спасая этого достойного сына далекого Юга. Нет уж, сегодня мы будем умнее. Поедем в Иафах. Женщины Семилистника что-нибудь придумают, тем более, что мы стараемся для их босса.

– Для Магистра Нуфлина?.. Ох, погодите, а разве в Ордене Семилистника есть женщины?

– А с чего ты взял, что в Ордене Семилистника не должно быть женщин? – удивился Джуффин. – Их там еще больше, чем мужчин. Так же было и во всех прочих Орденах. Ты не знал?

– Откуда я мог знать? Я их никогда не видел. И все Великие Магистры, о которых я слышал, – мужчины.

– Да, конечно. Но, видишь ли, женщины почему-то склонны к скрытности. Вступая в Орден, они обычно так резко порывают с Миром, что с ними почти невозможно иметь дело. Среди них часто встречаются весьма могущественные особы, но до сих пор еще ни одну из них не удавалось уговорить принять какой-нибудь важный сан. Они считают, что это «отвлекает от главного». В каком-то смысле, они абсолютно правы. В общем, поехали, сам увидишь!

– А при чем тут Магистр Нуфлин? – спросил я, усаживаясь за рычаг амобилера. – Вы сказали, что мы стараемся для него.

– Где твоя хваленая интуиция, Макс? Сам подумай. Молодой человек, ставший пленником загадочного пояса, крадет копию Сияющего Семилистника, которая годится только на сувениры. Теперь в Ехо снова появляются люди в таких же поясах. Как ты думаешь, что им может понадобиться?

– Настоящий амулет Магистра Нуфлина?

– Ну, наконец-то. Сообразил, поздравляю!

– Интересно, как они себе это представляют – стащить цацку из Иафаха?

– А ты подумай, Макс. Все очень просто: если бы удалось надеть такой пояс на того же Нуфлина, он бы сам вынес все, что требуется.

– Но это невозможно, Джуффин! Как они собираются всучить эту дрянь самому Великому Магистру?

– Ну, ему самому, пожалуй, сложно. Но это и не обязательно. В Ордене Семилистника столько народу. А кроме того, в Ехо немало мест, связанных с Иафахом тайными коридорами. Как наш Дом у Моста, например. Достаточно надеть такой поясок на любого нашего курьера, и он сунется в самое пекло и вынесет оттуда охапку Темных Магистров, а не только Сияющий Семилистник. Если ему повезет, конечно, но людям иногда везет! Словом, парень, у которого хватило ума смастерить эти пояса, вполне способен провернуть и такое дельце. Я, например, точно смог бы.

– Так то вы!

– Среди мятежных Магистров были ребята и посмекалистее, чем я. На что у них никогда не хватало ума, так это на критическое отношение к дурацким суевериям.

– Так вы думаете, что за всем этим стоит какой-нибудь мятежный Магистр?

– Разумеется. А кому еще может понадобиться этот грешный амулет, сам подумай? Разве что ювелиру, но в Мире есть куда более драгоценные вещи… Мы приехали, Макс, тебе так не кажется?

– Ой, конечно, а я и не заметил. Но ведь сейчас не рассвет и не закат. Как мы зайдем в Иафах?

– Через Тайную Дверь. К женщинам Семилистника все равно иначе не попадешь.

Джуффин вышел из амобилера, я последовал за ним. Шеф задумчиво пошел вдоль высокой темной стены, наконец остановился и решительно хлопнул ладонью по слегка выступающему зеленоватому камню.

– Давай за мной, парень. Лучше закрой глаза, побереги нервы.

И не оглядываясь на меня, шеф начал погружаться в камень.

Раздумывать было некогда, я послушно закрыл глаза и ломанулся следом. Мускулы инстинктивно напряглись в предчувствии удара. Но никакого удара не последовало – мгновение, и сэр Джуффин поймал в охапку мое готовое к нелегкой борьбе с препятствиями тело.

– Куда это ты собрался, Макс? – весело спросил он. – Уже все, открой глаза, если не веришь.

Я огляделся. Мы стояли в густых зарослях старого запущенного сада.

– Хороший день, Джуффин! И как тебя еще земля носит, старый лис?

Звонкий жизнерадостный голос раздался за моей спиной. Я вздрогнул и обернулся. Обладательница голоса была образцовым экземпляром идеальной бабушки: невысокая, пухленькая, совершенно седая леди, доброжелательная улыбка которой обнаруживала обаятельные ямочки.

– Какой хороший мальчик, Джуффин, – она разглядывала меня с нескрываемой симпатией. – Ты сэр Макс, милый? Добро пожаловать!

Старушка с неожиданной нежностью обняла меня. И мне показалось, что я вернулся домой после долгого отсутствия.

– Это леди Сотофа Ханемер, Макс, – сообщил шеф. – Самое ужасное существо во Вселенной, так что не расслабляйся.

– Да уж не ужаснее тебя, Джуффин, – расхохоталась леди Сотофа. – Идемте, господа. Ну и проблемы у вас с Нуфлином, Джуффин, вот что я тебе скажу… Мне бы ваши проблемы! А вот тебе срочно надо покушать, милый. – Последняя реплика относилась ко мне.

– Какая хорошая идея, – флегматично заметил Джуффин.

– Да, что-что, а уж перекусить ты всегда готов, знаю я тебя. За то и люблю! А куда ты пропал в последнее время? Совсем перестал меня навещать. Думаешь, небось, мне с тобой скучно? Ну так вот, что я тебе скажу? Есть такое дело, старый зануда. Но сердцу не прикажешь, оно тебе всегда радо. А сердце надобно баловать.

Леди Сотофа шустро семенила впереди, показывая нам дорогу, но то и дело оборачивалась, подкрепляя всякую реплику комичной гримаской. Маленькие ручки оживленно жестикулировали, лоохи трепетало на ветру, ямочки на щеках становились все отчетливее. Я так и не смог поверить в ее могущество, как ни старался.

Наконец мы зашли в уютный садовый павильон, который оказался рабочим кабинетом леди Сотофы. Там нас встретила другая милая леди, помоложе. С возрастом она обещала стать точной копией своей коллеги: легкая полнота и очаровательные ямочки на щеках у нее уже имелись.

– Ой, Сотофа, вечно ты водишь к себе мужчин! Могла бы и угомониться.

Смех нашей новой знакомой звучал как колокольчик.

– Конечно, я их вожу, Ренива. Мы же с тобой договорились: я вожу к себе мужчин, а ты их кормишь. А теперь брысь на кухню! Так хорошо, как ты, эти глупые мальчики, которые считаются нашими поварами, все равно не приготовят.

– А что, надо хорошо? – леди Ренива подняла брови. – Я-то думала, мужчинам все равно, что кушать, лишь бы давали. Ладно уж, накормлю твоих ухажеров, но тебе зачтется.

Она исчезла за перегородкой, и мы остались втроем.

– Ну что, сэр Макс, испугался? – захихикала леди Сотофа. – Думаешь, сумасшедший Джуффин привел тебя к таким же сумасшедшим старым курицам? Можешь не отвечать, по глазам вижу: именно так ты и думаешь. А ну-ка давай сюда свой кулачок! Давай, давай, не бойся.

Я растерянно посмотрел на Джуффина. Тот сделал страшное лицо и энергично закивал. Я протянул Сотофе вспотевшую левую руку, где уже почти дюжину часов томился господин Агон, непутевый купец из Ташера.

Веселая старушка осторожно погладила мои пальцы, немного помедлила, нахмурилась, потом снова улыбнулась, показав обворожительные ямочки.

– Проще простого, Джуффин! Неужели сам не мог справиться?

– Знаешь, что не мог, – буркнул Почтеннейший Начальник Тайного Сыска. – Это у тебя все просто.

Леди Сотофа укоризненно покачала головой и вдруг резко надавила на основание моей ладони. От неожиданности и боли я взвыл и разжал пальцы. Тело бедняги купца бухнулось на ковер, а леди Сотофа торжествующе потрясала чудесным перламутровым поясом, каким-то образом оказавшимся в ее руках.

– Вот так, Джуффин! Жалеешь теперь, небось, что природа наградила тебя этой погремушкой, которой вы все так гордитесь?

– Не преувеличивай, незабвенная, – проворчал тот. – У меня в запасе есть пара фокусов, которым ты пока не научилась.

– Оно мне надо? – отмахнулась Сотофа. – Твои «фокусы» на хлеб не положишь.

Она повернулась ко мне:

– Тебе понравилось, милый?

Я потрясенно кивнул и уставился на своего недавнего пленника.

– Он жив, леди Сотофа?

– А куда он денется? Я могу привести его в чувство хоть сейчас, но лучше сделаю это перед вашим уходом. Потому что кормить этого олуха я не собираюсь, а если мы будем кушать, а он – смотреть, получится некрасиво, тебе так не кажется?

После обеда, который подействовал на меня как лошадиная доза транквилизаторов, леди Сотофа склонилась над неподвижным телом купца Агона.

– Сколько можно валяться, бездельник?! – грозно рявкнула она чужим, визгливым голосом. Несчастный пошевелился.

– Эту тайну я могу тебе подарить, Джуффин, – улыбнулась Сотофа. – Любого человека можно быстро вернуть к жизни, если крикнешь ему на ухо ту фразу, от которой он привык просыпаться в детстве. Как видишь, мамочка этого господина не умела контролировать свои эмоции – как, впрочем, и моя. Ты помнишь мою мамочку, Джуффин? Светлого ей покоя! Думаю, общение с ней и сделало нас с тобой такими хорошими колдунами, надо же было как-то спасать свою шкуру. А теперь забирайте этого обормота и убирайтесь, мальчики. Вам надо работать, мне надо работать. Не все же наслаждаться жизнью!

Мы погрузили в амобилер спасенного нами и уже заметно ожившего купца. Я был так огорошен случившимся, что даже ни о чем не спрашивал.

– Как тебе это чудо?

Вот уж не подозревал, что голос Джуффина может звучать так нежно.

– Ох. Представить себе не могу, каковы все остальные!

– Положим, остальные не так хороши. Сотофа – лучшая из лучших. Ее даже Магистр Нуфлин побаивается. Мой авторитет пошатнулся в твоих глазах, сэр Макс?

– Скажете тоже. Но она действительно – нечто невероятное!

– Сотофа – моя землячка, ты уже понял? – улыбнулся Джуффин. – И мой лучший друг в этих краях, хотя видимся мы нечасто и все больше по делу. А лет этак пятьсот с лишним назад у нас был невероятно бурный роман. Жители Кеттари получали море удовольствия, когда после очередной ссоры я арестовывал ее «именем закона» и через весь город конвоировал в Дом на Дороге. Так называлось тамошнее Управление Порядка. Пятьсот лет назад, представляешь?.. А потом Сотофа вбила себе в голову, что ей надо вступить в какой-нибудь Орден, и укатила в столицу. Я был в шоке от ее выходки. Но жизнь показала, что девочка совершенно права: в Ордене ей самое место.