Текст книги "Кодекс самурая"

– Капитан Нагулина, за мной!

Лена снайпер, и лучшая позиция для нее – рядом со мной, поскольку я тоже собираюсь вспомнить Умань и снова поработать по этой воинской специальности. Вершина холма утыкана какими-то кочками и вся заросла высокой травой, местами весьма колючей и обожающей цепляться за одежду. Есть и кусты, то есть удобных мест для пары снайперов более чем достаточно.

Японские отряды встретились, сомкнули фланги и теперь стягивают кольцо. Командиры подгоняют солдат. Они явно знают о том, что скоро здесь будут наши самолеты и хотят к этому моменту если и не завершить бой решительной победой, то сцепиться с нами на такой дистанции, которая сделает невозможной воздушную атаку. Ситуация дополнительно осложнется тем, что японские летчики тоже получили соответствующие приказы, и четверка армейских И-1 «Сокол» окажется над нами даже раньше машин Кудрявцева, а вот бомбардировщики и транспортники с воздушным десантом подтянутся заметно позже. Ну да ладно, сейчас не до них. Что я там сам себе говорил про плотность огня? Вот он, японский пулеметчик. Пыхтит, пробираясь вверх по склону через колючую растительность. Думает, с наших позиций его не видно. Правильно думает, только сканерам орбитальных сателлитов, да и моим имплантам, ветки и листья не сильно мешают…

Выстрел! Солдат падает и катится вниз по склону. Пулемет кувыркается вслед за ним. Я, вообще-то, не в него целился, а именно в пулемет, но пуля, видимо, чиркнула где-то об толстую ветку и слегка отклонилась. Выстрел! Утыкается лицом в склон офицер. Нет командира – нет энтузиазма у подчиненных. Смена позиции.

– Лена, добавь им туда десяток пуль. Плевать, что не видно ничего. Просто пусть поумерят пыл.

Чуть ниже по склону выдает несколько скупых очередей пулемет Никифорова. Патроны лейтенант бережет, но рисунок боя понятен и ему – подпускать японцев близко нельзя ни в коем случае. Выстрел! На этот раз офицер только ранен, но это даже к лучшему – японцы командира не бросят.

У противника есть легкие минометы. Стрелять из них в зарослях они, конечно, не будут, но с берега реки или с небольшой лесной поляны вполне могут попробовать нас накрыть. Да и не просто могут, а уже собираются… Выстрел!

– Лена! Берег реки. На три часа позиция минометчиков!

– Работаю.

Выстрел! Японцы упорны и практически лишены чувства страха. Это как же надо промыть людям мозги, чтобы они искренне стремились умереть на поле боя? Стремились к смерти в бою сильнее, чем к победе! Старинный кодекс самураев такого, кажется, не требовал, а вот его современное прочтение, похоже, несколько изменило суть и смысл древнего учения.

Кольцо продолжает сжиматься. Это не обычная японская пехота, способная растеряться при гибели командира. Перед нами тренированные бойцы-диверсанты, умеющие действовать в подобных ситуациях. Оба наших пулемета бьют, уже не жалея патронов. Японцы отвечают в основном из винтовок, за их пулеметчиками я стараюсь внимательно приглядывать и пресекать их попытки прижать нас к земле. Успеваю, правда, не всегда. Выстрел! Трещат японские автоматы. Их у противника немного, но в ближнем бою и они могут наделать дел. Переключаюсь на них, но времени уже нет, на горизонте появляются новые цели.

В воздух взлетают сигнальные ракеты – на подходе истребители противника, и японцы обозначают для пилотов «Соколов» свои позиции и направление атаки. Воздушные цели заметно более опасны, чем японские автоматчики, и я переключаюсь на них. Привычное покалывание в ладонях подсказывает что биоимпланты успешно взяли на себя часть работы по наведению оружия на цель. Выстрел! Сюда бы сейчас тяжелый пулемет ДШК с его калибром двенадцать и семь и бешеной скорострельностью, но с таким же успехом я мог бы пожелать и счетверенную зенитную пушку. Впрочем, автоматическая винтовка Токарева АВТ-40 – тоже очень неплохая штука в умелых руках. Японские истребители не имеют брони. Защита летчика принесена в жертву скорости и маневренности самолета, а значит, моя цель – кабина пилота. Выстрел!

Два потерявших управление и врезавшихся в землю «Сокола» заставляют оставшуюся пару японцев отвернуть от цели в попытке понять, откуда по ним ведется губительный огонь. Я сразу переключаюсь обратно на приближающихся солдат противника. Снова возвращаться к воздушным целям мне уже не приходится – над вершиной холма проносится стремительный силуэт «Ила». Пилоты Кудрявцева прибыли очень вовремя, вот только их прискорбно мало. Стоп, а это что за чудо?

– Летра, доклад! Откуда на юго-западе дружественные метки?

– Не отвлекайся. Это авиагруппа Клэра Шеннолта «Летающие тигры». Американцы. Тебе привет от мистера Рузвельта.

– Их же сейчас наши за японцев примут и рвать начнут!

– Не начнут. Шеннолт согласовал свои действия с Кудрявцевым через штаб Чан Кайши.

Рядом со мной падает в траву радист Лебедева.

– Товарищ командующий! На связи генерал Кудрявцев. Запрашивает цели для американских союзников.

– Давай сюда! – мое лицо расплывается в хищной улыбке. – Генерал, здесь Нагулин!

– Товарищ командующий, американцы просят указать цели.

– Пусть перекроют подходы с северо-востока. Я жду оттуда транспортные самолеты с японским воздушным десантом в сопровождении истребителей. Оттуда же могут подойти и бомбардировщики. Японцы готовят большую десантную операцию, и это ее начало. Пусть союзники ими займутся. Нам здесь только парашютистов не хватало, от местных-то энтузиастов с трудом отмахиваемся.

– Принял, – отвечает Кудрявцев и отключается, а я перевожу взгляд на радиста.

– Иван, с «Илами» связаться можешь? Надо навести их на наземные цели, пока новые истребители не налетели. Предыдущих-то они, вроде, уже разогнали.

Какими бы сильными духом ни были японцы, но предел прочности есть у всех. Бомбы объемного взрыва и пушечные очереди в спину заставляют их прекратить атаку и начать беспорядочный отход. Дорога впереди свободна.

У нас еще пятеро раненых, из которых троих нужно нести. Вот теперь мы точно ходячий госпиталь, однако сидеть на месте нельзя. Мы спускаемся с холма и идем вдоль русла реки. «Илы» уходят в направлении Чунцина для дозаправки и пополнения боезапаса, но их тут же сменяет другая пятерка. Минут через тридцать низко над нами пролетает американский P-40 «Уорхоук», тянущий за собой хвост черного дыма. Немного в стороне виден еще один поврежденный самолет – союзники явно не скучают. Надо будет непременно передать мистеру Рузвельту мою искреннюю благодарность за своевременную помощь и слетать в Куньмин в гости к «Тиграм» вместе с моими орлами. Будем проставляться и крепить боевое братство.

– К вам гости, – в явно повеселевшем голосе Летры я слышу легкую усмешку.

Разворачиваю перед глазами виртуальную карту и вижу еще несколько дружественных отметок прямо по ходу движения отряда. Вот уж не ожидал! Мы все еще идем по берегу реки, а километрах в семи выше по течению нам навстречу движутся четыре больших моторных лодки самого странного вида. Я даже не знаю, как назвать эти конструкции, но, судя по всему, здесь ЭТО считается боевыми катерами. Вон даже пулеметы на носовых оконечностях видны.

– Это китайцы, – поясняет Летра. – Спецназ Чан Кайши спешит на помощь союзникам.

⁂

Капитан-лейтенант Хирч оторвал взгляд от тактической голограммы, воспроизводившей запись недавно завершившегося боя. Все девять минидронов, выпущенных на орбиту планеты дикарей автоматическим разведчиком, собрались над побережьем восточно-китайского моря, так что сражение удалось рассмотреть во всех подробностях.

– У кого-то еще есть сомнения? – Хирч обвел взглядом офицеров эсминца.

– Ни малейших, – ответил за всех зам по вооружению. Так стрелять из примитивного ручного оружия по быстро движущимся, а зачастую и вообще закрытым листвой целям может только боец, имеющий биоимпланты и прямую связь с орбитальной группировкой. У диких такого не может быть в принципе.

– И он там один, это тоже очевидно, – добавил старший инженер.

– Лейтенант Кри, ваши люди готовы? – Хирч развернулся к командиру десантной секции.

– Готовы, командир, и ждут только приказа.

– Командуйте лейтенант. Разработка плана захвата объекта лежит полностью на вас. Дроны на орбите будут работать исключительно в интересах вашего отряда. Покинуть эсминец вы должны немедленно после нашего выхода из прыжка на границе внешнего пояса астероидов. Сбросив бот, корабль отойдет глубже в космос и вернется к границам системы только чтобы подобрать вас после выполнения задачи. Вопросы?

– Разрешите выполнять!

– Разрешаю, – кивнул Хирч и развернулся к первому пилоту. – Расчет прыжка готов?

– Можем начинать разгон, командир.

– Приступайте. Пора внести ясность в то, что здесь происходит.

Глава 5

– Товарищ Сталин, на Ленинградском фронте противник применил новые танки, – маршал Жуков решил начать доклад с наиболее тревожной новости. – Немцы сумели нас неприятно удивить. Вперед эти тяжелые машины не лезли. Заняли позиции на склонах высот примерно в километре от наших окопов и поддерживали свои более легкие танки и пехоту. Ни сорокопятки, ни 57-миллиметровые ЗИС-2, ни танковые пушки Т-34 их с такого расстояния не берут, зато сами они пробивают броню наших танков без всяких проблем. Остановить атаку противника удалось только массированным применением штурмовой авиации, но первую линию обороны немцы все же прорвали.

– Что еще известно об этих танках? – Сталин тяжело взглянул на маршала.

– По самой приблизительной оценке весят они больше пятидесяти тонн. Толщина брони в лобовой части корпуса вряд ли меньше ста миллиметров, иначе немцы не вели бы себя так нагло. Калибр пушки около девяноста миллиметров. Скорее всего, это модернизированный вариант 88-миллиметровой зенитки. Ходовые качества сопоставимы с Т-4, хотя маневренность, пожалуй, похуже.

– Сколько их было?

– Четыре машины. Думаю, это только начало. Товарищ верховный главнокомандующий, войскам срочно требуются эффективные средства борьбы с новой техникой противника. Мы ожидали, что немцы сделают что-то в противовес нашим КВ и Т-34, но такого всё же предположить не могли. Возможно, с их броней справятся 85-миллиметровые зенитные пушки, но это крайнее средство – их и так вечно не хватает для противовоздушной обороны.

– Товарищ Жуков, ознакомьте с этой информацией товарищей Морозова и Устинова. Сегодня вечером мы еще раз вернемся к этому вопросу, а пока продолжайте доклад. Меня интересует, как идет подготовка к наступлению на Киев.

⁂

Мы все дальше продвигались на запад. При всей сомнительной боевой эффективности китайских речных катеров помощь людей Чан Кайши оказалась очень кстати. Нас разместили на палубах, и раненые, наконец смогли отдохнуть от постоянной тряски. Кроме того, их немедленно осмотрел пожилой китаец, представившийся нам полевым хирургом. Врач относительно сносно говорил по-русски. Во всяком случае, понять его было можно. Оказав необходимую помощь наиболее тяжелым пациентам, он занялся мной.

Китаец аккуратно снял повязку, осмотрел рану, что-то осторожно ощупал, наблюдая за моей реакцией, и лишь молча покачал головой. Обработав рану и вновь наложив повязку, доктор уселся напротив меня на низкую скамью и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Как фы сепа чуфстфуэтэ?

– Заметно лучше, чем сразу после ранения, – я слегка пожал плечами.

– Кокта это случилос? – китаец указал глазами на мою рану.

– Ночью. Зенитный снаряд взорвался рядом с кабиной моего самолета.

– Фы летчик?

– Да.

– И фы послэ этоко фели самолет?

– С большим трудом, если честно. Пару раз терял сознание, но ненадолго. Дотянул до берега и выпрыгнул с парашютом.

– Я фител расные раны, молотой челофэк… – китаец на несколько секунд замолчал и отвел взгляд в сторону. – Сейчас фсё фыклятет неплохо, но я хорошо понимает, как пыло ф началэ. Послэ таких утароф по колофе не фышифают.

– Теперь вы знаете, что из этого правила бывают исключения, – я устало улыбнулся.

– Я сэйчас, – доктор с удивительной для его возраста проворностью поднялся и скрылся за небольшой надстройкой.

Буквально через пару минут он вернулся вместе с командиром китайского отряда.

– Фам нушно срочно лэч и нахотицца ф пакое как мошно долшэ, – категорично заявил доктор, – Майор Хань Дунфан настоятелно просит фас пройти ф ефо каюту. Стес ушэ песопасное место, а фам нушно лэшат.

Еще раз бросив взгляд на виртуальную карту, я убедился, что в ближайшее время нам действительно ничто не угрожает, разве что местное плавсредство прямо сейчас решит, что слишком устало от этой жизни и распадется на части без видимых причин. А вот полежать в относительной тишине, и чтоб никто не отвлекал, мне действительно было бы неплохо…

– Переведите товарищу майору, что я очень ценю помощь, оказанную нам его отрядом, – кивнул я доктору, – и с удовольствием воспользуюсь его предложением.

Каютой этот закуток в средней части катера назвать можно было лишь с очень большой натяжкой, ну так и не на океанском лайнере я в данный момент находился. Крохотное помещение едва вмещало узкую койку и столь же минималистичную тумбочку, чья верхняя крышка заодно служила и неким микроскопическим подобием стола. Выход был задернут занавеской, явно видавшей лучшие времена. Впрочем, все это меня совершенно не волновало.

– Я бы на твоем месте не расслаблялась, – заявила Летра, как только я улегся и закрыл глаза. – Нет, поспать тебе сейчас, конечно, будет полезно…

– Успею еще. Я и так лежу неподвижно, так что условия для восстановления организма созданы. Давай, излагай свои соображения.

– Ты засветился. Теперь мятежники знают о том, что на планете действует кто-то с Лунной базы. Знают они и то, что здесь, в Китае, ты, скорее всего, один. И еще им очевидно, что по каким-то причинам ты вынужден использовать только оружие местного производства.

– Не буду спорить. Есть соображения по их дальнейшим действиям?

– Это не ко мне. Настоящая Летра, возможно, смогла бы предсказать их шаги, а меня решению таких задач сначала обучить нужно, причем желательно на многих десятках тысяч уже принятых кем-то заведомо правильных решений.

– Ну да, ты так хорошо подражаешь моей бывшей подруге, что я иногда забываю, что ты все-таки не она.

– Вот подражать я умею действительно хорошо, – в моей голове прозвучал тихий смешок, – я ведь кто? Искусственный интеллект имитационного типа. А других пока никто и не придумал. Могу имитировать человеческое поведение с точностью до мельчайших нюансов, а вот любые креативные задачи мне удается решать только тогда, когда у меня есть соответствующий алгоритм или пакет качественно обученных нейронных сетей нужного профиля, причем очень узкого профиля, к сожалению.

– Да, я помню. Давай тогда зайдем с другой стороны. Я буду высказывать предположения, а ты станешь искать в них логические ошибки.

– Пока не очень понятно, как это будет происходить, но давай попробуем, – в голосе Летры прорезалась заинтересованность.

– Начнем с того, что мы уже и так знаем почти наверняка. Где-то за границами Солнечной системы дрейфует эсминец «Консул Пран» со свихнувшейся командой. Их цель – уничтожение Лунной базы, уцелевших «зараженных» из числа ее персонала и «диких зараженных» на планете. Прямой силовой подход они применять не хотят. Предположительно, их останавливает возможное наличие у нас уцелевших систем противокосмической обороны.

– Стоп. Их автоматический разведчик и минидроны на орбите не подверглись атаке с нашей стороны. Из этого можно сделать вывод об отсутствии у нас возможности уничтожать такие цели.

– Вывод сделать можно, но уверенности в его правильности у командира эсминца не будет. Использовать тяжелые противокорабельные ракеты против этой мелочи нет никакого смысла. Дроны и разведчик, по большому счету, для базы угрозы не представляют, и засвечивать позиции систем ПКО ради них никто бы не стал. Кроме того, если бы у нас действительно было чем встретить эсминец, мы бы все равно сидели тихо и ждали, когда он сам сунется в зону действия наших ракет. Уничтожение корабля мятежников разом решило бы все наши проблемы, так что то, что мы не трогаем этих мелких нарушителей нашего спокойствия ни о чем противнику сказать не может.

– Возражение принято. Продолжай.

– Мятежники начали снабжать тактической и стратегической информацией Японию и Германию. Зачем? Какую пользу для себя они хотят из этого извлечь? У меня есть единственная версия. Вычислитель эсминца оценил экономический и военный потенциал сторон, участвующих в войне, и пришел к выводу, что Германия и Япония неизбежно проиграют, даже несмотря на то, что к настоящему моменту они оккупировали немалые территории, ранее подконтрольные их противникам. Мировая война на Земле выгодна мятежникам, она решает одну из их задач. Поражение стран Оси и прекращение боевых действий будет для них нежелательным развитием событий. Значит, войну нужно всячески стимулировать и поддерживать, искусственно восстанавливая равновесие сил сторон, чем мятежники и пытаются заниматься.

– Не вижу изъянов в этом предположении, – пару секунд подумав, произнесла Летра, – в их ситуации это самое простое решение, не подвергающее риску эсминец. Тем не менее, это слабый ход. Только поддерживая японцев и немцев, мятежники свою задачу не решат.

– Все верно. Поехали дальше. Сегодняшний бой дал противнику новую информацию, а вместе с ней и новые возможности. Для принятия решения о том, может ли «Консул Пран» безопасно для себя приблизиться к Земле, им не хватает сведений о состоянии оборонительных систем Лунной базы. Как эту информацию можно получить? Попытка спровоцировать нас на применение силы против их разведки результата не дала, но сегодня им стало известно, что на планете присутствует кто-то из персонала Лунной базы. Может этот кто-то обладать нужной информацией?

– Не просто может, а почти наверняка обладает, – не стала спорить Летра.

– И что нужно, чтобы он этой информацией поделился?

– Задать ему соответствующие вопросы в обстановке, не располагающей к отказу на них отвечать, – из голоса Летры напрочь исчезла легкая игривость, отчетливо слышавшаяся в ее словах в начале обсуждения.

– И вот теперь самое интересное. Насколько я знаю, на эсминцах есть десантная секция. В силу специфики службы я как-то не очень интересовался деталями этого вопроса. У тебя есть более подробная информация?

– Не слишком много, но кое-что в базе данных имеется. Эсминцы в десантных операциях участвуют только в качестве кораблей прикрытия, и десантников у них на борту немного. Скорее, это противодиверсионная или, если хочешь, контрабордажная команда. Они нужны для охраны корабля при стыковке с коммерческими пустотным объектами для дозаправки или мелкого ремонта, который адмиралтейство иногда поручает внешним подрядчикам. Обычно десантная секция состоит из четырех-пяти бойцов. Командует ими, как правило, лейтенант, но иногда бывает, что и унтер-офицер. В их распоряжении один десантный бот и комплект пехотной брони и стрелковых комплексов среднего класса. Снабжаются такие подразделения почти всегда по остаточному принципу, то есть ничего современнее предпоследнего поколения у них точно нет, да и служат там обычно либо совсем зеленые новобранцы, либо опытные, но где-то сильно накосячившие бойцы, ценность которых в боевых десантных подразделениях сомнительна.

– По броне, средствам маскировки и оружию более подробные данные есть?

– Конкретно по «Консулу Прану» сведений нет, но список того, что у них в принципе может быть в наличии, я тебе скинула на имплант.

– Они смогут высадиться на Землю незамеченными?

– До выхода на орбиту я их точно не увижу, а вот дальше… Сложно сказать. Неизвестно, какие системы маскировки у них установлены и в каком они состоянии. Ты же помнишь, в каком виде сюда прибыл малый разведчик.

– Хорошо. Допустим, что засечь их не получилось. Что дальше?

– Дальше они определяют твое местоположение с помощью дронов на орбите, прилетают в нужную точку и осуществляют силовой захват. Это самый простой и очевидный сценарий.

– Не слишком разумно. Я бы на их месте перед местными светиться не стал.

– Почему? Какое им дело до аборигенов?

– Столь откровенное вмешательство третьей силы, явно очень опасной для всей цивилизации, может привести к непредсказуемым последствиям вплоть до прекращения междоусобной войны и объединения бывших противников перед лицом внешней угрозы. Этого мятежникам точно не нужно.

– Не вполне очевидно, но логика присутствует, – с ноткой сомнения в голосе согласилась Летра. – Хорошо, допустим. Тогда они должны выбрать удобный момент и захватить тебя, не афишируя свои действия. Это несколько усложнит десантникам задачу, но никаких непреодолимых трудностей им не создаст.

– Что-то из имеющегося на земле оружия может представлять для них опасность?

– До высадки они в полной безопасности. Сбить бот точно не получится. Никакие радиолокаторы его не увидят. Летит он почти бесшумно, так что звукоулавливатели тоже не помогут. Увидеть бот невооруженным глазом или с помощью оптики можно только метров с пятидесяти, да и то он будет сильно расплываться. Ну а даже если в него что-то случайно прилетит, пробить защиту оно точно не сможет. Силовой щит у бота, конечно, слабенький, но любой местный снаряд отразит без проблем.

– Ну, рано или поздно они бот покинут…

– Безусловно, но могут оставить кого-то внутри, хотя вряд ли – их и так немного.

– Что мы можем противопоставить их пехотной броне и стрелковым комплексам?

– Да ничего, по сути. Все системы, которые способны нанести им хоть какой-то урон, они засекут задолго до того, как окажутся в зоне действия их огня.

– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста. У нас все равно нет плазменных пушек, так что давай тщательно проработаем всё, что нам доступно.

– Опасность для десантника в пехотной броне представляет любой одиночный пушечный снаряд, калибром выше тридцати миллиметров. Пробить броню он не сможет, но физику никто не отменял, и удар будет очень сильным. Бойца, как минимум, собьет с ног, а если калибр крупный, то может и что-то основательно повредить. О прямых попаданиях серьезных боеприпасов типа 203-миллиметровых фугасов я говорить не буду, поскольку это совсем нереально.

– То есть счетверенная зенитная скорострелка может при удаче сильно озадачить весь десантный отряд?

– Только если они будут стоять и безропотно ждать, когда в них начнут стрелять. Ты мне лучше скажи, как расчет такой пушки их хотя бы заметит?

– А ты у меня на что?

– Я? Ну, например, чтобы развлекать тебя приятной беседой. Чем я могу помочь в данном случае? Сканеры сателлитов их маскировочные поля не пробьют.

– Ладно, замнем пока. Давай дальше про неприятности, которые местное оружие способно доставить десанту мятежников. Близкие взрывы бомб и крупнокалиберных мин? Термитные снаряды? Боеприпасы объемного взрыва?

– Попади сначала…

– Так, я тебя сейчас…

– Ты сперва ко мне на Луну доберись…

– Отставить пустопорожний базар!

– Это не пустопорожний базар, а критические замечания. Ты сам просил искать ошибки в твоей логике. Я и ищу.

– Э… ну, извини. Но я всё же хочу услышать ответ на свой вопрос.

– Как скажешь. Близкий взрыв стандартной фугасной бомбы весом до двухсот килограммов собьет десантника с ног и хорошенько приложит о предметы окружающего мира. Ему самому это больших проблем не доставит, но может повредить что-то из навесного оборудования, прицельных комплексов или даже оружия. Термитный снаряд может вызвать перегрев брони и сбои в системах наведения, но только если боец останется в зоне поражения более десяти секунд. С объемным взрывом сложнее. Тут почти наверняка выйдет из строя оружие и может слететь маскировка – эмиттеры поля полностью под броню не спрячешь.

– Так, это уже что-то. Давай продолжим. Я уверен, что знаю ответ, но все же спрошу. Местная броня может хоть как-то противостоять стрелковым комплексам десанта?

– Башня линкора при удаче удержит пару попаданий.

– Ясно. Что с авиацией?

– Ракет класса «воздух-воздух» у бота нет, но его плазменные пушки помножат на ноль любое количество здешних самолетов в радиусе двадцати километров, даже если это сплошь будут твои «Илы».

– А если бот будет находиться на земле, а самолеты пойдут над самыми верхушками деревьев?

– На забывай о дронах на орбите. Твои самолеты мгновенно засекут, а взлететь боту недолго, и он сможет это сделать даже в автономном режиме по приказу командира десантников.

– Мины, управляемые фугасы?

– Сканеры, встроенные в броню, их мгновенно обнаружат.

– А если не обнаружат?

– Странный вопрос. Ну, хорошо, раз ты настаиваешь… Если десантник, игнорируя вопли сканеров, войдет в зону действия фугаса, эффект будет такой же, как от соответствующей бомбы или снаряда.

– Замечательно.

– Чему ты радуешься? Они не дадут тебе и твоим людям приблизиться. У тебя же нет средств маскировки.

– Вот и они тоже будут так думать.

– И будут правы! Или, может быть, я чего-то не знаю, и у тебя где-то в тайге припрятан склад с генераторами маскировочных полей?

– Летра, ты прелесть.

– Я в курсе. И все же?

– Но ты же сама совсем недавно говорила мне, что креативные задачи – это моя тема. Допусти на секунду, что меня посетила интересная идея.

– Допустила. А теперь я буду рада ее услышать.

– Дроны, дорогая. У тебя по всему миру разбросаны сотни, а то и тысячи дронов, занимающихся наземной разведкой. На них стоят очень хорошие генераторы маскировочных полей, хоть сейчас они и используют их едва в четверть силы. Разработчики не экономили на их классе, чтобы по мере развития изучаемых цивилизаций у этих маленьких шпионов не возникало проблем со скрытностью. Дальше рассказывать?

– Ты!.. Сразу сказать не мог?! Издевался? Это я тебя… – с возмущением в голосе начала Летра.

– А ты со своей Луны сперва ко мне на Землю доберись. А если серьезно, я сам только сейчас к этой мысли пришел. Для этого мне и нужен был наш мозговой штурм, так что я не издевался, а вырабатывал решение. С твоей неоценимой помощью, между прочим.

⁂

Наше возвращение на аэродром не выглядело триумфальным. Радость от того, что нам удалось победить и вырваться из ловушки смешивалась с осознанием масштаба понесенных потерь. Фактически, полк требовалось формировать заново.

Кудрявцев сбился с ног, делая все возможное для восстановления боеспособности вверенной ему части. Выглядел он предельно измотанным. Нашему возвращению генерал, безусловно, был искренне рад, но на проявление бурных эмоций у него уже просто не осталось сил. И это при том, что он пока не знал о новых проблемах, грозивших в буквальном смысле свалиться на наши головы в ближайшее время.

Зато китайцы остались довольны. Уничтожение тяжелого авианосца противника они оценили высоко, но не это для них оказалось главным. Наши действия на побережье фактически сорвали японскую десантную операцию, противопоставить которой Чан Кайши практически ничего не мог. Поняв, что потеряна почти вся авиация, которую планировалось использовать для поддержки высадки, а воздушный десант сорван внезапной атакой американских истребителей на идущие к цели транспортные самолеты, японцы решили временно отказаться от высадки морской пехоты на китайский берег и развернули корабли, уже вышедшие в районы десантирования.

Убедившись, что раненым оказывается вся необходимая помощь, я окунулся в разгребание накопившихся проблем. Совершенно неожиданно ко мне явился с докладом представитель… Харьковского танкового завода имени Коминтерна, сейчас эвакуированного в Нижний Тагил. По его словам, он прибыл в Китай по приказу полковника Морозова, главного конструктора завода, которому, в свою очередь, настоятельно рекомендовал обратиться ко мне сам нарком вооружения СССР товарищ Устинов.

О генерале Устинове у меня сложилось исключительно положительное мнение. Именно благодаря ему удалось так быстро запустить в серийное производство предложенный мной ручной противотанковый гранатомет и ряд других разработок, включая термитные снаряды и боеприпасы объемного взрыва. Понятно, что «настоятельную рекомендацию», поступившую с такой высоты, на Харьковском заводе проигнорировать не могли, вот только во взгляде прибывшего в Китай инженера явно читалось непонимание, зачем начальству понадобилось гнать его в такую даль для встречи с человеком, никогда не имевшим дела с конструированием танков.

Вот только товарища Семенова, а именно так представился прибывший, мне сейчас и не хватало. С собой инженер приволок приличных размеров чемодан с документацией по танку Т-34 и перспективным разработкам конструкторского бюро Харьковского завода, касающимся его глубокой модернизации.

На мой осторожный вопрос, а чем, собственно, вызвана такая спешка, он молча протянул мне копию приказа за подписью Сталина. Моя фамилия в этом приказе не фигурировала, а вот Устинов и Морозов назначались ответственными за разработку танка, способного на равных противостоять, а лучше превосходить… Дальше шло описание технических характеристик нового немецкого тяжелого танка, и характеристики эти мне очень не понравились.

– Просмотри чертежи, – попросила Летра. – Ночью подумаем, что можно сделать. У меня в базе данных имеется очень любопытная подборка инженерных решений в области конструирования бронетехники, причем не только с Земли и из истории Шестой Республики, но и из архивов научных станций, изучавших другие человеческие цивилизации.

Товарища Семенова я быстренько выпроводил, сославшись на неотложные дела, но чемоданчик у него забрал, под роспись, как водится. Удовлетворять его осторожное любопытство по поводу того, почему нарком рекомендовал товарищу Морозову обратиться именно ко мне, я не стал, ограничившись обещанием, что он сам все поймет в процессе нашего дальнейшего общения.

Я пролистывал чертежи, не пытаясь вникать в их суть – пусть Летра сама с этим разбирается. Мое участие понадобится позже, когда все исходные данные будут собраны и пройдут предварительную обработку. Это занятие было чисто механическим и не мешало мне обсуждать с искусственным интеллектом более актуальную для меня проблему.

– У тебя есть соображения, когда нам ждать гостей?

– Это зависит от того, насколько близко командир эсминца рискнет подвести корабль к Земле. Судя по всем его предыдущим действиям, от идеи лезть внутрь Солнечной системы он восторга не испытывает. Я бы исходила из того, что он сбросит бот с десантом где-то в районе орбиты Нептуна или даже Урана, если смелости наберется. В этом случае дней пять до их прибытия у тебя есть. Ну и в бой они сразу не бросятся, я полагаю. Будут обстановку оценивать, момент выбирать…

– Значит, максимум – неделя?