Текст книги "P.S. Твоя заноза"

Пролог

Волкова

– Малышка, ну куда ты уходишь? – вздыхает вслед надоедливый ухажёр, прицепившийся ко мне у бара.

– Давай до свидания, лапуля, – бросаю ему на прощание и с тремя высокими стаканами с радужными безалкогольными коктейлями, украшенными зонтиками и соломинками. протискиваюсь через толпу танцующих. Ночь субботы, народу не протолкнуться.

– Эй, Волкова, – окликают меня. Даже по фамилии? Разворачиваюсь в поисках отчаянного и раздражённо выругиваюсь под нос. Да ну чтоб тебя! Какая вероятность встретить местного королевича именно здесь, именно сегодня, именно сейчас? Правильно, с моей хронической везучестью рекордная. – Куда поскакала? Какой несчастный на этот раз уехал на скорой благодаря тебе?

Да было-то всего раз!

– Отвянь, Волков.

Денис Волков – светило нашего скромного университетского небосвода. Светило спорта. Богатенький высокомерный наглец с телом, если не Аполлона, то его младшего брата. И совершенно случайно, он честно этого не планировал, там звёзды сами как-то выстроились в удачный ряд, сынуля владельца крупного холдинга.

В общем, полный набор для эротичных фантазий девчонок первых курсов. Дальше обычно наивные пташки, мечтающие о большой и светлой любви, становятся чуть умнее и зарабатывают против этой ходячей инфекции с модельной мордахой иммунитет.

Казалось бы, чего он ко мне-то цепляется? Не первый год знакомы как бы. Да потому, что я тоже Волкова! Нарочно, блин, не придумаешь.

– А если подумать?

– Подумала. Дважды отвянь.

Волков обменивается снисходительной усмешкой с друзьями. Половина футбольной команды в сборе. Обосновались за сдвинутыми столиками и, по всей видимости, развлекаются тем, что выискивают кого можно подоставать.

– Ты какая-то злая. Неудовлетворённая?

– Не исключаю.

– Хочешь, помогу?

Делаю вид, словно его предложение реально смогло меня заинтересовать.

– Ммм, – и всё же отрицательно качаю головой. – Если в наличии имеется альтернатива отравиться фосфорными спичками – выбираю второе.

– Вот поэтому у тебя и нет парня. Ты не умеешь идти на компромиссы.

– Да нет. Всё гораздо проще. Нормальные парни самоликвидировались. Не из чего выбирать.

Заканчиваю этот невероятно познавательный диалог и уже без дальнейших происшествий возвращаюсь к Нике и… Эм, стоп.

– А где Дарья-путешественница? – интересуюсь у белокурой подружки, с внешностью которой впору идти в модельное агентство. А вместо этого она… геймер. Без рофла. Тусит в наушниках за компом каждую божью ночь, уничтожая то орков, то вражеские танки, то собственные голосовые связки. На эмоциях. Спать порой невозможно.

– Мочевой пузырь позвал на подвиги.

– Ясна-а-а… – осторожно ставлю бьющуюся тару на горизонтальную поверхность и уже менее бережно усаживаю собственную тушку на стул. Дарья-путешественница заставила себя подождать, заставив нас даже начать переживать. А то как ещё белый друг засосёт и где её искать? И это не стёб. С её-то каблуками, да с её-то везучестью?

Пока ждём, продолжаем прерванные невинные женские темы про "все мужики – козлы" и почему "нас таких замечательных никто не ценит", но выявить ещё не открытые гениальными умами детали не успеваем. Нарисовывается веснушчатый рыжик.

– А мы уж думали спасательную бригаду вызывать, – хмыкаю я.

– Себе вызови, – мне прямо под нос суётся телефон в чехле со стразиками. – Смотри, что засняла.

– Хм, и это ты даже не пила, – не могу не заметить я, разглядывая трясущуюся картинку на видео и срезанный угол.

– Так исподтишка же снимала! Наушники с собой? В этом галдеже ничего не услышишь.

– Мать, ты меня пугаешь.

– Слушай, говорю.

– Ладно, ладно, – достаю что велели из рюкзака и затыкаю уши, включая полную громкость. По картинке не особо понятно, но, по всей видимости, это какой-то коридор у туалетов. Сначала кроме шебуршания ничего толком не могу различить, зато улавливаю знакомый голос:

– Кого? Кристинку-то? Да как нефиг делать, – Волков, опять ты?

– Что? Прям готов свою тачку на кон поставить? – о, и Жука узнаю, другана его.

Короткое молчание.

– Да без бэ.

– Значит, по рукам? У тебя три недели на то, чтоб завалить свою тёзку.

– Управлюсь за две.

Чувствую как стиснутые зубы со скрипом трутся друг об дружку. За две, значит? Вот так лихо и наплевав на мораль? Ну давай-давай, Дениска. Удачи. А я на это посмотрю. Да полюбуюсь.

Глава 1. Игра началась

Волкова

– Правильно ли понимаю, что пока ты не будешь ничего предпринимать? – любопытствует Ника, намазывая такой слой плавленого сыра на хлеб, что мне завтрака, походу, уже не видать.

– Зачем? – резонно замечаю я, удобно примостившись на диване на кухне и подобрав под себя ноги. – Он же сам прибежит. Вот и подождём.

– И что тогда?

– Узнаешь, – многозначительно играю бровями.

– Сразу его пошлёшь в дальнее пешее?

– Шутишь? – на горизонте появляется распаренная Дашка, закутанная в полотенце. Наконец-то ванная свободна. Тяжело жить трём девушкам в одной квартире с совмещённым санузлом и единственным нормальным зеркалом. – Да она уже план придумала как извести Волкова.

– Ну… не то, чтобы план, – не соглашаюсь, но и не отрицаю, продолжая выдерживать нужный градус таинственности. – Но ему, девочки, кранты.

– Война?

– Зачем война? Игра. Он хочет поиграть? Окей. Я тоже люблю играть.

– Ты только поаккуратнее, – хмыкает Ника, в компанию к сыру накладывая башню из ломтиков колбасы. Голод не тётка, голод – дядька. Большой такой, грозный и бородатый. Не щадящий девичьи целлюлитные жопки. – Такие игры в романтических комедиях обычно заканчиваются свадьбой и беременным брюшком.

– Фу, – с перекошенным лицом откладываю шоколадную вафлю. Аппетита как не бывало. – Я же ела! Спасибо.

– Это ты представила себя беременную или процесс зачатия? – ржёт Дашка.

– Всё сразу.

– Хочешь сказать, твоя крепость твёрже камня? – хитро щурится Ника, впиваясь зубами в авторский бутерброд имени Вероники Логиновой, эпично завершающийся… шоколадкой. Да, предпочтения у неё специфические. И она не в положении, если что. Это нормальное явление. И меня, кстати, умудрилась подсадить на сметану с маринованными огурцами. Реал вкусно, если что.

– Это на что намёк?

– Ну не знаю… Если вспомнить всё те же мелодрамы, девушка в конце всегда сдаётся под натиском тестостерона.

– Слушай, завязывай со своими мелодрамами, – с любовью и от чистого сердца советую я. – У тебя от них мозги деформируются.

– Да ни за что, – возмущается та с набитыми щеками. Ну чистый хомяк. – В этой жизни должно быть хоть что-то хорошее! Если в реальности нет нормальных парней, не отбирай хотя бы просто мечту о них.

– А Ника ведь права, – Даша пристраивается на углу стола, воруя из магазинной подложки остатки колбасы. – Между прочим, очень интересная тема.

– Тупые фильмы?

– Да нет. Интересно, насколько "мыльные клише" возможны в реальности. В смысле, можно ли перевоспитать самовлюблённого хама?

– И превратить его в плюшевый тапочек? Нет. Характер не меняется. Но можно изменить отношение к себе. В пределах разумного, конечно.

– То есть вполне возможно влюбить в себя такого как Волков?

– Да сто пудов. Его сердечко не железное, оно просто прячется за жирком эгоизма. А кому охота барахтаться в этой жиже? Вот и не пытаются.

Даша многозначительно переглядывается с Никой. Так-так-так. Девочки, давайте не давайте? Я же вижу, о чём вы думаете.

– Проверим? – предлагает Логинова.

Блин. Так и знала.

– Что, тоже забиться хочешь?

– Ну а чего бы нет? Я не предлагаю: влюбить и унизить. Не надо. Просто – влюбить. Ты докажешь свою правоту, а мы полюбуемся на вменяемого Дениса Волкова. Уверена, это зрелище ми-ми-мишней щенят.

– Не отрицаю. Это всё просто прекрасно, я бы тоже глянула. Но мне-то нафига такой геморрой?

– А моральное удовлетворение? Ещё один пунктик к личной вендетте? Ну а что: ему на тебя спорить, значит, можно, а нам на него нельзя? Мы же по-доброму. Без злого умысла.

Кстати, это аргумент. И весьма убедительный. Прям очень убедительный, я сказала бы. Настолько, что вызывает интерес и уже где-то на подкорке сознания договаривается с распалённым азартом. Так сказать, совмещает приятное с полезным. Да и играть с Дениской куда веселее, если мы будем находиться в равных условиях.

– А давайте, – соглашаюсь я. – Ничего ж не теряем. На что спорим?

– Что, прям так? – воодушевляется Даша. У рыжей лисы прям глазки блестят в предвкушении.

– Естественно, – отдаю честь двумя пальцами. – Если всё делать, так по-взрослому.

Бедняжка, Волков. Ты не попал – ты, детка, влип по самые свои хорошенькие мажорские ушки. Честное слово, на твоём месте я бы не стала и начинать. Ведь когда ты сделаешь первый шаг – я сделаю ответный…

Ныряем в трёхэтажное здание из белого кирпича, носящее гордое звание имени Петра Великого, прячась от промозглого октябрьского Питерского ветра и мороси. Люблю свой город, но иногда погода просто убивает. Тратить время на причёску вообще не вариант, всё сдувает и намокает через десять минут. В таких ситуациях спасают шапки. Тепло и практично.

Расходимся с девочками по разным корпусам. Даше и Нике прямая дорога в инфотелекоммуникационные технологии, мой путь – лингвистика. Вот и получается, что пересекаемся мы только между пар и в нашей любимой кафешке. Странно, что вообще скорешились: на первом курсе чисто пересеклись как-то в метро, разговорились, ну и понеслась. Зато со стороны смотрится эффектно: рыжая, блондинка и брюнетка.

Первая половина дня проходит в привычном сонном режиме, где я успеваю дважды задремать во время лекций. Однако ожидание ощутимо и… азарт. Серьёзно. Прям любопытно, когда Волков начнёт активные действия. Мы с девками даже шуточные ставки сделали: проигравшие оплачивают победителю обед. Ника говорит, что движуха начнётся только завтра. Даша – что сегодня, но после пар. Я…

Короче, халявный обед перепадает мне, ибо в Денисе я не сомневалась. Не тот это человек, что будет топтаться и ждать. И он лишь убеждает в этом, ловя меня между первой и второй парой в коридоре. Ну как ловя: я чилю на подоконнике, уткнувшись в телефон, болтая свесившейся ногой и заткнув уши наушниками.

– Волкова, – слышу через музыку на видосиках в ТикТоке. Тупейшая платформа, идиотские ролики, но если откроешь – вылезти невозможно. Зыбучие пески так не затягивают. – Вынь затычки. Дело есть на миллион.

И это всё, на что хватило его воображалки? Уныло.

Торможу его вскинутым в воздух кроссовком, не давая сократить дистанцию и приблизиться.

– Стой, где стоишь, – не отрывая глаз от экрана, где кто-то зачем-то дрыгается и пытается подпевать под наложенную музыку, предупреждаю я. – Не хочу заразиться.

– Так я не болею.

– Здрасте. А слабоумие? А если вирус передаётся воздушно-капельным? Я не готова деградировать. Мне ещё диплом защищать.

С Денисом мы знакомы с поступления в Политех. Вместе документы привозили и столкнулись в учебке. Пообщались. Поугарали над фамилиями. Он мне даже приглянулся изначально. Ну а чё? Высокий, смазливый, в хорошей физформе. Улыбка опять же у него харизматичная, с ямочками. Полный набор, устоять сложно.

Вот и я не устояла. Сходила с ним на одно свидание… а до второго так и не дошло. Меня тупо продинамили. Самолюбие это задело, спору нет. Не такая я уродка, чтоб не перезванивать. Однако истерик закатывать не стала. Так и пошло дальше: начали учиться, но общались отстранённо. Будто ничего и не было.

Собственно, реально ничего и не было. Ни секса, ни поцелуя, даже за ручку держать себя я тогда не дала. Хз. Может, в этом и заключалась причина. Типа, ему хотелось одноразового перепихона, а тут нате, облом.

Это позже я уже поняла, из какого теста скроен Денис Волков. Нет, он не бабник, собирающий коллекцию девичьих невинностей. Ему просто на всё фиолетово: на жизнь, на отношения, на чувства других. Девушки для него – краткосрочное удовольствие, средство приятно провести время, не более.

Стоит отдать должное: золотых гор он никому и не обещает. И ни от кого не просит аналогичного. Просто живёт одним днём, кайфует от свободы и делает что душе заблагорассудится, частенько забывая про мораль. Если что, типа, папаша с баблишком прикроет, так чего опасаться?

– Волкова. Харе зубы скалить. Я с миром пришёл.

С миром? Ну, ну. Не знала б о споре – удивилась бы не на шутку.

– И чего тебе надобно, миротворец?

– Давай стрелку забьём на вечер?

– Зачем?

– Перетереть кой-чё надо.

– Так купи себе тёрку, – спрыгиваю с подоконника, собираясь свалить в аудиторию. Должна же я играть неприязнь. Иначе будет выглядеть странно.

– Слушай, я серьёзно, между прочим. Ты мне ещё благодарной должна быть.

Разворачиваюсь на пятках, демонстративно отвешивая поклон до земли.

– Спасибо тебе, милчеловек. Кокошник в пол*.

– Не ёрничай. Надо поговорить.

– А я вот не хочу с тобой беседы вести.

– Придётся.

– Только если очень постараешься, – парирую в ответ и ухожу. Пускай выкручивается как хочет. А я посмотрю и поржу.

Я думала, Денис стушуется и предпримет попытку намбер ту, как минимум, через сутки, да не тут-то было. Умудряются-таки меня удивить. И разозлить. Когда караулят на выходе из универа и грубо заталкивают в белую бэху.

– Я орать и звать на помощь не буду. Сразу по мозгам двину, амнезию словишь, – злобно одёргивая задранную кожанку, шиплю я, отплёвывая прилипшие к бордовой помаде волосы.

– Да дай мне сказать и делай, что хочешь.

О… Таможня даёт добро? Прям всё-всё? И то, что не жалует уголовный кодекс тоже?

– Ладно. Выкладывай, – милостиво разрешаю. – Только очень коротко и очень лаконично.

Денис оборачивается ко мне всем корпусом, для удобства закидывая локти на руль и подголовник.

– Я на тебя поспорил. Подыграешь? Достаточно коротко и лаконично?

Вау…

Вот вам здрасте-приехали. Уж чего не ожидала, так это того, что Волков порвёт все шаблоны. Нечестно! Я-то уже настроилась! Я-то уже приготовилась играть в наивную барышню, томно млеющую от оказанного ей внимания. Ну типа как в тех же киношках водится.

Там же наивные клуши всегда проходят одни и те же стадии: растерянность, непонимание, отрицание, принятие и, финалочкой, любовь до гробовой щепки. Последнюю стадию мне прям особенно хотелось сыграть. Чтобы потом с чувством морального удовлетворения смотреть как вытягивается физиономия Дениса, когда его ждал бы фееричный жёсткий облом и новость, что всё это время я была осведомлена о споре.

Нифига. Все сладкие мечты мстительной бабы посыпались прахом от гребаной мужской честности. Хотя стоп… Собственно, а с какого это шигли-мыгли ему вообще понадобилось мне сознаваться? Совесть замучила? Не знала, что она у него есть. Думала давно где-то профукал. В ломбард тот же сдал за ненадобностью.

Ладно. Пока не буду вскрывать все карты и оставлю за собой кое-какие козыря.

– Поспорил. На меня, – актриса из меня не ахти какая, но всё же стараюсь изобразить удивление.

– Ага.

– И так просто сообщаешь об этом? Сломанного носа не боишься?

– Именно поэтому заручаюсь твоей поддержкой сразу. Потом бить будешь больнее.

– Серьёзно? – выразительно выгибаю недавно выщипанную бровь. – Так тебя только это смутило? Опасность повредить модельную моську?

– Нет, конечно. Тратить время тоже не особо хочется. Да и отношения наши портить.

Отнош… Кхм, простите. Даже в мыслях ком в горле встал от этой просто феноменальной непосредственности. Подаюсь вперёд, впериваясь в него ледяным взором.

– Волков, придурок, – тихо шиплю я. – Ты. Поспорил. На. Меня. И, ещё не стесняясь, сообщаешь об этом. Я, по-твоему, что, от такого благородства растечься должна? Благодарить? В ноги упасть?

– Не поверишь, на такой вариант я и не рассчитывал, но если прям не терпится – всегда рад, – моя реакция срабатывает на опережение, залепляя сидящей напротив наглой мажорской морде звонкую пощёчину.

Стоит отдать должное, Денис принимает её достойно.

– Согласен, – работая челюстью кивает он. – Заслужил. Ну так что? Поможешь?

– Помогу… в чём?

– Пустяковая мелочь. Пару неделек сымитируй маломальскую заинтересованность, когда я буду появляться в зоне твой видимости. Если начну приобнимать, не кусайся. Ну и поцелуев пару-тройку придётся потерпеть на публику, да. Не без этого.

Ну и ну.

– Сдаётся мне, длительные занятия футболом плохо влияют на и без того скудное количество серой жидкости в твоей черепушке. Скажи честно, часто получаешь по мозгам?

– Не особо. Так что? Ты в деле? Не безвозмездно, разумеется. Готов рассмотреть встречные условия.

Встречные условия, блин! Я его сейчас об руль приложу, отвечаю.

– Есть одно.

– Весь внимание.

– Пошёл к чёрту.

– Это значит, нет?

– Это значит, готовься к позорному проигрышу. А я посижу в первых рядах с попкорном и с удовольствием понаблюдаю за твоим провалом, – берусь за ручку двери, но замираю, озадаченная его слишком уж довольным голосом.

– Огонь. Правила игры только что стали ещё интереснее.

Недоумённо моргаю.

– Что, прости?

– Ну согласись, начни я ни с того, ни с сего тупые подкаты – это смотрелось бы странно, – Денис как ни в чём не бывало заводит машину, поворачивая в замке ключ зажигания. – Давай будем откровенны: ты не шестнадцатилетняя дурёха, чтоб вестись на сопливую романтику, я не приторный Ромео из сказок Шекспира. У нас с тобой другой уровень. И теперь, когда ты в курсе, я могу с чистой совестью действовать в своём стиле и на своё усмотрение, – Волков смеряет меня ехидной усмешкой, при виде которой хочется взять молоток и с одного удара раскрошить всю его белоснежную зубную поликлинику. А заодно всмятку расхреначить корону победителя, которую он на себя заранее напялил. – Тебя подвезти или ножками до метро сама дотопаешь? Тебе полезны пешие прогулки. Заодно жопец подкачаешь.

Глава 2. Тотализатор

Волкова

– Урод! Размозжить бы твою тупую башку об бетонную стену!

Слова залетают в квартиру раньше, чем я сама успеваю в неё зайти. Ключи гневно летят на обувную тумбу, а скинутые кроссовки с приглушённым стуком с разгона впечатываются в стену.

На грохот ленивыми пельмешками вытекают сожительницы в чисто домашнем тренде: пижамы, пушистые тапки-валенки и увлажняющие маски на лицах.

– Где пожар? – помахивая ещё невысохшим маникюром интересуется, сонно потягиваясь, Ника.

– Хамло мажорское! Я не только станцую на твоих костях, но и сварю из них бульон, – шиплю себе под нос, стаскивая прилипшую к рубашке куртку.

– Как понимаю, это она не нам, – надкусывая печенье замечает Даша, почёсывая спину об дверной косяк.

– Плоскогубцами оторву каждый палец. Один за другим, а язык прижгу раскалённой кочергой, – скрываюсь в тёмной ванной, но почти сразу возвращаюсь на свет с полотенцем.

– Да что он учудил-то? – подгоняемые любопытством девки гуськом семенят следом за мной на кухню.

Что учудил??? Эта скотина завезла меня чуть ли не на другой конец города и БРОСИЛА! ПРОСТО УЕХАЛА!

Согласна, отчасти сама виновата. Уязвлённое эго захотело проучить гада и вместо того, чтобы свалить от него куда подальше, я из принципа потребовала отвезти меня не только до метро, но и до дома. Пригрозила, что иначе из машины не выйду. А эта… А эта зараза и не стремилась от меня избавиться. Заблокировала двери и просто поехала по своим делам… СО МНОЙ В КОМПЛЕКТЕ!

Я так орала, чуть не охрипла нафиг, на что Волков тупо врубил магнитолу на всю громкость. Пиналась, брыкалась, чуть не разбила лобовуху, но посреди дороги выкинули меня только когда я, не выдержав, так огрела Дениса по роже, что бэха чуть не въехала в жопу впереди едущей тачки.

Дальше зашибись картина – стою посреди трассы: осипшая и оглохшая. Ещё и дождь вдобавок полил. Комбо, мать твою. Пока до метро дошла, насквозь промокла. Только пригрелась в поезде и снова на собачий холод вылезла. До подъезда почти бегом бежала. Чтоб согреться.

Девчонки ждут ответа, но мне пока не очень хочется делиться подробностями своей улётной прогулки. Иначе придётся посуду новую покупать. Взамен той, что я сейчас раздолбаю. Никогда не отрицала: я человек вспыльчивый и резкий. Маман научила, гран мерси ей за бесполезные жизненные навыки.

По этой же причине, собственно, моя нестабильная, но такая симпатичная персона до сих пор без парня, перспектив на хоть какие-то длительные отношения и вообще живёт с двумя такими же чудаковатыми подружками на съёмной хате, заняв неудобный диван-раскладушку на кухне.

– Этот козёл сам рассказал мне о споре, – выруливаю на другую тему, давая себе передых на успокоиться. И чайник поставить греться. – Попросил подыграть.

– Да ладно?! – у Даши аж печенье изо рта посыпалось. А маска на лбу вовсе отклеилась.

– Сама приошалела, – выгнувшись в позе рака вытираю влажные волосы. – Такого поворота я точно не ожидала.

– Ты же не согласилась, надеюсь?

Резко выпрямляюсь, всем видом давая понять, что за такие мысли можно схлопотать полотенцем по одному месту.

– Я что, на дуру похожа? Унизить саму себя дабы потешить эго идиотов-анаболиков? О да, предел мечтаний.

– Да я так… просто уточнила, – смущённо вжимает голову в плечи Дашка. – Чё ты сразу заводишься?

– Потому что ещё не успела остыть. Давайте купим грушу. Мне хоть будет кого лупить, вымещая зло.

– С грушей потом разберёмся. Лучше скажи, что будешь делать? – интересуется Ника, осторожно выуживая ноготками кружки с верхней полки.

– Пока думаю. Твои мелодрамы что обычно про такое вещают? Приму все мудрые сюжетные многоходовочки.

– В моих мелодрамах такой поворот не предусмотрен.

– Очень жаль. Значит, импровизируем, – громко и смачно чихаю, едва успевая прикрыться ладонями. Супер. – Блин. Если я по его милости заболею ‒ он покойник.

Поздравляю, Волков – ты покойник. Потому что на следующее утро я просыпаюсь с соплями и кашлем. Температуры вроде нет, но на всякий случай накачиваюсь всем жаропонижающим, что нахожу в нашей аптечке.

Ощущение будто меня перемололи в блендере, превратив в вязкий смердящий сельдереевый смузи. Из носа течет ниагарский водопад, в горле накрошили сухарей, причём сверху всё присыпали перцем, чтоб наверняка. Не говоря про ноющие виски. Состояние как с жёсткого бодуна.

Понятно, что с таким самочувствием пары превращаются в пытку. Весь день точно не высижу, но хотя бы до обеда дотянуть по-любому надо. Контратака уже спланирована и ждёт своего часа. Такое пропустить я не могу.

В нашем Политехе, так на минуточку, занимающем первое место среди технических вузов, тридцать учебных и научно-технических корпусов, тринадцать общежитий, десять жилых зданий, больше семи столовых, Дом Учёных и спортивный комплекс. То есть территория огромная и пересечься студентам разных факультетов не так просто. Особенно с учётом того, что Волков учится в другом кампусе.

Но в данном случае даже это не проблема. Рупорный громкоговоритель сложно не услышать. Мы с девчонками специально выходим на задний двор, поближе к Гидробашне, чтобы радиус поражения охватил как можно больше чужих ушей. А там уж выверенная годами система сплетнических универских линий доделает всё за нас.

– Противостояние Волкова и Волковой в самом разгаре! Спешите сделать ставки! Предложение ограничено! Приём голосов закончится в следующий вторник! Записаться можно у прелестной Вероники Логиновой и обворожительной Дарьи Мельник. Третий курс, корпус тоже номер три. Убедительная просьба лично меня не кантовать, я занята обдумыванием стратегии. Но если очень нужна, ищите на кафедре гуманитариев… О, а вот и наш суперстар! – замечаю приближающегося Волкова, пересекающего парк прямо через пожухлые клумбы. – Здравствуй, солнышко. Здравствуй, золотце, – продолжаю вещать в рупор. – Ты уже готов покорять женское сердечко или сегодня у тебя выходной?

Рупор сердито вырывают из моих рук, отключая звук.

– Волкова, ты совсем больная?!

О, да. Ради такой реакции и на каталке из морга не грех приехать.

– А в чём проблема? – невинно хлопаю глазками. Хлоп-хлоп.

– Как тебе мозгов хватило устроить тотализатор?

– Но тебе же хватило мозгов на меня спорить. Так пускай все поучаствуют. А я заодно срублю баблишка на твоём фиаско, – с томным видом повисаю у него на плече, положив подбородок под сложенные руки. – Ну не злись, пусечка. Как ты там вчера сказал? "Правила игры только что стали ещё интереснее?" Ну вот, лапуля, – улыбаюсь в оскале гиены, находящейся на третьей недели жёсткой диеты. – Правила игры только что стали ещё интереснее. Твой ход.

Настроение, которое слегка приподняла маленькая девичья пакость, сдулось воздушным шариком печально быстро. Буквально через пару часов, когда пришло сообщение от разлюбезной мамаши:

М: "Подъедь сегодня. Нужно померить наряд на субботу"

Да ну твою ж…

Я: "Я плохо себя чувствую"

М: "Ты всегда плохо себя чувствуешь, когда я тебя о чём-то прошу. Жду к четырём".

Приехали. Не отвертишься, иначе потом такой ушат грязи выльется, что под душем ночевать придётся. Последние пару лет с матерью у нас сложные отношения. После развода её крыша знатно поехала. Хотя тут, может, и кризис среднего возраста ещё неудачно наложился. Поверх всплывших многократных измен отца.

В общем, мы перестали друг друга слышать, понимать, а каждый разговор теперь заканчивается скандалом. Плюс это мерзотное существо окончательно разрушило всё, что осталось от кровных уз. Его терпеть рядом с собой у меня уже не хватило никаких нервов. Потому и съехала.

Изначально я собиралась отдельное жильё снимать, папаша ежемесячно высылает мне алименты, решив, видимо, что этим может купить прощение, но Ника с Дашей предложили пожить у них. А отцовские деньги пока откладываются: к выпуску как раз накопится на собственную квартиру. Если девчата раньше не попросят, надумав ячейки общества лепить.

Короче, к обозначенному часу такси подъезжает к высоким кованым воротам, за которыми возвышается белый коттедж с открытой трассой на втором этаже и личным бассейном. Не один Волков "голубых" кровей. Я – девочка тоже не промах. Была. И остаюсь по сути, но прежней вседозволенностью уже не обладаю и джакузи из шампанского устраивать тоже больше, увы, не могу.

Набираю нужный код на электронной панели и захожу на территорию. Деревья стремительно осыпаются, но жёлтой листвы на плиточной дорожке практически нет. И желтеющий газон идеально подстрижен. Чисто картинка из риэлтерских журналов в осенних декорациях: идеально, обезличено, искусственно и никак.

Стеклянная входная дверь привычно открывается ключом, впуская меня в филиал музея. Всё белое и стерильное. После стольких месяцев обычной сталинской двушки, где пыль вытиралась исключительно по настроению, находиться здесь даже неуютно. А ведь раньше я и не обращала внимания на всю эту лепнину, принимая её как данность.

– Маман, я пришла, – громко кричу на всю зал-гостиную, венчающую себя декоративным камином.

Со стороны лестницы слышатся шаги, вот только это не родительница. Блин. Я надеялась, он где-нибудь шляется. Или сдох.

– О, Кристи, – смеряет меня с ног до головы оценивающим взором Альберт, мамашин ухажёр. Чуть ли не мой ровесник. На несколько лет всего старше, но пытается выглядеть солидней, скрупулёзно отращивая свою убогую редкую бородёнку. Высокий, худой, женоподобный, поразительно скользкий и ещё более омерзительный. Змея, которую пригрела на шее выжившая из ума брошенка. – С каждым разом ты выглядишь всё более…

– Бомжевато? – подсказываю я. Ещё бы. Мой свитер рядом с его дорогим костюмом от Армани, пошитым на заказ, смотрится обычной половой тряпкой.

– Иначе, – уклончиво отвечает тот. – Куда подевались сексуальные платья?

– Сдала в комиссионку. В них не особо удобно трястись в метро. Находятся индивиды, обожающие без спросу лапать хорошеньких девушек. Впрочем, тебе ли этого не знать.

Я не бедствую и совсем уж на барахолке не одеваюсь, статус не позволил бы, однако стараюсь не шиковать. Всё что у меня есть в сбережениях – взятки отца. Потому что от денег матери я давно отказалась. После череды неприятных обстоятельств.

– Жаль. Они тебе очень шли, – фу. На физическом уровне ощущаю этот липкий взгляд, словно рентгеном сверлящий сквозь одежду. Помнит, дрянь, что там и как.

– Где маман?

– Наверху. Разговаривает с портнихой.

– Благодарю, – хочу проскочить, но меня ловят под локоть, тормозя.

– Ммм, – нюхают меня на расстоянии. – Зато пахнешь всё так же вкусно.

– А вот ты так и не отмылся от смердящей вони, – вырываю руку, отталкивая его и спешу к лестнице. Две минуты в родном доме, а мне уже хочется сбежать. И никогда впредь не переступать его порог.

Поднимаюсь на второй этаж и сворачиваю по широкому коридору налево, идя на голос. Нахожу кого искала в моей бывшей комнате. Портниха с булавками колдует над вечерним платьем в пол, надетым на безголовый манекен, а маман раздаёт команды. Как всегда.

– Подол нужно ушить ещё на пару сантиметров. Но кант оставить. И пустить на рукавах кружева как на талии. И что это за непонятная свисающая сопля на горловине? Убрать.

– Сделаем, – покорно кивают с иголками в зубах.

Меня замечают в отражении стационарного трельяжа. Мамаша оборачивается, показывая миру выкрашенные в блонд кудри и замученное многочисленными инъекциями лицо. Если её дружок пытается стариться, то она наоборот – всячески молодится. Чтобы их разница в возрасте не так сильно бросалась в глаза.

– Наконец-то сподобилась явиться. Что за убогость на тебе?

Ещё одна выискалась. Ладно, согласна. Это не "Эскада" и не "Изабель Марант", но Льюисам сейчас тоже как бы слегка обидно.

– Я пришла. Давай разделаемся со всем и мои убогие тряпки не будут больше осквернять своим видом сей дворец.

– Не дерзи. Примерь платье. Если окажется не по размеру, Лена успеет его перешить для благотворительного вечера.

Благотворительный, чтоб его, вечер. Сборище зажиточных лицемеров и лжецов, куда я обязана пойти, чтобы держать перед обществом марку "благополучной семьи". После скандального развода это как никогда первостепенно для матери. Репутация для неё всегда была важнее всего. Даже дочери.

Бросаю брезгливый взгляд на то недоразумение, что для меня приготовили.

– Я это не надену.

– Ещё как наденешь. Это натуральный шёлк.

– Да хоть шкура мамонта. Оно розовое. Мне что, десять?

– Прекрати огрызаться, – маман ненавидит когда я перечу ей в присутствии посторонних. Хотя, если честно, и наедине она этого тоже не приемлет. С ней работает только один принцип: соглашайся во всём и не забудь благодарить за оказанную мудрость. – Молча пошла и переоделась!

Собираюсь и дальше качать права, но благоразумно решаю, что оно того не стоит. Всем будет спокойней, если сделать что велено. Быстрее начнём, быстрее закончим. Поэтому послушно ухожу с сунутой мне тряпкой в прилегающую к спальне ванную и возвращаюсь похожая на поросёнка. Или зефир. Кому как предпочтительнее думать.