Текст книги "Даже не думай. Я все равно тебя обману:)"

Нужный мне дом находился в десяти минутах ходьбы от заброшенного парка. Это была обычная хрущевка с обшарпанными подъездами, кричащими во всю глотку: «социализм жив». И современными железными дверями, говорящими о тяжелой криминогенной обстановке в городе. Квартира №67 находилась на шестом этаже, а подъезд, как полагается в таких случаях был для «спортсменов» (лифт не работал). Представляете ту радость, которую я испытал, обнаружив что хозяев нет дома. Впрочем, все было не столь безнадежно. На двери висела табличка: прилепленная наспех тонким скотчем

«Сдается в аренду Тел. 89150562607 Михаил»

Я записал номер, но звонить сразу же я не решился. «А вдруг это и есть тот, кто прислал мне сообщение с утра? – подумал я, – надо узнать как можно больше у соседей, о жильцах, а возможно и о Людмиле Поляковой.

Я постучался в квартиру напротив. Дверь открыла миловидная бабушка, с ухоженным лицом и каким-то готическим маникюром. На ней был темная вязаная туника и розовые тапочки, которые предавали ей особую комичность. Наверное, так выглядит большинство состарившихся модниц, время над ними не властно. Мне не пришлось сочинять предлог для знакомства, она меня опередила.

– Пенсию принесли? Ну, проходите тогда, а я вам чайку заварю вашего любимого, – сказал она мне.

Как вы понимаете, эту женщину я видел впервые. А она продолжала задавать мне «очень важные» вопросы. Причем мои ответы ее мало интересовали. Старушка буквально втащила меня к себе в квартиру, довела до кухни, влила в меня чашку чая с лимоном, прежде чем я что-то ей смог объяснить. Я был вынужден примерить на себя роль почтальона, для правдоподобности мне пришлось отслюнявить старушке немножко денжат. Зато спустя две минуты общения я уже знал, что хозяйку квартиры звали Евгения Алексеевна, больше всего на свете она любила свою рыжую кошку и чай с лимоном. Всю свою сознательную жизнь Евгения Алексеевна проработала медсестрой в больнице, а после выхода на пенсию стала выращивать георгины на балконе. Старушка все же посреди своего монолога заметила, что я сильно изменился (и это неудивительно). Невероятными усилиями мне удалось вклинить вопрос в ее болтовню.

– И давно вы здесь живете? – спросил я.

– Ой, да сколько себя помню…

– Наверное, всех здесь знаете? – наводил я ее на нужные темы.

– Ну, всех не всех… – начала увиливать старушка.

– Я тут решил снять квартиру в вашем районе? Вот смотрю, ваш сосед сдает как раз. Вы не могли бы мне что посоветовать.

Старушка изменилась в лице, когда узнала, что меня интересует, она огляделась по сторонам, так будто боялась, что ее может кто-нибудь услышать, а затем заговорила шепотом.

– Молодой человек, вы бы лучше еще что-нибудь поискали.

– Почему это, что-то не так?

– Я сама, правда, в это не верю, но говорят, что квартира проклята. Сколько там семей распалось, сколько смертей было, жуть. Что-то там не чисто.

– И давно это все началось?

– Давно, – ответила она, – лет двадцать, двадцать пять назад, когда Людочка там умерла.

– Полякова? – прервал ее я!

Она посмотрела на меня, заподозрив что-то неладное,

– Да, – а вы откуда знаете?

– Мне просто тут об этом ваши соседи немного уже рассказывали, – стал придумывать я какую-то нелепицу.

– Да, это было ужасно, продолжила старушка, – такая хорошая девочка была. И что с ней случилось, непонятно. Будто бес, какой вселился. В последние свои деньки она резко переменилась, стала мнительной, раздражительной, злой. Слова против ей не скажи.

Евгения Алексеевна говорила об этом так, будто до сих пор была в обиде на покойницу.

– Вы считаете, она покончила жизнь самоубийством? – стал я подходить с другой стороны.

– Да. Ужасная смерть была, ее нашли в ванной, наполненной собственной кровью. Кошмар, – опять перейдя на шепот, заговорила моя собеседница.

– Она что сама вскрыла себе вены? – попытался я выделить слово «сама».

– Чего не знаю, того не знаю, – ушла от ответа старушка.

На этом разговор был практически закончен, точнее мы говорили обо всем подряд, кроме того, что в действительности меня интересовало. И тут меня посетила еще одна мысль, о которой я впоследствии сильно пожалел.

– А у вас случайно не будет фотографии Поляковой? – спросил я в надежде, что это мне как-то поможет прояснить ситуацию.

– Ну, конечно же есть. Сейчас принесу, – ответила Евгения Алексеевна, подскочила с табурета и понеслась в другую комнату.

Ее не было минут пять. Этого было вполне достаточно, чтобы оценить экстравагантность старушки.

Мебель здесь была не гарнитурная, каждый шкафчик и полочка была тщательно подобраны. Резные лакированные дверцы и украшенные рельефным орнаментом столики, говорили о весьма неплохом достатке Евгении Алексеевны, даже странно, почему это она с таким трепетом ждала свою копеечную пенсию.

В дальнем углу стоял небольшой холодильник, как раз того размера, при котором невысокому человеку (коим была хозяйка) не нужна подставка. В том же углу на стене громко тикали деревянные часы того же фасона что и остальная мебель. Столик, за которым сидел я, находился по диагонали от холодильника и часов. это был стандартный шахматный стол, который старушка приспособила для чаепитий. Соль и сахар занимали центральное место короля и королевы, в том же ряду симметрично стояли черные и красный перец, бутылек с кетчупом и еще каким-то соусом ядовито-зеленого цвета. Мне все это показалось весьма занимательным.

«Так за обедом можно пиалами партеечкой перекинуться,» – подумал я, тем более мне досталась черная, а хозяйка «играла» белыми.

Обои так же были подобраны под общее настроение, на светлом фоне вензелем переплетались несложные геометрические фигуры, общий рисунок представлял собой запутанный лабиринт, со множеством вариантов и не меньшим числом тупиков. Да что я говорю, в тот момент лабиринт мне напоминало абсолютно все

Спустя некоторое время вернулась хозяйка, протянув мне старую потрепанную фотографию.

– Вот она, – сказала старушка, переключив мое внимание с просторной комнаты на маленький клочок бумаги

– ой, как давно это было, мне тогда еще тридцати не было.

На фотографии были запечатлены две подруги на фоне цветущей сирени.

Увидев фото, я на некоторое время потерял дар речи. Потому как Людмила Полякова и моя рыжеволосая Женя из сновидений оказались одним и тем же человеком. Именно ее я видел в своих снах, эти огромные зеленые глаза я бы узнал при любых обстоятельствах (даже на черно-белой фотографии). И вот она издевательски смотрит на меня с картинки, как очередная загадка.

Вроде той про яйцо и курицу, непонятно было, кто появился раньше моя ночная проводница Женя или Люда Полякова, погибшая при странных обстоятельствах.

Ничего, не объясняя, я вышел из квартиры старушки, поблагодарив ее за радушный прием. Это фотография окончательно выбила меня из состояния психологического равновесия. От одной только мысли, что во сне мне является покойница, бросало в дрожь. Ощущение будто я каждую ночь посещаю загробный мир. Неужели она хочет встретиться со мной там? Нет, эти мысли я гнал прочь. Сейчас я буду бороться за свою жизнь, за свое счастье, теперь, когда у меня появилась Алина, я был готов на все лишь бы быть с ней. Так просто я им не дамся, не дождетесь от меня перерезанных вен.

Единственным человеком способным сейчас меня понять была Алина. Мне не хотелось ее втягивать, но я обещал прийти к ней этим вечером. Наверняка она устроит мне «допрос с пристрастием», А перед таким, думаю, ни один мужчина будет не в силах устоять.

Еще я надеялся, что моему «Алиненочку» (так я любил ее ласково называть) удастся меня успокоить. Я злился на то, что впервые в жизни не мог взять что-то под свой контроль. Да вобщем – то все было не так. Я стал похож на крысу, которую гонят по лабиринту в заготовленную ловушку. Но тогда я еще искренне верил, что смогу в последний момент обмануть их всех, если пойму кому и зачем понадобилась сия комедия. Алины дома не оказалось, а ведь обещала, чертовка, что ждать будет!

Пришлось идти к себе. Дома я присел на пол возле кровати, обхватил голову руками и снова начал сопоставлять события дня.

И так с утра ко мне пришло это сообщение, тут же появился Степан Петрович со своей историей, а теперь вообще оказалось, что Полякова и есть моя ночная подруга. Только вот незадача: она уже давным-давно на том свете». А вам, мой дорогой читатель не показалось, что все шло через чур гладко, как будто какая-то неведомая сила контролировала каждый мой шаг. Очевидно, моя жизнь катилось куда-то по наклонной, а куда эта наклонная вела, было непонятно.

Мои размышления прервал звонок в дверь, пришла Алина (я отправил ей гневную смску, когда не застал на месте)

– Прости, что сразу не смогла прийти, – начала оправдываться она с порога – дела, сам понимаешь.

– Да конечно понимаю, ты ведь у нас дама «деловая», – подколол ее я.

– Ну, только давай без обид, я ведь как только освободилась сразу к тебе. Сам-то, почему целый день не звонил? – перешла в наступление она.

– «Дела, сама понимаешь?» – ответил я той же монетой.

– Ты всегда грубишь с девушками? – спросила она.

– Ни разу не пробовал. А что? – ответил я.

– Ничего, просто ведешь себя как последняя сволочь. Я между прочим страшно по тебе соскучилась? И это правда, – она присела на кровать и отвернулась от меня, по всей видимости, я ее расстроил до слез. Я подошел к ней и прижал к себе, что-то говорить в этот момент мне не хотелось, когда любишь можно обойтись и без этих формальностей.

– Мне стало страшно, что ты больше не придешь, – сказала она мне, немного успокоившись.

– Ну что ты, мой «Алинёночек» придумываешь всякие глупости, я все-таки тебя люблю. Ты уж меня извини, я не хотел на тебе срываться, просто день неудачный,

– Так, а ну давай выкладывай, что у тебя случилось? – сказала она в приказном порядке, забыв про то, что еще минуту назад обижалась.

– Садись поудобней, я сейчас чайку тебе сделаю, и мы поговорим… – ответил я.

Я рассказал ей все как было, и даже поделился с ней своими догадками и соображениями..

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась девушка.

В ответ я пожал плечами.

Я действительно не знал, как быть дальше. Знал место и время, а вот само действие оставалось тайной, хотя «взведенный курок» не предвещал ничего хорошего.

Алина как могла старалась отвлечь меня от мрачных мыслей и временами ей это удавалось. Что поделаешь любовь зла. Козлом в данном случае выступал я. Рядом со мной лежала самое милейшее создание на планете земля, а я в это время думал о другой, о Жене или Люде (а может об обеих сразу). То ли девушки, а то ли виденье.

Этой ночью мне приснилась Женя (или как там ее еще звали). Встретил я ее в том самом доме, на кухне Евгении Алексеевны, где был днем.

– Давно не виделись – начал я разговор.

– А ты уже успел соскучиться..

– Я тут недавно узнал, что ты не только плод моего воображения, – с места в карьер начал я, – оказывается, была у тебя и земная жизнь!

– Была, но тебе зачем о ней знать? – спокойно ответила Женя.

– Расскажи мне, что произошло в той квартире, неужели ты сама перерезала себе вены? – настаивал я.

– Это было давно, сейчас всего и не упомнишь.

– Значит, мне в скором будущем придется занять твое место, буду так же являться кому-то в кошмарах, морочить голову всякими небылицами – поинтересовался я.

– Можно подумать ты сам агнец божий и раньше этим никогда не занимался, – заявила она.

– Мадмуазель, я перестал понимать ваших намеков?

– Прежде чем копаться в чужом грязном белье, разберись со своим, – ответила девушка, на сей раз она не скрывала раздражения, отвечая на неудобные вопросы.

«Что я упустил? Что я должен был понять?» – эти вопросы я задавал уже самому себе, когда проснулся.

Алина собиралась уходить, она прошептала мне что-то на ушко, и поцеловала на дорожку, но мыслями я был далеко от нее. На данный момент гораздо важней было разобраться во всем. А любовь… если она есть, то никуда не денется. Ведь ждала же она, пока я одумаюсь, десять лет ждала, потерпит и эти два дня.

Я созвонился с хозяином квартиры №67 и договорился о встрече.

Хозяина звали Заболотский Михаил Алексеевич. Он оказался человеком весьма приземленным, сразу же пресек все мои попытки завязать разговор о потусторонних силах, и назначил цену. Кстати не маленькую цену. Чтобы не нервировать хозяина «двушки» мне пришлось изобразить свою заинтересованность квадратными метрами и коммунальными услугами и после небольшого торга согласится на его условия.

Скупердяем он оказался порядочным. За срочность сделки он так же получил свои дивиденды, зато в тот же день я уже «праздновал» новоселье.

Съемная квартира представляла собой убогое зрелище, стандартная двухкомнатная квартира с невысокими потолками и замызганными полосатыми обоями. Эти зелено-желтые уродцы были наклеены и в спальне и в зале. Правда в зале все было еще хуже, те места, где надо было передвигать габаритную мебель, так и остались нетронутыми. Видимо картины в доме, висевшие в хаотическом порядке, так же выполняли важную смысловую нагрузку, прикрывая дыры на обоях. Это были бессмысленные натюрморты, невеселые пейзажи и портреты «очень важных», но неизвестных мне личностей.

По периметру зала цепным способом располагались диван, тумбочка, кресло, книжный шкаф, еще одно кресло, стенка из трех сборных шкафов, между которыми располагался телевизор, как венец бытовой техники, так как тридцатилетний холодильник «Бирюса», будоражащий кухню, я к таковой не относил. Закатав рукава, я принялся искать истину в этом бедламе.

На полочках шкафов располагались собрания сочинений русских и зарубежных классиков, набор из хрусталя и коллекция и бегемотов из «Киндер-Сюрприза». В диване я нашел несколько пар истоптанных пыльных ботинок, коробку из под чайника и резиновую грелку. Хотя большинство вещей находились здесь с незапамятных времен я так и не нашел никаких упоминаний о Поляковой. И ни какого намека на взведенный курок.

Разочарование ожидало меня и в спальне, и на кухне, и в туалете, единственное, чем я мог себя утешить, так это установившимся порядком в доме. Хотя уютней здесь не стало. Чем дальше я углублялся в поиски, тем больше осознавал бесполезность своего занятия. Это было сродни поиска черной кошки в темной комнате. Но что делать? Такой роскоши, как сидеть и ждать, я себе позволить не мог.

Ведь тот кто направил меня сюда, наверняка сделал это не просто так. Игра в кошки мышки не могла мне нравиться, но я продолжал следовать ее правилами!!!

Как выяснилось, Евгении Алексеевна была единственным жильцом, кто знал Полякову, остальные обитатели подъезда либо заселились сюда после трагедии, либо имели короткую память. Моя старая знакомая на этот раз меня не узнала, и не потребовала с меня «своей» пенсии. Как выяснилась, Евгения Алексеевна страдала особой формой шизофрении, соседи говорили, что старушка помнила лишь то, что хотела помнить.

Я вновь оказался в тупике. И тут, как часто это бывает, в момент, когда не знаешь куда идти, и к кому обратиться в дело вмешался внутренний голос. В моем случае без всяких кавычек, он просто пришел и позвонил в дверь.

На этот раз он оказался весьма неприветлив. После недолгих вступительных речей я пригласил его в дом. Надежды на него я возлагал колоссальные, но Мой верный соратник вальяжно расположился в гостиной на кресле, включил телевизор и начал перелистывать каналы, злоупотребляя моей гостеприимностью. Я поторопил его..

– Ничего мне сказать не хочешь? – спросил я.

– Нет – ответил он, и продолжил щелкать по пульту телевизора.

– Пришел, телек посмотреть? – взбесился я.

– Послушай, Саш, я бы рад тебе что-то посоветовать, но без толку. Ты ведь все равно меня не слушаешь. Точнее сказать слушаешь, и делаешь все наоборот. Хочешь правду, я тебе ее скажу. Все что можно и не нужно ты уже сделал, – выпалил он.

– Например? – поинтересовался я.

– Пример говоришь. Да хотя бы объясни мне, что ты делаешь в этой квартире!!! – ответил он.

– Пытаюсь понять, что происходит, – парировал я, – ты ведь мне ничего объяснить толком не можешь.

– Тебя вряд ли обрадует, если я открою тебе правду

– Хочешь сказать, я умру? – спросил я напрямую.

Внутренний голос промолчал. Видимо я угадал.

– Наверное, покончу с собой, как Полякова? – начал прогнозировать я.

– Я бы не стал вас сравнивать, Вы никого отношения друг к другу не имеете, – он сделал паузу, а затем произнес – Единственное, что вас роднит ваш общий враг. Вот он сейчас и сводит счеты.

– И как его можно найти? – спросил я.

– Его не надо искать, он сам это сделает. Когда ему заблагорассудится! Скажу, больше он ближе к тебе, чем ты думаешь? – такими были его последние слова, больше нам встретиться было не суждено.

Кое-что он конечно прояснил, но стало не намного легче. Итак общий враг, и судя по тому что убийство Поляковой произошло 20 лет назад, этот человек находиться в преклонном возрасте. Кому же я успел так сильно насолить, что все потусторонние силы ополчились против меня?

В новой квартире меня снова начала беспокоить бессонница. И в первую ночь я уснул только после лошадиной дозы снотворного. Наверное, из-за этого вместо привычных снов, с закрученным сюжетом, мне снились короткометражки. Это были отдельные эпизоды с моим участием, в которых последовательно появлялись и Женя, и мой «внутренний голос», и даже Евгения Алексеевна со Степаном Петровичем. Ничего конкретного сказать не могу, ни о том, что там происходило, ни о том какого характера были разговоры. Но почему-то, мое внимание заострилось на последнем, что-то в этом старике из парка мне не давало покоя. Почему то сейчас мне не верилось в «случайность» нашей встречи. В любом случае он наверняка знает гораздо больше, чем сказал на самом деле. К тому же по возрасту он вполне подходил на роль мстителя. Собравшись с мыслями, я отправился на поиски доктора.

Что, по-вашему, нужно, чтобы найти человека в не самом крупном городе? Его полное имя, место работы и ваш знакомый в органах МВД. Я думал, что у меня были все необходимые компоненты. Но все оказалось не так просто, как показалось. В городе была всего одна психологическая лечебница, вариант частных клиник я отбросил сразу же, их в Советском Союзе просто не было. Никто из сотрудников поликлиники Степана Петровича не знал. И даже его подробное описание никаких ассоциаций у местных старожилов не вызвало.

Скорей всего старик никогда не был тем, кем назвался, но какой смысл ему меня обманывать? Неужели и ему от меня что-то нужно? Очередной вопрос без ответа.

И, тем не менее, надежда найти старика меня не покидала, я всем нутром чувствовал, он где-то рядом, и отправился в парк, где встретил его впервые, сел на ту же скамейку с призрачной надеждой, что история повторится. Наверное, это выглядело глупо, но я досконально рассматривал там каждого прохожего, среди них я так и не обнаружил старика. Зато выявил для себя интересную статистику: каждый второй в этом парке выгуливал своего питомца. Какой живности здесь только не было: от породистых лабрадоров и доберманов до обыкновенных дворняжек. Вскоре мой энтузиазм поутих, я стал рассматривать наших четверолапых друзей. Мне стало легче.

Возможно, разум был дан человеку в наказание, чтоб он мог непрерывно заниматься самобичеванием. А вон тот мускулистый долматинец, «опыляющий» фонарные столбы ведь он не заморачивается по поводу курса доллара, не сделанного ремонта, и лишних килограммов. И ведь не скажешь, что он менее счастлив, чем его хозяин. Его Хозяин!!! Это ведь тот самый пес.

– Викинг! – громко крикнул я.

Собачка ответила резким поворотом головы в мою сторону. Сомнений не было, это была собачка Степана Петровича. Вот только выгуливала его какая-то худощавая женщина лет тридцати пяти. Услышав мой голос, она направилась ко мне (как и ее собака).

«Теперь надо врать уверенно, чтоб женщина ничего не заподозрила», – подумал я.

– Откуда вы знаете, кличку собаки? – спросила она.

– Я знаком с его хозяином. Кстати как этот старичок поживает? Сто лет его не видел, – сказал я, рискнув предположить, что хозяином собаки был мой недавний знакомый.

– Да вот, приболел что-то. Теперь его Викинга, я выгуливаю, – ответила женщина.

– А вы простите, кем ему будете? – решил уточнить я.

– Дочкой.

– Прекрасно. Все хотел узнать дочь такого замечательного специалиста, – стал я расхваливать старика.

– Специалиста! В чем интересно? – удивилась она. – В пьянках, что ли? Он ведь как на берег сошел, так нигде толком и не работал.

«Прекрасно – думал я – вот тебе и доктор-психиатр».

– И что же он так до сих пор и хромает? – спросил я, дабы удостовериться, что мы говорим об одном человеке.

– Да, хромает с годами все сильней, – подтвердила она мои надежды.

– Слушайте, а может вы меня к нему проводите. Мы с ним посидим, вспомним старое, глядишь, и здоровье поправится? – начал навязываться я.

– Хорошо, может вы на него повлиять сможете, глядишь побыстрей на поправку пойдет, – ничего не заподозрив, ответила женщина.

По пути я узнал, что старичка действительно зовут Тихонов Степан Петрович, он долгое время служил на Черноморском флоте, пока его не комиссовали из-за перелома ноги, интересно, что о том, как он ее сломал, не знала даже его дочь. Минут через двадцать мы были на месте.

Сказать, что старик удивился, увидев меня на пороге собственного дома, ничего не сказать. Он просто потерял дар речи.

Его дочь подобную реакцию приняла за форму радости и любезно оставила нас наедине.

– Давно не виделись, Степан Петрович вы не поверите, я вас целый день ищу. И вот совершенно случайно встретил в парке вашу дочь, вот повезло, да? – начал я ломать комедию, обняв его очень крепко, чтоб он пришел в чувства.

Когда дочка старика ушла на кухню, он, наконец, заговорил.

– Зачем я вам понадобился? – угрюмо пробормотал он.

– Я хотел спросить тоже самое… – ответил я, – Зачем я вам понадобился?

– Вы, мне? да я вас второй раз в жизни вижу, – уперся старик.

– Так тогда может, поведаете на каком корабле вы психиатром устроились? Ваша дочь почему-то о ваших талантах не в курсе.

– Я вас прошу не впутывать мою семью, они тут не причем!

– Это уж зависит от вас, меня почему-то никто не стал спрашивать, просто втянули самым наглым образом в историю, и все…

– Я сам заложник ситуации. У меня не было выбора – стал оправдываться седовласый дед.

– И почему я должен вам верить, обманывать вы мастак, второй раз попадать на эту удочку у меня нет никакого желания.

– Я действительно не желаю вам ничего плохого, но должен был так поступить, вы можете мне не верить, но я расскажу все, что сам знаю, а вы уж сами решайте, что с этим делать, большего от меня не добьетесь.

Старик достал из загашников красную наливочку уселся за стол и принялся рассказывать мне о своих мотивах.

– Давным-давно, когда я был еще молодым и красивым, со мной произошла очень неприятная история, – начал он – где я служил, вы уже знаете. Так вот, мы часто причаливали к загран-портам, и умудрился я связаться с местными контрабандистами. Сначала я просто шмотки заморские перевозил, потом товар пошел серьезней, не скажу, что я слишком на этом наваривался, но деньги у меня водились. Пока кто-то меня не сдал. Стуканули в органы госбезопасности, что на корабле контрабанду перевозят. Нас досмотрели, и я попал в очень неприятную ситуацию, с одной стороны КГБ, с другой мои «кореша» с обоих берегов.

Сам понимаешь деньги немалые, честным путем за всю жизнь столько не заработаешь. В доказательство серьезности своих намерений мои подельники скрутили мне колено здоровенными тисками, изменив навсегда походку. Я не знал, куда и к кому обратиться. В таких случаях обычно в петлю лезут. Но я все же надеялся на чудо. Кто-то из морячков подсказал, мол есть у нас в порту одна гадалка, и вроде бы она кому-то очень сильно помогла. К ней я и обратился, рассказал ей все как есть, она сказала, что поможет мне, и отправила домой. С тех самых пор мне пришлось поверить в чудеса. Удивительным образом КГБ повязала практически всю компанию контрабандистов, а я оказался вроде как не при делах. Остался чистеньким. Конечно, о своем промысле пришлось забыть, да и вскоре меня списали по здоровью, из-за колена.

– Очень занимательная история, только я тут причем – поинтересовался я.

– Мне так и не удалось поблагодарить ту гадалку – продолжил он рассказ, она куда-то пропала. Но однажды она явилась мне во сне и сказала, что у меня еще будет возможность с ней рассчитаться. Она сама скажет, как и когда.

– И такой момент настал? – догадываясь, о чем попросила гадалка, сказал я.

– Да. За день до нашей встречи она явилась ко мне и сказала, что мне нужно будет встретиться с девушкой во всем черном, и сделать все, так как она того попросит.

– Что за девушка? – заинтересовался я.

– Красивая девушка, очень красивая с черными длинными волосами, и грустными глазами, – продолжил старик, – была она одета в черную курточку, черную кепку и штаны. Она показала вас на фото и попросила рассказать историю о Поляковой, что я и сделал. Я просто должен был тебя отправить по нужному адресу. И все. Да я думал, что может, наоборот доброе дело для тебя делаю. А потом уже пораскинул мозгами, и мне стало страшно, потому я и решил на время затеряться, не высовываться из дому.

Мне так и не удалось узнать ничего конкретного о даме в черном, его описания ничего не дали, но гадалка, к которой обращался Степан Петрович по странному стечению обстоятельств оказалась рыжеволосой и зеленоглазой, неужели очередное совпадение. В него я не верил.

– Выходит со своим заданием я не справился, Думаю ей это не понравиться, – сделал вывод старик, провожая меня к выходу.

– Думать – это привилегия умных. вы бы не увлекались этим, Живите как ни в чем не бывало, я все равно никому ничего не скажу.

Я выходил с тем же, с чем и пришел. Дело ясное, что дело темное. Рыжеволосая бестия преследовала меня даже в рассказах хромого морячка, что ж если она гадалка, то это объясняет ее способности, но неужели за тридцать лет она так и не изменилась, не постарела бред какой-то. Кроме того в истории появлялся новый персонаж – «женщина в черном». Вобщем я снова был вынужден «шершеляфамить».

На трезвую голову этот ребус не складывался. На пьяную конечно тоже не очень, но мне надо было расслабиться, чем я и занялся.

А ближе к вечеру я сидел в той самой беседке, в которой при первой встрече мне рассказывал небылицы Степан Петрович. Но на этот раз мы были вдвоем с поллитрой беленькой.

Уже глубокой ночью мою голову посетила (и как там она оказалась) трезвая мысль. Я не буду играть по их правилам. Все было настолько запутанно, что у меня не было никакого желания в этом разбираться. Искать правды и разбираться во всех хитросплетениях нет никакого смысла, лучше уделить время тем, кто мне дорог. С такими итогами я решил добираться домой. Так как сам я был нетранспортабельным, мне пришлось вызывать такси, благо номер у них не сложный, и я (с третьей попытки) набрал шесть одинаковых цифр. Приехав к себе на Трудовую, я уткнулся в родную подушку и уснул младенческим сном.

Эта ночь пролетела мгновенно, будто я на секунду закрыл глаза, а открыл их уже утром. Вчерашняя попойка никак не отразилась на моем здоровье, я чувствовал себя великолепно.

Наступила суббота, до назначенного мне времени оставался один день. Я решил провести его с пользой.

Всю неделю я искал непонятно что, и, надо признать, у меня это плохо получалось. Мне вспомнились слова моего любимого книжного героя, бравого солдата Швейка: «Будь что будет, а что-нибудь да будет, потому что еще ни разу не было, чтобы никак не было!» А сегодня мой день!

И первым делом я отправился к Алине, последние три дня я уделял ей непростительно мало времени. Мой визит ранним утром ее разбудил.

– Ну, неужели, и где тебя мое счастье носит? – начала она с упрека.

– Лучше и не спрашивай, сам хочу быстрей все забыть, – оправдывался я

– Наверное, и меня таким способом забыть собираешься?

– А это вообще возможно?

– Я жажду подробностей, чем или кем ты все это время занимался? – продолжила разговор девушка, – если у тебя даже позвонить за два дня не нашлось минутки свободного времени.

Мне совсем не хотелось говорить о том, что произошло днем ранее, я ответил:

– Милая, я прошу тебя давай забудем о моих проблемах, как будто их никогда и не было, нам ведь и без того есть чем с тобой заняться.

– Значит, сейчас ничего мне рассказать не хочешь? – продолжила допрос моя ненаглядная, – я буду ревновать, может даже найму на тебя частного детектива.

– Я тоже тебя люблю, у меня нет от тебя тайн, здесь только желание поберечь твои нервы.

– Значит, все-таки любишь? – будто сомневаясь, сказала Алина.

– Очень! – ответил я, вложив в голос всю искренность, что у меня была.

– А сейчас пришел, чтоб напомнить это! И снова умчишься по своим делам?

– Нет, Я люблю тебя, а сегодня решил это еще и доказать. Сегодня я твой личный волшебник, исполняю любые желания. Так что слушаю первое, слушаю и повинуюсь – ответил я.

Такой расклад моей любимой пришелся по душе. И первым делом, Алина попросила помочь ей с выбором наряда на предстоящий день.

Это обыденное мероприятие усилиями девушки превратилось в показ мод. Где я был главным. Потому как именно мне была доверено право окончательного выбора. Она была прекрасна во всем. Но надо было на одном из вариантов остановиться. В итоге был выбран спортивный стиль: белая бейсболка с надписью all star, белый хорошо облегающий все ее прелести топик, черная курточка сверху и темные джинсы опять – таки подчеркивающие ее стройное тело, дополнили общую картину кроссовки Nike.

В таком виде она вместе со мной отправились на поиск и исполнения новых желаний.

И Алина на них не скупилась, приказы и требования сыпались как из рога изобилия. От примитивного: «Мороженного хочу!» до публичного признания в любви.

Например, ей захотелось покататься на «чертовом колесе», пришлось мне на время забыть о врожденном страхе высоты. В комплект к этому желанию прилагался поцелуй на высоте восьмидесяти метров при этом Алина села, на перегородку раскачивающейся кабинки целиком полностью положившись на меня (в прямом и переносном смысле).

Фантазии ее не было предела, вскоре я уже сам стал верить в свое волшебство (такой изобретательности я от себя не ожидал).

Ее последней прихотью в этот день было желание поехать со мной на съемную квартиру, ту самую на переулке Второго Интернационала.

– Зачем тебе это? – спросил я ее.

– А говорил, что мои желания не обсуждаются, – ответила Алина

– Я очень тебя люблю, и готов это доказать, – ответил я, – но именно завтра быть там я не хочу.