Текст книги "Жажда"

Глава 5. Плен

29 июня 2024 г.

Из подвала я выскочил, словно ужаленный, и, не разбирая дороги, рванул в фойе, где, как оказалось, меня уже ждали. Не совсем меня, конечно, но глупо было думать, что получится выбраться вот так, запросто. Однако мозг отказывался подчиняться, сейчас моим телом владел страх. И первое, что я сделал, когда увидел двоих у входа, резко затормозил, отчего растянулся на полу, а затем быстро сорвался в противоположную сторону, вот только нормально подняться на ноги не удалось.

Представляю, как это выглядело со стороны, когда я «рвал когти» на четвереньках. Однако мне было совсем не до смеха, в отличие от караульных у двери. Те как раз взорвались громким гоготом, но и о своих обязанностях не забыли. Живот взорвался острой болью от пинка одного из ублюдков. На сём моё сопротивление было сломлено.

Это только в кино после такого удара герои подпрыгивают, как ни в чём не бывало, и продолжают схватку. На самом же деле я едва сдерживался, чтобы не опорожнить кишечник прямо в штаны. Такую боль превозмогать невозможно, кто бы что ни говорил.

Второй пинок в лицо я заработал, когда попытался подняться. Сознание это из меня не вышибло, а вот ориентация в пространстве исчезла, и я вновь свалился на грязный пол, ощущая привкус крови. Кажется, мне сломали нос.

– Что делать с этим мешком дерьма? – прозвучал голос одного из них.

– Давайте к остальным, раз он не хочет по-хорошему, – ответил Серёга. – Сука, чем это он меня так?

– Да на нём цепь серебряная, смотри, – ответил третий голос, после чего мне в живот прилетел ещё один болезненный пинок.

И на сей раз я не удержался, желудок вывернуло наизнанку. Хорошо, что в этот момент я лежал на боку, иначе попросту захлебнулся бы в собственной блевотине.

Кто-то потянул за цепочку, а вскоре я почувствовал щелчок, после которого натяжение ослабло. Скорее всего, её перекусили, потому как сделана она была на совесть, Лёха постарался.

Он давненько промышляет плетением, говорит: «Нервы успокаивает». Но главное не это. Цепь он подарил мне на день рождения, довольно увесистую, граммов под сто, пропаял каждое звено, и вышла она настолько уверенной, что я без проблем смог бы на ней повеситься. Потому и не было у этих уродов другого варианта, кроме как перекусить её.

И снова не о том думаю… Серебро, мать его, в сраку! Оно спасло мне жизнь, не позволило Серёге вцепиться в глотку, а это уже кое-что! Выходит, не такие уж они и бессмертные. Жаль, что информация попала ко мне слишком поздно…

А с другой стороны, что бы я сделал? Вот сейчас, при нынешней ситуации? Взялся бы отбиваться от уродов цепочкой? Ну, это как минимум смешно, да и вряд ли получится. Нет, может, пару раз взмахнуть мне и позволили бы, а дальше бы всё одно – огрёб.

– Попробуешь дёрнуться, и я тебе ноги сломаю, уяснил?! – один из двойки, что охраняли фойе вечерней школы, рывком поднял меня на ноги и прошипел эту фразу прямо в лицо, после чего швырнул вперёд, словно нашкодившего котёнка. – Пошёл…

Заработав обидного пинка под зад, я едва снова не полетел на пол. Позади раздались ехидные смешки и чтобы не выхватить повторно, я поспешил к двери.

Снаружи кипела работа, иначе это не назовёшь. Оказывается, не я единственный, кто смог спрятаться и выжить. Народу, кто умудрился избежать кровавого месива, хватало. Их сейчас выстраивали в одну колонну справа на площади. Туда же подогнали автобусы, в которые постепенно загоняли живых.

Возле мертвецов тоже кипела какая-то деятельность. Несколько человек, подгоняемых пинками и затрещинами, растягивали их из общей кучи и аккуратно складывали штабелями слева. Если судить навскидку, выжить удалось примерно половине, остальным не повезло, хотя последнее утверждение может быть спорным. Ни я, ни кто-либо другой понятия не имели, что вообще происходит, куда нас увезут и зачем.

Я внимательно всматривался в лица тех, кто оказался в стане живых, пока меня вели к одному из автобусов. Взгляд иногда цеплялся за знакомых, но ни Лёха, ни Настя так и не попались. Выжили они, удалось им сбежать, или уже находятся в одном из автобусов, а может быть, лежат сейчас там, среди стройных рядов покойников? Не понять, а на вопрос, скорее всего, ответят очередной затрещиной.

– Шевелитесь, полтора часа до рассвета, – одновременно шикнули рации на груди у конвоиров.

– Принял, – отозвался тот, что находился рядом со мной. – Чё уставился, лезь давай!

Сопровождаемый очередным подзатыльником, я молча подчинился и вошёл в автобус. Все сидячие места были уже заняты, но это мало кого заботило. Нас постепенно сбивали кучкой на задней площадке, и народ всё продолжал подниматься в салон. Внезапно со стороны улицы раздался какой-то шум, и люди быстро прилипли к окнам.

Кто-то попытался сбежать, но его поймали буквально через пару метров и теперь вовсю куражились, разбивая лицо в кровь ногами. Судя по всему, они намерены забить его насмерть, в назидание остальным, и это на сто процентов сработает. Даже находясь на отдалении, в салоне автобуса, зрелище вызывало страх.

– Это что же такое делается-то? – пробормотал мужик у задней двери.

– Пиздец нам, – буркнул в ответ тот, что стоял по соседству. – Меня лучший друг вырубил, мы с ним с колясок вместе, как братья, а он мне по башке…

– А у меня сноху сестра родная загрызла, – всхлипнула женщина на заднем сиденье. – Прям на глазах у сына. Ужас-то какой…

Женщина вновь разревелась. Никто не кинулся её успокаивать, мрачных лиц вокруг, как и трагедий, здесь хватало у каждого.

– Это, блядь, что за хуйня?! – прогремел голос с другой стороны автобуса, и все люди мгновенно переметнулись в левую часть салона.

А там и вправду творилось нечто невероятное. Такое попросту не укладывалось в голове, это было невозможно. Мертвецы, те, что лежали штабелями – они поднимались. Перепачканные в крови, в разорванной одежде… И это зрелище вызывало ещё больший ужас, чем избиение при попытке к бегству. Адреналин у некоторых зашкалил, и салон автобуса быстро заполнился запахом рвоты.

Какой-то пацан не выдержал, запаниковал и с воплем: «Выпустите меня», попытался выскочить наружу. Ему удалось сделать лишь пару шагов, а затем прозвучал выстрел. Мозги брызнули на лица в толпе у двери, по салону разлетелся вздох ужаса, люди подскочили с мест и устремились на заднюю площадку. Не обошлось и без очередных приступов рвоты.

В повседневной жизни мало кто сталкивается со смертью в реальности. Да, на экранах телевизоров и телефонов она мелькает часто, но то другое и от действительности отличается очень сильно. А уж как подобные образы влияют на психику, и говорить нечего.

В течение пары минут наш транспорт был полностью укомплектован. За руль уроды посадили одного из своих, а ещё один занял место в проходе, с АКСУ на груди. Рыкнул дизель, двери закрылись и вскоре колонна, состоящая из нескольких автобусов, потянулась на выезд с площади.

А я всё не мог отвести взор от оживающих мертвецов. Что-то резко изменилось в них, неуловимое, едва заметное глазу. С виду они оставались всё теми же людьми, но вот их взгляд, из него словно ушла жизнь, нечто такое, что делает человека тем, кто он есть.

Автобус вывернул на центральную улицу и направился на выезд из города. Вряд ли нас повезут куда-то далеко, это вполне логично, если брать за основу услышанное. Твари волновались, что скоро рассвет, а за рулём сидит один из них. Видимо, солнце ядовито для них так же, как и серебро, а это уже слабость. Мне бы хоть один шанс, и я обязательно этим воспользуюсь.

Мозг разрывало от вопросов. Начиная от: «Куда нас везут и почему мы до сих пор живы?», заканчивая: «Кто они, мать их, такие и с какого хера ожили трупы?» Естественно, ни на один из них ответов не поступало, вот только потоку сознания было плевать, и оно продолжало подкидывать новые. И самый основной: «Это дерьмо происходит только у нас или по всему миру?» От ответа на него очень многое зависело, если не всё.

Тем временем автобус покинул город, добрался до Подлипок и свернул вправо к деревне Торбаево, а я, кажется, начал догадываться, куда нас везут. Там расположился довольно мощный, в масштабах нашей области, колхоз. Всё правильно, зачем создавать что-то новое, когда есть уже готовое, довольно не плохо защищённое место.

Высокий забор, колючка по периметру, сторожка на въезде, а всё остальное под камерами видеонаблюдения. Да, эти ублюдки боятся солнечного света, но кто сказал, что они сейчас выгрузят нас и отправятся спать?

Транспорт замер, двери распахнулись и начался обратный процесс. Нас выстроили в одну колонну и гуськом, под крики, пинки и затрещины, сопроводили в один из ангаров. Загнали в дальнюю часть, после чего закрыли перегородку из рабицы. Была ли она здесь всегда, а может, её построили специально и относительно недавно – не понятно. Но в любом случае, они подготовились и сделали это очень хорошо.

С нами остались пятеро, все вооружены, но разномастно. Обрез, две охотничьи пятизарядки, пистолет ПМ, который забрали у полицейских, что дежурили на площади и АКСУ, скорее всего, из тех же запасов. Не вот какой арсенал, но чтобы сдержать безоружную, до смерти перепуганную толпу, более чем достаточно.

Пол ангара забетонирован – о подкопе можно забыть, стену незаметно тоже не вскроешь, ну а спереди поджидают пять вооружённых охранников. Об условиях содержания и разговаривать не стоит, даже соломы на подстилку выдать не соизволили. Да уж, положение так себе.

Я отошёл к дальнему концу помещения и уселся на пол, ко мне тут же подвалил мужик, который первым удивлялся происходящему в автобусе.

– Как звать? – спросил он и уселся рядом.

– Морзе, – почему-то вместо имени я назвал фамилию, она же, как кличка сопровождает меня всю жизнь.

– Ясно, меня Рустам, – он протянул руку для пожатия и я нехотя ответил.

Его компания сейчас казалась лишней, без него голова пухнет, однако нахер не пошлёшь, кто знает, сколько нам тут ещё сидеть и для каких целей. Может, его смотрящим ещё сделают – не стоит исключать, так что лучше не накалять и без того гнетущую атмосферу.

– Как думаешь, нас убьют? – как-то слишком просто, без сожаления, что ли, спросил Рустам.

– Без понятия, – честно ответил я.

– Дела-а-а, – вздохнул тот и замолчал.

Пауза затянулась. Было видно, что он хочет поговорить, но никак не может подобрать тему. А мне как раз напротив, трепать языком совершенно не хотелось.

– Интересно, кто они такие? – всё же продолжил тот.

– Ублюдки, – с ухмылкой ответил я.

– П-хах, это уж точно, – поддержал меня он. – Я видел, как по ним менты стреляли и точно могу сказать, что попадали. Только им хоть бы хрен.

– Угу, – кивнул я.

– Ты тоже заметил?

– Да, они почти возле меня стояли.

– Дела-а-а, – снова вздохнул тот. – Это что же, они бессмертные получаются?

– Так не бывает, – покачал я головой. – Днём всё было спокойно. Они вообще появились после заката, я видел, как они пришли. Да и по рации сообщение слышал, когда меня к автобусу вели, они боятся солнца.

– Иди ты? – удивлённо уставился на меня мужик. – Упыри, что ли, какие?

– Я, по-твоему, на Ведьмака похож?

– Дела-а-а, – опять выдал Рустам. – Может, они с рассветом спать лягут?

– Угу, обязательно, – изобразил я очередную ухмылку. – А ещё ключ от двери под калиточку подсунут.

– Выпустите меня! Вы не имеете права! – раздался истеричный вопль от перегородки.

Какая-то женщина переборола первичный шок и бросилась с криками на рабицу. Мы с Рустамом даже поднялись на носочки, чтобы рассмотреть, чем закончится шоу. А всё произошло до неприличия просто, хлопнул пистолетный выстрел, и истеричка рухнула на пол, обдав задние ряды ошмётками мозгов, вперемешку с осколками черепа.

Толпа среагировала мгновенно. Ангар наполнился визгом, а мы с Рустамом вынуждены были прижаться к задней стенке строения, чтобы нас не затоптали.

– Заткнулись все! – рявкнул стрелявший. – Ещё один писк, визг или ещё что-то подобное, спалю всех к ёбаной матери!

Как ни странно, но это подействовало. Люди сразу притихли, хотя испуганный ропот гулял по углам ещё какое-то время. А угроза вряд ли была пустой, бензина здесь с запасом на всех хватит. Ну а о законном отношении к людям даже речи идти не может. Не похоже, что они здесь для нас убежище организовали.

Вообще непонятно, для чего мы им нужны. То, что хорошего ждать не стоит, оно и без лишних слов понятно, однако убивают пока в целях наведения порядка. Может, мы как скот для пропитания? Про запас, так сказать.

– Ну, и что думаешь? – шёпотом спросил Рустам.

– Поспать думаю, – ответил я. – Пока есть такая возможность и тебе советую. Ночка у нас, скорее всего, снова будет весёлой.

– Да меня трясёт всего, какой нахер спать?!

– Угу, – я постарался сделать вид, что уже задремал, лишь бы он поскорее отстал со своими тупыми вопросами.

А спать на голом бетоне – то ещё удовольствие. В июне ночи теплом не балуют, плюс в помещение не проникает солнечный свет, отчего воздух здесь стылый, влажный. Мелкие камушки постоянно врезаются то в руку, то в рёбра, к тому же приходится постоянно ворочаться с боку на бок из-за жёсткой основы. В общем, не сон, а сплошное мучение.

Ближе к обеду в ангаре стало настолько душно, что ни о каком сне я больше думать не мог. Жар от разогретого солнцем металла, казалось, превратил помещение в огромную духовку. Ну и, само собой, никакого туалета, даже ведра не поставили.

Люди терпели до последнего, вот только природа всё равно взяла верх. В итоге определили дальний угол под сортир, и к вечеру из него фонило так, что хоть противогаз натягивай. Туда же оттянули труп женщины, которая пыталась качать права.

Ещё днём кто-то попытался попросить воды у охраны, но вместо этого получил струю мочи на ботинки и хохот нескольких глоток. После этого я окончательно уверился в том, что нас, скорее всего, убьют. Может, мы им нужны для других целей, однако ценности из себя точно никакой не представляем.

Время шло, я всё ещё пытался дремать, чтобы хоть как-то оставаться в тонусе. Да, вероятно, зря надеялся, но мозг человека так устроен, мы всегда верим в лучшее, даже если находимся на самом дне.

А ведь ещё позавчера я думал, что хуже быть не может. Долги, бесконечный физический труд за копейки, которых едва хватает на еду и налоги. Вечные насмешки более успешных товарищей, которые обязательно при встрече, начинают учить жизни. Как же я ненавидел их всех, а сейчас готов отдать всё, чтобы послушать эти нравоучения.

Периодически ушей касались тихие завывания, и плакали не только женщины. Недалеко от меня тихонько всхлипывал какой-то мужик, при этом он неразборчиво что-то бормотал, кажется, повторял имя. Возможно, жены или дочери, я не вслушивался.

Пару раз вспыхивали конфликты. Вот за ними я наблюдал с нескрываемым любопытством. Всегда интересно смотреть за тем, как ведут себя люди в критических ситуациях.

Рустам давно отвалил. Он как раз присоединился к одной из активных сторон, что сейчас пыталась навести порядок. Собственно, по этой причине и произошла драка.

Молодой паренёк смог протащить в ангар бутылку с водой и не пожелал делиться ею с незнакомыми, за что и поплатился здоровьем. Избили его знатно, после чего попросту оттащили ближе к туалету, где и бросили прямо на труп. А остальным настрого запретили к нему приближаться.

Наши надзиратели прекрасно видели, что происходит, но вмешиваться не стали. Наоборот, шутили и подбадривали озверевших уродов. Наверняка им тоже скучно сидеть без дела, а тут хоть какое-то развлечение.

А тем временем шайка «блюстителей порядка» решила произвести досмотр остальных. Видимо, предполагали, что у кого-нибудь ещё смогут найти воду, или даже чего пожрать. Один из них повалил ко мне и бесцеремонно пнул по ногам.

– Досмотр, – нагло заявил он. – Выворачивай карманы.

Желание сломать ему челюсть было огромным, но я же не идиот. Стоит только попытаться оказать сопротивление, как моё бесчувственное тело тут же перекочует в отхожий угол. Против толпы мне не выстоять, бесполезно, а ожидать, что кто-то вдруг решит заступиться – глупо.

Я послушно вывернул карманы, тем более там всё равно пусто, после чего «урод» потерял ко мне всяческий интерес. А я в очередной раз задумался о странности человеческой натуры. Ведь даже суток не миновало, как мы попали в плен, а часть уже утратила моральный облик. И ведь дальше станет только хуже.

Вечер мы не видели, но почувствовали. По крайней мере, я, потому как стена ангара, к которой я привалился спиной, сделалась прохладной. А значит, вскоре мы начнём понимать, ради чего нас оставили в живых.

Немного погодя снаружи донеслись звуки двигателей, а затем распахнулась дверь. Внутрь ворвался свежий воздух, и я удивился той вони, что, оказывается, успела пропитать помещение.

Люди вокруг притихли в ожидании, и оно не заставило себя долго ждать. В ангар вошли какие-то типы, некоторое время общались с охраной, после чего по ушам ударил голос, усиленный громкоговорителем: «Выходим на улицу, строимся. Любое резкое движение будет восприниматься как попытка к бегству или саботаж, стреляем без предупреждения». Народ постепенно потянулся наружу, а мужик с «матюгальником» продолжал повторять свою фразу.

Я пристроился позади, не специально, просто изначально занял место в конце ангара. Следом за мной пристроились «активисты», те самые, что устроили обыск и избили парнишку. К слову, он очухался, хотя выглядел очень скверно, даже пару раз проблевался, наверняка заработал сотряс. Но кого это волновало?

Уже на выходе, когда мы поравнялись с представителями охраны, один из «крутых» отделился от основной массы. Видимо, хотел устроить переговоры на правах сильного, вот только зря он не воспринял всерьёз предупреждение. По ушам хлестнул сухой выстрел, и его голова брызнула мозгами, ноги подкосились, и он рухнул на землю, словно сломанная кукла.

Толпа вздрогнула, у некоторых сдали нервы, а потому тут же прозвучало ещё несколько выстрелов. Кто-то завыл от страха и отчаяния, но попыток паниковать и дёргаться более не последовало.

Нас выстроили на широкой площадке подле ангаров. Как оказалось, в соседних тоже находились люди, и вид их практически ничем не отличался от нашего. От них точно так же несло и не только испражнениями, страх и отчаяние ощущались прямо таки на физическом уровне.

– Слушаем меня внимательно, говорю один раз и повторять не собираюсь! – прогремел хриплый голос из мегафона…

Глава 6. А куда мне идти?

Сентябрь 2027 г.

Расстояние, на которое мы собирались отъехать от города, я считал не километрами, а остатками времени до рассвета. Уроды точно отступят, если, конечно, раньше не успеют ворваться внутрь. Лазейку я им оставил, и сейчас многое будет зависеть от того, воспользовались ли они ей.

Да, в мыслях я не желал хорошего исхода, напротив, надеялся, что живых там практически не останется. Ведь в последнем случае мне точно конец. Мало того, что я дезертировал, хотя этот факт ещё хоть как-то можно спустить на тормозах, я ослабил позиции своих, а за подобные выходки не прощают.

Да даже убийство можно было легко свалить на противника, хотя нет, я ведь там топором поработал. До сих пор удивляюсь, насколько же мне везёт в плане безвыходных ситуаций. Вселенная так распоряжается или я самостоятельно нахожу эти «выходы»? Есть, правда, один нюанс: выходя, я каждый раз пробиваю дно, хотя прежде думаю, что хуже быть уже не может.

Ладно, сейчас тоже не стоит раньше времени себя хоронить? Разберусь.

Любой более или менее крупный населённый пункт всегда имеет неподалёку скопление деревень, дачных посёлков. И, как правило, чем он крупнее, тем чаще и более плотно друг к другу эти посёлки расположены. Ну и ещё дома повыше, да побогаче.

Сейчас, конечно, многие из них превращены в труху, ведь война прошла нешуточная. Здесь не жалели ни сил, ни вооружения, жгли и крушили любое укрепление с тварями. Было плевать на мирняк, на все морали и принципы, и это не просто так, ведь речь шла о выживании человечества.

Нет, люди довольно быстро успели сообразить, как и чем убивать уродов. Огонь, отрубленная голова и серебро, ну и солнечный свет – само собой, разумеется. Однако к тому моменту уже немалая часть человечества «переобулась», в том смысле, что заняла противоборствующую сторону. Притом не только те, что обратился в тварей.

Впрочем, наверняка подобное творится на любой войне, как и мой сегодняшний поступок единичным случаем тоже не назовёшь. Правда, сейчас законы поменялись, как и их контроль. Нет ни паспортов, ни особой власти, а люди настолько привыкли убивать себе подобных, что и к собственной смерти стали относиться иначе. Случаев, когда в безвыходной ситуации человек пускал себе серебряную пулю в лоб или сердце – не счесть. Многое изменилось в ту войну, если не вообще всё.

А вот все до единого посёлки уничтожить не удалось, хотя Русская земля всегда была богата деревнями. Порой они встречаются в самых удивительных местах. Казалось бы, конечная точка на карте, нет дальше ни дороги, ни цивилизации на сотни километров вокруг, а домики добротные стоят. Крыши крепкие, фасады свежей краской выкрашены, да и люди живут, не бедствуют.

А порой, напротив, проездной посёлок на распутье между крупными городами, но выглядит, словно заброшенный. И окна у большинства домов досками заколочены, где конёк уже просел, а где и крыльцо покосилось.

Но главное, что сёл и по настоящий день в достатке, нужно просто знать, где искать. Да, все они заброшены – не получится сейчас выжить в чистом поле, укрепления требуются. Защищать их тоже лучше кучей. И обыкновенный забор здесь не подойдёт, необходима стена, электроэнергия, чтобы в случае серьёзной опасности зажечь ультрафиолет по периметру. В деревне такое всё же сложновато будет провернуть, хотя всё зависит от самих жителей.

А вот пересидеть ночь в заброшенном доме – возможно. Страшно? Да, но это порой лучше, чем оказаться в осаждённом городе и уж точно гораздо приятнее, чем на распределителе. Как-то я прятался в похожем селе, даже пару недель, да с ранением и ничего, живой. А промысловики, охотники, уже давненько обустраивают себе лёжки в подобных местах.

Что касаемо самих тварей, их жизнь мало чем отличается от нашей. Днём они вынуждены скрываться, прятаться от солнечного света и лучше всего это делается под землёй. А уж неприступных, секретных бункеров, цивилизация успела настроить по всему миру. Под одной Москвой создали невероятных размеров муравейник, и ведь все технологии для дальнейшего развития так же находятся там, в недрах.

Энергия? Да пожалуйста, атомные реакторы могут работать десятилетиями. А уж воды, чью силу используют для вращения турбины, там гораздо больше, чем на поверхности. И люди тоже не брезгуют прятаться в бункерах, хотя такое встречается гораздо реже. Уроды всё неплохо продумали, прежде чем перейти к активным действиям.

Впрочем, они и по сей день не устают удивлять своей изобретательностью, ведь разум их не покинул. Но, несмотря на всё это, к нам пока не присоединился ни один из них. Никто так и не понял, откуда они взялись, почему набросились на нас, словно сама природа решила стереть с лица земли человечество.

С ними пытались наладить контакт и даже договориться о мирном сосуществовании. Но куда там, похоже, нам придётся убивать друг друга до тех пор, пока планета не опустеет окончательно или не останется лишь какой-то один вид. Правда, есть хоть какая-то надежда: они не могут размножаться естественным путём. Хотя их это, похоже, не смущает, пока данную грязную работу делают люди.

Ладно, поживём – увидим. Именно этим я занимаюсь уже достаточно долгое время. Отчего-то жить отшельником мне удаётся лучше всего, не побоюсь этого слова: намного лучше, чем в обществе. Последнее мне приносит лишь неприятности, что в прошлом, что сейчас. Я часто думаю: «А может, всё не так уж и плохо?» Это о гибели человечества, привычной цивилизации, экономике, технологиям и самое главное – общества.

Я уже вроде как привык к новым реалиям, и они на самом деле гораздо проще и понятнее, чем раньше. Есть определённые правила, соблюдая которые, вероятность сохранить свою шкуру целой кратно увеличивается. Например: прежде чем войти в дом, его нужно как следует осмотреть, а то бывали случаи… Впрочем, любая техника безопасности написана кровью. Однако и комичных ситуаций хватало, особенно в самом начале хаоса.

Останавливаются охотники в доме, а с наступлением темноты из подвала вылезает урод. Забыли проверить. И хорошо, если в этот момент они не уснули вусмерть пьяные, а такое тоже случалось. Да всякого дерьма вокруг хватает, жизнь часто подкидывает ситуации из разряда «нарочно не придумаешь».

Дом, что выбрал сейчас я, тоже казался с виду пустым. Но рисковать и надеяться на авось я не стану, даже несмотря на то, что это оборудованная лёжка охотников, и двери избы заперты на тяжёлый, навесной замок. Ключ лежит за наличником, и уроды легко могут его обнаружить. Да и через чердак проникнуть не особо проблематично.

Мотоцикл я заглушил ещё за пару километров от деревни. Свернул с тропы и припрятал «верного друга» в кустарнике. Если в поселке всё чисто, вернусь за ним на рассвете. Угнать его вряд ли у кого получится, помимо замка зажигания, придётся ещё отыскать провод на свечу зажигания, который я всегда снимаю и уношу с собой в таких случаях. Сомневаюсь, что кто-то носит с собой запасной на подобный случай, да и система соединения с катушкой у меня своя, такой разъём попробуй ещё подбери.

Света с пацаном шли молча. Жизнь сейчас кого угодно научит не шуметь, когда этого требует ситуация. Иногда у них под ногами хрустели ветки, однако некритично, видимо, лес для них привычен.

Мы замерли у околицы крайнего дома и некоторое время прислушивались. Вроде никаких посторонних звуков, но всё равно, лучше пока не наглеть, по крайней мере, до рассвета. Дом я этот знал – не раз за последний год в нём останавливался с артелью добытчиков. Но всё дело в том, что пока снаружи не рассвело, пулю легко схлопотать и от своих. Рисковать никто не станет, вначале пальнут и не факт, что после будут разбираться.

Многие, типа меня, живут собирательством, да и дальше продолжат. Как минимум до тех пор, пока в мире ещё остаются полезные предметы. Начиная от оружия и продуктов питания, а заканчивая даже серебром. В большинстве случаев мы всё ещё живы, благодаря осколкам былой цивилизации. Еда, одежда, топливо, запчасти, всё это поступает в города только благодаря нам, хотя в почёте, понятное дело, промысловики и охотники. Это же они настоящие мужики: смелые, сильные, опасные, а мы так – по помойкам шаримся.

Я разомкнул замок, откинул проушину в сторону и потянул на себя низкую дверь. Сделано это специально, чтобы невозможно было в дом с разбегу ворваться. Противнику придётся пригнуться, соответственно в обороне такому проще срубить голову. Да и тепло не теряется в зимний период.

Внутри дом представляет собой свободное помещение с четырьмя углами. Имеются окна, чтобы внутрь проникал солнечные свет, но каждое из них, оборудовано железными ставнями изнутри. Есть и погреб, вот его как раз следует проверить, ну а больше тут и спрятаться негде.

Само собой, под полами я никого не обнаружил, среди уродов, разумеется, встречаются идиоты, но с каждым разом всё реже.

– Я за водой, огонь пока разведите, – распорядился я и полез на верхнюю полку у печи.

Здесь мы всегда прятали курево. Чаще всего конечно табак в банке, да пару газетных листов. Но, как говорится, на безрыбье и рак – рыба, сгодится, в общем, если уж совсем тяжко. А курение – это такая зависимость, что и врагу не пожелаешь, знал бы раньше, ни за какие деньги не начал бы.

Самокрутка быстро приняла нужную форму, я чиркнул зажигалкой, выпустил клуб сладковатого дыма и выбрался на задний двор. Здесь расположились баня и колодец. Прежде чем набрать воды, я сейчас и сарай с дровами проверю, и не только на наличие опасного соседства. Вот сейчас перекурю на скамейке под окном и сразу займусь.

Здесь, в сарае, за дровами я давно организовал тайник. Не вот какие ценности, но пара банок тушёнки, аптечка с антибиотиком и обезболом. Всё это плотно замотано в целлофан и лежит на подстропильной балке, в ожидании своего часа. На всякий случай там ещё и обрез с двумя патронами, начинёнными серебряной дробью. Рюкзак и запасные шмотки без проблем можно взять в доме. А что ещё мне нужно?

Я набрал ведро воды из колодца, занёс его в дом и снова вышел наружу, теперь за дровами. Внутри уже приятно пахло дымом, Света послушно выполнила поручение и развела огонь. Малой тоже был при деле, принял у меня воду и поднёс поближе к матери.

Когда я вернулся с охапкой дров, Света уже перелила часть в кастрюлю, которую водрузила на печь. Они с малым встретили меня за столом, с немым вопросом на лице.

– Что? – нарушил я неловкую тишину.

– Я воду греть поставила, – прозвучал странный ответ.

– Я заметил, – буркнул я и, усевшись напротив, принялся за самокрутки, чтоб был хоть какой-то запас.

– У нас с собой ничего нет, – продолжила женщина, выдержав паузу.

– И это я тоже заметил, – ухмыльнулся я, но уже понял, к чему она ведёт.

Выбрался из-за стола, дошел до парадной двери, где возле порога так и продолжал лежать мой свёрток. Можно было, конечно, обойтись тушёнкой, но с крупой и бульоном, будет сытнее, да и по затратам выгоднее. Единственное, что мне ну никак не хотелось светить – чёрное сердце.

С другой стороны, если не сдать его в течение ближайших суток, можно распрощаться с гипотетическим серебром, которое можно за него выручить. Жаль нельзя засолить для сохранности, все чудодейственные свойства сразу же исчезнут, потому и не каждому дано завялить его правильно. Скорняки знают как это сделать, чтобы не утратить целебный эффект и само собой секретом не делятся.

– Офиге-е-еть! – мгновенно отреагировал пацан, когда увидел ценность, что была завёрнута в толстовку. – А это вы сами добыли?!

– Угу, – нехотя ответил и протянул Светлане банку тушёнки и мешочек с крупой.

– А вы что, охотник?! – взгляд парнишки просто сиял восхищением и азартом, потому было вдвойне приятнее его обломать.

– Нет, я добытчик, – ответил я. – Это случайно, повезло одиночку встретить.

– Расскажите… – всё же загорелся пацан, ведь в его понимании это выглядит увлекательным приключением.

– Не чего там рассказывать, – поморщился я и поспешил завернуть сердце обратно, после чего снова вышел из-за стола.

У двери как раз висел потрёпанный рюкзак, в который я сразу и упаковал свёрток, а так же то, что забрал из тайника. Туда же полетел сменный комплект белья, что висел на гвозде рядом и небольшая кастрюлька. Сверху осталось немного места для крупы и другой мелочи.